"Путь златой секиры" - читать интересную книгу автора (Верещагин Петр)День шестой. Серые ПределыХолод. Пыль. Мрак. – Дыши аккуратно, неглубоко, – сказала невидимая во тьме воительница, – иначе задохнешься. Нечего облегчать Смерти работу… – Ты уже была здесь. – Стейн не спрашивал, а утверждал. Соня коротко кивнула. – Однажды. С меня хватило. – Чего можно ждать? – Чего угодно. – Что мы тут должны сделать? – Ты же слышал, о чем говорил Карл – зеленый талисман Йинь. Вот его и надо будет разыскать… А, будь оно проклято!.. Я думала, он уничтожен навсегда… – Это сделала ты. – Северянин не спрашивал, он был вполне в этом уверен. – И поэтому оказалась ввергнута в Реку Времени. – Не совсем… хотя, может, ты и прав. Ладно, демоны с ним. – Воительница встряхнулась, ее голос вновь стал живым. – Талисман похож на крупный, где-то с локоть в диаметре, колючий каштан из зеленого хрусталя. На свету он мерцает и тихонько шипит – не приведи небо нам такое увидеть; в тот раз – сама уж не знаю, сколько лет назад, – оно чуть не разрушило мир. Отыщешь – не смей прикасаться, мужчины от этого обращаются в ничто. Лишь женщина может держать сердце хаоса в руках… – Тогда чего бояться? Эддар вроде как мужик… – Не уверена, голос его помнишь? Может, он евнух, а может, этот его великанский род от людей еще дальше, чем Перворожденные и твои йотуны, и у них там нет ни женщин, ни мужчин… Как Йинь действует на нелюдей – я не знаю. – Лады. – Стейн махнул рукой. – Но как тут что-то искать? Темно, как в заднице у тролля… – Закрой глаза, – совершенно серьезно посоветовала Соня. – Зрение – обычное зрение – здесь бесполезно. Только внутренний взор. – Я тебе что, ворожей? – Ты живой. Здесь этого достаточно. С сомнением покачав головой, северянин все же сомкнул веки. Некоторое время перед ним была все та же кромешная тьма; однако затем, медленно, но уверенно, во тьме начали появляться линии. Очертания реальных предметов. Вот черный металл Врат, вот его спутница… Стейн аж поперхнулся от неожиданности: для «внутреннего взора», чем бы он там ни был, одежда не являлась преградой. Нет, он мог всмотреться (все так же не открывая глаз) и заметить серую дымку как раз в тех местах, где должна была быть потертая кожаная броня воительницы. Но если не присматриваться… – Сам ты выглядишь точно так же, – заметила Соня, – и не советую отвлекаться. – Ты за собой следи, – ухмыльнулся северянин, – голых баб я повидал за свою жизнь достаточно. – Я тоже, – кивнула воительница, – а уж мужиков ладе побольше. Ну ладно, хорош языком-то чесать – двигаем. И коротким взмахом золотой секиры она разнесла хрупкую металлическую конструкцию, разом уничтожив и Врата, и обратную дорогу. Стейн не стал спрашивать, зачем. И так ясно, что путь им предстоит из тех, где не следует оборачиваться… Пропасть. Слева – узкий выступ, по которому можно пройти, если плотно прижаться к стене. И откуда только взялась? еще мгновение назад ее тут не было. Отличное место для ловушки, молча переглянулись люди. Несколько шагов – и из темноты всплыло нечто, если и похожее на ловушку, то уж очень странную. Это был вбитый в стену железный крюк, на котором, подвешенный на манер фонаря, покачивался череп, лишенный нижней челюсти. – Та-ак, – проговорила с чуть искривленной улыбкой воительница, – ах-ха, ну и встреча… – Теперь ты скажешь, – заметил северянин, – что услышать слова местных обитателей можно только зажав уши. – А это идея! Соня заткнула пальцами уши – и через несколько секунд услышала знакомый скрипучий голос: – …несет, ах-ха?! – Повтори, пожалуйста, – попросила она. – Говорю, ах-ха, куда вас несет-то! Охота помирать раньше срока – так глотку бы себе перерезали, со скалы спрыгнули или еще чего! Ах-ха, если живые будут бродить по Серым Пределам как у себя дома – этому миру недолго останется существовать… Воительница демонстративно открыла уши, оборвав излияния Ахха, и кивнула Стейну: – Это он. – Ну и что будем делать? – Есть у меня одна идейка… – Соня полезла в кошель и извлекла подарок Богини. – Это – Вода Жизни, она возвращает мертвецов к жизни. Даже если от мертвеца остался только скелет; вот только не уверена, что хватит черепа безо всех прочих причиндал. – Она снова зажала уши. – А ты что скажешь? Попробовать тебя воскресить? Череп Ахха после недолгого молчания изрек «Да!» совершенно другим, чуть ли не вежливо-просительным тоном. Усмехнувшись, воительница аккуратно сняла череп с крючка, сделала знак Стейну отойти назад, для надежности вернулась с выступа на более широкое пространство – и, положив череп в пыль, выплеснула ему на темя светящуюся жидкость из пузырька. Раздался жуткий, нечеловеческий вопль, а затем… А затем, вбирая в себя воздух, пыль и мрак, в ореоле белого сияния возник череп, потом скелет; потом его покрыл слой плоти… И через несколько минут живых в Царстве Смерти оказалось уже трое. Скрюченный в три погибели третий с трудом поднялся на ноги, выпрямился, пошатнулся, но устоял. Затем сделал шаг, второй… осмотрел вначале себя (с закрытыми глазами), затем спутников… – Ах-ха, поразительно, – сказал он. – Никогда не верил в способность богов переходить ЭТИ границы. – Я тоже в это не верю, – ответила Соня. – Не верю, потому как знаю. Боги сами по себе некоторых пределов перейти не могут, зато при помощи человека – сколько угодно. Но об этом как-нибудь позднее… Ахх, ты Царство Смерти – или как оно по-твоему, Серые Пределы, – лучше нас обоих знаешь. Где мы можем отыскать талисман Йинь? Колдун с присвистом втянул в себя воздух и резко выпрямился во весь свой немалый рост (а было в нем почти пять локтей). – В который уже раз, ах-ха, ты меня удивляешь… Об этом талисмане никто из живых не знает добрых двадцать тысячелетий! – Уже знают. Так тебе известно это или нет? – Нет, однако могу разведать… Ах-ха, и я вновь в долгу перед вами, так что располагайте мной как хотите. – Принято, – кивнул Стейн. – Поможешь найти талисман – считай, что мы квиты. – Посмотрим, ах-ха… Так, хорошо – идите за мной. И глаз лучше не открывайте, да и об оружии забывать не советую. Жители Серых Пределов не всегда обладают бессмертием; а если и обладают, ах-ха, магию острой стали им превозмочь трудно… Обменявшись усмешками – как же, эту магию мы хорошо знаем и уважаем, – воины вскинули на плечи свои топоры и последовали за тощей и неуклюжей, идущей словно в дурном сне фигурой воскрешенного колдуна… Лабиринты Царства Смерти. Бессвязные повороты, подъемы и спуски; мир здесь был свернут и перекручен самым невообразимым образом, и кратчайшим путем между двумя точками далеко не всегда являлась прямая… Блуждали они довольно долго – сколько именно, ни Стейн, ни Соня точно сказать не могли, утратив ощущение времени. Несколько раз им приходилось отражать нападения различного рода неупокоенных мертвецов – скелетов, зомби, упырей, мумий, гниющих на ходу трупов, и других персонажей «Книги Мертвых», написанной тремя ушедшими на покой Истребителями Нечисти. К счастью, запаха вся эта бродячая нежить была лишена напрочь; или, что более вероятно, это они лишились обоняния, пройдя Врата Смерти. Ахх то и дело нырял в темноту, с кем-то (или с чем-то) перебрасывался словами на неведомых живым наречиях, возвращался оттуда либо сумрачный, либо сияющий от удовольствия – в отличие от всех колдунов, каких видела за свою долгую жизнь Соня, воскрешенный Ахх не скрывал своих чувств под маской хладного бесстрастия. По крайней мере, не скрывал перед ними. – Ах-ха, готово, – наконец объявил он, – задачку вы вновь подкинули мне первостатейную. Хорошо, что подобные навыки не забываются, ах-ха; тот, кто при жизни был мастером, останется им и после смерти. – А ты был? – спросил Стейн. – В некотором роде. Лучшим – нет, пожалуй, ах-ха, однако и далеко не худшим из своего племени. А мы были знакомы с Искусством лучше людей… ах-ха, много лучше… – В другой раз расскажешь, – прервала Соня. – Где талисман? – На острове посреди огненной реки, за старой каменной стеной. Ах-ха, если ты из меж-странников, ты должна помнить те места… – Меж-странниками Ахх явно называл для краткости тех, кто не привязан жизнью к одному месту и времени, скитающихся среди различных эпох и миров… – Помнить их я не могу – мои странствия проходили вне моего выбора, считай, я без сознания была. Однако огненную реку вроде как припоминаю. Кажется, на ее берегах не действует магия? – И это тоже, ах-ха… Там все обретает свой истинный вид и возраст, так что я туда и близко не подойду. Ах-ха, да и тебе, Соня, очень не советую… Воительница пожала плечами. – От старости я вряд ли умру, даже если сейчас стану такой, какой должна быть. Женщины моего народа редко умирали своей смертью ранее ста лет, а мне нет и шестидесяти пяти. – И много там навоюет старуха? – резко, но справедливо заметил северянин. – Колдун прав, тебе лучше не соваться… Соня сверкнула глазами. – Стейн, не тебе меня останавливать! Надо будет – я не только подойду к реке, но и войду в нее! И даже вдохну огня!.. Ахх издал сдавленный хрип. – Будь ОЧЕНЬ осторожна с обещаниями, ах-ха! Они способны сбываться, в особенности – ЗДЕСЬ. Серые Пределы – это тебе не просто кладбище… – Знаю. И я готова испытать судьбу в очередной раз. Идем. К стене из старых, покрытых вековой паутиной камней вело множество тропинок, и в мягкой серой пыли отпечатались многие десятки следов. Против обыкновения – идущих в обе стороны. – Ах-ха, сюда иногда заглядывают маги-смертные из тех, что посильнее, – сообщил Ахх в ответ на невысказанный вопрос, – и иные из них возвращаются с обретенными знаниями; ах-ха, на время, понятное дело. Жаждущие долгой жизни, познав мудрость Врат Смерти, ах-ха, получают очень неприятный сюрприз… – Нам это не грозит, – бросил Стейн. – Так где тут можно перелезть? – Да где угодно, ах-ха… но лучше бы поближе к огненной реке. Отсюда я, быть может, смогу помочь вам… Соня вскарабкалась на плечи северянина, подтянулась и заглянула через стену. – Еще немного вперед, шагов на тысячу, – сказала она, – я уже различаю пламя. Нужное расстояние было отмерено в молчании. Воины использовали, возможно, последние мгновения своей жизни – или жизни-после-смерти – для того, чтобы мысленно приготовиться к битве, также, вероятно, последней. Ну а о чем думал колдун, знал лишь он сам… – Здесь, – остановился Стейн. – Думаешь? – Смотри. – Он осторожно вытер рукавом пыль и паутину с плоской глыбы в основании стены. Камень оказался подобен тем, что родичи Стейна звали «руническими»: изгибами прихотливой змеи на сером боку извивалась полоса острых северных рун. Ахх заинтересованно склонился, затем с досадой щелкнул языком. – Можете прочесть, ах-ха? Я этого языка не знаю… – Можно попробовать, – с сомнением молвил северянин: он немного знал руны, но как следует читать так и не выучился. Проведя пальцем по вырубленным письменам, Стейн внезапно понял, что там написано. И мгновенно, хотя никогда не был поэтом-скальдом, перевел эти слова на язык Альмейна – в четких стихах: – Ах-ха, хотел бы я найти это самое Зеркало Тьмы… – задумчиво проговорил колдун. – В другой раз, – хмыкнула Соня. – Если только эта хреновина не там же, где наш талисман – тогда ее тебе уже точно не видать… Песок был, как и все вокруг, серым и холодным. Словно пепел от давно погасшего костра… а быть может, это и был пепел. Сапоги северянина оставили на нем свои четкие отпечатки. Через некоторое время следы налились черным багрянцем. – Ах-ха, тебе разрешено идти дальше, – прозвучал со стены голос Ахха. Не нуждаясь в разрешениях, Стейн фыркнул и ступил на призрачную пленку моста, что завис над огненной бездной. Пламя не согревало, но все же внутри у него стало теплее и свободнее. Причину северянин определил, когда бросил взгляд на свою бороду: седина практически исчезла – он вновь выглядел на свои четыре дюжины лет, потрепанный многими походами воитель, которому еще далеко до старческой дряхлости… А к границе серого берега медленно подходила Соня. Красно-рыжие пряди густых волос внезапно, словно по мановению кисти художника, окрасили пятна седины, по лицу и рукам пробежали морщины. Воительница взмахнула секирой, отдав салют неведомо кому. Ее следы позади окрасились червонным золотом. – Тебе разрешено отступить, вернув все утраты, – сообщил колдун, восседавший на краю стены. – Ах-ха, в этом нет трусости. – Я не отступаю просто так, – мрачно заметила Соня; голос ее изменился, но был вполне узнаваем. И она шагнула вперед, к мосту. Но призрачный настил растаял перед ней. Стейн обернулся, что-то выкрикнул, однако помочь соратнице не мог ничем. – Возвращайся, ах-ха! – Нет! Воительница сделала еще шаг. И еще. Оранжево-красные языки жадно слизали кожаную броню, словно тонкий лен, волосы скрутились от огня – но этот же огонь возвратил им прежний цвет; исчезли и старческие морщины, обнаженное тело вновь была гладким и чистым. Соня шла по поверхности огненной реки, – танцуя между багряных протуберанцев, рожденных неведомой пучиной, – рассекая секирой алые вихри, что вставали на ее пути, – и постепенно приближаясь к островку, на котором… На котором, в зеленоватом мерцании, что исходил от колючей сферы талисмана Йинь, стояла грозная фигура Эддара, уже готового к бою. Бронзовый топор, занесенный над могучим плечом исполина, хищно скалился в отблесках пламени. На островок они ступили одновременно. С неожиданным проворством ринувшись влево, Эддар нанес удар Стейну – северянин парировал, и от сотрясения чуть не выронил свое оружие, впервые за последние тридцать пять лет. Воительница попыталась было напасть сзади, однако бывший Хозяин Цитадели двигался быстрее, и не только отразил ее удар, но и атаковал сам. Уклоняясь, Соня зигзагами приближалась к зеленому сиянию талисмана. Что-то прорычав, Эддар выбросил свободную левую руку ладонью вперед – и в грудь воительницы полетел сгусток алого огня. Не думая, она отмахнулась секирой, и золотое лезвие, поглотив мощь смертоносного заклятья, рассыпалось в ржавую пыль. Сама Соня от удара упала на колени. В этот момент Стейн с разбега прыгнул на спину гиганта, всаживая топор наискось в крестец. Тяжелое стальное лезвие, что сокрушало лучшие кольчуги и панциря, как будто нехотя рассекло кожу – и застряло, не причинив Эддару сколь-либо серьезного вреда. – Что, не берет? – вопросил великан, резко развернулся и пинком сшиб северянина. – Не на того напал… И ускользая в беспамятство, Стейн услышал, как тонкий голос Эддара, словно издеваясь над ним, складывает северную вису-заклятье: Бронзовый топор взлетел над поверженным, и тут раздался возглас воительницы: – Эй, лови! В исполина, разбрызгивая вокруг себя искры зеленого света, летел талисман Йинь. Эддар без труда поймал колючий шар левой ладонью – шипы вонзились в плоть, но он не обратил на это внимания, – и, склонив голову, взглянул на Соню. – Ну поймал, а дальше? Сердце ее сжалось: вопреки собственным словам и чувствам, Соня надеялась, что прикосновение к сердцу хаоса уничтожит Эддара, если тот и правда принадлежит к мужскому полу. Надежды, увы, не оправдались… – Наивная, – хохотнул исполин и вновь занес оружие над оглушенным Стейном. Но тут сквозь огненную пелену донеслось: А потом прозвучали другие слова: – Yin Art'uano! Yin Arm'agett! Yin Aed'dar ac-cal! Ахх уже не восседал в безопасности на гребне стены, а стоял у серой кромки берега. И слова его – или стихи в северном стиле, или те, другие, – свершили невозможное. Они заставили огненную реку на краткое мгновение погаснуть, обнажив темное русло, которое оказалось заполнено крошевом спекшегося обсидиана. А затем… А затем окрашенный кровью Эддара талисман стал из бледно-зеленого – пронзительно-алым. Камешек Стейна взорвался прямо у него в кошеле; северянин умер мгновенно, топор исполина упал наземь, а его самого отдачей отбросило в темное русло опустевшей реки. В следующее мгновение огонь вернулся, и Эддар, не успев даже вскрикнуть, сгинул в бушующем пламени. Красно-оранжевые валы встали на дыбы, грозно зависнув над островком. Земля под ногами Сони задрожала. – Ах-ха, если сумеешь – пройди по пламени, как тогда! – с надрывом прокричал колдун, отползая к старой каменной стене; под напором сил разъяренной огненной реки с него медленно слезала плоть, обнажая кости – подобно тому, как под солнечными лучами тает снег, что лежит на ветвях… Соня подняла топорище, схваченное у дальнего конца двумя золотыми кольцами, и отдала ему последний салют. Неведомые руны на каменном топорище блеснули золотом. В следующее мгновение багряно-рыжие волны пламени захлестнули островок и напрочь стерли его. Это начертал мастер на рукояти златой секиры. Или не это, а что-то другое, а эта надпись была выбита на одном из камней старой стены с другой стороны, и Ахх успел ее прочесть перед тем, как Серые Пределы взяли свою добычу. Или это рассказывал один из тех, кто вернулся из страны мертвых, а потом ушел обратно, не в силах противиться ее зову. Или не он, а кто-то другой… да какая разница, в конце-то концов, ибо если слова имеют значение – то вот они, эти слова, и кому какое дело до того, откуда они взялись; а если слова не важны, то тем более не важно, кто и зачем их сказал и кто потом повторил… |
|
|