"Я разукрашу твое личико, детка" - читать интересную книгу автора (Мандзони Карло)Глава пятая Проклятая бутылка. Надо же ей было оказаться пустой. Еще минута, и я умру от жажды. Не мешает остановиться и промочить горло. Главное, выбрать место побезопаснее. Если кто-нибудь увидит мертвеца, сидящего в машине, он может удивиться. В нашей стране мертвецы не разъезжают в машине по своим делам. А вот и подходящее место. С одной стороны забор строящегося здания, а рядом пустырь. Прямо напротив траттория. Я остановил машину на пустыре и отправился в тратторию. За стойкой стоял небритый молодой человек и любезничал с девицей. Сзади ей с одинаковым успехом можно было дать от двадцати пяти до шестидесяти лет; но она вела себя как юная восемнадцатилетняя девушка. В глубине какой-то тип в грязном фартуке мыл кофейные чашки. Глаза у него были желтые, а нос приплюснутый. Из приемника доносилась приятная танцевальная мелодия. – Двойную порцию «Бурбона», – говорю. Перезрелая девица обернулась и внимательно поглядела на меня. На лице у нее лежал толстый, в два пальца, слой краски, а губы ей, верно, красил маляр со стройки. Она вынула из сумочки сигарету и сунула ее в рот. Закурила и спрашивает. – Простите, а ваш друг не пьет? Я обернулся. Сквозь витрину видна моя машина и неподвижно сидящий в ней толстяк. – Нет, – говорю. – Он трезвенник. = И вы? – Я нет. – Официант, – говорю. – Бутылку шипучки для синьоры. В этот момент музыка умолкла и четкий, звонкий голос объявил по радио: – Внимание, внимание. Разыскивается серый автомобиль марки «блимбуст», номерной знак МУ-3356, и ее владелец, мужчина ростом метр восемьдесят два, с рыжеватыми волосами и темными глазами. В машине находится труп толстого человека невысокого роста. В случае обнаружения просим сообщить в Центральное полицейское управление. Повторяем… Девица с оштукатуренным лицом смотрит через витрину и щурит свои глазки. Затем вставляет сигарету в черный мундштук. – Ручаюсь, что ваш друг не пьет. Могу поспорить, что он и курить бросил. Покачивая бедрами, она прошла мимо, подошла к стеклянной двери, открыла ее и пересекла улицу. Посмотрела номер моей машины, хорошенько разглядела толстяка и неторопливо вернулась в тратторию. Все также вихляя бедрами и подбоченившись, встала прямо против меня. Пожевала мундштук и громко так объявила: – Номер машины МУ три тысячи триста пятьдесят шесть. Бармен впился глазами в машину, со лба у него стекают крупные капли пота. Юноша широко раскрытыми глазами уставился мне в рот. При этом вид у него такой, словно я переодетый эскимос и во рту у меня горящий фонарь. Я осушил стакан и с размаху хлопнул им о стойку. – Не нужен ли кому-нибудь покойник? – спрашиваю. – Нет, мы и сами сможем вскоре продать желающим свежий труп, – говорит размалеванная девица, показывая в глубь зала. Оборачиваюсь и вижу, что молодой человек валяется на полу в обмороке. – Телефон, – пробормотал бармен и направился было к дверям. – Не волнуйся, – говорю. – Сейчас я тебе принесу твой телефон. Я пересек зал, одним рывком оторвал подвешенный к стене телефон, вернулся к стойке и погрузил его в таз с водой. – Прежде чем звонить, помой хорошенько свой телефон, а то на него глядеть тошно. – A ты мне нравишься, парень, – говорит оштукатуренная девица. Я сунул ей в карман тысячу лир, взял со стойки ключ, вышел, встав на цыпочки, опустил металлическую решетку, запер дверь и бросил ключ за ворота. Слышу, девица молотит кулачками по решетке и кричит: – Синьор! .. Эй, синьор! Я пожал плечами, глубоко вздохнул и дал ходу. Выскочив на людную улицу, я мгновенно затерялся в толпе. Иду себе не торопясь и ворочаю мозгами. Тут сам черт ногу сломает. Пока ясно одно: кто-то хочет любой ценой убрать меня. Сначала они попробовали скомпрометировать меня в связи с убийством Дана Паранко. Но потом оказалось, что речь идет о самоубийстве. Наконец, прямо в моей машине отправляют на тот свет толстяка, а затем пускают по следу проклятых фараонов. Но зачем, с какой целью? Тут я вспомнил о чудесном, чарующем голосе Дуарды. Замешана она в этом деле или нет? Может, она ждала все утро и пыталась мне дозвониться. Надо ее разыскать во что бы то ни стало. Вдруг у самого бара «Зеленая труба» па противоположном тротуаре я увидел дворняжку. Она сидела на задних лапах и держала в зубах шляпу. Один из прохожих остановился и бросил в нее монету. Разрази меня гром, если это не Грэг, загримировавшийся под дворняжку. Я прошел мимо и притворился, будто ничего не понял. А Грэг незаметно подмигнул мне серым глазом. Отлично. Теперь я точно знаю, что в «Зеленой трубе» меня ждет какой-нибудь сюрприз. Открываю дверь и вхожу. В комнате плавает сизый дым, а шум стоит такой, что уши глохнут. Кто режется в бильярд, кто пытает счастье у «однорукого убийцы». Радиола гремит на всю катушку. Я осмотрелся и не обнаружил ничего особенно интересного. За стойкой сидел Ферри, по прозвищу Гол. Кадык у него такой здоровый, круглый, что хочется ударить по нему ногой. Со времени нашей последней встречи прошло целых два года. Последний раз я виделся с Голом в остерии у порта, когда Бруно Держу Пари пытался запихать его кадык в бутылку из-под анисовки. Раньше Бруно был специалистом по отмычкам, но потом забросил свое «опасное ремесло» и стал работать на ипподроме: с любым желающим держал пари, какого цвета будут лошади–победительницы забегов. – Вижу, ничего тогда у Бруно не вышло, – говорю. – Что не вышло? – еле слышно пролепетал он, узнав меня, – Запихать твой кадык в бутылку анисовки. – Я сразу понял, что у него техника хромает. Гол вспомнил эту историю и стал багровым, как новенький кирпич. От страха он попытался проглотить свой кадык-мяч, но без успеха. – Подожди, я тебе забью голешник, – говорю. Указательным пальцем я надавил на его кадык, и тот едва не выскочил у бедняги с другой стороны. Какой-то тип в красной полосатой майке сел рядом на табуретку, вынул из кармана свисток и пронзительно свистнул. – Штрафной, – объявил он. – Разве тебе не известно, что по мячу бьют только ногой. Мы оба начинаем гоготать, как жеребцы, и я убираю указательный палец. – А ты, – говорю, – молоток! Я думал, ты не заметишь нарушения. Я хлопнул его по спине, он меня по плечу, я его по животу, он мне дал под дых… А сам другой рукой щупает, нет ли у меня пистолета. Я с неизменной улыбкой беру его за «лапку», кладу ее под лимоновыжималку и нажимаю рычажок. – Ты слишком размахался своей милой ручкой, – говорю. Спортивный малый сразу помрачнел и попытался высвободить руку. – Хочешь схлопотать по роже? – процедил он сквозь зубы. – Отдай пистолет. – Ну зачем так? – говорю. – Мой пистолет без меня ужасно скучает. Малый посмотрел на меня, на свою подпорченную ручку и молча возвратился к своим четырем приятелям, которые резались в автоматический бильярд. Гол тем временем осушил стаканчик и немного приободрился, – Послушай, – забормотал он. – Оставь меня в покое. Я в этот раз ничего такого не сделал. – Врешь, скотина, – говорю. – Впрочем, меня не интересуют твои грязные делишки. Но если мне придется еще минуту ждать двойную порцию «Бурбона», то… – Тройную, – закричал Гол, не дав мне закончить. – Я угощаю. – Ладно, – говорю. – Не будем вспоминать прошлые дела. Мне надо побеседовать с одним типом, но чего-то я его не вижу. – Посмотри получше, может, тогда увидишь. Никто тебе не запрещает разглядывать посетителей, – отвечает Гол. – Уже смотрел, – говорю. – Пока без толку. Все дело в том, что я не умею глядеть через стену. – Как тебя понять? – спрашивает эта каналья. Я вынимаю из кармана ухо и показываю его Голу. – Узнаешь? Гол немного побледнел, но притворяется, будто все это ерунда. – В глаза не видел, – отвечает. – Посмотри получше, – говорю. – Возможно, ты не понял вопроса, мой мальчик. Кадык у Гола затрепыхался взад и вперед. – Я тут ни при чем, – забормотал он. – Просто хозяин не любит скандалов, а Дик Катраме даже запах фараона не переносит. – Значит, его зовут Дик Катраме? – говорю и кладу ухо в карман. Впрочем, этому подонку Голу нельзя доверять. Не такой он простак, чтобы взять и задаром выложить нужное имя. Тут без тысячи– другой лир не обойтись. – Насчет монеты за мной дело не постоит, – говорю. В ответ Гол только пожал плечами. – Все и так знают, что Дик Катраме потерял ухо, играя в покер. – Да ну?! Кто тебе рассказал эту сказочку для малолетних? – Никакая это не сказочка. Он точно проиграл ухо в покер. – Послушай, красавчик, – говорю, схватив его за кадык. – Это ухо я выиграл самолично, но играли мы не в покер. Ясно тебе? Он выпучил глаза и забормотал: – Но я правду сказал. Спроси у любого. Я его отпустил и говорю: – Понятно, значит, он и сейчас играет в покер? И тут чувствую, что чья-то рука обняла меня за талию и чужие лапы легли мне на плечи. А по бокам выросли двое верзил. Краешком глаза заметил, что за талию меня обнял судья в полосатой майке. А окружили все пятеро бильярдистов. – Извиняюсь, – говорит судья. – Если хочешь, мы составим тебе партию в покер. – А сам легонько подталкивает. Я притворился, будто здорово струсил, и вместе с пятью бильярдистами вышел в коридор. Один из моих ангелов-хранителей прошел вперед и отворил дверь. Мы очутились в узком, глухом переулке. – Неплохое место для игры, – говорю. – Кто начинает? – Я, – говорит судья и берет меня за локоть. – Теперь моя очередь сдавать, – отвечаю. Хватаю его за шиворот и вежливо так запихиваю в окно подвала. Потом тем же манером отправляю в подвал еще трех и, наконец, одним щелчком сшибаю типчика, зачем-то повисшero у меня на плечах. Отряхиваюсь и спокойно отправляюсь по своим делам. – Грэг, пошли, – говорю своему компаньону. Грэг встряхнулся и сразу принял нормальный вид. Он стал прыгать вокруг, спрашивая, чем все кончилось. Я ему объяснил. Грэг пролаял, что понял меня, и рванулся было на поиски того типа без уха, но я его позвал. – Этим мы займемся попозже, – говорю. – А пока ты мне здесь нужен. Хочу побеседовать с молодой вдовой. Грэг бодро пристроился мне в кильватер, и мы пошли дальше, Но время от времени мой верный компаньон останавливался и делал то, что делают все собаки мира. |
||||||
|