"Золото инков" - читать интересную книгу автора (Касслер Клайв)

Часть первая Кости и троны 10 октября 1998 года Перуанские Анды

1

Скелет полулежал на толстом слое ила, скопившемся на дне глубокого бассейна. Пустые глазницы черепа были обращены через толщу воды к поверхности сенота, отстоящей от него на расстоянии тридцати шести метров. Челюсти оскалены в зловещей усмешке, показавшейся бы стороннему наблюдателю еще более ужасной после того, как маленькая водяная змея просунула свою омерзительную голову через каркас ребер и уплыла в сторону, оставив после себя облачко поднятого ила. Одна рука скелета указывала вверх, опираясь локтем на ком слежавшейся грязи, костлявые пальцы, казалось, делали предостерегающий жест неосторожным пришельцам.

Сам цвет воды заметно менялся от серо-коричневого вблизи дна до зеленоватого у поверхности благодаря многочисленным микроскопическим организмам, множившимся под лучами тропического солнца. Отвесная стена скал высотой около пятнадцати и диаметром свыше тридцати метров окружала со всех сторон эту естественную ловушку. Попав в нее, ни человек, ни животное не имели шансов на спасение без посторонней помощи.

Впрочем, животные инстинктивно чувствовали угрозу, исходившую от этого жуткого провала в мягком известняке, и избегали подходить к нему ближе чем на пятьдесят метров. Почти физически осязаемая аура смерти витала над этим зловещим местом. Сенот был священным колодцем древних индейцев. С незапамятных времен сотни, если не тысячи, людей: мужчин, женщин и детей живыми сбрасывали с отвесных скал в его темные воды, принося в жертву грозным богам во времена засухи, затяжных дождей и других стихийных бедствий. Древние легенды и мифы рассказывали о сеноте как о месте обитания злых духов, где происходили странные и загадочные события. Существовали также многочисленные предания о бесценных сокровищах (золоте, драгоценных камнях и произведениях искусства), скопившихся на его дне за многие столетия процветания древнего культа. В 1964 году двое ныряльщиков попытались на свой страх и риск раскрыть тайну сенота и навсегда остались в его глубинах. Их тела даже не пытались искать.

В сыром воздухе над джунглями, окружавшими сенот, одинокий кондор описывал ленивые круги, бесстрастно разглядывая группу людей, работавших вокруг этого естественного колодца. Огромная черная птица с белой шеей и розовой лысой головой парила в неподвижном воздухе, словно бы пристально изучая происходящее внизу. Наконец убедившись в отсутствии желанной добычи, она лениво взмахнула крыльями и, поднявшись на большую высоту, направилась к востоку, продолжая изучать джунгли в поисках поживы.

Невероятное число слухов и противоречивых суждений о священном водоеме заставило в конце концов и археологов собраться под сводами перуанских джунглей, чтобы сделать еще одну попытку поднять из глубин реликвии минувших эпох. Участок предстоящих исследований находился на западном склоне Перуанских Анд недалеко от циклопических развалин древнего города. Расположенные поблизости руины древних сооружений были некогда частью большой конфедерации городов-государств, известной под названием Чачапойана, покоренной и присоединенной к империи инков около 1480 года нашей эры.

Территория конфедерации в пору своего наивысшего расцвета занимала более четырехсот квадратных километров в самом центре Анд. Ее владения включали сельскохозяйственные угодья, храмы и крепости, остатки которых в настоящее время разбросаны среди практически не исследованных горных хребтов, поросших густым лесом. Немногочисленные находки археологов свидетельствовали о взаимном влиянии многих культур, истоки которых по большей части оставались неизвестны. О правителях, или совете старейшин древней Чачапойаны, равным образом как и о ее жрецах, архитекторах, воинах, ремесленниках и земледельцах было известно и того менее. Археологи продолжали спорить о государственном устройстве конфедерации, ее религии и законах, но достоверных фактов, подтверждающих ту или иную гипотезу, ни у кого не было.

Доктор Шеннон Келси, стоявшая в данный момент у самого края сенота, была так увлечена предстоящей экспедицией, что не собиралась принимать во внимание слишком очевидную ее опасность, в какой бы форме она ни проявилась. Это была на редкость привлекательная женщина с большими, как у газели, карими глазами и высокими черными бровями. При всех своих достоинствах она умела нагонять страх даже на хорошо знакомых мужчин, которых нередко раздражали ее независимая манера поведения и дерзкий насмешливый взгляд. У нее были мягкие светлые волосы, аккуратно перевязанные красной лентой, и ровный золотистый загар, свидетельствовавший о многих часах пребывания на открытом воздухе. Ее фигура, напоминающая песочные часы, соблазнительно смотрелась в слишком смелом для людей ее профессии купальном костюме. Движения мисс Келси были мягки и грациозны, словно у танцовщицы.

В свои неполные тридцать лет доктор Келси уже имела без малого десятилетний опыт изучения культуры Чачапойаны. За пять предыдущих экспедиций она лично изучила многие наиболее значимые объекты древней культуры, не чураясь, если это было необходимо, и черной работы. Уже несколько лет она считалась признанным авторитетом в области истории культуры доколумбова периода и без труда получила необходимый грант для продолжения изыскательских работ от департамента археологии при университете штата Аризона.

– Глубже двух метров работа с видеокамерой бесполезна, – безапелляционно заявил Майлс Роджерс, фотограф экспедиции.

– Так придумайте что-нибудь, – огрызнулась Шеннон. – Я хочу, чтобы каждое наше погружение было должным образом задокументировано, независимо от того, увидим мы что-нибудь дальше собственного носа или нет.

В свои сорок с небольшим Роджерс имел репутацию признанного специалиста по подводным съемкам. Это был весьма импозантный мужчина с роскошной черной шевелюрой и столь же впечатляющей бородой. Он был популярной фигурой в издательских и научных кругах, там, где особо ценились редкие фотографии морского дна и его обитателей. Его выдающиеся подводные съемки обломков военных кораблей времен Второй мировой войны в Тихом океане и античных торговых судов в Средиземном море позволили ему получить несколько престижных международных премий и приобрести многочисленных поклонников своего таланта.

Высокий худой мужчина лет шестидесяти, с седой бородой, закрывавшей половину лица, помог Шеннон закрепить на спине баллоны с кислородом. Шеннон улыбнулась своему коллеге: доктор Стив Миллер из Пенсильванского университета.

– Я хотел бы, чтобы вы не делали этого, док, – в который уже раз повторил он, – хотя бы до тех пор, пока мы полностью не отрегулируем наше снаряжение.

– Эта процедура займет не менее двух дней, – возразила Шеннон, – а для пробного погружения сойдет и это.

– Подождите по крайней мере до тех пор, пока не прибудет команда спасателей из университета. Если у вас с Майлсом возникнут осложнения, мы даже не сможем помочь вам.

– Успокойтесь, – попыталась убедить его Шеннон. – Мы сделаем всего лишь пробное погружение, чтобы определить условия, в которых нам предстоит работать. Вся процедура займет максимум тридцать минут.

– И не погружайтесь больше чем на глубину пятнадцати метров, – стоял на своем старик.

– И что же нам делать, если мы не достигнем дна на этой глубине?

– У нас есть еще пять недель. Нет никакой необходимости подвергать себя ненужному риску.

Голос у Миллера обычно был уверенным и спокойным, но сейчас в нем отчетливо звучали нотки глубокой озабоченности. Один из ведущих археологов своего времени, он посвятил последние тридцать лет жизни изучению тайн древних культур высокогорных Анд и прилегающих к ним джунглей Амазонки.

– Ограничьтесь на первый раз тем, что определите состояние воды и стен сенота, – посоветовал он, поняв, что дальнейшие возражения бесполезны, – после чего сразу же поднимайтесь на поверхность.

Шеннон рассеянно кивнула в ответ и занялась маской: опрыскала линзы специальным составом, предохраняющим стекла от запотевания, и прополоскала их в бачке с чистой водой. Проверив регулировку дыхательного автомата и прикрепив к поясу груз, она повернулась к Роджерсу для заключительной инспекции. Убедившись, что все их снаряжение, включая специальный портативный компьютер для глубоководных работ, было в полном порядке, она снова обратилась к коллеге:

– До скорой встречи, док. Не забудьте поставить бутылку с мартини на лед.

Археолог прикрепил под мышками у коллег широкие кожаные пояса, соединенные с прочной нейлоновой веревкой, и поручил их вниманию выпускников факультета археологии Перуанского университета, на добровольных началах участвовавших в экспедиции.

– Отпускайте понемногу, ребята, – приказал он группе студентов, шести парням и четырем девушкам.

Повинуясь его сигналу и принимая все меры предосторожности, ныряльщики начали медленный спуск в каверну. Их не обескуражил ни резкий запах гниения, ни слой слизи, тонкой пленкой покрывавший всю поверхность водоема, и тем не менее, помимо их воли, радостное возбуждение от предстоящей встречи с неизвестным постепенно улетучилось, уступив место ощущению тревоги и неуверенности.

На расстоянии около метра от поверхности воды они вложили загубники аквалангов между зубами и помахали на прощание друзьям, собравшимся у края сенота. Через несколько секунд Шеннон и Роджерс, одновременно сбросив страховочные концы, исчезли в мутных водах колодца.

Миллер нервной походкой мерил периметр сенота, ежеминутно поглядывая на наручные часы. Собравшиеся в кучку студенты изо всех сил напрягали зрение, пытаясь проникнуть взглядами сквозь слой зловещей зеленой пленки. Пятнадцать минут напряженного ожидания не принесли ничего нового – ныряльщики не появлялись. Еще через пару минут пузырьки воздуха, регулярно появлявшиеся на поверхности воды, неожиданно исчезли. Обеспокоенный Миллер подбежал к самой кромке каверны. Что бы это могло означать? Может быть, они обнаружили вход в подводную пещеру и рискнули проникнуть в нее? Он выждал еще десять минут, затем бросился по направлению к ближайшей палатке. Схватив трубку портативного передатчика, он начал лихорадочно вызывать штаб-квартиру проекта, расположенную в захолустном городишке Чачапоясе в девяноста километрах к югу от лагеря экспедиции. Голос Хуана Чако, генерального инспектора археологических работ на территории Перу и директора Национального музея Лимы, ответил ему почти немедленно.

– Хуан на связи. Это вы, док? Что я могу сделать для вас?

– У нас проблемы, Хуан. Доктор Келси и Майлс Роджерс настояли на проведении пробного погружения в священный колодец, – отвечал Миллер. – Я думаю, нам нужна срочная помощь.

– Они рискнули погрузиться в колодец, не дожидаясь команды спасателей из университета? – переспросил Чако, не веря своим ушам.

– Я сделал все от меня зависящее, чтобы отговорить их от этой попытки.

– Когда они начали погружение?

Миллер сверился со своими часами:

– Ровно двадцать семь минут назад.

– Как долго они намеревались оставаться под водой?

– По словам доктора Келси, не более тридцати минут.

– Тогда я не вижу причин для беспокойства.

– Пузырьки воздуха от аквалангов не наблюдаются, по крайней мере, уже минут десять.

– Плохо, мой друг, очень плохо. – Чако глубоко вздохнул. – Похоже, события вышли из-под контроля.

– Не могли бы вы срочно направить к нам команду спасателей? Договоритесь с властями о предоставлении вертолета.

– Исключено. – В голосе Чако прозвучали нотки отчаянья. – Они только недавно вылетели из Майами. Их прибытие в Лиму ожидается только через четыре часа.

– Мы не можем допустить вмешательства правительства. Во всяком случае, на данном этапе. Может быть, вы успеете найти и доставить в лагерь какую-нибудь другую спасательную команду?

– Ближайшая спасательная служба морского флота находится в Трухильо. Я немедленно свяжусь с начальником военной базы и попрошу о помощи.

– Удачи, Хуан. Я останусь на связи.

– Постоянно информируйте меня о развитии событий.

– Будь спокоен, уж это я тебе обещаю, – мрачно пробормотал Миллер.

– Мой друг?

– Да?

– Успокойтесь, они вернутся. – Похоже, Чако прилагал все усилия, чтобы его голос звучал бодро. – Роджерс – классный ныряльщик. Он не делает ошибок.

Миллер промолчал. Ему просто нечего было сказать. Он прервал связь и поспешил к сеноту, где присмиревшая группа студентов с тревогой наблюдала за поверхностью воды.

Чако достал из кармана носовой платок и вытер вспотевшее лицо. Больше всего на свете Чако уважал порядок. Непредвиденные обстоятельства раздражали его. Если два сумасшедших американца утонут, не избежать правительственного расследования. Можно было не сомневаться, что, несмотря на все его влияние в правительственных кругах, средства массовой информации раздуют из этого несчастного случая настоящую сенсацию. Последствия могут быть чудовищны.

– Этого нам еще не хватало, – проворчал он себе под нос. – Подумать только, два мертвых археолога в священном колодце!

Трясущимися руками он настроил передатчик и послал сигнал бедствия.