"Дочь дьявола" - читать интересную книгу автора (Коултер Кэтрин)

Камал осторожно повел плечом и поморщился от боли. Всемогущий бей в который раз попробовал отогнать стоявшее перед глазами лицо Арабеллы, все в слезах после неудачной попытки убить его. Странно, ему упорно кажется, будто она колебалась, прежде чем нанести удар. Что она за женщина? По-видимому, он окончательно потерял разум, если снова захотел ее увидеть.

Арабелла переступила порог спальни. Гордая, вызывающе спокойная. Роскошные волосы свободно ниспадали почти до узкой талии. Бархатные, темные, как полночь, глаза невозмутимо смотрели на него. Неудержимое желание захлестнуло Камала при одном взгляде на ее упругую грудь. Девушка стояла неподвижно, хладнокровно вынося его осмотр.

— Подойди, — мгновенно охрипшим голосом попросил Камал. — Я хочу поговорить с тобой.

Арабелла кивнула, чувствуя, как у нее захватило дух, направилась к уставленному блюдами низкому столику и опустилась на мягкие подушки. Стройный нубийский мальчик-раб налил вино в ее чашу. Арабелла быстро выпила, надеясь, что страх немного уймется, а решимость окрепнет. Чашу тут же наполнили до краев. Девушка подняла глаза на Камала, медленно отхлебывая сладкий нектар.

— Полагаю, сегодня ты не прячешь оружия, — заметил он.

— Нет. А если бы и прятала, какая разница?

Камал криво улыбнулся, поняв, что девушка старается вином поддержать силы.

— Это я должен опасаться тебя, — негромко сказал он. — Не знаю, какую казнь ты себе воображала, но заверяю, совершенно ни к чему напиваться до потери сознания.

— Почему нет? — дерзко бросила девушка.

— Я в жизни не принуждал женщин. И не собираюсь начинать сейчас.

С уст Арабеллы невольно сорвалось:

— Наверное, но ведь у рабыни не может быть собственного мнения, не так ли?

Дура! Зачем ты его дразнишь?!

— Конечно, — весело согласился Камал. — Но я никогда не обращался жестоко с женщинами, даже с невольницами.

Арабелла искоса взглянула на него, обрадовавшись, что бей не рассердился. Впервые она увидела в нем мужчину, человека, который, возможно, уже сегодня возьмет ее невинность. Девушка невольно вздрогнула. Как он похож на воина-викинга… сверкающие голубые глаза, бронзово-золотистые волосы, мощное, сильное тело. Она представила его обнаженный торс, бугристые мышцы груди и немного побледнела. Вчера он показал ей, как ловок и могуч… как умеет отражать предательские удары.

Сегодня же перед ней предстало само воплощение мужественности, идеально сложенный великан из плоти и крови. Арабелла не могла оторваться от созерцания высоких скул, прямого носа, квадратного чисто выбритого подбородка.

— Ну? Как я тебе нравлюсь? — насмешливо осведомился Камал.

Девушка встрепенулась и поспешно опустила голову, но их взгляды на мгновение встретились и застыли.

— Прежде я не смотрела на вас как на мужчину, — искренне призналась она.

— А теперь?

— Теперь об этом невозможно не думать. Вы слишком большой, а комната совсем маленькая, — язвительно пробормотала Арабелла, взволнованная неожиданно ласкающими, вкрадчивыми нотками этого низкого голоса.

— Вижу, — протянул он, откидываясь на подушки. — На столе нет ножа, а зубья вилок тупые. Если ты снова намереваешься расправиться со мной, то предупреждаю, это не удастся. Я просто сверну твою прекрасную шейку!

Арабелла бессознательно поднесла руку к горлу.

— Нет, — покачала она головой, — я не собираюсь причинять вам зла. Вчера я поняла, что не способна на убийство.

Она гордо вздернула подбородок, не желая показать ему, что нервничает.

— Наконец-то мне повезло — у тебя проснулась совесть, дорогая моя. Странно, но когда ты вот так поднимаешь подбородок, кажешься настоящей королевой. Ледяной королевой, — с плохо скрытым сарказмом сообщил Камал.

Арабелла зябко поежилась.

— Умоляю! Я не стану препираться с вами. Прошу вас понять и поверить, что вы ошибаетесь относительно моих родителей, — они совсем не те, за кого вы их принимаете.

Камал поднес к губам чашу, пристально следя за выражением измученного, побледневшего лица Арабеллы.

— Слушаю, — обронил он.

— Лелла сказала, что вы много лет прожили в Европе и не похожи на других… мусульман, что вы добры.

— Ах, моя кроткая Лелла, — хмыкнул Камал. — И ты презираешь ее за то, что она меня защищает?

— Пожалуй, — кивнула Арабелла. — Во всяком случае, я ей не поверила. Вы бесчеловечно обошлись со мной.

— Скажи, как бы ты отнеслась к свирепому созданию, осыпающему тебя ругательствами и оскорблениями, на которые отважатся лишь немногие мужчины?

— Вы смеетесь надо мной, — напряженно пробормотала Арабелла. — Интересно, что сталось бы с вами, проведи вы неделю в темном, грязном трюме, в обществе крыс? Думаю, — с горечью добавила девушка, — стоит поблагодарить вашу мать за то, что она позаботилась придать мне обличье старой ведьмы, иначе ваши достойные соплеменники, конечно, изнасиловали бы меня.

— Да, — задумчиво протянул Камал. — Кажется, она все-таки проявила некоторое милосердие, не так ли? Непонятно почему — матерью движет только одно желание — отомстить.

Арабелла подалась вперед, готовая умолять этого человека сжалиться над ее родителями, но, прежде чем она успела открыть рот, Камал ехидно сообщил:

— Не обольщайся, она скорее всего просто не хотела, чтобы ты меня заразила. Правда, нельзя быть уверенным в том, что твои… развлечения при дворе окончились благополучно и ты не подхватила какую-нибудь весьма неприятную хворь.

Арабелла, словно обжегшись, отпрянула. Случайно взглянув на свои руки, она заметила, что кулачки побелели от напряжения. Какая же она слабая и беспомощная!

Почему в этих огромных глазах стынет такая боль, словно он смертельно ранил ее? Камал недоуменно нахмурился.

— Ты по-прежнему не хочешь взглянуть правде в глаза? — резко бросил он. — Продолжаешь разыгрывать невинную девственницу? Женщина, если хочешь, чтобы я тебя выслушал, перестань притворяться!

Арабелла тяжело вздохнула и смахнула слезы обиды и отчаяния каким-то детским жестом. Камал внезапно проникся горячим сочувствием к этому обиженному ребенку. Нет, не сочувствием, а нежностью, и это его сильно тревожило.

— Не надо было мне приказывать привести тебя сегодня, — вздохнул он.

— Нет… я должна… должна была увидеть вас. Она казалась такой искренней, такой бесхитростной! Камал покачал головой: плечо ныло и настойчиво напоминало о ее коварстве.

— Зачем? Снова просить о пощаде? Завлечь меня своими чарами, заставить потерять голову?

— Ничего подобного, — заверила она, и Камала вновь потрясли ее удивительное чистосердечие и сияющие невинностью глаза.

Арабелла с отчаянием подумала, что позволила вовлечь себя в бессмысленный спор. Глубоко вздохнув, она попыталась сосредоточиться.

— Я не хотела разгневать вас, — объяснила она, беспомощно пожав плечами, — просто не знаю, как поступить.

— И чего же ты добиваешься, Арабелла?

Девушка чувственно провела языком по пересохшим губам, так, что плоть Камала вмиг напряглась и восстала. Он презрительно сощурил глаза, понимая, что Арабелла задумала очередную хитрость. Интересно, на что она надеется?

— Хочешь лечь со мной? Сравнить пирата-дикаря со своими другими завоеваниями?

К немалому удивлению Камала, Арабелла не набросилась на него с яростными ругательствами, а с молчаливой покорностью, словно признавая его волю, наклонила голову. Кровь закипела в жилах Камала, голова пошла кругом. Проклиная про себя ту загадочную власть, которую девушка приобрела над ним, мужчина грациозным прыжком вскочил на ноги.

— Пойдем, Арабелла, — велел он, злобно усмехаясь. — Я тоже желаю сравнить тебя со своими… женщинами.

Арабелла безмолвно подняла смертельно бледное лицо и снова быстро облизнула губы.

— Вы не сделаете мне больно? — прошептала она с трудом.

— Нет, даже если бы это доставляло тебе наслаждение. Арабелла ответила непонимающим взглядом.

Будь проклята она и ее деланная наивность!

Камал протянул девушке руку. Несколько мгновений Арабелла смотрела на его сильные пальцы с чуть закругленными кончиками, поросшие бронзовыми волосами.

При одной мысли о том, что сейчас эти руки станут ласкать ее, Арабелла затрепетала и прикрыла глаза, пытаясь найти в себе силы для неизбежного испытания. Ей нечем платить, кроме как собственным телом, и только тело он получит. Никому не подвластны ее чувства, душа и сердце! Девушка встала на колени, вложила в его огромную ладонь свою, маленькую и хрупкую, и Камал легко поднял ее с пола.

— Твоя рука холодна, Арабелла, — шепнул он, осторожно притягивая ее к себе.

— Мне очень жаль, — мягко ответила она, вздрагивая от неуемного озноба. Камал легко провел руками по ее спине, понимая, что эта дрожь вызвана не желанием, а боязнью.

— Успокойся, Арабелла, — пробормотал он, чуть коснувшись губами ее виска. — Я подарю тебе блаженство. Ведь именно этого ты хочешь, не так ли?

Его руки стиснули ее бедра, и Камал тотчас подхватил девушку.

— Ваше плечо, — охнула она.

— Ерунда.

Арабелла обняла его за шею и спрятала голову на широкой груди. Камал мрачно усмехнулся. Теперь она превратилась в нежную и покорную невольницу!

Он положил девушку на постель и выпрямился.

— Ты создана для наслаждения, — прохрипел он, жадно обшаривая глазами ее тело.

— Я не понимаю, о чем вы все время твердите, — пролепетала она умоляюще.

— Неужели?

Камал на секунду испытал нечто вроде отвращения. Почему она с таким упорством продолжает лгать? Он отступил, расстегнул сафьяновый пояс и сбросил сорочку. На загорелом плече резко выделялась белая повязка.

— Простите, что ранила вас, — произнесла Арабелла, дотрагиваясь до бинта. Камал отстранился и, сев на кровать, стащил сапоги. Теперь на нем остались только широкие шальвары. Он уже взялся за тесемки, но, случайно увидел в ее взгляде стыд и смятение. Может, ей не нравится, когда мужчина голый?

Камал покачал головой, неожиданно разозлившись на Арабеллу, однако снял шальвары, и с невозмутимым видом встал перед ней. Девушка похолодела. Он куда прекраснее, чем статуи в саду виллы Парезе, и кажется поистине устрашающим! Пшеничные завитки, покрывавшие грудь, превращались в узкую дорожку, сбегая по плоскому животу к курчавому треугольнику. Вздыбленная мужская плоть казалась огромной, и Арабелла с ужасом представила, как он входит в нее, безжалостно разрывая нежные складки…

Она тихо вскрикнула, не замечая, что Камал не сводит с нее пристального взгляда. Наконец он сел рядом, и девушка попыталась отстраниться, но сильные руки прижали ее к подушкам. Исходивший от него жар сжигал ее.

— Арабелла, — едва слышно прошептал он, наклонив голову.

Она жадно вдыхала его запах, горьковатый и свежий, опьяняющий запах мужчины, заставлявший ее изумленно нахмуриться. Его губы чуть касались ее лба, век, носа.

— Дотронься до меня, Арабелла, — попросил он, задыхаясь.

Девушка медленно подняла руки и уронила ему на грудь. Под ладонью мерно билось сердце. Он такой горячий, а кожа изумительно гладкая!

Неожиданно его язык нежно, но настойчиво толкнулся в ее сомкнутые губы, и Арабелла застыла. Камал провел кончиком пальца по ее шее.

— Приоткрой рот, — тихо велел он, — я хочу узнать, какова ты на вкус.

Арабелла повиновалась. Неумолимое вторжение странно взволновало ее. Язык проник в рот, встретился с ее языком и поцелуй длился до тех пор, пока ей хватало воздуха. Камал поднял голову и, улыбнувшись, откинул у нее со лба влажные волосы. Легкие пряди опустились на подушку золотистым облаком.

— Попробуем снова, — решил он, и на сей раз девушка спокойно встретила прикосновение его твердых губ. Теперь она не нуждалась в наставлениях и с готовностью впустила его язык, ощущая, как всепоглощающая страсть пронзила ее тело.

— Представь, что моя плоть врывается в тебя, подобно моему языку, — мягко шепнул он.

Арабеллу затрясло от страха и возбуждения.

— Нет, — едва выговорила она, — ты слишком велик, и я этого не вынесу.

При этих словах он задрожал и лег рядом, так что стальной отросток уперся в ее бедро, огромный и угрожающий.

— Нет! — вскрикнула Арабелла. — Не смей!

— Ш-ш-ш, — успокаивающе пробормотал Камал. — Я ничем не отличаюсь от других мужчин. И не причиню тебе боли.

Он приподнялся на локте, чтобы получше рассмотреть Арабеллу. Она лежала не двигаясь, но на ее прекрасном лице застыло тревожное ожидание.

— Какой великолепный контраст, — заметил он, пригладив ее черные брови. — Золотистые волосы, кожа цвета слоновой кости и глаза, темные, как глубочайшая тайна.

Он стал медленно расстегивать пуговицы прозрачного жилета, и Арабелла уже подняла было руку, чтобы остановить его, но тут же безвольно уронила.

— Я боюсь, — призналась она, вне себя от страха.

— Твои прежние любовники не щадили тебя? Поверь, я не похож на них.

— Ты не понимаешь, — начала она, но тут ощутила дуновение теплого ветерка на обнаженной коже и повернула голову, чтобы Камал не заметил ее смущения. Камал расстегнул последнюю пуговицу и затаил дыхание, не в состоянии оторвать глаз от открывшейся ему красоты.

— Ты прекрасна, — прошептал он, но Арабелле показалось, что его голос донесся откуда-то издалека. Камал накрыл ладонью ее грудь, тихонько сжал, и Арабелла едва не спрыгнула с кровати. — Нет, цветочек, позволь мне насладиться тобой.

Девушка застыла и зажмурилась, словно пытаясь лишиться сознания, превратиться в бесчувственную статую, но вскрикнула, когда жесткая ладонь задела ее сосок. Груди ее стали больше, набухли, а крошечные бугорки сжались и отвердели.

— Не понимаю, что…

Но он накрыл губами розовую вершинку; зубы слегка прикусили плоть, и Арабелла затрепетала: дыхание стало прерывистым, во рту все вмиг пересохло. Камал обнял ее и чуть приподнял, осыпая новыми ласками. Потребность сопротивляться боролась в ней с чувственными порывами, и Камал стал покрывать поцелуями ее лицо, не переставая ласкать груди. Послышался чей-то стон, и Арабелла со смутным удивлением поняла, что стонет она сама. Открыв глаза, девушка увидела его торжествующую улыбку.

— Пожалуйста, — прошептала она, — не позорь меня. Камал тихо рассмеялся, и стыд сковал Арабеллу. Ей хотелось ударить его, но тело предательски жаждало новых ласк. Боже, что с ней? Она теряла самообладание, рассудок и стремилась познать то доселе неведомое, что ожидало впереди.

— Я не хочу этого… не хочу тебя… — выдохнула она, упираясь руками ему в грудь.

— Не лги, — строго сказал Камал, поглаживая ее по животу. — Твое тело честнее тебя.

Едва он потянул за тоненький пояс, как она начала лихорадочно извиваться, однако пряжка подалась, и шальвары скользнули вниз. Охваченная ужасом, Арабелла принялась слепо отбиваться, но Камал тотчас забросил на нее свою тяжелую ногу.

— Не бойся, Арабелла, я буду осторожен. Тише… лежи спокойно.

Его обжигающе-горячая рука покоилась на ее животе, но непонятная ноющая боль сосредоточилась еще ниже. Девушка попыталась сдвинуть бедра, но Камал не позволил и, приподняв ее подбородок, снова поцеловал, страстно, почти грубо. Арабелла приоткрыла губы, словно признавая его победу. Камал тотчас лениво погладил ее груди, каждую по очереди.

— Не сердись, Арабелла. Твое тело приняло меня. Еще минута, и ты опять застонешь, но уже умоляя подарить тебе блаженство, — уверенно произнес Камал, удивляясь, однако, ее очевидной неопытности. Она нерешительно цеплялась за его плечи, словно не представляя, чем ему угодить.

Его рука скользнула ниже, но Арабелла лишь громко всхлипнула, когда его пальцы запутались в мягких кудряшках, проникая все дальше и дальше, пока не раздвинули мягкие лепестки.

— А-а, — удовлетворенно пробормотал он, — ты такая жаркая и влажная и готова принять меня.

Арабелла принялась судорожно извиваться, невольно надавливая на его ласкающие пальцы.

— О, не делай этого… — заплакала она, — это ужасно…

— Твои любовники были столь неопытны? Это самая сущность твоей женственности, Арабелла. Ты только подталкиваешь мою руку. Разве тебе неприятно?

— Нет, — повторила она и услышала его тихий смех. Она по-прежнему не могла справиться с собой. Резко, почти болезненно сводило ноги, но непонятное мучительное чувство не утихало. Камал неожиданно отнял руку, и она едва не взмолилась, чтобы он вновь дотронулся до нее. Но мужчина легонько гладил внутреннюю поверхность ее бедер, не приближаясь к заветному местечку, и лишь когда Арабелла чуть успокоилась, проник в нее двумя пальцами. Девушка вздрогнула, Камал же не отстранился.

— Ты такая тугая, — хрипло выговорил он.

Он чуть сжал нежную плоть, прежде чем снова пробраться в нее, но уже одним пальцем. Арабелла пыталась вырваться, но он крепко держал ее, продолжая гладить большим пальцем крошечный бугорок. Арабелла истекала влагой, мучаясь непреодолимым желанием отдаться этому человеку, однако продолжала бороться со своими преступными желаниями, стараясь не дать ему власти, которой он так добивался.

Девушка тряхнула головой так сильно, что волосы упали на лицо, но руки сами по себе терзали его спину.

— Пожалуйста… ах-х-х, мне этого не вынести, — вскрикнула она сквозь огненное наслаждение, сжигавшее ее.

— Ты такая обольстительная, такая страстная!.. — шепнул он, не отводя губ от ее рта. — Скажи, что хочешь меня, Арабелла.

Девушка взглянула на него огромными, затуманенными глазами.

— Не знаю… прошу, помоги мне.

Он накрыл поцелуем ее губы, грубо врываясь языком в маленький рот, сходя с ума от желания. Камал мучительно хотел ласкать ее ртом, но что-то мешало. В этой девушке чувствовалась какая-то непонятная тревожащая невинность, и почему-то Камал был твердо уверен, что она непременно зажмется, если он осмелится потревожить ее дерзкой лаской.

Он надавил пальцем чуть сильнее и увидел, как загорелись страстью ее глаза.

— Хочешь, чтобы я подарил тебе освобождение, Арабелла? — тихо спросил он.

— Кажется, я умираю, — вырвалось у нее.

Он на мгновение убрал руку, и Арабелла вскрикнула, как от боли. Тело словно таяло, плавилось, и, когда Камал вновь стал ласкать и гладить ее, ничем не сдерживаемое более наслаждение охватило Арабеллу. Она вцепилась ему в плечи, и тут мир рассыпался на миллионы сверкающих осколков, вспыхивавших перед закрытыми глазами всеми цветами радуги.

Девушка забилась в судорогах наслаждения, и Камал, крепко сжав ее, поцеловал, заглушая губами рвущиеся из ее горла крики. Она тяжело дышала, выгибаясь всем телом.

— Арабелла, — прошептал Камал, — я не могу больше ждать.

Он глубоко вонзил в нее палец, готовя к своему вторжению. Какая она маленькая, какая тесная!

Внутри уже все резко сократилось, стиснув его палец, и Камал, приподнявшись, навис над ней. Арабелла почему-то вздрогнула, и он смутно осознал, что причиняет ей боль. Но это невозможно!

И тут его палец неожиданно наткнулся на тонкую преграду. Камал застыл: желание мгновенно пропало. Очень осторожно он убрал руку, лег на Арабеллу и обхватил ладонями ее лицо.

— Арабелла, — невнятно пробормотал он, — взгляни на меня!

Девушка открыла глаза, и он увидел, что они полны слез.

— Прости, — пролепетала она. — Чем я рассердила тебя?

Камал глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. В эту минуту многое стало ему ясным. Она предлагает ему себя из-за родителей, а вовсе не потому, что хочет развлечься с очередным любовником. Неудивительно, что она так смутилась и испугалась, увидев его обнаженным!

Камал тихо выругался по-арабски, откатился от Арабеллы и перевернулся на спину, стараясь утихомирить восставшую плоть.

— В чем моя вина? — с трудом выговорила Арабелла.

— Ты девственница, черт возьми, — выпалил Камал так раздраженно, что Арабелла печально улыбнулась и осторожно положила руку ему на грудь, чувствуя, как бешено колотится его сердце. — Не прикасайся ко мне, если хочешь остаться девушкой!

Ее рука застыла. Он не хочет ее… но в таком случае, ей больше нечего предложить. Она все равно потеряла невинность и лишь потому, что он ей не поверил. И пусть ее девственность не тронута, уже слишком поздно, он швырнул ее в глубины страсти, о существовании которых Арабелла до сих пор не подозревала. Камал дал ей невероятное наслаждение, ничего не получив взамен.

Горячие слезы обожгли щеки, и Арабелла машинально слизнула соленую капельку. Он обретет покой, только вторгшись в нее. От этой мысли она вздрогнула и неспешно, словно наблюдая себя со стороны, провела ладонью по его груди и животу. Камал затрясся, как в ознобе.

— Арабелла?

Она знала, о чем просит Камал, знала, что он не возьмет ее силой.

— Пожалуйста, Камал, — прошептала она и, нагнувшись над ним, поцеловала в губы, а потом нерешительно коснулась все еще вздыбленной бархатисто-каменной плоти.

Камал, глухо зарычав, рванулся вперед, прижал Арабеллу к подушкам и раздвинул ее бедра. Арабелла ощутила, как его плоть дерзко ищет входа, и сжалась в ожидании боли. Но Камал неожиданно обрел контроль над собой. Он медленно начал входить в нее, потом остановился:

— Я постараюсь не причинить тебе лишних мучений. Он молча ждал, наблюдая за девушкой. Когда она нерешительно улыбнулась, Камал осторожно проник глубже, пока не достиг хрупкой преграды.

— Арабелла! — резко скомандовал он, и девушка доверчиво взглянула ему в глаза. Камал мощным толчком прорвал тонкий барьер. Арабелла вскрикнула и попыталась оттолкнуть его. Она ногтями впилась ему в плечи, и это отрезвило его.

— Тише, — мягко сказал он. — Не двигайся. Мы подождем немного, пока ты не привыкнешь ко мне, а потом боль уйдет навсегда.

Он едва не потерял самообладание, увидев, как ужас тает в ее глазах, и Арабелла изумленно прошептала:

— Ты словно сжигаешь меня, но боль уходит… Камал закрыл глаза, не желая, чтобы она поняла, что он испытывает в эту минуту. Ее руки сомкнулись у него за спиной, а тело немного расслабилось. Камал проник еще глубже, ощутил, как она снова напряглась, и замер, выжидая.

— Знаешь ли, какая ты горячая, Арабелла, как крепко удерживаешь меня в себе? — пробормотал он.

— И… и тебе хорошо сейчас? — нерешительно вымолвила она и шевельнулась, вбирая его в себя.

— Больше я не выдержу, — простонал Камал, и ее тело взорвалось от боли, когда он, точно клинком, казалось, пронзил ее насквозь. Теряя голову, он ворвался в нее, и Арабелла, корчась от муки, смутно поняла, что если он сейчас испытывает то же, что она несколько минут назад, то не может, не способен остановиться. Она прижала Камала к себе, кусая губы, чтобы сдержать крики. Наконец он сжался, замер, изливаясь в нее, наполняя своим семенем, и устало обмяк. Головы их лежали рядол на подушке, сердца взволнованно бились. Толчки, сотрясавшие его тело, стихли, и Арабелла только сейчас догадалась: она познала истинную страсть.

Камал приподнялся на локте и с тревогой заглянул) ей в глаза.

— Прости, что причинил такую боль.

— Сначала… сначала все было прекрасно, — застенчиво заверила она. — Но ты слишком велик. Я едва вытерпела.

Камал улыбнулся ее наивности.

— Арабелла, когда в следующий раз я возьму тебя, ты познаешь только блаженство. Клянусь!

Арабелла удивленно уставилась на него.

— Но ты уже вовсе не такой огромный!

— Увы, — нежно пошутил он, — я всего-навсего слабый мужчина и должен выждать несколько минут, прежде чем восстановлю силы. Мужчина становится большим, только когда желает женщину.

— Вот как, — вздохнула Арабелла, размышляя над сказанным. — Ну а я сильная женщина и не нуждаюсь ни в чем подобном.

— Верно, но я все-таки дам тебе немного времени, чтобы неприятные ощущения улеглись.

— Ты прав, — кивнула она, вглядываясь в любовника. В глазах Камала она прочла вопрос, но тут же поспешила спрятать лицо у него на груди.

— Арабелла, — мягко позвал он, откидывая с ее лба спутанные волосы.

— Ты был в моем теле, — застонала она. — Я никогда не представляла…

Голос ее оборвался, очевидно, девушка была вне себя от смущения. Но, как ни удивительно, Камал не торопил ее, не добивался ответа. Арабелла приподнялась и уже хотела было встать, но Камал удержал ее:

— Лежи спокойно. — Он поднялся, принес мягкую тряпку и тазик с водой и сел на кровать. — Сейчас я смою с тебя кровь.

— Нет! Я не могу… это… неприлично.

Камал рассмеялся; низкие бархатные звуки заставили ее вновь поежиться от смущения.

— Все, чем мы занимались сегодня, миледи, крайне неприлично, поверьте. Ну а теперь закрой глаза и не шевелись.

Ощутив прикосновение влажной ткани, Арабелла сжалась. Камал нахмурился при виде ярко-алых капель на белоснежной коже и шелковом покрывале, вспомнил ее мучительные крики. Он осторожно вымыл девушку, снова смочил тряпку и сделал нечто вроде компресса, чтобы унять боль. Камал понимал, что должен поговорить с ней, успокоить, но слова не шли с языка. Какие у нее стройные ноги, длинные и прямые… какой соблазнительный изгиб бедер! При одном взгляде на мокрую поросль каштановых волос, покрывающих женский холмик, желание вновь опалило Камала. Не в силах удержаться, он наклонился над ней и стал ласкать, но не успел прикоснуться губами к нежному лону, как Арабелла в испуге подскочила.

— Нет! Камал! Нет! — вскричала она, дергая его за волосы.

Камал неохотно выпрямился и лег рядом.

— Со временем, Арабелла, — тихо пообещал он, привлекая ее к себе, — совсем скоро я стану любить тебя, как захочу, и ты сама будешь просить меня об этом.

— Не понимаю, — пробормотала она, но Камал легонько поцеловал ее, заглушая слова.

— Мои губы подарят тебе куда большее наслаждение, чем пальцы, а когда ты забьешься в экстазе, мое блаженство будет безгранично, Арабелла.

Девушка охнула, заливаясь краской. Камал прижал к ее губам кончики пальцев.

— Молчи. Пора спать.

Он нежно привлек ее к себе, гладя по волосам и спине. Арабелла глубоко вздохнула, устроилась поудобнее, не в состоянии разобраться в нахлынувших на нее ощущениях.