"Тонгор и Пираты Таракуса" - читать интересную книгу автора (Картер Лин)

Глава 2. Кольцо Черного Сокола

На следующий день после первого удара Серой Смерти и прибытия триремы в порт Царгол другой корабль вошел в бухту другого порта далеко на северо-востоке от города из красного камня.

Здесь, на берегу залива у самого устья двух рек, названных Близнецами, возвышался огромный город Патанга, резиденция Тонгора Могучего, самый большой и сильный город-государство из Союза Девяти Городов Запада.

Этот второй корабль был не величественной и роскошной королевской триремой. Это было небольшое, быстрое и маневренное судно. Багровые паруса его жадно ловили любое дуновение ветерка, острый нос беззвучно вспарывал водную гладь. На борту этого корабля были живые матросы, а не трупы и не воющие безумцы. Они столпились вдоль бортов и наблюдали за зрелищем приближающихся, сверкающих в свете луны стен и башен Патанги.

Капитан Воздушной гвардии заметил черную галеру, как только она вошла в бухту. Ни единого огня не горело на мачтах судна, что придавало ему пиратский вид. Воллер, зависнув в воздухе, условными сигналами передал сообщение о странном судне стражникам, несущим вахту на крыше Воздушной Крепости. Взревели горны, посыльные вскочили в седла, и их подкованные чешуйчатые скакуны понеслись по улицам города к Морским Воротам, поднимая тревогу.

К тому моменту, когда одинокая черная галера подошла к причалу, ее уже поджидала рота стрелков со взведенными арбалетами.

— Эй, на галере! — закричал отар — командир стрелков. — Название судна? Порт приписки? Хозяин?

В открытых бойницах и над бортами показались лица моряков разношерстного экипажа, собранного как минимум из половины городов Западного побережья. Был тут и ковиец с круглым, как луна, лицом, над бровями которого протянулся глубокий давний шрам; несколько смуглых черноволосых тарданцев и уроженцев Кадорны — с янтарного цвета кожей и раскосыми глазами; был в экипаже даже один могучий синий кочевник, родом с бескрайних равнин дальнего Востока. Половина этой пестрой команды была «украшена» шрамами. На лбах у некоторых моряков виднелись клейма рабов и преступников. При этом на их руках сверкали дорогие перстни, а в ушах поблескивали золотые серьги. Не менее ярко, и куда более зловеще сверкали их обнаженные клинки.

Вдруг матросы расступились, уступая место у борта высоченному человеку с рыжей бородой, одетому в красную куртку, шаровары цвета бутылочного стекла, и обутому в высокие кожаные сапоги. На груди у него висел тяжелый золотой медальон. Из-под густых нахмуренных бровей следили за стражниками внимательные серые глаза. Больше всего этот человек напоминал настороженного быка: широкая грудная клетка, мощные плечи, руки, бугрящиеся узлами мускулов, словно толстые ветви старого дуба.

— Это судно — «Ятаган» из Таракуса, — рявкнул он, — а я — Барим Рыжая Борода, его хозяин.

Молодой офицер на причале процедил сквозь зубы:

— Пираты из Таракуса — не самые желанные гости в Городе Пламени. Почему вы вошли в бухту без опознавательных огней, словно подкрадывающиеся воры?

Лицо Барима Рыжей Бороды расплылось в насмешливой улыбке.

— Чем меньше лишних глаз увидит меня здесь, тем лучше, приятель. Но я уверен, что меня примут в Городе Пламени. Вот — держи!

Вынув какой-то небольшой предмет из кошелька на поясе, капитан галеры бросил его офицеру. Предмет блеснул золотом в свете факелов. Отар поймал его и внимательно осмотрел, поднеся к свету.

Это было тяжелое золотое кольцо. На нем было глубоко вытравлено два знака из пиктографического письма Южных островов. Ко-Тон и Гор Йа назывались эти символы.

Отар не верил своим глазам. Словно проглотив язык, он, моргая, разглядывал надпись на кольце, время от времени переводя взгляд на капитана галеры.

— Тонгор! — наконец выдохнул офицер.

— Ну да, — ухмыльнулся пират. — Имя Повелителя Тонгора, вырезанное на сверкающем золоте Патанги. Сын Великого Царя дал мне эту штуковину, чтобы, когда мне будет нужно, я был бы допущен к Тонгору.

Отар все еще не мог прийти в себя. Таких колец во всем мире было не более десятка. Ими владели короли и принцы, присягнувшие знамени Черного Ястреба. Действительно, обладатель такого кольца имел право в любую минуту лично встретиться с Тонгором.

Молодой офицер вздрогнул, стряхнул оцепенение и отсалютовал капитану пиратов, словно коронованной особе.

— Вы владеете Печатью Тонгора, капитан Барим. Я в вашем распоряжении. Пойдемте, я провожу вас к повелителю.

Бариму уже приходилось бывать во дворцах, поэтому он не обращал внимания на роскошь мраморных лестниц и колонн, на блеск позолоты и богатство убранства.

Но он замедлил шаг и, присмотревшись, расплылся в улыбке, увидев стоящего в одном из дверных проемов мальчишку, бросившегося навстречу рыжебородому пирату с распростертыми объятиями.

— Это ты, приятель? Как вырос-то! Я-то с трудом узнал старого товарища. Ну и взрослый же ты стал!

Принц Тарт рассмеялся.

— Еще бы мне не вырасти, капитан Барим. Ведь прошло уже три года с тех пор, как Чарн Товис вытащил меня из лап Далендуса Вула, а ты помог нам смыться оттуда. Как здорово, что ты снова приехал. Но что привело тебя в город моего отца под покровом ночи, в тайне от всех?

Рыжебородый пират нахмурился:

— Дела, приятель. Темные и таинственные… Ну, я надеюсь, ты еще не забыл своих приятелей по тому путешествию?

Спутники Барима столпились вокруг мальчика, дружелюбно улыбаясь.

— Я думаю, ты не забыл старого толстого Блея, — воскликнул круглолицый ковиец, тряся перетянутым ремнями животом.

— И Дургана, надеюсь! — сказал пожилой пират с кожаной повязкой на одном глазу.

— Ну конечно, я всех вас помню! И Тангмара тоже, — крикнул мальчик, обнимая улыбающегося великана, уроженца красных лесов Коданга, чьи золотые кудри рассыпались по широченным плечам.

— Как я рад всех вас снова видеть! Вы совсем-совсем не изменились!

— Зато ты изменился. Дай-ка я на тебя посмотрю, — Барим одной рукой повернул мальчишку кругом. Да, за эти три года Тарт из девятилетнего ребенка превратился в двенадцатилетнего подростка. Он был загорелым и хорошо физически развитым, сильным для своих лет. Лицо с квадратным подбородком, странные золотистые глаза и черные, как смоль, волосы делали Тарта невероятно похожим на своего могучего отца.

Капитан остался доволен осмотром.

— Ну, из сопляка ты стал уже наполовину мужчиной! Интересно, за эти три года в тебе открылся еще и талант предсказателя? Откуда ты узнал, что мы прибыли во дворец?

— Посланник принес эту весть, — улыбнулся джасарк Тарт, но лицо его неожиданно стало печальным, когда он добавил: — Ладно, пойдемте. Я совсем забыл, что вас ждут во дворце. Ты, случайно, ничего не знаешь о друге моего отца Карме Карвусе?

Барим удивленно посмотрел на мальчишку и покачал головой:

— О Правителе Царгола? Нет, я ничего не знаю, а что с ним? У меня к Тонгору совсем другое дело.

— Ладно. Отец сказал, что примет тебя, как только ты появишься. Пойдем, я провожу вас к нему.

Зал Ста Сарков был пуст и темен. Высокие колонны поддерживали купол. Пол был выложен чередующимися квадратными плитами матового мрамора: черного и золотого. Неподвижные стражники в черных кожаных одеяниях и золотых шлемах стояли на равном расстоянии друг от друга вдоль стен. Это были воины гвардии Тонгора, знаменитые Черные Драконы. Свечи в массивных подсвечниках, стоящих на полу, отбрасывали блики на позолоченные щиты в руках стражников и на наконечники их копий. Стены зала украшали мраморные барельефы — портреты царственных, достойных людей. Черты одних лиц свидетельствовали о мудрости и доброте, других — о мужественности и решительности.

Каменные портреты Ста Сарков Патанги внимательно глядели на своего приемника — Тонгора Могучего.

Трон Пламени Патанги был выкован из червленого золота. Языком огня взметнулся он над девятью ступенями из черного мрамора.

Словно лев в человеческом облике, Тонгор неподвижно сидел на троне, расправив широкие плечи, с бесстрастным, ничего не выражающим лицом. Его золотые львиные глаза сверкали из-под нахмуренных черных бровей.

Тонгор был одет в черный королевский бархат. Золотой щит Патанги прикрывал его грудь; в центре щита был выгравирован Черный Ястреб, символ Валкаров, родного племени Тонгора.

На коленях Повелителя лежал обнаженный меч, выкованный валкарами. С этим клинком в руках Тонгор взошел не трон Патанги. Саркозан — Творец Сарков — так называли этот меч в древние времена.

Удерживая черную гриву волос, голову воина-правителя венчала Корона Пламени. Острые языки ее золотистых огоньков венчали огненные кристаллы чандрала — редчайшего лемурийского самоцвета огненно-золотого цвета.

В эту ночь Тонгор держал совет с мудрейшими и знатнейшими гражданами. Здесь были и князь Дру, и старый князь Маэл, Барон Сельверус и Иерарх Эодрим. Присутствовали на Совете и старые боевые друзья Тонгора: Зед Комис — командир Черных Драконов, и Том Первис — начальник Воздушной Гвардии. Рядом с ними стоял могучий великан Рмоахал. Он словно башня возвышался рядом с худощавым невысоким черноволосым тарданцем. Все трое носили форму Черных Драконов. Рмоахал был родом из племени Джегга, а тарданца звали Чарн Товис.

Тут собрались все великие люди Патанги. Не хватало лишь Сумии, императрицы. Любимая Тонгором временно отстранилась от государственных дел. Меньше года назад она родила девочку, названную по решению матери Зандарлой. Теперь ребенок требовал полного внимания матери, не оставляя ей времени и сил ни на что другое.

Молодой Чарн Товис первым увидел входящего в зал Барима Рыжую Бороду. Воин расплылся в улыбке и радостно приветствовал капитана пиратов и его спутников. Именно Чарн Товис три года назад помог юному джасарку вырваться из лап Далендуса Вула. Тогда Чарн Товис с джасарком нашли спасение на борту «Ятагана». С тех пор капитан пиратов и молодой воин стали верными друзьями.

Подперев голову рукой и нахмурив лоб, Тонгор слушал речь одного из своих старейших советников об исчезновении Карма Карвуса. Но увидев шагнувшего к трону Барима, валькар улыбнулся.

— Рыжая Борода! Гром и все боги! — пророкотал Тонгор, вскакивая с трона, чтобы обнять старого друга и похлопать его по плечу. — Я смотрю, морские драконы еще не пропороли брюхо старому «Ятагану». Как я рад тебя снова видеть!

Пиратского капитана представили тем, с кем он не был знаком; затем Бариму и его спутникам преподнесли по кубку вина.

— Сегодня мы засиделись допоздна, обсуждая судьбу моего доброго друга, Правителя Царгола, — объяснил Тонгор Бариму. — Когда мне сообщили, что ты в темноте вошел в наш порт, я решил, что у тебя есть новости о Карме Карвусе или разгадка тайны его исчезновения и случившегося с экипажем «Короны Царгола».

Барим тряхнул непокорной шевелюрой.

— Увы, Повелитель, я сам впервые услышал об этом исчезновении от мальчонки.. ой… простите… от вашего наследника, я хотел сказать. У меня другие новости, не менее печальные и тревожные, но, клянусь всеми богами, я разберусь и выясню, что случилось с царгольским принцем.

Коротко, без лишних эмоций Тонгор поведал Бариму историю исчезновения Карма Карвуса и о трагедии, постигшей экипаж триремы. Одна фраза этого повествования привела рыжебородого капитана в крайнее возбуждение.

— Серая Смерть? — переспросил он. — Так-так. Похоже, я просто чертовски вовремя прибыл в Патангу… Понятно…

Заметив удивленные взгляды, капитан Барим поспешил разъяснить:

— Значит, это уже началось. И мои новости окажутся как нельзя кстати. Эх, быть бы мне капитаном купеческого судна! Да разузнай я все чуть пораньше — может быть, твой друг Карвус был бы сейчас цел и невредим.

— Объясни же! — потребовал Тонгор.

— Эх, Повелитель. — Это дело долгое… — и Барим начал свой рассказ, густо перемежая речь морскими приговорками, чертыханиями и ругательствами, чем не единожды привел в замешательство наиболее утонченную часть аудитории.

Вот уже полстолетия пираты из Таракуса, укрывшись за стенами цитадели и пользуясь выгодным расположением своего города у выхода из залива в океан, не давали покоя остальным прибрежным городам, грабя их корабли и совершая набеги на мелкие поселения.

Быстроходный флот делал пиратов Таракуса хозяевами залива. Их галеры могли е только догнать любое торговое судно, но и, нанеся удар по городу, уйти прежде, чем большие военные корабли выйдут в море и отправятся в погоню.

Все это Тонгор знал не понаслышке. Ведь прежде, чем по прихоти богов или судьбы он вознесся на трон Патанги отважный валкар, прозванный Черным Ястребом, был полноправным членом Красного Братства корсаров. На собственном корабле он бороздил океан в поисках золота, драгоценностей и доброго вина.

Восемнадцать лет прошло с тех пор. Пиратский город стал еще могущественнее. В нем появился новый правитель — капитан, прозванный Красным Волком. Он стал внушать корсарам, что просто золото и деньги — это не все, что нужно человеку в жизни. Власть! Вот что дает настоящее удовлетворение. Капитан видел, как его корсары захватывают для него города, королевства. Он готов был возглавить пиратскую империю!

Вспоминая все это, Тонгор слушал рассказ Барима:

— …Так вот, тогда и пришел к Каштару этот колдун Белшатла. Он пообещал Красному Волку помочь в завоевании чужих стран. Этот чародей до того долго жил где-то в дебрях Нианги, там, где лежат в развалинах древние города, которые боги некогда покарали за какие-то пригрешения. Так этот Белшатла выкопал в тех руинах какое-то страшное оружие. Уж не за создание подобных штучек боги уничтожили города Нианги! В общем, что бы это ни было, но теперь Каштар собирается покорить все приморские города и даже… саму Патангу! — прибавил Барим, перейдя на шепот.

Крики возмущения и удивления заполнили Зал Ста Сарков. Зед Комис прохрипел:

— Это безумие! Да, у пиратов сильный флот, но осаждать самый могущественный город на Западе? Чушь! Это я вам говорю. У них не никаких шансов.

Командир Воздушной гвардии согласился:

— Мы неуязвимы, мой повелитель! Какой флот, пусть даже самый сильный, сможет противостоять нашим летающим эскадрам, вооруженным магическими кристаллами, ограненными нашим молодым мудрецом Иотондусом!

Князь Маэл согласился со старым воином:

— И это доказано, Повелитель. Лет двадцать назад в битве за Царгол мы разгромили Елина Пелорвиса и завоевали трон для Карма Карвуса. Воллеры сделали нас непобедимыми. Обычные мерки военной мощи — сильный флот, многочисленное войско — теряют смысл в сравнении с могуществом в воздухе.

Тонгор невозмутимо и негромко сказал:

— Я бы хотел больше узнать о новом оружии, которое Белшатла раскопал для Каштара, прежде чем заявлять о нашей непобедимости.