"Сага о Лейве Счастливом, первооткрывателе Америки" - читать интересную книгу автора (Клэнси Карл Стернс)

19. В НЕИЗВЕСТНЫЕ МОРЯ

Первый месяц путешествия пролетел довольно незаметно. Норна и Лейв устроились в крошечном помещении на корме, а Эфна выжила священников из еще меньшего носового трюма и сумела устроить гнездышко для Ульва. Первые дни Норна тяжело переносила качку, зато медовый месяц Эфны протекал безоблачно.

Игры в шахматы и кости и рыбалка помогали занять себя днем. А загадки и интересные истории скрашивали им медленно тянувшиеся вечера. Переболев морской болезнью, священники привыкли к качке и оказались занимательными рассказчиками и терпеливыми наставниками.

Эрик Рыжий считался опытным мореплавателем, но сын превзошел его в этом искусстве. Не было у него ни компаса, ни секстанта, лишь песочные часы, но зато он обладал необходимыми знаниями о солнце, луне и звездах, о времени приливов и отливов, о великих морских течениях и об изменчивых ветрах. У него было сильно развито чувство ориентации, которое позволяло точно придерживаться курса в течение долгого времени, даже когда Большая и Малая Медведицы прятались в тумане.

Однажды по известным ему одному приметам Лейв определил, что обширное ледяное плато Гренландии осталось в северной стороне, и пригласил Ульва с Эфной и всю дружину собраться в тесном кругу. Усадив Норну рядом с собой, он возвестил им о знаменательном событии.

– Друзья мои, сегодняшний день можно назвать великим, и его стоит запомнить. Сегодня, миновав Гренландию, мы покидаем Главное Море, известное мореплавателям, которые пересекают его на пути из Норвегии и Британии в Гренландию, и выходим на просторы Внешнего Моря, где еще никто не бывал.

Несколько гребцов радостно приветствовали это известие, а суеверные разом помрачнели.

– Из всех людей, живущих на земле, мы будем первыми, кто узнает, является ли это могучее море царством бесконечных туманов и льда, каким оно предстает сейчас, или это место, где таятся злобные чудовища и невиданные ураганы, как полагает Ульв, или, как думаю я, оно открытое и дружелюбное, как сама Любовь Божия.

Последнее предположение понравилось больше других и получило громкое одобрение. Даже те, кто ожидал встречи с гигантскими змеями, были готовы схватиться с ними ради участия в великом походе своего вождя.

Но когда народились и умерли две луны с тех пор, как Норвегия осталась позади, а новая земля не показалась, многие начали опасаться, что океану нет конца и края, и стали рваться домой в Гренландию. Лейв был по-прежнему уверен, что земля у них впереди, и выпустил на волю двух воронов, которых взял в помощь для поиска Нового Света, наказав им привести корабль к ближайшему берегу.

Птицы стремглав взлетели и закружили, поднимаясь все выше и выше. Все смотрели, затаив дыхание, в ожидании, что вот-вот, сейчас они устремятся в сторону запада. Но даже с небесной высоты зоркие вороны не сумели разглядеть земли в той стороне, куда они держали путь. И когда вконец измученные бесплодными поисками птицы опустились на реи «Оседлавшего Бурю», сердца многих на корабле упали вместе с ними.

Народилась третья луна, и задули сильные ветры, правда, до шторма дело не доходило. Никто не увидел морских змеев, да и гигантские водовороты им тоже не встретились. Тем не менее обитателям корабля было не по себе. Подходили к концу девять утомительных недель, и за это время они не видели земли и не ели растительной пищи. Когда кончились запасы зерна, пришлось зарезать коров и коз, и вот уже месяц они обходились без молочных продуктов. Недостаток свежей пищи отразился на внешнем виде людей и, конечно, на их настроении.

Кое-кто высказывал опасение, что Лейву никогда не найти землю, а если плыть все дальше и дальше, то кончатся запасы еды и воды, и все они умрут от голода и жажды. Остальные считали, что даже если повернуть назад и попытаться отыскать Гренландию, их запасы продовольствия кончатся раньше, чем они доберутся до Братталида. Так страх перед неизвестностью сменился страхом голодной смерти.

И в седьмой раз отправил Лейв двух воронов на поиски земли. Тоскливо следили за их кружением обитатели корабля, но и в седьмой раз птицы без сил упали на корабль.

Понимая, что не имеет права обрекать сорок четыре доверившихся ему человека на гибель, Лейв, к облегчению чуть ли не всех на борту, неожиданно скомандовал:

– Поворот оверштаг! Прямо под ветром! Держим курс на северо-северо-восток. Мы возвращаемся в Гренландию!

Только Норна опечалилась. Конечно, она гордилась Лейвом, он жертвовал мечтой всей своей жизни без слова сожаления, но она чувствовала, что его путешествие вдохновлялось свыше, и верила в его победу. Удалившись на корму, она склонила голову и смиренно попросила, чтобы великая миссия ее мужа была поддержана божественной силой.

Как бы в ответ на ее просьбу на них вскоре обрушился сильный северо-восточный ветер и заставил «Оседлавшего Бурю» опять развернуться и продолжить плавание к юго-западу.

Перед штормом Лейв приказал зарифить парус и затянуть все снасти, убрать шатер с палубы и привязать все подвижные части корабля. Чтобы отражать удары волн в середину корпуса, он поставил фальшборта с крепкой боевой обшивкой, а чтобы волна не заливала под палубу, над проемами трюмов натянули парусину. Женщинам было велено укрыться вместе с командой.

Внезапно прокатились громовые раскаты, и небо расколола гигантская молния.

– Пролетел молот Тора! – закричал Хеллбор.

Последовало глухое громовое ворчание.

– Это катится повозка Громовержца, – радостно возвестил старый язычник.

Ныряя и выныривая, словно морж, «Оседлавший Бурю» шел, гонимый ураганным ветром на запад со скоростью, от которой закипала вода в кильватере. Он мчался наперегонки с атакующими его валами, срывая с них пенистые гребни, опускался в разверзающиеся бездны и возносился на мрачную крутизну, как будто убегал от самого Морского Бога.

Старый Хеллбор с горящими глазами пробрался к священникам:

– Видите? Могучий Тор все сделает, чтобы вы не попали в Гренландию! Его последнюю твердыню никогда не одолеть христианам!

Кривая усмешка играла на губах Лейва. Как капризна судьба, размышлял он. В тот момент, когда не остается ничего другого как отказаться от поиска, судьба гонит его туда, куда он и сам страстно желал плыть.

К вечеру буря разгулялась еще больше: молнии полыхали вокруг мачты, и гром сотрясал небо и море. С ревом проносился ураганный ветер сквозь снасти, сбивал верхушки волн и окатывал людей потоками воды. Лейву пришлось вторично зарифить парус и спустить волокушу. Несмотря на принятые меры, каждый раз, как горообразная волна обрушивалась на корабль, его корма задиралась так высоко, что, казалось, он вот-вот перевернется. Вся команда непрерывно вычерпывала воду.

Каждый раз, когда они качались на гребне высокой волны перед началом крутого спуска в глубокую впадину, Норна поспешно сглатывала, чтобы не дать сердцу выскочить. И когда она смотрела на бесконечно вздымающиеся вершины и бездны между валами, то слабела от страха и ложилась.

Эфне корабль представлялся заблудшимся ягненком, который убегает от стаи свирепых белых волков. Ужасные раскаты грома, постоянно ворчавшего и огрызавшегося у них над головой, пугали ее больше, чем волны. Вскоре она приползла к Норне и устроилась рядом.

Мокрый с головы до ног Ульв стоял у руля и следил, чтобы судно все время держалось носом к волнам. Если корабль подставит бок хотя бы одной волне, он мгновенно пойдет ко дну.

Священники непрерывно молились о божьей помощи, а команда вычерпывала воду. Каждая сокрушительная волна, казалось, грозила им гибелью под толщей воды. Дважды руль вырывался из рук Ульва, и его швыряло на палубу.

В середине ночи Лейв сменил Ульва и велел привязать себя к рулю. Тогда Ульв с мрачным видом протянул ему руку, желая проститься на всякий случай.

– Я сомневаюсь, что мы выживем, – сказал он. – Боги не допустят, чтобы нас увлекло в гигантский водоворот на краю мира, они потопят нас здесь до наступления утра.

Лейв ответил побратиму твердым рукопожатием, но он не разделял его страхов. Если даже наступит день его гибели, подумал он, по крайней мере, совесть его чиста. И хотя потоки дождя превратили ночь в непроницаемый мрак, и они могли разглядеть только белые гребни ближайших волн, Лейв не собирался уступать Тору.

С молитвой и верой, что великий новый Бог проведет их сквозь бурю и ночь к спасению, отважный первопроходец продолжал править в завывающую жгучую тьму.