"Тройное убийство в Лурде" - читать интересную книгу автора (Кенни Поль)

Глава IV

Бедра словно амфора, пышный бюст и чувственное лицо пришедшей делали из нее идеального свидетеля, с такими Франсис любил встречаться во время расследований. Длинные пушистые ресницы, глубокий взгляд и чуть слишком полные губы делали ее лицо особенно привлекательным, тем более что у этой брюнетки с коротко подстриженными волосами были голубые глаза и смуглая кожа.

Коплан встал и едва заметно поклонился.

— Я позволил себе побеспокоить вас из-за письма, отправленного вами в комиссариат Лурда, — сказал он, отвечая на немой вопрос, который выражали поднятые брови Клодет Берваль.

Молодая женщина сразу же расслабилась.

Ее полные губы раскрылись в улыбке. Очень приятным голосом она сказала:

— Быстро вы…

Коплан пригласил ее сесть напротив него и, сев сам, окинул взглядом красивые ноги собеседницы.

— Быстрота — условие успеха, — объявил он полушутливо-полусерьезно. — Я хотел спросить вас о некоторых деталях. Итак, вы считаете, что присутствовали при похищении?

Она поправила:

— Не считаю, а уверена.

Твердый тон молодой женщины обещал первоклассные показания. Коплан поудобнее расположился в кресле, скрестил ноги и, с удовольствием изучая лицо Клодет Берваль, начал допрос:

— Вы были на перекрестке О-Вив в указанный час? Задавая вопрос, он сказал себе, что убийцы упустили отличную добычу.

— Я пришла туда задолго до него и ушла только около девяти часов, потому что стало слишком темно.

— Черт! А чем это вы так долго занимались в таком пустынном уголке?

— Наблюдала за насекомыми, — ответила она, скромно опустив глаза.

Тут же ее лучистый взгляд поднялся, и она продолжила тем же серьезным тоном:

— Я энтомолог. Поймала отличный экземпляр муравьиного льва и изучала через лупу его поведение.

— Понимаю, — серьезно ответил Франсис, скрывая веселое удивление.

Он действительно повидал в жизни всякого! Эта красавица с волнующими формами проводит время, наблюдая за насекомыми!

— И… в каком положении вы были, когда следили за вашей добычей? — невозмутимо спросил он.

— Лежала, разумеется!

Ну конечно. Именно поэтому она и осталась жива! Никто не догадывался, что она лежала в траве. Никто, даже Дютроше.

— За перепончатокрылым нужно наблюдать долго, чтобы что-нибудь узнать, — объяснила она. — Эти насекомые зарываются в землю, поджидая свою жертву, и…

Коплан почувствовал, что если он даст возможность углубиться в эту тему, то получит превосходные сведения о муравьиных львах.

— Я бы очень хотел быть натуралистом, — перебил он, чтобы вернуть себе инициативу, не теряя расположения собеседницы. — А кроме ваших… перепончатых, что еще вы видели?

Возвращенная к реальности, Клодет Берваль пересказала факты, свидетельницей которых оказалась. Звук разговора заставил ее поднять глаза; она увидела молодую блондинку, не слишком красивую, по ее словам, которая спорила с черноволосым мужчиной лет тридцати, представительного вида.

Когда она закончила свой рассказ, Коплан отметил, что ее заявление совпадает с показаниями Дютроше. В то же время она сообщила два очень важных уточнения: машина, которой управлял мужчина на перекрестке, была черным «пежо 404». Девушку увезли на «студебеккере» последней модели. Эти важнейшие сведения позволят Франсису действовать более эффективно.

— Еще одна маленькая деталь, — сказал он. — С того места, где вы находились, вам был виден почти весь дом на перекрестке?

— Конечно, я лежала почти напротив него! Забавно. Она находилась в том же самом месте, откуда вел свои наблюдения он сам! Жаль, что между их пребыванием там была разница в двадцать четыре часа… Ему было бы не так скучно.

— Ставни были закрыты или открыты?

— Открыты. Во всяком случае, в момент моего прихода, — поправилась она, внезапно нахмурив лоб. — После я не обращала на них внимания.

Золотой свидетель, наблюдательный и добросовестный. Коплан узнал что хотел, но продолжал допрос. Его интерес к насекомым приобрел вдруг неожиданные размеры. Так что, когда он покинул красавицу, он узнал крайне важные вещи. В частности, что муравьиный лев питается простыми муравьями и что Клодет Берваль не носит лифчик.

Ведя машину с внешней небрежностью, Коплан влетел в Лурд. Он поехал прямо на почту; в телефонной кабине он набрал номер комиссариата.

— Говорит Коплан, из контрразведки. Инспектор Шапюи здесь?

— Да, — ответил комиссар Котре усталым голосом. — Передаю ему трубку.

Послышался стук положенной трубки, неясный обмен репликами, потом к аппарату подошли и ясно слышный голос произнес:

— Шапюи. Вы удачно попали. Я собирался уходить.

— И речи быть не может! — сказал Франсис. — Предупредите префектуру и попросите найти «студебеккер» последней модели, голубовато-стального цвета, находившийся в департаменте От-Пирене в последние сорок восемь часов. Нужно также распространить описание блондинки — оно фигурирует в показаниях Дютроше, — и постарайтесь ее найти, даже если придется опубликовать объявления в газетах. То же самое в отношении типа, с которым у нее было свидание на перекрестке О-Вив. Пусть следят за вокзалами, аэропортами и портами. Велите провести поиски на заправочных станциях департамента, чтобы установить, заправлялась ли там американская машина, возможно, это даст нам указание, в каком направлении она поехала. Дютроше уехал?

— Полчаса назад, — ответил Шапюи, ошеломленный речью Коплана и его резким тоном.

— Вы знаете, куда он поехал?

— Да. В Тарасконе у его брата есть бистро на улице Раффен.

— Хорошо. У вас есть что-нибудь новое?

— Нет, ничего.

— Спасибо, — сказал Коплан и повесил трубку.

Он был рад возможности немного отдохнуть после бессонной ночи, тем более что большую часть предыдущей он провел за рулем своей машины, в которой приехал из Парижа в Лурд.

Выйдя из здания почты, он заметил поблизости ресторан.

Направляясь к нему, он купил газету и две пачки сигарет.

Вечером, после ужина и контрастного душа, Коплан вышел из гостиницы, где снял номер, и пошел подышать свежим воздухом.

Плотная толпа заполняла улицы, ярко сияли окна магазинов.

Вдали слышался гул толпы паломников, которая двигалась непрерывным потоком, сверкая бесчисленными светлячками зажженных свечей.

Коплан остановился на несколько секунд посмотреть на зрелище, которое, ему пришлось в этом признаться, было не лишено величия. На секунду у него даже сжалось сердце при мысли об этих бесчисленных верующих, больных и калеках. По его спине пробежал холодок, и он вдруг почувствовал желание бежать от песнопений, звучавших как громогласный стон, и по возможности быстрее уйти из этого средоточия человеческих несчастий.

Он широкими шагами прошел вверх по улице и направился в сторону вокзала. Так он подошел к указателю, показывавшему дорогу на По.

Он помнил, что Малар был убит на этой дороге, буквально на границе Лурда. Франсис решил пойти в ту сторону.

Фонари стали реже, на небе ярче заблестели звезды. Через несколько минут Коплан оказался совсем один на довольно крутой дороге.

Вдали он видел дрожащие огоньки свечей, соединявшихся в призрачный свет над толпой паломников. Сакре-Кер, основные контуры которого были обозначены сотнями электрических лампочек, выглядел феерическим храмом.

Франсис ровным шагом пошел по склону, миновал последние дома и углубился в совсем пустынную местность.

Здесь был убит Малар. Преступник напал на него сзади, внезапно, поэтому не было ни криков, ни борьбы. Откуда убийца начал следить за своей жертвой? С перекрестка О-Вив?

Маловероятно. Малар довольно много времени провел у Зиньоля и ушел от него только около одиннадцати часов, значит через три часа после похищения. Действительно ли преследователь шел за ним пешком до полуночи? Убитый должен был его заметить!

С другой стороны, это были явно не пассажиры «студебеккера», которым пришлось бы ехать со скоростью пять километров в час, чтобы ликвидировать Малара… А человек, имевший свидание с блондинкой, не мог в одиночку проследить за тремя свидетелями похищения.

Тогда что?

Коплан заметил, что чем больше он размышлял об обстоятельствах трех убийств, тем меньше понимал, как и почему они были совершены. Он подумал, что место для нападения было выбрано отлично. На двести метров ни одного дома, дорога зажата между высокими склонами, темнота абсолютная.

Когда Франсис доставал сигарету, он вдруг заметил движение какой-то тени на земле и понял, что на него кто-то нападает. Прежде чем обернуться, он отскочил вправо, и в плечо ему ударило тело, несшееся со скоростью поезда. От удара он развернулся, пошатнулся, но сохранил равновесие. Тонкая черная фигура чуть не упала, однако удержалась, развернулась и бросилась на него, подняв кинжал.

Коплана охватило жестокое удовлетворение. Его левая рука метнулась навстречу невидимому запястью руки, державшей оружие, в то время как кулак правой словно снаряд вылетел туда, где должна была быть голова нападавшего. Ни та, ни другая не достигли цели, но противники с силой сшиблись.

Коплан с яростью сдавил прижавшееся к нему тело, но ужасный удар коленом в низ живота вызвал у него острую боль. Эта боль заставила его согнуться пополам, прижав руки к ушибленному месту…

Чтобы дать себе короткую передышку, он, свернувшись, покатился по земле, зная, что нападающий не сможет точно нанести удар.

Он лежал, свернувшись, и ожидал приближение врага. Удивительно легкие шаги справа предупредили его. Он тут же начал новую атаку: бросился вперед с силой, которая, казалось, могла сокрушить даже броню танка. Его голова, как таран, ударила типа в живот.

Должно быть, этот человек был очень худым, потому что буквально отлетел назад и упал на спину в трех метрах от Франсиса. Но он, несомненно, был резиновым, потому что тотчас вскочил на ноги, не выпустив кинжала. Коплан заколебался. Если этот налетчик думает, что шутка будет продолжаться, он ошибается… В тот момент, когда человек занес над ним нож, Франсис перехватил на лету его руку и провел зажим, заставивший того разжать пальцы. Нож со звоном упал на бетон, но человек не стал сопротивляться навязываемому ему движению, они упали вместе и покатились по дороге, переплетенные в яростной, беспощадной борьбе. Мерзавец тоже владел дзюдо!

Франсису на секунду показалось, что его левая рука отрывается, настолько сильно она была выкручена. Ребром правой он резко ударил убийцу по адамову яблоку и вырвал захваченую руку. На этот раз он не захотел рисковать. Его рука снова взлетела, и он уже из всех сил стукнул нападавшего. Прямой удар угодил ему в челюсть. Тип понял, что дело принимает скверный оборот. С невероятной ловкостью он вскочил на ноги и попытался удрать. Коплан схватил его за волосы и пригвоздил к месту.

— Подожди, малыш, — усмехнулся Франсис, — мне надо сказать тебе пару слов.

Он отвесил убийце прямой удар, которым разбил ему лицо. «Получатель» пошатнулся, отступил на три шага, потом его колени подогнулись и он рухнул.

Коплан подошел, пнул лежащее тело ногой и пробурчал:

— Встань, подонок, и быстро…

Он неясно видел, как его противник пошевелился, поднес руку ко рту, чтобы заглушить крик боли, но не подчинился. Коплан выдал ему второе стимулирующее средство, более точное, чем первое. Тип перевернулся и больше не шевелился.

Франсис перевел дух. С трудом сдерживая смертельную ненависть, напрягавшую все его мускулы, он слегка нагнулся и повторил хриплым голосом:

— Встать, я тебе сказал. Живо!

С таким же успехом он мог обращаться к мешку со свеклой. Тот притворился мертвым, несомненно придумывая трюк, который помог бы ему выкрутиться из этой ставшей критической ситуации.

Коплан нагнулся и вцепился в одежду типа, но почувствовал отвратительную вялость, и это заставило его разжать пальцы. Он отступил, нахмурил брови, потом покопался в кармане, ища свою зажигалку.

Слабый дрожащий свет пробежал по лицу лежащего человека. С первого же взгляда Франсис понял, что его противник, иностранец, мертв.

Неприятно пораженный, он распрямился, чтобы подумать. Ведь не мог же его прямой удар отправить человека на тот свет!

Озабоченного Коплана отвлекли от размышления светлые точки, которые вдруг возникли в темноте. Это были фары машины.

Франсис быстро поднял тело, легкость которого его удивила. Труп весил меньше пятидесяти килограммов. Взвалив свою зловещую ношу на плечо, Коплан поискал глазами укромное место, где он мог бы быстро спрятаться. Его сердце забилось чуть сильнее, когда он понял, что никакой возможности сделать это нет: с одной стороны насыпь, с другой — крутой обрыв, спускающийся к железнодорожным путям.

Свет фар увеличивался на глазах. В возбуждении Коплан избрал невероятный способ. Повернувшись спиной к приближавшейся машине, он снял тело с плеча, опустил его так, чтобы ноги его касались земли, и схватил левой рукой за лацканы пиджака.

Конечно, даже на ногах парень выглядел не очень хорошо, его лицо было искажено жуткой гримасой. Коплан рассчитывал, что своим плечом он скроет лицо мертвеца от взглядов пассажиров машины.

Достав из кармана сигарету, он, небрежно держа ее в правой руке, стал громко разговаривать со своим ужасным собеседником.

Свет приблизился и расширился до такой степени, что охватил всю местность. Франсис не переставал говорить идиотские фразы, размахивая рукой, как будто что-то показывал. По спине у него пробежали мурашки: не очень-то приятно, если тебя застанут беседующим с трупом. Коплан от всей души надеялся, что автомобилисты не окажутся слишком любопытными. Когда автомобиль поравнялся с ним, он медленно повернулся, чтобы скрыть своего спутника. Мотор урчал: крутизна спуска позволяла ехать только на второй скорости, не быстрее сорока километров в час.

Машина проехала своей дорогой. Сразу же наступила темнота, еще более густая, чем раньше.

Со вздохом облегчения Коплан разжал руку и хладнокровно позволил «жмурику» упасть. Тот свалился на асфальт с глухим стуком.

В глубине души Франсис был разъярен. Этот труп стеснял его. Тип умер слишком быстро и особого интереса уже не представлял. Однако обыскать его было необходимо.

Он опустошил карманы покойного и переложил их содержимое в свои, даже не посмотрев. Потом в свете зажигалки он рассмотрел лицо покойного, поразившее его в момент, когда проезжала машина. Черты лица умершего, вместо того чтобы расслабиться, сохраняли странную скованность.

Коплан понял, что произошло. В одном из карманов мертвеца он нашел его паспорт и раскрыл его на первой странице.

Убийцу звали Кристо Валиенте. Он был пуэрториканцем.

Но какого черта он отравился цианидом?