"Лиса в ловушке" - читать интересную книгу автора (Картленд Барбара)

Глава 3

Невада с трудом открыла глаза и тут же снова сомкнула ресницы, как будто не в состоянии поверить тому, что она увидела. Ей хотелось бы верить, что это неприятный сон, который она сможет вскоре стряхнуть с себя.

Но тяжесть, словно придавившая голову к подушке, была неприятной реальностью. Ее мозг будто бы заволокло туманом. Все как-то расплылось и померкло, так что девушка никак не могла понять, где она и что с ней происходит.

Неваде казалось, что сознание возвращается к ней из какого-то темного далека.

Во рту совершенно пересохло и мучительно хотелось пить.

Но вот она сделала над собой усилие и снова открыла глаза.

Первое, что она увидела, это был ее багаж, небрежно сваленный в кучу, а потом она расслышала какой-то монотонный шум и равномерное подрагивание. Ей показалось, что она находится в движущемся поезде.

Но как она в нем оказалась?

И если она в поезде, то почему тогда ее чемоданы не в багажном вагоне?

Некоторое время Невада смотрела прямо перед собой, не в силах сосредоточить свой взгляд на каком-либо отдельном предмете и только чувствуя, что у нее невыносимо болит голова.

Она приподнялась и села. Увидев иллюминатор, девушка тут же поняла, что находится не в поезде, а на борту судна.

В этот же момент она вспомнила Тайрона Штрома.

Невада отчетливо увидела перед собой его лицо, холодное выражение глаз, насмешливую улыбку.

Она вспомнила, что хотела спорить с ним о чем-то, в чем-то обвинить его. И тут внезапно все прояснилось.

Кофе!

Теперь Невада была уверена, что в кофе было что-то подмешано.

Она спустила ноги на пол и с усилием встала, чтобы подойти к иллюминатору.

Девушка держалась на ногах с трудом, голова у нее кружилась, но она кое-как добралась до него и выглянула — перед ней расстилалась бесконечная морская даль, до самого горизонта, где море сливалось с небом.

Что случилось? Где она находится? Почему вдруг оказалась в открытом море?

На какое-то мгновение ей показалось, что это все-таки сон, но обернувшись, она увидела гору своих вещей, вполне весомых и реальных.

Встроенная мебель каюты включала туалетный столик с множеством ящиков, гардероб к еще несколько ящиков, собранных таким образом, что их поверхность представляла собой стоя.

Койка, где она лежала, была большего размера, чем обычно делаются на судах, но, не шла ни в какое сравнение с той кроватью, на которой она спала в каюте-люкс океанского лайнера по нуги из Америки «Европу.

Обстановка была очень простая к строгая, без всяких украшений и излишеств. Невада вспомнила, что салон был убран так же.

Под ногами у нес гудели машины, и в их шуме ей слышался один и тот же вопрос:

— Почему? Почему? Почему?

Почему Тайрон Штром усыпил ее и куда увозит против ее воли?

Невада знала, что должна найти ответ на этот вопрос, это не машины, а ее мозг задавал ей его вновь и вновь.

Она подошла к двери, ожидая найти ее запертой. Раз уж ее увезли, воспользовавшись бессознательным состоянием, она была внутренне готова к роли пленницы.

Но когда девушка повернула ручку, дверь открылась. Но, вместо того чтобы выйти в коридор, Невада остановилась.

Проходя по каюте, она заметила свое отражение в зеркале и теперь снова подошла к нему, чтобы еще раз взглянуть на себя.

Ее платье было смято, а волосы находились в беспорядке. Видимо, она металась по койке, может быть, инстинктивно чувствуя грозящую опасность.

Ей было жарко и душно. Интересно, сколько времени она провела в этом тяжелом сне.

Конечно, ей хотелось вымыться и привести себя в порядок, но больше всего ее мучила жажда — она много отдала бы за стакан воды.

Она оглянулась и увидела еще одну дверь. Открыв ее, Невада оказалась в маленькой ванной комнатке.

Это была неожиданная роскошь на яхте. Обычно отдельная ванная была только при спальне самого владельца, а гостям приходилось обходиться одной на всех.

Над раковиной было два крана, на одном была надпись» морская «, на другом» питьевая вода «. Невада наполнила стакан и с жадностью выпила.

Ей сразу стало легче, голова прояснилась. Она подумала, что при желании могла бы и вымыться в ванне в морской воде, но там был и душ.

С минуту Невада колебалась, затем, решившись, она заперла дверь и начала раздеваться.

После душа она почувствовала себя гораздо бодрее. Раскрыв наугад один из чемоданов, она нашла в нем тщательно уложенное платье.

Это, разумеется, потрудилась горничная-француженка. Но кто доставил ее багаж в Канн и чем, интересно, объяснили на вилле ее внезапный отъезд?

На эти вопросы Невада была твердо намерена найти ответы, и когда она, наконец, оделась и причесалась, воспользовавшись отделанными золотом щетками из своей туалетной шкатулки из крокодиловой кожи, в ее зеленых глазах вспыхнул нехороший огонек.

Однако, открывая дверь каюты, чтобы отправиться на поиски Тайрона Штрома, она немножко нервничала, хотя ни за что бы в этом не призналась.

Было трудно понять, почему он повел себя подобным образом, но Невада твердо вознамерилась добиться от него удовлетворительного объяснения. И, конечно же, извинений. Что он возомнил о себе, похищая среди бела дня иностранку, наследницу одного из самых богатых людей Америки?

Она прошла по коридору в салон.

Ей почему-то казалось, что хозяин судна должен быть на палубе, но он сидел в салоне за столом и что-то писал.

Тайрон Штром поднял глаза от своих бумаг, когда она вошла, но в них не отразилось удивления. Она еще не видела у него такого серьезного выражения.

Невада вплотную подошла к нему и, хотя она не сомневалась в собственной привлекательности, почему-то не заметила в его глазах восхищения, которое она привыкла видеть у всех мужчин.

— Так вы проснулись! — вместо приветствия сказал Тайрон.

— Да, проснулась и желаю знать, где я и почему вы опоили меня каким-то зельем, — высокомерно вскинув рыжеволосую головку, заявила Невада.

— Чтобы избежать лишних споров, — спокойно ответил он.

— Споров о чем?

— Вы могли бы отказаться покинуть Канн, оказать сопротивление, а мне бы не хотелось проходить через все это. Не переношу скандалов и женских упреков.

— Куда вы увозите меня? Что вы себе позволяете? Это в высшей степени странное поведение…

— Чрезвычайные ситуации обычно требуют чрезвычайных мер, — бесстрастно ответил Тайрон Штром. Они оба стояли лицом к лицу, но когда яхту покачнуло, Невада опустилась в кресло с высокой спинкой у стола.

Тайрон Штром видел, что она старается держать себя в руках, но в глазах у нее вспыхнул гнев.

— Скажите мне лучше, мистер Штром, — начала она холодно, — что это вы такое затеваете, прежде чем я прикажу вам повернуть и доставить меня обратно в Канн.

Тайрон Штром тоске сел, непринужденно откинувшись в кресле.

— Я везу вас в Африку, мисс Невада! — сказал он. — Эта поездка может оказаться очень важной для вашего образования и воспитания.

— Куда? В Африку? — воскликнула в изумлении Невада.

Ей почему-то представлялось, что они пересекают Средиземное море в направлении Мальты или Балеарских островов.

— Что за вздор! — сердито сказала она. — Вы же отлично знаете, что не можете увезти меня куда-то на другой континент, не объяснив, почему я покинула дом вашей сестры, у которой я в гостях.

— Если вы позволите мне быть откровенным, — заметил Тайрон Штром все тем же бесстрастным тоном, — моя сестра была очень рада от вас избавиться, мисс Невада.

— Вы хотите сказать, что леди Меррил… принимала участие в этом… похищении?

— Если вам угодно так это выразить, то — да, — кивнул он.

— В жизни не слышала ничего более возмутительного! Она была подругой моей матери, я думала, что могу доверять ей, что она не обойдется со мной дурно, — вспылила Невада, с трудом веря в его слова. — Я представить себе не могу, что скажет мой отец, когда узнает о вашем поведении!

— В ближайшие месяца два он вряд ли что узнает, — возразил Тайрон Штром. — А что касается участия в этом заговоре моей сестры, вы должны понимать, что, как тигрица борется за своих детенышей, так и любая мать станет бороться за своего сына.

— Так значит, вся эта идиотская затея объясняется вашим беспокойством за Дэвида! — наконец догадалась девушка.

— Вот именно, — согласился Тайрон, — серьезной тревогой за моего племянника.

— И вы думаете, что он допустит, чтобы я исчезла таким невероятным образом, не подумав даже, что со мной случилось? Да он поставит на ноги полицию, только чтобы разыскать меня!

— Дэвид сейчас тоже находится на пути в Африку, и ваши пути не пересекутся.

В душе Невады затеплилась надежда.

— Вы заставили его уехать, после того как он пообещал остаться со мной? — не поверила она.

— Он уехал с большой готовностью, после того как прочел ваше письмо.

На голову девушки обрушивались объяснения — одно невероятнее другого.

— Какое письмо?

— То, что вы ему написали; очень милое письмо, где вы сообщаете ему, что после того, как он отправился играть в теннис, вы получили срочное известие от вашего отца, требующего вашего немедленного возвращения в Америку.

Невада смотрела на него широко раскрытыми глазами, все еще не веря, что он говорит все это серьезно.

— Вы также написали ему, что, хотя навсегда останетесь благодарны ему за его дружеские чувства, вы решили, что ваше сердце принадлежит стране, где вы родились и где намерены остаться на всю жизнь.

Тайрон Штром сделал паузу, не сводя с нее глаз, и затем продолжил:

— Это было хорошее письмо, поверьте, мисс Невада. Оно не сделает человека несчастным и не доведет его до отчаяния, не подтолкнет к самоубийству.

— Вы написали это письмо и подписали его моим именем? — прошипела Невада.

— Ваш почерк очень легко подделать. В нем нет ничего необычного или оригинального.

— Значит, среди ваших прочих преступлений есть еще и подделка чужого почерка.

— Это искусство не раз сослужило мне службу.

— Как вы смеете так поступать со мной?

— Вы сами меня к этому вынудили.

— Вы поверили этим дурацким угрозам Дэвида покончить с собой? — воскликнула Невада, которой под тяжестью обрушивавшихся на нее новостей все труднее было контролировать себя.

— Не только верю, я спас его от одной такой попытки, — в голосе Тайрона зазвучал металл.

— Я вам не верю. Люди, угрожающие самоубийством из-за неразделенной любви, только разыгрывают спектакль, пытаясь вызвать к себе сочувствие, — не сдавалась Невада.

— В отношении мужчин у вас нет такого опыта, как у меня.

Это было неоспоримо, и Невада с нарастающим гневом резко сказала:

— Но это все равно не оправдывает вашего поведения, мистер Штром, того, что вы привезли меня на борт своего судна, опоили каким-то мерзким зельем и написали от моего имени письма. Я настаиваю, чтобы вы сейчас же изменили курс и доставили меня обратно во Францию.

Она прочла на его лице отказ еще до того, как он заговорил, и несколько смягчила свои требования:

— Если вы слишком боитесь за своего драгоценного племянника, чтобы дать мне возможность вернуться в Канн, оставьте меня в Марселе. С меня довольно вас и вашей семейки, мистер Штром. Я возвращаюсь в Англию.

— Это было бы возможно, — сказал Тайрон, — если бы не одно обстоятельство, мисс Невада.

— Какое еще обстоятельство?

— Я решил, что вас следует проучить как следует, чтобы вы не могли причинить вреда другим молодым людям, как вы пытались это сделать с моим племянником. Дэвид спасся из ваших коготков — другим, может быть, так не повезет.

— Какой вздор! Что за нелепость! — гневно воскликнула Невада. — Мужчины вполне в состоянии о себе позаботиться, а если нет, пусть не называют себя мужчинами.

— Все это справедливо, когда речь идет об обычных женщинах. Но вы не относитесь к их числу, мисс Невада. Вы жестоки, бессердечны, и я почти склонен думать, что вы — олицетворение зла!

Невада вскочила.

— Как вы смеете говорить мне такие вещи! Вы меня оскорбляете, и ваше поведение, как вам самому это известно, преступно. Вы попадете за это в тюрьму, мистер Штром!

— Такую возможность я не исключал, — спокойно ответил он, не реагируя на ее гнев. — Но где вы в настоящий момент найдете полицейского, неважно, какой национальности — француза, англичанина или американца? В моей команде таких обычно не имеется.

Она стояла, трепеща от ярости, пристально глядя на него. В гневе она была необыкновенно хороша. Он знал, что Невада обдумывает свой следующий шаг, но затрудняется прийти к какому-либо определенному решению Девушка подошла к иллюминатору.

— Где мы? Сколько времени я провела без сознания? — неожиданно успокоившись, спросила она.

— Мы в двадцати милях от Гибралтара, — ответил Тайрон Штром, — и идем вдоль атлантического побережья Марокко. Вы были без сознания примерно двое суток.

— Так долго?

— Это очень эффективное снотворное. Оно действует почти мгновенно. Но можете не опасаться за свое здоровье, мисс Невада, оно совершенно безвредно.

В этих прямолинейных словах, произнесенных лишенным выражения голосом, было что-то внушающее невольный страх.

— Поскольку я двое суток ничего не ела, я, естественно, очень голодна. — капризно заметила Невада.

— Вполне вас понимаю, — отвечал Тайрон Штром. — Но я должен вам кое-что объяснить, прежде чем вы приметесь за еду.

— Что такое?

— Я увез вас не только затем, чтобы спасти моего племянника, да, кстати, и молодого Дандональда тоже, но и для того, чтобы убедиться, можно ли превратить бессердечную хищницу в обыкновенную женщину.

— Я… я не понимаю, что вы хотите этим сказать.

— Я думаю, прекрасно понимаете, — покачал головой Тайрон Штром. — До сих пор всю вашу жизнь вы только и делали, что распоряжались людьми, которые были вынуждены вам повиноваться, потому что вы им платили. Я намерен выяснить, способны ли вы дать кому-либо что-нибудь, кроме денег.

Неваде показалось, что она уже где-то слышала эти слова раньше. И тут она вспомнила, что сама сказала Дэвиду в парке в тот вечер, когда приехал Тайрон.

— Вы подслушивали! — сказала она негодующим тоном. — Мне следовало бы догадаться, что произошло. Вы слышали наш разговор с Дэвидом из вашей комнаты. Значит, это еще один запрещенный способ действия из вашего богатого арсенала?

— Да, — легко согласился Тайрон Штром, — И мне еще никогда в жизни не приходилось слышать, чтобы женщина была так холодна, так жестока и равнодушна по отношению к человеку, чья вина заключается только в том, что он был настолько глуп, чтобы полюбить ее.

Каждое его слово было похоже на удар хлыстом. Невада не могла поверить своим ушам. Никто и никогда раньше не позволял себе говорить подобные вещи.

— Теперь я понимаю, почему вы так разъярились, — сказала она, — но ведь это просто смешно! В конце концов, я не просила Дэвида в меня влюбляться, да и Чарльза тоже.

— Нет, не просили, но вы все для этого сделали, и более того, мисс Невада, вы были готовы попробовать ваши уловки на мне. Видимо, вам нужна власть над всеми окружающими вас мужчинами.

Он засмеялся.

— К сожалению, в моем случае вам это не удалось. В сущности, для женщины даже с вашим ограниченным опытом это была весьма жалкая попытка.

Сквозившее в его тоне презрение показалось Нева-де еще более оскорбительным, чем его неприкрытая ярость.

— Я хочу есть, — сказала она сердито. — Прикажите подать мне сытный завтрак.

— Не сомневаюсь, что у нас на борту много запасов, — ответил Тайрон Штром. — Но если вы голодны, вы должны сами о себе позаботиться. Я полагаю, вам известно, где находится камбуз?

Она бросила на него неуверенный взгляд.

— А разве стюард не может… принести мне что-нибудь?

— Нет, потому что я нахожу, что вам полезнее самой побеспокоиться о себе. Пора убедиться впервые в жизни, мисс Невада, что деньги не могут купить всего, что вы только пожелаете.

— Что за глупости!

— Вы можете думать как вам угодно, но я хотел бы напомнить вам, что это моя яхта и здесь распоряжаюсь я. Если вы голодны, приготовьте себе что-нибудь или обойдитесь без пищи. Между прочим, вам никто не будет прислуживать в вашей каюте.

— Как вы смеете со мной так обращаться!

— Очень просто, — возразил Тайрон Штром. — Быть может, это научит вас не пускаться в другой раз путешествовать по свету, не позаботившись о надежной компаньонке. Не терплю женщин, воображающих себя независимыми и считающих, что они настолько самостоятельны, что не нуждаются в чьей-либо опеке.

— В вашей опеке я, во всяком случае, не нуждаюсь! — резко ответила Невада.

Она тут же поняла, что допустила ошибку. На его лице мелькнула усмешка, как у человека, имеющего дело с капризным ребенком или упрямым животным.

Девушка встала.

— Где этот ваш камбуз?

— Как обычно на судах, на корме. Поскольку приближается время завтрака, вы застанете там повара. Он китаец, так что вам вряд ли удастся с ним пообщаться. Если, конечно, вы не владеете его родным языком, — с иронией добавил Тайрон.

Понимая, что, споря с ним, она ничего не добьется, Невада вышла из салона, хлопнув дверью.

Камбуз, который она нашла без труда, оказался очень современным и прекрасно оборудованным, намного лучше, чем любой другой, какой ей случалось видеть.

Повар-китаец с помощником в белоснежной одежде готовили завтрак, и заманчивые ароматы, наполнявшие небольшое помещение камбуза, вновь заставили ее ощутить приступ голода.

Понимая, что она не сможет объясниться с поваром, Невада знаками дала ему понять, что голодна, и он жестом указал ей на стул по другую сторону узкого стола, на котором он что-то готовил.

Позади него была печь, где Невада увидела жарившийся бифштекс. Рот ее моментально наполнился слюной, а желудок свели спазмы.

Хотя море было спокойным, было легче сидеть, чем стоять, поэтому Невада села, наблюдая за тем, как повар готовит гарнир к мясу — из свежих грибов, баклажанов и мельчайшего зеленого горошка.

Невада заметила, что на печи готовилась также и спаржа. Это было ее любимое блюдо. Пока она гостила на вилле, спаржу каждый день доставляли из Ниццы.

Бифштекс был готов. Повар переложил его на блюдо и добавил туда гарнир. В этот момент, словно по вызову, явился стюард в безупречной белизны пиджаке с золочеными пуговицами.

Он явился с подносом, где было аккуратно разложено сверкающее столовое серебро.

Стюард поставил поднос на стол, и юный помощник повара разместил на нем блюдо спаржи, заранее приготовленный салат и два наполненных соусника. Повар накрыл бифштекс серебряной крышкой. Затем, к изумлению и ужасу Невады, стюард взял поднос и вышел из камбуза.

Только тогда она поняла, что все это предназначалось для одного Тайрона Штрома, и до нее дошло, что на подносе был только один прибор.

— А мне? — закричала она, показывая на себя пальцем.

В ответ повар молча положил перед ней кусок сырого мяса, потом указал на миску с остатками грибов, баклажанов и горошка, и вышел вместе с помощником.

Какое-то время Невада сидела неподвижно, не в силах поверить в происходящее. Потом она догадалась, что члены команды повиновались приказу хозяина, и вспомнила, как Тайрон Штром сказал, что ей придется позаботиться о себе.

Она в бешенстве сжала кулаки. Ей хотелось швырнуть мясо на пол и растоптать его.

Но мучительная пустота в желудке напомнила ей о голоде. Девушка повяла, что гнев ни к чему не приведет.

Она неуверенно поднялась и, обойдя стол, с брезгливой гримасой взяла двумя пальцами бифштекс и опустила его на решетку гриля.

Тайрон Штром спустился с мостика, где он обсуждал с капитаном пройденный за день курс, и вошел в салон.

Яхта, безусловно, оправдывала свою репутацию самого быстроходного судна своего класса.

Он спроектировал ее сам, потому что в жизни у него случались моменты, когда ему хотелось как можно скорее выбраться из становившейся взрывоопасной ситуации.

» Мулай» еще никогда не подводил его. Команда служила у него давно, и Тайрон хорошо знал своих людей, не сомневался, что они всегда будут безоговорочно ему повиноваться.

Направляясь в салон, он подумал, понравилось ли Неваде впервые приготовленное ею самостоятельно блюдо.

Ему было доложено о случившемся во всех подробностях. «Лучший способ научиться готовить, — подумал он, — это сначала немного поголодать».

Его позабавила мысль о том, как она обойдется без горничных? Тайрон был уверен, что эта избалованная дочка миллиардера никогда и ничем не утруждала себя, не считая нужным даже поднять с полу уроненную ею вещь.

Она принадлежала к самому отвратительному для него типу тунеядцев.

Он уважал людей, составлявших себе состояния собственными силами. Им приходилось для этого немало потрудиться, проявить смекалку и деловые качества. Но их избалованные, изнеженные жены и дочери, воображавшие, что за деньги можно все купить, неизменно вызывали у него презрение.

Жизнь на борту «Мулай» окажется для нее разительно непохожей на ту, что она вела в доме отца на Пятой авеню или в его владениях, разбросанных по всей Америке.

Тайрон Штром вошел в салон с намерением заняться делом. Едва он только уселся за стол и начал перебирать бумаги, когда открылась дверь и вошла Невада. Она была все в том же белом платье и выглядела, казалось бы, как обычно, но в глазах у нее появился незамеченный им прежде блеск. Он догадался, что девушка что-то замышляет.

— В чем дело, мисс Невада? — холодно осведомился Тайрон. — Вы видите, я занят.

— Я думаю, у вас найдется время выслушать меня, — ответила Невада.

Он не сделал даже попытки встать при ее появлении и теперь с нетерпением заметил:

— Дело в том, что у меня много работы, Невада, поэтому я просил бы вас избавить меня от дальнейших споров. Постарайтесь лучше суметь с достоинством переносить свое положение, тогда оно не покажется вам столь ужасающим.

— Предлагаю вам убедиться на себе, что я умею неплохо стрелять! — неожиданно сказала Невада.

С этими словами она подняла из пышных складок платья руку с револьвером и направила его на Тайрона Штрома.

Он не шевельнулся и продолжал смотреть на нее, как будто ожидая последующих объяснений.

— Сейчас вы пошлете за капитаном, — с угрозой в голосе произнесла Невада, — прикажете ему развернуть яхту и доставить меня в ближайший порт.

— А если я откажусь?

— Тогда вам придется испытать сильную боль. Поверьте, мистер Штром, я не промахнусь.

С ноткой торжества в голосе она продолжала:

— Я не стану вас убивать, поскольку я не желаю быть осужденной за убийство. К тому же, как вам отлично известно, я не могу отдавать приказания вашей команде. Но я прострелю вам руку, что будет очень болезненно, а если вы все-таки не послушаете меня, я прострелю вам и ногу.

— Вы все это очень тщательно продумали, — заметил Тайрон Штром.

— Как видите, я вполне способна о себе позаботиться, — ответила Невада. — Можете не сомневаться в моем владении оружием, я практиковалась в стрельбе на нашем ранчо в Колорадо.

Тайрон Штром ничего не сказал на это, и девушка с нескрываемым торжеством добавила:

— Вы потерпели поражение, и должны это признать, мистер Штром. Немедленно пошлите за капитаном и выполните мои условия, или я приведу свою угрозу в исполнение.

— Я не хочу, чтобы он покидал мостик, — сказал Тайрон Штром, — поэтому я напишу лучше ему записку.

Левой рукой он подвинул к себе лист бумаги и взял перо, чтобы обмакнуть его в массивную чернильницу.

Невада наблюдала за ним с улыбкой.

Внезапно его державшая перо рука двинула чернильницу с такой силой, что та слетела со стола прямо в сторону Невады.

Инстинктивно, как это сделала бы любая женщина, она отступила, чтобы избежать попадания чернил на свое платье.

В это время Тайрон Штром с невероятной быстротой и ловкостью хорошо натренированного спортсмена перепрыгнул через стол, схватил ее за руку и вскинул ее кверху.

Невада издала яростный вопль. Но прежде чем он стих, прежде чем она успела спустить курок, Тайрон уже отнял у нее револьвер и опустил его себе в карман.

Невада стояла, дрожа от гнева и глядя на него с ненавистью. Между ними растекалась по полу чернильная лужа.

Затем, как будто его поступок лишил ее остатка самообладания, она кинулась на него, готовая вцепиться ногтями ему в лицо.

Удержав ее на расстоянии одной рукой, Тайрон другой сильно ударил ее по щеке.

Прозвучавшая как револьверный выстрел пощечина не только остановила ее нападение, но не оставила и следа от ее исступленной ярости. Девушка изумленно глядела на него, ее пальцы потянулись к лицу.

— Вы меня ударили!

В ее голосе не было гнева, только удивление.

— Да, ударил, — отвечал Тайрон Штром, — и снова ударю, если вы будете вести себя как базарная торговка. Вы же достаточно разумны, мисс Невада, чтобы понимать, что физически вам меня не одолеть.

Она не сводила с него глаз, приложив руку к пылающей щеке.

Потом с каким-то странным звуком, похожим на рыдание, девушка резко повернулась и выбежала из салона.

Всю оставшуюся часть дня Невада пролежала у себя в каюте, вынашивая планы мести своему обидчику.

Когда она вспомнила про лежавший у нее в чемодане револьвер, то была совершенно уверена, что сможет заставить его высадить ее в ближайшем порту.

У нее было много денег, не говоря уже о драгоценностях, стоивших целое состояние, и Невада не сомневалась, что окажись она на берегу, то без труда смогла бы вернуться в Лондон, а оттуда отплыть в Америку.

Но Тайрон Штром опять взял над ней верх. Не только легко разрушил ее план, казавшийся Неваде вполне реальным, но посмел и ударить, оскорбить ее.

Ненавидя его за это, девушка невольно подумала, что мало кто из знакомых ей мужчин мог сравниться с ним в силе и ловкости.

«Я ненавижу его! — сказала она вслух. — Я не позволю ему так обходиться со мной! Я убью его, но ему меня не одолеть!»

Легко было сказать, но что можно было сделать без оружия?

Маленький револьвер, который она всегда возила с собой и который придавал ей чувство безопасности, был теперь у Тайрона, и Неваде было больше нечем ему угрожать.

«Не броситься ли мне в море, просто назло ему?»— подумала она. Но ей сразу же пришла на ум неприятная мысль, что он может счесть это хорошим способом избавиться от нее и не поспешит к ней на помощь. От такого человека можно было ожидать чего угодно.

Она не верила всерьез, что он дал бы ей погибнуть. Но в то же время Невада начала ощущать в нем жестокость, с какой ей никогда не приходилось прежде сталкиваться.

«Я должна его одолеть… должна!»— эта мысль не давала ей покоя всю ночь.

Но когда настало утро, она больше не могла голодать в своей каюте.

Придя наконец в камбуз, Невада увидела, что все успели позавтракать, и ни повара, ни его помощника уже нет.

На столе Невада увидела несколько яиц и бекон, явно предназначавшихся для нее. С величайшим трудом она ухитрилась сделать себе яичницу.

Весь ее кулинарный опыт сводился к участию в пикниках, где она с друзьями забавлялась приготовлением на открытом огне шашлыков и сосисок, но ее участие сводилось главным образом к кокетству с наиболее симпатичными из мужчин.

Невада обожгла себе пальцы, и приготовленная ею яичница была почти несъедобна. Но она настолько проголодалась, что все съела, хотя большая часть ее завтрака состояла из хлеба с маслом.

Ни джема, ни меда она найти не могла, а так как спросить было не у кого, ей пришлось довольствоваться тем, что ей удалось обнаружить в шкафах.

Когда Невада вернулась к себе в каюту, там все было так, как она оставила. Постель была не убрана, одежда и обувь разбросаны по полу.

В раздражении девушка отшвырнула ногой платье, мешавшее ей пройти, но так как оно было у нее одно из самых нарядных, она подняла его и повесила в гардероб. Потом Невада с отвращением обвела взглядом захламленную каюту и уставилась на гору чемоданов.

Как она справится с этим багажом? И после того, как она распакует свои вещи, как их снова уложит?

Девушка села на койку и задумалась о том, что ей делать и как убедить Тайрона Штрома, если не силой, то какими-нибудь другими средствами, прекратить это нелепое унизительное наказание.

«Это не что иное, как наказание, — подумала она, — и все из-за того, что я» сурово обошлась с его сентиментальным надоедливым племянником «.

» Я всегда знала, что мужчины поддерживают друг друга, — сказала она себе, — но это уже слишком!«

Она ненавидела не только Тайрона, но и Дэвида и ему подобных. Вообще говоря, она ненавидела всех мужчин, и Невада поклялась себе, что в будущем постарается досадить им как можно больше и заставить их страдать.

Но в настоящий момент в ее положении от всех этих соображений ей было мало толку. Она находилась во власти Тайрона Штрома и не видела никакого выхода.

Довольно долго просидев погруженной в раздумья, девушка решила использовать другую тактику.

Вытащив все вещи из одного из чемоданов, она нашла скромное простое платье, в котором, как ей казалось, она выглядела романтически-печальной.

Невада надела его, гладко причесала волосы, собрав их в узел, и направилась в салон.

Как она и ожидала, Тайрон Штром сидел за столом и что-то писал.

— Вы… очень заняты, мистер Штром? — спросила она неуверенным голосом. — Если вы заняты… я могу прийти попозже, когда вы освободитесь.

— Что вам нужно? — спросил он без особой учтивости.

— Я хочу… поговорить с вами.

— Нам нечего обсуждать.

— Было бы очень любезно с вашей стороны и… по-моему, справедливо, если бы вы выслушали меня.

Со вздохом, в котором ей послышалось нетерпение, он отложил бумаги и сказал:

— Ну хорошо! Если вы намерены бросить в меня бомбу или у вас в юбках спрятано копье, приступайте к делу и покончим с этим, Я очень занят!

— У меня нет… подобных намерений.

Невада подошла к письменному столу и опустилась на краешек стула напротив Тайрона.

Ее зеленые глаза никогда не казались раньше такими огромными, искусно причесанные рыжие волосы окружали ореолом ее прекрасное лицо.

— То, что я хочу сказать вам… мистер Штром, — произнесла она, — это просто то, что я искренне сожалею о случившемся.

Тайрон Штром смотрел на нее не отрываясь, удивленный происшедшей в ней переменой.

Она продолжала:

— Я думала… над тем, что вы сказали мне, и я понимаю, что я была не права, что я поступила с Дэвидом… дурно. Я не знала… что он всерьез помышляет о… самоубийстве. Я могу только сказать, что… будучи единственным ребенком у своих родителей, я… очень мало думаю о других.

Она потупилась, темные ресницы легли на белоснежную кожу. Невада продолжила едва слышным голосом:

— Я очень сожалею, что я была… так жестока. Она смолкла в ожидании ответа. Тайрон Штром рассмеялся:

— Великолепная игра, мисс Невада! Жаль, что вы так богаты. На сцене вы бы заработали себе состояние!

— Я… я не играю, — возразила она, но уже совершенно другим тоном.

— Вам только не хватает восприимчивой восторженной публики, — сказал он. — Я уверен, что будь здесь женщины, они бы все как одна прослезились. Но что касается меня, я склонен скептически относиться к кающимся грешникам, отступающим при виде орудий пытки.

Невада на мгновение сжала губы. Ей стоило большого труда сдержать себя.

— Вы должны мне поверить… мистер Штром, — сказала она. — Я правда очень… сожалею.

— Я рад это слышать, но это не означает, что я изменю свои планы или отступлю от своих намерений обратить вас в женщину. Я надеюсь, завтрак доставил вам удовольствие, а пока извините, если я вернусь к своим прерванным занятиям.

Невада встала.

— Прошу вас, прекратите это, — взмолилась она, и на этот раз говорила искренне. — Отвезите меня назад, я обещаю, что… что больше не стану встречаться с Дэвидом… и с вашей сестрой… Но я не могу оставаться здесь… в подобных невыносимых условиях.

— А почему нет? — спросил Таиров Штром.

— Потому… что я не привыкла так жить, — призналась девушка, надеясь на его сочувствие.

— Тогда это несомненно станет для вас забавным приключением, рассказами о котором вы будете развлекать своих друзей по возвращении в Нью-Йорк.

— Когда я смогу вернуться домой? — с надеждой спросила она.

— Когда я сочту вас к этому готовой. Своим лаконичным ответом он вмиг рассеял ее надежды.

— Но давайте же говорить серьезно, мистер Штром, — взмолилась Невада. — Вы отомстили мне. Я готова унизиться и признать свою вину, готова принести извинения, но я не могу оставаться с вами одна. Если кто-нибудь узнает об этом, может получиться настоящий скандал.

— Никто об этом не узнает, — возразил Тайрон Штром. — Я обо всем позаботился. Дэвид, Чарльз и все остальные — кроме моей сестры, естественно, — считают, что вы вернулись в Америку. Когда миссис Лэнгхольм напишет о своей готовности присоединиться к вам, моя сестра займется этим и что-нибудь придумает. В Южной Франции найдется множество людей, которые могли бы пригласить вас к себе. Она, к примеру, может сказать, что вы уехали погостить к ее подруге.

Невада перевела дыхание. Она чувствовала, что полностью находится в его власти. Этот человек предусмотрел, кажется, все.

— А что до сплетен и скандалов. — продолжал Тайрон, — все зависит от вас, от того, что вы станете рассказывать о нашем путешествии, когда вернетесь к цивилизации.

— Вы полагаете, что я стала бы что-нибудь рассказывать? — сердито спросила Невада. — Вы меня дурачите. Вы обращаетесь со мной, как с преступницей. Мне нечем гордиться, нечем хвастаться. Но зачем вы все это продолжаете? Вы удовлетворили свое чувство мести, мистер Штром. Разве вам этого мало?

— Я уже говорил, что у всех нас есть свои честолюбивые цели, — отвечал Тайрон. — Моя цель состоит в том, чтобы превратить одну малоприятную молодую особу в нечто совсем иное. Может быть, я и потерплю неудачу. Может быть, мне это не удастся, но, во всяком случае, я попытаюсь добиться своего.

— Я вовсе не неприятная особа, — вспылила Невада, — и не воплощение зла, каким вы стараетесь меня представить. Да, согласна, я была легкомысленна. Я готова признать, что всеобщее восхищение вскружило мне голову, но во всем остальном я обычная девушка, каких много вокруг.

— Напротив, я бы сказал, что вы нечто из ряда вон выходящее, — заметил Тайрон Штром. — Вы говорили мне, например, что вам ненавистна сама мысль о любви.

— Это так и есть, — подтвердила Невада.

— У какой другой женщины с вашими качествами не нашлось бы сочувствия или сострадания к тем, кто полюбил бы ее? Какая другая женщина не пожелала бы любить и быть любимой, как это ведется испокон веков?

— Разве я могу быть иной, чем я есть?

— Это я и хочу выяснить, мисс Невада. На это может потребоваться много времени, и чем скорее вы примиритесь с этой мыслью, тем лучше! — спокойно сказал Тайрон.

Невада топнула ногой.

— Я ненавижу вас! Я ненавижу и презираю вас! Если мне представится случай убить вас, я не премину им воспользоваться. Будь я умнее, я бы застрелила вас, прежде чем вы отняли у меня револьвер.

— Жаль, что это вам раньше не пришло в голову, — насмешливо отозвался Тайрон Штром.

Невада стиснула кулаки. Он знал, что ей хотелось бы кинуться на него опять и расцарапать ему лицо, как она это уже пыталась однажды сделать.

Но затем, словно вспомнив полученную пощечину, девушка выбежала из салона, хлопнув дверью.

Тайрон Штром засмеялся и снова взялся за свои бумаги.