"Обжигающее чувство" - читать интересную книгу автора (Торп Кей)

Глава 9

Уиклоу был в ярости.

Когда он вошел в контрольный отсек, лицо его было серым от гнева — страшного, холодного гнева. Голубой лед его глаз опалил четверых членов лазерной команды.

— Что, черт возьми, произошло? — слова его были резки, как удар хлыста. — Насколько мне известно, лазерное оружие не должно нацеливаться, а тем более, стрелять само по себе.

Все потерянно молчали… Вся электроника была самым тщательным образом проверена в пятницу.

— Ну? — холодным щелчком затвора прозвучало это коротенькое слово. — Я едва не потерял человека. Обломки самолета, стоимостью в сто миллионов долларов, разбросаны по пустыне в радиусе целой мили. Я спрашиваю, знает ли кто-нибудь из вас, что вы, черт побери, наделали?

Мертвая тишина воцарилась в комнате, все ждали ответа, хоть какого-нибудь ответа.

— Мы не знаем, что произошло, — тихо ответил Энтони Полански. — Но мы выясним, обязательно выясним.

— Вот здесь вы правы, вам придется это сделать. Через тридцать шесть часов доклад о том, что произошло и что вы сделали для того, чтобы предотвратить подобное в будущем, должен лежать на моем столе. Все полеты прекращаются до тех пор, пока я не узнаю причину и не буду на сто процентов уверен в том, что она навсегда устранена.

И, даже не взглянув на Эвелин, Томас повернулся и вышел, взбешенный до предела, как и несколько минут назад, когда входил сюда.

Кто-то тихонько присвистнул. Лицо Энтони было мрачным.

— Мы не уйдем спать, пока не выявим причину катастрофы, — просто сказал он.

Потеря самолета сама по себе была очень серьезным происшествием, но сегодня едва не погиб пилот, — а это было главным для Уиклоу. Сам Энди ничего не мог сообщить, он катапультировался слишком поздно, и его парашют не успел полностью раскрыться, поэтому приземление прошло неудачно. Контуженный, Энди Уильямс с переломами левой ноги был уже отправлен в госпиталь.

Совершенно потрясенный Коллинз клялся всеми святыми, что не касался ни наводки, ни гашетки — и у Томаса не было оснований не верить ему. Коллинз был слишком хорошим пилотом, слишком искусным и осторожным, чтобы допустить такое, следовательно, чертов лазер каким-то образом нацелился и выстрелил автоматически. Лазерное оружие не должно активизироваться само по себе, но это случилось. И если была бы использована максимальная энергия оружия, R-25 был бы уничтожен уже в воздухе и Энди уже ничто бы не спасло.

Томас ясно видел, что сегодняшняя трагедия была тесно связана с неполадками, обнаружившимися в пятницу, и это только усиливало его гнев. Эвелин тогда заверила, что причина в простейшей поломке электроники и что она полностью устранена. А теперь оказалось, что все гораздо серьезнее, ни о каком устранении причины неполадок нет и речи — сегодня едва не погиб человек.

Уиклоу был в бешенстве, и это бешенство распространялось на Эвелин точно так же, как и на остальных членов лазерной команды. Их личные отношения абсолютно ничего не меняли. Они не давали ей никакой надежды на его снисхождение.

Не одним лазерщикам придется сегодня работать допоздна. Потеря R-25 и ранение пилота были не тем событием, на которое руководство ВВС могло бы посмотреть сквозь пальцы. Придется писать рапорты в Пентагон и командиру базы, генералу Джексону. Более того, ему не простят этого происшествия, потому что оно стряслось как раз накануне голосования в Конгрессе по вопросу финансирования проекта «Дальний прицел». Полковнику Уиклоу было поручено провести испытания и довести модель до полного совершенства. Финансирование проекта напрямую зависело от того, насколько хорошо полковник выполнит свою работу и как скоро он сумеет доказать и продемонстрировать надежность и качество самолетов.

Звонок генерала Джексона только усилил тревогу Томаса.

— Вы должны выяснить, что случилось с лазерами, и сделать все, чтобы подобное не повторилось, — сухо сказал генерал и только тот, кто знал Джексона, мог понять, что скрывалось за этим сухим тоном, — Голосование в конгрессе будет скоро, слишком скоро, чтобы мы могли позволить себе такие проколы. Какой смысл иметь новейшее в мире оружие, если оно неуправляемо? А мы должны иметь его, Томас. Не мне тебе объяснять, как важен этот проект.

— Да, сэр, — ответил Уиклоу.

Он знал, как это важно. Летчик, сидящий за штурвалом этого самолета, при прочих равных уеловиях, будет иметь гораздо больше шансов вернуться живым. «Дальний прицел» дает огромные преимущества американским пилотам — для Томаса это значило спасение жизни американских парней и выигранные войны. Томасу Уиклоу было всего тридцать пять, но он уже прошел Корею и Вьетнам…

— Есть какие-нибудь признаки диверсии? — спросил Джексон.

— Никаких тревожных сигналов, но я попросил службу безопасности тщательно проанализировать ситуацию и выявить любые подозрительные моменты.

— А что подсказывает твой внутренний голос? — генерал полностью доверял интуиции Уиклоу.

Томас помедлил с ответом.

— Катастрофическая ситуация возникла совершенно неожиданно. Мы пока еще не знаем точно, в чем дело: только в наводке или что-то с самолетом в целом. Но ясно одно — это или базовый сбой всей системы, или результат чьего-то намеренного вмешательства. Шансы примерно пятьдесят на пятьдесят, поэтому, конечно, я не могу игнорировать возможность диверсии. Я буду знать больше, когда получу данные ЭВМ.

— Немедленно сообщите мне, как только узнаете что-нибудь.

— Да, сэр, безусловно.

Том откинулся на спинку кресла и глубоко задумался… Диверсия… Никто никогда не хотел даже думать об этом, но он руководитель испытаний, не может сбрасывать со счетов и эту возможность. Служба безопасности делает все, чтобы сохранить проект в глубокой секретности, именно поэтому все входы в здание, и двери, и окна, снабжены датчиками, которые подключены к центральной системе сигнализации. Ангары охранялись день и ночь, никто не мог приблизиться к самолетам без тщательного выяснения личности. Но если это действительно диверсия, то тот, кто ее организовал, несомненно, имеет доступ ко всем объектам.

В лучшем случае лазерная команда найдет причину и это будет что-нибудь техническое, что-нибудь устранимое… Ну а если нет, пусть служба безопасности перероет и перетряхнет все и всех.

Проклятые! Если это не выяснится немедленно, он и сегодня вечером не увидит Эвелин. Черт, еще одна ночь без нее — невыносимая пытка. Он слишком быстро привязался к ней, как силен теперь голод… голод по ее восхитительному телу.

Ни одну женщину он никогда не хотел так, как Эвелин. Это был какой-то непрерывный пожар, который он не в силах был усмирить. Ни одна женщина не дарила ему такого наслаждения — безграничного и беспредельного. Эвелин была наэлектризована страстью, она предавалась любви с той же искренностью и исступлением, которыми отличались все его мысли и поступки…

Сколько они не возились, им так и не удалось выяснить, как мог лазер активизироваться без вмешательства пилота.

Специальностью Эвелин были лазерные установки, а не механизм наводки на цель, что как раз относилось к компетенции Брюса. Если выяснится, что инцидент произошел по его вине, ему грозило немедленное отстранение от работы или даже увольнение. Естественно, что он тут же попытался сорвать свое раздражение на Эвелин.

— Это ты принесла несчастье, — хмуро бормотал он, в панике перепроверяя каждую деталь наводки. — Все было отлично до твоего появления в группе, ну, может быть, пара мелких неполадок… Как только ты появилась — все пошло кувырком!

— Но я не работала над этой системой, — сухо заметила Эвелин.

Она не хотела затевать склоку, поэтому не сказала ничего больше, но Брюс тем не менее принял ее замечание как указание на то, что во всем виноват он один.

— Прекратите препираться! — прикрикнул на них Энтони. — Фил, ну что показывают датчики?

Фил выглядел совершенно измученным, глаза его покраснели от беспрерывного многочасового сидения перед экраном.

Он покачал головой:

— То же самое, что на бумаге.

Они стояли возле лазерной пушки под брюхом самолета Коллинза. Эвелин сосредоточенно обдумывала только что пришедшую ей на ум мысль. Проверка не показала ровным счетом ничего, лазер работал отлично, то же самое можно было сказать и о спусковом механизме. Однако все они знали, что сегодня произошло: каким-то совершенно невероятным образом оружие нацелилось на самолет Уильямса и выстрелило. Но что привело смертоносный механизм в действие? Показания приборов совершенно однозначно указывали на то, что Коллинз не прикасался к гашетке, следовательно, прицел и запуск включились автоматически… чего просто не могло быть. Лазер не мог активизироваться сам по себе.

Итак, что мы имеем? Трагическая цепь состояла из трех последовательных этапов: активизация лазера, его автоматическое нацеливание на самолет Уильямса и последующий выстрел. Теоретически ни один из элементов этой цепи не должен был произойти, но то, что случилось все сразу и одновременно, было совершенно невероятно. Этого не могло быть, потому, что этого не могло быть никогда.

Эвелин чувствовала, что здесь может быть только одно, единственное объяснение — и это объяснение было весьма неприятным. Раз катастрофа не могла произойти случайно, значит, она была кем-то спланирована.

Активизировать лазер можно было, послав несколько строго определенных команд при помощи ЭВМ. Если не считать службу безопасности, такая возможность была только у членов лазерной группы… Значит, все это было делом рук одного из них.

Эвелин не верила во внезапные озарения. Не всегда отличала взвешенная точность и аккуратность выводов. Прежде чем поверить в то, что сегодняшняя катастрофа была делом рук одного из ее коллег, она должна на сто процентов исключить все остальные варианты.

В век вычислительной техники существуют специальные системы защиты программ и прочие меры предосторожности. Да, есть вещи очень сложные, практически невозможные, но нет ничего невозможного абсолютно. Поэтому кто-то посторонний мог найти доступ к программам, войти в них и использовать в своих целях. А после этого остаются сущие пустяки — просто добавить дополнительные команды в программу и с их помощью, минуя пилота, привести вооружение в полную боеготовность, когда другой самолет окажется на нужном расстоянии.

Эвелин не замечала, что Полански вот уже несколько минут внимательно смотрит на нее. Не двигаясь, она отсутствующе смотрела на лазерную пушку, полностью погрузившись в свои размышления. Энтони уже получил результаты, значительно сузившие возможности обнаружения причины инцидента.

— Ну что? — наконец не выдержал он. — Сколько можно томиться в неизвестности? Есть идеи?

Рассеянно поморгав, Эвелин повернулась к Энтони.

— Мне кажется, нужно проверить программу, — предложила она. — Если дело не в электронике значит — в программе.

Фил выглядел совершенно изможденным:

— Да ты знаешь, сколько времени потребуется на полную проверку?! — выдохнул он. — Это просто немыслимо! Да ведь это вообще самая сложная программа, с которой я когда-нибудь работал!

— А что если попробовать? — пробормотала Эвелин.

— Затребовать генеральный компьютер, — переспросил Полански, мысленно представив все связанные с этим сложности. — Чертовски дорого!

— Не так дорого, как полная остановка испытаний.

— На это потребуется масса времени… Если, конечно, Пентагон не продлит эти сроки.

— Отличная идея! — нетерпеливо воскликнул Брюс. — Но, коллеги, вы кажется забыли, что Том Уиклоу дал нам всего тридцать шесть часов на поиски неисправности. Десять уже прошло. Не думаю, чтобы он удовлетворился одними предположениями.

— Но больше нам ничего не остается. У тебя что, есть идея получше?

Ничего не ответив, он уставился на Эвелин. Это правда, за десять часов они не пришли ни к чему…

Эвелин ни словом не обмолвилась о своих подозрениях. В любом случае генеральный компьютер покажет, что это — базовая ошибка в программировании или же чья-то преступная воля. Сравнив рабочую программу с оригиналом, машина сразу определит, были ли в нее внесены хоть малейшие изменения. Если нет, придется снова искать ошибку в технике, а если все-таки программа изменена, то остается найти виновника диверсии.

— Ну, черт вас возьми, что будем делать? — спросил Фил, протирая глаза. — Кончайте пялиться и решайте — мы перепроверяем программу, и будем торчать здесь всю ночь, или продолжаем поиски сами не знаем чего?

Эвелин улыбнулась — неожиданно для самой себя.

— Вы полны отваги, коллега. Чувствую, ты не хочешь работать всю ночь!

Фил криво ухмыльнулся.

— И тебя это удручает, не так ли? В молодости я мог пьянствовать всю ночь, с утра отправляться на работу, а вечером снова продолжать пирушку. То, что ты видишь сейчас, — лишь бледная немощная тень бывшего Фила Роджерса.

— Как приятно, что вы оба находите ситуацию забавной, — невесело сострил Брюс.

— Кончаем работу! — резко приказал обычно всегда сдержанный Полански. И это было неудивительно — все они были взвинчены до предела. — Я говорю вполне серьезно, — продолжал он уже спокойнее. — Мы все равно ничего не добьемся, только вымотаемся еще больше. Пошли спать. Мы проверили и исключили все возможные варианты, кроме ошибки в программе, по это уже следующий этап и сегодня мы на него не способны. Что касается меня, то я собираюсь принять душ и хорошенько поесть, только после этого буду разговаривать с полковником Уиклоу. На сегодня все!

— У нас есть очень серьезные подозрения, сэр, — без обиняков заявил капитан Тимоти Стоун, руководитель службы безопасности.

Суровое лицо Тома осталось бесстрастным, хотя в душе он очень надеялся, что ничего серьезного не обнаружено. Каменный взгляд генерала Джексона стал еще тверже. Как командир базы, он лично отвечал за все происходящее на ней, поэтому его интересовали любые подробности о катастрофе с R-25.

— Что вам удалось обнаружить?

Капитан взял увесистую папку и, положив ее перед Томом, открыл на нужной странице.

— Вот, — он указал на начало листа, жирно отчеркнутое красным фломастером. — Это досье Эвелин Лоусон, члена лазерной группы. Она прибыла в прошлый вторник на смену заболевшего сотрудника.

Том почувствовал, что внутри у него все напряглось, как струна, но продолжал невозмутимо смотреть па капитана, ожидая его объяснений.

— О мисс Лоусон известно, что она первая приходит на работу и последняя уходит… — продолжал капитан.

Том немного расслабился. Эвелин законченный трудоголик… Черт возьми, ведь он несколько раз заставал ее врасплох за работой, но никогда она не делала ничего подозрительного… Хотя, как же, однажды, когда он вошел, Эвелин поспешно погасила экран пульта… Он тогда еще удивился, но потом забыл об этом.

— Впрочем, у вас, полковник, тоже есть такая привычка, — обратился к нему капитан. — Конечно, само по себе это ни о чем не говорит, — он открыл еще одну отмеченную страницу, — но вот, смотрите, в четверг ночью приборы зафиксировали появление мисс Лоусон в лазерной лаборатории чуть раньше двадцати четырех часов, и оставалась она там до четырех утра. Все это время она была одна в лаборатории. Потом она ушла и вернулась в шесть утра, уже в свое обычное время. Этим же утром произошел первый инцидент с лазерами, ведь так?

Глаза Тома подернулись льдом.

— Да.

— В тот день мисс Лоусон покинула здание поздно, вместе со всеми членами группы и не появлялась до воскресенья. В воскресенье она вошла в лазерную лабораторию после двадцати четырех часов и опять оставалась там одна. В половине пятого она вышла и вернулась в шесть утра. В этот день был сбит самолет майора Уильямса… Согласитесь, эти ночные появления на рабочем месте весьма подозрительны, тем более, что за ними сразу же следовали инциденты с оружием. Складывается очень неприятная картина. Поколебавшись, капитан взглянул на Тома. Черт возьми, глаза полковника заставят заколебаться любого здравомыслящего человека, а Тимоти Стоун всегда считал себя именно таковым. И все же он должен сказать:

— Я понимаю… у вас особые отношения с мисс Лоусон…

— Да, мы встречались несколько раз… — И делали еще много чего, очень даже много, с яростью подумал Том. Она отдавалась мне так безраздельно, так неистово, что стерла в моей памяти воспоминания о всех других женщинах. А после возвращения из Санта-Фэ она прошла в лазерную лабораторию и сделала это? Тайком активизировала лазер на самолете Коллинза… А на моем? Неужели то же самое она могла сотворить и с моим самолетом?

Капитан Стоун был в явном замешательстве.

— Когда вы оставались с ней наедине, она говорила что-нибудь о работе? Расспрашивала о «Дальнем прицеле»?

— Нет, — в этом Том был абсолютно уверен. О работе они говорили только в самых общих чертах. Но, черт возьми, ей и не надо было ничего спрашивать у него!

— Она могла узнать все, что ей необходимо, не обращаясь ни к кому, достаточно знания программы.

— Действительно. Но может быть, она говорила что-нибудь такое, что в нынешних обстоятельствах можно истолковать, как желание сорвать испытания? Она обладала для этого не только всеми необходимыми данными, но и доступом к секретным кодам.

— Нет! У мисс Лоусон действительно были знания и возможность сделать это, — услышал Том издалека свой голос. — У вас есть на нее какой-то компромат? Возможные мотивы, подозрительные страницы в прошлом, денежные затруднения?

— Ее прошлое безупречно, — протянул капитан. — Но мы тщательно перепроверим все, чтобы убедиться, что в ее личном деле нет намеренных фальсификаций. Впрочем, это только предположение. Каждый допущенный к испытаниям досконально проверен, только что не просвечен рентгеном.

— Объясните мне теперь, — вмешался генерал Джексон. — Неужели она могла активизировать лазеры, не выходя за пределы лаборатории, не соприкасаясь с самолетами? Ведь ангары охраняются все двадцать четыре часа в сутки!

— Да, сэр, — ответил капитан, — она бы смогла сделать это через компьютер. У мисс Лоусон докторская степень по физике, а кроме этого она специалист по программированию. Причем специалист высочайшего класса.

— Понимаю, — вздохнул генерал. — Какие будут ваши предложения?

— Мы не можем предъявить ей формальных обвинений, сэр. Нам нужно найти неопровержимые доказательства, а это станет возможно только после того, как мы убедимся в том, что в программу действительно были внесены изменения. А до этого остается надежда, что все дело в простой технической неполадке.

— Но сами вы так не думаете?

— Нет, сэр. Проблемы начались только с прибытием Эвелин Лоусон, и каждый раз инциденты происходили после того, как она наносила ночные визиты в лабораторию. Она штатская. Поэтому я рекомендую поставить в известность ФБР. Что же касается самой мисс Лоусон, то будем лучше, если мы не будем торопиться с ее арестом, а просто запретим ей покидать территорию базы. Кроме того, я настаиваю на том, чтобы до выяснения всех обстоятельств лазерная группа в полном составе была отстранена от работы.

— Но какой в этом смысл?

— Простая предосторожность. Может оказаться так, что в дело замешана не одна лишь Лоусон.

— Но ведь больше никто не нарушал режима секретности?

— Это совсем не значит, что у нее не было сообщника. Думаю, полковник Уиклоу поддержит меня. Отложить испытания на несколько дней гораздо дешевле, чем потерять еще один самолет.

— Да, — хрипло ответил Томас. — Вы собираетесь допросить мисс Лоусон?

— Да, сэр.

— Я хотел бы присутствовать.

— Конечно, сэр, — капитан Стоун недовольно подумал, что полковнику Уиклоу не нужны никакие разрешения. Он самолично решал все вопросы, относящиеся к испытаниям, и считался только с генералом Джексоном.

— Когда?

— Я прикажу моим людям немедленно доставить ее сюда, если вы не возражаете.

— Отлично.

Генерал Джексон поднялся со своего места.

— Господа, я во всем полагаюсь на вас. Надеюсь, вы будете иметь самые веские доказательства, прежде чем предъявите какие-либо обвинения. Постарайтесь выяснить все обстоятельства дела и помните — наши испытания имеют слишком большое значение.

Когда он вышел, капитан Стоун посмотрел на телефон:

— С вашего разрешения, сэр?

Том коротко кивнул. Капитан поднял трубку и набрал номер.

— Доставьте мисс Эвелин Лоусон в офис полковника Уиклоу.

Капитан повесил трубку и обернулся к Томасу:

— Через десять минут она будет здесь, — сказал он.