"Свет и тень" - читать интересную книгу автора (Кэмп Кэндис)

Глава 15

За время отсутствия Каролин пришло письмо от Люси Карлайл. Неразборчивым торопливым почерком мисс Карлайл благодарила леди Браутон за проявленный интерес к ее работе и приглашала Каролин заглянуть к ней в школу, когда та будет в Лондоне. Она также писала, что была бы рада увидеть Лорел и что, если Каролин только пожелает, приложила бы все усилия, чтобы проанализировать состояние девочки и сделать вывод о ее возможностях, также дать рекомендации. Между делом она давала несколько советов относительно Лорел, которые Каролин могла выполнить сама.

Каролин поспешно прочитала письмо и быстро спустилась вниз в кабинет Джейсона. Он вскинул голову, удивившись ее внезапному появлению, и улыбнулся:

— Вижу, тебя что-то очень обрадовало.

— Да, Джейсон, посмотри. Это письмо от мисс Карлайл.

— Она уже ответила? Отлично.

— Понимаешь? Она приглашает меня в Лондон, в свою школу.

— Тебе хотелось бы поехать?

— Очень, — не задумываясь ответила Каролин и тотчас вспомнила, что, если запланирует визит в Лондон, тогда ее достаточно долго не будет в Браутон-Курт. — Ей было бы интересно посмотреть на Лорел. Возможно, она действительно сумеет нам помочь.

Джейсон внимательно осмотрел свои кончики пальцев и проговорил:

— Дорогая, я надеюсь, ты не возлагаешь слишком уж большие надежды на эту мисс Карлайл, вряд ли она сумеет изменить Лорел.

— Мне не нужно, чтобы она изменилась. Я хочу сказать, что люблю ее такой и просто хочу, чтобы любая возможность могла быть использована для ее развития. Я хочу помочь ей, чем только могу. Я не ожидаю от нее сразу потока слов или что она начнет себя вести как остальные дети. Если бы только можно было хоть немного раздвинуть горизонты ее возможностей, если бы можно было использовать каждый шанс для ее обучения и развития…

— Понимаю. — Он взял ее руку в свои. — Мы позаботимся о том, чтобы дать ей каждый шанс. Но, прошу тебя, не разрывай из-за этого себе сердце.

— Не буду, обещаю тебе. Как ты думаешь, сможем мы пригласить сюда мисс Карлайл? Здесь она бы посмотрела Лорел, и я могла бы поучиться у нее, как мне быть с девочкой. Уже в этом письме она дает мне несколько практических советов.

Каролин обратилась ко второй странице и пробежала пальцем по строчкам.

— Например, она пишет, что для того, чтобы научить Лорел правильно говорить, я должна, произнося слова, подносить ручку Лорел к своим губам, чтобы она чувствовала, как выходит воздух при формировании различных звуков. Тогда ребенок сможет тренироваться и сам: с помощью собственной руки проверять, правильно ли получаются звуки. Еще она говорит о ритмических играх и песенках, которые помогают тренировать определенные звуки.

Джейсон склонился над письмом.

— «Но более всего, — прочел он, — требуются терпение и настойчивость. Иногда начинает казаться, что то, чего вы добились сегодня, забыто назавтра, и все приходится начинать сызнова. Помните, что труд не пропадает понапрасну. Вы должны стоять на своем. Это похоже на тяжкое бремя».

— Я думаю, что так оно и есть, — согласилась Каролин, — но как радостно, когда видишь у Лорел хотя бы крохотный прогресс. Ты можешь себе представить, как я гордилась ею, когда на днях она протянула свою чашку няне и сказала: «Еще». Теперь она сама может надевать свою сорочку и панталоны. Присцилла делает сейчас для нее тряпицу, на которой будут нашиты пуговицы различных размеров и сделаны различные петли, так что мы сможем тренироваться застегивать и расстегивать их. У мисс Карлайл тоже есть свои соображения на этот счет. Она предложила сшить для Лорел несколько простых платьев с широкими рукавами и большими пуговицами. Тогда Лорел будет гораздо легче одеваться. Тогда я смогу учить ее одеваться.

Джейсон сжал ее руку и нехотя отпустил.

— Если хочешь, пригласи ее. Я не стану возражать против того, что для Лорел может оказаться полезным, и ты это знаешь. Даже если она ничего не сможет сделать для Лорел, достаточно уже того, что она зажгла этот огонь в твоих глазах.

— Вот и хорошо. Я приглашу ее, пусть приезжает, как только сможет.

— Решено.

Каролин импульсивно склонилась и поцеловала его в щеку, потом круто повернулась и вышла из кабинета. Иногда Каролин думала, что не сможет оставить этот дом и перенести разлуку с Джейсоном и Лорел. Если она сумеет устроить приезд мисс Карлайл, то по крайней мере она будет спокойна, что сделала максимум возможного для девочки и ее отца. Она будет знать, что не только брала, но и давала что-то взамен.

Каролин не стала медлить с ответом. Она тотчас набросала записку Люси Карлайл, в которой поблагодарила за письмо и пообещала непременно зайти к ней в школу, когда в другой раз будет в Лондоне. Свое краткое послание она закончила сердечным приглашением в Браутон-Курт в любое удобное для мисс Карлайл время, предложив в качестве возможной даты ближайший конец недели. А чтобы мисс Карлайл не беспокоилась о стоимости проезда или ей не пришлось, поступаясь своей гордостью, позволить Каролин оплатить ее билеты, Каролин добавила, что экипаж Браутонов будет в полном ее распоряжении и сможет доставить мисс Карлайл из Лондона в Браутон-Курт и обратно. Она отдала письмо Джейсону, чтобы тот оплатил его, и тотчас отправила, надеясь, что Люси Карлайл сможет приехать в предварительно назначенный ею день. Ей очень хотелось познакомиться с этой женщиной и поговорить с ней. Если бы у нее все получилось, как она задумала, она бы узнала, сумеет ли мисс Карлайл помочь Лорел в развитии. Тогда, покидая ребенка, она не будет чувствовать за собой вины, а только печаль.

Последующие несколько дней были для Каролин самыми приятными в жизни, если не считать тоски по отцу. Каждый день выезжали они с Джейсоном верхом, и однажды он даже взял ее с собой для инспекции полей, они говорили о разных арендаторах, об урожае и о его любви к земле. Третий день их пребывания в Браутон-Курт после возвращения из Озерного края подходил к концу.

Закат был ясным и не по сезону теплым. Хотя стоял уже декабрь, воздух был не прохладнее, чем ранней осенью. Рождество в Браутон-Курт отметят уже без нее, думала Каролин и постаралась как можно быстрее избавиться от этой предательской мысли. Она уедет тогда, когда решила: больше не может быть никаких предлогов и отговорок. Нельзя допускать в голову мысли о будущем или о тех событиях, которые будут происходить здесь в ее отсутствие, нужно думать только о настоящем, о сегодняшнем дне. А сегодня был отличный день для пикника!

Она не знала, как возникла эта идея, но чем больше она об этом думала, тем больше она ей нравилась.

Сначала она сообщила о своих планах кухарке, а потом отправилась в детскую, чтобы собрать Лорел. Они встретили Джейсона, когда уже уезжали, и он тотчас же вызвался составить им компанию. Сэр Браутон шагнул в маленькую повозку, запряженную пони, и уселся, согнув свои длинные ноги. Каролин и Лорел, зашлись от смеха. Они подъехали к Кузнечному озеру и расстелили возле него одеяло.

Еда была превосходной, воздух согрет солнцем, и все было пронизано жизнерадостным веселым настроением. Каролин показывала Лорел различные формы жизни, которыми изобиловали окрестности пруда. Девочка просто задыхалась от восторга, замечая серебряную спину рыбы, мелькнувшую у поверхности воды, хохотала и хлопала в ладоши при виде ковыляющих куропаток и громко вскрикивала, когда зимородок стремительно нырял в воду. К моменту возвращения в Браутон-Курт волосы ее были растрепаны от ветра, одежда кое-где запачкана землей и помята. Но все они решили, что хотя очень устали, но просто замечательно провели время. Одного взгляда на сияющее лицо Лорел было достаточно, чтобы понять то, что она не могла выразить словами.

Джейсон и Каролин оставили Лорел в детской на попечение Бонни, которая тотчас начала сокрушаться по поводу неопрятного вида ребенка и быстро стала готовить ее для ванной. Джейсон взял Каролин за руку, и они спустились к себе в комнату.

Джейсон горестным взглядом окинул свою одежду: брюки на бедре, там, где его зацепил колючий ежевичный куст во время буйной игры в пятнашки, были слегка порваны. К куртке, оттого что он возился с Лорел на земле, пристали кусочки травы и грязи.

— Думаю, что ванна и смена одежды мне тоже не помешают.

Каролин улыбнулась, и ее голубые глаза потемнели от ожидания.

— Вы позволите мне быть вашим камердинером, милорд?

— Ничего лучше пожелать я бы не мог.

Она стала помогать ему раздеваться, то игриво, то соблазнительно расстегивая пуговицы на его одежде и стягивая ее с тела. Пока она трудилась, его руки неустанно исследовали плавные линии ее фигуры, и время от времени он останавливал ее и принимался целовать губы, шею, лицо. Когда он остался совершенно голый, Каролин было направилась к его гардеробу, чтобы вытащить свежую одежду, но он удержал ее.

— Тебе не кажется, что пора поменяться ролями?

Каролин не ответила, а только улыбнулась. Джейсон по очереди снял все вещи и отнес ее на огромную кровать с высоким балдахином. Там они долго и лениво предавались прелестям любви, одновременно достигнув высшего наслаждения радости.

Они лежали в объятиях друг друга, расслабившиеся и удовлетворенные, тихо разговаривали, смеялись, в то время как их руки, медленно скользя, продолжали дарить друг другу, нежные ласки. Каролин старалась получше запечатлеть это мгновение в своей памяти, чтобы, когда она покинет Браутон-Курт, ей было о чем вспомнить, что лелеять. Мир ее вдруг стал серым и пустым. Джейсон зевнул и вытянулся.

— Мне нужно посмотреть кое-какие счета в кабинете.

Каролин разочарованно надула губы, а Джейсон рассмеялся, потом, склонившись над ней, поцеловал эти очаровательно скривившиеся губки.

— Мне казалось, что ты хотела одеть меня?

Каролин кокетливо опустила ресницы.

— У милорда были другие более важные поручения для своей служанки. — Она легко спрыгнула с кровати и нагая отправилась к гардеробу, в то время как Джейсон, заложив руки за голову, наблюдал за ней оценивающим взглядом. Каролин принесла ему белье и рубашку, услужливо застегнула пуговицы и запонки на манжетах. Джейсон не мог удержаться и, протянув руку, провел по соблазнительным обнаженным бедрам, но она увернулась и, дерзко покачав головой, отошла, извлекла желто-коричневые брюки и темно-коричневый жилет.

— Это подойдет вашей светлости?

— Совершенно.

— Джейсон взял у нее брюки, а жилет Каролин положила на стул и принялась изучать ряд висевших перед ней сюртуков и курток. Внимание ее привлек висевший в углу сюртук ИЗ тонкого сукна такого же темно-шоколадного цвета, что и жилет. Она извлекла его и, вытянув на руках, спросила:

— А это, милорд?

Джейсон, надевая жилет, бросил на нее быстрый взгляд и улыбнулся:

— Я приму точно такой, но не этот. — Беззаботно он указал на рукав сюртука. — Здесь на рукаве не хватает пуговицы. Достань мне тот, твидовый.

Каролин повесила сюртук и, приподняв осиротелый рукав, осмотрела его. Пуговицы действительно не хватало. Ниже пришитой золотой пуговицы на полдюйма выступала порванная нитка. Внезапно Каролин замерла, ей показалось, что в легких у нее совсем не осталось воздуха. Дрожащими пальцами она поднесла рукав ближе к глазам и уставилась на одинокую уцелевшую пуговицу. На золоте был отштампован рисунок. На фоне щита лежало неизвестное животное. Пуговица с точно таким рисунком лежала теперь на дне ее лакированной черной шкатулки: пуговица, которую она оторвала от сюртука человека, напавшего на нее в гостинице Антигуа!

У нее перед глазами Заплясали черные мушки, и, чтобы не упасть, она оперлась на центральную стойку гардероба. Оцепенело она повесила сюртук на место и вытащила твидовый, который просил Джейсон. Она чувствовала себя оглушенной и не могла не только говорить, но, казалось, и логически мыслить. Как во сне протянула пиджак и отступила назад. Внезапно с отчетливой ясностью она осознала, что не одета, и поспешно принялась натягивать на себя одежду. Ее охватила дрожь.

Этого просто не могло быть! В Англии и в колониях на сюртуках может быть еще сотня таких пуговиц. У нее не было никаких доказательств того, что та пуговица была пришита именно на сюртуке Джейсона.

— Почему, почему ты не распорядишься пришить?

— Пришить что? Ах, пуговицу. Потому, что я ее потерял и не смог найти. А другой такой же у меня нет.

— Но почему же ты не купишь?

— Я не могу. Этот набор пуговиц был изготовлен специально для меня. Ты видела рисунок на ней? Это герб семьи Хемби. Ты же знаешь крепость Хемби? Этой землей первоначально владели они. Их последний отпрыск — женщина — вышла замуж за одного из Браутонов. Одно время на гербе Браутонов присутствовала геральдическая символика Хемби, но потом она исчезла. Но мне этот герб был довольно симпатичен, и я специально заказал для этого сюртука эти пуговицы. Но так получилось, что он мне не приглянулся, и, когда пуговица потерялась, я не посчитал нужным заказать новую.

Ошибки быть не могло, как не могла во всем свете отыскаться вторая такая пуговица. Сюртук с подобными пуговицами был только у Джейсона.

Она знала, что была бледной и вся дрожала, и лишь надеялась, что Джейсон не станет вглядываться в нее.

— Мне нужно прибрать волосы, — прошептала она и направилась в сторону их общей двери.

— Конечно, любовь моя. — Джейсон перехватил ее по пути и запечатлел на губах легкий поцелуй. — Хотя такая ты мне больше нравишься.

Каролин выдавила легкую улыбку.

— Несколько вульгарно для обеда, тебе не кажется?

Он усмехнулся, она выскользнула из его рук и вышла в открытую дверь. Хотя ей очень хотелось закрыть разделяющую их дверь, но она воздержалась. Она села к туалетному столику и принялась возиться с волосами, тщетно пытаясь уложить их в аккуратный узел. Краем глаза она наблюдала за соседней комнатой. Джейсон скрылся из ее поля зрения, и минутой позже она услышала, как хлопнула входная дверь его спальни. На лестнице раздался слабый стук его каблуков. Каролин извлекла черную лакированную коробочку, в спешке едва не уронив ее, и поставила на комод. Вытерев об юбку вспотевшую ладонь, она подняла крышку и заглянула внутрь. Золотая пуговица лежала сверху. Каролин осторожно извлекла ее и, зажав в ладони, бросилась в комнату Джейсона к неясно вырисовывающемуся силуэту шкафа. Найдя коричневый сюртук, она вытащила его рукав на свет и приложила к нему золотую пуговицу, найденную ею в комнате отеля. Она ничем не отличалась от других: ни формой, ни цветом, ни рисунком.

Каролин закрыла глаза и сжала пуговицу в ладони с такой силой, что та врезалась ей в кожу.

От этого было не уйти: пуговица принадлежала Джейсону, значит, Джейсон напал на нее в Антигуа. И Джейсон попытался ее убить!

Весь остаток дня Каролин провела у себя в комнате, слоняясь взад и вперед и размышляя. Несмотря на то что все указывало на Джейсона, она все же никак не могла поверить тому, что он пытался убить ее. Вспоминая то утро, когда она обнаружила пуговицу, она пыталась найти другое объяснение. Она ведь не помнила, чтобы в пылу борьбы отрывала пуговицу, это был ее собственный домысел, что пуговица, должно быть, оторвалась от пиджака ее обидчика. Возможен вариант, что Джейсон, считая, что нашел свою жену, проник к ней днем, вероятно, ожидая ее, осматривал комнату. Тогда-то и могла оторваться разболтавшаяся пуговица. А напасть на нее мог и другой человек, вовсе не хозяин пуговицы.

Стой ночи в Вест-Индии у него было достаточно возможностей, чтобы свести с нею счеты. Тем не менее он не сделал этого. Возможно, один раз в приступе ревности он и посягнул на ее жизнь, но потом, когда гнев остыл, он жестоко пожалел об этом. Почему же он не стал заканчивать свое черное дело, почему сбежал? Теперь, когда его любовь к Синтии возродилась вновь, он не станет причинять ей вред.

Каролин вздохнула и пробежала рукой по волосам. Дура! Нельзя быть такой слепой в своей любви, ведь на карту поставлена вся ее жизнь. Пытаясь еще раз спокойно и рассудительно взглянуть на происшедшее, она вспомнила о мышьяке, о седле, которое внезапно расстегнулось, о смирной кобыле, которая ни с того ни с сего вдруг понесла. Будучи доверчивой, она могла бы сказать, что происшествие с седлом было простой случайностью, чего никак нельзя было сказать об отравлении мышьяком. Кто-то дважды пытался убить ее, а если к вопросу подходить строго, то и все три раза. Кто еще, кроме Джейсона, мог пытаться убить ее? Пуговица — подтверждение тому, что во время первого нападения в Антигуа Джейсон был там. Джейсон также был и на охоте, он даже стоял рядом и нагнулся, чтобы проверить ее лошадь, что было весьма удобно для ослабления подпруги. Он также находился в Браутон-Курт, когда она страдала от мышьякового отравления, и только у него были мотивы желать ее смерти.

Но зачем нужна была Джейсону ее смерть? Он часто говорил, что любил Синтию. Но разум подсказывал ей, что это могло быть частью его плана. На публике они должны были разыгрывать любящую парочку, чтобы в случае ее смерти отвести от него все подозрения.

— О нет, — сказали бы слуги, — его светлость так любил ее. Они всегда были вместе, ворковали, как птички.

Джейсон внезапно изменил свое решение не спать с ней сразу после похорон ее отца — после оглашения завещания. В ту самую ночь первый раз он сказал ей, что любит, и стал с тех пор любящим и нежным мужем, что было довольно странно, особенно если вспомнить, как он вел себя с ней прежде. Каролин была слишком счастлива в его любви, слишком ревновала его к Синтии, что даже ничуть не удивилась этой внезапной перемене.

Наверное, во время чтения завещания ее отца в Грешам-Холле Джейсон узнал нечто, о чем не знала она. Он ведь так и не сообщил ей потом, что было сказано в завещании. Теперь ответ на этот вопрос был для нее очень важен. Каролин даже не спросила его об этом и не поговорила с поверенным сэра Невилла. Возможно, Джейсон боялся, что, раз отец Синтии не оправдывал ее поведения, он мог лишить ее наследства. Вероятно, он ждал обнародования завещания, чтобы убедиться в том, что Синтия действительно унаследовала состояние сэра Невилла. А если это так, то, естественно, муж станет обладателем всего в случае смерти жены.

Может показаться странным, что она спрашивает о завещании, когда прошло столько времени. А если в нем было нечто, что могло указать на его вину, он вряд ли ей скажет. Конечно, она могла бы написать поверенному и постараться все выяснить, но пока он получит ее письмо, пока ответит ей, она погибнет.

Ей немедленно захотелось упаковать все самое необходимое и тайно сбежать этой же ночью. Но не было такого места, где Джейсон не отыскал бы ее. Она могла бы признаться и сказать, что не была Синтией, но, если он решил убить ее, это вряд ли поможет. Все думают, что она Синтия, и, если она умрет, все будут думать, что умерла Синтия. Это только сыграет Джейсону на руку, а она, кроме быстрой смерти, потому как он вряд ли позволит ей уехать и раскрыть правду кому-нибудь еще, ничего не добьется.

Каролин провела в агонии неопределенности целый вечер, но так и не пришла ни к какому решению. Она оделась и спустилась к ужину. От страха ее сердце бешено колотилось. Как смотреть Джейсону в глаза и вести себя так, словно ничего не произошло? Несомненно, он увидит, что она что-то подозревает, весь ее облик об этом говорит.

Гостиная была пуста. Каролин села в кресло и в ожидании Джейсона приняла скучающее выражение лица. Как только он широкими шагами вошел в комнату и увидел ее, лицо его расплылось в широкой улыбке. Сердце Каролин разрывалось на части. Каждый раз, когда она видела его, все ее существо переполнялось любовью. Сейчас она терялась в неопределенности и боялась самих своих чувств к нему.

Каролин внимательно посмотрела ему в лицо, пытаясь найти хоть какой-то признак двуличия, но, кроме открытого обожания, не увидела ничего. Она встала и подошла к нему. Он притянул ее к себе и поцеловал. Тщетно пыталась мисс Браутон расслабиться, она даже первый раз не ответила на его поцелуй.

Джейсон освободил ее и отступил назад. Его лоб удивленно нахмурился.

— Любимая, что случилось?

Каролин облизнула губы и, чтобы не встретиться с ним взглядом, отвернулась.

— Я, я не очень хорошо себя чувствую. Болит голова. Боюсь, что слишком долго пробыла под солнцем на пикнике.

Он улыбнулся и пробормотал:

— Но поскольку было не слишком много любви…

Джейсон погладил ее по волосам, Каролин слабо улыбнулась:

— А разве возможно получить слишком много ее?

— Только не для меня.

Они пообедали в сравнительной тишине, затем Каролин, извинившись, удалилась в свою комнату. На лице Джейсона отразилась озабоченность, но не подозрение.

— Ты уже приняла порошки от головной боли? Наверное, следовало бы.

— Да, непременно. Думаю, что после отдыха мне станет лучше.

Каролин надеялась, что эта отговорка избавит ее от визита Джейсона. В своей спальне она облачилась в скромную ночную рубашку. Присцилла принесла ей стакан воды, забеленный растворенными в ней порошками от головной боли. Но как только служанка вышла, Каролин вылила содержимое стакана в вычурную ночную вазу. Потушив свет, она забралась в постель. Как только она услышала стук двери, ведущей в спальню Джейсона, тотчас закрыла глаза и притворилась крепко спящей. Шаги приблизились к открытой двери, соединяющей обе спальни, и замерли. Каролин старалась дышать ровно и медленно. Входить в ее спальню он не стал, и она расслабилась.

Было слышно, как он начал раздеваться. Потом погас свет, и снова его шаги направились к ее комнате, только теперь он не остановился, а прошел прямо к ее постели и улегся рядом. Матрац от его тяжести прогнулся. Непроизвольно Каролин повернулась, и глаза ее широко распахнулись. Она слишком поздно вспомнила, что хотела притвориться спящей. Она сонно сощурилась и потерла лицо.

— Джейсон?

— Да, любимая, я не хотел будить тебя. Я уже лег в своей постели, но там так одиноко…

Он просунул ей под плечи руки и придвинул к себе. Каролин усилием воли заставила себя прижаться к нему, чувствуя, что разрывается между любовью и подозрительностью. Он запечатлел у нее на лбу целомудренный поцелуй и, не требуя ничего взамен, быстро заснул. Каролин отодвинулась на другой конец кровати. Прошло несколько часов, прежде чем она сумела уснуть.

Когда утром она проснулась, Джейсона уже не было. На крышке туалетного столика лежал сложенный вчетверо листок бумаги. Она с любопытством развернула его и прочла. В записке говорилось: «Жди меня в десять часов у сторожевой башни старой крепости, в сгоревшей пристройке. Джейсон». Каролин нахмурилась. Все это казалось абсурдным. Она перечитала записку несколько раз, но все же не могла понять ее. Возвратила записку на туалетный столик и слегка прижала ее краем шкатулки с украшениями. Присциллу попросила приготовить амазонку и сделать простую прическу. Она даже не могла себе представить, что могло быть у Джейсона на уме, но не приехать, не вызвав его подозрения, ей бы не удалось.

После легкого завтрака она выехала верхом на Фелиции, умышленно опоздав на несколько минут. Просто ей не хотелось задерживаться на развалинах дольше необходимого времени. Тем не менее никаких признаков могучего белого жеребца Джейсона она не увидела. Каролин спешилась и привязала кобылу к нижним веткам дерева, бросив мимолетный взгляд на густые заросли деревьев, которые даже зимой из-за сплетенных между собой ветвей и вечнозеленого кустарника оставались непроницаемыми.

Она уже собиралась войти в изуродованную пожаром пристройку старой крепости, когда вдруг почувствовала, что за ней следят. Точно такое чувство она испытала ранее, когда посетила это место в первый раз. Каролин медленно повернулась и ничего не увидела. Она осторожно ступила под полуразрушенную кровлю и всмотрелась в темноту.

Большая часть крыши давным-давно рухнула, но высокие стены затеняли интерьер. Когда-то здание имело в высоту два или три этажа.

— Джейсон?

Приподняв подол платья, она шагнула по усеянному обломками полу. Пахло сыростью, обгорелым деревом и распадом. Каролин обогнула торчащую между стеной и полом балку.

За серой каменной глыбой камина что-то хрустнуло, и женщина, окаменев от страха, остановилась. Кто-то или что-то, находившееся там, шевельнулось. «Наверное, всего лишь крыса», — сказала она себе и от этой мысли вздрогнула. Она уже хотела пробираться к выходу, когда услышала рядом с собой протяжный треск. Казалось, что закопченная каменная стена пришла в движение и вот-вот рухнет внутрь, придавив ее. Она уже представляла себе это, когда впервые оказалась на развалинах сторожевой башни. Но теперь это была не фантазия, стены двигались на самом деле!

Каролин отпрыгнула в сторону и врезалась в торчащую балку. Она отскочила и упала на пол, и в этот самый момент с оглушительным грохотом рухнули камни. Земля под ней от ударов тяжелых каменных глыб, падавших на пол, ударявшихся друг о друга и крушащих все вокруг, дрожала. В воздухе кружилась каменная пыль, зола, труха. Каролин непроизвольно свернулась калачиком и прикрыла голову руками. Что-то ударило ее по ноге, и еще несколько болезненных ударов пришлось по спине. Земля и воздух вибрировали. Постепенно грохот прекратился. От пыли и грязи Каролин задыхалась.

Не думая ни о чем, она попыталась сесть, но спина ее уперлась в тяжелую деревянную поверхность. Поморщившись от боли, она снова упала. Подняла голову и увидела, что деревянная балка, на которую она налетела раньше, спасла ей жизнь. Две другие балки, сорвавшиеся с потолка, когда рухнули старые стены, уткнулись в землю, образовав над Каролин что-то типа низкого шалаша. Свернувшаяся калачиком, она почти вся укрылась за этой зашитой. Вокруг нее повсюду валялись каменные глыбы.

Каролин выбралась из своего убежища и вскарабкалась на груду каменных обломков, опасаясь, что вот-вот от любого движения балки могут сдвинуться и обрушиться на нее.

Пока дюйм за дюймом она выползала наружу, острые обломки камня порвали ее рукава и расцарапали руки. Наконец она очутилась на свободе, встала на ноги и по искореженной земле стала с трудом пробираться к провалу выхода. Выбравшись из завала, она тотчас бросилась бежать, чтобы как можно быстрее вырваться на свет божий. Не останавливаясь добежала она до лошади. Фелиция торцевала и фыркала: сначала ее напугал грохот обвала, а затем выскочившая женщина, несущаяся прямо на нее. Каролин привалилась к лошадиному боку, ухватилась за седло и зарылась лицом в жесткую гриву кобылы.

Она зашлась в жестоком кашле, легким не хватало воздуха, ее била дрожь. Понимая только, что ей необходимо оказаться в безопасности, Каролин кое-как взобралась в седло, и напуганная Фелиция поскакала в направлении дома. Минуя конюшню, Каролин устремилась прямо к парадному входу в дом и только возле самых ступенек остановилась.

В холле на скамеечке отдыхал привратник. Как только она ворвалась внутрь, он вскочил с места и выдохнул: «Миледи?»

Мельком в зеркале Каролин увидела свое отражение. Вся она была покрыта пылью и сероватой мукой. Волосы были растрепаны и спутаны; амазонка в нескольких местах была порвана, рукава изодраны в клочья, руки были порезаны и кровоточили. Внезапно она стала смеяться и плакать одновременно. Плечи ее судорожно вздымались, и она медленно осела на пол.

О том, что было позже, после того как у входа в Браутон-Курт с ней случилась истерика, у Каролин остались весьма смутные воспоминания. На испуганные крики привратника прибежал Барлоу, вслед за ним явились миссис Морли и Присцилла. Они причитали и о чем-то спрашивали ее. Кто-то, возможно привратник, отнес ее в спальню, где она была оставлена на попечение женщин. Присцилла сняла с нее испачканную кровью одежду, перевязала на руках глубокие ссадины и порезы, с трудом натянув ночное белье. Служанка уложила ее в постель и осталась рядом, пока не появилась миссис Морли с дымящейся чашечкой чая.

Вскоре дрожь, бившая Каролин, унялась, и несчастная погрузилась в сон. Когда двумя часами позже она пробудилась и потянулась, то почувствовала непереносимую боль во всем теле. Воспоминания о происшедшем нахлынули на нее. Стянув с себя ночную рубашку, Каролин выбралась из кровати и стала осматривать больные места. На ноге у нее красовался лиловый кровоподтек, несколько синяков поменьше было на спине — следы попавших в нее осколков камня. Ее локти и предплечья были закрыты белыми марлевыми повязками. Проползая между булыжниками, она во многих местах стерла и поцарапала кожу.

Каролин надела фланелевый халат и, лишенная каких-либо сил, вернулась в постель. Ее снова начала колотить дрожь, как только она вспомнила тот жуткий момент, когда увидела падающую на себя каменную стену.

Открылась дверь, в комнату вошел Джейсон. Лицо его было бледным и осунувшимся.

— Что случилось? — хрипло спросил он, подойдя к постели.

— На меня рухнула стена. Я едва не погибла!

— Стена? Где? Что произошло?

— Конечно, у сторожевой башни Хемби. В обгоревшей пристройке. Одна из стен обвалилась.

— Мой Бог! Я никогда бы не подумал! Мне следовало давным-давно снести это место, но я представить себе не мог, что стены еле держатся.

— Но почему для встречи со мной ты выбрал именно это место? — воскликнула Каролин.

Он замолчал и уставился на нее.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Как о чем? О крепости Хемби! — с болью и отчаянием выкрикнула Каролин. — Где ты попросил меня встретиться с тобой сегодня утром.

Его брови недоуменно поползли вверх.

— Где я — что?

— Джейсон! Почему ты заставляешь меня повторять уже сказанное? Сегодня утром ты попросил меня встретиться с тобой у крепости. Пока я была там, одна из стен рухнула.

— Я не просил тебя встречаться со мной там.

Теперь пришел черед Каролин вытаращить на него глаза.

— А записка? Записка, что ты оставил для меня сегодня утром.

— Я не оставлял тебе никакой записки. — Его брови сошлись на переносице. — Моя дорогая, миссис Морли сказала, что, когда ты вернулась домой, с тобой случилась истерика.

— Что ж, я думаю, это случилось бы с каждым, рухни на него стена.

— Конечно-конечно, — ответил он примирительно. — Тем не менее я не уверен, можешь ли ты еще… я хотел спросить, тебя не ударило по голове?

— Нет, по голове меня не ударило! Почему ты не хочешь признаться, что оставил мне эту записку? — Каролин вылезла из постели, от страха у нее свело живот. — Я покажу тебе. Я оставила ее здесь, под шкатулкой с драгоценностями.

Она поспешно направилась к туалетному столику и остановилась. Шкатулка с драгоценностями стояла на месте, но сложенного белого листка бумаги под нею не было. Записка Джейсона исчезла.