"На первых ролях" - читать интересную книгу автора (Коскарелли Кейт)

ГЛАВА 19

Леверн пришла на просмотр и была радостно встречена Банни, выглядевшей стройной, ослепительно прекрасной и уверенной в себе. Даже Леверн была вынуждена неохотно признать, что так хорошо дочь не выглядела уже много лет, и теперь, несомненно, никто и близко с ней не мог сравниться по красоте и таланту.

За ужином, наблюдая, как Банни цепляется за руку Рика и старается подвинуться к нему так близко, как только позволял подлокотник кресла, Леверн помолилась про себя, чтоб этот длинноногий угловатый мужчина с резкими чертами лица, печально известный своими похождениями бабник остался верен собственной репутации. Что ей останется делать, если Банни решит навсегда исключить мать из своей жизни?!

Позже, в просмотровом зале, когда погасли лампы, Леверн закрыла глаза и попыталась взять себя в руки. Она должна сосредоточиться, внимательно просмотреть отснятые кадры, чтобы потом обсуждать их разумно и беспристрастно. Но главное, она не может позволять предубеждению против Рика Уэнера испортить впечатление от сцен, которые сейчас увидит.

Текущий материал, в лучшем случае, очень скучно смотреть. Хотя звук шел синхронно с кадрами, постоянно повторяющиеся дубли, одни и те же сцены наводили тоску. Поскольку режиссер был известен своим стремлением к совершенству, дублей снималось много, и, даже когда актеры, казалось, играли безупречно, он просил повторять еще и еще.

Вечер тянулся бесконечно. Обычно Рик изучал отснятый за предыдущий день материал на мовиоле,[8] но по четвергам все же позволял себе роскошь вместе с некоторыми членами съемочной группы внимательно просматривать на экране все, что было сделано за неделю. Потом начиналось обсуждение увиденного. Он никогда не позволял монтажерам самим отбирать кадры до совещания по четвергам. Леверн оглянулась и заметила, что многие зрители делали пометки в блокнотах, хотя в зале было темно. Окончательное право решать принадлежало режиссеру, но коллеги знали, что к их мнению относятся с уважением.

Почти с самого начала Леверн поняла, что игра Банни в этом фильме может принести премию Академии Киноискусств. Даже мать видела новые, необычные аспекты ее творчества, глубины, на которые Банни, казалось, раньше не была способна. Для подобного самовыражения было недостаточно всего лишь мокрых от слез глаз. Зрители будут потрясены искренностью и правдивостью чувств.

Леверн поздравила себя с тем, что смогла уговорить такую умницу, как Хилда Маркс, стать агентом дочери. Кроме того, и фильм и время его появления выбраны как нельзя лучше, и, хотя придется временно мириться с Риком, в конце концов это все-таки окупится.

После показа, когда к ним присоединилась Банни, все отправились в конференц-зал, где уже ждали подносы с пирожными и горячий кофе. Дождавшись, пока приглашенные рассядутся, Рик открыл совещание.

Откусывая маленькие кусочки от сэндвича, Леверн старалась молчать, поскольку, как ни старалась, не смогла отыскать недостатков в работе режиссера. Банни действительно стала центром картины, была показана в выгодном свете – только это и занимало Леверн, остальное ее не касалось, – но тем не менее женщина внимательно слушала на тот случай, если кто-нибудь захочет узнать ее мнение.

Уже в конце совещания Рик действительно обратился к Леверн, но та мудро предпочла высказать правду.

– Могу только заявить, что Банни никогда еще не была так хороша. Вам удалось выявить ту сторону ее таланта, которая до сих пор оставалась скрытой и о которой знала лишь одна я.

Более щедрых похвал она не расточала никому в мире. Когда все собрались уходить, Банни обняла Леверн и прошептала на ухо:

– Спасибо, мама. Рик сказал, ты можешь завтра приехать на площадку. Он велит охране пропустить тебя.

По пути домой сердце Леверн пело от счастья. Она может приехать на студию, помочь, быть полезной, следить за дочерью. Больше она ничего не требовала, поскольку Рику Уэнеру, по всей видимости, можно было доверить карьеру дочери. Вероятно, следует позвонить Хилде и сообщить о том, что происходит.

Хилда была в восторге от звонка Леверн и особенно от высокой оценки работы Рика Уэнера.

– Я так рада, что вы позвонили, Леверн, потому что если никаких новостей с площадки нет, значит, дело плохо. Начинаю распространять слухи о новом сенсационном фильме. Чем раньше сплетни разнесутся, тем лучше.

– Есть у вас для Банни что-нибудь на очереди, когда съемки закончатся? – с беспокойством спросила Леверн. – Ее нужно занять, да побыстрее!

Острый слух Хилды уловил взволнованные нотки в тоне собеседницы.

– Вы не все сказали мне, правда? Что случилось, Леверн?

Леверн решила во всем признаться Хилде. В конце концов, там, где дело касается Банни, они союзники.

– Она влюблена в него. Живут вместе.

В трубке раздался тяжелый вздох.

– О Господи, опять он за свое. Ну что ж, это Рик! По крайней мере, верен себе. Все это не имеет ничего общего с любовью, поверьте. Он тут же бросит Банни, как только закончит фильм! Сможете вы справиться с ситуацией?!

– Только если у нее будет новая работа, так, чтобы она смогла отвлечься. В противном случае… лучше об том не думать.

– Работа… Это все, что нужно Банни? – скептически спросила Хилда.

– Верьте мне, дорогая.

– Черт! Я хотела подождать, пока не пройдет премьера, но если вы считаете, что это необходимо, дайте мне немного времени, посмотрю, что можно сделать. Спасибо, что позвонили.

– До встречи.

Леверн повесила трубку, довольная, что агент Банни заботится не только о ее карьере, но и благосостоянии.