"Чай из пустой чашки" - читать интересную книгу автора (Кэдиган Пэт)[СЕМЬ] СМЕРТЬ В ЗЕМЛЕ ОБЕТОВАННОЙ [III]Десять (платных) минут спустя Константин вышла в дверь на улицу, на которой впервые увидела Шанти Лав. Персонаж Шанти Лав, судя по костюму, чувствовал себя хорошо только в острых ситуациях. Было почти заманчиво ощущать себя Шанти Лав даже с рассеченной глоткой, на это обстоятельство она просто не обращала внимания. Теперь ее интересовало другое: понимает ли она здесь хоть что-нибудь. Все обломки на улице пылали, переливаясь драгоценным блеском и взрываясь то тут, то там снопами искр, в небе эти фонтаны спорили с сияньем звезд. Изнутри блеск меньше напоминал мерцание песка и скорее представлял собой крошечные лучи света, казалось слишком изящные и ненадежные, готовые погаснуть от малейшего дуновения ветра и все же продолжающие мерцать и блестеть в черноте улицы, на выщербленном кирпиче, освещая затянутые паутиной трещины в стеклах зданий, стоявших недалеко от горящих обломков, и холодный каменный барьер, отделявший улицу от берега Гудзона. Константин подошла к барьеру и пошла в направлении, которое выбрал и Шанти Лав, оглядываясь в поисках косматого чудовища, жаждущего ее смерти. Но вместо приближения Константин чувствовала, что окончательно теряет нить к решению ребуса, и ей казалось, что на нее смотрят как на самозванку. И потом, — вспомнила вдруг она, — кто знает, что персонаж Шанти Лав жил по собственной воле еще четыре часа после смерти Игучи? Наверное, только нападавший здесь, в самом начале, на истинного Шанти Лав и похитивший потом его тело. Она остановилась, легла на барьер и стала вглядываться туда, где, по ее мнению, была вечеринка. Она давно уже закончилась, а может, это было недавно по меркам «Города», но ее целью была не вечеринка и даже не приманка, которой она могла бы быть для существа, может и вовсе несуществующего. Забавно, как легко здесь все забывается и как трудно сосредоточиться. Если бы она осталась здесь намного дольше, ее сознание растворилось бы совсем, разлетелось на мельчайшие составные части и вместе с искрами горящих развалин отправилось бы к звездам. — Помощник? — спросила она. Перед ней очутился кот, он тщательно умывался, приглаживая лапами усы и стуча хвостом при приближении чужаков — классическое домашнее животное. — О нет, — застонала Константин. — Нет, серьезно. Кот обиженно на нее посмотрел. И тут же превратился в книгу, открытую на странице с пламенем; от ее взгляда картинка ожила. Из пламени появилось переливающееся слово Константин состроила гримасу, или хотела ее состроить — выше шеи она ничего не чувствовала. — Это помощь? — спросила она вслух. Напротив сияния появилось новое послание: На мгновение задумавшись, она коснулась Она выбрала: После слова появился большой знак вопроса. — Боди Сатива, — громко сказала она. На странице проявилась золотая стрелка, указывающая направо, она перевернула страницу и обнаружила карту, где было подсвечено ее местонахождение. От этой точки вверх сквозь сеть улиц стала виться пунктирная зеленая линия, в шести кварталах от исходной точки она остановилась. В месте назначения стала мигать зеленая звезда. — Так просто, — сказала она, записывая адрес и направление. Все было логично. Карта засосала книгу внутрь. Она взяла ее и пошла к пересечению трех улиц. От горящих останков классического «роллс-ройса», сжатого между двумя древними спортивными машинами, отделились три человекоподобных зверя и стали за ней наблюдать. Константин вдруг захотелось подбежать к ним и заявить, что она продает энциклопедии. Идея приятно щекотала где-то в спине, где, как она предполагала, застыли их буквально жгущие взгляды. Нет, пожалуй, они скорее считали, что она производила чипы с историческим кино. Она не могла понять, как ей в голову пришла мысль о столь глупой выходке: ее бывший всегда говорил, что у Юки не слишком хорошее чувство юмора. Она миновала несколько шумных компаний, переулок, где сотни людей, казалось, хотят, танцуя, встать как можно теснее и продолжать танцевать. Экран величиной с рекламный щит, где полдесятка людей соревновались, чей образ возьмет верх, или снимались в кино. Одного из них мучила рептилия-мутант. А может, это был образ заразы? Или, может, подумала она, проходя мимо существа, получившегося от смешения человека и кобры, они сами были мутантами и это заразно. Она остановилась на углу перед парком, окруженным забором с черными металлическими пиками, и достала карту. — Шшшшшшшшш… Звук был настолько слабым, что она была не уверена, был ли это звук на самом деле. Но он повторился из темноты за забором с пиками, и она почувствовала, как у нее на шее волосы становятся дыбом, и костюм здесь совсем ни при чем. — Шшшшшшшшаааааааааанннннтииииии… Она так крепко сжала руки, что будь в ее руках настоящая карта, она смялась бы и порвалась. «Давай, — подбодрила она себя, — это всего лишь фильм ужасов. А тебе повезло попасть на съемки». — Шшшшшшшшшшаааааааааааанннннннннннн-тииииии… Видимо, независимо от самоувещеваний волосы у основания затылка продолжали шевелиться, наводя панику. Холодный озноб пробежал по позвоночнику. Константин хотела успокоиться. Но вместо этого задрожала всем телом. — Шшшшшшшааааааааанннннннтиийиииииииииии. Добро пожаловать обратно в стан живых. Мы ждали тебя, дорогая. Константин заставила себя обернуться. Из темноты появились бледнолунные лица с большими темными кругами вокруг светящихся глаз. Шее стало еще холоднее, и мурашками покрылась вся голова. Вокруг стола для пикника, на котором стоял говоривший, столпилось около полудесятка человек. Все они были одеты в обтягивающие черные одежды поверх идеальных мускул истых тел, одних условно можно было назвать женщинами, другие были точно мужчинами. Константин закрыла раненое горло книгой и подошла ближе к забору. — Мы встречались? — спросила она, стараясь казаться безразличной. Фигура в центре стола изменила позу и подошла к краю. — Ах, — А я мертв, — ответила Константин, — не знаете, кто бы это мог сделать? Озаренное лунным светом лицо приняло неоднозначное выражение. — Дорогой, ты был там, просмотри пленку, возроди все славные моменты. Мы… — Уже. Я бы позвала вас посмотреть, но нужно встретиться кое с кем, так что, может, после пересечемся. — Одна из женщин по правую руку главаря поднялась из своей величавой кошачьей позы и сказала: — Шанти, ради любви Константин пожала плечами. — Хорошо, я не играю. — Она повернулась и пошла. — Константин сохраняла дистанцию. — А вы хорошо знали Шанти Лав? Мужчина настроил что-то у себя на запястье, и у Константин побежали новые мурашки, на этот раз вызвавшие панику. — «Знали?» Значит ли это, что Шанти Лав отказался от своего персонажа? — Стал духовным персонажем, — ответила Константин. — Человека, известного вам здесь под именем Шанти Лав, убили. По-настоящему. Я… Он отвернулся и махнул рукой. Люди, окружавшие стол, исчезли вместе с женщиной, жаловавшейся на спину. — Ладно, а ты что за девственник, милый? — спросил он, снова поворачиваясь к ней, на его белом раскрашенном лице было выражение сильного раздражения. — Что значит — Ты из сенаторов, ищущих приятного времяпрепровождения, или богатенький Буратино, купивший дорогой прикид? Думал, что вместе с прикидом и славу прихватишь? Константин хотела ответить, но он снова покрутил что-то на запястье, и по шее прошла очередная волна мурашек, такая сильная, что ей захотелось кричать. Она отступила и стала лупить по воздуху картой, словно ультразвук был насекомым, от которого можно легко отмахнуться. — Держись подальше от меня, жалкий выскочка! — закричал он. — Что? — возмутилась она. — Я не… — Мужчина раздраженно крикнул: — Девственник, и еще мошенник. Ради Бога, детка, если тебе двигаться в лом, чего ты тогда сюда прискакал? — Он медленно погас, оставив ее одну. Константин пошла дальше и не могла для себя решить: испытывать ли ей облегчение или считать себя наказанной. На карте место было обозначено как вход в подземку или всего лишь в руины подземки после глобальной катастрофы. С того места, где она стояла на тротуаре и смотрела вниз на каменную лестницу, были слышны голоса, даже тихая музыка, но никак не шум поездов. Может, в «Ну-Йоке» можно бродить по туннелям метро с собственной музыкой? Константин наклонилась с картой над перилами, рассеянно стягивая на горле рассеченную плоть. Разрезанные края напоминали на ощупь мастику или глину, но никак не хотели соединяться. Она стала лениво размышлять, нужно ли ей искать место, где зашьют рану, или надо это сделать самой, если это вообще должна была делать Шанти Лав… Какое-то странное давление сзади, от шеи до ступней ног. Она встала и повернулась, чтобы понять, что за новые сверхъестественные напасти одолевают ее, но ничего не было. Она была одна, а давил сам костюм, словно толкая ее вниз, в метро. — Помощь? — спросила она, переворачивая карту. На мгновение перед ней предстала кошачья морда, но в руках снова оказалась обыкновенная книга. Она почти сразу нашла нужную часть о костюмах, но пришлось трижды прочитать информацию, чтобы убедиться, что действительно загруженные характеристики Шанти Лав теперь при посредстве костюма пытаются подсказать ей дальнейшие действия. Поэтому, очевидно, Шанти Лав собиралась спуститься в метро. Внизу что-то зашуршало. Она взглянула поверх книжной обложки и отпрыгнула назад. Несколькими ступенями ниже, в простой рабочей одежде столетней давности стоял молодой японец. И хотя она не слишком разбиралась в оружии, но была совершенно уверена, что на боку у него был прикреплен самурайский меч. Она крепко прижала книгу к груди, защищаясь. Та снова превратилась в карту. Мужчина не отрываясь, кротко, почти смущенно, смотрел на нее. Он поднялся на ступень. Она хотела отодвинуться, но что-то изменилось в его лице, добавив выражению суровости, и она осталась на месте. — Это значит, вы сдаетесь, мистер — Как ты узнал мое имя? — спросила Константин, испугавшись дрожи в своем голосе. Это был не страх, обычный холод, — казалось, ее костюм превратился в портативный холодильник, по ее мнению совершенно без оснований. Мужчина поднялся еще на одну ступень. — Опять игры, Том? Вечно у тебя какие-то игры. — На самом деле это какая-то неисправность, — пробормотала она, потирая руки: температура в костюме продолжала падать, словно костюм пытался сохранить прохладу в печи. — Сегодня не холодно, Том, — сказал мужчина. — Ты уверен, что трясешься не от страха? — Понимай как хочешь, — отчаянно ответила Константин, надеясь, что это подействует на своенравный термостат костюма. — Ты точно не боишься Зубы Константин застучали: — Чттто бы это зззначило? — Старый мир, не имеющий ничего общего с тем, во что превращается этот мир, или во что он заключен, или с тем, что — В этом неяпонском символе есть что-то японское, согласись, Том? Я имею в виду Старую Японию, не ту новомодную ледяную плоть n-ного поколения из племени скорости и не дебоширство клуба для новых служащих неоновых джунглей, скрывающих древние знаки и символы. Он протянул монету ей, но когда она до нее дотронулась, он подбросил ее и поймал на лету. Константин смущенно отдернула руку, она была раздосадована. Мужчина протянул обе руки вперед, потом поднял: — В какой руке, Том? Угадаешь? Константин засунула карту под мышку, пытаясь не замечать, что постепенно полностью превращается в кусок льда. — Посмотрим, — сказала она, высокомерно поднимая подбородок. — Раньше у меня неплохо получалось. То есть поиски отличий. Всегда есть отличия, даже у древних японцев. Глаза мужчины сузились. Он стал разглядывать ее. — Ты раньше был глупее. Что случилось с последней нашей встречи, ты раздобыл где-то пилюлю гениальности? Может, нечто, разгоняющее твои мозги до крейсерской скорости? Константин не ответила. Она долго и внимательно изучала правый кулак, потом левый. — Иногда это судорога, напряжение мышц. Иногда по ним можно угадать, иногда просто предположить. Неважно, главное, быть наблюдательным, и можно точно понять, какой вариант на этот раз. Чаще всего человек даже не предполагает о распространяемой им информации и Он не пошевелился. — Ты не Игучи. — Давай посмотрим, — сказала Константин, — я знаю, что угадала, иначе ты не стал бы увиливать. — Ты Теперь Константин почувствовала больше уверенности. Она шагнула вперед и коснулась правой руки. — Я говорю, давай посмотрим. Я знаю — она там. Отдай монету — наше дело правое. — Правое. — Мужчина улыбнулся, поднимая правую руку, и открыл ладонь. Она была пуста. — Или левое? — Он поднял левую руку, наблюдая, как та раскрывается: она тоже оказалась пуста. Он так и стоял с поднятыми руками, словно под дулом или будто сдавался. — А может, скрыто наше дело? В раздражении Константин отпрянула и сложила руки на груди. — Прекрасно, но я знаю и ты знаешь, что до этих фокусов монета была в правой руке. Ты можешь исчезнуть, но мы оба знаем, что ты обманул меня. Так? — Она собралась достать карту и почувствовала что-то странное на ладони. Она посмотрела на нее. — Я же говорил, скрыто, — напомнил ей мужчина, когда она подняла монету и стала ее разглядывать. — Сложность заключается в том, что с одной стороны у монеты знак бесконечности, а с другой Уроборос. Так где орел, а где решка? Он разразился громким смехом, кивнул ей и исчез в темноте. Она еще долго слышала смех, хотя тень давным-давно поглотила его. Константин снова посмотрела на монету. «И не важно, — подумала она, — что у тебя восьмицентовик, которым нужно оплатить трехдолларовый счет». Хотя, кроме шуток, только что она получила настоящее виртуальное имущество. Интересно, восхитилась ли бы Она спустилась по лестнице, изумляясь, что чувствует каждую выбоину, все неровности перил. Звуки голосов и музыки отражались от мрачной плитки настолько четко и чисто, словно колокольный звон, до самых низких вибраций. Иногда ощущения были слишком достоверны, чтобы быть истинными, что ее забавляло: у нее никогда не было «А какие это чувства?» — спросила она себя, застыв у подножия лестницы и глядя на пустую платформу за разбитым турникетом и длинную вереницу неработающих аппаратов для продажи жетонов. Нигде в неестественном флуоресцентном свете не было видно людей, никакого движения. Везде лежал толстый слой пыли и грязи, подтверждая, что здесь очень давно никто не ходил. Интересно, ее японский приятель просто поджидал ее или он пришел из какого-нибудь другого прохода, не замеченного ею при спуске? Она посмотрела на лампы над головой. Они совсем не жужжали и не гудели, даже не мигали. Странно для такого пустынного, заброшенного места, когда все остальное выглядело так реально. Монета потеплела у нее в руке. «Нет, слишком высокая плата», — внутренне улыбнувшись, подумала она. — Помощь, — попросила она. К ней на руки прыгнул кот и превратился в книгу. — Метро, — сказала она. Страницы вспорхнули и раскрылись на картинке никелированного дерева. Красного дерева, подумала она, если, конечно, не ошибается. Она задумалась, потом сказала: — Нет. Еще. — Страницы снова вспорхнули, и книга стала перелистываться, словно поднялся сильный ветер. — Пауза, — сказала она книге, та закрылась и исчезла. Константин взобралась на один из турникетов, ожидая, что сейчас с нее потребуют штраф, потом спустилась на платформу и огляделась. Слева она увидела мужчину с гитарой, сидящего, скрестив ноги, на краю платформы у самого туннеля. Голова покоилась на стене, глаза были закрыты — казалось, он сосредоточен на игре. Константин подумала, будет ли он петь, а потом ей вдруг стало интересно, с чего это человек забирается в ИР и платит деньги за то, чтобы спуститься на пустынную станцию метро и там в одиночестве играть музыку. «Да ни с чего», — решила она. — Дальше, — сказала она, глядя на гитариста. Книга снова стала видимой, страницы стали перелистываться. — Пустое метро, центр города. Страницы успокоились, и она увидела крышку от бутылки. На платформе появилось много людей, они стояли и сидели на турникетах, на путях, ходили по рельсам на противоположной стороне, где было еще больше людей. Сначала она видела только людей, похожих на виденных ею на берегу в записи убийства Шанти Лав. Но через несколько минут она поняла, что если присмотреться, то можно заметить среди них совсем не похожих на обычных людей, были и совсем причудливые персонажи. Она осталась на своем месте и опустила глаза. Свет стал еще мягче и теплее, но она не поднимала глаз, она ничего не видела. Чувство перемены пришло с изменением качества самого воздуха: легкая дымка или пар начал виться и скручиваться, видоизменяясь, но не рассеиваясь. Когда она подняла голову, то все еще находилась на платформе, но теперь это было очень радушное метро, исчезла пыль, а может, она превратилась в блеск. Рельсы превратились в блестящие нити, лежащие на гладком, безупречном ониксе. На платформе прямо из пола росло нечто металлическое, похожее на растение, хотя оно росло в сотни раз быстрее, оставаясь элегантным. Металлические наросты становились ветками, на которых росло нечто среднее между лезвиями и внутренностями, расцветали цветы, казавшиеся Константин очень сексуальными, хотя не имели ничего общего с тем, что обычно Константин считала эротичным. Откуда-то появились толпы народа. Или просто больше людей стали видимы? Она медленно посмотрела вверх. Между людьми двигались голограммы. Некоторые плыли по воздуху — люди, существа, символы, слова, некоторые кривлялись, некоторые плыли, некоторые оставались совершенно неизменными, лишь мигали, то появляясь, то исчезая. И Константин поняла, что на следующих уровнях она сможет их видеть дольше. Она понимала, что с последующих уровней она будет видеть лучше, и ей стало интересно, как можно туда попасть, тем более что ее совсем не волновала итоговая сумма счета, которая скоро раздуется до размеров национального долга. «Все эти онлайновые дела очень забавны», — подумала она. Теперь она понимала, как легко попасться на удочку провайдеров — приобретение У нее перед глазами проплыл знак, выполненный под старинную неоновую вывеску. Почти трехметровая женщина с темно-золотистыми волосами до пят, живущими, кажется, своей жизнью, посмотрела на нее в театральный бинокль. — А вы к какому классу существ относитесь? — спросила она таким низким голосом, что Константин услышала скорее вибрации, чем звук. — Думаю, забыла, — поморщилась Константин. Костюм напомнил ей о том, что он покрывал ее полностью и что Шанти Лав нужно было ответить этой женщине. Новое тело Константин решило последовать примеру волос женщины и вилось великолепными мягкими завитками, мягко касаясь рук, как будто жило своей собственной жизнью. Ее бывший, наверное, развеселился бы и сказал: «Это меньшее из того, что она заслуживает за воровство чужой жизни». Ну да. Горе нашедшему. Константин не знала, что хуже: приводить воображаемый аргумент ее бывшему после разрыва или аргумент, ведущий к разрыву, но и то и другое ведет к увеличению суммы на счете из-за платного времени в ИР, тем более теряется драгоценное время расследования преступления. Если, конечно, вокруг что-то действительно происходит, а не просто бежит время. — Вы знакомы с Боди Сативой? — спросила она женщину. — Да, — женщина взглянула на нее еще раз и пошла прочь. Внизу на путях люди танцевали или просто более-менее ритмично двигались под звуки, похожие на ритмичное разбивание стекла о металл. Константин спрыгнула с платформы на пути и пошла между ними. Стиль большинства людей здесь был, как сказал бы ее бывший, грубым и дешево-приторным. И Константин следовало признать, что ей нравился этот грубый и дешевый вид. Здесь длинное платье Шанти Лав казалось краснее, чем она считала до сих пор. Еще более странно выглядела материя: раньше она была бархатистой, а теперь больше походила на наждак, по крайней мере снаружи. Изнутри Константин ее совсем не чувствовала. Костюм покрывал все тело, но она не чувствовала, как материя бьется и развевается у нее на лодыжках. Наверное, для этого нужно провести дополнительные настройки. Зато она не спотыкалась о край своего платья, подумала Константин, проходя с картой в руках мимо танцоров. Карта не изменилась, хотя Константин определенно перешла на уровень выше. Изображения Боди Сативы не появилось, ничего не изменилось и в комментариях к карте: ни одного намека на то, на какой платформе искать танцующую Боди. Может, Сатива не танцевала. Константин пошла дальше просто так: может, найдет кого-нибудь, может, кто поможет. И наверное, подумала она, вспомнив, как высокая женщина посмотрела на нее и ушла, наверное, прямые вопросы здесь задавать бесполезно. Однако вскоре она поняла, что не все так просто. Люди на путях, казалось, совсем ее не замечали, словно она была невидимкой. Кажется, она обнаружила подуровень. Уровень в уровне, матрешка в матрешке. «Интересно, есть здесь какая-нибудь Она подошла к мужчине, который был немного ниже ее ростом. Его представление о грубом и дешевом заключалось в старом рваном бархате того оттенка голубого, который ее бывший называл «небесным», блузка и брюки индийского покроя. Среди всех остальных он резко выделялся отличным вкусом. Константин покружилась вокруг него, пытаясь поймать его взгляд, но тщетно. Наверно, она видит всего лишь голограмму мужчины, а не самого мужчину. А может, итак? Она мягко, но уверенно положила ему на плечо руку. Она ничего не почувствовала, но что-то произошло — поток небесно-голубой воды выстрелил из его плеча, создав вокруг них водоворот, и улетучился в темноту над их головами. Почти мгновенно полился поток насекомых: пчел, шершней, стрекоз. Их крохотные тельца стремительно вырастали, оказываясь на плече мужчины не в буквальном смысле, а словно насекомые быстро приближались издалека. Константин закрыла глаза от стрекоз, странно, что они оказались среди пчел и шершней, они же совсем безобидные, без жал. Может, это всего лишь дизайн — их тонкие длинные тельца и узкие крылья чудесно контрастировали с остальными. Она поняла, что мужчина видит воду и насекомых, он восторженно и удивленно их разглядывал. Когда он почти повернулся в ее сторону, из губ стало вырастать нечто белое и шариком поднялось вверх. Она увидела, что это и был шар — старомодный добрый шар с текстом: Константин поднялась и нажала Никакого предупреждения или перемещения, она опустила руку и оказалась в одиночестве в комнате, не больше той, в которой убили парня. Справа стоял круглый стол и два стула. Стол разделял пополам стоявший в центре вентилятор, на ее половине была изображена японка в традиционном одеянии, игравшая на музыкальном инструменте, похожем на гитару. Гейша? Мужчина, к которому она обратилась, материализовался на другой стороне стола. Теперь он ее прекрасно видел и указал на один из стульев. — Ну, это честь для меня, — сказал он, его голос, казалось, шел из пустого бака, словно он говорил со дна огромного металлического контейнера. — Я знал, что если смогу выстоять достаточно долго, это будет удачная ночь. И вот я здесь, вызван легендарным и отважным Шанти Лав в разговорную. Что у вас ко мне, Шанти? Что бы это ни было, я весь в вашем распоряжении. Сдаюсь. — Он облокотился локтями о стол, положил на руки голову и подарил улыбку такого обожания, что она испугалась. — Заполни мои пустоты, освободи мои закрома, взбудоражь мое спокойствие, успокой мое раздражение. Я знаю упражнения, — счастливо вздохнул он. «Господи!» — Константин вздохнула. — Вы меня знаете? — Знаю лия вас? Спросите меня все — Откуда вы меня знаете? — «Дикие окна», «30-й век», «Душаamp;Тело». И конечно, Waxx24. Это ваши любимые места, хотя бывает, вас видят в других местах. — Мужчина засмеялся. — Славный парень, а? Задайте вопрос потруднее. — Что это? — Что «что»? — «Дикие окна», Waxx24 и остальное? Выражение лица сменилось со смущения на подозрение: — Это шутка? Константин старалась быть суровой: — Я смеюсь? Отвечайте на вопрос. — Но… — Он выдохнул. — Ну, мы — Боди Сатива, — оборвала Константин, — немедленно приведите ее ко мне. Теперь мужчина обиделся: — Что на вас нашло? — Я просила отвечать вопросом на вопрос? Он посмотрел исподлобья. — Если бы они позволяли отыскивать людей вашего круга, я гораздо раньше выследил бы вас. — Если — Что вы собираетесь со мной — А что бы вы хотели? — Константин старалась говорить властно и примирительно. Он откинулся в кресле и стал изучать ее, и Константин поняла, что лажанулась. — — Не надо меня учить, кто я. — Да, да, да, надувайте кого-нибудь другого, если сможете. Я все знаю про Шанти Лав. Все истории. Шанти Лав никогда напрасно время не теряет. Вам на будущее, гражданин Хочу-Быть, кем там вы хотите стать, приведите в порядок свою Тантра-йогу и разберитесь с Камасутрой, но, как я слышал, у Шанти Лав неподражаемое воображение, которого у вас никогда не будет. — Он посмотрел в сторону. — Извините, меня предупреждали, чтоб я не связывался с актерами, исполняющими чужие роли… — Провалился, — высокомерно сказала Константин, повернув голову, будто рядом сидел невидимый ассистент. Парень застыл, наполовину привстав: — Что? — — Хватит прикалываться, — обиделся мужчина. — Черт возьми, что за мода: растрачивать Константин рассмеялась, как ей показалось, надменно и мерзко. — Если ты чек оплатить не в состоянии, бродяга, чего ты вообще сюда приперся? Все, за что стоит платить, стоит и того, чтобы переплатить. Вот кредо потребителя. Свободен. Мужчина растаял, все еще напуганный. В следующее мгновение она снова оказалась в метро среди не замечавших ее людей. Очень странно, но она не нашла мужчину, с которым только что разговаривала. Может, она потратила все его время? Что бы его исчезновение ни значило, она надеялась, что ее блеф сработает. Она стала рассматривать остальных, чувствуя себя живым человеком на собрании призраков, или, скорее, она — призрак на собрании живых людей? Она наткнулась взглядом на гитариста. Он все еще сидел на своем месте и, кажется, продолжал играть, хотя теперь, кроме клацанья «танцевальной» музыки, ничего не было слышно. Она подошла к нему. Здесь платформа была на уровне ее носа. Она попыталась на нее взобраться, но почему-то у нее не хватало сил. — Не дергайся, — сказал гитарист с закрытыми глазами, — я прекрасно вижу и слышу тебя и оттуда. — Хорошо, — с сомнением сказала Константин. — Скажи, ты действительно здесь? А если нет, то кто из нас здесь? И не превратишься ли ты еще в кого-нибудь? — Все зависит от того, во что ты веришь, — улыбаясь, ответил он. Он превратился из пухлого лысого молодого человека в костлявого мужчину средних лет, с длинными прямыми волосами стального цвета. Он так и не открыл глаз. — Ты удивишься, как мало надо для такого превращения. — Может, нет? — возразила она. — Боди Сативу знаешь? — Знаю — Он запрокинул голову, глаза под веками задвигались вперед-назад, словно он спал, в то время как пальцы продолжали перебирать струны не толще паучьей нити. Константин ощутила, что не слышит музыки, но чувствует, как она пронизывает ее тело. — В предыдущей жизни я был дельфином, — сказал он. — И зачем ты изменил себя? — Всем рано или поздно приходится. Я думал, ты в курсе. Кем ты был до теперешнего проявления? Константин помолчала: — Детективом, расследующим убийства. — А, это подразумевает допросы. — Он хихикнул. — Понимаешь, есть смысл только в полной смене образа, а не в повторении старого под новой маской. Слова мудреца, подумала Константин. Наверное, надо напечатать их на открытке и послать ее бывшему. — Для гитариста и экс-дельфина очень неплохо. Он остановился и достал что-то из дыры в инструменте. — Вот, — сказал он, нагнулся и протянул ей что-то вроде игровой карточки. — Ненамного ты умнее предыдущего владельца этого тела, но твое невежество гораздо значительней. — Серьезно? И что? — спросила Константин, вставая на цыпочки, чтобы достать карточку. — Она стала разглядывать карточку, пытаясь понять, что на ней изображено, но рисунок плыл, растворялся и постоянно менялся. Это был какой-то восточный символ. — Что это? — Услуги такси. — Такси? В метро? — Ночью поезда не ходят. Или ты не заметил? Она снова посмотрела на карту, на ней ничего не изменилось. — Мне необходимо кого-то найти, карта сообщает, что цель все еще здесь. Гитарист покачал головой: — Извини, ты не понял. Здесь находится координатор, а человека надо искать в «Городе». Вот что сообщает твоя карта. — Он пожал плечами. — На всех станциях есть координаторы. Константин чуть не застонала: — Где? — Все зависит от твоего восприятия. — — Пожалуйста, это мои обязанности. Если понял, то бери такси и отправляйся туда, куда тебе надо. Такси, подумала Константин. Такси. Интересно, чаевые включены или для этого она получила монету? Она посмотрела на нее. Мужчина снова перестал играть. — Откуда она у тебя? — Только что наверху по дороге сюда получила. — Она сжала кулак. — А что? — Да, даже здесь вещи преходящи и быстро портятся, как молоко или срезанные цветы. — Или люди с перерезанными глотками? Он улыбнулся: — Нет, сегодня ты могла заметить, что смерть не вносит никаких помех. С другой стороны, появляться мертвым изначально здесь не принято, обычай предписывает вам умереть здесь, коль скоро вы хотите считаться мертвецом. — Здесь — в смысле в метро или в ИР? — Все зависит от твоего восприятия. «Он слишком часто это повторяет», — с тоской подумала Константин. — А что это за монета? — спросила она — Значит ли сказанное тобой, что она выдохнется? — Условия, — сказал он, подумав. — Условия, при которых она может… — И снова мудрейшие слова, — пробормотала она себе под нос. — Я хочу найти координатора. Как мне это сделать? — Надо лишь спросить. — Кого спросить? — Меня. Константин помедлила. — Ладно, как найти координатора? — Надо лишь спросить, — невозмутимо ответил он, снова перебирая струны пальцами. — Но я уже спросила, — вспылила Константин. — Как… — Она запнулась, потому что вдруг все поняла. — С закрытыми глазами гитарист ткнул в нее подбородком. — Вызови такси, и когда спросят, куда ехать, надо ответить: «К Боди Сативе» — и отдать это водителю. Константин снова взглянула на карточку. Символ менялся не останавливаясь. Она вдруг почувствовала страшную усталость, и ей стало невыносимо скучно. — Думаешь, поможет? — О да, отвезет прямехонько к ней. — Так просто? Гитарист кивнул: — Так просто. — Странно. Все остальное здесь кажется таким сложным. Гитарист улыбнулся: — Все необходимое просто. Нужно только в нужное время в нужном месте правильно сформулировать. В определенной форме, конечно. Элементарное программирование. — Программирование, — повторила Константин и рассмеялась не слишком веселым смехом. — Следовало догадаться. Ты — координатор и файл помощи, да? — Воплощение и того и другого, и именно для этого все сюда и спускаются, — охотно согласился он. — И мне надо было только спросить. — Твое желание просто выполнить. Ты хочешь встретиться с другим игроком, я даю направление. Очевидно, ты не привычный Шанти Лав и даже игрок необычный. Обычным игрокам редко требуются такие простые вещи. Обычные игроки приходят за секретными подпрограммами к следующему сценарию или даже за мифической Дверью вовне, тогда у меня совсем другая задача. Тогда моя задача создать напряжение, сыграть на их любопытстве, на их самых тайных желаниях и страстях, убеждая при этом, что все возможно. — И заставляя их тратить как можно больше оплаченного времени. — Чем больше люди проводят здесь времени за сложными вещами, тем интереснее для всех становится «Город». — Так не лучше ли рассказать об этом людям, чем играть на их желании осуществить свои фантазии, найти секретную подпрограмму для входа в «Пеорию после катастрофы» или что там еще? — В мои обязанности не входит посвящать тебя в бизнес-план. Моя работа — отвечать на вопросы. Я могу ответить лишь то, что знаю. Я не знаю, есть ли Вход, но я не знаю, что его «Я философствую с программой», — подумала Константин, не зная, радоваться ей или расстраиваться. — Но, вероятно, ты знаешь, где секретные подпрограммы? — Если они секретны, — Ладно. — Константин медленно выдохнула, пытаясь сосредоточиться. — В «Городе» были когда-нибудь секретные подпрограммы, о которых тебе стало известно? Или о которых тебе — Некоторые утверждали, что нашли их. — Они говорили правду? — Я не детектор лжи. — Да если бы и был, мало толку, да? Потому что здесь все ложь. И все правда. Или смотря как к этому относиться. Он продолжал играть не открывая глаз. Константин решила, что он — версия слепого правосудия для ИР — слепая справочная. Такая, наверное, гораздо точнее — расскажет все. — Ты раньше встречал Шанти Лав? — спросила она и добавила: — То есть ты встречал игрока по имени Шанти Лав до меня? — Я ни с кем не встречаюсь. У меня есть имена всех игроков. — Тогда кто-нибудь еще спрашивал о местонахождении Боди Сативы? — Не помню. Константин пришла в замешательство: — Как так? — Зачем? Нет никаких оснований. — Но если ты можешь указать одному игроку направление к местонахождению другого, остается ли где-нибудь запись об этом? — Только пока работает функция направления. Но запись хранится где-то в системе. Знаешь, если тебе это интересно, можешь пойти в школу, где учат, как работает ИР. — Я думала, ты не даешь неангажированной информации, — недоверчиво заметила Константин. — Разве Она рассмеялась: — Ты прав. Спасибо за карточку для такси. — Она было собралась уходить, но остановилась. — А где в Ну-Йоке после катастрофы лучше всего такси искать? — Не знаю. — Ладно, а где ближайшее такси? — Не знаю. — Он широко улыбнулся. — Таксисты не игроки. Покорно вздохнув, Константин кивнула. Ей следовало это знать. |
||
|