"Невеста-соперница" - читать интересную книгу автора (Коултер Кэтрин)

Глава 3

Нортклифф-Холл

Этим вечером в гостиной повисла неловкая тишина. Напряжение искрило в воздухе, напряжение, насыщенное глубочайшим сочувствием, невысказанными тревогами и незаданными вопросами. Но тут на пороге появилась Корри с чисто вымытыми близнецами на руках. Ангельские личики сияли возбуждением. Как же, им давно полагалось бы лежать в постелях рядом с храпящей нянькой, а они все еще не спят!

– Дядя Джейсон, это снова мы!

Дуглас Саймон Шербрук, который был старше брата-близнеца на одиннадцать минут, вырвался и, неуклюже перебирая ножонками, побежал к Джейсону. Тот поймал малыша и подбросил над головой.

– Вижу, что это вы, – пробормотал он, прижавшись носом к шейке Дугласа.

От него пахло так же, как от Элис Уиндем после вечернего купания. На глазах вдруг выступили слезы. Он по-детски шмыгнул носом, и в этот момент кто-то дернул его за штанину. Это оказался Эверетт Плезант Шербрук, готовый то ли заорать, то ли горько заплакать. Пришлось подхватить и его. Джейсон прижал к себе малышей, позволив им гладить себя по лицу, награждать мокрыми поцелуями и непрерывно трещать о чем-то своем. Близнецы прекрасно понимали свою недоступную взрослым тарабарщину, совсем как когда-то он и Джеймс.

Наконец Дуглас, немного устав, объявил:

– Все говорят, ты ужасно похож на папу и тетю Мелисанду, но, дядя Джейсон, это вовсе не так.

– Верно, Дуглас. Я немного отличаюсь от твоего папы, но все же не слишком, правда, Эверетт?

Второе поразительно красивое личико задумчиво сморщилось.

– Нет, дядя Джейсон, ты похож на себя самого и на меня тоже. Не то, что Дуглас. Он совсем как папа. Да-да, именно. У нас с тобой одно лицо.

При этом его глаза лукаво блестели, в точности как у Корри.

Снова чмокнув Джейсона в шею, Дуглас признался:

– Дедушка просто не выносит, когда кто-то говорит, что я – копия папы и тети Мелисанды. Она всегда приносит мне и Эверетту маленькие миндальные печенья, когда приходит в гости. Дедушка говорит «Ад и проклятие», и что он никогда не избавится от лица. Что это за лицо, дядя Джейсон?

Отец громко застонал, мать столь же громко рассмеялась. Джейсон, вскинув брови, повернулся к отцу:

– Ругаться в присутствии малышей?

– У них такой же острый слух, как был у вас с Джеймсом в этом возрасте, – заметил Дуглас Шербрук, граф Нортклифф, подтолкнув локтем жену. – Спокойно, Алекс. Не верю, будто парни настолько малы, что до сих пор не узнали о фамильном ругательстве Шербруков.

– Верно, – кивнула Корри. – Нет, только попробуй со мной не согласиться, Джеймс Шербрук. «Ад и проклятие» – неизменная прелюдия вашим попыткам сорваться с цепи. Представляешь, Джейсон, когда он злится на меня, – одному Господу известно, по какой причине, – и хочет выкинуть меня из окна, приходится довольствоваться фамильным ругательством и убираться прочь из комнаты, подальше от ненавистной жены.

– Наглая, бессовестная ложь, – пожаловался Джеймс и громко откашлялся, когда близнецы уставились на него широко раскрытыми глазами. – Джейсон, не хочешь, чтобы я освободил тебя по крайней мере от одного из этих негодников?

Но оба негодника крепче вцепились в шею Джейсона, едва его не удушив. Джейсон покачал головой:

– Не сейчас. Итак, парни, отпустить вас или немного потанцевать с вами по комнате? Если хотите, ваша бабушка сыграет нам вальс на пианино.

– Танцевать! – завопил Дуглас, болтая ногами.

– Вальс! Вальс! – поддержал Эверетт, едва не оглушив Джейсона. – А что такое вальс?

Леденящее напряжение и тревоги, пусть и ненадолго, растворились в дружном хохоте. У Джейсона стало легче на душе. Покрепче сжав маленькие тельца и время от времени целуя розовые щечки, он принялся медленно вальсировать по комнате. И увидел, как мать, приподняв юбки, быстро подошла к пианино и заиграла вальс, который Джейсон два месяца назад слышал на балу в Балтиморе.

Джеймс Шербрук, лорд Хаммерсмит, старше своего брата на двадцать восемь минут, сидел на диване, с наслаждением ощущая теплый бок прижавшейся к нему жены, и смотрел на Джейсона. И ничуть не удивлялся тому, как естественно выглядит тот с двумя детьми на руках: Джеймс Уиндем часто писал, как хорошо ладит Джейсон с его четырьмя ребятишками. Интересно, рассказал ли ему Уиндем о письмах, которые присылал сюда, в Нортклифф: сначала, чтобы ободрить семью, а потом – перечислить успехи Джейсона на скаковом кругу, сообщить о кобылах, выбранных для выведения чистокровок, чудесном жеребце, найденном для него Джейсоном, жеребце, принесшем Джеймсу целое состояние на скачках.

Но все письма не возместили потерянные годы.

Сердце Джеймса, казалось, вот-вот разорвется от бушующих эмоций. Но по крайней мере после двух лет равнодушных отписок брат немного пришел в себя и признал существование родных.

Малыш Дуглас прав: теперь никто не скажет, что эти двое – на одно лицо. Нет, черты остались прежними, но теперь их не спутаешь. Джейсон более… как бы лучше подобрать определение… более аскетичен, хотя ничуть не похудел, и перемены скорее можно назвать внутренними. Где-то в глубине глаз прячется страдание, и Джеймсу больно видеть это, хотя он все понимает.

Характеры у них всегда были разными. Но между ними существовала неразрывная внутренняя связь. Каждый чувствовал тревоги брата, точно знал, что тот испытывает в любую минуту. Но жизнь развела их, превратив в совершенно непохожих людей, которым вот-вот исполнится тридцать.

Джеймс глянул в сторону улыбавшегося отца. Почти шестьдесят, а волосы до сих пор густы и черны с небольшими проблесками серебра, чем он неизменно хвастался жене.

Джеймс заметил Холлиса, стоявшего в дверях и притоптывавшего ногой в такт вальсу. Он тоже улыбался. И в этой улыбке сияли любовь и облегчение, согревшие Джеймса до глубины души. Он лучше других знал, что ощущает Холлис.

Теперь Джеймсу оставалось понять, что у брата на уме. Но не сегодня. Его чудные, громкоголосые, требовательные малыши спасли вечер, превращавшийся в пытку молчанием, когда каждый боится сказать что-то, что может быть неверно истолковано.

– Я уже говорил тебе сегодня, что ты ужасно умна? – прошептал он Корри.

– Я не слышала ничего подобного с мая прошлого года.

Он погладил ее щеку.

– Ты сумела непонятно каким образом заставить замолчать Дугласа и Эверетта, и взгляни, что произошло: Джейсон вальсирует с ними.

– Похоже, мне ничего другого не оставалось.

Джеймс взял руку Корри, откинулся на спинку дивана и отдался теплу ее смеха.

Джейсон вернулся домой. Наконец, он вернулся домой, и это самое главное!