"Новые приключения Незнайки: Остров Голубой Звезды" - читать интересную книгу автора (Карлов Борис)

Глава четвёртая ТАИНСТВЕННОЕ ДУПЛО

Остаток дня путешественники провели благоустраивая свои каюты, каждая из которых, как мы уже знаем, предназначалась для двух пассажиров.

В каюте номер один поселились Винтик и Шпунтик. Вся их каюта была завалена чертежами и инструментами. На месте они почти не сидели, а больше лазали по кораблю, проверяя надежность работы его узлов и механизмов. Винтик лучше разбирался в электронной системе управления, а Шпунтик – в устройстве двигателя.

В каюте номер два поселились Знайка и доктор Пилюлькин. Здесь была чистота и образцовый порядок. Пилюлькин выполнял свои привычные обязанности, а Знайка руководил экспедицией. Он также вёл подробный дневник путешествия, который называл судовым журналом. Регулярно Знайка замерял ширину и глубину реки, исследовал структуру дна и отмечал всё это на карте.

Третью, четвёртую и пятую каюты занимали малышки: Ласточка и Кувшинка, Капелька, Мушка и Кнопочка. Свои каюты они украсили расшитыми салфетками, рукодельными ковриками, подушечками и занавесками. Огромные, до самого потолка, букеты ландышей распространяли аромат леса. У них было очень красиво и уютно.

В каюте художника Тюбика и музыканта Гусли царил, так сказать, творческий беспорядок. Тюбик делал путевые наброски, а Гусля сочинял симфоническую поэму «Навстречу ветру». Повсюду были разбросаны нотные тетради, музыкальные инструменты, краски, альбомы и цветные карандаши. Поскольку Тюбик почти всё время проводил на палубе у мольберта, эти творческие натуры друг другу совсем не мешали.

В других каютах расположились: охотник Пулька и его собачка Булька, Молчун и Ворчун, Торопыжка и Растеряйка, Авоська и Небоська, Незнайка и Пачкуля Пёстренький.

В отдельных каютах, по одному, расположились Сахарин Сахаринович Сиропчик и Пончик. Сиропчик вообще любил устраиваться с двойными, так сказать, удобствами. Большую часть времени он проводил в кают-компании, где всегда можно было попить газированной водички с сиропом.

Что касается Пончика, то он решительно принял позу невинно пострадавшего. Он ни с кем не разговаривал, а встречаясь со Знайкой, тут же начинал требовать, чтобы его вернули домой. Но так как для этого пришлось бы разворачивать обратно «Стрекозу» вместе со всеми пассажирами, Знайка, устав разъяснять Пончику ситуацию, начал в конце концов от него прятаться. Вообще, Пончик добился того, что вокруг него образовалась какая-то тягостная и нелепая атмосфера всеобщей вины.

Таким образом, в тринадцати каютах расположились двадцать два коротышки и собачка Булька. Поскольку кают всего было шестнадцать – по восемь с каждой стороны – то легко подсчитать, что ещё три оставались пустыми.

Вечером, когда солнце скрылось за деревьями, Знайка объявил высадку для ночной стоянки.

Захлопнув солнечные батареи, «Стрекоза» наехала плоским дном на песчаный берег, и Шпунтик закрепил якорь на торчащем из земли корне дуба. Винтик спустил трап, и нагруженные снаряжением путники ступили на незнакомый берег.

То там, то здесь высились огромные камни, а могучие дубы, казалось, достают кронами до раскрашенных закатом редких перистых облаков. Не многие коротышки из Цветочного города видели такие большие деревья.

Знайка выбрал поблизости ровную поляну и велел всем собраться. Обязанности распределились следующим образом.

Винтик и Шпунтик устанавливают четыре шестиместные палатки; Торопыжка, Авоська и Небоська разжигают костёр; малышки собирают и укладывают в палатках сухие листья для мягкого ночлега, а все остальные идут за дровами. Дежурными по кухне были назначены доктор Пилюлькин и Сиропчик. Сам Знайка отправился пилить замеченный им неподалёку белый гриб.

На «Стрекозе» остался только один Пончик. Он сослался на плохое самочувствие и отсутствие верхней одежды. И действительно, он попал на судно в одной пижаме, в ней и разгуливал по «Стрекозе». Когда Сиропчик любезно предложил ему примерить что-нибудь из своего гардероба, оказалось, что вся одежда толстенького Сиропчика, за исключением сандалий, ему мала. Так он раздался вширь за время своей болезни.

Теперь Пончик сидел у окна своей каюты, грыз печенье, запивал его лимонадом и поглядывал на разгоравшийся огонек костра на берегу. «Ничего… – думал он про себя. – Пусть они там… А мне и здесь хорошо. Тепло, светло и мухи не кусают…»

Оказавшись в дубовой роще, малыши, вместо того чтобы собирать сухие ветки для костра, тут же начали бросаться желудями. Понаставив друг другу синяков и ссадин, они наконец угомонились и разбрелись по лесу. Набрав охапку сухих веток или волоча за собой приличный сук, каждый тащил дрова. И костёр, по мере того, как сгущались сумерки, светил всё ярче, разгораясь, потрескивая и пуская в небо искры.

Вскоре со стороны лагеря потянуло ароматом густого грибного супа с перловкой. А поскольку сегодняшний обед был подчистую уничтожен Пончиком, у путешественников буквально текли слюнки.

Незнайка и Пёстренький, которые всё это время болтались по лесу без дела, подобрали для видимости несколько сухих веточек и тоже было двинулись в сторону лагеря, но тут их внимание привлёк Булька. Он откуда-то спешил, держа в зубах тряпочную шапку с козырьком.

– Булька, ко мне! – скомандовал Незнайка, взял шапку и повертел её в руках. – Похоже, это шапка Растеряйки. Может быть, он заблудился?

Друзья стали звать Растеряйку, но ответа не было.

– А ну, искать! – приказал Незнайка, и Булька с довольным урчанием побежал в лес.

В считанные минуты они оказались так далеко, что за деревьями не стало видно костра.

– Погоди, погоди, – сказал Пёстренький. – Этак мы и сами заблудимся. Булька, ты где?

Булька тявкнул. Он забрался в дупло дуба и теперь, опершись передними лапами о край, звал за собой внутрь.

– Вот тебе раз, – пробормотал Незнайка. – Неужели Растеряйка в дупло залез?

– Подумаешь, дупло, – недовольно сказал Пёстренький, которому совсем не хотелось лезть в темноту. – Ну, посидит там, а потом сам вылезет. Пойдем лучше к нашим, есть охота.

Они покричали в дупло, но ответа не последовало.

– Слушай, – сказал Пёстренький, – а почему ты решил, что это шапка Растеряйки? У Растеряйки шапка старая, измятая. А это совсем новая, только похожа.

Было уже совсем темно. Незнайка повертел шапку в руках и был вынужден согласиться, что в первый раз хорошенько её не рассмотрел.

– Видать, мы дурака сваляли, – согласился он с Пёстреньким. – Пошли, а то уже совсем ничего не видно.

И тут Незнайке на мгновение показалось, что из дупла доносятся странные приглушённые звуки, похожие на музыку.

– Погоди-ка, – сказал он, понизив голос. – А ну, послушай.

Друзья перегнулись через край дупла и сосредоточенно, не дыша, стали слушать. Откуда-то из глубины доносились едва различимые звуки весёленького марша.

– Что же это… – пробормотал Пёстренький, позабыв о своем правиле ничему не удивляться. – Разве так бывает?.. Дерево…

– Да, ерунда какая-то, – согласился Незнайка, у которого по спине забегали мурашки.

Обоим стало не по себе.

– Давай только заглянем… – прошептал Незнайка, глаза у которого от страха и любопытства сделались круглыми.

– Лезь первый! – прошептал Пёстренький.

Закусив губу, Незнайка схватился за влажную от волнения руку приятеля и, осторожно перешагнув через край дупла, ступил на мягкие сухие листья.

– Ничего, – сказал он Пёстренькому, – можешь залезать.