"Любовь и доблесть" - читать интересную книгу автора (Катериничев Петр)Глава 31Вагин пожевал тонкими губами, словно собираясь с мыслями для того, чтобы изложить очевидное своему несколько предубежденному боссу логично. – Я получил установочные на Данилова. Он профессионал. – Разве мы сомневались? – Тут не совсем то. Данилов странный профессионал. Как внесерийный автомобиль, сработанный по спецзаказу. Навыки его весьма многообразны. – Хватит прелюдий, Вагин. Что нашли? Кто слил информацию? Московские контакты? – Нет. С информацией в Москве туго. – Никому уже не нужны деньги? – Нужны. Но не в камере Лефортово. – Даже так? – Все стало строже. Но я велел порыться в здешних архивах и обнаружил коротенькую справку. Данилов проходил стажировку в Крыму. В Гвардейской бухте. – quot;Альфаquot;? – Нет. Вот тут и начинаются несвязухи. Запросил у нашего человека информацию по управлениям и отделам республиканского ГБ советских еще времен. – Здесь система прозрачней? – сыронизировал Гриф. – Вовсе нет. Просто мы интересовались только базой в Гвардейской, дело совсем прошлое, сейчас там одни чайки да какой-то хлипкий туристический комплекс. И подчинялась она Москве. Запрос делали через дружественного депутата, архивисты не пожелали ссориться ни с нами, ни с этим прохвостом. Да и нарыть там ничего уже нельзя. Разве что историку. – Но ты – нарыл? – Лучше. Я отыскал человека. – Из комитетчиков? – Нет. За флотом был записан. Сейчас уже пожилой дядька, изрядно пьющий. Жадный. Работал тогда в Гвардейской по обеспечению и тихонько постукивал на флотских в особый отдел, тот ему задницу прикрывал. – Было от чего? – Излишества всякие. То – спецназовскую форму налево, тогда это была крайняя редкость, похлеще всяких джинсов, то – барахлишко какое, что поновее, спишет да продаст. Крысятник. – Как ты замотивировал наш интерес к Данилову? – Один из теневых лидеров организованной преступной группировки. Разработчик. – У твоего крысятника сомнений не возникло? – Какой там! Радость на морде была «шире хари». Аж затрясся. – С чего? – Насолил ему Данилов крепко. – Деньгами ты этого разговорчивого загрузил? – А как же! – Сколько? – За все про все – штуку баксов. Плюс – пятьсот гринов суточные и командировочные. Итого сэкономлено сорок восемь тысяч долларов из выделенных вами на оперативное обеспечение разработки Данилова в Москве. – Вагин сиял. – Куркуль ты, Вагин. Тебе бы интендантствовать где в дивизии – цены бы не было. – В дивизии – нет. Проворуюсь, поймают, посадят. Лучше – в армии. А еще лучше – в округе. – Там не поймают? – Там не посадят. В дивизии, кроме шинельного-сукна и списанных «калашей», разжиться нечем. Значит, и поделиться тоже. А в округе... Пару генералов в долю, и можешь жить Ши-уншином-шахом-третьим до конца грез. В смысле – дней. – Сладко поешь. Не обольщайся: все, что лежало хорошо ли, плохо, подмели еще при прошлом гетмане и под его руководством. У тебя запись беседы с этим капитаном сухогрузным с собой? – Лучше. Он ждет внизу. – Молодцом, Вагин. – Я знал, что вы захотите встретиться лично. – Ты не знал, Вагин, ты предполагал. И не ошибся. Зови. Сейчас. Как зовут нашего закадычного? – Иван Павлович Диденко. Капитан третьего ранга в отставке. Прилетел попутным бортом прямо из Симферополя. – Кем считает нас? – Государственной «крышей» весьма могущественной коммерческой организации. – Живет на пенсию? – Как все. При Союзе от базы справно кормился, машина «Волга» была и все, что полагается. Сейчас отощал и озлобился. Огородик держит, жильцов летом в сараюшку пускает, да только какой в Гвардейском курорт? – Отчего же? – Взгляд Грифа на долю секунды потеплел, будто он вспомнил что-то из далекой юности. – Море там хорошее. А девчонки были какие? Искренние, веселые, ласковые... Не нынешним чета. Умели любить. А сейчас – время чистоганов. Ладно, зови этого военно-морского торгаша. Потолкуем. Когда вошел невысокий, широкоплечий, кряжистый мужчина с привычным, надутым брюшком, первая мысль Грифа была Фразой из известного мультика: «Ты еще крепкий старик, Розенбом!» Но вот вставать и вообще здороваться с посетителем Сергей Оттович счел излишним. С полминуты он разглядывал собеседника: прокуренные висячие усы, щеки в склеротических жилках, мешки под глазами; желтизна век и белков наводила На мысль о циррозе. Видимо, от природы это был человек отменного здоровья, ну да зависть и водка губят всяких. – Александр Александрович информировал вас о нашем интересе? – спросил Гриф. – Про того малого, на фото? – Именно. Его зовут Олег Владимирович Данилов. – Да я уж все, что знал, этому вашему... рассказал. – А я бы послушал сам. Нет возражений? – А чего возражать? Раз надо? – Диденко покряхтел, примериваясь поудобнее на стуле. – Ваш этот... сказал, что настоящее имя его Данилов? В смысле – фамилия?, – Под такой фамилией знаем его мы. – Ну да, сколько личин у проходимца. Сейчас, поди, в деньгах купается. – Отчасти. – Ваш э-э-э... Александр Александрович сообщил, что он у блатных вроде за пахана. – Не вполне так. Но, по нашим предположениям, он является разработчиком нескольких акций, которые вполне можно отнести к преступлениям, – тихо, словно делясь служебной информацией, произнес Гриф. Добавил веско: – К государственным преступлениям. – Я бы таких вешал! За ноги! Наживаются на народной беде! Если что, вы не сомневайтесь, я – могила. – А мы и не сомневаемся. Не могли бы вы повторить свой рассказ о Данилове? – А чего тут повторять? Прислали его где-то в восьмидесятых... Не, точно не вспомню. Молодехонького, только что не с иголочки, но высокомерный был. – Кто прислал? – Известно кто: Комитет. – Москва? – Ну. Москва. Раньше в Гвардейскую бухту только Москва и присылала. А потом... – Диденко махнул в сердцах рукой. – Из какого управления? – Да разве нам кто говорил? Пахали на них, как Карлы, а они, вишь ты, «белая кость», элита... драная! – По существу, пожалуйста. – Да у нас все больше люди из Первого главного lt;Первое главное управление КГБ СССР – служба внешней разведки.gt; стажировались. Но ни в каких сопроводиловках этого не было. Так, в/ч, номер такой-то, курсант такой-то, и все. И не Данилов он был тогда, я уже говорил Александру Александровичу, а Петров. – Петров? – Ну. Под своими фамилиями никого не было. Вспомнить, так все – Ивановы, Петровы, Смирновы, Егоровы, Беловы, и в том же духе. Смех, как-то одного прислали – чернее грязи, носастый, а фамилия – Белов. Так что ваш Данилов тогда Петровым был. Правда, кликали его Данила-мастер, или просто – Мастер, а то – Альтист. – Почему? – Ну это я не знаю. Прозвали. Альтист и Альтист, мое какое дело. – Значит, думаешь, из Первого главного Петров-Данилов был? – Нет. Думаю, из «девятки» lt;Девятое главное управление КГБ СССР – служба охраны.gt;. – Отчего так решил? – Да по повадке видать. Все «девяточники» – странные вроде как отрешенные. Взгляд стылый. Потом отмякают, а спервоначалу смотрит на тебя, будто ты генсека завалить спроворился. И не зло смотрит, пусто. – А с чего это Данилова к вам на переподготовку прислали? – Ну? И я думаю – с чего? «Девятка» – у них своя специализация, задачи, а у нас? Диверсии и антитеррор. Думаю, турнули его из «девятки». В смысле – отчислили. – Почему? – Сильно умный. – В «девятке» только глупые нужны? – Да нет, я не то сказал. Видно, паря тот в «девятку» сразу после армии и спецучебки попал, а как начал конкретно работать... Задумчивый он был шибко. А когда на ближней охране пашешь, не до зауми! Да и... На язык был невоздержанный крепко. И на руку. Гонорливый. – Черненко ругал? – Не, вспомнил. При Горбачеве это было. Вот он Мишку и костерил. – Мишку только ленивый не костерил. – По-огодь! Это после. А спервоначалу все еще приструненные ходили! А этот – умничал. И крепко так нашего генсека трезвого раскладывал, и не за водку конкретно, а дескать, вся эта компания приведет к созданию высокоорганизованных преступных групп. Так и вышло, чего... А сам, видать, не стерпел, замазался теперь. Денег ему захотелось. Сейчас все до денег – хваты, вот мы работали... – Значит, умничал? – прервал его Гриф. – Ну. У нас особо не поумничаешь: нагрузки такие давали что боже ж мой! Упасть в койку и до подъема! Вот и доумничался. Одно дело в чистом костюмчике ходить да нашим партаигеноссе холки платочком промакивать, другое – в комби по дерьму елозить. – Что-то невзлюбили вы, Иван Павлович, Данилова. – А то. Мастер, мать его разбери! Схлестнулись мы с ним. Скотиной он оказался. Я как-то катер погнал по рыбу, ну надо было, на мне ж все хозяйство... – Бойцов плохо снабжали? – Да хоть и хорошо! Начальство симферопольское наедет, выставиться хозупр должен? Должен. А они тогда что ни попадя не пили: коньячок армянский сильно уважали, икорку. Вот я матросиков и заряжал по кефаль, по лобана, по пелингаса: а чего, им в охотку. А как прикоптим, сдавали через Одессу... – Рассказчик осекся, прокашлялся. – Да вам это неинтересно. – Отчего же. За наличные сдавали? – А то. – Диденко вздохнул. – Всем жить надо. – Ив чем был конфликт с Даниловым? – Да матросика я одного чуть-чуть поучил. Он, дура, лебедку посмотреть поленился, и сеть – в клочья. И рыба вся – снова в море. Убытков – на полную тысячу, теми еще деньгами! Мне что его, отпуском награждать? Я ему и насувал. Может, перестарался трохи, сотрясение, поломал чуток, то-се... Ну да чего не бывает? Зато матросы у меня всегда при рыбе были... – ...а вы при деньгах. – Осуждаете? – насупился Диденко. – Да нет, – слукавил Гриф. – Хорошо помню то время. – Во-о-от. Время такое было: никто мимо своего рта не проносил. А тот Данилов-Петров за матросика – просто вызверился. – Диденко вздохнул. – И нет бы где втихую потолковать... Он, как узнал, от строя меня отозвал и – пошел махать. И ладно бы в морду заехал, а то – по щекам отхлестал, как холопа какого, да так, что три зуба выкрошилось! Ну а в драку с ним лезть – куда там! «Девятошник», он пальцем ткнет, и – отнесут остывать на погреб. Мне оно надо? А ему – запишут «убийство по неосторожности» да «неполное служебное». Чего ему, дальше фронта не пошлют! В Афган, в Анголу или еще каких гамадрилов угомонять. Нет, если бы он у нас на постоянку остался, я бы не спустил. А так – он побыл у нас еще пару недель и исчез. – Куда? – Я надеялся, где-то догнивает уже. А он, вишь, объявился! – Почему вы не стали разбираться с этим инцидентом через военного коменданта? – Я подумал... – Побоялись огласки своих гешефтов? И Петров-Данилов просчитал это загодя? Диденко насупился, лицо пожелтело. – Вы меня еще и обвиняете? – Хочу понять, что заставило Данилова вступить с вами в конфликт. Это нам поможет его задержать. И – обезвредить. При слове «обезвредить» Диденко вздрогнул, щеки зарозовели от удовольствия. – Ну если это надо в государственных интересах... – Вот именно. Ваши междусобойчики с казенным имуществом семнадцать лет назад никого теперь не волнуют. А Данилов нам интересен. Каковы его побудительные мотивы? – Спесь, какие еще? Другие тоже не без глаз были, но уж так повелось: друг дружку поддерживать нужно. А то без штанов и голодный насидишься. Ну не в смысле... А этот Данилов... Ну, Петров который... Честнее всех решил быть. Кому такой чистюля нужен? – Вот это нас тоже больше всего занимает. Кому он нужен. Кому. |
|
|