"Авантюристка" - читать интересную книгу автора (Нэвилл Кэтрин)

ВЕК МАШИН

Механизация взаимоотношений уничтожает то сочетание законности и порядка, которое всегда служило фундаментом для предпринимательской деятельности. Что можно было бы предпринять для спасения человеческой цивилизации от опошления и разобщения, которые несёт машинная индустрия? Торстейн Веблен. Век машин

Я всегда предпочитала летать первым классом. И было как нельзя кстати, что мой полет оплачивался по банковской кредитной карточке. Правда, даже здесь питание оставляло желать лучшего. Поэтому я, как правило, старалась захватить с собой корзинку для пикников, приготовленную в любимой мною траттории Виванда, находившейся неподалёку от моего дома.

Решив подкрепиться, я сняла с корзинки салфетку и с удовольствием разглядела произведения кулинарного искусства; здесь были охлаждённая икра и салат из белой фасоли, ажурные ломтики ветчины и воздушный лимонный торт, а также добрая порция ароматного «Вердиччио», чтобы кусок не застрял в горле. Поев, я откинула спинку кресла, надела наушники, в которых звучал мой любимый Моцарт, и постаралась выбросить все из головы. Но попытка оказалась тщетной, меня продолжали беспокоить детали разработанного мною плана. Ну и, конечно, предстоящее свидание с Тором.

Хотя мне удалось под звон фанфар запустить в ход избранный крут, раззадорить Перл и вырваться в Манхэттен, где будет положено начало моей миссии, я сознавала, что у меня ещё остаётся возможность пойти на попятный. По крайней мере, пока ещё не поздно. Пока я ещё не повстречалась с Тором.

Давным-давно он пару раз помогал мне выбираться из довольно щекотливых ситуаций. Но я слишком хорошо знала его, чтобы не догадываться: ввергало меня в подобные ситуации прежде всего его вмешательство! Вот и теперь просить содействия Тора в работе над компьютерными системами было равносильно тому, чтобы просить содействия в живописи Леонардо да Винчи: оно окажется безусловно бесценным — особенно в час расплаты.

И я знала, что Тор скрупулёзно хранит все неоплаченные счета. Впервые за много лет, прошедших с нашей последней встречи, я испытывала почти физическое ощущение головокружения и тошноты, чувствуя себя стоящей одной ногой на острие пирамиды под названием «долги требуют уплаты», а другой — на колесе рулетки. Согласитесь, не самое выгодное состояние для того, кто собирается сохранять контроль над ситуацией.


С Золтаном Тором я познакомилась двенадцать лет назад, я была наивной двадцатилетней девчонкой, только что принятой на работу в «Монолит корпорейшн» — одну из крупнейших компаний, которая занималась в то время торговлей компьютерами. Будучи полным профаном в информатике, я честно полагала, что «Ай-Би-Эм» — это марка иностранных часов, а «Хонсйу-элл» — система термостатов. В то же время, сподобившись получить в фирме незаслуженно высокий титул «технического эксперта», я должна была разъезжать по нашим клиентам, которым мы устанавливали новейшие сложные компьютерные системы.

Конечно, было нелегко справиться с множеством вопросов, задаваемых мне клиентами. Суетясь, как белка в колесе, я собирала в одну кучу все их замечания, вопросы и неслась к себе в отдел, чтобы найти кого-нибудь, кто мог бы мне помочь. На следующее утро я возвращалась к клиентам с готовыми ответами на руках. Я постоянно жила под угрозой разоблачения, но уже несколько месяцев мой маскарад действовал. И все же наступил день, когда покровы могли быть сорваны.

Однажды в понедельник, явившись к себе в офис, я застала там моего босса, Альфи, обрюзгшего занудного типа, который терпеть меня не мог. Он, недовольный, стоял возле моего стола, всей позой выражая неприязнь.

На работу меня принимал не он, а кто-то рангом повыше. Альфи же был приставлен ко мне в качестве этакого наставника. Для него было смертной мукой наставлять того, чьи способности были выше его собственных, поэтому и все свои усилия он тратил не на моё обучение, а на доказательство моей некомпетентности. И чем лучше мне удавалось справляться с постоянно сыпавшимися на меня поручениями, тем больше он злился.

— Верити, я хотел бы, чтобы вы немедленно явились ко мне в кабинет, — прогнусавил он, искоса поглядывая на притихших сотрудников, чтобы удостовериться, все ли успели заметить моё унижение.

Удачное расположение кабинета Альфи со стеклянными стенами позволяло беспрепятственно обозревать все до одной палубы подвластной ему галеры. Ему всегда хорошо были видны длинные ровные ряды столов, за которыми горбатились его рабы. Наблюдая за программистами, Альфи следил, чтобы они не смели отвлекаться от работы, и скрупулёзно подсчитывал, кто, сколько и какой работы выполнил. А затем он вывешивал эти данные у входа в зал в виде таблиц, для наглядности уснащённых золотыми, красными и. зелёными звёздочками — как в детском саду. Если мы имели наглость отвлечься от работы и обменяться парой слов, он звонил в колокольчик, стоявший у него на столе. Через каждые шестьдесят минут по столам передавалась ведомость, в которой все должны были отметить время и свой личный код — для последующей оплаты рабочих часов. В течение дня нам разрешалось два коротких перекура и полчаса на ленч — время, проведённое не за рабочими столами, не оплачивалось.

Оттого, что я по роду работы большую часть времени проводила вне стен офиса, то меньше других страдала от этой Диккенсовой атмосферы.

— Верити, — провозгласил Альфи, когда мы оба оказались за стеклянными стенами его кабинета, — я бы хотел, чтобы вы взяли на себя обслуживание ещё нескольких клиентов. — И с этими словами он протянул мне длиннющий список.

— Но, сэр, на моем попечении клиентов больше, чем у любого другого сотрудника, — заметила я, пробежав глазами список. — И к тому же здесь упоминается ряд фирм, которые пользуются оборудованием и машинными языками, с которыми я мало знакома. Это может занять некоторое время…

— Мы не имеем права разбазаривать время, — перебил он меня со злорадством. — А ежели вам не угодно работать как следует, то вы зря заявились в наш «Монолит»: мы не платим денег лентяям. Половина из ваших коллег, сидящих в этом зале, отдаст что угодно, чтобы получить ваше место, и можете не сомневаться — так оно и будет, если вы начнёте капризничать.

У меня действительно было в два раза больше клиентов, чем у остальных экспертов в нашем офисе. Кроме того, в новом списке значились либо самые придирчивые «пользователи», либо те, у которых стояло самое сложное оборудование. Не пройдёт и месяца, как меня могут раскусить.

Всю неделю я пахала от зари до зари и едва справлялась с выматывавшей все силы работой, а на столе громоздились горы бумаг, которые я собиралась унести домой, чтобы разобраться с ними на уик-энде. Была пятница, конец рабочего дня, когда перед моим столом замаячил Альфи в обнимку с устрашающего вида папкой монографий, которую он с грохотом опустил мне на стол.

— Луи намеревается оказать вам большую честь, — сообщил он. Луи Файндстоун — управляющий отделом — был боссом Альфи. — В понедельник, с утра, вы будете представлены правлению директоров Транспаси-фик рэйлроуд[7], нашему крупнейшему заказчику, и их новому представителю в нашей фирме. Не думаю, что вам будет предоставлено слово на совещании, но мне кажется, что вам не мешает почитать кое-какие материалы по Транспасифик, чтобы не попасть впросак, если вас вдруг о чем-то спросят.

Похоже, я действительно удостаивалась огромной чести. Технарей обычно не выставляют напоказ перед высшими кругами, подобными этому. Но как я успею прочитать все эти монографии и управиться со срочной работой, оставленной на уик-энд?!

Словно догадавшись, о чем я подумала, Альфи добавил:

— Не скрою, я был не согласен с тем, что именно вас собираются им представить: у вас ещё молоко на губах не обсохло, и вы только молотите руками по воде, а плавать не умеете. Однако я предпочёл предоставить это на усмотрение Луи, — и с этими словами он удалился.

Так я и осталась на работе в тот вечер, когда все остальные удалились вкушать радости уик-энда, осталась в бесплодных попытках хотя бы по диагонали проштудировать те фолианты, которые оставил мне Альфи: они были слишком тяжелы, чтобы тащиться с ними в метро, а взять такси было тогда для меня непозволительной роскошью.

С первых же прочитанных страниц мне стало ясно как Божий день, что дела мои плохи, ведь я разбиралась в том, что там было понаписано, не лучше, чем в чёрной магии. В монографиях не было ни одного слова, не имевшего отношения к бизнесу, а поскольку я могла похвастаться лишь математическим образованием, мне не под силу было даже прочесть простой финансовый отчёт!

И я решила отправиться в скитания по всему зданию в надежде встретить кого-нибудь, кто ещё остался на работе, — это вечером в пятницу! Я останавливала лифт на каждом этаже, но в открывавшиеся двери видела лишь непроницаемую тьму — и надежды мои угасали.

Я спустилась в круглосуточно работавшую справочную службу, в обнимку с одним из пухлых томов, может, кто-то из дежуривших ночью операторов сможет мне что-то подсказать.

— По мне, так это просто филькина грамота, — сказал один из них. — Наши ребята вышли пообедать, и, по-моему, во всем здании больше никого не осталось, но все же давай попробуем.

Он обернулся к контрольной панели и пробежался по этажам.

— Хм-хм, на двенадцатом этаже кто-то продолжает потреблять электричество, ещё один полуночник вроде тебя. Пойди посмотри сама.

На двенадцатом этаже двери лифта распахнулись, и я оказалась на небольшом тусклом островке света — тогда как все пространство этажа было погружено во тьму. Я обошла по стеклянной галерее этаж: кругом царили темнота и тишина.

— Могу я быть чем-то полезен, милая барышня? — раздался у меня за спиной вкрадчивый голос.

Душа ушла в пятки от страха, я чувствовала, как трясутся мои губы, и с трудом заставила себя обернуться.

За мной стоял, склонив голову набок, словно привык общаться с людьми меньшего роста, чем он сам, высокий мужчина поразительного вида. Худой, бледный, с полуприкрытыми пронзительными глазами и шевелюрой медного оттенка. Ястребиный нос нависал над узкогубым ртом. На вид ему было лет тридцать. Что-то в его облике сразу же успокоило мои взвинченные нервы. Но лишь позже я узнала, что действует так успокаивающе он не на всех.

В этом человеке чувствовалось что-то такое, что невозможно охарактеризовать обычными словами. В нем была скрыта какая-то энергия, как бы удерживаемая под контролем ценой неимоверных усилий. Позже, долго раздумывая, я пришла к выводу, что, наверное, в нем я почувствовала тот самый интеллект, которому трудно найти приложение в повседневной реальности. Обладающие этим даром как бы несут в себе заряд огромной взрывной силы. Такие люди обычно говорят тихо, движения их медленны — они словно постоянно стараются набраться терпения, чтобы переносить суету окружающего мира. Но в таком тихом омуте могут водиться не просто черти, там уместится вся преисподняя вкупе с райскими небесами.

Я долго простояла так, молча, пока не осознала, что он тоже смотрит на меня: совершенно бесстрастно, словно разглядывая впервые встреченную вещь. Я не могла понять, в чем дело, но возникло ощущение (причём не из приятных), что он попросту наблюдает, как шевелятся извилины в моем мозгу, причём я не раз испытывала такое ощущение и позднее, в процессе нашего общения.

— Меня зовут Тор, Золтан Тор, — неохотно представился он, словно удивляясь, что кому-то ещё неизвестно его имя. — Вы что, заблудились? Хотите, я помогу вам выбраться.

Его манера говорить — он словно отрезал слова тончайшими ломтиками, чтобы яснее была видна их несравненная прелесть, — заворожила меня и заставила задержаться с ответом. Это предложение прозвучало так, словно он собирался помочь мне выбраться из тенёт земного существования.

— Не думаю, что вы мне поможете, мне нужен не гид, а технический эксперт, — мрачно сообщила я. А уж он, кстати, ни в коей мере не походил на оного, в своём изысканном костюме-тройке. Возможно, дипломаты и носят шёлковые рубашки с золотыми запонками, но только не технари.

— Почему бы вам не посвятить меня в ваши проблемы? — с улыбкой промолвил он. — Иногда мои знания вполне удовлетворяют окружающих.

Я, конечно, ухватилась, как утопающий за соломинку, за его предложение помощи. И с чувством начала распространяться по поводу предоставившейся мне сегодня вечером прекрасной возможности, но он остановил меня, положив руку на плечо.

— Минутку, минутку, — быстро перебил он мою исповедь. — Вы говорите, что работаете на господина по имени Альфи? Это из отдела Файндстоуна — транспортные системы, не так ли?

Когда я утвердительно кивнула, лицо его расплылось в улыбке.

— Значит, Альфи с Луи предоставляют вам замечательную возможность выдвинуться, да? Я нахожу это весьма интригующим, весьма. — Он на минуту задумался, глядя в пространство, а потом, как бы решив что-то про себя, снова обратился ко мне:

— Но вы не верите всему, что они вам наговорили… — Это прозвучало не как вопрос, а как констатация факта.

— Нет, не верю, — подтвердила я.

Тор пристально всматривался в моё лицо, наклонившись вплотную, словно заглядывал в волшебный хрустальный шар.

— Зато вы уверены в том, что пригласили вас на встречу с клиентом, чтобы выставить полной дурой. Но даже если это и так, а вы откажетесь участвовать, потом всю жизнь будете жалеть об утраченной возможности.

— Я сама ещё толком не разобралась в своих ощущениях, — призналась я, — но мне кажется, что вы не правы по поводу Альфи и Луи. Зачем, скажите на милость, людям, на которых я работаю, готовить мне ловушку, в которую я должна угодить на глазах их же клиента?

— Я уже давно оставил попытки разгадать мотивы поступков, совершаемых тупицами и невеждами, — сказал он, — на мой взгляд, это лишняя трата времени, которого так не хватает для более важных вещей. И когда же ожидается этот ваш дебют?

— Рано утром в понедельник, — отвечала я.

— Несмотря на вашу молодость, я думаю, у вас хватит разумения убедиться в том, что с вами может произойти, — в вашем мозгу запечатлеется толика новых знаний. Как вы отнесётесь к перспективе узнать все о работе компьютеров и промышленных компаний?

— О, я просто в восторге! И у меня есть ещё несколько книг вроде этой, — сказала я, демонстрируя фолиант, предложенный мне Альфи: все это время я сжимала его под мышкой.

— Он вам не понадобится, — возразил Тор, мельком взглянув на книгу. — Я и так знаю все, что необходимо, о Транспасифик рэйлроуд. Её председатель Бен Джексон, кажется?

— Совершенно верно, — сказала я, порозовев от волнения.

Наконец-то я услышала хоть что-то, содержавшееся в этой книге.

— Идёмте в мой офис, — предложил Тор. Кажется, он явно был чем-то доволен, но предпочитал не распространяться на эту тему. — Поскольку предстояла напряжённая работа, вы вряд ли что-то планировали на этот уик-энд. У меня он тоже свободен, и мне доставит удовольствие помочь вам.

Я не верила в своё счастье. И никак не могла понять, с какой это стати мой удивительный новый знакомый вдруг вознамерился тратить своё драгоценное время на возню с такой серой личностью, как я.

— Обещаю заслужить только отличные оценки, — радостно сказала я, семеня за ним по коридору.

— Это совершенно неважно, — заверил он, — я постараюсь, чтобы знания впечатались в юные мозги. Вы станете мыслить, как это делает компьютер. Кто не в состоянии идти в ногу с достижениями технической революции, через пару-тройку лет обнаружат, что оказались на обочине дороги, по которой идёт общество.

Так начался самый знаменательный уик-энд в моей жизни. Все это время мы просидели в офисе у Тора, хотя мне было позволено отлучаться, чтобы немного вздремнуть, помыться, переодеться и с первыми солнечными лучами вернуться к Тору. То, что поначалу представлялось неприятной необходимостью, превратилось в настоящее удовольствие, сравнимое разве что с восхождением на гору, когда забываешь обо всех лишениях, стоит только добраться до вершины.

Я вскоре обнаружила, что Тор обладает выдающимся даром объяснять самые сложные предметы. Разжёванная им премудрость поглощалась мною легко и быстро.

К концу первой ночи я уже изучила каждый тип компьютеров, оперативные системы, языки для составления программ и, наверное, смогла бы читать курс по информатике. К концу следующей ночи я знала не только обо всех фирмах, производящих различные системы компьютеров, но и как эти системы соотносятся с нашей. К концу воскресной ночи я могла бы объяснить кому угодно, как лучше всего использовать тот или иной тип компьютера в определённой отрасли бизнеса или промышленности. Все, от общих закономерностей до деталей, прочно запечатлелось в моем мозгу, как и обещал Тор, и при этом совершенно не понадобилось что-либо записывать.

Узнать же самого этого человека мне скорее помог первый взгляд, брошенный на его офис, чем трое суток, проведённых в нем в обществе хозяина.

Спеша за ним по коридору, я не сомневалась, что его офис ничем не отличается от всех остальных в этом заведении: стеклянные стены, металлические столы, стеллажи, заставленные папками. Но он провёл меня в самый центр здания, туда, где находились шахты лифтов и запасные пожарные выходы, — и распахнул дверь в комнату уборщиц!

Когда он включил свет, я разглядела швабры и ведра, а также ряды полок с канцелярскими принадлежностями — карточками, карандашами, бумагой, каким-то запчастями. На всем лежал толстый слой пыли.

— Помещение позади лифтовых шахт решено было отвести под склады для оборудования, — пояснил он, вынимая из жилетного кармана ключи и отпирая дверь, заставленную полками. — Но мне удалось найти ему лучшее применение — занять для работы это убежище со звуконепроницаемыми стенами. Ключи от него есть только у меня. Уединение, подобно пище и дыханию, одна из основных человеческих потребностей.

Мы переступили порог необычной, вытянутой в длину комнаты с паркетными полами, стены её были заставлены книгами, переплетёнными в кожу, и, бросив беглый взгляд на них, я поняла, что лишь некоторые из них имели отношение к информатике.

Чудесные пушистые персидские ковры пружинили под ногами, на них стояли уютные кожаные кресла, а лампы под сине-зелёными абажурами излучали мягкий свет. На одной из полок я разглядела принадлежности для приготовления чая, а на маленьком столике красовался старинный медный самовар с тремя краниками. В центре комнаты стоял внушительных размеров круглый стол, столешница которого была обтянута натуральный кожей, обрамлённой по краям толстым зелёным сукном. На столе расставлены десятки миниатюрных статуэток из металла, глазурованного фарфора, слоновой кости, дерева. Я подошла поближе, чтобы рассмотреть их, а Тор, взяв одну из фигурок, поднёс её к моим глазам. Я заметила, что её основание было покрыто резьбой.

— Это не просто статуэтка, это печать, — пояснил он. — Вы что-нибудь знаете об этих штучках?

— Только то, что в старые времена с их помощью запечатывали письма, — сказала я.

— В старые времена — о да… — согласился он со смехом. — Под это определение современники подгоняют все, что появилось на свет за последние пять тысячелетий. Да, действительно, их ставили на сургуче, которым раньше запечатывали письма, но, кроме того, их впервые применили для создания тайнописи. Гравированные печатки служили своего рода шифром, если их ставили в определённых местах или в определённых сочетаниях. — А вы изучали тайнопись? — поинтересовалась я. — Ни один студент на свете не гонялся с такой жадностью за знаниями, как я за тайнами искусства шифрованного письма, потому что тайнопись — это искусство, — сказал он. — Возможность хранить секреты — единственное, что позволяет нам создать хотя бы видимость личной свободы в этом «лучшем из миров».

— Вам угодно цитировать доктора Панглосса? — спросила я, — или его творца, который сказал: «Я смеюсь лишь ради того, чтобы не повеситься!»

— Вот, вот именно! — воскликнул Тор, совершенно не обращая внимания на мой вопрос. — Вы кстати напомнили мне Кандида, эту наивную впечатлительную натуру, вынужденную расстаться со своими иллюзиями при соприкосновении с грубой реальностью мира. А вам нужно быть поосторожнее. Не забывайте, что способность видеть правду всегда будет служить вам на пользу, как в случае с ребёнком, который не побоялся сказать, что король голый, если, конечно, вам удастся не впасть в цинизм и отстраненность, подобно Кандиду. И вот именно сейчас, когда ваш мозг не что иное, как свежий, мягкий воск…

— Так вы собираетесь поставить на мне своё клеймо? — спросила я.

Тор, задумчиво перебиравший фигурки на столе, проницательно взглянул на меня. И тогда я смогла рассмотреть его глаза. Они привели меня в необъяснимое замешательство — в их глубине словно полыхало неукротимое медно-красное пламя, так не вязавшееся с его чопорными учтивыми манерами. Взгляд этих необыкновенных глаз проникал в вас, подобно лазерному лучу, одну за другой рассекая все оболочки, которыми пытается защитить себя человек, — и пронизывал до костей.

— Вы весьма необычное дитя, — заметил он, все ещё продолжая наблюдать за мной. — И обладаете способностью видеть правду, не всегда понимая, что она значит. Этот, пожалуй, сомнительный дар может даже стать опасным, если вы всегда будете рубить правду-матку, как сейчас.

Я и сама не знала толком, что же мне делать с обнаружившейся вдруг во мне правдивостью и бестактностью, и посему предпочла просто мило улыбнуться.

— Я очень долго занимался искусством тайнописи, — продолжил он, — шифровка, дешифровка, разведслужбы, шпионаж… а в конце концов спасовал перед одним-единственным фактом. Ничто не способно укрыться от рентгеновских лучей, на какие бы уловки ты ни пустился. Правда обладает божественными качествами, и способность видеть её — это дар, который невозможно приобрести, им наделяют нас боги.

— А почему вы считаете, что у меня он имеется? — спросила я.

— Это неважно: главное, что могу его распознать безошибочно. На протяжении всей жизни я не оставлял попытки найти того, кто способен бросить мне вызов, но понял, что величайшим вызовом является поиск вызова сам по себе. И, как это ни грустно, в итоге вызов явился ко мне в облике четырнадцатилетнего подростка.

— Мне двадцать лет, — заметила я.

— А выглядите вы на четырнадцать и ведёте себя соответственно, — со вздохом сказал он, положив руки мне на плечи. — Поверьте, дорогая, никто и никогда не посмел бы назвать меня альтруистом. И когда я трачу на что-то моё время, то ожидаю соответствующей отдачи. Если я подбираю беспризорную девчонку и предлагаю ей стать моей ученицей, это вовсе не означает, что я жажду принести жертву на алтарь восхищённого человечества.

— Так в чем же дело? — спросила я, ловя его взгляд. Он улыбнулся, и я никогда в жизни больше не видела такой интригующей улыбки.

— Я — Пигмалион, — сказал он. — И когда вы пройдёте через мои руки, вы превратитесь в шедевр.


Утром в понедельник я вполне ощущала, что стала шедевром, хотя внешне мало напоминала таковой. Волосы на голове свалялись в безобразный колтун, а под глазами залегли круги.

Но зато моя голова была набита знаниями, как и обещал Тор, я запомнила все, вплоть до мелочей. Впервые в жизни ощутила ту спокойную уверенность, которую даёт отличное знание предмета, — и теперь была ко всему готова. Я чувствовала себя обновлённой, будто окунулась в кристально чистый освежающий поток.

Конечно, я рвалась как можно скорее донести до Тора радостную весть, но и сама встреча с представителем крупного заказчика и последовавшая за ней суета заняли намного больше времени, чем я рассчитывала. Я много раз в течение дня заглядывала на двенадцатый этаж, но, обнаруживала запертую дверь даже в пыльный склад.

Уже в самом конце дня, когда ничего не оставалось, как отправляться домой, я обнаружила у себя на столе неизвестно как попавшую туда записку:

«Загляните в помещение склада, если представится возможность».

Стоило мне подойти к двери. Тор тут же распахнул её. Он выглядел очень элегантно в своём вечернем костюме. Когда он проводил меня в комнату, я увидела, что на месте самовара стоит большое серебряное ведёрко и два хрустальных бокала.

— Шампанского, мадам? — осведомился он, набросив на руку накрахмаленное белоснежное полотенце. — Я слышал, что сегодня вы добились значительных успехов.

— Извините, но я не пью, — сказала я.

— Шампанское не пьют — шампанским празднуют, — заявил он, наполняя бокалы шипевшей пузырящейся жидкостью. — У вас в гардеробе, случайно, не найдётся ли платья?

— Конечно, найдётся.

— Мне было бы приятно, если бы вы соблаговолили заехать домой и надеть его, — сказал он. — Я хотел бы пригласить сегодня на обед кого-то, у кого имеются ноги. Кстати, вам следовало бы оставить попытки казаться мальчиком: они настолько же глупы, насколько бесплодны.

— Вы что, приглашаете меня? — Я была ошарашена.

— Эта святая простота бесподобна, — отвечал он. — Пейте же шампанское.

Я отважно глотнула, но шипучая пена так заполнила мне нос и глотку, что я закашлялась и сделала попытку отставить бокал.

— Совсем не обязательно выпивать ведро за пять минут, вы не лошадь, — наставительно произнёс он. — Шампанское пьют медленно, небольшими глотками. — И он заставил меня снова взять бокал.

— У меня щиплет в носу.

— Ну так не суйте свой нос в бокал. А теперь расскажите о вашем сегодняшнем триумфе. Потом я отвезу вас домой переодеться во что-нибудь более приличное, если это возможно.

И я рассказала Тору, что, как мы и ожидали, Альфи собирался воспользоваться встречей, чтобы унизить меня перед лицом клиента. Он представил меня как сведущего во всех тонкостях эксперта и умудрился заставить вести собрание. Тогда Луи, который был не в курсе замыслов Альфи, принялся корчить рожи и бросать на Альфи многообещающие взгляды. Он доверил Альфи подготовку встречи, чтобы она прошла успешно, а не была саботирована. Но события обернулись совсем не так, как ожидали эти двое.

Благодаря Тору я оказалась более чем достаточно информирована об индустрии транспорта и о нашей в ней роли, так что с лёгкостью миновала расставленные мне ловушки. Когда встреча подошла к концу, наш клиент, явившийся с твёрдым намерением распрощаться с фирмой, вместо этого сделал крупный долгосрочный заказ на поставку оборудования. Председатель правления Бен Джексон даже отвесил Луи и Альфи комплимент за то, что они пригласили на встречу меня.

— Коль скоро вы вознеслись до уровня суперзвёзды, Что же поделывают Луи и Альфи? Кусают себе локти? — поинтересовался Тор, наливая в бокал, хотя у меня в ушах уже звенело.

— Я опьянею, — сказала я.

— Предоставьте судить об этом мне, — возразил он.

— Они приставили ко мне всю обратную дорогу, — продолжала рассказывать я, — желая узнать, как мне удалось подготовиться за такой короткий срок. Я надеюсь, что вы не обидитесь, мне пришлось признаться, что работала с вами. Поначалу они просто мне не поверили, а потом целый час распространялись, как это использовать в своих интересах.

— И как же именно? — с улыбкой спросил он.

— Ведь вы так толком и не объяснили мне, в чем заключается ваша работа здесь, — сказала я. — А из их речей я поняла, что вы нечто вроде нашего секретного оружия: мозговой трест «Монолит корпорейшн». — Он поморщился, но я не обратила на это внимания. — И теперь Луи решил, что, если удастся уговорить вас заниматься с несколькими избранными клиентами так, как вы занимались со мной, отдел будет приносить ему миллионы дохода.

— Совершенно верно, — подтвердил Тор, — но мне почему-то предпочтительнее заниматься с вами. Эти вещи выше уровня понимания Луи: его мозги устроены не сложнее, чем картотечный ящик.

Он наклонился, поставил пустую бутылку обратно в ведёрко, и встал.

— Они всерьёз поверили, что смогут использовать меня в качестве «отмычки», — продолжала я. — Что я смогу вас уговорить делать то, что им будет угодно. Луи проникся ко мне огромным уважением, и даже Альфи сделал попытку изобразить то же самое. Хотя оба недоумевают, зачем вам это было нужно.

— Действительно, зачем мне это нужно? — вымолвил Тор, предлагая мне руку и провожая к выходу. — Я буду с вами заниматься и в дальнейшем. Но полагаю, что обдумать этот немаловажный вопрос можно и на пути к ресторану.

У Тора был темно-зелёный «стингрэй», и он водил сто с потрясающей скоростью. Вначале он отвёз меня в район Ист-Ривер, где я снимала квартиру, и остался поджидать в холле.

Я переоделась в платье из чёрного бархата, причём очень короткое. Вернувшись в холл, я застала его сидящим в огромном кресле и мрачно созерцающим потолок. Увидев меня, он выразительно закатил глаза, а при моем приближении вскочил и галантно подал мне руку.

— Какое миленькое платье вам угодно было выбрать, — сказал он, шагая к выходу. — Реплика из репертуара Синей Бороды, не так ли? Хотя и не самая худшая.

Он не произнёс больше ни слова, пока мы усаживались в машину и отъезжали от дома.

— Я должен вас поздравить, — сообщил он, глядя сосредоточенно на дорогу, — по крайней мере теперь видно, что у вас есть ноги. И я одобряю ваше решение не слишком часто обнародовать этот факт: Манхэттен не самое лучшее для этого место. Скажите, вам нравится, как кормят у Лютеции?

— Я никогда там не была, но слышала, что у них все ужасно дорогое. К тому же не смогу прочесть меню, написанное по-французски, да и едок я никудышный, так что, пожалуй…

— Напрасно волнуетесь. Порции там маленькие, а заказ сделаю я. Детям не позволяют самим выбирать еду.

Тора хорошо знали у Лютеции: все обращались к нему «доктор» и выказывали знаки внимания, пока мы раздевались и шли к своему столику. Когда заказ был сделан, я решилась спросить о давно интересовавшей меня вещи.

— Вы встретили меня с распечатанной бутылкой шампанского. Как вам удалось узнать, что случилось нечто, достойное быть отпразднованным?

— Ну скажем так: мне чирикнула на ухо маленькая птичка, — отвечал он, изучая карту вин с таким видом, будто знал её наизусть. Наконец он оторвал от, неё взгляд. — Мне позвонил приятель, по имени Маркус.

— Маркус? Маркус Селларс?!

Маркус Селларс был председателем правления «Монолит корпорейшн». Я, конечно же, предполагала, что Тор — важная шишка, но не знала, насколько важная.

— Маркус позвонил мне, потому что ему позвонил Бен Джексон, ваш новый клиент, и ему захотелось узнать, откуда в списке поставляемого Бену оборудования могли взяться процессоры, которые ещё только предполагается выпускать. Поскольку в разговоре с Беном шла речь о продукции, которую мы не успели анонсировать, даже в узком кругу, Маркусу было небезразлично, откуда вы сподобились добыть такую информацию. Видимо, моё вмешательство не могло пройти незамеченным, а Маркус отнюдь не дурак.

— Вы хотите сказать, что предоставили мне в распоряжение аппаратуру, которая ещё даже не производится? — встревожилась я. — Что же тогда сделал Маркус?

— Прежде всего, он взял свою шикарную ручку и подписал приказ, а потом позвонил мне. Он был очень доволен, узнав, что я опять стал активно участвовать в бизнесе. Маркс давно уже гадал, каким способом можно простимулировать меня. Я давно забросил многих наших богатых клиентов. Он говорит, что они соскучились по мне.

— А что вы сами по этому поводу думаете?

— Я думаю, что нам лучше заняться обсуждением вина, — сказал Тор. — Какое вы предпочитаете?

— Я слышала про одно, под названием «Ланцерс»…

— Я сам закажу, — перебил он, взмахнув рукой… Официант по винам мгновенно материализовался у него за спиной, и после краткой консультации Тор выбрал вино с каким-то длинным маловразумительным названием. Когда вино было доставлено, опробовано и одобрено Тором, он снова вернулся к теме нашей беседы.

— Вы знаете, а это весьма забавно, что, по вашим словам, Луи с Альфи намерены использовать вас в качестве отмычки. Я начинаю думать, что мы могли бы воспользоваться этим обстоятельством, извлекая для вас пользу, — согласны со мною?

— Мне на пользу? Но я и так чувствую себя достаточно неловко, — напомнила я. — Они собираются добывать через меня всю необходимую информацию. И если я откажусь, Альфи постарается использовать это против меня.

— А зачем вообще вам нужен Альфи? — с интересом спросил он.

— Что вы хотите сказать? Он же мой босс!

— Ага, но почему он стал вашим боссом? Да потому, что вы это ему позволили!

— Он платит мне зарплату, — сказала я. Трудно было понять, чего же Тор от меня добивается.

— Зарплату вам платит фирма — никогда не забывайте об этом, — отчеканил он. — И они прекратят платить вам в тот момент, когда вы перестанете ковать для них монету. А теперь я снова задаю вопрос: зачем вам нужен Альфи?

Я задумалась и вдруг почувствовала, будто рассеялось облако, доселе затемнявшее мой рассудок. Действительно, ведь все это время Альфи только и делал, что ставил мне палки в колёса. А нынешним утром он из-за своих происков чуть не потерял клиента.

— Наверное, без его вмешательства я могла бы работать намного лучше, — призналась я, возможно, не без влияния выпитого шампанского. Но предпочла не брать во внимание последнее обстоятельство и даже пригубила ещё вина.

— Ну, наконец-то вы до этого додумались. Вам нужно избавиться от него, — сказал Тор, облегчённо откинувшись на спинку стула. — Вам нужно всего-то пойти к Луи и сказать, что вы отныне не нуждаетесь в опеке Альфи, что он только портит вам всю картину.

Мне и в голову не могло прийти, что все так просто.

В этот момент явился наш официант с первой переменой блюд.

— А вот и ваши устрицы, — заметил Тор, — пища влюблённых. Их надо высасывать из раковины и, не жуя, глотать. Вот так, чтобы они проскальзывали прямо в горло… Скажите на милость, чем вы недовольны?!

— Они же сырые! — воскликнула я.

— Конечно, сырые. Ради всего святого, ну что прикажете с вами делать?

— Не беспокойтесь — я постараюсь съесть их все до одной. Матушка учила меня, что людей, которые боятся пробовать новые кушанья, никогда не приглашают в рестораны.

— Мудрая женщина ваша матушка. Хотел бы я, чтобы она оказалась сейчас здесь: у меня недостаточно опыта в вытирании носов малолетним детям.

— Я не дитя, — возразила я.

— Моя милая, у вас эмоции трехгодовалого, мозги — девятилетнего младенца, грация мальчишки-подростка, а фигура недозрелой нимфетки. Правда, и не глядите на меня так грозно, ешьте лучше устрицы. В один прекрасный день вы станете взрослой женщиной. Интересно было бы на вас посмотреть.

— Меня больше устроило бы стать мужчиной, — вдруг заявила я.

— О, это я давно заметил, — ответил он с улыбкой, — но, увы, сие невозможно. Признайтесь себе в том, что вы — женщина, и, обещаю, это сразу же начнёт приносить вам максимум пользы.


Стюардесса попросила пассажиров пристегнуть ремни, так как самолёт заходил на посадку в аэропорт Кеннеди. От нечего делать принялась подсчитывать в уме, насколько бы стала богаче, если бы я изобрела эти самые ремни, и каждый пассажир, летевший коммерческим рейсом, платил бы мне за пользование ими по одному доллару. Я вообще-то люблю развлекаться подобными подсчётами…

Кроме тех замечательных перспектив, которые, как уверял Тор, открывались передо мною в качестве женщины, у меня возникли и серьёзные осложнения. В частности, всего через пару месяцев после того, как он убедил меня взбунтоваться против моего босса, Альфи, Тор покинул «Монолит корпорейшн», оставив меня в этом гадючнике совершенно одну.

— Ты сама знаешь, что надо делать, — заверил он меня, похлопав по плечу. — Тебе нужно лишь увязать одно с другим.

И в конце концов я сумела воздать Альфи по заслугам, однако далось мне это нелегко. Да и не принесло большой пользы: в «Монолит корпорейшн» мне все равно не светило значительное продвижение по службе. Привыкшие всегда находиться у руля, технари-мужчины по доброй воле не отдали бы руководство женщине, они скорее развалили бы свою фирму, или съели бы свои шапки, или сделали ещё что-нибудь в том же духе. Но когда я попыталась пожаловаться Тору на то, что расплата за бунт была слишком болезненной, он лишь рассмеялся:

— Они предоставили женщинам равные избирательные права, а ты недовольна, что они не желают поступаться какими-то мелочами.

Но почему-то никому не приходило в голову, что я гоняюсь вовсе не за этими самыми «правами». Похоже, это становилось проклятием моей жизни: все, кто сближался со мною, стремились преподнести мне мою жизнь в готовом виде на серебряном блюде. Десять лет назад, решив порвать с Тором, я вынуждена была очень многим пожертвовать — и не только в материальном смысле.

И теперь, когда мой самолёт кружил над знаменитой на весь мир взлётно-посадочной полосой аэропорта Кеннеди, я гадала, какими жертвами обернётся для меня новое свидание с Тором на этот раз.