"Сердцеед" - читать интересную книгу автора (Уолен Ким)Глава 14Она не видела Сэма целую неделю, намеренно избегая встреч с ним. С той самой пощечины, которая, возможно, и стала последней точкой в истории их отношений. За всю свою жизнь Лаки ни разу никого не ударила. Может быть, для Сэма это было страшным унижением, которое он не в силах будет позабыть. Но она была очень зла, и ей было невероятно больно. Такое ощущение, что кто-то посторонний управлял ею в тот момент, и она, словно марионетка, просто подчинилась злой воле. Вне всякого сомнения, он никогда не простит ее. Теперь она со стыдом вспоминала об этом. Но не меньшую муку вызывало воспоминание о том, как ее любовь, ее личная жизнь запросто обсуждались кумушками в церкви! И тот факт, что Сэм сказал Кэтлин, что у них нет планов пожениться... что они просто близкие друзья. Да, это было больше, чем она могла вынести. Ей было безумно трудно заставлять себя не предаваться унынию и не чувствовать себя несчастной. Даже Рик и тот, похоже, почувствовал, что она переживает не лучшие дни в своей жизни, и не слишком докучал ей своими поручениями. Пинки всеми силами старалась поднять ей настроение. Мэтт не отставал от подруги. Они оба походили на участников соревнования на звание самого сладкого человека города. Один раз они даже пригласили ее на ужин, заметив, что ей не хочется возвращаться домой как можно дольше. В тот день Лаки почему-то решила, что Сэм может поджидать ее около въезда в гараж, и ей стало почти нехорошо. Она не хочет разговаривать с ним. Никогда. Она даже начала подумывать о том, чтобы после возвращения родителей перебраться в Пибоди. Они предлагали ей это в течение многих лет, но она раньше не задумывалась о переезде всерьез. Теперь, наверное, пришло время. По счастью, всю неделю у нее находилось достаточно поводов задерживаться на работе. Предстоящий в четверг совет и связанные с ним проблемы полностью поглотили ее внимание, так что в любом случае она не могла много времени посвящать горестным раздумьям по поводу Сэма. Лаки даже не пошла в церковь в воскресенье. Первый раз за долгие годы. Однако в этом было даже что-то забавное. Он не звонил. И она ни разу не видела его около дома. Правда, ей позвонил Джей-Джей и сообщил, что до конца недели он будет гулять с Картошкой, его испытательный срок кончился, и в Пибоди он больше не поедет. Так оборвалась последняя ниточка, связывавшая ее с Сэмом. Впрочем, в эти дни Лаки не общалась ни с одним человеком во Фридоме, что было более чем странно. Она ожидала, что на нее обрушится поток вопросов и советов, но все вокруг словно воды в рот набрали. Сэм был так настойчив, так упорен, а чем это в результате кончилось? Ничем. Ну что ж, это только к лучшему. Теперь она должна просто вернуться в свою маленькую жизнь и смириться с всеобщим безразличием жителей Фридома к ней и ее судьбе. Слава Богу, думала Лаки, запирая вечером в пятницу дверь своей комнатушки, что заседание совета наконец прошло. По крайней мере есть хоть одна проблема, которую она может выбросить из головы. Если городской совет одобрил ее проект и выделил фонды, скорее всего, все пройдет гладко и на следующей неделе во время совета округа. Она сможет снова заниматься своими детьми. Теперь они были нужны ей как никогда. В субботу Лаки решила, что пора набраться храбрости и совершить вылазку за продуктами – в доме уже нечего было есть. Утверждение проекта отняло неделю ее жизни. Теперь ей хотелось посвятить себя чему-то более приятному. Именно об этом Лаки и думала субботним утром, проходя через автоматические двери универсального магазина Перлмана. Может быть, мысль о том, что она может хоть немного расслабиться, заставила ее слабо улыбнуться. Она подумала о своих детях. Какие же они молодцы! Она была очень горда за них на прошедшем заседании. Они все сделали правильно и помогли ей. Она так задумалась, что не заметила вынырнувшую из бокового прохода Элоиз Хантер. – Привет! Что, Сэм уже вернулся из Мемфиса? Я вижу улыбку на твоем лице. Лаки замерла на секунду, пытаясь осознать услышанное. Сэм в Мемфисе? Элоиз Хантер вдруг прикрыла рот ладонью, словно сказала что-то такое, чего не следовало говорить. – Прости, Элоиз? Та отрицательно покачала головой: – Нет, нет, ничего, просто мысли вслух. Ничего. Но Лаки-то знала, что это совсем не «ничего». – Сэм в Мемфисе? Я не знала. – Да, дорогая, я уверена, что ты была не в курсе. – Элоиз была похожа на кошку, которую застукали за воровством мяса из супа. – Ну же, Элоиз! Я знаю, ты хотела мне что-то сказать. Та снова покачала головой и крепко сжала губы, ясно давая понять, что не произнесет больше ни слова, а потом метнулась в хлебный отдел, так что Лаки только ее и видела. – Однако это странно, – пробормотала она. Пройдя по лоткам с овощами и фруктами, она последовала за Элоиз и остановилась в хлебном отделе, разглядывая стройные ряды пончиков. Ей нужно было купить что-нибудь, что она могла бы оставить в своем грузовике. Что-нибудь для завтрака по дороге на работу. Господи... как ей хотелось бы есть по утрам те волшебные вафли... – И на сколько человек ты делаешь покупки, на одного или на двоих? Лаки вздрогнула и посмотрела через плечо. Около полок с булками и пирожками стоял Ламар Томпсон. – Что ты сказал, Ламар? Он медленно повернул голову в ее сторону. Он никогда и ничего не делал в спешке. – Да нет, соседка, ничего. Озадаченная, она смотрела, как он все так же неторопливо тянется к коробке с печеньем. – Нет, ты что-то произнес насчет покупок для одного или двоих. Не так ли, Ламар? Прежде чем ответить, он выдержал длинную паузу. – Ничего подобного. Я просто задумался, купить мне одну коробку печенья или две. В понедельник ко мне в гости приезжают внуки. Лаки смутилась и отступила на шаг назад. – Конечно, купи две. Это просто замечательно. Желаю вам хорошо провести время. Он кивнул и тоже исчез. Странно, очень странно. Лаки покачала головой и направилась к замороженным продуктам. В ту минуту, когда она пыталась сделать выбор между пепперони и пиццей, приятной во всех отношениях, на ее плечо легла чья-то тень. – Я бы на твоем месте купила пиццу, дорогая. Знаешь, мужчины любят, когда в пицце много всякой всячины. Лаки круто развернулась: – О чем, черт побери, ты говоришь, Мисси? Неужели весь Фридом сошел с ума? – И еще, лучше возьми большую пиццу, так дешевле. Хотя на твоем месте я бы вообще отказалась от замороженных продуктов. Знаешь, теперь ведь тебе придется готовить не для себя одной, а для двоих, может быть, даже для троих. Мужчины предпочитают домашнюю еду. Советую тебе над этим подумать. Лаки почувствовала, что ее лицо помимо воли вытягивается. – О чем это ты толкуешь, черт побери? – Это просто мысль. И она тоже умчалась со скоростью света. Нет, пожалуй, ей лучше избегать укромных уголков в этом магазине. Она быстро прошла мимо полок с мясом, крупами, миновала консервный отдел, но, огибая стойку с молочными продуктами, почти врезалась в Кэтлин Коннер, разглядывавшую сыры. – Лаки! Рада тебя видеть! Где же ты пропадала всю неделю? С тобой все в порядке? – Да, Кэт, со мной все отлично. – Она взвешивала каждое слово. – Ну, всю прошлую неделю ты вела себя, как маленький крот. Никто даже и мельком тебя не видел! Лаки слегка расслабилась. Наконец-то хоть один нормальный разговор. – Я была очень занята, Кэт. У меня была куча работы в Пибоди. Знаешь, я разрабатывала проект парка скейтбордистов для моих детей. Кэтлин похлопала ее по руке: – Это замечательно, дорогая. Просто побереги силы, они тебе еще понадобятся. Тебе предстоит не менее загруженная неделя. Кстати, ты уже сделала все прививки? Загруженная неделя? – Прививки? – Ну да, профилактические прививки. Никогда не знаешь, когда тебе это пригодится. Кажется, Кэтлин начала страдать галлюцинациями. – Кэт, я думаю, с моими прививками все в порядке. – Ну, ты знаешь, в чужих странах все может случиться, ты можешь подцепить что-нибудь из... – Она так же, как и Элоиз, прихлопнула рот ладонью. – В любом случае у тебя будет куча дел. Отдыхай, дорогая. – Да, конечно. Меня ждет заседание окружного совета в четверг, но потом... Кэтлин хихикнула и снова похлопала ее по руке. – Дорогая, ты иногда бываешь непередаваемо очаровательна. Просто как следует отдохни, слышишь меня? Тебе это будет необходимо. И между прочим, у тебя еще есть то премилое шелковое светло-зеленое платье, которое ты надевала на свадьбу Мэри Бочамп прошлой весной? Лаки почувствовала, что у нее заходит ум за разум. Шелковое светло-зеленое платье? Чем закончится этот разговор? – Да, Кэт, у меня еще есть это платье. Ты хочешь его у меня одолжить? Зачем, интересно, это платье ей понадобилось? Оно ей мало по крайней мере на три размера. Кэтлин усмехнулась: – Да ты что, детка! Я просто подумала, почему бы тебе не надеть его в церковь завтра утром? Оно такое красивое. И ты в нем так замечательно смотришься. Тебе очень идет такой цвет. Поразмысли над этим, хорошо? Кэтлин снова усмехнулась и скрылась за лотком с легкими закусками. Да, похоже, Лаки попала в сумеречную зону, и люди стали превращаться в орехи без разума. Надо убираться отсюда. И побыстрее. Она кинула еще несколько пакетов в свою корзину и направилась к кассе, внимательно оглядывая все полки и лотки по дороге и тщательно выбирая путь. Хватит с нее на сегодня сюрпризов. Что-то случилось в городе Фридоме. И это что-то свело всех людей с ума. В тот момент, когда Лаки пыталась проскочить злополучный хлебный отдел, раздался пронзительный крик, и она почти врезалась в прилавок с кексами. – Вот она! Идите скорее сюда! – Около полок приплясывали Ханна Харпер и Луиза Палмер, взывавшие к появившемуся из ниоткуда преподобному отцу Холкому, который схватил Лаки за руку и вывел на середину магазина. Если подобная формулировка вообще применима к человеку на костылях. – Люсинда! Я, кажется, видел тебя последний раз сто лет назад. Почему тебя не было в церкви на прошлой неделе, дорогая? Лаки попыталась оглянуться. Ханна и Луиза размахивали руками и загораживали от нее что-то напоминавшее очень большой пирог. Она повернулась к пастору. Может быть, хотя бы он объяснит ей, что тут происходит. – Преподобный отец, что, ради всего святого, случилось со всеми этими людьми? Я хочу сказать, все произносят какие-то невероятно странные речи, и танцуют, и пытаются увести меня в противоположном направлении... как вы, например, только что. На лице отца Холкома отразилось удивление. – Люсинда, о чем это ты говоришь? Я просто решил проводить тебя до кассы. А теперь давай обсудим, какой гимн ты предпочитаешь? Что тебе больше нравится: «О, обещай мне» или что-нибудь более современное? – Лучше что-нибудь более современное... И тут она словно примерзла к полу. «О, обещай мне»?! Лаки уставилась на преподобного отца. – Похоже, вы тоже не в себе. Неужели во всем Фридоме не осталось ни одного разумного человека? Преподобный отец улыбнулся: – Нет, моя дорогая, напротив. Расплачивайся и не забудь, что я тебя сказал. Я жду тебя рано утром в прекрасном расположении духа. – Он наблюдал, как она выкладывает покупки около кассы. – Ты пропустила службу на прошлой неделе и опоздала в позапрошлый раз. Ай-ай-ай. Завтра уж приходи вовремя, хорошо, Люсинда? Лаки только кивнула. А что ей еще оставалось делать? Она проспала. Но похоже, это было только к лучшему. Но две недели подряд? Может ли она не ходить в церковь две недели подряд? В ее голове пронеслась маленькая заключительная речь преподобного отца Холкома. Итак, она быстро встала, приняла душ и попыталась придать своим волосам хоть какое-то подобие прически. Потом открыла гардероб и стала раздумывать, что бы ей надеть. Светло-зеленое шелковое платье соскользнуло с вешалки и упало к ее ногам. Какого черта! Она наденет его. Она съела два пончика с сахарной пудрой по дороге в церковь, несколько сверкающих сахаринок упали ей на грудь. Впрочем, какое это имело значение? Похоже, сегодня в церкви было гораздо больше народу, чем обычно, но ей все-таки удалось найти место для парковки. Она вышла из грузовика. Ей послышалось, или в самом деле играет музыка? Кто-то пел. Немного фальшиво, но пел, в этом не было никаких сомнений. Похоже, это была Элоиз. И похоже, это было «О, обещай мне». Лаки встряхнула головой. Невозможно. Она прошла через дверь черного хода, поднялась по лестнице и остановилась около входа на хоры, потом накинула церковное облачение, крепко зажала сборник гимнов в руке и стала дожидаться, когда закончится пение. Было бы хорошо, если бы ей удалось проскользнуть на свое место незамеченной во время молитвы. Она ждала. Но пение, похоже, заканчиваться не собиралось. Она подождала еще немного, потом еще немного, но Элоиз начинала снова и снова. Лаки решилась заглянуть за дверь. Что же это такое?! Она не могла вспомнить, когда видела в церкви столько людей. Там было просто не протолкнуться. Похоже, преподобный отец Холком изрядно намучился, пытаясь собрать их всех здесь сегодня. – Лаки, где, ради всего святого, тебя носит? Она подпрыгнула. Дверь распахнулась, и Лаки увидела надвигавшуюся Кэтлин. – Я просто жду, когда Элоиз перестанет петь и я смогу пройти на свое место на хорах. Кстати, а ты-то что здесь делаешь, Кэт? Ты ведь отродясь в хоре не пела. – Нет, но мне было поручено разыскать тебя. Я уже просто с ног сбилась. Хорошо хоть заметила твой грузовик на улице. Неужели ты не понимаешь, что все тебя ждут? Лаки подняла руку: – Это смешно, в самом деле. Сколько это будет продолжаться? Все говорят одно и то же целыми днями. Что все-таки происходит? Кэтлин подошла ближе и расстегнула молнию на ее церковной робе. – Выброси все это из головы и следуй за мной. Скоро ты все узнаешь. Лаки ничего не понимала, но послушалась. Она позволила Кэт взять себя за руку, и они, обогнув хоры и алтарь, вышли в центральную часть церкви. Потом Кэтлин незаметно исчезла. И вот Лаки стояла в центре всеобщего внимания. Все глаза были устремлены на нее. Что же здесь творится? Все вокруг было словно в какой-то дымке. Люди зашептались при ее появлении. И неужели там, на своем обычном месте, сидят ее родители?! И почему преподобный отец Холком с таким серьезным видом расположился перед алтарем? В гораздо более парадном облачении, чем обычно? А еще здесь Пинки, загадочно улыбающаяся, как Чеширский кот! Она никогда раньше не приходила в эту церковь. И Джей-Джей? Впервые она видела этого мальчишку в костюме и при галстуке. Да что же это такое, в конце концов? Лаки еще раз или два оглянулась вокруг. Ламар Томпсон при полном параде, в своем лучшем выходном костюме посередине первого ряда. Широко улыбающаяся Элоиз в шляпке с перьями за роялем. Кэтлин, пробравшаяся на свое место в третьем ряду. Ханна и Луиза, сидящие, как обычно, почти у выхода. Мисси с необычно приветливой улыбкой. Здесь были даже Рик и Мэтт. Все, кроме Сэма. Вдруг с противоположной стороны церкви с треском распахнулась дверь. Все взгляды устремились туда. И Лаки увидела, как самый красивый, самый элегантный мужчина на свете, облаченный в самый изысканный в мире смокинг, идет ей навстречу. Ее мужчина. Сэм. В эту секунду все встало на свои места. Теперь Лаки точно знала, что происходит. Сэм подошел ближе, взял ее за руки и прочистил горло. Все прихожане методистской церкви города Фридома замерли в благоговейном молчании. Прежде чем заговорить, он протянул руку и провел ладонью около уголка ее рта, а потом попробовал на вкус кончики своих пальцев. – Пончики с сахарной пудрой? Он усмехнулся, и Лаки вдруг стало легко-легко. Его лицо снова стало серьезным. – Люсинда Стивенсон, ты выйдешь за меня замуж? – Его голос эхом отозвался по всей церкви. Лаки посмотрела глубоко в его глаза. Ей хотелось сказать «да», прямо здесь и сейчас, но могла ли она сделать это? Он озвучил свое намерение здесь, перед всем городом. Он на самом деле был серьезен. Она снова посмотрела вокруг. Все лица были полны ожидания, все хотели знать ее ответ. Тишина в церкви стала почти гробовой. Она могла сделать только одно – заглянуть в глубину своего сердца. Лаки подняла глаза на Сэма и тяжело вздохнула. – Да, – прошептала она. – Да, Сэм, я выйду за тебя замуж. Никогда раньше она не думала, что он может так широко улыбаться. Одним движением он сгреб ее в охапку и приподнял над полом. – Ты даже не догадываешься, каким счастливым ты меня сделала, – прошептал он ей на ухо. Он опустил ее на землю и долгим взглядом посмотрел в глаза: – Я люблю тебя, Лаки. Только тебя. – И я люблю тебя, Сэм. – Мне нужно объяснить, что произошло в тот день? Лаки снова осмотрелась, все вновь ждали ее ответа. Ее мать вытирала глаза уголком носового платка. Она взглянула на Сэма: – Нет, дорогой, ты ничего не должен объяснять. Все будет хорошо. – Отлично. Потому что нам нужно пожениться, и лучше начать прямо сейчас, чтобы не опоздать. Сэм взял ее за руку и повел к преподобному отцу Холкому, который начал церемонию с небольшой речи. Он знал правила. Время уже приближалось к полудню. Прихожане с радостными улыбками встретили поцелуй, венчавший дело. А Лаки и Сэм обнимали друг друга так, словно завтрашнего дня не существовало. – Я люблю тебя, миссис Керк, – прошептал он ей. – И я люблю тебя, доктор Керк. Кстати говоря, могу я спросить, где ты пропадал всю прошлую неделю? – Она слегка отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза. – В Мемфисе. Я нанял еще одного врача, который будет работать со мной в клинике. Теперь я смогу проводить больше времени с тобой и Джей-Джеем. И кроме того, раз я уезжаю на свой медовый месяц, нужно, чтобы меня кто-нибудь подменил. – Медовый месяц? – Ямайка. – Правда? – Хм... – Он прижал ее крепче к себе и снова поцеловал в губы. – Эй, вы двое, – Джей-Джей потянул Сэма за полу смокинга, – нам уже пора ехать. Лаки вопросительно посмотрела на Сэма. Какие еще сюрпризы ждут ее сегодня? Сэм взглянул на часы: – Ты знаешь, а ведь он прав. Нам пора ехать. – На Ямайку? Сэм улыбнулся: – Нет, глупышка. В закусочную к Бадди. Если мы хотим поспеть туда раньше баптистов, нам нужно поторопиться. Лаки взяла Сэма за руку и рассмеялась. Наконец-то все во Фридоме вернулось в привычную колею. |
||
|