"Ночной десант" - читать интересную книгу автора (Мейер Боб)

Пятница, 23 августа

ЛЭНГЛИ, ШТАТ ВИРГИНИЯ

08:00

Хэнкс не сказал ни слова, когда в его кабинет вошел Штром и уселся напротив за столом. Директор ЦРУ слегка наклонился, подпер рукой подбородок и стал ждать, что скажет его заместитель.

Штром полистал папку, с которой никогда не расставался, и секунду помолчал, вперившись глазами в бумагу. Хэнкс не торопил события, понимая, что присутствует при некой церемонии.

На этот раз ему бы хотелось, чтобы представление удалось на славу.

– Встреча государственного секретаря с послом Колумбии сегодня утром продолжалась около сорока пяти минут. Посол вновь категорически отрицал, что ему что-либо известно о людях, организовавших убийство судьи Сантии.

В общем, здесь ничего нового.

Перевернув страницу, Штром продолжал:

– Что касается следствия, которое ведет ФБР…

– Осади лошадей на минуту, – прервал его Хэнкс, откинувшись на спинку кресла. Он решил поиздеваться над Штромом и поставить его на место. – И это все, что тебе удалось узнать об этой встрече?

Штром осознал, что допустил оплошность, и пустил в ход испытанную уловку, отказавшись от авторства информации.

– Это все, что мне сообщил мой осведомитель, – сказал он.

– Насколько мне известно, – усмехнулся в ответ Хэнкс, – эта встреча не ограничилась тем, что посол Колумбии бил себя в грудь и клятвенно заверял в своей невиновности. На самом деле в ходе встречи была предложена сделка, и, если на то будет согласие президента, нам придется пошевеливаться.

Штром нахмурился, недоумевая, каким путем его начальник раздобыл информацию, прошедшую мимо его рук.

– О какой сделке идет речь, сэр?

– Президент Алегре предлагает путь, которым обе наши страны могут достигнуть своих целей. Мы получаем возможность нанести удар по наркокартелю и резко сократить его производительность. У Алегре появилась внутренняя проблема в форме угрозы со стороны влиятельного преступного элемента.

– О каком ударе можно говорить, сэр?

Хэнкс видел, что его заместитель пока ничего толком не понимает и слушает во все уши.

О предложении, с которым выступил Алегре, в данный момент в Соединенных Штатах знали только четыре человека: президент, госсекретарь, министр обороны и директор ЦРУ, а ему сообщил об этом всего двадцать минут назад госсекретарь по телефону спецсвязи.

Хэнкс откинулся на спинку кресла и решил, что с игрой в кошки-мышки пора кончать.

– Ну хорошо. Сделка, которую предложил Алегре через своего посла на встрече с госсекретарем, заключается в следующем. По сути, колумбийцы предлагают предоставить Соединенным Штатам полную свободу действий для проведения тайных односторонних военных операций на их территории с целью ликвидации лабораторий по производству кокаина.

Какое-то время Штром молчал, переваривая новую информацию.

– Что думает по этому поводу президент, сэр?

– Президент в восторге, но министерство обороны не очень счастливо, так как на его долю выпадает основная масса черной работы. Однако президента настолько разволновала трагедия в Спрингфилде, что его не удержать. Думаю, главную роль сыграло то обстоятельство, что Алегре стал инициатором этой идеи. Правда, до сих пор нет серьезных улик, указывающих на организаторов убийства судьи Сантии, но, судя по всему, за ним стоит наркокартель.

Видимо, Штром сразу начал обдумывать, чем эта затея грозит ЦРУ и какими могут быть последствия.

– А как они установят цели, по которым предполагается нанести удар?

Хэнкс вскинул на него глаза.

– Ты знаешь Джемисона в Боготе?

Штром неуверенно кивнул головой.

– Вот ему и поручим раздобыть нужную информацию. Как только он сообщит о местонахождении лаборатории, мы перепроверим полученные данные с помощью съемки из космоса. В этом случае мы можем быть уверены, что выйдем на реальную цель.

– Нечто подобное мы предприняли несколько лет назад, и ничего путного из этого не вышло, – напомнил Штром. – В 1986 году военные отправили несколько вертолетов в Колумбию в ходе операции «Бласт фернес». Суть её была в том, что американские вертолеты перевозили колумбийских солдат. В целом, полный провал.

Видимо, вспомнив о прямой заинтересованности президента, Штром поспешил подсластить пилюлю:

– Впрочем, идея, выдвинутая Алегре, выглядит более заманчивой.

– Идея неплохая, – сухо подтвердил Хэнкс. – На этот раз нам разрешают нанести удар по кокаиновым лабораториям своими силами, без вмешательства со стороны колумбийцев. Нам не требуется в каждом конкретном случае связываться с Алегре, и мы можем использовать для уничтожения целей то, что посчитаем необходимым.

В этом плане мне достаточно процитировать посла, а он сказал: «Просто сотрите их с лица земли». Сейчас речь не идет о том, чтобы кого-то подвергать арестам. Сегодня в ход идет армия.

Нашим вооруженным силам, – продолжал Хэнкс, – дано право нарушать воздушное пространство Колумбии, входить в территориальные воды и вторгаться на их территорию, когда мы того пожелаем, для выполнения своих задач.

Единственное, о чем просит Алегре, – это проводить операции тайно. Если станет известно, что его правительство предоставило нам полную свободу действий, он не продержится на своем посту и двенадцати часов. Его сметут наркодельцы при поддержке народа. Мы же знаем, как болезненно воспринимают в латиноамериканских странах присутствие на их территории американских войск.

– Прошу прощения, сэр, но мне кажется, что у нас могут возникнуть проблемы, – извиняющимся тоном сказал Штром. – Поскольку цели будут указывать колумбийцы, откуда нам знать, что поражение именно этих целей отвечает нашим интересам?

– Как я уже говорил, в каждом конкретном случае мы будем проводить разведку из космоса и информировать наших людей на месте. Кроме того, президент дал указание министру обороны до начала операции на месте уточнить характер поражаемого объекта.

Но это означает, что наши люди должны быть там, в Колумбии. В таких условиях трудно соблюсти секретность операции. Иными словами, нельзя просто нанести бомбовый удар, как было в Ливии. Нужно учесть, что высадка десанта или группы разведчиков не может пройти незамеченной. Мне кажется, что до начала операции следует обсудить и решить ряд очень серьезных вопросов.

– Министр обороны Терранс сегодня утром уже поднял эти вопросы, но президент дал ясно понять, что решение принято. С дебатами покончено, и пора действовать.

– Сэр, когда, вы сказали, мы можем ожидать информации по первому объекту? – спросил после недолгого молчания Штром.

– Джемисон должен что-то передать в течение ближайших двух дней. Я лично связался с ним и дал соответствующие указания. Он обещал организовать встречу со своим осведомителем, после чего связь с Джемисоном будешь поддерживать ты.

Хэнкс переждал, пока Штром делал пометки в блокноте. Ему не терпелось выяснить, что думает его заместитель об этой затее.

– Ну как, Штром, что думаешь? Если нам удастся уничтожить несколько лабораторий по производству кокаина в Колумбии, каким может быть результат?

Штром ответил не сразу, но, когда заговорил, стало ясно, что он отлично знает обстановку.

– Сэр, восемьдесят процентов кокаина, поступающего в США, производится в этих лабораториях. Однако следует учитывать ряд немаловажных факторов. Многое зависит от того, сколько лабораторий мы ликвидируем и насколько крупными они окажутся. Согласно последним оценкам Управления по борьбе с нелегальной торговлей наркотиками, примерно восемьдесят пять процентов кокаина, поступающего из Колумбии в Соединенные Штаты, производится в четырех или шести лабораториях.

Остальные пятнадцать процентов обеспечивают многочисленные мелкие лаборатории, принадлежащие отдельным лицам. Каждая из трех самых влиятельных семей наркокартеля управляет одной или двумя лабораториями. Если уничтожить крупную лабораторию в тот момент, когда туда завезли большую партию сырья, можно нанести очень чувствительный удар по одной из частей наркокартеля.

Излагая факты, Штром одновременно старался предугадать дальнейшее развитие событий.

– Уже сейчас нам необходимо задуматься над последствиями наших действий. Что придет в голову другим наркодельцам, когда взлетит на воздух одна или пара лабораторий? Правительство Колумбии наверняка будет отрицать свою причастность. Если до сих пор не было утечки информации, можно допустить, что и дальше правительству поверят. Но если колумбийские власти не причастны к ликвидации лаборатории, то на каком-то этапе в картеле догадаются, что это наших рук дело. Однако вначале подозрение падет на одного из своих, поскольку внутри наркокартеля не стихает жестокая борьба за сферы влияния и власть.

Штрому все больше нравилась эта идея, поскольку успех операции сулил новую ступеньку на служебной лестнице.

– Вполне возможно, нам удастся ликвидировать несколько лабораторий ещё до того, как они догадаются, кто этим занимается. Если уничтожить хотя бы одну или две крупные лаборатории, это существенно сократит на какое-то время приток кокаина в нашу страну.

Штром сделал паузу и нахмурился, обдумывая сказанное.

– Наше несомненное преимущество в том, что мы сами выбираем время удара, но колумбийцы, в свою очередь, будут знать место нанесения удара. Если произойдет утечка информации, лабораторию перенесут в другое место.

– Все так, но, если верить послу, о месте нанесения удара будут знать только президент и его осведомитель.

– Мой вопрос состоит в следующем, – упорствовал Штром. – По какому принципу этот осведомитель будет подбирать цели? Нельзя верить информации, если мы не знаем источника её получения.

– Стопроцентной гарантии действительно нет, – согласился Хэнкс. – Единственное, что мы можем предпринять, это перепроверить информацию из космоса и с помощью разведчиков на месте. Если выяснится, что нас пытаются провести, военные и шагу не сделают. Если же все подтвердится, нанесем удар. Именно поэтому я и решил поручить эту операцию тебе. В конце концов, именно в твои обязанности всегда входила перепроверка полученной информации.

Штром тем временем обдумывал иные возможные негативные последствия.

– А что, если об этом станет известно прессе? Представьте себе крупный заголовок на первой полосе: «Войска США атакуют цели в Колумбии» Как вы думаете, сэр, что за этим последует?

– Было бы, конечно, лучше, если бы в прессу ничего не просочилось, – пожал в ответ плечами Хэнкс. – Но если даже газетчики что-то пронюхают, я думаю, что общественность прореагирует на наши действия положительно. Никто не выступает в защиту наркотиков. А после трагедии, случившейся в Спрингфилде на прошлой неделе, я убежден, что мы можем не опасаться негативной реакции. Пресса может только приветствовать шаги, предпринятые группой людей, которые организовали кровавую бойню. Особенно если учесть, что правительство Колумбии по собственной инициативе дало нам такое право. Вспомни, как хвалила нас пресса, когда мы организовали вторжение в Панаму полтора года назад.

Государственный департамент уже много лет пытался вынудить правительство Колумбии принять действенные меры против наркокартеля, и сейчас, кажется, дипломатическое давление возымело успех. Президент считает, что, если мы сегодня отвергнем предложение Алегре, другого такого шанса у нас никогда уже не будет, – заключил Хэнкс.

Взглянув на часы, он вспомнил, что вскоре ему предстоит принять участие в другом совещании.

– В министерстве обороны, – продолжал директор, – сейчас раздумывают над тем, как организовать перепроверку полученной информации и каким способом уничтожить лаборатории. Думаю, Терранс взвалил эту задачу на плечи генерала Максея. Повторяю: общее руководство и контроль за всей операцией остаются за министерством обороны. А в твои задачи входит передача всех сведений, которые ты получишь, организации, которую создаст министерство. Еще нужно выделить офицера связи из отдела стран Латинской Америки, который мог бы постоянно находиться в контакте с военными по всем аспектам предстоящей операции.

Хэнкс встал с кресла, давая понять, что аудиенция подошла к концу. Он свое дело сделалпередал мяч, и бежать дальше следовало уже его заместителю.

– Кстати, не удалось ли твоим людям разузнать что-либо новенькое в связи с бойней в Спрингфилде?

– Ничего существенного, сэр Я думаю, что все участники нападения уже давно вернулись домой, в Колумбию. ФБР в полном тупике.

– Ну, хорошо! – воскликнул Хэнкс, хлопнув Штрома по плечу. – Теперь остается только провести успешную операцию, которая принесет действенные результаты.

ВОЕННО-ВОЗДУШНАЯ БАЗА В ПЛАТТСБУРГЕ,

ШТАТ НЬЮ-ЙОРК

08:00

– Черт! Я чуть в штаны не наложил, когда дорожный полицейский выхватил пистолет и стал им размахивать во все стороны.

Участники дискуссии, которая обычно проводится по окончании операции, встретили шутку Миллера дружным смехом, а Райли вскинул глаза и не преминул добавить:

– Интересно, а как вы бы поступили на его месте? Парень открывает дверцу микроавтобуса и что он видит? Перед ним десять мужиков, вооруженных автоматами и пулеметами. Конечно, у него крыша поехала.

– Вы можете смеяться, сколько хотите, – осадил товарищей Пауэрс, – но считайте, что вам крупно повезло. К счастью, кто-то из национальных гвардейцев служил патрульным полицейским в Платтсбурге и знаком со своим коллегой на дороге. Если бы этого не случилось, вам пришлось бы провести ночь в КПЗ, пока начальство выясняло бы отношения друг с другом.

– Мне казалось, – вмешался Партуси, – что полиция ВВС должна была предупредить о предстоящем учении местную полицию и службу дорожного движения.

– Теперь-то они говорят, что так и сделали, – презрительно хмыкнул Пауэрс. – Но мы же знаем, как обычно бывает. Кто-то где-то что-то забыл сообщить.

Райли встал со своего места, где просматривал записи.

– Хорошо, пора подводить итоги. Через минуту-другую надо докладывать их полковнику.

Прошу всех и каждого придержать язык и не казаться слишком умным.

– Я вот что хотел бы сказать, шеф, – обратился к командиру группы Пауэрс. – Мне очень не понравилось, когда они преградили дорогу нашему грузовику. Между прочим, у этих оловянных солдатиков были боевые патроны, и вполне мог произойти несчастный случай. Нет никакой гарантии, что я бы при этом остался в стороне.

В душе Райли был полностью согласен со своим заместителем.

– Я все знаю и уже переговорил об этом с полковником Пайком. Дело в том, что наш игровой противник никак не ожидал атаки с двух сторон. Те парни, которые преградили тебе дорогу, попросту не знали, что происходит. Я предлагаю построить обсуждение так, чтобы первой высказалась полиция ВВС. Послушаем, что они скажут.

Пауэрс покачал головой, все ещё недовольный тем, как разворачивались события. Единственное, что его успокаивало, так это присутствие Райли. Командир не только грамотно высказывался, но и обычно производил должное впечатление на слушателей своим внешним видом и фамилией. Пауэрс с неизменным удовольствием наблюдал за теми, кому впервые случалось увидеть Райли, но тот уже привык к тому, что новые знакомые всегда вначале очень удивлялись.

Когда называли его фамилию, тотчас мысленно возникал образ ирландца с лицом, усыпанным веснушками. Никак нельзя было ассоциировать такую фамилию с жилистым невысоким уроженцем Пуэрто-Рико в звании старшего уоррэнт-офицера.

Еще одним преимуществом Райли при обсуждении итогов операции была способность показать глубокое знание вопроса и компетентность. Этого нельзя было объяснить отдельной чертой характера или внешним видом. Он являл собой единую полную картину – тонкие черты лица, пронзительные темные глаза и компактная фигура, говорившая о силе духа и тела. Но самое главное – он умел отлично держаться в присутствии любого начальства.

Все это далось годами упорных тренировок Он прекрасно понимал, как важно произвести приятное впечатление в первые же минуты, несмотря на кое-какие недостатки: ростом Райли не вышел – всего пять футов и семь дюймов а его вес не превышал 145 фунтов. Он появился на свет в результате крайне непродолжительной семейной жизни уроженки Пуэрто-Рико и бесшабашного ирландца, давно покинувшего семью.

Свои первые испытания на выживание прошел в раннем возрасте на улицах Южного Бронкса. С самого начала твердо усвоил, что если выглядеть крутым парнем, способным в любую минуту дать отпор, то совсем не обязательно доказывать свои способности на деле. Но Райли также знал когда следует уступить, если это необходимо.

Райли взглянул на распахнувшуюся дверь и услышал команду «Смирно!», поданную Партуси.

В конференц-зал вошел начальник базы полковник Олбрайт в сопровождении офицеров штаба и майора, командующего охраной базы Процессию замыкал слегка прихрамывающий полковник Пайк.

В спецназе о Пайке ходили легенды. В начале своей военной карьеры он прослужил рядовым два срока в войсках особого назначения во Вьетнаме и так проявил себя, что его рекомендовали в офицерское училище. После четырехмесячной подготовки в Форт-Беннинге он получил первое офицерское звание и в третий раз оказался во Вьетнаме в качестве командира взвода 173-й авиадесантной дивизии.

При первой возможности Пайк добился перевода в спецназ. Прихрамывать начал после того, как возглавил разведотряд, действовавший в районе границы с Лаосом и частенько пересекавший границу. Однажды его отряд эвакуировали вертолетом в сложных условиях, и Пайк завис на канате, с помощью которого солдат поднимали в салон, когда вертолету негде было приземлиться. К несчастью, попался неопытный пилот, не рассчитавший высоту, и Пайка швырнуло о деревья. От ударов о ветви и стволы у него было сломано несколько костей и поврежден позвоночник. С годами эти увечья все больше давали о себе знать, но это не помешало Пайку оставаться одним из лучших.

После Вьетнама Пайк продолжил службу в любимом спецназе и со временем был назначен командиром батальона в 10-й группе спецвойск в Германии. После этого вместе с Чарли Беквитом принимал участие в создании группы «Дельта».

Ходили слухи, что Пайк был сброшен на парашюте и пробрался в Тегеран с целью передавать информацию с места во время неудачной попытки спасти американских заложников, которых удерживали в посольстве США банды исламских фундаменталистов.

Ухудшающееся состояние здоровья в сочетании с нежеланием держать язык за зубами, когда он считал необходимым высказаться, привели к тому, что Пайка не включили в состав командования войск спецназа. По тем же причинам ему не присвоили очередного звания – бригадного генерала. До вынужденного выхода в отставку по возрасту ему оставалось играть роль ржавого винтика неповоротливого механизма в Пентагоне.

По мнению Райли, с Пайком поступили крайне несправедливо, не воздав должное как человеку, отдавшему армии всю свою жизнь, и как офицеру, который обладал огромным боевым опытом и всегда заботился о своих солдатах.

Пайк незаметно подмигнул Райли, неловко усаживаясь на стул, а Райли в ответ чуть наклонил голову и улыбнулся. Затем вперил взгляд в командира базы ВВС, который с удивлением рассматривал десяток чумазых солдат спецназа, выстроившихся перед ним в шеренгу по стойке «смирно».

– Скажите, джентльмены, разве у вас не было времени на то, чтобы умыться и привести себя в порядок? – осведомился полковник Олбрайт.

– Нет, сэр, – ответил за всех Райли. – Последние два часа ушли на подготовку к этой встрече. По её окончании мы займемся своими личными делами.

– Хорошо, – кивнул головой полковник. – Кто из вас мистер Райли, о котором мне так много рассказывал полковник Пайк?

– Это я, – откликнулся Райли, сделав шаг вперед.

Олбрайт сумел скрыть удивление, повернулся и занял свое место.

– Давайте начнем. Первым предоставляю слово майору Бейли. Всех прошу сесть.

К трибуне вышел щеголеватый майор полиции ВВС, прокашлялся и начал:

– Доброе утро, сэр. Я остановлюсь на итогах проверки сохранности содержания ядерного оружия, проведенной прошлой ночью. Начну с краткого описания начального сценария, расскажу о том, что фактически произошло, и завершу свое выступление выводами и рекомендациями относительно усиления системы безопасности. После меня выступит уоррэнт-офицер Райли из седьмой группы спецназа. Он изложит свою точку зрения.

С самого начала предполагалось, что учения пройдут в обстановке, максимально приближенной к реальной. С этой целью мы позаимствовали в Форт-Драме 80 комплектов лазерного оборудования, которое позволяет точно воспроизвести боевую обстановку в её развитии. В основе этой системы – лазерный луч, и такой установкой оборудуются все системы оружия. При стрельбе холостыми патронами лазер указывает направление огня, а весь личный состав и оборудование оснащены, если можно так сказать, «попонами», воспринимающими луч. Если он поражает военнослужащего, датчик в «попоне» подает сигнал.

При поражении боевой машины, выводящем её из строя, наверху начинает мигать желтый свет и по внутренней связи звучит сигнал тревоги. Весь личный состав в районе хранения вооружений и на стоянке дежурных самолетов был оборудован соответствующим образом.

Первый сигнал опасности был получен в 01:26…

Райли перестал вслушиваться в речь майора и принялся обдумывать свое собственное выступление. Как и следовало ожидать, майор делал все, чтобы представить свою организацию в лучшем свете.

Разбор операции был, в конце концов, лишь формальностью. Главное – что напишут на бумаге в заключении.

Сам Райли, когда пришла его очередь, шаг за шагом перечислил развернувшиеся события. Ему не раз случалось выступать на разборе операций, и сейчас он видел, что его слушают очень внимательно. Но так всегда и бывало. Все высокие начальники навостряли уши, когда заходила речь о сохранности ядерного арсенала. Если быть предельно честным, Райли был убежден, что полиция ВВС на базе в Платтсбурге проявила себя далеко не с худшей стороны. Да и система охраны у них была налажена совсем неплохо. Однако до них пока не дошло, что предотвратить кражу ядерного оружия можно только одним путем – если наладить абсолютно надежную и непробиваемую охрану. Завершая свое выступление Райли обратился к полковнику Олбрайту:

– Сэр, мы готовы представить вам наши рекомендации в письменном виде. В целом мы набрали тридцать один совет по части укрепления системы охраны.

Самые важные он перечислил, но усталость брала свое. Сказывалась бессонная ночь и одолевала досада на людей, которые злились на него только за то, что он пытался им помочь. Но больше всего измотали бесконечные поездки по всему свету за последний год и необходимость вести кочевую холостяцкую жизнь. Не терпелось вернуться в Форт-Брэгг и расслабиться.

Он поспешил закончить выступление:

– Сержант первого класса Партуси и я останемся здесь ещё на день, чтобы все обговорить с майором Райли и его людьми. Остальная часть моей команды сегодня во второй половине дня возвращается в Форт-Брэгг. От лица всех благодарю за сотрудничество и надеюсь, что наше пребывание здесь пошло на пользу общему делу.

Когда совещание закончилось, к спецназовцам подошел полковник Пайк. Он переждал пока конференц-зал покинули представители ВВС, а потом предложил команде Райли занять места.

– Джентльмены, это была ваша последняя операция, проведенная по моему приказу Вы честно выполнили свой долг, прошел год, и вам на смену придет команда из первого батальона.

Я счастлив, что довелось поработать вместе с вами, и должен сказать, что вы блестяще справились с поставленной задачей. За минувший год с американского объекта не пропало ни единого ядерного заряда, и, думаю, в этом есть и доля вашей заслуги. Наконец последнее, что хотелось бы сказать. Вам наверняка часто приходится слышать всякую чушь, особенно от командиров, заверяющих, будто лучше вас никого нет. Что ж, и я вам кое-что хочу сообщить. Причем должен уточнить, что ничего подобного я не говорил другим труппам спецназа. Так вот, для вашего сведения: данная команда 055 второго батальона седьмой группы войск спецназа и есть лучшая из всех команд, за работой которых я следил в ходе этой программы.

По очереди осмотрев всех спецназовцев, Пайк заключил:

– Желаю вам всего наилучшего по возвращении в Форт-Брэгг. Весьма сожалею, что не могу к вам присоединиться, а вынужден согревать своим задом кресло в одном из подвалов Пентагона.

Райли первым двинулся к выходу, крепко пожав руку полковнику. Его примеру последовали остальные. Хотя Райли радовался окончанию затянувшейся на год серии операций, в душе он знал, что ему всегда будет не хватать полковника.

Не так много оставалось в армии подобных ему офицеров.

ПЕНТАГОН

11:00

Генерал Максей быстро обрисовал генерал-лейтенанту Линдерсу задачу, которую поставил министр обороны. Нельзя сказать, что Максею пришлась по душе эта затея, но приказ есть приказ, особенно когда он исходит от министра, и теперь следовало выработать детальный план на случай, если президент даст добро на операции в Колумбии. Генерал завершил краткую речь, поинтересовавшись мнением Линдерса о том, как он намерен выполнить задание.

После небольшой паузы Линдерс принялся перечислять свои шага, одновременно делая записи в блокноте.

– Значит, так, сэр. Во-первых, необходимо подобрать команду, которую мы высадим там с воздуха, и она займется перепроверкой данных на месте. Видимо, им следует поручить и наведение на цель. Много солдат не потребуется. Думаю, от силы человек десять или двадцать. Но это должны быть настоящие профессионалы, потому что нельзя допустить, чтобы кто-то из них угодил в плен.

В блокноте Линдерс обвел карандашом цифру десять.

– Это должны быть мастера по части тайного проникновения на территорию противника, равно как и хорошие наблюдатели. Они должны быть также обучены методам быстрой эвакуации.

На мой взгляд, таких людей следует искать среди рейнджеров, спецназовцев либо в группе «Дельта». Последняя представляется наилучшим вариантом, но мне кажется, что в данном случае эту группу лучше не использовать Вы сами знаете что сейчас перед ней стоят иные задачи, и им и без того нелегко приходится, так как не хватает личного состава для поддержания должной численности сил в борьбе с терроризмом. С другой стороны, рейнджеры – отличные солдаты, но…

В этом месте Максей решил прервать своего заместителя. В конце концов, Линдерс вышел из ВВС, и ему не дано было понять рода войск, воспитавшего Максея, – сухопутные войска.

– Рейнджеры и впрямь неплохие солдаты, но для наблюдения они не приспособлены, – отрезал генерал, ткнув пальцем в черно-золотую нашивку рейнджеров на обшлаге своего мундира. – Рейнджерам нравится убивать. Если вы им прикажете куда-то пойти и просто посмотреть, но руки в ход не пускать, это равносильно тому, чтобы дать ребенку доллар и отправить его в кондитерский магазин, умоляя ничего не покупать.

Линдерс кивнул головой и подчеркнул слово «спецназ».

– Если память мне не изменяет, большинство спецназовцев прошли обучение именно в качестве наблюдателей в ходе различных операций, приближенных к боевым условиям. Они знакомы с наводкой на цель с помощью лазерного луча и электронных маяков, у них на вооружении необходимое радиооборудование, позволяющее установить связь на большой дистанции. Кроме того, высадка на месте и эвакуация не представят для них трудностей, поскольку они умеют прыгать с парашютом, десантироваться с вертолета либо с моря.

Линдерс размышлял здраво, и Максей согласно кивал головой.

– Хорошо. Тебе нужно связаться с командованием спецназа в Форт-Брэгге и подобрать группу. Набери столько людей, чтобы можно было создать две команды наблюдателей, действующих одновременно.

– Слушаюсь, сэр, – откликнулся Линдерс.

Взглянув в блокнот, добавил.

– Еще одно, сэр Мне кажется, надо бы подобрать опытного старшего офицера, который мог бы возглавить операцию. А поскольку работать придется в сотрудничестве с ЦРУ и Управлением по борьбе с нелегальной торговлей наркотиками, потребуется человек, способный при необходимости дать отпор этим ведомствам.

– Кого ты имеешь в виду?

– Хотелось бы, конечно, не меньше генерала, но тогда у нас крайне ограниченный выбор, потому что каждый из них на счету, при деле и вытащить его непросто. Кроме того, требуется офицер с опытом работы в спецназе, а таких генералов можно по пальцам пересчитать.

– Ладно, не финти. Возьмем полковника и присвоим ему чин бригадного генерала.

– В таком случае нет проблем, сэр, – сказал Линдерс, осененный блестящей мыслью. – Есть на примете как раз тот, кто нам нужен, – полковник Пайк. У него огромный опыт работы как в спецназе, так и в группе «Дельта», и он сидит в одном из моих отделов. Сегодня вечером он возвращается из командировки, а я тем временем свяжусь с генералом Слейтом, чтобы договориться о выделении группы солдат.

Максей посмотрел на откидной календарь и сказал:

– Сегодня мне надо быть на совещании в Форт-Монро, и я вернусь завтра к вечеру. Тогда хотел бы повидаться с Пайком. – Максей сделал пометку на календаре – Я хочу его лично обо всем информировать. Операцию будем проводить с Пайком во главе, и к тебе он будет обращаться только за помощью. Твоя задача – обеспечить Пайка всем, чего бы он ни запросил. Особое внимание – авиаподдержке.

– Слушаюсь, сэр! – лихо отрапортовал Линдерс и, козырнув, покинул кабинет.