"Тран: Создатель чудовищ" - читать интересную книгу автора (Кинг Дж. Роберт)

Глава 8

Весть о начале восстания застала Ребекку в тот момент, когда она вместе с помощниками трудилась в северо-западной части Храма над сооружением открытой спиральной лестницы. Хрустальные блоки подгонялись один к другому, складывались в ступени, вознося строителей все выше и выше к небесам. По замыслу Ребекки, эта лестница не должна была иметь перил. Каждый, кто осмелится подняться по ней, вынужден будет делать это осторожно и с определенной долей мужества. Подъем вверх не должен быть легким. Так считала архитектор.

— Эй! Кто-нибудь... Джонас.;. пойди к восточному входу и посмотри, что происходит. — Ребекка обеспокоено поглядела вниз на столбы черного дыма, поднимающиеся над городскими кварталами.

Молодой человек оставил работу и побежал выполнять поручение. Уже через минуту он вернулся, вытирая вспотевший от возбуждения лоб.

— Там... мертвые тела и кровь... Кто-то напал на город. Война. А может, это восстание... — Джонас задыхался.

— Что? — не поняла Ребекка. — Что ты такое говоришь? Война?

— Похоже, — пожал плечами парень.

Ребекка вытерла руки и спустилась с недостроенной Лестницы. Голова ее все еще была занята математическими вычислениями: тангенсы, синусы... А тут война. О чем он говорит? Что имеет в виду? Бред какой-то. Да, конечно, они видели дым, но ни одна армия еще не сумела пересечь пустыню и взять Халцион в осаду. Вместо того чтобы рассчитать нагрузку будущих опор...

— Пойдемте посмотрим. Считайте, что у нас перерыв. Рабочие стащили перчатки и спокойно направились за Ребеккой. Никто из них еще не осознал произошедшего. Слышались шутки о том, что на Халцион может напасть только сумасшедший, да и то спустившийся с небес. Понимая двусмысленность подобных высказываний, архитектор тем не менее не прерывала их, будучи благодарной за то, что ни один из ее строителей не уволился, узнав об угрозе исходящей от силовых камней. Рабочие считали строительство Храма почетной задачей, ведь возведение такого объекта возвышало их до уровня Творца, давало возможность почувствовать себя богом.

Внизу сильно пахло гарью, дым пожарищ уже достиг основания Храма. В городе царил хаос. Огонь перекидывался с одной крыши на другую, по улицам метались одетые в грязные лохмотья неприкасаемые. Восставшие прорвались даже на Бульвар Советов. Немногочисленный отряд стражников преградил им дорогу.

— Смотрите, — воскликнула Ребекка, — стража остановила их!

Но захватчики легко смяли строй блюстителей порядка, повалили их на брусчатку и бросились дальше. Первые банды уже добрались до широких лестниц Дворца Советов.

На Ребекку и ее помощников смотрели бледные, искаженные яростью лица отверженных, грозили худые, покрытые язвами кулаки.

— У нас мало времени, — обратилась архитектор к строителям: — Они приближаются. Вооружайтесь кто чем может. Нельзя допустить, чтобы они вступили В Храм. — Мятежники уже карабкались по куполу дворца. — Они будут прыгать по одному, возможно, по двое... Мы будем сталкивать их вниз. Джонас пойдет со мной, а остальные займут оборону здесь. - Ребекка обвела взглядом полные решимости лица мужчин. — Ну, за дело!

Прежде чем распахнуть двери лазарета, Явгмот обнажил клинок и еще раз осмотрел свой отряд. Целители превратились в воинов. Ксод и еще трое держали мечи на изготовку. Остальные вооружились кто чем смог: ножками стульев, металлическими трубами, выломанными из спинок кроватей, арматурой. Некоторые приготовили ампулы яда с примкнутыми к ним иглами. Не ахти какое оружие, но все же лучше, чем ничего...

Выбежав на улицу, Явгмот с размаху всадил меч в шею одного из отверженных.

— Когда все закончится, я попрошу Совет выдать нам всем боевое оружие...

Толпа бандитов тут же окружила отряд. Ножки столов поднялись и опустились. Пара восставших рухнула на мостовую. Рядом с Ксодом возникла высокая худая фигура. Неприкасаемый ощерился гнилозубой ухмылкой и замахнулся, но молодой человек успел перехватить его руку и всадить меч в живот. Пронзив тело Противника, словно кусок теплого масла, клинок вышел из спины. Ксоду пришлось наступить на чахоточную грудь нападавшего, чтобы вынуть оружие.

Трое наблюдателей уже были убиты. Одному перерезали глотку, второй лежал с пробитой головой, третьему вонзили нож прямо в глаз. Остальные свирепо сражались, размахивая палками и прутами, уже обагренными кровью. Вооруженные ампулами целители без промедления вводили яд упавшим на землю раненым неприкасаемым. Брусчатка была залита кровью, в воздухе смешались дым, крики и стоны.

Наконец бандиты обратились в бегство, оставив многих товарищей лежать на мостовой.

— Куда мы направляемся? — спросил Ксод, вытирая лезвие о рукав медицинского одеяния.

Явгмот кивнул в сторону недостроенного Храма, сверкавшего в облаках:

— Наверх. Мы направляемся наверх. — Заметив, что раненый мятежник тянется к ножу, Явгмот воткнул в его грудь и с силой провернул свой клинок. Послышался хруст ломающихся ребер. — Именно туда придет Джикс.

— Джикс?

— Уверен, это он поднял восстание. Значит, он и положит ему конец.

Ксод скептически покачал головой.

— Он сделает это, когда я введу ему лекарство, — похлопал себя по карману дорожного плаща Явгмот.

Самым трудным было убить в первый раз. Ребекка держала окровавленный кусок металлической арматуры и с ужасом осознавала, что лишила жизни уже десятерых мужчин, восьмерых женщин и троих детей.

Детей... Мальчишке, которого она убила первым, было не больше тринадцати.

— Убирайся! — крикнула ему Ребекка. Она все еще надеялась, что удастся обойтись без кровопролития. — Если ты прыгнешь, мы убьем тебя!

Но он не послушался. Он полз все выше по шпилю, а потом вдруг остановился и метнул нож в одного из рабочих. Мужчина схватился за горло, повалился на сияющие камни основания и захрипел. А мальчишка прыгнул. Дальше все было словно в тумане. Кто-то схватил паренька за грязные обноски, поднял его щуплое тело в воздух и скинул вниз, прямо на купол Дворца. Через мгновение он был мертв, а Ребекка поняла, что этим «кем-то» была именно она.

Итак, она убила ребенка.

Да, но он убил одного из рабочих. Он не оставил ей выбора.

Схватив отброшенный в сторону прут, Ребекка почувствовала, как по ее ладоням течет что-то густое и липкое. Кровь. Она въелась в кожу, резко прочертив линию жизни, К горлу подступила тошнота. Судорожно отерев руки о белую тунику, Ребекка взялась за чистый конец прута.

— Быстрее... Сюда идут другие!

Молодая женщина пыталась перебраться на основание Храма. Недостаток солнца и голод превратили ее Тело в скелет, обтянутый мертвенно-белой кожей. На изможденном лице выделялись огромные широко распахнутые глаза. Казалось, она не понимает, что делает. Рабочие грозили ей длинными шестами, пытаясь оттолкнуть от края основания. На этот раз Ребекка не стала медлить, размахнулась и ударила. Тяжелый прут попал женщине по лицу. Мятежница отшатнулась, закрываясь руками, но устояла. Ребекка нанесла второй удар, отбросивший женщину назад. Та зацепилась за камни парапета и медленно сползла вниз.

— Черт подери! Черт подери! — кричала архитектор. — Джонас, тебе тоже придется кого-нибудь убить... Придется...

Молодой мужчина подобрал палку и ринулся вперед. Ребекка успела заметить капли пота на его бледном лбу и взгляд, безумный, отрешенный взгляд. Он тоже убивал впервые.

Теперь повстанцы не забирались на шпиль, а пытались прыгать на основание Храма прямо с купола Дворца Советов. Цепляясь за парапет, они подтягивались на руках, а строители тыкали в них прутами и палками, били по пальцам, сбрасывали вниз. Отверженные карабкались по телам разбившихся товарищей, используя трупы в качестве возвышения, с которого было легче дотянуться до фундамента парящего святилища.

Оборона Храма превратилась в унылую монотонную работу. Как ни странно, восставшие пробирались к фундаменту молча. Слышались только выкрики строителей.

— Смотри, вон там...

— Еще один...

— Осторожно, у него нож...

— Отличный удар, Джонас...

— Так-то, пещерная тварь...

Итак, десять мужчин, восемь женщин, три мальчика и один рабочий. Это она, Ребекка, убила его своим замешательством. Убила своего рабочего так же, как она убила всех остальных. Его окровавленный труп отражался от силовых кристаллов и проецировался вниз, на город, на столицу Империи Транов.

В течение нескольких месяцев Явгмот пытался сделать наблюдателей, приверженцев магической медицины, настоящими целителями. Сегодня ему потребовалось лишь несколько минут, для того чтобы превратить целителей в убийц.

Слева от него женщина в белых медицинских одеждах безжалостно колотила ножкой стола по черепу неприкасаемого. Справа мужчина навалился на слабые тела двоих восставших и вводил им дозу яда.

Сам Явгмот, в совершенстве владевший мечом, снес уже не одну голову.

Впереди Ксод швырял отрубленные части тел в толпу обезумевших мятежников. Всего пару часов назад этого мальчишку вывернуло при первом же взгляде на труп. А теперь отвращения, жалости и страха как не бывало. Пришло время убийства.

Отверженные бросились на Ксода. А он только и ждал этого. Подняв меч, перехватив поудобнее скользящую в окровавленных пальцах рукоять, он сам пошел им навстречу. Отбив пару яростных атак, юноша толкнул одного из нападавших в грудь, повалил на землю, прямо на раненую женщину и проткнул обоих разом. В лицо Ксода ударила струя крови, но у него не было времени вытираться. Выдернув меч, он отметил, что кровавый фонтан тут же иссяк.

На некоторых трупах не было видно ни ран, ни крови. А другие мятежники продолжали сражаться, будучи смертельно раненными, иногда даже лишившись руки или ноги. Интересно. С медицинской точки зрения. Оказывается, к убийству можно проявить ничуть не меньше научного интереса, чем к любому занимательному процессу. Это суровое знание, требующее постоянной практики, и весьма... забавное.

Недостатка в объектах наблюдения у Ксода не было. Отверженные продолжали атаковать, и каждый умирал по-своему. С соседних улиц прибывали все новые и новые банды неприкасаемых. Явгмот яростно размахивал мечом, но все еще ни на йоту не приблизился к Храму. Вот где будет настоящая схватка. Забравшись в свободное летающее кресло, целитель обернулся К Ксоду и, громко свистнув, кивнул на место рядом с собой.

— Не сомневался, что найду тебя здесь. Лучший способ разыскать двух мужчин, которых я ненавижу больше всего на свете, это убить тебя!

— Джикс? — От изумления у Ребекки перехватило дыхание.

Прокаженный вцепился в шпиль Дворца Советов едва ли не в пределах досягаемости длинного шеста архитектора.

— Гласиан предупреждал о твоих намерениях, но ему никто не верил.

Джикс ухмыльнулся, обнажив кривые желтые зубы:

— Конечно, не верил. С твоим мужем, надо сказать законченным ублюдком, нас объединяет одно: во всем городе только мы с ним видим истинное положение вещей...

С этими словами отверженный прыгнул и ухватился за шест подоспевшего на помощь Джонаса. Чтобы самому не упасть вниз, парню пришлось упереться ногами в парапет, в то время как Джикс уже карабкался к основанию Храма. Ловко перемахнув через ограждение, предводитель неприкасаемых вырвал шест из рук растерянного Джонаса, молниеносно развернулся и одним ударом ноги столкнул рабочего с платформы. Тело молодого человека рухнуло на купол Дворца Советов так же, как падали тела восставших оборванцев. Он принял такую же смерть. В ужасе Ребекка выронила свое оружие и закрыла лицо руками.

Рабочие бросились на помощь архитектору. Джикс умело и решительно отбивал атаки, сталкивая строителей вниз одного за другим.

Тем временем двое мужчин притащили откуда-то широкую тяжелую дверь и перекинули ее с купола на парапет основания. Толпа восставших хлынула по импровизированному мосту.

Ребекка попыталась столкнуть дверь, но у нее не хватило сил, к тому же угадавший ее намерения Джикс трижды ударил ее по согнутой спине шестом Джонаса, и она отступила вместе с остальными рабочими.

Отверженные шагали по двери, как по мосту между двумя мирами, — трое, семеро, одиннадцать, восемнадцать. Теперь в Храме их было больше, чем Ребекке удалось уничтожить. Несколько мгновений, и восставшие уже явно превосходили числом сгрудившихся в кучу обезоруженных строителей. Возглавляемые Джиксом, на лице которого застыла дьявольская усмешка, они окружили их. Кристаллы основания отражали изможденные тела и грязные обноски.

— Ребекка, я знаю, что вы пытаетесь сделать. — Главарь мятежников смотрел на архитектора с какой-то непонятной, удивительной грустью. — И все это знают.

Но вы хотите вознестись к небесам, беспощадно уничтожая нас. Вы поднимаетесь вверх по нашим телам. Раньше магическое производство вашего мужа убивало только нас. Теперь ваш Храм убивает даже обывателей города. Вам есть до этого хоть какое-то дело? Может, вы остановитесь? Может, вы начнете разгребать те отстойные ямы, которые вы же и вырыли, или вы хотите только увеличивать их количество?

— Явгмот работает над созданием нового лекарства, — запротестовала Ребекка. Выдернув из кучи песка строительный ворот, она отвела его назад. — Это лекарство не только для моего мужа, но и для всех жителей Халциона, подземных в том числе.

— Явгмот не сможет найти лекарство. Но даже если это ему удастся, он не поделится с нами.

— Я смогу, и я поделюсь!

Все подняли головы вверх. Заслоняя яркий солнечный свет, в воздухе висело нечто темное. Рабочие и повстанцы щурились, чтобы разглядеть, кому принадлежит голос. Только Ребекка и Джикс узнали его. Из Приземлившегося летающего кресла поднялся высокий крепкий мужчина.

— Более того, у меня уже есть снадобье, а возможно, и лекарство, способное навсегда избавить вас от лепры. — Явгмот стоял спиной к солнцу, и многим казалось, что его фигура испускает волшебное сияние. Да, он был мастером произвести впечатление на чернь. С удовлетворением отметив, что многие, и прежде всего Джикс, опустили заслезившиеся от непривычно яркого света глаза, целитель продолжал: — Одна доза у меня с собой. Для вашего предводителя. Кожа Гласиана уже очистилась, страдания его уменьшились.

— Это ложь и ничего более! С чего бы тебе приносить мне лекарство, да еще во время восстания, которое я же и поднял?

— Чтобы положить ему конец, — пожал плечами Явгмот. — Это выкуп за жизнь леди и за жизнь города. Я дам тебе лекарство и обещание в течение недели спуститься в пещеры и принести с собой достаточное количество этого средства, чтобы вылечить твоих людей. Мое условие: ты сегодня же уберешься вместе со своими головорезами туда, откуда пришел.

Ребекка заметила, как вспыхнуло всегда бледное лицо Джикса. Ему хотелось верить в возможность исцеления. Хотелось вновь стать здоровым самому и вылечить своих соплеменников. Но вместе с надеждой в его глазах светилось недоверие.

— То, что ты принес мне, — яд.

— Нет, — донесся другой голос из летающего кресла. — Я был рядом с Явгмотом, когда он изобрел лекарство, и сам видел, как излечился один из неприкасаемых. А потом и Гласиан.

— Покажите мне этого излечившегося, — бросил вызов Джикс. — Я хочу поговорить с ним.

— Он там, — кивнул вниз Явгмот. -. У меня не было времени рыскать по городу в поисках одного человека.

— Его там нет. — Джикс вперил в целителя полный ненависти взгляд, шагнул вперед и схватил Ребекку за руку. — А теперь убирайтесь, или я убью ее.

— Нет! — воскликнул Явгмот, заметив, как блеснул нож, зажатый в ладони бунтаря. — Только не это! Хорошо, сначала я сделаю себе инъекцию из половины дозы, а затем, когда ты убедишься, что это не яд, введу остаток тебе.

Джикс колебался.

— Помнишь, — внезапно вступила в разговор Ребекка, — ты говорил, что проклятые будут восставать снова и снова потому, что им нечего терять, кроме собственных жизней... Настал день, когда они могут потерять последнее, что у них есть. Дай Явгмоту возможность исцелить тебя, твоих людей и весь город.

Предводитель взглянул на Явгмота, словно юноша, получивший надежду, в которую боится поверить.

— Хорошо, — наконец выдохнул он, — докажи мне, что это не яд, и поклянись, что вылечишь моих людей. Тогда я уйду из Халциона.

Целитель решительно сбросил капюшон, обнажил шею и уверенным движением ввел иглу в пульсирующую артерию. В Храме воцарилась мертвая тишина. Все взгляды были прикованы к высокому загорелому мужчине, медленно вынимающему иглу. Показавшаяся из крошечной ранки капелька крови стекла вниз и впиталась в белый воротник.

— Видишь? Это не яд и не транквилизатор. — Явгмот шагнул вперед, держа шприц на вытянутой руке. — Но на меня этот состав не окажет никакого воздействия, ибо я, в отличие от вас, друзья мои, не заражен.

— Вот только не надо называть нас друзьями, — предупредил Джикс, оттягивая ворот грязной рубахи. — Если это подлая уловка, мои люди разорвут тебя на части. Тебя, Ребекку и весь город.

— Замолчи, ты мне мешаешь. — Явгмот уже вводил сыворотку.

Бунтарь подчинился, вздохнул и покосился на усыпанную гнойниками руку.

— И все? Это все?

— Не забывай, я ввел тебе только половину дозы, — невозмутимо ответил целитель. Неприкасаемые недовольно роптали. Кое-кто уже потянулся к оружию. — Кроме того... нужно время.

— Подождите! Смотрите! — неожиданно закричал Джикс, внимательно разглядывавший собственное предплечье. Черные язвы бледнели. Розовая кожа появлялась там, где мгновение назад было гноящееся мясо. Предводитель отверженных взглянул на свою вторую руку. Те же волшебные изменения. Раны затягивались и заживали на груди, на ногах, на лице.

— Это не ложь! Он говорит правду! Это лекарство!

— Пока еще снадобье, — поправил Явгмот. — Оно дает лишь временное излечение. Но постоянные инъекции этой сыворотки будут, поддерживать ваше здоровье, пока мы не найдем более надежного средства, способного вылечить раз и навсегда.

— Как долго будет длиться действие твоего препарата? — спросил Джикс.

— Не знаю. Возможно, неделю, — предположил целитель. — А может, и меньше. Все-таки это была половина ампулы.

Джикс внимательно посмотрел на собеседника:

— У тебя в запасе неделя. Мы оставим вас в покое ровно на семь дней. Но после... лучше тебе появиться с препаратом, которого хватит на всех.

— Вот это дело, — улыбнулся Явгмот. — Договорились.

— Запомни: у тебя в распоряжении всего одна неделя.