"Купол надежды" - читать интересную книгу автора (Казанцев Александр)

Глава третья. ХОЗЯЙКИ СТОЛА

Зал института, где обычно проходили общие собрания, коллоквиумы, защиты диссертаций, а также просмотры кинофильмов, был пуст. Все кресла вынесли в коридор и поставили там в два ряда.

Вместо них в зале появились два длинных лабораторных стола. Их накрыли белоснежными накрахмаленными скатертями, и приглашенные из одного из лучших московских ресторанов официанты в белых куртках под руководством лысенького суетливого метрдотеля расставляли тарелки, раскладывали ножи, вилки в необычайно большом числе для каждого прибора.

Распоряжалась здесь хлопотливо-солидная Нина Ивановна Окунева, вернувшаяся из отпуска, заботливая и властная.

Себе в помощницы она взяла Аэлиту, которая по ее настоянию явилась сегодня в институт в ярком платье, чем-то напоминавшем кимоно.

Академик Анисимов вошел в зал, увидел Аэлиту в необычайном наряде и нахмурился.

Аэлита вся сжалась в комочек, не зная, куда деться от смущения.

— Не кажется ли вам… — строго начал академик, но при виде беспомощного взгляда Аэлиты отмяк и уже другим тоном продолжал, — что в Японии ваше имя переиначили бы, звали бы вас Аэри-тян?

— Может быть, мне лучше переодеться, сменить прическу? Право? — робко спросила Аэлита.

— И не подумайте! — по-хозяйски вмешалась Нина Ивановна. — Если кто-нибудь не отличит ее от японки, то пусть не отличит также и нашей искусственной пищи от настоящей. Имейте это в виду.

— Считаете, не сразу разоблачат? — спросил Николай Алексеевич, думая и о предлагаемых блюдах, и о внешности Аэлиты.

Нина Ивановна решительно ответила:

— Не скорее, чем отличат наш жюльен от дичи.

— Да, дичь!.. — вздохнул академик и добавил: — Да нет, я не против любого наряда. Тем более что самому-то мне нравится.

Но ни Анисимов, ни Окунева не могли предположить, что вслед за этим произойдет.

Еще звякали на столе приборы, когда в зал вошел, потирая с мороза руки, замминистра рыбной промышленности, бывший капитан дальнего плавания и директор плавучих рыбозаводов, моряк с обветренным лицом, изрезанным крупными морщинами.

Замминистра сопровождал один из референтов, красивый, вылощенный молодой человек с безукоризненным пробором на голове. Специализировался на Японии, окончил институт восточных языков.

При виде Аэлиты он решил блеснуть своими познаниями и обратился к ней по-японски.

Анисимов с трудом сдержал улыбку, готовый превратить в шутку ошибку гостя. Велико же было изумление, когда Аэлита, преодолев застенчивость, вернее, скрыв ее за церемонной восточной вежливостью, ответила гостю на прекрасном японском языке — ведь Анисимов знал его!

Референт пришел в восторг, видя, что вокруг заметили его эрудицию, и со светской развязностью заговорил с «иностранкой» на ее «родном» языке.

Замминистра взял академика под локоть и отвел чуть в сторону:

— Чем вызвано приглашение зарубежной гостьи, Николай Алексеевич? Не смутит ли она наших «испытателей»?

Анисимов рассмеялся.

— Чем рассмешил? — недовольно спросил замминистра. — Откройте. Других смешить стану.

— Считайте, что первую загадку, которую подготовила наша хозяйка стола Нина Ивановна Окунева, вы не разгадали.

— То есть как это? — нахмурился бывалый моряк и строго посмотрел на своего референта.

Тот подскочил к нему.

— С кем говорил? — спросил его начальник.

— О, очаровательной Аэри-тян. Полагаю, со стажеркой из Японии. Договорился с ней о совершенствовании своего японского языка.

— Совершенствовать вам его надо, — заметил Анисимов. — Произношение у вас прямо сказать вятское. Но найдется ли время у нашей научной сотрудницы Аэлиты Алексеевны Толстовцевой?

— Она что? Не японка? — поразился референт.

— И не марсианка, — улыбнулся Анисимов. — Русская, как мы с вами.

— Один-ноль не в твою пользу, — заметил замминистра помощнику и обратился к академику: — Признаем первую ошибку. Но больше, надо думать, их не будет у наших знатоков. — И он многозначительно взглянул на вошедших гостей.

Их было пятеро — три толстяка и два «донкихота» с длинными худыми лицами.

Аэлита же, краснея от смущения, сбивчиво объясняла Анисимову, откуда знает японский язык.

— Это все мой папа! Честное слово! Большой чудак! Не только имя мне такое дал, а еще и, заметив, что я на японку похожа, едва подросла, договорился со старой бухгалтершей нашего завода — из Японии она родом, — чтобы научила меня японскому языку. Представьте, воображал, что я когда-нибудь свершу подвиг, как Рихард Зорге. Дети быстро усваивают языки. Фузи-сан выучила меня не только родному языку, но и многому, что надлежит знать гейше. Вы простите, что тогда, в Терсколе, я ничего об этом не сказала. Помните «рюбрю»? Мне хотелось от вас услышать о Японии. Ведь я-то там никогда не была.

Анисимов улыбался и думал, как бы ему лучше скрыть свой интерес к Аэлите, к ее судьбе, даже детству.

— Хорошо, милая наша гейша, -: шутливо сказал Анисимов, — выполняйте свои общественные обязанности, коль скоро их так определили.

И пошел навстречу замминистра мясной и молочной промышленности.

Аэлита старалась изо всех сил. И не зря надеялась на нее Нина Ивановна — гостям казалось, что они находятся у гостеприимного хозяина на званом обеде или на приеме. Тем более что из-за желания референта из института восточных языков не ударить в грязь лицом за столом не переставала звучать непонятная почти всем иностранная речь.