"Выживает сильнейший" - читать интересную книгу автора (Келлерман Джонатан)Глава 44Четверг. Спал я спокойно и крепко, однако проснулся в шесть, отняв пальму первенства у Робин. Лежа на спине, я вслушивался в ее мерное дыхание и думал о том, каково быть Эндрю Десмондом. В половине седьмого Робин открыла глаза и посмотрела на меня. Мы поцеловались. – Сегодня, – бросила Робин. – Просто зайду в книжный магазин. Много времени это не отнимет. – Надеюсь. А в какое время Даниэл подъедет? – В девять. Робин взъерошила мои волосы и перевернулась на бок. Мы оба поднялись с постели. Она накинута халат, туго перетянув талию пояском. Я положил руки на ее плечи. – Все будет нормально. – Знаю. – Робин повернулась ко мне лицом, крепко, едва ли не яростно поцеловала в щеку и как ни в чем не бывало направилась в ванную. Любовью мы занимались вчера дважды, и во второй раз она сказала, что чувствует себя грешницей. Подъехавший ровно в девять. Даниэл уездил меня в кухне, накрыл мои плечи черной простыней и защелкал ножницами, в результате чего минут через пять я стал походитъ на новобранца. – Вы ко всему прочему еще и парикмахер? – Был им в армии. Там учишься многому. Хотя открыть салон модной прически мне не по сипам. Он протянул мне ручное зеркальце. После стрижки седина проступила заметнее, на черепе я увидел какие-то выступы и шишки, о которых раньше и не подозревал. Я стал выглядеть лет на десять старше, но зато фунтов на десять худее. Короткие волосы и бородка наводили на мысль о яром приверженце ислама. Я надел затемненные очки. Скорчил гримасу. – Улыбнись, – послышалось из-за спины. У двери в кухню стояла Робин. Мне оставалось лишь подчиниться. – О'кей, я рада, что ты – это все-таки ты. Но ответной улыбки не было. Даниэл установил на треноге профессиональный «поляроид», сделал не меньше трех десятков снимков, исчез и вернулся через час с готовыми водительскими правами на имя Эндрю Десмонда. Отличить их от настоящих было, на мой взгляд, невозможно. Я сунул права в бумажник, где уже лежали все остальные фальшивки. – Очень рассчитываю на то, что полиция меня не остановит. – Не произойдет ничего страшного – мы смогли ввести номер и серию прав в их компьютер. Ты закончил Институт психологии Западного побережья. Слышал о таком? – Не приходилось. – Он прекратил свое существование десять лет назад. Специализировался в заочной подготовке кандидатов и докторов по педагогическим наукам и психологии. Офис занимал однокомнатную квартирку в Вествуд-Виллидж. Пятьдесят три выпускника, и ни один, по нашим сведениям, не получил лицензию на практическую деятельность. – Значит, работают профессиональными друзьями человека и денег имеют на этом в два раза больше. – Может быть. Доступ к чужой душе иногда неплохо окупает себя. А диплом, кстати, недешев. Обучение стоило девятнадцать тысяч в год. – Действительно дорого. Поэтому они и закрылись? – Набор ежегодно падал. – Даниэл пожал плечами. – Бывший декан занимается сейчас страховым бизнесом в Орегоне. Ученую степень он присвоил себе сам. Сначала институт получал определенную дотацию из федерального бюджета, но потом правительство решило сэкономить. – А вы детально подготовились. – Более детально, чем предполагалось. Разрабатывая вашу легенду, я выяснил, что институт Лумиса тоже принимал участие в организации подобных курсов, их прозвали пекарнями дипломов. Одна школа была открыта во Флориде, другая – на Виргинских островах. Это облегчало освобождение от налогов, хотя в данный момент нам известно лишь то, что Лумис предоставлял стипендии слушателям. – Где же вы все это разузнали? – Из книги, которая явилась ответом на «Утечку мозгов». Единственная стоящая находка в Интернете. Сборник статей. Мое внимание привлекла одна из них, написанная профессором университета в Миссисипи, там он рассуждает о защите дипломных работ. Так вот именно этот профессор раскопал, что школа на островах как-то связана с Лумисом, и вполне вероятно, что там велись исследования по евгенике. – Сборник – это случайно не «Наука наизнанку»? – Да. Вы читали его? – Отыскал, но до чтения не дошло: подумал, зачем это нужно, если я априори согласен с авторами. Как зовут профессора? – Бернард Юстэйс. – Думаю, вы уже вошли с ним в контакт. – Мы пытались. – Взгляд Шарави стал жестким. – Но он умер четырнадцать месяцев назад. – Как? – Автомобильная авария. Навещал родителей в Миссисипи, и поздней ночью машину на дороге занесло. – О Господи. – В полицейском протоколе зафиксирована смерть в результате дорожной аварии, Алекс. Может, так оно и было. Мы с Майло решили, что на данном этапе уточнять детали слишком рискованно, поскольку все случилось в сельской местности, и вопросы, задаваемые чужими полицейскими, могут кого-нибудь насторожить. – Пальцы его здоровой руки теребили край скатерти. – Миссисипи, – повторил я. – Юстэйс не был чернокожим? – Белый. И историк, а не психолог. Вероятно, будет случай побеседовать с его вдовой, но сейчас более важным представляется Санджер и ваша встреча с Зиной Ламберт. Вы к ней готовы? – Да. Где Майло? – Он последует за вами, однако мы считаем, что вам лучше не знать, где именно он находится. Так естественнее, меньше шансов встретиться случайно взглядом. Вы же не сомневаетесь в его способности прийти на помощь? – Ничуть. Перед тем как выйти из дома, я заглянул к Робин. В мастерской тишина, станки выключены, сложенный фартук валяется на верстаке, а сама она, стоя спиной ко мне, разговаривает по телефону. Спайк тявкнул и устремился мне навстречу. Робин обернулась. – Перезвоню, когда все будет сделано. Привет. – Она положила трубку. – Ты похож на французского кинорежиссера, Алекс. – Это хорошо или плохо? – Зависит от того, любишь ли ты французские фильмы. Сейчас в тебе чувствуется какая-то... голодная элегантность. Едешь? – Да. – Подойди. Мы обнялись. – Что это за одеколоном от тебя пахнет? – Любимый аромат Эндрю. Возбуждает? – Еще как. Только пессимизм. – Робин чуть отстранилась, держа меня за руку. – Нет, выглядишь ты на славу. Когда тебя ждать назад? – Как пойдет. Думаю, ближе к вечеру. – Позвони, если сможешь. Приготовлю что-нибудь на ужин. Я сжал ее пальцы. Другой рукой Робин погладила жесткий ежик моих волос – раз, второй. – Колется? – Если у меня закончится наждачная бумага, придется просить тебя об услуге. – Она вновь бросила на меня взгляд. – Совершенно иной человек. – Перебор, Робин. Я иду в книжный магазин, здесь, в Голливуде, а не пытаюсь тайком пересечь иранскую границу. Но и книжками тоже торгуют профессионалы. – Давно ты последний раз был в Голливуде? Подумав о Голливуде Нолана Дала, я неопределенно хмыкнул. Робин опять погладила мою голову. – Трое детишек и слепой. Ничего, они еще отрастут. |
||
|