"Зал ожидания" - читать интересную книгу автора (Правдин Лев Николаевич)

15

Потом было мгновение. Как головой в воду: страх, восторг, горячее тело, обожженное глубинной стужей, зеленая, переходящая в черноту бездна, жуткое желание проникнуть в глубину и в то же время стремление вырваться из нее, вернуться к жизни. Все это показалось Анюте мгновением. А потом ей показалось, будто ее выбросило на берег, и она, ошеломленная, лежит на песке, одна, в темноте, и хочет понять, что же это с ней было, и ничего не может понять.

— Ну, а теперь что? — спросила Анюта.

Куликов ничего не ответил, он спал крепко и безмятежно, как младенец. Была глубокая ночь — первая ночь Анютиной любви. Она сидела на постели у ног спящего Куликова. В темноте мутно желтели занавеси на окне, и по ним бродили лунные отсветы, неопределенные, как мысли только что проснувшегося.

Она и не ждала от него никакого ответа, потому что спросила сама у себя. Подумала и так же сама себе посоветовала:

— Пойду-ка я домой.

Стараясь не шуметь, оделась, но тут же вспомнила, что не сможет уйти, не разбудив Куликова: надо же запереть дверь, а он дышал так спокойно и глубоко, что будить было жалко.

Когда она все-таки разбудила его, он долго не мог понять, чего от него хотят, сидел в постели и повторял, зевая и вздрагивая со сна:

— Я сейчас… сейчас…

И только в дверях, когда Анюта уже вышла на крыльцо, он вдруг все вспомнил:

— Как же так? Ты уже уходишь? А может быть, тебя и не было?.. Все, как во сне. — И вдруг засмеялся, как тогда, в темном коридоре, и так же торжествующе проговорил: — Все вспомнил: принцесса с кирпичного завода.

«Далась ему эта принцесса!» — подумала Анюта с досадой, усмотрев в этом то самое кривляние, с каким он разговаривал в самый первый день их знакомства.

— Да уходите же, уходите, — торопливо проговорила она, оглядываясь.

А он не уходил, стоял на пороге почти голый, в одних только трусиках. В лунном свете он казался даже красивым и совсем не помятым алкоголем. У Анюты даже мелькнула мысль, что, может быть, это ее любовь вдруг его так украсила и выпрямила. Мелькнула и пропала, потому что он снова начал придуриваться. Он угодливо захихикал, изогнулся, изображая изысканный поклон, и, шаркая босыми ногами по порогу, помахал перед Анютой воображаемой шляпой. Ей захотелось поскорее уйти, но она боялась, что если она сейчас пойдет, то он, кривляясь, побежит за ней. От него всего можно ожидать.

Тогда она решительно и не очень бережно затолкала его в темный коридор и захлопнула дверь.

Хорошо, что ночь, хорошо, что все спят.

И, кажется, хорошо, что она так и не поняла — есть любовь или ничего такого нет.