Глава 2

в которой рассказывается о начале деятельности Синклера на посту посла Земного Содружества в Минбарской Федерации

Столицей Минбара был Йедор — город, прекрасный по любым стандартам. Большинство первых построек старых городов высекались в природных льдисто–голубых кристаллических породах, преобладающих в минбарском ландшафте, и использовались до сих пор. Новые здания старались строить с великой осторожностью, в гармонии с ландшафтом, так, чтобы все это соединялось в эстетичный ансамбль. Эффект был потрясающе красив: с возвышающимися кристаллическими небоскребами соседствовали естественные водопады; улицы делового центра были окружены тихими парками. 

Это был деловой коммерческий центр. Иногда Йедор казался Синклеру полным покоя, подобно залам давно забытого музея, где все застыло, бережно хранимое, — но для чего? Иногда, когда он был менее угрюм, ему казалось, что город спит, ожидая пробуждения на заре. 

Синклер жил в квартале для чужеземцев, состоящем, в основном, из минбарских аналогов бунгало, чьи скромные комнаты располагались внутри кристаллических горных образований. Оттуда было недалеко до громадного правительственного комплекса с его высоким центральным дворцом: короткий, но приятный путь пролегал через один из самых прекрасных парков с цветочными клумбами, живыми изгородями, кустами, маленькими деревьями, пестрящими множеством оттенков синего, серебряного и зеленого. Уже пятнадцать минбарских дней с тех пор как Синклер, наконец, обустроил свой офис и попытался начать работать в качестве посла, Ратенн прогуливался с ним каждое утро. 

Какой бы приятной ни была его компания, Синклер чувствовал себя неловко. Ратенн, несмотря ни на что, был Сатай, член могущественного и (даже для минбарцев) таинственного Серого Совета, группы из девяти членов, правивших Минбаром преимущественно из–за кулис, проводящих большую часть времени среди звезд на громадном минбарском крейсере, редко покидавших корабль даже ради визитов на Минбар. 

Деленн (Синклер считал ее своим другом), была единственной из них, назначенной послом на Вавилон 5. При этом она оставалась членом Серого Совета. Но Синклер знал, что это было исключением из правил, и постепенно открыл, что сам был основной причиной для этого. Минбарцы настояли на его назначении на пост командира Вавилона 5 и потом направили туда же Деленн в качестве посла для того, чтобы следить за ним. Каста жрецов руководствовалась своими представлениями и толкованиями пророчества, знамений судьбы и предопределенности. Как ему сказала Деленн, они решили, что у него „великая судьба”, и определили, что он исполнитель пророчества. 

И теперь здесь был Ратенн, который, подобно Деленн, вел себя совершенно нетипично для члена Серого Совета. Так, он настоял, чтобы Синклер не использовал его почетный титул сатая. 

Неизменно вежливый Ратенн целыми днями следовал за Синклером как тень, своим видом показывая, что пытается предчувствовать каждое его желание, давая понять, что он готов перевернуть небо и землю, если Синклер попросит об этом. 

В действительности Ратенн, подобно его предупредительному минбарскому персоналу, очень редко выполнял что–либо из того, о чем Синклер его просил. Обычным ответом на просьбу, помимо величайших извинений, было: „В настоящее время это невозможно сделать”. 

Они молча шли под низкими ветвями деревьев, чьи листья были похожи на изящные сосульки. Тройной шпиль правительственного дворца уже был виден впереди. 

— Посол рассмотрел мое предложение позволить нашим лучшим портным сшить для него минбарский костюм, более удобный для нашего климата и потребностей посла? 

Синклер постарался сдержать вздох. Ратенн плавно перешел к использованию третьего лица, что было его манерой дать понять, что он говорил о деликатном вопросе. 

— Ратенн, это, как всегда, очень великодушное предложение, но для меня было бы неподобающим одеваться по минбарской моде. Я посол Земли на Минбаре. Моя работа — представлять Землю и все человечество перед минбарским народом, и быть связующим звеном между Землей и теми людьми, что будут посещать ваш мир. 

Когда мои соотечественники, приехав сюда, увидят меня, одетого в знакомом земном стиле, это сразу создаст им определенный уровень комфорта и уверенности в том, кто я и что я представляю. Когда вы чужой в чужом краю, подобный вид связи с вашим домом очень важен. А когда я встречусь с вашими соотечественниками, моя одежда немедленно покажет, откуда я и что я представляю. 

„Если я встречусь с вашими соотечественниками” — подумал Синклер. Каждый день он видел Ратенна и, возможно, нескольких послушников и членов касты мастеров, большинство которых избегали разговоров с ним. Но фактически ни одного важного минбарца. 

— Кстати, как там насчет моей просьбы о встрече с Ф'хурсом Анун? — Синклер смог запомнить имя йедорского Ф'хурса — так по–минбарски назывался мэр — но до сих пор не смог организовать встречу с ней. — Это важно, чтобы я установил связь с местными властями. Вот почему я здесь. 

— Сейчас это невозможно, посол, — ответил Ратенн, слегка поклонившись, — Она будет занята несколько дней. Но вскоре, уверяю вас, вы сможете встретиться с подобающими официальными лицами. 

Синклеру было ясно, что ему намеренно отказывают во встрече с другими минбарскими представителями власти. Но почему? Он стал послом на Минбаре по особой просьбе минбарского правительства. Если они не хотели, чтобы он выполнял свою работу, то почему они настояли на том, чтобы его назначили на эту должность? 

Синклеру снова захотелось узнать, было ли это эхом инцидента, случившегося сразу по прибытии на Минбар. Он не успел даже распаковать вещи, как был арестован и ложно обвинен в участии в странном заговоре с целью убийства Дженимера, недавно избранного минбарского лидера. Тогда на суде, где решалась его судьба, Синклер встретил немало минбарских официальных лиц. 

Несмотря на настойчивые попытки разобраться в этом, Синклер никогда не получал ясного ответа на вопрос, что именно случилось или кто стоял за заговором против него. И он знал, что в глазах некоторых высокопоставленных членов касты воинов, таких, как Нерун, который невзлюбил его с первого взгляда, обвинения так и не были сняты с него — Избранный, который должен был стать жертвой заговора, просто лично простил его. Они не могли оспаривать решение минбарского лидера, но это решение было им не по нраву, причем многим. 

Ратенн знал об этом и ежедневно пытался заверить Синклера в том, что большинство минбарцев не смотрят на него с подозрением. Но, когда Синклер позволял себе минуту цинизма, то полагал, что если это и было так, то главным образом потому, что большинство минбарцев не были извещены о его присутствии на этой планете. 

Они дошли до высокого треугольного входа в здание правительства и, как всегда, Ратенн отправился провожать Синклера к его офису. 

— Чужак в чужом краю, — задумался Ратенн, — какое интересное выражение. 

На мгновение Синклер не понял, о чем он, но потом вспомнил, когда это сказал. 

— Это цитата из Библии, одной из священных книг моего народа. 

— А–а, — сказал Ратенн. Казалось, это было ему приятно. — Мне сообщили о скором прибытии двух пассажирских лайнеров. Один прибудет сегодня позднее, а второй — завтра. На обоих, согласно судовым декларациям, среди пассажиров есть земляне. 

— Благодарю вас, Ратенн. Полагаю, что эти декларации уже поступили на мой компьютер. 

Это было той частью его работы в качестве посла, которую Синклер был способен выполнять в течение последних нескольких дней. По закону от всех инопланетных пассажиров, прибывших на Минбар, требовалось прийти в правительственный дворец и зарегистрироваться. После назначения Синклера закон был дополнен требованием ко всем прибывающим людям являться на встречу с послом Земли и объяснять причины своего визита на Минбар. 

Ратенн, казалось, горел желанием выполнять за Синклера его обязанности и был весьма полезен в этом деле. На Минбар никогда не прилетало очень много людей, но их было достаточно для того, чтобы у Синклера появился постоянный поток посетителей. Ратенн назначил Синклеру помощника из касты жрецов помогать в бумажной работе и поддерживать график приема посетителей в приемлемом темпе.  

Ратенн вежливо поклонился Синклеру. 

— Я должен оставить вас, посол. Но если вам что–нибудь понадобится, я к вашим услугам. 

— Благодарю вас, Ратенн, — сказал Синклер, поклонившись в ответ, — я спрашивал о многих вещах, которые, кажется, невозможно получить, но я ценю те усилия, что вы предпринимаете для меня. 

Если Ратенн понял двойной смысл этого утверждения, то он не подал виду. 

— Для меня это удовольствие, посол. 

— Есть другие вещи, с которыми я испытываю затруднения, — продолжил Сикклер, прежде чем Ратенн смог уйти. — Возможно, вы сможете помочь мне в этом. Вчера я наконец–то получил доступ к STELLARCOM, но по какой–то причине я не смог установить связь с Землей и Вавилоном 5. И так как каждое письмо, которое я пытался послать через ваших людей, не имело ответа, вы можете понять, насколько я обеспокоен. 

— Это очень неприятно, посол, — сказал Ратенн, — я, конечно, немедленно займусь этим. 

— Вы можете связаться с Деленн? — спросил Синклер, не позволив минбарцу уйти, хотя тот явно желал это сделать. В последний раз, когда Синклер видел Деленн, она была на пути к Вавилону 5, но он полагал, что она все еще там. Но она, по–видимому, не прилагала усилий для того, чтобы связаться с ним, а он не имел возможности связаться с ней. Он хотел поговорить с ней, сказать ей о своем растущем беспокойстве. Она была единственной минбаркой, которой он мог доверять, в большей степени потому, что она была единственной минбаркой, кого он знал лучше всего. 

— Нет, — сказал Ратенн, — Я же говорил, что она отсутствует в настоящее время. 

— Она на Вавилоне 5? 

— Боюсь, что не располагаю другой информацией, чтобы предоставить ее вам, посол. Пожалуйста, простите, и я приношу свои извинения за любую неумышленную невежливость, но мое присутствие безотлагательно требуется в другом месте. 

Синклер кивнул, и Ратенн поспешил прочь, внезапно напомнив Синклеру Белого Кролика из „Алисы в Стране Чудес”; в подобных обстоятельствах эта мысль лишь слегка его позабавила. Он прошел в свой офис, так же скудно обставленный, как и его квартира, проверил расписание на этот день. Венак, его помощник, еще не пришел. В неразброчиво нацарапанном расписании он смог прочесть что до встречи с первым посетителем оставался почти час. Какое счастье, что у него есть, по крайней мере, полчаса для себя до того, как услужливый Венак начнет вертеться поблизости. 

Он включил компьютер и набрал пароль доступа в STELLARCOM. 

— Компьютер, мне надо связаться с Вавилоном 5, космической станцией Земного Содружества, код доступа прилагается в файле. 

Пока система обрабатывала его запрос, на него с экрана смотрела, помигивая, заставка STELLARCOM. 

— Связь будет установлена через пять минут двадцать две секунды. Пожалуйста, ждите. 

Наконец–то. Впервые за долгое время Синклер почувствовал слабую надежду. Его отозвали с Вавилона 5 на Землю в разгар величайшего кризиса, вызванного гибелью президента Луиса Сантьяго в результате взрыва его корабля, „Звездолета–1”, в тот момент, когда Синклер и его команда обнаружили явные улики, указывающие на то, что взрыв был результатом заговора, а не трагическим несчастным случаем. Получение этих улик чуть не стоило жизни начальнику службы безопасности Вавилона 5, его другу — Майклу Гарибальди. 

Пока он находился на Вавилоне 5, и во время своего недолгого пребывания на Земле, Синклер пытался привлечь внимание земного правительства к этим уликам. Но его все время игнорировали, утверждали, что доказательств недостаточно, что их учтут при расследовании, и требовали не распространять опасные слухи. 

А потом ему сказали о том, что он назначен послом на Минбар. 

„Нашему миру нужно, чтобы вы отправились на Минбар, — сказал ему президент Кларк, главнокомандующий Космофлота Земного Содружества. — Возможно, минбарцы тоже нуждаются в вас. До нас дошли слухи о трениях между кастой жрецов и кастой воинов.” 

„Почему именно я?” — спросил Синклер. Он не хотел оставлять Вавилон 5, не хотел бросать важную работу, которую там делал, не хотел покидать людей, ставших его друзьями, не хотел оставлять друга в критическом состоянии, не хотел уезжать, не попытавшись послать хотя бы весточку Кэтрин, которая где–то там, у Предела, исследовала новые планеты для корпорации Universal Terraform. 

„Потому что, — сказали ему, — вы знаете минбарцев так же хорошо, как и людей. Вы можете помочь в поддержании мира между Землей и Минбаром. И потому что минбарцы доверяют вам. Они просили назначить вас. Они примут только вас. Они считают, что у вас душа минбарца…” 

Синклер был солдат, как и его отец. В этом была вся его жизнь. Когда начальник отдает законный и этичный приказ, солдат должен бросить все к чертям и приложить все свои силы, чтобы выполнить его как можно лучше. Неважно, нравится ему этот приказ или нет. Неважно, согласен ли он с мотивами, стоявшими за ним. 

Таким образом Синклер приехал на Минбар с уверенностью, что ему помогут связаться с его невестой, что его будут информировать о состоянии здоровья Гарибальди, что его будут держать в курсе расследования обстоятельств смерти президента Сантьяго, и что он получит все необходимое для выполнения своих обязанностей и открытия посольства на Минбаре для блага обоих миров. 

Но с тех пор, как он прибыл сюда — ничего. 

Он был заключенным для минбарцев только в первую неделю своего пребывания здесь, но, пребывая в такой изоляции, до сих пор ощущал себя заключенным. 

Может быть, ему удалось наконец–то вырваться из этого заключения? 

Заставка STELLARCOM внезапно начала мигать. 

— Извините, но связь с этим каналом в данное время не может быть установлена. Пожалуйста, попытайтесь позже. 

Синклер боролся с возвращающейся волной разочарования. 

— Компьютер, мне надо связаться с Земным Куполом, Женева, планета Земля, код доступа в файле. 

Система снова приступила к обработке данных, но в этот раз вежливый отказ пришел всего спустя несколько секунд. Его разочарование начало перерастать в раздражение. 

С самого Рождества он не мог связаться со своим единственным братом и знал, что он наверняка беспокоится, не имея вестей о нем, узнавая о нем только из газет. 

— Компьютер, мне надо связаться с Малькольмом Синклером, Австралийский континент, Земля, код доступа в файле. 

Снова недолгое время обработки, снова отказ. 

Он не мог связаться со своим начальством или семьей на Земле, не мог поговорить с друзьями на Вавилоне 5. На то были причины, но какие? Кто не хотел, чтобы он связался с кем–либо вне Минбара? Минбарцы? Его собственное правительство? 

Последняя попытка. И вряд ли повезет. 

— Компьютер, мне нужно связаться со штаб–квартирой Universal Terraform, Гонконг, Земля. Стандартный поиск кода доступа. 

Система обработала просьбу еще быстрее. 

— Извините, но связь не устанавливается. Попробуйте позже. 

Злой и расстроенный, Синклер рывком вскочил из–за стола, случайно с грохотом опрокинув стул. Венак поспешил зайти, посмотреть, в чем дело. Испуганный взгляд минбарца и то, как он поспешно попятился из комнаты, значительно остудили гнев Синклера. Он не мог дать волю своему гневу. В данный момент это была непозволительная роскошь. Но он поклялся, что либо Ратенн устроит ему связь с Землей или Вавилоном 5, по крайней мере, завтра, или он, черт побери, сам выяснит причину отказа. 

Вечером Синклер вернулся в свою квартиру выжатым, как лимон. Прибывший лайнер доставил двенадцать землян, в основном беженцев из дальних колоний. Большая часть не собиралась задерживаться на Минбаре, Ратенн заставил Синклера принять стольких из них, сколько он смог успеть за день, не дав ему времени на отдых. 

Трое „помощников” минбарцев уже накрыли стол для ужина. Синклер осторожно по слогам попросил на диалекте жрецов, чтобы они оставили его кровать в горизонтальном положении, и был вознагражден их выпученными в несомненном восторге от его усилий, глазами. По крайней мере, именно так показалось ему при взгляде на их опущенные лица, когда они, кланяясь, поспешно ушли. 

Он только попробовал несколько кусочков ужина. Устало направился в ванную, сгреб полотенце и прошел в спальню бороться с механизмом кровати (который все время стремился вернуться в исходное положение), засовывая в него полотенце, чтобы заклинить его. Занимаясь этим, он снова пожалел, что сквозняк, гулявший по его комнате, делал невозможным сон на полу. 

Он улегся на кровать и обнаружил, как обычно, что так устал, что не может заснуть. И он бодрствовал. Он снова сел на кровати, но движения, толкнувшего кровать, хватило, чтобы полотенце выскользнуло из–под механизма. Кровать медленно заскрипела и вернулась в положение под углом 45 градусов, в результате чего Синклер очутился на ногах. Он толкнул кровать обратно в горизонтальное положение. Нагнулся, сунув руку под кровать, схватил полотенце и попытался с размаху вернуть его в верное положение. Он испробовал много других способов для заклинивания механизма, но полотенце подходило лучше всего. Обычно подходило. 

Он дергал и тянул полотенце, протаскивая его все дальше. Без всякого предупреждения, полотенце выскользнуло и металлическая конструкция, клацнув, ударила его по руке. Синклер выдернул руку, разразившись потоком ругательств. Потом, скрипя зубами, он преодолел боль и сделал еще одну попытку, на сей раз успешную. 

Закончив сражение, в надежде, что это продержится всю ночь, но еще более бодрый, чем раньше, он проследовал к ящику, открыл его, достал бутылку виски и сделал глоток. 

Он не был пьяницей, но также не имел ничего против того, чтобы иногда выпить, и на планете, для жителей которой алкоголь был почти ядом, эта маленькая бутылочка содержала почти незаменимую земную роскошь, которую он осторожно использовал. 

И самое важное, это был подарок Кэтрин. Где она теперь? Что она думает о том, где он сейчас? В темноте он поднял стакан в молчаливом тосте за их любовь и выпил золотистую жгучую жидкость. Это было все, что он позволил себе на ночь. Он решил так поступать, пока не увидит ее снова. Он отложил бутылку в сторону, закрыл ящик и вернулся в кровать. 

Он спал урывками всю ночь, и, хотя кошмары не вернулись, ему снилось, что он искал Кэтрин, но все время терял ее, постоянно опаздывая на несколько мгновений…