"Пепел на ветру" - читать интересную книгу автора (Вудивисс Кэтлин)

Глава 4

Элайна задумчиво смотрела, как дождевые капли стекают по оконным стеклам, оставляя за собой длинные влажные дорожки. Найти госпиталь было нетрудно, но ждать доктора Латимера ей пришлось очень долго. Она уже начала гадать, удосужился ли вообще кто-нибудь известить капитана о том, что Эл ищет работу. Впрочем, чего еще она могла ожидать, явившись в госпиталь в лохмотьях? Вот если бы она разоделась в платье с пышными юбками и кокетливую шляпку, результат был бы совсем иным.

Наконец ее провели в комнату, где врачи отдыхали в короткие минуты затишья. Затем в коридоре послышались торопливые шаги, и Элайна поспешно сдернула шляпу.

Едва войдя, капитан Латимер нахмурил брови, отчего Элайна сразу же усомнилась в том, что ей вообще стоило появляться в госпитале; однако, узнав парнишку, он подавил раздражение и направился к умывальнику.

Стащив перепачканный кровью халат и швырнув его в корзину, капитан обернулся к неуверенно переминающемуся с ноги на ногу посетителю.

— По крайней мере на этот раз ты вспомнил о хороших манерах, — насмешливо заметил Латимер и затем, сообразив, что Эл ничего не понял, указал на его поношенную шляпу.

— Я подумал над вашим предложением, — учтиво начала Элайна, хотя ей была неприятна сама мысль о том, что приходится принимать предложение янки. — Поскольку дядя не в состоянии кормить лишний рот, мне не оставалось ничего другого, кроме как прийти сюда. Конечно, если вам еще нужны помощники…

— Разумеется, нужны, парень. Можешь приступать к работе немедленно. — Дождавшись, когда Эл кивком подтвердит свою готовность, капитан улыбнулся: — Вот и славно. Я объясню тебе, что надо делать, а затем займусь своей работой: в нескольких милях отсюда выше по течению совершено нападение на пароход, раненых уже подвозят. Похоже, твои соотечественники не различают цвета наших мундиров: вместе с солдатами было ранено несколько мирных граждан.

Элайна хмыкнула:

— Эти «мирные граждане» — на самом деле обычные мародеры! Они поднимаются вверх по реке, чтобы красть хлопок с плантаций, а вы, синебрюхие, смотрите на это сквозь пальцы!

Коул налил воды в фарфоровый таз и искоса взглянул на задиристого юношу:

— Кем бы они ни были, они все-таки люди.

— Ну и пусть, — презрительно скривилась Элайна. — Мне до них нет никакого дела.

— Пожалуй, мне не следовало бы брать тебя на работу. — Коул снял рубашку и принялся споласкивать холодной водой лицо и плечи. Солнце заблестело на маленьком золотом медальоне, висевшем на длинной цепочке на шее капитана, и на противоположной стене запрыгал крохотный солнечный зайчик. — Может, ты собираешься как-нибудь повредить нашим солдатам?

Серые глаза Элайны сузились.

— Если меня не заставят быть для них нянькой, я буду добросовестно выполнять свою работу, — горячо заверила она. — На этот счет можете не волноваться. Впрочем… — она помедлила, — если вы считаете, что мальчишка-сирота ни на что путное не способен, то лучше откажите мне сразу.

Терпеливо выслушав дерзкую речь подростка, Коул громко рассмеялся. Он уже пришел к выводу, что Эл — самый честный юноша, какого он когда-либо видел, но зато и самый неряшливый.

— По-моему, твоему дяде следовало бы получше вымыть тебя.

Элайна опустила глаза:

— Покажите, что надо делать, и я выполню всю работу. Остальное вас не касается. От грязи еще никто не умирал.

Коул хмыкнул:

— Я не могу даже представить, как ты будешь выглядеть после ванны.

— Это и ни к чему, янки. — Элайну раздражал взгляд, которым капитан окинул ее перепачканную одежду и измазанное лицо. — Так что я должен здесь делать? Вы сказали, что вам пора вернуться к работе, не так ли?

Коул снова надел рубашку, а поверх нее — свежий белый халат. Затем он провел Элайну через несколько палат, время от времени останавливаясь и давая короткие и точные распоряжения. Палаты представляли собой просторные комнаты, заставленные койками, на которых лежали раненые. Элайна сразу заметила, что под койками скопился толстый слой грязи, а на полу валялись старые окровавленные бинты.

— Вы еще ни слова не сказали о жалованье, — напомнила она. — Сколько вы собираетесь мне платить?

— Как и любому солдату-северянину, — ответил Коул. — Доллар в день. Ты также получишь жилье и еду.

— От еды не откажусь, но поскольку жить я здесь не буду, прибавьте еще десять центов, и по рукам.

— Что ж, справедливо, — признал Коул. — Но за эти деньги тебе придется хорошенько поработать.

Элайна равнодушно пожала плечами. Она ни в чем не собиралась убеждать ненавистного янки. Когда капитан удалился, она не стала медлить и, наполнив ведро водой, растворила в ней наструганное тонкими полосками мыло. В ее руках тяжелая щетка забиралась в каждый угол, под каждую койку, умывальник, стул, выволакивая оттуда кучи мусора и пыли. Солдаты почти не обращали внимания на возникшую суету — казалось, каждый из них был полностью погружен в собственное царство боли. Кое-кто пытался обменяться парой слов с мальчишкой, но поскольку Элайна была не расположена любезничать, то отвечала молчанием на все старания завязать с ней беседу и продолжала энергично орудовать щеткой.

За день она успела убрать только два помещения. Наконец она прекратила работу и оглядела чисто выскобленный пол. От усталости у нее дрожали колени. Мысль о том, что ей придется убирать еще шесть палат, приводила ее в отчаяние. Впрочем, напомнила себе Элайна, с этим можно подождать до завтра: никто не заставлял ее работать в госпитале круглые сутки, и к тому же у нее не было ни малейшего желания возвращаться домой в темноте.

Понурив голову, она брела по коридору, с трудом переставляя ноги, но по крайней мере ей было чем гордиться: две палаты буквально сияли чистотой, полы были выскоблены, окна промыты, пыль со столов стерта. Даже капитан Латимер не нашел бы, к чему придраться. Элайна не видела его с раннего утра и не жалела об этом — если две палаты стали чистыми, то сама она с ног до головы покрылась грязью и мечтала поскорее вымыться.

Возвращение домой на принадлежавшей Энгусу дряхлой кобыле ничуть не помогло Элайне воспрянуть духом. На пороге ее встретила Роберта с уложенными по последней моде волосами и в платье из зеленого муслина, словно нарочно подчеркивавшем разницу между ними. Сегодня утром Элайна втерла в волосы отвратительную смесь грязи, жира и воды, чтобы красота темно-рыжих локонов не так бросалась в глаза, и теперь ей не терпелось смыть это месиво. Она торопливо прошла мимо кузины, пряча покрасневшие руки с обломанными ногтями, и скользнула в комнатку рядом с кухней, прежде служившую кладовой. С началом войны, когда запасы провизии в доме Крэгхью иссякли, эту комнату превратили в ванную — благо близость кухни избавляла от необходимости далеко носить тяжелые ведра с водой. Именно здесь Элайна провела большую часть вечера. Она неторопливо вымыла волосы, вычистила и подрезала ногти, смазала изъеденные руки целебным бальзамом. Вынужденная несколько недель терпеть грязную и неудобную одежду, она считала, что может позволить себе подобную роскошь. Если мольбы матери ни разу не достигли цели, это с легкостью сделала мужская одежда: благодаря ей Элайне вдруг захотелось стать настоящей леди.

На пятый день работы в госпитале девушке пришлось снова убирать в двух первых палатах. На этот раз она действовала быстрее: мусора и пыли скопилось не так много, тем более что она расставила повсюду пустые ведра. Кое-кто из солдат, утомленных бездельем, вызвался помочь ей, и в результате у нее даже осталось время на еду.

К вящему неудовольствию Элайны, ее обед прервал визит капитана Латимера: усевшись рядом с ней за стол, он поставил перед собой тарелку с едой. Элайна чуть было не выпалила, что в столовой полным-полно свободных мест.

— В чем дело, капитан? Для вас больше не нашлось места? — Она раздраженно посмотрела на него.

— Прости, Эл, я не знал, что ты предпочитаешь обедать в одиночестве, — сухо отозвался Коул, но не стал пересаживаться.

— А почему, думаете, я пришел сюда с опозданием?! — раздраженно воскликнула Элайна. — Мне вовсе не все равно, кто сидит со мной рядом. У меня нет ни малейшего желания обедать в компании гремучих змей и хорьков.

— Прекрати огрызаться и ешь, — резко приказал Коул. — Ты недолго задержишься на этом свете, если не научишься вести себя прилично. — Он указал на кожаную сумку, лежащую рядом с тарелкой Элайны. — Зачем ты носишь это с собой?

— А вам какое дело?

Капитан небрежно пожал плечами:

— Я спросил просто так, из любопытства. Ручаюсь, там вовсе не смена белья — я еще не видел тебя в другой одежде, кроме этой.

— Ну, если уж вам так приспичило, — проворчала Элайна, — объясняю: все, что не съедаю здесь, я уношу домой. — Она, прищурившись, взглянула на капитана и вытерла ладонью нос. — Или это запрещено?

Отрицательно покачав головой, Коул глотнул кофе, сунул руку в карман и вытащил оттуда узкий коричневый конверт с печатью. Он бросил конверт на стол перед Элайной, и она с удивлением увидела на нем имя Эла Крэгхью.

— Что это? — подозрительно осведомилась девушка.

— Твое жалованье за неделю.

Элайна поспешно вскрыла конверт и пересчитала деньги.

— Но здесь целых семь долларов!

— Казначей решил немного прибавить. Ты заслужил это. — Капитан с любопытством наблюдал, как Эл тщательно заворачивает деньги в уголок грязного платка. Немного помолчав, он спросил: — Как ты собираешься распорядиться этим богатством? Купишь новую одежду?

— Половину отдам дяде в уплату за жилье, а остальное сохраню на всякий случай, — деловито объяснила Элайна.

— Хочешь подработать? Я живу в меблированных комнатах «Понтальба», там надо убирать несколько раз в неделю, пока я на дежурстве.

— А вы уверены, что я ничего не украду? — усмехнулась Элайна.

— Не понимаю, тебе нужна работа или нет? — нетерпеливо переспросил Коул.

— Ну и сколько вы предлагаете за уборку этих ваших… как там… апартаментов?

— Меблированных комнат, — поправил Коул. — За это я буду платить тебе три доллара в неделю.

— Три доллара в неделю? — изумилась Элайна. — Вы что, миллионер?

— Такой расход я могу себе позволить.

Девушка пожала плечами:

— Ладно, мне-то что. Я буду убирать у вас и ничего не украду.

— Другого ответа я и не ожидал. Хочешь получить плату вперед?

— Ничего, я могу и подождать. А вам советую приберечь деньги на всякий случай: если генерал Тейлор захватит Новый Орлеан, они вам еще понадобятся.

— Об этом я подумаю в свое время, — усмехнувшись, ответил капитан. — Дом находится неподалеку отсюда, на площади Джексона. Найдешь?

— Само собой, — кивнула Элайна. — А как я попаду туда?

— Просто откроешь дверь. — Коул выудил из кармана ключ и положил его на стол. — Я возьму у домовладельца второй, а этот оставь себе. Надеюсь, мои комнаты станут такими же чистыми, как палаты в госпитале.

Элайна поднялась и подтянула штаны.

— Ну, мне пора работать, янки. Не могу сказать, что беседа была приятной.

Капитан, улыбаясь, посмотрел вслед пареньку. Иногда Эл вызывал у него острое раздражение, но чаще забавлял его и пробуждал какое-то теплое чувство, какое именно, он так и не мог до сих пор определить.

Дни шли своим чередом, и Роберта с растущим нетерпением ждала назначенного вечера, когда Коул Латимер должен был явиться к ним с визитом. Ни одна райская птица не уделяла своим перышкам столько внимания — она то и дело осматривала свое лучшее платье, надеясь, что оно выгодно подчеркнет все достоинства ее фигуры. Накануне Роберта устроила нагоняй Дульси за то, что в гостиной и столовой не убирали уже два дня, на что негритянка недовольно заметила: «Ни к чему приводить дом в порядок ради какого-то янки!»

Наконец долгожданный день наступил — к радости Роберты и явному неудовольствию Элайны. В то время как старшая кузина нежилась на мягкой постели, младшая вывела кобылу из денника, вскарабкалась на ее костлявую спину и не спеша двинулась к госпиталю. В пути Элайне даже удалось заставить лошадь перейти на рысь: Тар вздыхала и фыркала, пока не убедилась, что никакие уловки не помогут ей вернуться в уютное стойло.

Было раннее утро, но в госпитале уже царила суета: у крыльца выстроилась вереница повозок, в двери вносили раненых. Девушка без труда догадалась, в чем дело. Несмотря на то что по реке Миссисипи ходили только суда северян, а с середины июля в окрестностях Батон-Ружа уже не велось сражений, генерал Тейлор, встав на сторону конфедератов, теперь продвигался маршем по Луизиане, ведя партизанскую войну против разрозненных отрядов армии янки.

Капитан Латимер осматривал раненых и решал, кого надо оперировать немедленно, а кто может подождать. Последних было мало — в госпиталь доставляли солдат только с тяжелыми ранениями, а остальным оказывали помощь в полевых условиях.

Все утро Элайна старалась держаться подальше от перевязочной, где невыносимо воняло хлороформом. Девушка понятия не имела, каким образом капитан сумеет сдержать обещание, данное Роберте, и явиться к ней в этот день с визитом, но твердо вознамерилась отказаться от ужина и задержаться в госпитале допоздна.

К концу дня она до смерти устала, и к тому же ей не удалось избежать пребывания в палатах, куда переносили вновь привезенных раненых. Работая, она видела открытые кровоточащие раны, и ее желудок сжимался от запахов гноя и разлагающейся плоти. Когда перед ее глазами мелькнула ампутированная культя, это зрелище оказалось последней каплей: зажимая рот ладонью, Элайна выбежала в ближайшую дверь. Рвота подкатила к ее горлу в самый неподходящий момент — именно тогда, когда Коул вышел подышать свежим воздухом и невольно стал свидетелем ее унижения. Пристыжено отводя взгляд, Элайна взяла у него носовой платок и умылась дождевой водой из бочки. Дрожащими пальцами она прикладывала холодную ткань ко лбу до тех пор, пока не набралась смелости взглянуть на капитана.

— Тебе лучше? — обеспокоенно спросил он. Гордость Элайны была уязвлена, она не собиралась прощать янки то, что он стал свидетелем позорной сцены.

— Вы должны мне три доллара, не забудьте.

— Разумеется. — Коул тут же отсчитал купюры. — Боюсь, врача из тебя не выйдет. И вообще я впервые в жизни вижу такого впечатлительного юношу.

— Вам не нравится, как я убрал в ваших комнатах? — подозрительно спросила Элайна.

— Напротив, ты отлично поработал.

— Тогда держите свое мнение при себе, мистер. — Развернувшись, она направилась к госпиталю, втайне мечтая, чтобы не в меру наблюдательный янки поскорее нашел себе другую прислугу. Впрочем, это был легкий способ зарабатывать деньги: свое жилье Коул Латимер содержал в безукоризненном порядке, а три доллара были не таким уж плохим вознаграждением за муки уязвленной гордости. И все-таки Элайна старалась избегать капитана до конца рабочего дня, решив, что это будет ее маленькой местью.

Возвращение домой на костлявой спине Тар стало очередным тяжким испытанием. К счастью, почувствовав приближение дома, старая кляча прибавила шагу и вошла в конюшню, почти не упираясь. При тусклом свете фонаря, висевшего на потолочной балке, Элайна увидела, что Джедедайя, муж Дульси и конюх Крэгхью, уже положил в кормушку охапку сена и приготовил ведро воды. С облегчением вздохнув, она решила при случае поблагодарить слугу и высыпала в кормушку несколько пригоршней овса, прекрасно зная, что Энгус непременно воспротивился бы такому неразумному расходованию драгоценного корма. О Тар он вспоминал только затем, чтобы запрячь ее в ветхую повозку и продемонстрировать янки свою нищету. Энгус был умен, ибо сумел сохранить двух лошадей — прекрасного гнедого жеребца и Тар. Последняя выглядела как мешок с костями, обтянутый облысевшей шкурой. Тар признавала всего два аллюра — медленную рысь и еще более медленный шаг: в первом случае кобыла выгибала тонкую шею, била жидким хвостом и с явным усилием отрывала копыта от земли.

В своей грязной, поношенной одежде Элайна во многом напоминала Тар и потому не пожалела ей драгоценного овса. Стараясь не доставлять дяде лишних хлопот, она ела в госпитале, приберегая лучшие кусочки на ужин. В конце каждой недели ей приходилось отдавать Энгусу половину полученного жалованья. Выказывая истинно шотландскую скупость, старик что-то смущенно бормотал о тяготах военного времени и совал монеты в кошелек. Элайна прекрасно знала, что дела Энгусов плохи, а их конторские книги пестрят фамилиями должников, поэтому, сознавая, что она не сидит на шее у родственников, девушка испытывала чувство облегчения.

В темноте она прошла по мощеной дорожке, ведущей от конюшни к дому. Дульси оставила ей на кухне горящий огарок свечи и дымящуюся воду для купания. Элайна надеялась, что ей не придется возвращаться так поздно, но в этот день госпиталь был переполнен ранеными, и у нее прибавилось работы.

В ванной комнате девушка сбросила мужскую одежду и, погрузив ноющее тело в теплую воду, издала приглушенный стон блаженства. После долгого утомительного дня она больше всего мечтала о купании и теперь, собираясь сполна насладиться им, откинула голову и закрыла глаза, чувствуя, как по телу распространяется желанное тепло.

Однако радость ее была недолгой. Когда в дверь постучали, Элайна рывком села, схватила полотенце, и тут же, не дожидаясь разрешения, в комнату вошла Роберта в красном крепдешиновом халате. Грациозно подняв руку и поправляя белую кружевную манжету, она на миг застыла в картинной позе.

— Ты уже здесь? Так я и думала. — Кузина опустила руку и принялась беспокойно ходить взад и вперед. — Не могу тебе передать, какой у меня выдался день! — с пафосом воскликнула она. — Это просто ужас! Что-то чудовищное! Клянусь, Лайни, я не понимаю, куда катится этот мир!

Похоже, Роберта настроилась на долгий разговор. Подавив вздох, Элайна ответила беспечным тоном:

— Судя по всему, тебе выпало очередное испытание, дорогая кузина. А я-то думала, что сегодня ты ждешь гостей…

— Еще чего! — Роберта резко обернулась. — Чтоб этим чертовым янки сгореть в аду вместе с их войной!

— Наберись терпения, — посоветовала Элайна, пытаясь сдержать раздражение: она до сих пор не могла понять, какой из враждующих сторон на самом деле сочувствует Роберта. В последнее время ее кузина проводила целые часы, жалуясь на массу неудобств, доставляемых ей войной.

— Нет уж, чем раньше, тем лучше! — Роберта гневно скрестила руки на груди. — Тогда все мы наконец заживем, как прежде.

— По-моему, мистер Линкольн иного мнения, — сухо напомнила ей Элайна.

— Деревенщина! — вскипела Роберта. — Не желаю слышать имени этого человека! Как мне осточертела вся эта бойня!

Элайна удивленно приподняла брови — Роберта редко заговаривала о сражениях и смерти.

— Должно быть, у тебя и вправду что-то стряслось.

— Сейчас узнаешь. Ты только посмотри! — Девушка выхватила из кармана халата скомканный листок бумаги и потрясла им перед носом кузины. — По какой-то неизвестной причине капитан Латимер сегодня не смог явиться к нам! Вместо этого он прислал письмо. — Роберта раздраженно встряхнула головой. — Тоже мне, неотложные дела! Эти янки только тем и занимаются, что расхаживают по площади Джексона или разъезжают верхом по городу! Какие у них могут быть дела? Генерал Бэнкс всего-навсего воровал наш хлопок! С тех пор как Батлер повесил Уильяма Мамфорда, в городе ничего не произошло — никто даже не заразился желтой лихорадкой, которой так боятся янки! А отряды уборщиков на улицах? Новый Орлеан такого еще не видывал! Остается надеяться лишь на то, что эти горе-вояки все-таки подцепят какую-нибудь заразу и передохнут один за другим!

Вода в ванне быстро остывала, и к тому же от пронзительного голоса Роберты у Элайны разболелась голова. Она вовсе не собиралась защищать янки, но выпад кузины был чересчур уж несправедлив, поэтому она решила поддержать разговор:

— Выше по реке произошло сражение. Раненых привезли сюда, все врачи были заняты. Мне пришлось убирать окровавленные бинты и грязную одежду…

— Грязную одежду! — Роберта уставилась на Элайну, как гриф на сырое мясо. — Лайни, неужели тебе пришлось смотреть, как в госпитале раздевают мужчин?

Оскорбленная непристойным намеком, Элайна вспыхнула:

— В жизни не видела ни одного голого мужчины! И будь добра, прекрати называть меня Лайни — ты же знаешь, это имя я ненавижу.

— Да, да, я знаю, ты предпочитаешь, чтобы тебя звали Эл, — огрызнулась Роберта и, не обращая внимания на нахмуренные брови кузины, присела на низкий табурет рядом с ванной. — Но неужели присутствие Коула в госпитале было так уж необходимо? Перевязать раненых мог бы и кто-нибудь другой…

— Вообще-то ты права, — согласилась Элайна. — Но сегодня работы хватило всем.

Почувствовав в ее голосе досаду, Роберта поспешила сменить тему:

— Должно быть, тебе многое известно о капитане Латимере?

— Я слышала, как о нем говорили другие врачи.

— Ты подслушивала? — Роберта с любопытством придвинулась ближе.

— Ни в коем случае! Просто я не глухая, вот и все! А им было все равно, слышит их кто-нибудь или нет.

— Ну так рассказывай скорее! — В голосе Роберты звучало явное нетерпение.

— Про Коула? — Элайна с изумлением уставилась на кузину.

— Он богат? — продолжала допытываться Роберта. — По-настоящему богат?

— Откуда мне знать? — Элайна пожала плечами. — Мне известно только, что он может позволить себе платить по три доллара в неделю за уборку его комнат. Похоже, этот джентльмен не испытывает недостатка в деньгах.

— Ты не говорила мне, что убираешь у него! — Роберта задумчиво подперла щеку ладонью. — Ручаюсь, папа об этом тоже не знает.

— Как я могу отказаться от такой щедрой платы всего за какую-нибудь пару часов работы в неделю? — парировала Элайна. — К тому же в этом нет ничего дурного — я нахожусь там, пока он в госпитале.

— Ты хочешь сказать, что этот капитан настолько доверяет тебе?

— А почему бы и нет? Я в жизни ничего не украла!

— Но он-то об этом не знает.

— Он уверен во мне, иначе бы не дал мне ключ.

— Ключ? От комнат капитана Латимера? — Любопытство Роберты нарастало с каждой секундой. — Но как ты ухитряешься работать и в госпитале, и у него?

— К нему я прихожу по вечерам, когда он на дежурстве. Он живет недалеко, поэтому я все успеваю.

— А где это? — вкрадчиво спросила Роберта. Элайна с подозрением взглянула на нее. Продолжая мило улыбаться, кузина предупредила:

— Если ты не скажешь, Лайни, папа узнает, что ты убираешь у янки. Вряд ли он одобрит твой поступок: возможно, он даже запретит тебе бывать у капитана…

— Не знаю, что ты задумала, Роберта, и не желаю знать. Если уж тебе так понадобился капитан Латимер, забирай его себе.

— Так где он живет? — живо повторила Роберта.

Элайна пожала плечами:

— В меблированных комнатах «Понтальба». Все остальное потрудись сама выведать у него.

— Какая ты все-таки злая! — Роберта надула губы. — И вечно ты насмехаешься надо мной! Тебе давно пора получить по заслугам…

— Вот как? — Элайна прищурилась. — Попробуй только проболтаться отцу, и больше ты не услышишь ни слова о своем капитане!

Некоторое время Роберта продолжала дуться, а когда поняла, что нахмуренные брови не производят никакого впечатления на упрямую кузину, изменила тактику:

— Я немедленно расспрошу капитана Латимера, когда он придет сюда.

— Придет сюда? — Элайна выпрямилась в ванне и крепче прижала льняное полотенце к груди. — Ты думаешь, он появится здесь после того, что случилось сегодня вечером?

— А разве я еще не сказала, Лайни? Он написал, что постарается навестить нас на следующей неделе, если приглашение остается в силе. — В голосе Роберты сквозили торжествующие нотки. — Так что будь любезна, передай господину капитану: мы ждем его в следующую пятницу. Папа позволил.

Элайна сморщила нос, словно попробовала на вкус что-то кислое.

— И что ты нашла в этом янки?..

— Все, — радостно отозвалась Роберта. — А самое главное — возможность покинуть эту жалкую дыру! — Она подалась вперед, сверкая глазами, и заговорщицким тоном продолжала: — А ты знаешь, что он прислал письмо мне и подписался просто «Коул»? — Обхватив колени руками, она закачалась на табурете.

— Теперь знаю. — Элайна поставила локоть на край ванны и подперла ладонью подбородок. Она могла почти с уверенностью предсказать, что будет дальше.

— А как он смотрел на меня! — Роберта даже прикрыла глаза при этом блаженном воспоминании. — Ты видела, Элайна? — Не замечая, как нахмурилась кузина, Роберта продолжала: — О, Коул — это отважный человек; но уверяю тебя, Лайни, я сумею обвести этого янки вокруг пальца!

С торжествующим смешком Роберта вскочила, приподняла отделанный кружевом подол халата и танцующей походкой направилась к выходу из комнаты.

— Будь любезна, прикрой за собой дверь, — попросила Элайна, опуская полотенце.

Роберта с улыбкой обернулась.

— Да, да, вокруг пальца! — победно провозгласила она и, кокетливо помахав рукой, оставила наконец кузину в покое.

Почувствовав, что вода уже окончательно остыла, Элайна выбралась из ванны и грустно оглядела свои мокрые пальцы.

— Вокруг пальца… — передразнила она. — Вокруг пальца… — Внезапно она топнула босой ногой и прошипела: — Черт бы побрал этого янки!