"Однажды в грозу…" - читать интересную книгу автора (Джордж Кэтрин)

Глава десятая

Как ни уговаривал Алек, Касси слышать не хотела о таком коротком сроке. Она хотела сперва закончить книгу, потом без суматохи подготовиться к венчанию, а уже после венчания играть свадьбу, на которую все близкие и дорогие придут, чтобы пожелать им счастья.

– Ты могла бы по крайней мере пожить у меня до тех пор, - сказал он, с отвращением глядя на ералаш в ее гостиной, когда в тот же вечер привез ее домой.

Касси потащила его на кухню и толкнула на стул.

– Алек, пожалуйста, очень прошу тебя, не сердись, но я бы не хотела этого до свадьбы.

Он посадил ее к-себе на колени и посмотрел в ее умоляющие глаза. Зарыв пальцы в ее волосы, чтобы не дать ей отвернуться, он спросил:

– Почему?

Касси обвила руками его шею. Он слегка обмяк, и его руки скользнули вниз, к ее талии, а она прислонилась щекой к его щеке.

– Пока ты не вошел снова в мою жизнь, я была искренне убеждена, что супружеская жизнь не для меня. Вообще. - Она отодвинулась и с мольбой посмотрела на него. - Ты поймешь меня, если я скажу, что мне хотелось бы, перед тем как мы окажемся вместе, уже навсегда, немножко побыть здесь, в своем доме, и, предвкушая будущее, не спеша прощаться с ним и с прошлым образом жизни? Обещаю тебе никогда больше не разлучаться с тобой, если только это будет зависеть от меня.

У Алека смягчился взгляд. Он погладил рукой ее растрепавшиеся волосы.

– Разве я могу тебе в чем-либо отказать, когда ты так на меня смотришь? - Он нежно целовал ее. Поцелуи становились все более чувственными. Вдруг он выпрямился и с недоверием отодвинулся от нее. - Ты еще что-то хочешь сказать, верно?

Касси посмотрела на него в нерешительности.

– Алек, тебе не покажется странным, если я еще скажу, что хотела бы дождаться свадьбы, прежде чем… чем мы снова станем близки? - Она ждала затаив дыхание, потом с облегчением увидела, что уголки его рта растягиваются в улыбке.

– Нет, не покажется, - со смирением ответил он. - Не странным, а жестоким, несовременным, может быть, даже проявлением мечтательности, но, милая Касси, если это необходимо, чтоб ты поверила, что я не просто жажду твоего тела, да будет воздержание. - Он провел пальцем по ее нижней губе. - Ты всегда была не такой, как все те женщины, которых я знал, Касси Флетчер. За это и люблю тебя. Так что принимаю твои условия, только не заставляй меня ждать слишком долго. Я был бы рад обойтись без обливаний холодной водой. - Он нахмурился при виде ее изумленного лица. - Что я такого сказал?

– Ты сказал, что любишь, - еле слышно прошептала она.

Алек с нетерпением покачал головой.

– Ну конечно, люблю! Я уже тогда, много лет назад, так любил тебя, что удивительно, что, пока витал в облаках, не изувечил кого-нибудь из пациентов. Я стал более зрелым человеком, но, видит Бог, перед тобой я остался каким был. Все так же обожаю тебя и так же безумно ревную к любому мужчине, который хоть краем глаза посмотрит на тебя. - Он слегка покачал головой. - Хотя ты никогда не испытывала ко мне подобных чувств. Любишь ли ты меня, Касси?

Она провела языком по вдруг пересохшим губам и отвернулась.

– Как ты думаешь, почему я до сих пор не замужем? После тебя я видеть никого не могла. - Она с нежностью посмотрела на него. - Ах, Алек, неужели ты не видишь, как я люблю тебя?

Со сдавленным возгласом Алек притянул ее к себе и осыпал поцелуями ее разрумянившееся лицо, и прикрытые глаза, и щеки, и нос и нашел ее губы и стал с таким чувством целовать их, что она готова была отказаться ждать еще хоть минуту, не то что до брачной ночи. Но он вдруг оттолкнул ее и вскочил на ноги.

– Все, хватит, Касси Флетчер, - сказал он, тяжело дыша. - А то я могу натворить такого, что ты будешь сожалеть об этом.

Раскрасневшееся лицо Касси так ясно выражало перемену в ее душе, что Алек, стиснув зубы, покачал головой.

– Нет, Касси, раз я сказал, что дождусь, значит, буду ждать. Пусть я умру, - грозно произнес он, - но никто не сможет сказать, что Алек Невиль не сдержал слова!

Касси сделала открытие: она нашла средство заставить продвигаться увязшее повествование, и это были вовсе не малярные работы. Почти весь следующий день она провела с Алеком. Они строили планы и говорили по телефону с ее матерью и Беном. После этого ей не терпелось снова взяться за книгу, и она ругала себя за то, что стала возиться с гостиной. В понедельник она с раннего утра так серьезно начала орудовать кистью и валиком, что вскоре комната была в идеальном порядке, а Касси сидела за письменным столом и, распутав свою историю, приступила к новому, сложному сюжету, который, она не сомневалась, должен был воплотиться в лучшую из ее книг.

Время летело, хотя Алек вечно жаловался, что день, назначенный для их свадьбы - весной! - уж очень далек. Он купил в подарок Касси кольцо с сапфиром тонкой ювелирной работы викторианской эпохи. Кейт и Майк приехали в выходные познакомиться с ним. Договорились с церковью о дне бракосочетания. В Комб-котгедже было слишком мало места, а Брайн-Морфа находился слишком далеко, поэтому заказали свадебный завтрак с полным обслуживанием в Бофортсквер. Касси была так счастлива, что даже забывала поесть. Она заканчивала последние главы своей книги.

– Сегодня вечером, - объявила она Алеку, когда он появился в Комб-котгедже за пару недель до Рождества, - я угощаю ужином. Работа закончена, сегодня я выслала рукопись издателю! Пойдем кутить.

Алек рассмеялся, увидев, что Касси достает из холодильника бутылку "Боллингера".

– Наконец-то! А я все думал, когда ты найдешь достойный случай откупорить его.

– Ты ставил шампанское, когда подарил мне это, - напомнила она, с любовью поворачивая кольцо вокруг пальца. С сияющей улыбкой она подняла свой бокал. - За Куин Флетчер, нашу душечку.

Вечер был восхитительным. Ужинали в "Синем кабане". Этот местный ресторан славился изысканной кухней, но оба были так заняты друг другом, что почти не замечали, что у них на тарелке. Потом Алек медленно проехал короткий путь до Комб-Астона и вошел в коттедж вслед за Касси с хозяйским видом, от которого ей было и смешно и до смерти приятно. Когда они оказались одни в доме, она с радостным вздохом шагнула в его открытые объятия и застонала, попав в железное кольцо его рук. Ярость его страстных поцелуев перешла в триумф; он шептал что-то обольстительное, воспламеняющее, у ее жадно ловящего каждое слово уха. Они опустились на диван. Он подтолкнул ее на подушки; коснувшись губами прикрытых в забытьи глаз, скользнул вдоль ее лица и как хищник впился в ее приоткрытые губы. Она обняла его за шею. Его руки спустились в вырез шелковой блузки, потом он зарылся лицом в ее груди и крепко обнял за талию.

Алек повернул к ней измученное нетерпением лицо.

– Касси, я хочу тебя, с ума схожу. Я дождусь свадьбы, хоть умру, но зачем ты так оттянула срок?

Касси посмотрела на него затуманившимися глазами.

– Можно… отменить…

Алек насторожился.

– Что такое?

– Можно отменить срок. Если невозможно ждать, - добавила она, оживляясь. - Ты мог бы перенести бронь в отеле на Сейшельских островах, а если фирма ресторанного обслуживания не успеет, я подыщу другую… Конечно, священник согласится перенести срок. Ты мог бы оформить срочное разрешение… - Она замолчала, увидев его изумленное лицо. - Что, это слишком много?

– Неужели это говорит моя давно знакомая, любимая Касси Флетчер? - спросил он хриплым голосом, сжимая ее в объятиях. - Ангел мой, как я рад, что ты готова. Это правда?

– Да, правда, - уверила она его. - Ты однажды сказал, что жизнь - не генеральная репетиция. Так приступим к действию!

Последовала суматоха переоформления заказов, телефонных звонков, поспешных покупок для невесты и ее матери, и наконец Кэтрин Куин Флетчер и Александер Мерри Невиль сочетались браком на Новый год в маленькой нормандской церквушке Пресвятой Девы Марии поселка Комб-Астон. Кортеж составили брат Алека с семьей, приехавшие из Шотландии; шафером был товарищ Алека по Кембриджскому университету - психолог; еще несколько друзей и сотрудников жениха и невесты собрались позже на устроенном на скорую руку приеме в Бофорт-сквер, чтобы поднять тост за счастливую пару.

– Касси, я никак не пойму, что тебя заставило так неожиданно перенести срок, - сказала Кейг, когда они остались одни, перед тем как ехать ночевать в Комб-коттедж.

– Просто вдруг показалось бессмысленным тянуть время, - ответила счастливая Касси. Она посмотрелась в зеркало" висевшее в спальне, в которой они с Алеком вместе проведут ночь. В зеркале отразилось сияющее улыбкой созданье в кремовом шерстяном платье, со счастливыми глазами на разрумянившемся лице, с затейливой прической, украшенной мелкими белыми цветками из шелковой ткани. - Мы ведь уже не какиенибудь подростки, мама.

– Сказать правду, - сухо ответила Кейт, - ты выглядишь помоложе, чем когда была подростком. И я очень этому рада. Будь счастлива, дорогая! Желаю тебе замечательно провести время на Сейшельских островах! Когда вернетесь, приезжайте к нам с Алеком, как только сможете выбраться.

Мистер и миссис Невиль собирались провести брачную ночь в Бофорт-сквер, а на следующий день сесть на самолет и отправиться в поисках солнца в трехнедельное свадебное путешествие. Коттедж решили продать. Касси с удивлением заметила, что вполне философски относится к тому, что кто-то другой станет его хозяином: с момента ее бракосочетания Комб-коттедж стал как бы законченной главой ее жизни.

Алек был поражен, узнав об этом, когда они, наконец наедине, сидели на диване перед подносом с шампанским и закуской, вспоминая завершившийся день.

– Я думал, что ты не вынесешь одной мысли о том, что твой любимый коттедж станет чужим, - с расстановкой сказал он, гладя ее распущенные волосы. Оба уже переоделись: Касси в новую кремовую атласную ночную рубашку и алый бархатный халат, а Алек - в один из тренировочных костюмов, в которых он совершал пробежки по парку в случае прилива энергии.

– Я тоже так думала, - призналась она и улыбнулась ему. - Может быть, я научилась ценить то, что у меня есть.

Алек довольно потерся щекой о ее щеку.

– Я не ошибусь, если подумаю, что речь и обо мне?

– Прежде всего о тебе, - подтвердила она. - Многие ли имели возможность восстановить утраченное? Ах, Алек, до чего мне везет, хоть я и далеко не сразу сумела понять это.

– Это мне повезло, ангел мой, - возразил он и посадил ее к себе на колени. - Мы прошли такой долгий путь, чтоб дойти до этой минуты, Касси. Мне просто не верится, что наконец мы с тобой вместе.

– Попробую уверить тебя, - прошептала она и потянулась губами к его губам, обхватив руками его голову. Нежность его поцелуя мгновенно уступила порыву страсти. Он не пытался обуздать его, а Касси с такой нескрываемой пылкостью откликнулась на его чувство, что он подхватил ее на руки.

– Теперь уже можно не ждать! - с внезапно разгоревшимся чувством сказал он и направился к лестнице.

Касси приникла головой к его плечу.

– Теперь можно!

Алек рассмеялся. Поднявшись в спальню, он положил ее на кровать и торопливо снял с себя тренировочный костюм, затем опустился перед ней на колени, чтоб развязать шелковый шнур, которым был перепоясан ее халат. Пренебрегая его великолепием, он швырнул на пол алый бархат, лег рядом с ней и стал ласкать сквозь атлас, перед тем как окончательно раздеть. Чувство Алека все росло, он целовал Касси, вторгаясь в ее рот языком, а та с радостью принимала его, и его руки блуждали, лаская и заставляя страстно трепетать ее тело. Она стонала, ее тело, уже неподвластное ей, извивалось от уверенных прикосновений его пальцев, неумолимо толкающих ее на грань экстаза, и наконец, поддавшись собственному чувству, он овладел ею, и обоюдное наслаждение, острое как боль, привело, их к вершине физической гармонии.

Обессилевшая, Касси забылась было в объятиях Алека, но его руки заскользили по ее телу, его губы впились в нее, заставляя очнуться и с жаром ответить на его ласку. Лишь под утро, все еще крепко обхватив друг друга, они наконец погрузились в глубокий, без сновидений, сон.

Как только серый рассвет слабо забрезжил за занавесями, Касси проснулась, ничего не пониТаая, ощущая его волосы на своем обнаженном плече и тяжелую разгоряченную руку на животе. Она слегка пошевелилась, деликатно отстраняя руку, и резко вдохнула: стало ясно, что плохо не из-за тяжелой руки Алека. У нее свело поясницу и живот. Ничего не понимая, она скрежетала зубами. Ее организм, и так не слишком крепкий, вот-вот был готов подвести ее самым постыдным образом. Ерунда, успокаивала она себя. Алек - врач, он все знает о женщинах и об этих женских штучках. Вдруг она с испугом заметила, что это не обычные "женские штучки". Поясницу сковала невыносимая боль, а живот пронзила продолжительная, жуткая схватка.

Касси поползла к краю кровати, опасаясь не успеть добежать до ванной, но, когда она привстала, у нее перехватило дух от пронзительной боли, и она издала слабый стон.

Алек подскочил, мгновенно проснувшись.

– Дорогая, что с тобой?

– Мне что-то не по себе, - пробормотала она и попыталась улыбнуться, глядя на него через плечо. - Так неудобно. Обычные женские неприятности, доктор… - У нее перехватило дыхание, и она подавила хриплый стон.

Алек вскочил с постели, накинул халат и поспешил к ней. Касси сгорбилась, обхватив руками живот. Струйки пота текли по ее лицу.

– Дай руку, - приказал Алек и стал смотреть на часы, считая пульс, но она рванулась с места, забыв о своей наготе, пробежала несколько шагов и скрылась в ванной. Алек дал ей побыть одной, потом без церемоний открыл дверь, заставил ее встать и обернул махровой простыней. Касси судорожно вцепилась в него, когда ее тело скорчилось в новой схватке. Он прижал ее к себе, дожидаясь, чтобы схватка прошла, потом поднял на руки и бережно опустил на кровать.

– Тебе всегда так плохо? - с беспокойством спросил он. - Пойду заварю тебе чаю…

– Нет! Не уходи, - взмолилась Касси и в ужасе уставилась на него. Еще схватка, но едва она успела вдохнуть, как схватка возобновилась, и еще, и еще раз. Алек больше не отходил от нее, он только подкладывал под нее полотенца и ухаживал за ее хрупким телом, корчившимся от безумной боли на той самой кровати, на которой всего несколько часов назад оно соединялось с его телом, чтобы с замиранием сердца испытать блаженство.

Позднее, вечером, Касси лежала как изваяние в палате больницы Сент-Джон. Она почти успокоилась, но ужас еще не совсем покинул ее мысли. Алек ненадолго забежал к ней с работы. Он провел рукой по ее спутанным волосам и сказал, что придет еще раз позже. Она лежала, устремив взгляд за окно, и не могла смириться с тем, что потеряла ребенка. Какая же я дура, в полузабытьи думала она. Организм ее был непостоянным, у нее часто бывали сбои, она не придала значения этим ставшим привычными признакам. В последнее время она потеряла аппетит и похудела, но все отклонения отнесла на счет спешки в работе над книгой, беспокойства из-за взлома и прочих треволнений последнего времени - всего чего угодно, только не беременности.

Заботливая монахиня - сестра милосердия - принесла ей чаю. Касси пила его с чувством благодарности, но не поддалась уговорам поесть. Ей ничего не нужно было, только увидеть Алека.

Но, когда он наконец пришел, бледный и осунувшийся, Касси не нашла в нем утешения.

– Как себя чувствуешь? - спросил он, читая висевшую у изножья карту, и, пододвинув стул, присел.

Не целует, тупо подумала Касси. Ей хотелось, чтоб он поцеловал ее. Как будто молодожену это так трудно!

– Кажется, это называется "состояние удовлетворительное", - устало произнесла она.

– Я звонил в Комб-котгедж, но твоя мама с Майком, по-видимому, уехали в Уэльс. Я позже позвоню им туда и расскажу о случившемся. - Алек вопросительно посмотрел на Касси. - Попросить Кейт снова приехать сюда?

– Нет! - Слеза выкатилась из уголка ее глаза. Алек протянул ей бумажную салфетку. - Только если, - прошептала она, - я буду мешать… твоей работе.

– Я сейчас не работаю, - напомнил он ей. - Ты не будешь мешать, Касси. Через несколько дней ты придешь в себя.

– Хорошо, - всхлипнула она и печально посмотрела на него. - Мне очень жаль, что я испортила медовый месяц.

Алек криво усмехнулся.

– Да, недолгим он оказался.

Касси сжала кулачки под одеялом.

– Я имела в виду Сейшельские острова.

– Это менее всего имеет значение. - Алек встал и взял ее за руку. - Тебе надо поспать, Касси. Мне пора.

Слезы снова полились из ее глаз.

– Но я хотела поговорить!

– Не сегодня, - твердо ответил он. - Будет на это время, когда вернешься домой. Я заеду за тобой утром.

Касси остановила на нем долгий взгляд, потом отвернулась. Ей было совершенно ясно, что за этим внешним спокойствием Алек скрывает злобу. Но она не в состоянии была что-либо поделать. С объяснениями надо было повременить.

– Что передать Кейт? - спросил он.

Касси нервно вздохнула и отвела глаза.

– Передай привет. И скажи, что, как только… поправлюсь, приеду навестить ее.

– Хорошо. Теперь отдохни. Я буду здесь утром. - Алек остановился в нерешительности, потом наклонился, чтобы запечатлеть легкий поцелуй на ее щеке. Касси была уверена, что это было демонстрацией перед сестрой милосердия, зашедшей, чтобы узнать, не нужно ли чего миссис Невиль.

Касси всю ночь мучилась от того, как Алек с ней холоден, и утром пришла в-ужас при виде своего отражения в зеркале. Это пепельно-серое лицо с кругами под глазами совсем не похоже на лицо розовощекой невесты, с горечью подумала она.

Другая монахиня помогла ей справиться с утомительной процедурой принятия ванны, одевания в платье, которое привез ей Алек, и наконец укладывания волос в пучок. Когда все было сделано, она так устала, что уже смотреть не хотела на завтрак.

Монахиня, сестра Жозефина, долго ее уговаривала; наконец, чтобы сделать ей приятное, Касси выпила апельсинового соку, но отказалась от всего остального, кроме чая, который она пила, сидя в кресле и читая утреннюю газету в ожидании Алека.

Наконец он приехал. Вид у него был немногим лучше, чем у Касси. С ним был Чарльз Конвей, гинеколог, присутствовавший на их свадьбе всего день назад. По-видимому, от его решения зависело, сможет ли она выписаться из больницы и ехать домой с Алеком.

С чувством неловкости Касси позволила осмотреть себя. Алек ждал в коридоре Через час она была уже в гостиной в Бофорт-сквер, сидела на диване перед подносом с кофе, а Алек, стоя у камина, смотрел на нее холодными испытующими глазами.

– Почему ты мне ничего не сказала, Касси? - спросил он без предисловий.

Касси с облегчением вздохнула. Ей очень хотелось поскорее покончить с объяснениями и продолжить медовый месяц, где бы они ни провели его.

– Я правда не знала, - ответила она, подавая ему чашку

Алек чуть не разбил ее, резко стукнув о каминную полку.

– Не знала! Ты что, дурачком меня считаешь? Ты не могла не знать.

Она покачала головой и отпила кофе.

– Алек, у меня всю жизнь были сбои. И когда в течение пары месяцев ничего не было, мне в голову не пришло, что это может что-нибудь значить.

Алек резко опустился в кресло.

– Ты хочешь, чтобы я этому поверил?

Касси охватил гнев. Она посмотрела в его угрюмое, бледное лицо.

– Конечно. Это же правда.

Алек взъерошил волосы и так сверкнул на нее глазами, что она вся съежилась.

– Для автора запуганных сюжетов звучит слабовато. Ты не согласна?

– Алек… - начала было она, но он остановил ее, подняв руку вверх.

– Вчера у меня было много времени на размышления. В конце концов все начало вставать на свои места.

Касси непонимающе смотрела на него.

– Что ты хочешь сказать?

– Эта твоя блестящая идея ускорить свадьбу, пока ни я, ни кто-либо другой не успели догадаться, для чего тебе это нужно. - Он затряс головой, не давая ей возразить. - Дай договорить. И вдруг тебе срочно надо замуж, а я, как болван, воображаю, будто ты перестала артачиться. А ты тем временем уже понесла от другого мужчины.

Касси ушам своим не верила. Она вытаращила глаза, а белое, как пергамент, лицо утратило последние следы красок. У нее зуб на зуб не попадал. Она сжала челюсти, чувствуя, что не способна произнести и слова в свою защиту, а Алек охрипшим от горечи голосом продолжал разрушать ее последние иллюзии.

– Выходит, тебе полицейского инспектора было мало, верно, Касси? Ты вдруг подумала, что, когда ребенок будет мешать тебе писать, выдающийся врач-консультант сможет обеспечить тебя лучше, чем полицейский, у которого уже семья на шее? - Он вдруг наклонился, почти вплотную приблизив побледневшее от негодования лицо к ее лицу. - Вот почему ты позволила мне приблизиться к тебе, когда взломали твой коттедж: чтобы заставить меня думать, будто ребенок мой.

Касси сквозь пелену слез смотрела на его лицо. Капельки пота проступили у нее на лбу и на ладонях, сжавшихся в кулаки, чтобы скрыть от него, как убийственно действовали его обвинения.

– Ты не прав, - прошептала она.

– Нет, Касси, не думаю. - У нее мурашки по спине пошли при виде улыбки, с какой он смотрел на нее. - Вчера меня мучила бессонница, и я вспомнил, что так и не прочел книжку, на которой ты на своем вечере запечатлела свой автограф. Я лег в постель с ней, за неимением лучшего. И, Касси, это было для меня откровением.

Касси, онемев, сдерживала дыхание и старалась подавить приступ тошноты.

– Я думал, это будет обычный детектив, - продолжал Алек, как о произведении какого-то незнакомого писателя. - Но "Смертные грехи" оказались весьма кровавой книжицей, полной всевозможной патологии, с особо жестоким убийством, напоминающим игру в кошки-мышки. Но что меня наповал сразило, так это роман между твоей сержантшей следственного отдела, этой Херриет Гейл, и патологом, неким Руфусом. - У Алека приподнялись брови. - От этих любовных сцен просто в жар кидает. Неудивительно, что твои книги идут нарасхват. И последнее, но самое главное: по описанию предмет любви этой дамы получается вылитый Лайам Райли. - Он глубоко вздохнул и сверкнул ледяными глазами. - Ну, что ты мне на это скажешь?

В усталых глазах Касси неверие смешалось с презрением.

– Я бы многое могла сказать, но не стану унижаться до объяснений, да и ты все равно ничего не поймешь. Одно тебе скажу, Алек Невиль: хоть ты и выдающийся хирург и превосходишь умом таких, как я, простых смертных, но какой же ты отъявленный болван! - Она с трудом встала на ноги и ахнула: комната закружилась вокруг нее. Она рухнула без сознания, и он едва успел ее подхватить.