"Симбионты" - читать интересную книгу автора (Кейт Уильям)

Глава 8

Они вместе вступили в неизведанное – Дэв и Катя, Синклер и Брэнда Ортиз. Свет был резким, с голубым оттенком. Небольшое солнце светило настолько ярко, что, казалось, заполняло все небо. Растения (если их вообще можно так классифицировать) походили на красные и розовые плоские полотна из гибкого губчатого материала. Они корчились и извивались в медленных движениях танца, организованного так, чтобы подставлять максимум поверхности прямому солнечному свету. Из-за этой подвижности сам ландшафт казался живым.

Несмотря на тот факт, что Дэв уже бывал в подобном окружении раньше, он испытывал сложности с пониманием того, что видел. Масштаб и чувство перспективы терялись. Серный туман в воздухе заставлял вещи выглядеть более удаленными, чем на самом деле, и на всем пространстве не было ничего знакомого, вроде дерева или здания, с чем можно было бы сравнить окружающее.

Никто из них не был одет в защитные костюмы, необходимые, если бы они действительно находились на одном из двух миров ДалРиссов. Это была ВИР-симуляция, созданная ИИ «Обманщика» для четверки, лежавшей в ком-модулях в офисе Синклера.

– Так вы идете, профессор? – спросил Дэв Брэнду Ортиз, которая вызвалась быть их гидом.

– Не думаете же вы, что я упущу такую возможность, капитан? – ответила она. – Я шла к этому три года, и у меня, возможно, никогда не будет подобного шанса.

Профессор Ортиз впервые посетила систему Алии с Имперскими Экспедиционными Силами три года назад в качестве эксперта по альтернативной логике. Однако с тех пор как ИЭС вернулись в Шикидзу, ее прикрепили к вновь образовавшемуся Департаменту Ксенологии при Университете Джефферсона на Новой Америке.

Во время гражданской войны она находилась на Новой Америке, пока правительство Конфедерации не решило оставить мир. Судя по слухам, Ортиз была полностью аполитична, незаинтересована в том, чтобы принимать чью-либо сторону в разрастающемся мятеже, охватившем все Приграничье. Однако она пришла к заключению, что империалы, вполне вероятно, не дадут никому на Новой Америке доступа к алианцам. Если она хотела продолжить изучать их, ей необходимо было делать это через проект, спонсируемый Конфедерацией.

Что же касается Конфедерации, то она не могла позволить себе потерю Ортиз как эксперта. Не теперь, когда «Далекая Звезда», похоже, была на пути к тому, чтобы принести свои плоды.

– Эта симуляция изображает ШраРиш или Генну Риш? – вслух поинтересовался Синклер.

Пятым миром Алии В был Генну Риш, первоначальная родина ДалРиссов. Шестая планета Алии А – ШраРиш, когда-то безжизненная, около двадцати тысяч лет назад измененная, чтобы поддерживать спроектированную ДалРиссами экологию.

– Это А-6, генерал Синклер, – ответила Ортиз. – Согласно нашей самой свежей информации, ДалРиссы снова появились на Генну, но в небольшом количестве. Прирученный Нага помогает им заново застроить место, но, насколько я понимаю, они еще не считают это своим домом.

– Ну и дела, – сказал Дэв. – Необходимость землеформировать свой собственный дом.

Или, может быть, «ДалРисс-формировать» будет более подходящим словом.

Остальные засмеялись.

Цивилизация ДалРиссов на Генну Рише была уничтожена Нага, занимавшим ядро планеты. Дэва часто преследовали воспоминания о безмолвном, измученном ландшафте, о странно выращенных зданиях, поглощенных и измененных инопланетным Нага. К тому времени, когда прибыли Имперские Экспедиционные Силы, второй ксенофоб почти что смел ДалРиссов с лица их колониального мира ШраРиш. ИЭС использовали нейтронное оружие, чтобы прекратить деятельность ксенофоба на ШраРише, но на Генну Рише Дэву удалось связаться с Нага, и это была первая попытка осуществления подобного контакта.

– То, что мы здесь видим, было запрограммировано Имперской Миссией на Дожинко, – продолжила Ортиз, пока группа шла по покрытому грубым материалом участку местности. Над головами сернистые облака нависали своими громадами, фиолетово-серебряные в тех местах, что были обращены к солнцу, золотисто-коричневые и темно-красные снизу. – Насколько я понимаю, кто-то из ваших разведчиков скопировал это с исследовательской станции и переправил на Новую Америку. Этим данным около двух лет.

– А мы уверены, что информация верна? – поинтересовался Синклер. – Кое-что из этого выглядит таким странным. Что-то вроде кошмара, приснившегося имперскому офицеру разведки.

– Похоже, я помню это место, сэр, – сообщил ему Дэв. – Достаточно много так или иначе совпадает. Я не помню, чтобы видел много растений, но, полагаю, формы жизни там гораздо разнообразнее, чем на большинстве человеческих миров. – Он поддел носком своего ботинка какой-то извивающийся розовый овощ. – Именно поэтому там так много разных форм и цветов.

– Преднамеренное разнообразие, – согласилась Ортиз. – ДалРиссы генетически создают все, включая самих себя. Естественная эволюция также протекает быстрее. Экосистема подталкивается очень высоким уровнем радиации.

Это было достаточно очевидно из активности, царящей вокруг. Алианские солнца, вращающиеся одно вокруг другого на приличном расстоянии в девять астрономических узлов, представляли собой звезды типа А5 и типа А7, соответственно в девятнадцать и тринадцать раз ярче земного Солнца. Энергетически расточительные звезды, подобные этим, расходовали свой водородный капитал за время неизмеримо меньшее, чем то, которое требовалось более старым, более холодным звездам типа Солнца. И хотя жизни на Земле потребовалось четыре миллиарда лет, чтобы развиться от молекулы до человека, тот же процесс проходил на Алие В-5.

– Все химические процессы проходят быстрее? – спросила Катя. – Интересно, ДалРиссы мыслят быстрее, чем мы?

– Почти так, – ответила Ортиз. – Общаясь с ними, мы получили впечатление, что они тратят очень много времени, конечно, с их точки зрения, просто ожидая наших ответов. К счастью, они терпимее большинства людей. Иначе мы вообще никогда бы не смогли разговаривать с ними.

Упали капли дождя, хотя Дэв ничего не почувствовал, Это было отлично, подумал он, так как дождь на мирах ДалРиссов содержал высокую концентрацию серной кислоты.

– Именно поэтому в реальном мире нам нужны защитные костюмы, – весело сказала Ортиз. – Конечно, понемногу вполне возможно гулять без специального оборудования, за исключением масок для дыхания, этот дождь мог бы просто сжечь нас.

– Ультрафиолет достаточно силен для незащищенной кожи, – добавил Дэв. – Это тоже могло бы спалить нас.

– Основной газ в атмосфере – азот, насколько я помню, – сказал Синклер. – Кислорода не менее девяти процентов.

– Это зависит от того, с кем вы говорите, – заметила Ортиз. – Некоторое время империалы распространяли информацию о том, что миры ДалРиссов напоминают Венеру, за исключением низкого давления на поверхности. Их якобы невозможно посещать без специального оборудования.

– Они хотели разохотить неофициальных исследователей, – сказала Катя. – И случайных посетителей.

– А это что, здания? – спросил Дэв, указывая на какие-то гладкие формы темного цвета в ста метрах от них. В действительности они походили больше на деревья, чем на искусственные постройки. Алианские деревья мало чем напоминали своих земных тезок. Коренастые и круглые, они скорее походили на огромные тыквы или странные, вырезанные из губки глыбы.

– Жилища, – ответила Ортиз, – хотя обычно они и стоят на месте, но могут двигаться и скорее прикреплены к своим владельцам, чем к поверхности планеты. Мы обнаружили, что семейные группы ДалРиссов имеют тенденцию к передвижению. Когда индивидуум покидает скопление, в котором находится, часть его общинной живности идет вместе с ним.

ДалРиссы следовали технологической и культурной эволюции совершенно по-иному, чем человек, развивая почти исключительно биологические науки. Они выращивали дома и целые города, а не строили их, используя генную инженерию для создания потрясающих организмов, от ВИР-усов до гигантских живых существ в сотни километров в поперечнике. Для ДалРиссов химия являлась продуктом биологических исследований, а не чего-либо другого. Добыча полезных ископаемых, очистка и переплавка были относительно новыми процессами, которые выполнялись организмами, извлекающими составляющие элементы из камня или воды. Продукты их деятельности обычно перерабатывались в новые жизненные формы, а не применялись в качестве органических компонентов для сборки безжизненных строений. Даже физический вид ДалРиссов чрезвычайно разнообразен, так как индивидуумы, похоже, отличаются по внешним формам.

ДалРиссы состояли из двух существ относительно маленького и физически слабого Рисса, или хозяина, симбиотически оседлавшего нервную систему генетически выращенного Дала, который был его ногами и руками.

Наиболее распространенными были массивные существа, подобные шестиногим морским звездам, которые носили своих наездников в похожем на рот углублении. Но Дэв видел и органические боевые машины, живых уорстрайдеров, с вмонтированным оружием, основанным на разрывных снарядах и сложных кислотах.

Также как человек подключал себя к управляемой ИИ машины или другому оборудованию, Рисе мог подключать себя к своему Далу, к своим жилищам, или к какому-либо другому существу, созданному для того, чтобы есть или что-либо производить, или заниматься размножением. Даже их звездолеты были огромными, специально выращенными организмами, которые использовали водородные двигатели для выхода на орбиту и все еще непонятные средства, позволяющие пронзить космос от одной звездной системы до другой.

Капли дождя падали, разбиваясь об их аналоги, и стекали прочь. Небо было таким же активным, как и растительность, с облаками, клубящимися в серебряно-фиолетовом сюрреалистическом танце.

Группа шла в направлении низкой горы неподалеку. Когда начали подъем, какое-то движение привлекло внимание Дэва.

– Вот один, – сказал Синклер, указывая в сторону. – ДалРисс, я имею ввиду. Что он делает?

ДалРисс стоял на вершине горы в двадцати метрах от них, ощетинившись шипами и щупальцами, растущими вверху его неуклюжего тела. Его «голова», по крайней мере, так Дэв думал об этом шероховатом серповидном наросте со странными, безглазыми отростками по обеим сторонам, была наклонена назад, и щупальца мелькали над ней со скоростью, причина которой была совершенно не ясна. Кожные выпуклости, которые, как Дэву говорили, скрывали мозг существа, поблескивали влагой, возможно, какими-то выделениями, хотя это мог быть и дождь. Странные звуки, еле слышные на самом краю слухового диапазона, временами превращались в невообразимую какофонию. Дэву казалось, что существо поет.

– Неизвестно, – сказала Ортиз, отвечая на вопрос Синклера. – Форма искусства? Религиозная служба? Пение? Естественные отправления организма?

– Они видят посредством активного сонара, – сказал Дэв. Серпообразная «голова», как он слышал, представляла собой наполненный жидкостью орган, используемый для фокусирования звуковых волн, в то время как широко расставленные стебли по обеим сторонам принимали отражение этих волн. – Может быть, оно что-то ищет.

– Потерянный коммуникатор, – предположила Катя. – Я всегда теряю свой.

– В небе? – спросила Ортиз. Она вздохнула. – Три года исследований, и мы все еще почти ничего не знаем о них.

– Знаете, я думал, что мы использовали их комели достаточно хорошо, – сказал Синклер. – Если бы не они, нам бы никогда не удалось поговорить с Нага.

– О, мы можем разговаривать с ними, если это то, что вы имеете в виду, благодаря комелям и благодаря терпению, о котором я уже упомянула. Мы можем разделять их впечатления и некоторую сенсорную информацию и с помощью компьютера можем перевести звуки, которые они издают, в артикуляционную речь. Комели, конечно, идут на шаг впереди и фактически преобразуют определенные нервные импульсы в узнаваемые аналоги, позволяя, ну, не телепатию в точном смысле, но путь для того, чтобы разделять чувства, эмоции, даже некоторые воспоминания, хотя мы все еще не знаем, как они это делают.

– Но культурные и физические рамки, которые стоят за их языком, совершенно другие. Они отличаются от наших. Мы задаем вопрос и получаем то, что звучит как рациональный ответ. Единственная проблема в том, что мы часто не знаем, значит ли вопрос или ответ то же самое для ДалРиссов, что и для нас.

– Что ж, спрашивали вы о том, что он делает сейчас? – поинтересовалась Катя. – Каков его «рациональный ответ»?

– Это зависит от многого, – ответила Ортиз, улыбаясь. – Иногда они утверждают, что разговаривают, хотя нам кажется, что молчат. Наша программа перевода определяет это как успокоение. Видите ли, их разговорный язык очень многопланов, с многочисленными слоями значений. Ну, вообразите себе, что у вас три рта, и вы можете разговаривать одним голосом, в то же время добавляя комментарии другим и обеспечивая синонимную детализацию или словарные определения третьим, и все это одновременно.

– У них три рта? – спросил Синклер.

– Нет. Они используют то, что мы называем ртом для еды, не для разговора. Их речь воспроизводится рядом пузырей в их соническом органе.

-– Хорошо, но что означает общение, о котором вы упомянули? – спросил Дэв. – Мне наплевать насколько сложно слово, оно должно иметь значение, не так ли? Что говорят эксперты?

Ортиз покачала головой.

– В этом деле нет экспертов, капитан. Только исследователи, и иногда одна догадка так же хороша, как и другая, особенно, когда детализация противоречива. Или кажется нам противоречивой. Посмотрите, каков современный подход к человеческой психологии? Он не изменился за три или четыре столетия. Если вы примете во внимание теории, существовавшие в науке еще до этого, то увидите, что и там были сделаны кое-какие важные выводы, выходящие из доцефлинковых исследований. У нас все еще есть проблема понимания того, почему люди делают то, что они делают, и почему они думают так, как они думают. Мы изучаем этот народ уже в течение трех лет. Какого прогресса, по-вашему, мы могли достичь за столь короткий период времени, принимая во внимание; что почти ничего не знаем об их экологии, их эволюции, их этических стандартах и их мотивации. Нам потребовалось немалое время, чтобы понять, что то, о чем мы думали как о ДалРиссе, в действительности, представляет из себя два различных организма. Мы еще долго не поймем по-настоящему этот народ! К первому присоединилось второе существо, идентичное первому, его Дал с шестью конечностями передвигался с особенной для такого огромного существа грацией. Третий прибыл секундой позже, присоединяясь к двум первым в быстром мелькании щупалец. Дэв не видел никакой разницы между этими индивидуумами, даже их жесты выглядели абсолютно скоординированными. Их молниеносные движения выполнялись с такой грацией, что просто не верилось в громадный вес их тел.

– Они знают о нашем присутствии? – спросил Дэв.

– Симы запрограммированы для демонстрации поведения без вмешательства извне, – ответила Ортиз. – Так что они действуют так, как будто нас здесь нет. Но мы можем изменить это условие, если вы хотите о чем-нибудь их спросить. Этот сим имеет расширенную базу данных. Их ответы будут достаточно близки к тем, что могли бы дать настоящие.

– Я не думаю, что в этом есть необходимость, – сказала Катя.

– Да, – Дэв добавил: – Сейчас я даже не уверен, о чем их спрашивать.

– Тот факт, что они слепы, должен сделать их восприятие мира совсем отличным от нашего, – сказал Синклер.

– Они не слепы, – возразила Ортиз. – ДалРиссы не имеют глаз, но они не слепы. Они используют сонары, подобно летучим мышам или дельфинам, и похоже, это обеспечивает их каким-то изображением, а не просто эхом. У них есть и другие чувства для восприятия изображения, очевидно, накладывающиеся на их эхолокацию. Они могут распознать движение, например. Эти существа могут чувствовать нечто, что они называют ри и ассоциируют со своего рода жизненной силой. Фактически они представляют свою среду в рамках трехмерного моря жизни, через которое они перемещаются Они действительно воспринимают мир совсем не так, как мы.

– Как Нага, ~ предложил Дэв. Ортиз засмеялась.

– Может быть, не настолько по-другому. По крайней мере, этот народ не воспринимает Вселенную наизнанку! Но ДалРиссы могут просканировать вас и сказать, что вы ели на обед, видеть, что вы прячете в сжатом кулаке, и, просто взглянув на вас, могут отследить ваш цефлинк от имплантанта на ладони до внутреннего ОЗУ в вашем черепе. У них есть сложности с распознаванием человеческих черт лица, и они не понимают, что такое цвет, но они обладают ощущениями, которыми мы обделены. ДалРиссы видят неживые предметы, например, камень, как пустоту с определенными очертаниями. То, как они воспринимают предметы, делает аспекты их логики совершенно отличными от наших.

– Каким образом? – спросил Дэв.

– Ну, одно из их чувств напоминает шестое чувство рыб. Оно определяет кратковременные изменения в давлении воздуха и, похоже, помогает им чувствовать расположение окружающих объектов. Видите эту троицу на взгорье? Смотрите, как их головы наклонены под одним и тем же углом, а движения всех членов скоординированы? Они как будто исполняют танец, но с совершенно определенным знанием жестов друг друга.

– Групповое сознание? – предположил Синклер.

– Мы думали об этом, но нет. Они все же индивидуумы. Но у них и в самом деле есть чувство, назовите это общностью, развитое гораздо в большей степени, чем у нас. Что касается нас, то тут примешана большая доля социального давления, ведь так? Но это относится не ко всем. Всегда были люди, которым не нравилась стадная ментальность, которые жили сами по себе и по-своему. Мы думаем, что ДалРиссам легче прийти к групповому консенсусу, потому что они настроены на состояния Друг друга… как физические, так и ментальные. У них, определенно, гораздо меньше эгоизма, чем у людей. Это не групповое сознание, генерал Синклер, но сознание того, что нужды группы идут впереди нужд индивидуума.

Дэв чувствовал внутреннее состояние беспокойства, почти страха.

– Знаете, профессор, то, что вы сейчас описали, в большой степени является именно тем, что отличает японскую культуру от большинства приграничных обществ. Японцы чувствуют, что у них есть социальный долг, который должен быть поставлен на первое место.

– Капитан, я думаю, что даже японцы испытали бы неловкость по поводу того, что ДалРиссы определяют как социальный долг.

– Браки по расчету, – сказала Катя, улыбаясь.

– Это одно. Спаривание между ДалРиссами происходит строго по генетическим соображениям, и партнеры часто меняются, чтобы обеспечить наиболее возможное распределение определенных характеристик по генетическому источнику. Генетически дефективные уничтожаются при рождении, это второе. А старики, насколько я понимаю, поедаются с большой помпой.

– Организованные браки, детоубийство и каннибализм – все это практиковалось различными человеческими культурами, профессор, – отметил Синклер.– И принятие этих обычаев обществом отражает принятые верования группы.

– Конечно. Но в человеческих культурах всегда были мятежники, – сказал Дэв. – Люди, которые противостояли системе, потому что видели лучший путь или потому что не подходили под ее рамки, хотели жениться по любви и тому подобное.

– Об этом даже не задумываются в среде ДалРиссов, – вставила Ортиз. – Насколько мы понимаем, восстаний против общества не было в течение приблизительно десяти тысяч лет непрерывной эволюции.

– Нелепо, – сказала Катя. – Жизнь здесь так интенсивна, что социальная эволюция не должна бы уступать ей в скорости.

– Может быть, – предложил Дэв, – их общественный уклад – это единственная стабильная вещь, на которой они могут основываться. В отличие от нас.

Они продолжали взбираться вверх, пока не взошли на покрытое губкой взгорье, с которого открывался вид на долину. Растительность в долине казалась, если так можно сказать, более любопытной чем все, что они видели до сих пор. Шпили, купола и арки пастельных тонов сконцентрировались вокруг черных как смоль, бурлящих источников. Сотни массивных, тыквообразных построек покрывали землю сложной и взаимосвязанной паутиной. Все вокруг бурлило и сотрясалось. Самый высокий шпиль увенчивался чем-то вроде абсолютно черной розы, медленно распускающей свои лепестки в резком солнечном свете. Большинство растений пульсировало в унисон, как соединенные друг с другом сердца.

Создавалось впечатление, что лес колышется на ветру. Дэв уже видел районы, подобные этому, как на ШраРише, так и на мертвом мире ДалРиссов. Это был город ДалРиссов.

За границей этой органической метрополии внимание Дэва привлекли несколько серебряных куполов и заплата нановыращенного тротуара. Это была первая постройка, которую он увидел с момента погружения в эту симуляцию, способная быть творением человека. Этот кусочек привычной действительности в центре чужеродного пространства оказался мерой для всего остального. Большой аэрокосмолет на взлетном поле, лазерная башня на одном из куполов обеспечивали именно тот масштаб, которого до сих пор не хватало. Город и долина оказались не такими огромными, как ему показалось поначалу, а воздух был заполнен светлым, золотистым туманом, вводившим наблюдателя в заблуждение.

Ортиз, казалось, почувствовала интерес Дэва к этим продуктам жизнедеятельности человека.

– Капитан, – сказала она, – это Дожинко.

– Если она все еще будет на месте, когда вы туда прилетите, – отметил Синклер, – то именно там вы должны оказаться в первую очередь.

– Интересно, – мягко сказала Катя, не отрывая взгляда от инопланетного города, – что они такое сделали, что заставило ДалРиссов атаковать?

– Возможно, – ответил Дэв, – это самый важный вопрос, на который нам необходимо ответить.