"Жемчужная маска" - читать интересную книгу автора (Мей Дебора)

Глава 2

В считанные часы жизнь Риты резко изменилась. Дедушка так и не пришел в сознание. Вне себя от горя она бросилась к соседям, чтобы по телефону вызвать доктора. Тот появился очень быстро, но…

– Я очень сожалею, мисс Лоумер, – мягко сказал доктор Дрипси, положив руку на плечо окончательно осиротевшей девушки. – По крайней мере, это произошло быстро, без лишних мучений. Ваш дедушка даже и не понял, что с ним случилось.

Рита в ужасе смотрела на него, отказываясь верить случившемуся.

– Но он был абсолютно здоров… – в отчаянии прошептала она. – У него никогда ничего не болело, он даже ни разу не простудился…

– Иногда такое случается, – сказал доктор. – Дитя мое, у вас есть родственники? Есть ли кто-то, кого мы можем вызвать, чтобы поддержать вас?

Она смотрела на него безучастно.

– Никого, – пробормотала она. – Дедушка был моим единственным родственником. Кажется, в Ирландии живут родичи моей матери, но я о них ничего не знаю.

Доктор повернулся к служанке, которая, всхлипывая, вытирала глаза краешком фартука. Взглянув на нее, девушка почувствовала, что готова разрыдаться.

– Вы поможете мисс Лоумер?

– Конечно, – кивнула служанка и, подойдя к девушке, обняла ее за плечи. – Мы присмотрим за ней и сделаем все, что необходимо.

Доктор заполнил свидетельство о смерти, затем его помощники перенесли тело в больничную повозку, чтобы отвезти его в морг и подготовить для похорон.

Когда они уехали, Рита какое-то время сидела в легком отупении, по-прежнему не понимая, что произошло. Затем ее вдруг оглушила тишина осиротевшего дома, изредка нарушаемая всхлипами и причитаниями Дороти. Сжавшись в комочек, Рита смотрела на кресло, в котором еще недавно сидел дедушка. Как же так… Не может быть, чтобы он так неожиданно ушел, оставив ее одну в этом огромном мире… Как же теперь ей жить?

С уходом любимого дедушки ушла в прошлое и ее прежняя, беззаботная жизнь. Теперь самой придется заботиться о доме, о пропитании, о доходах… Боже, она даже не знает, на какие деньги они жили все это время. Помнится, дедушка пару раз наведывался в банк Бронстона, чтобы оформить какие-то документы. Но о чем были эти бумаги – Рите неизвестно. А ведь еще придется заплатить доктору и похоронной конторе. На это уйдут последние деньги, какие есть в наличии.

Уже через час люди, которые знали и любили мистера Лоумера, стали наполнять дом. Рита с трудом держала себя в руках, выслушивая соболезнования. Под руководством Дороти на кухне готовили еду ее подруги – служанки из соседних домов, получившие на это распоряжение своих хозяек.

Вереница людей продолжалась до самого вечера. Когда совсем стемнело, в дверях появились еще одни посетители. Глаза Риты были красными от слез, но она лично вышла встретить президента банка Леопольда Бронстона и его роскошно одетую даже в этот траурный вечер супругу.

– Мы очень сожалеем, моя дорогая, – произнесла миссис Бронстон своим правильно поставленным голосом, протягивая девушке изящную ручку в лайковой перчатке. – Какая ужасная трагедия для тебя, и как неожиданно.

– Не беспокойтесь, милочка, – добавил мистер Бронстон, пожимая руку Рите. – Мы сделаем все, чтобы продать дом как можно дороже. Чтобы кое-что осталось и для вас, – поймав удивленный взгляд осиротевшей девушки, банкир сухо объяснил: – Очень сожалею, но должен объяснить, что ваш дом давно заложен, и банк будет вынужден лишить вас возможности пользования им. Разумеется, будет найден выгодный покупатель, так что на первое время вам немного хватит. Печально, что приходится говорить об этом сейчас.

Слушая столь спорные слова утешения, Рита поймала себя на мысли, что у этого пожилого мужчины самые холодные глаза из всех, что она когда-нибудь видела.

– К тому же, у вас еще остается автомобиль, – продолжил банкир. – При желании мы сможем найти покупателя и для него…

– Я ни за что не расстанусь с машиной дедушки, – резко ответила Рита. – Ему бы это не понравилось.

– Пока еще рано говорить об этом, моя дорогая, – равнодушно сказал мистер Бронстон. – Думаю, что ты переменишь свои планы. Лилиана, поговори, пожалуйста, с мисс Лоумер, а я перекинусь парой слов с Шервистонами – они где-то здесь. Я хочу, чтобы они присмотрели за имуществом какое-то время.

– Одну минуту, прошу вас… – начала, было, Рита, но банкир уже отошел от них.

– Не думай об этом, дорогая, – томно протянула Лилиана. – Оставь дела мужчинам. Нам, женщинам, не дано решать такие сложные проблемы. – Она оглядела Риту: – Похоже, ты очень бедна. У тебя нет более приличного платья для такого случая? – небрежно поинтересовалась она своим нежным голосом.

Рита только сейчас сообразила, что забыла сменить одежду, в которой еще недавно работала с дедушкой в гараже. Воспоминание об этих счастливых последних минутах вызвали новые слезы, однако высокомерие миссис Бронстон задело девушку.

– Только что умер мой дедушка, миссис Бронстон. Мне было не до одежды, – резко заметила Рита.

Лилиана удрученно покачала головой.

– Нет ничего более важного, чем быть хорошо одетой, что бы ни случилось. Подумай об этом, Рита. Тебе следует пойти и переодеться, пока тебя не стали осуждать люди.

Рита удивленно посмотрела на нее.

– Мой дедушка умер несколько часов назад, – повторила она громко, стараясь, чтобы ее голос не дрогнул. – Какое имеет значение, во что я одета?

Лилиана покраснела, когда присутствующие повернулись к ним. Она слегка отшатнулась и нервно засмеялась.

– Рита, ты неправильно поняла меня. Я не хотела оскорбить твои чувства.

– Конечно, мисс Лоумер извинит вас, – раздался совсем рядом голос Уильяма.

Девушка даже не заметила, когда он появился. Он с участием пожал Рите руку и тут же незаметно стиснул пальчики миссис Бронстон.

– Я очень сожалею о смерти твоего дедушки, Рита. Уверен, что миссис Лилиана тоже скорбит вместе с тобой. Она лишь беспокоилась о тебе.

Рита взглянула на его волевое лицо, и ей вдруг отчаянно захотелось, чтобы этот мужчина защитил ее. Ах, если бы она только могла положить голову на это сильное плечо и выплакать свою боль!

– Я принимаю ваши извинения, мистер Мэдокс, – примиряюще сказала девушка. Ее глаза, сами того не желая, многозначительно скользнули по руке Уильяма, нежно сжимающей пальцы миссис Бронстон. – Но я не могу забыть о словах супруга миссис Лилианы. О моем домике.

Легкого напоминания о банкире было достаточно для того, чтобы собеседники Риты тут же почувствовали себя неуютно, и Уильям быстро отпустил руку Лилианы. И как раз вовремя: Бронстон буквально через минуту вернулся к ним и взял свою жену за локоть с видом хозяина.

– Пойдем, дорогая, нам нужно встретить в банке еще одного клиента. Вы извините нас, я думаю? – холодно спросил он Риту, затем повернулся к Мэдоксу: – Уильям, ты можешь остаться, чтобы поддержать мисс Лоумер, – высказав это пожелание, банкир повел супругу к выходу.

– Вам бы не помешало быть осторожнее, – прошептала Рита, проводив взглядом чету Бронстонов. – Он же не слепой.

Глаза Уильяма потемнели от негодования.

– Не смей мне указывать. Я не мальчишка из модного магазина! Подумай лучше о себе!

Рита гордо вздернула подбородок, задетая его безосновательным намеком на ее дружбу с Майклом. Друг детства Риты одним из первых пришел поддержать осиротевшую девушку и сейчас наблюдал за ней с тревожным вниманием, стоя в отдалении у окна. Но девушка и не подумала призвать его на помощь в разговоре с банкиром и его женой, и теперь – с Уильямом.

– Вы хотите уколоть меня? Пожалуйста, – с горечью в голосе предложила Мэдоксу Рита. – Ваша возлюбленная уже сделала потрясающий выпад по поводу моей одежды, а ее мужу не терпится продать крышу у меня над головой, чтобы ваш банк не разорился после смерти моего дедушки. Нет ли и у вас чего-нибудь еще, чтобы окончательно добить меня? Просто глупо упустить такую возможность. Вам ведь тоже не терпится пнуть человека, когда он упал? – пыл ее слов резко контрастировал с дрожью в голосе и блеском темных глаз, наполненных слезами. – Простите меня. Я плохо себя чувствую, – сухо извинилась девушка и быстро поднялась по лестнице на второй этаж, где находилась ее комната. У нее уже не было сил продолжать глупый бессмысленный разговор с этим человеком и принимать слова сочувствия от соседей.

Похороны дедушки прошли, словно в тумане. Рита с трудом осознавала прощальную речь священника, слова утешения, раздававшихся со всех сторон, участливые глаза Майкла… Когда же по гробу застучала земля, в глазах у девушки все потемнело, и, казалось, мгла окончательно заполнила ее будущую жизнь.

Вернувшись к себе, она медленно поднялась в свою комнату с одним-единственным желанием – забыться хоть на мгновение. Вокруг было так темно и пусто, что стало жутко лечь в постель, и девушка устало прислонилась к холодной стене, упершись в нее лбом и надеясь, что это поможет унять боль. Какой длинный, какой ужасный день!

Словно сквозь туман она услышала, как глухо заскрипели ступеньки, затем за ее спиной приоткрылась дверь и тут же захлопнулась, словно от сквозняка. Неожиданно рядом послышались чьи-то шаги, и Рита почувствовала теплую тяжесть на своих плечах. Сильные руки обняли ее и, оторвав от стены, внезапно прижали к чему-то очень надежному. Спокойное, размеренное сердцебиение возле уха принесло желанное успокоение… Девушка вздохнула и подалась вперед, ища утешение. Очень давно, когда умерли родители, дедушка Теодор так же жалел ее…

– Мое бедное дитя, – тихо сказал Уильям. Его рука гладила ей волосы. – Не бойся… Все будет хорошо. Можешь плакать, сколько хочешь. Я буду с тобой, пока боль не отпустит тебя…

Его руки еще сильнее прижали ее к себе. Рита никогда раньше не слышала таких оттенков его голоса. Доброта, жалость, сочувствие, желание помочь заполнили все пространство вокруг девушки. Стало удивительно спокойно и одновременно – волнующе… Рита уже сама прижималась к этому человеку, послушно давая волю слезам и надеясь выплакать горе и страх одиночество в объятиях теперь уже единственного любимого человека. Мэдокс заставил ее почувствовать себя маленькой, хрупкой и беззащитной. Пусть даже сейчас им управляет только жалость к ней, все-таки хорошо стоять так близко к нему… До чего же не вовремя ей довелось ощутить прикосновение его большого мускулистого тела! Как же это дурно – думать о своей глупой влюбленности, когда дедушки больше нет!

Девушка поднесла к своим глазам носовой платок, вытерла слезы, по-детски всхлипывая, высморкалась и отстранилась, не поднимая головы.

– Спасибо, – сказала она охрипшим от слез голосом. – Могу я спросить, что заставило вас сейчас утешать меня? Еще вчера утром вы ясно дали мне понять, что я не вхожу в число ваших друзей.

– Меня привело сюда чувство вины, – ответил он искренне. – И я тебе не враг. Просто глупец. Извини меня. Мне не следовало говорить тех слов. Тебе же и так несладко, – он с сочувствием посмотрел в ее пылающие глаза и изнуренное лицо. – Ты устала. Позволь доктору дать тебе лекарство, чтобы ты могла поспать.

– Я не нуждаюсь в ваших советах. Вы не знаете, как это больно, когда твой близкий человек умирает.

При этих словах заиграли желваки на щеках Мэдокса. Он вспомнил своего среднего брата Чарльза и отчаянные поиски его тела в холодных водах Оранжевой реки, а также тот день, когда пришло сообщение о взрыве корабля, на котором находился его младший брат Джон. И лицо отца, узнавшего о гибели сыновей…

– Ты не права, – резко сказал он, отгоняя горькие воспоминания. – Мне приходилось терять дорогих моему сердцу людей. Но потери – это часть нашей жизни. Они посланы свыше и учат нас переносить несчастья.

Рита скомкала носовой платок в руках.

– Мой дедушка – это все, что у меня, было, – сказала она, поднимая свой взгляд на Уильяма. – И если бы не он… не знаю, что сталось бы со мной после смерти моих родителей… А я даже не смогла как следует попрощаться с ним. Это произошло так быстро… – слезы опять появились в ее глазах, горячие и жгучие.

Мэдокс приподнял ее подбородок.

– Теодор всегда будет жить в твоем сердце. Не изводи себя понапрасну. Время лечит любое горе… Ты должна бороться за свое будущее, – Уильям убрал со лба девушки непослушную прядь волос и, заметив старую царапину на щеке, грустно улыбнулся: – Царапины, ссадины, машинное масло и грязные юбки… Пора начинать новую жизнь, Рита.

– Отстаньте от меня, – сердито качнула она головой.

– Маленький котенок, – вздохнул Уильям, подумав о тех проблемах, которые уже завтра коснутся эту беззащитную малышку. – Довольно задираться. Как жаль, что тебе придется так рано стать взрослой. Ах, Теодор, Теодор… Вместо того чтобы учить тебя чинить автомобильные двигатели, ему следовало почаще вывозить свою внучку в свет и знакомить с молодыми людьми. Что же нам с тобой теперь делать?

– Нам? – изумилась девушка. – Моя жизнь вас не касается.

– Если ты не станешь меня слушаться, то окончишь свои дни в чужом доме старой служанкой, перепачканной в саже или машинном масле, – строго сказал ей Мэдокс.

– Это лучше, чем оказаться в рабстве у мужчины, – выпалила она в ответ. – Я не собираюсь выходить замуж. Ни за кого.

Мэдокс в изумлении сдвинул брови.

– Даже за меня? – неудачно пошутил он и удивился, заметив, что девушка, которую еще минуту назад заливала бледность от накопившейся усталости, вдруг ярко покраснела.

– Нет! – пылая зарозовевшими щеками, решительно заявила Рита. – Я не хочу выходить замуж. Тем более – за вас, мистер Мэдокс. Вы слишком самонадеянны, а я чересчур хороша для вас, – добавила она, испытывая угрызения совести за свой заносистый характер.

Уильям довольно усмехнулся.

– У тебя характер настоящего воина, малышка. Но если тебе понадобится помощь, обратись именно ко мне. Теодор был моим другом, и мне не хочется думать, что ты будешь, одинока и несчастна. Особенно, когда твой дом будет продан.

В ее взгляде появилось что-то близкое к панике, и Мэдокс сразу же понял причину ее тревоги.

– Вы думаете, у меня и вправду ничего не останется? – с отчаянием в голосе прошептала девушка. – Бронстон сказал, что дедушка взял в банке ссуду.

– Да, он сделал это. И теперь наш банк должен будет продать твой дом. У тебя почти ничего не останется после погашения долгов. Видимо, все же придется распрощаться с автомобилем.

– Я не продам его, – Рита сжала зубы.

– Боюсь, тебе придется это сделать.

– Вы не имеете право мне что-либо советовать. Вы – не мой банкир и не мой друг.

Он печально улыбнулся.

– Я твой друг, Рита, нравится тебе это или нет. А вот мистер Бронстон не будет действовать в твоих интересах.

– А вы будете? Против него?

– Конечно. Если это будет необходимо, – сказал он уверенно.

Рита пристально разглядывала безукоризненный костюм Мэдокса, не решаясь взглянуть ему в лицо. То, что он говорил, звучало очень убедительно.

– И все же я не продам автомобиль.

– Что ты будешь с ним делать?

– Ездить, конечно, – сказала она, и ее глаза вдруг просияли. – Я могу сдавать его напрокат деловым людям и сама буду шофером. Я открою свое дело.

Уильям выглядел так, будто она ударила его по голове.

– Но ты – юная девушка… и вряд ли можешь ожидать, что я смирюсь с этой сумасшедшей идеей, – негодующе произнес он.

Рита выпрямилась, словно лозинка:

– Я сделаю так, как хочу. Я должна сама строить свою жизнь.

Мэдокс с любопытством смотрел на нее. Рита совсем не выглядела беспомощной и жалкой. Его руки вдруг припомнили, как еще минуту назад сжимали в объятиях это стройное, но удивительно сильное девичье тело. Из заплаканных глаз девушки сверкали искры маленьких молний, готовые спалить каждого, кто осмелится навязывать ей свое мнение. Она всегда была взбалмошной и непредсказуемой… Неожиданная мысль заставила Уильяма даже вздрогнуть и уже внимательнее взглянуть на Риту. Точнее – оценивающе.

Эта малышка была интересным собеседником, у нее было превосходное чувство юмора, доброе сердце, почти сносные манеры и довольно милая внешность. Он всегда испытывал к ней нежные чувства, совершенно отличные от тех, что вызывали у него остальные женщины. Даже самые красивые. Пожалуй, она даже влюблена в него. Разумеется, по-детски. Что же… возможно, он сможет найти выход из того затруднительного положения, в котором оказался после свидания с Лилианой.

Леопольд Бронстон стал излишне угрюмо посматривать в его сторону. Впрочем, он и раньше был весьма подозрителен. Похоже, Рита оказалась права, и банкиру все-таки насплетничали о его жене и молодом управляющем. Необходимо срочно очистить от гадких сплетен честное имя миссис Бронстон.

– Знаешь, а почему бы тебе и впрямь не выйти за меня замуж? – заговорил он слегка шутливо. – Разве плохо иметь мужа, который станет защищать твои интересы и обеспечивать крышу над головой? Не думай, что я сейчас шучу.

Рите почудилось, земля уходит из-под ног.

– Почему вы предлагаете мне это? Вы любите другую женщину.

– Прежде всего, я искренне обеспокоен твоей судьбой. А, кроме того… это решит и мои проблемы, – сказал он, криво усмехаясь. Возможно, чтобы скрыть неловкость. – Выйдя за меня замуж, ты станешь светской дамой и не будешь ни в чем нуждаться. Чем плохо? Полагаю, что ты немного влюблена в меня, и потому получишь в супруги героя своего романа. А я, женившись на тебе, заткну рот всем сплетникам, порочащим доброе имя Лилианы.

«Доброе имя Лилианы,» – отметила про себя Рита. Не его собственное. Он все еще ставит эту женщину выше своей репутации и своей карьеры. А игривое замечание о ее чувствах больно ранило сердце девушки. Рите было невыносимо думать о том, что он догадался о ее влюбленности в него.

– Выйти замуж за вас? – надменно произнесла она. – Я бы скорее съела запеканку, начиненную мышьяком, под соусом из белладонны.

Мэдокс понимающе улыбнулся:

– Спасибо за откровенность. Но мое предложение остается в силе. Я разрешаю тебе прийти ко мне, когда ты поймешь, что это – лучшее решение твоих проблем.

– Я займусь своей машиной и справлюсь с проблемами сама, – глухим голосом произнеела Рита. Честно говоря, она плохо представляла себе перспективу стать шофером. Возможно, будет лучше заняться шитьем, тем более что здесь у нее имеется определенный опыт. Уильям пожал плечами.

– Да, ты умеешь водить машину, – сказал он. – Но ни один уважающий себя джентльмен не позволит женщине возить себя, – он вновь одарил ее улыбкой. – Я буду ждать твоего решения, Рита. Когда положение станет совсем отчаянным, приходи ко мне.

– Я никогда не сделаю этого! – крикнула она ему вслед.

Но все это было лишь бравадой. Она совершенно не представляла, как ей жить дальше. Точнее – выживать. Ее горячо любимого дедушки больше нет, а ей вскоре предстоит стать нищей и бездомной. Что с этим можно поделать?

Но как посмел он делать ей такое предложение! Сделать так холодно и расчетливо, что она мгновенно отказала ему. Нет, нельзя даже думать об этом! Он не должен понять, что Рита согласна принять его на любых условиях. Господи, она и впрямь согласна стать женой Уильяма без всякой надежды на то, чтобы завоевать его любовь.

До чего же сильно он любит эту гадкую женщину! Чтобы спасти любимую от сплетен, он готов пожертвовать собой и пойти к алтарю с другой. Да, конечно, это стало бы весьма благородным и героическим поступком, если не принимать во внимание то, что определенную жертву должна была принести и Рита. Чтобы спасти эту лживую куклу, боящуюся лишь одного – как не лишиться денег, Рита должна выйти замуж за человека, который не любит ее. Нужно быть полной дурой, чтобы связать свою жизнь с этим незадачливым любовником лицемерной женщины.

«А что, если удастся заставить его влюбиться в тебя? – спросил еле слышный голос где-то внутри. – Что, если пожив с тобой, он сможет разлюбить Лилиану? У вас ведь может родиться ребенок… Общий ребенок. Ведь должен он питать хоть какие-то чувства к матери своего сына?» – неожиданно подумала Рита, и густой румянец появился на ее лице.

Но она тут же отбросила эту мысль. Даже если Мэдокс и испытывает какие-то чувства к ней, то лишь потому, что способен принять ее любовь как должное. Но думать он всегда будет только о Лилиане и желать только Лилиану. Как сможет она терпеть его поцелуи и объятия, если будет знать, что при этом он мечтает о другой женщине?

Ответ очевиден. Ей нельзя соглашаться на это. Она должна собрать осколки своей разбитой жизни и стать независимой. Это единственный выход. Нельзя позволить мистеру Великому-и-Могущественному Мэдоксу осуществить свои идиотские намерения. Если идея с автомобилем провалится, придется подумать о чем-то другом, например, о шитье. Рита пару раз создавала прекрасные платья для одной богатой дамы из Норриджа. Пожалуй, именно этим и можно будет заняться, ведь автомобилей в округе было не слишком много, да и вряд ли кто захочет принять услуги по ремонту машин от девчонки.

Но где теперь жить, если очень скоро дом будет продан в погашение банковской ссуды? Риту охватила новая волна паники, и из глаз потекли слезы. Их поток с трудом удалось остановить Дороти. Служанка с сочувствием выслушала рыдающую девушку, а затем, вытирая ей слезы, стала по-матерински утешать.

Когда Рита немного успокоилась, Дороти предложила ей подумать именно о профессии портнихи. Всем женщинам в Грейслоу хорошо было известно, что юная мисс, Лоумер настоящая мастерица, причем девушка обычно сама и придумывает новые модели платьев. Глядя на ее великолепные творения, трудно предположить, что они созданы руками такой молоденькой девушки.

– Мисс Рита, вы можете в любое время найти работу швеи, – уверяла ее Дороти. – Вот, например, миссис Марнинг, которая держит мастерскую на Бринг-Стрит, не успевает выполнять все свои заказы. Я думаю, она бы с удовольствием наняла вас. Говорят, что она в восторге от вашего голубого костюма. Она решила, что он сделан в Париже!

Слова утешения помогли девушке успокоиться и почувствовать себя чуть лучше. Но все-таки, надежды на будущую работу пока оставались иллюзорными, и Рита очень боялась будущего.

Спустя две недели после похорон Рите пришлось заняться своими повседневными проблемами, хотя душа у нее по-прежнему оплакивала дедушку Тео.

Мистер Бронстон через посыльного сообщил девушке о том, что найден покупатель, который собирается переехать в Грейслоу в конце сентября. После продажи дома у Риты осталось немного денег, но они быстро кончились, ведь пришлось оплатить похоронные расходы. Несколько раз к ней заходил Майкл. Он предлагал девушке свою помощь, но Рита не захотела принять ее. Она чувствовала, что нравится юноше, и не хотела давать ему напрасных надежд, ведь к Майклу она испытывала только дружеские чувства.

Сильным ударом для нее было прощание с Дороти и ее мужем. Все эти годы они жили одной маленькой семьей, и расставание оказалось весьма тяжелым и для Риты, и для слуг, но поскольку оплачивать их службу девушка была не в состоянии, им пришлось искать себе новое место. По счастью, они были известны как честные исполнительные работники, поэтому им не составило труда найти новых хозяев. Это избавило, по крайней мере, Риту от беспокойства об их судьбе.

Девушка попыталась начать автомобильный бизнес, но, как и предсказывал Уильям, люди не спешили становиться ее клиентами, и все ее предложения оставались без внимания. В рекламных целях Рита решилась на крайнюю меру. Она проехалась на автомобиле по городу, нарядившись в сшитый специально для такого случая деловой костюм, темные очки и дедушкину кепку. Но затея закончилась плачевно. Горожане очень недовольно воспринимали автомобиль, когда на нем ездил Теодор Лоумер, но когда за руль села его внучка, их негодованию не было предела. Нахальные мальчишки громко свистели и бросали ей вслед камни, прохожие испуганно косились, а некоторые насмешливо улюлюкали. В конце концов, машина так испугала чью-то лошадь, что та шарахнулась в сторону и опрокинула экипаж, который везла. В общем, пришлось загнать машину в гараж и закрыть ее там до лучших времен.

Девушка попыталась устроиться в модное ателье, но миссис Марнинг незадолго до этого уже взяла новую швею и в услугах Риты не нуждалась. Единственное, чем можно было заняться в этой ситуации – это найти в Норридже владельца магазина, который позволил бы ей подгонять одежду для клиентов. Майкл хотел помочь в этом, но она не имела опыта в шитье мужской одежды. О том, чтобы принимать заказы, речи пока идти не могло, поскольку очень скоро дом будет отдан новому владельцу, и ей предстоит подумать о крыше над головой.

Похоже, Уильям был прав, когда предсказывал Рите, что ей придется обратиться к нему за помощью. У нее и впрямь нет другого выхода. Гордость удерживала ее от этого шага, но вскоре у нее не останется денег и жилья…

Рита уже надела накидку и шляпу, когда послышался стук в дверь. Открыв ее, она увидела стоящего на крыльце Мэдокса. И, разумется, сердце мгновенно заколотилось, как сумасшедшее.

– Я, кажется, не вовремя. Ты куда-то собралась?

– Хочу найти работу и крышу над головой.

– Есть интересные предложения? Надеюсь, то, что ты намереваешься делать, отвечает правилам приличия?

– Разумеется, это не менее прилично, чем связь замужней женщины с подчиненным своего мужа. Наверно, даже в домах под красным фонарем существуют свои понятия о приличиях, – не удержалась от сарказма девушка, злясь на себя за ненужную радость от того, что Уильям сам пришел к ней.

– Полагаю, ты не собираешься в публичный дом? – в легком отупении спросил Мэдокс. – Я бы не советовал, – помолчав, он внимательно посмотрел на нее и нарочито небрежно прислонился к стене.

Рита мгновенно покраснела до самой шеи.

– Ты прекрасно знаешь, что у меня нет намерения заниматься подобными вещами! – вспылила она. – Это весьма глупая шутка. Зачем ты пришел сюда? Что тебе нужно?

Мэдокс широко улыбнулся:

– Я хотел узнать, как идут твои дела, – ответил он, пытаясь поймать ее взгляд. – Должен с прискорбием признать, что ты не выглядишь преуспевающей.

Рита подбоченилась.

– Я найду работу в любой момент, как только захочу.

– Этот дом будет занят новым владельцем к концу этого месяца. Ты, наверное, знаешь об этом?

– Да, – согласилась она неохотно.

Уильям ожидал, что девушка будет раздавлена смертью деда и свалившимися на нее проблемами. Были все основания думать, что она очень скоро обратится к нему за помощью. Но она не пришла. Эта гордячка вообще не обращалась ни к кому, ни с какими просьбами. Даже к своему другу Норрису. Независимость осиротевшей девушки по-настоящему удивила Уильяма. Опыт прошедших лет научил его цинично относиться к человеческой натуре.

Мэдокс хорошо помнил тот день, когда исчезли его первые иллюзии. Их небольшой отряд случайно оказался там, где людей женщин и детей – как скот, сгоняли в концентрационные лагеря. При виде мук этих несчастных пришли в ужас и негодование многие его спутники. Большинство пленников умирало в лагерях от голода и эпидемий, и это нельзя было оправдать ничем. Хотя находились те, кто уверял, что подобная жестокость – вынужденная мера, якобы для того, чтобы бороться с партизанским движением отчаянных, неукротимых буров. Но ведь на глазах у всех погибали люди обычные люди, вся вина которых была лишь в том, что они защищали свою землю, где жили несколько поколений их предков.

Но еще страшней был ужас от гибели корабля, затонувшего неподалеку от мыса Доброй Надежды. Какое злорадство судьбы можно увидеть в этом милом названии! Джон, его младший брат, был на борту этого корабля. Джон всегда старался во всем ему подражать и потому не мог оставаться дома, когда старшие братья отправились с экспедицией в далекую Африку.

Два его брата утонули. Один – в водах Оранжевой реки, второй – возле мыса Доброй Надежды. Они не успели ничего сделать в этой жизни, и в этом прямая вина их старшего брата, поделившегося с ними своими мечтами о дальних странах, полных сказочных богатств. Когда Уильям вернулся домой после тяжелого ранения, отец не пожелал даже обрадоваться тому, что он остался жив.

Уильям до сих пор по ночам слышит плач матери, видит горестное выражение лица своей младшей сестры и чувствует полный ненависти взгляд отца. Чарльз Мэдокс запретил старшему сыну возвращаться Кембридж, в его родной дом. Когда же матушка попыталась высказаться в защиту Уильяма, то грозный окрик отца велел ей забыть о том, что у нее когда-то был этот сын. Отец заявил, что именно алчность Уильяма погубила его братьев…

Вот так он потерял все, что любил. В том числе и Лилиану, ставшую женой банкира. Одна только Рита приходила его навещать в госпитале. Она всегда смотрела на него широко распахнутыми восхищенными глазами, и, пожалуй, именно трогательная влюбленность этой малышки и ее ненавязчивое присутствие заставили его вернуться к жизни. Но он никогда не говорил ей об этом.

– Почему ты так смотришь? – спросила Рита.

– А как я смотрю?

– Так, словно у тебя не осталось никаких надежд. – Сказала она тоном провидицы.

Уильям засмеялся, но в его смехе чувствовалось что-то тоскливо-грустное.

– Что ты имеешь в виду? – язвительно усмехнулся он.

– Не знаю, это трудно объяснить… В общем, я сожалею о том, что говорила тебе о Лилиане. Я знаю, что тебе очень тяжело. Ведь ты не в силах… освободиться от своих чувств к ней.

Он отшатнулся, словно от удара.

– Ты видишь слишком много.

– Что делать… Теперь у меня достаточно времени для раздумий… – ответила она с печальной усмешкой.

– Тебе очень одиноко…

Девушка вздохнула.

– Иногда… – она окинула печальным взглядом пустую комнату. – Как ты думаешь… Новым владельцам, возможно, понадобится кто-нибудь, чтобы вести хозяйство?

– Нет, у них есть собственные слуги. А что бы ты могла делать?

– Все, что умею – готовить, убирать, шить. И возиться с автомобилем, конечно, – добавила она, слегка улыбнувшись.

Он удивленно посмотрел на нее.

– Работу с автомобилями вряд ли можно считать полезной. Их так мало вокруг.

– Наступит день, когда их будет много.

– Без сомнения. Но сейчас это вряд ли тебе поможет.

Она удрученно вздохнула.

– Почему женщина должна бороться за право получить работу?

Уильям припомнил, как Лилиана не раз томно говорила ему, что умеет быть лишь любимой женщиной. Почему она вышла замуж за Бронстона? Сейчас она уверяет, что совершила ошибку, и очень сожалеет о своем необдуманном поступке. Но теперь поздно. Слишком поздно! Больнее всего думать о том, что он сам влез в ловушку, согласившись работать в банке ее мужа. Но довольно об этом.

Мэдокс осмотрелся. Мебели в доме почти не осталось. Она была распродана, чтобы оплатить счета.

– У тебя есть куда переехать?

У Риты мурашки пробежали по спине.

– Я без труда найду, куда съехать отсюда.

Уильям почувствовал, что за ее напускной уверенностью скрывается страх. Девушка и не думала сдаваться, ни мало не заботясь о том, чего ей это будет стоить. Он вновь восхитился ее сильным характером.

– Рита, я пришел, чтобы повторить свое предложение. Выходи за меня замуж, – сказал он на этот раз очень серьезно. – Это положит конец всем твоим проблемам.

Ее сердце забилось от сладкой боли, но Рита не дала выход своим чувствам. Она лишь смотрела на любимого мужчину широко раскрытыми глазами.

– Я уже сказала «нет» раньше, повторю это и сейчас. Я не желаю быть удобным прикрытием для твоей связи с замужней женщиной.

Серые глаза Уильяма прищурились.

– Я не собираюсь тебя ни в чем убеждать или разуверять. Но ответь мне, пожалуйста, честно – ты могла бы выйти замуж, чтобы впоследствии обманывать меня с другим мужчиной?

Внутри девушки все похолодело.

– Я бы никогда не поступила так бесчестно.

– Я тоже, – он открыто смотрел в ее светло-карие глаза, понимая, что девушку отпугнет недостаток искренности. – Давай мы сразу поставим все на свои места. Да, я люблю Лилиану, – сказал он, придвинувшись к ней. – Но она замужем, и я не могу честно встречаться с ней. Я не стану делать ничего, чтобы разрушить ее репутацию… и свою карьеру. Единственное, что мне остается – это начать строить новую жизнь. Мы с тобой знаем друг друга уже несколько лет. Ты обладаешь качествами, которыми я восхищаюсь. У нас не будет супружества, основанного на страсти, но мы могли бы неплохо ладить друг с другом. Тем более, что в данный момент мы оба не очень устраиваем этот мир.

Рита не ожидала, что он окажет это. Она думала, что Уильям начнет ее уговаривать и даже разыгрывать страсть, чтобы заставить ее согласиться помочь осуществлению его планов. Но честность обезоружила ее.

– Мы можем получить удовольствие от нашего брака, малышка, – Мэдокс так пристально взглянул на нее, что она покраснела.

– Если я… соглашусь выйти за тебя, то мы будем… только друзьями, – она запнулась. – Я не буду… я не смогу… это будет нечестно…

– Я понял. Согласен. Мы будем спать врозь, – произнес он слова, которые ее смущали, и широко улыбнулся. – По крайней мере, первое время.

– Всегда! – воскликнула Рита, смущаясь.

– Почему ты так покраснела?

– Не приставай ко мне, – нервно дернулась она. – Ты должен обещать мне это.

Он задумчиво продолжал ее разглядывать.

– Я искренне обещаю не просить тебя о том, что ты не захочешь делать. Этого достаточно?

Она расслабилась. В конце концов, Уильям оказывает ей большую честь, обращаясь за помощью и предлагая защитить его имя.

– Пойми, я не хочу быть заменой… – пробормотала она, задыхаясь.

– Я понял, – согласился он. Возможно, даже слишком быстро. – Надеюсь, что ты всегда будешь честной со мной. В свою очередь, я тоже обещаю тебе не лгать, – он пристально смотрел на нее. – Думаю, мы поймем друг друга.

Она со вздохом кивнула.

– И все же, это какая-то… сомнительная сделка.

– Кто знает… Возможно, это может оказаться благословением для нас обоих. Думаю, что мы сможем пожениться в середине октября.

Рита даже задохнулась.

– Так быстро после смерти дедушки? Но это будет большой скандал. Мой траур…

– Не думаю, что твой дедушка был бы против. Считай, что я принимаю у него опеку над тобой. А скандал… Пусть будет. Такой невероятно красивый скандал, – и он широко улыбнулся.

– А твоя семья? Как они на это посмотрят? – Рита прикусила нижнюю губу и посмотрела на него, еще не до конца осознавая, что сдается.

– Моя семья живет очень далеко, – сказал он с неохотой, не желая называть настоящую причину, по которой не мог пригласить своих родных на свадьбу. – Они не смогут приехать. Но это не так важно. Чтобы не смущать тебя нарушением траура, полагаю, что стоит устроить скромную свадьбу. Ты все равно будешь очень красивой невестой, Рита, – вновь улыбнулся он. – И на твоей свадьбе будут присутствовать только самые близкие люди.

Больше Рита его ни о чем не спрашивала. Ей даже не пришло в голову узнать кто эти «самые близкие люди».