"Удивительное путешествие кролика Эдварда" - читать интересную книгу автора (ДиКамилло Кейт)

Глава девятая

Вот так Эдвард Тюлейн и стал Сюзанной. Нелли сшила ему несколько одёжек: для особо торжественных случаев – розовое платье с оборками, на каждый день – одежду попроще из ткани в цветочек, а ещё длинную белую ситцевую ночную рубашку. Кроме того, она починила ему уши: просто общипала остатки старой свалявшейся шерсти и сделала пару новёхоньких ушек из бархата.

Закончив, Нелли сказала:

– Ой, какая же ты хорошенькая!

Сначала Эдвард был в полном смятении. Он всё-таки кролик, а не крольчиха, он – мужчина! Он совсем не хочет одеваться по-девчачьи. Кроме того, одежда, сшитая Нелли, была очень проста, даже та, которая предназначалась для торжественных случаев. Ей не хватало элегантности и замечательной выделки той, прежней, одежды, к которой Эдвард привык в доме Абилин. Но потом он вспомнил, как лежал на дне океана, уткнувшись лицом в песок, а звёзды были далеко-далеко. И он сказал себе: «Да какая разница, девчонка или мальчишка? Подумаешь, похожу в платье».

Вообще ему отлично жилось в маленьком зелёном домике с рыбаком и его женой. Нелли любила печь разные вкусности и целые дни проводила на кухне. Эдварда она сажала на высокий столик, прислоняла к банке с мукой и расправляла ему платьице, чтобы оно прикрывало коленки. А уши его она разворачивала так, чтобы он мог её хорошо слышать.

Потом она принималась за работу: ставила опару для хлеба, раскатывала тесто для печенья и пирожков. И вскоре кухня наполнялась ароматом пекущейся сдобы и сладостными запахами корицы, сахара и гвоздики. Окна запотевали. Работая, Нелли без умолку болтала.

Она рассказала Эдварду о своих детях: о дочери Лолли, которая работает секретаршей, и о мальчиках. Ральф сейчас служит в армии, а Раймонд умер от воспаления лёгких давным-давно.

– Он захлебнулся, у него была вода внутри тела. Это совершенно ужасно, это невыносимо, хуже ничего не бывает, – говорила Нелли, – когда кто-то, кого ты так любишь, умирает прямо у тебя на глазах, а ты ничем не можешь ему помочь. Мой мальчик снится мне почти каждую ночь.

Нелли вытирала уголки глаз тыльной стороной руки. И улыбалась Эдварду.

– Ты, Сюзанна, небось думаешь, что я совсем с ума сошла, с игрушкой разговариваю. Но мне-то кажется, что ты меня и вправду слушаешь.

И Эдвард с удивлением обнаружил, что он действительно слушает. Прежде, когда с ним разговаривала Абилин, все слова казались ему скучными и бессмысленными. Теперь же рассказы Нелли казались ему самыми важными на свете, и он слушал, будто сама жизнь его зависела от того, что говорит эта старушка. Он даже подумал, что, может быть, в его фарфоровую голову как-то проник песок со дна океана и в голове что-то повредилось.

А по вечерам домой с моря возвращался Лоренс, и они садились есть. Эдвард сидел за столом вместе с рыбаком и его женой на старом высоком детском стульчике, и хотя сначала это его ужасало (ведь детские стульчики предназначены для детей, а не для элегантных кроликов), но скоро он ко всему вполне привык. Ему нравилось сидеть, не уткнувшись в скатерть, как когда-то в доме Тюлейнов, а высоко, чтобы его взору представал весь стол. Ему нравилось во всём принимать участие.

Каждый вечер, после ужина, Лоренс обыкновенно говорил, что, пожалуй, надо прогуляться, подышать свежим воздухом, и предлагал «Сюзанне» составить ему компанию. Он сажал Эдварда себе на плечо, как в тот первый вечер, когда нёс его с моря домой, к Нелли.

И вот они выходили на улицу. Придерживая Эдварда на плече, Лоренс раскуривал трубку. Если небо было ясным, старик начинал перечислять созвездия, указывая на них трубкой: «Андромеда, Пегас…» Эдварду нравилось смотреть на звёзды и нравились названия созвездий. Они звучали чудесной музыкой в его бархатных ушках.

Но иногда, глядя в ночное небо, Эдвард вспоминал Пелегрину. Ему снова виделись её пылающие чёрные глаза, и в душу закрадывался холодок.

«Бородавочники, – думал он. – Ведьмы».

Потом Нелли укладывала его спать. Она пела Эдварду колыбельную – песенку про птицу-пересмешника, которая не умела петь, и про бриллиантовое кольцо, которое не сияло, и звуки её голоса успокаивали кролика. Он забывал про Пелегрину.

Довольно долго жизнь его была сладкой и беспечальной.

А потом дочка Лоренса и Нелли приехала навестить родителей.