"Сердце Мира" - читать интересную книгу автора (Каменистый Артем)

Глава 4

Первый Лес надежно укрыл под своей кроной армию освободителей, но отнесся к ней сурово. Продвижение сильно замедлились, колеса телег увязали в мягкой почве, многие офицеры рекомендовали бросить обоз, не давая врагу времени на подготовку обороны. Но Робин был против. Атоны уже давно узнали про опасность, в лесу не нашли ни одного патруля нуров или стражей, все скрылись заранее. А без многочисленных повозок обоза трудно защищать лагерь ночью. Каждый вечер их выстраивали в круг между огромными деревьями стволами. Эта преграда хоть немного задержит неожиданную атаку монстров.

Но противник вел себя тихо, никто не пытался напасть на армию землян, только изредка разъезды сталкивались с разведчиками жрецов. От пленных удалось узнать, что Шарк акх Юдиар, хранитель Источника Айтэг Бланориза, собрал все доступные силы в центре, не решаясь на активные действия. Он надеялся отсидеться в обороне, благо, за годы владычества атоны здесь хорошо укрепились. Робин мрачнел все больше и больше, вождь рассчитывал, что удастся потрепать врага в мелких стычках.

Путь по лесу занял два дня, к вечеру третьего показались оборонительные сооружения жрецов. Армия остановилась на ночлег, никто не хотел сражаться в темноте в неизвестной местности. К счастью, атоны думали так же, никто не мешал разворачивать временный лагерь. Но патруль, неосторожно приблизившийся на опасное расстояние, немедленно обстреляли, всадники с трудом смогли убраться невредимыми.

Пользуясь последними светлыми часами, Робин в бинокль рассмотрел позиции врага. Впереди, насколько мог охватить взор, вся земля была утыкана наклонными, остро наточенными кольями, повсюду валялись большие рогатки и бороны, лежали сваленные деревья и обрубленные огромные ветви. Эта полоса препятствий тянулась на две сотни метров, что было дальше – не разобрать, деревья смыкались, но кое-где можно было видеть небольшие просветы, там темнели деревянные стены небольшой крепости. Она защищала сам источник. На всех огромных деревьях в полосе обороны были устроены на десятиметровой высоте круглые площадки. Между собой их связывали подвесные мосты – лучники, выйдя из казармы, могли идти к посту сотни метров, не спускаясь на землю.

Таких укреплений Робин еще не встречал, бой обещал быть непростым. Он знал, что у противника есть около четырех сотен лучников. Хотя они не шли ни в какое сравнение с рейнджерами, но на своих отличных позициях были грозной силой. Около тысячи стражников тоже не будут сидеть без дела, многие из них отлично обращались с пращей, остальные станут бросать дротики. И, конечно же, не стоит забывать о нурах. Здесь их было не менее пятисот, правда, большинство совсем свежие или даже не завершившие процесс трансформации. Чтобы получить полноценного монстра надо потратить не менее трех недель.

В условиях этой полосы препятствий трудно будет держать строй, одно утешает, нурам при их размерах трудно будет там разгуляться, скорее всего, их оставят на поляне возле Источника. Как только армия преодолеет преграду, она немедленно подвергнется атаке чудовищ. Если солдаты не успеют организовать нормальный строй, то потери окажутся ужасными. Но до поляны еще надо будет добраться под непрерывным обстрелом врага. Первый этап боя целиком ляжет на плечи велитов и рейнджеров, вся надежда на их луки и арбалеты – в условиях леса стрельба из баллист не слишком эффективна. Машинам нужна приличная дистанция до цели, но деревья не позволят выдерживать безопасное удаление. Доспехи обслуги слабы, под огнем врага они долго не устоят.

Хотя каменных стен здесь нет, но эта маленькая твердыня обойдется землянам дороже, чем огромный Кораллиум.

– Робин, ты же раньше не спрашивал, вот я и не говорила! – Сата пожала плечами. – Все время забываю, что ты из другого мира. Ведь это всем известно!

Робин был удивлен, он впервые слышал о том, что есть места, где магия бессильна.

– Сата, но почему?

– Не знаю! Между Сердцем Мира и Айтэг Бланоризом никто не может покинуть ролиум. А вокруг самих источников такая область тянется на большое расстояние. Даже на опушке Первого Леса у меня ничего бы не получилось.

– А что говорит Торавер?

– Ничего. Это касается всех, рассчитывать на помощь магии здесь бессмысленно.

– Атоны тоже бессильны?

– Разумеется! Это случилось после битвы в долине Костей… когда погибли все мои родные. Никто не знает, в чем причина, но иссы и атоны теперь бессильны в этих местах.

– Удивительно! Я об этом не подозревал.

– Удивительно не это. Я по-прежнему могу чувствовать носителей Силы, но очень смутно и неопределенно.

– Ведь для этого не надо выходить в десмериум?

– Да. Но все равно, это ненормально. Торанвер ничего не чувствует, он считает, что у меня просто галлюцинации неизвестной природы.

– Но ведь здесь действительно хватает атонов.

– Да. И мне кажется, что я чувствую их присутствие.

– Зачем я вообще потащил тебя в этот поход, если ты бессильна!

– Робин, не переживай. Без меня и Торанвера твоя армия была бы уязвима по пути сюда. Так что, мы здесь не зря.

– Да, понимаю, но все равно. Завтра сидите в фургоне и носа не высовывайте.

Солнце уже покинуло горизонт, но в лесу все еще было темновато. Даже в яркий полдень здесь царил вечный сумрак, густые кроны огромных деревьев на высоте смыкались в сплошной, почти непроницаемый полог, через него свет пробивался с огромным трудом. Но, несмотря на мглу, Айтэг Бланориз не казался мрачным местом. Больше всего он походил на величественный готический собор, под его сводами в этот день должна была пролиться кровь.

Войско строилось к сражению. Тяжелые кнехты и наемники не торопясь занимали свои места в глубоких, почти квадратных каре, перед ними суетились велиты и рейнджеры, вытягиваясь узкими шеренгами. Скрипели оси полевых баллист и тележек с боеприпасами – даже если от артиллерии здесь толку не много, не стоит пренебрегать ее мощью.

Робин стоял позади отряда спешенных всадников, в полосе препятствий единороги не пройдут. Он отдал последние указания офицерам и принялся затягивать слегка ослабевший ремень доспехов. В этот момент появилась Анита:

– Ты что здесь делаешь? – удивился вождь.

– Робин! – умоляюще произнесла девушка. – Позволь мне участвовать в бою!

– С ума сошла? Давно с ранами не валялась?

– Моя помощь Сате сегодня не понадобится. А я отлично стреляю из лука, ты же понимаешь, в этом бою мое умение здорово пригодиться.

– Малышка, без тебя как-нибудь справимся! – усмехнулся Робин.

– Нет! Ты не понимаешь, я должна! Все равно от меня в обозе толку не будет, там хватает телохранителей.

– Это не женское дело!

– Я уже сражалась и знаю, что это такое! Робин, вся моя жизнь – сплошное хлопанье в ладоши во время магических боев Саты. Сегодня тебе нужен каждый лук, ты не можешь прогнать меня!

– Еще как могу! Брысь отсюда!

– Так нельзя! – обиженно воскликнула лучница.

Вздохнув, Робин понял, что надо пронимать экстраординарные меры, иначе эта возбужденная девчонка не послушается и сбежит к рейнджерам. Он опасался, что с Анитой что-нибудь случится, и только поэтому решил откровенно грубо воспользоваться ее влюбленностью. Анита хотела сказать что-то еще, но не успела – быстро наклонившись, вождь притянул ее за плечи и крепко поцеловал в губы. Девушка окаменела от неожиданности. Такого поступка она не ожидала! Когда мужчина отстранился, она едва не упала от предательской слабости в ногах. Глядя в ошеломленные небесно-голубые глаза, Робин улыбнулся и твердо сказал:

– Это на удачу! А теперь возвращайся в обоз.

Отвернувшись, он в несколько шагов растворился среди пехотинцев, весело улюлюкающих после его поступка. Не обращая внимания на сальные шуточки солдат, Анита медленно побрела к Сате. Она не могла понять, радоваться ей или возмущаться, но о своем воинственном настрое девушка больше не думала. Расчет Робина оправдался полностью.

Бой начали рейнджеры. Подобравшись к засеке, они начали стрельбу. Дальнобойность их луков здесь не пригодилась, в лесу невозможно было пускать стрелы на большие дистанции. Ответный огонь не заставил себя долго ждать. Позиция охотников была удачнее, бить сверху, находясь на защищенной площадке, весьма удобно. Но и у рейнджеров были преимущества – более мощное оружие и крепкие кольчуги. Граненые стрелы легко пробивали защитные бортики, сделанные из жердей и досок, а тела лучников противника закрывали только меховые плащи, мало кто имел кожаные кирасы, и уж совсем единицы могли похвастать бронзовыми нагрудниками.

Первый залп велитов пронесся, как раскат грома, разом ударило около семисот мощных арбалетов. Особой меткостью эти воины не отличались, но такое количество болтов не могло пропасть зря. После нескольких минут плотной перестрелки, легкая пехота начала углубляться в засеку. С краю вражеских позиций древесные площадки опустели полностью, мало кто из охотников еще был в состоянии продолжать стрельбу.

Шустрые ополченцы, получив сигнал от Робина, притащили несколько длинных лестниц, приставили их к деревьям. Наверх полезли наемники. Будучи не привычными к четким строевым маневрам, все они являлись отличными фехтовальщиками. В Ноттингеме их вооружили стальным оружием – мечами, секирами и алебардами, каждый получил хорошие доспехи. Ворвавшись на площадки, они перерезали уцелевших охотников и двинулись в глубь вражеских позиций, перемещаясь по мостикам.

Тем временем продвижение велитов притормозилось. Преодолев передний край, они нарвались на ожесточенный обстрел. Здесь наверху было много храмовых стражников, которые без перерыва кидали дротики и камни, охотники от них не отставали. Потеряв десятки человек, передние шеренги велитов дрогнули, побежали, сея панику в сердцах более стойких товарищей. Они мчались до самых позиций тяжелой пехоты, где их бранью и пинками остановили офицеры. Робин приказал отвести деморализованных солдат в тыл, там перестроить их заново и оставить в резерве за кнехтами, пусть пока поднимают свой боевой дух.

Бегство велитов прекратилось после того, как до врагов добрались наемники. Наверху закипел самый странный бой, какой только можно представить. Маятниками раскачивались мостики, с треском разлетались борта площадок, вниз падали тела пораженных, звенели сталь и бронза. В таких условиях стражники не могли эффективно использовать свое численное преимущество. Разгоряченные наемники, пробиваясь через ряды врагов, врывались в гущу охотников и вырезали их, как цыплят. Лучники, не имея доспехов и нормального оружия, спешили убраться подальше из этой мясорубки.

Легкую пехоту обстреливать перестали, она двинулась вперед, к опушке леса, где оставались последние стрелки врага. Рейнджеры забрались на верхний ярус и, стреляя через наемников, помогали им в сражении со стражниками, снизу их поддерживали арбалеты велитов.

Робин отдал приказ сигнальщикам. Заиграли горны, забили барабаны, к засеке медленно двинулась тяжелая пехота. Торопиться было нежелательно. Громоздкие доспехи быстро отнимут у солдат силы, ведь продвижение через рукотворный бурелом тяжело дается даже легконогим стрелкам. Робин шел впереди отряда кнехтов, почти неотрывно глядя вперед, на схватку передовых частей. Сзади послышался странный треск и крик. Оглянувшись, вождь увидел, что двое солдат провалились в замаскированную волчью яму, повиснув на острых кольях. Проклятье! Несмотря на то, что здесь уже прошли велиты, по-прежнему оставалось немало этих жутких ловушек. Впереди послышался новый треск, но это был простой снаряд из баллисты, он разнес одну из опустевших площадок.

– Куда они бьют, недоумки! – выкрикнул какой-то офицер.

– Тихо! – прикрикнул Робин. – Вы лучше под ноги внимательнее смотрите.

С руганью и пыхтением пехотинцы пробирались через хаос засеки. Впереди бой за верхний ярус вступил в заключительную стадию. Наемники вытеснили стражников к самой опушке, но дальше пробиться не смогли, сказалось численное преимущество врага. Сбившись вместе, воины атонов дали достойный отпор – если бы не плотный огонь рейнджеров и велитов, солдатам Побережья пришлось бы совсем туго. Драка была невероятно кровавой, убитые и раненые сыпались вниз сплошным потоком, кое-где, подвесные мостики, не выдержав тяжести, рвались, воющие противники летели с высоты трехэтажного дома, вминаясь в лесную подстилку и жутко накалываясь на колья засеки.

Глядя на эту мясорубку, Робин покачал головой. Он пожалел о том, что не послал туда дополнительные силы. Повернувшись к вестовому, вождь крикнул:

– Беги назад! Передай, чтобы велиты, отступившие в начале боя, забрались наверх. Приказываю захватить побольше пилумов и поддержать наемников с тыла. Да, и пусть ополченцы начинают расчищать засеку, а их подносчики тащат связки дротиков вперед, к велитам на опушке. Давай, поспеши!

Пара сотен легких пехотинцев там не помешает. Эта толпа сможет выпустить из-за спин наемников около тысячи тяжелых дротиков. При удачном раскладе такая поддержка в силах склонить чашу весов в нужную сторону.

Двигаться становилось легче и легче. Впереди светлела опушка, засека заканчивалась. Следуя команде, кнехты, пройдя через строй велитов, остановились, начали перестраиваться, не обращая внимания на бойню над головами. Сверху им тоже особо не мешали, если не считать непрерывно падающих тел. Вражеским солдатам было там не до стрельбы.

Робин жадно разглядывал открывшуюся поляну, ее теперь ничего не скрывало. Крепость была совсем маленькая, да и крепостью ее назвать язык не поворачивался. Больше всего сооружение напоминало огромную деревню. Невысокий частокол из тонких бревен, дощатые ворота. Одно выделялось – четыре массивные башни, выдающиеся из стен. Но их назначение было не вполне оборонительное. От каждой к лесу тянулись подвесные мосты, соединяя крепость с оборонительным ярусом, так что по всем позициям можно было ходить, не спускаясь на землю. Вдоль стены густо темнели туши нуров, столько монстров в одном месте вождь еще не видел. Повернувшись к сигнальщику, он крикнул:

– Труби атаку гранатометчикам!

Горнист поспешно исполнил приказ, Робин при этом едва не оглох на одно ухо. Четыре десятка специально отобранных велитов бросились вперед. В левой руке каждый сжимал горящий факел, в правой нес большую зажигательную гранату. Робин подгонял кнехтов, спеша выстроить их на самом краю засеки. Если удастся встретить атаку в этом месте, то укрепления врага послужат на пользу землянам, они не позволят нурам окружить каре пехоты и обойти его с флангов.

Монстры заметались в клубах жаркого пламени, напалм им очень не понравился. Однако множество атонов-погонщиков не дали им слепо броситься на обидчиков. Стоять на месте монстры тоже не могли – опасаясь дальнейших потерь от обстрела, жрецы направили их на тяжелую пехоту, которая едва успела выстроиться двойным порядком. Впереди встали кнехты и спешенные всадники, за их спинами приготовились велиты, забравшие у подоспевших подносчиков связки тяжелых дротиков. Лавину нуров встретила густая стена пик и копий, разом взмыла туча пилумов.

Первый натиск монстров, как и всегда, был самым страшным. Робин, стоя в переднем ряду, сжал в руке древко, ощущая ладонью его характерное уплощение, помогающее хозяину не глядя определить, куда направлены бритвенно-острые кромки длинного лезвия. Яростно выдохнув, он ударил своей короткой пикой и едва заметным движением подрезал нуру сухожилия под коленом, благо ноги этих тварей, вывернутые назад, способствовали этому маневру, чем пехотинцы частенько с удовольствием пользовались. Противно взвыв, чудовище завалилось вперед, напоровшись на несколько копий. Робин ударил следующего, но повторить прием не удалось, лезвие только вскользь порезало корявую ногу. Узловатая лапа попыталась вырвать пику, но сделать это ей не удалось, вождь вовремя спас свое оружие, к сожалению, не успев ударить вновь – Робин рухнул на землю, сбитый с ног страшным ударом в плечо. Оглушено тряся головой, он откатился в бок и выставил щит. В преграду тот час ударила огромная лапа, едва не оторвав ее вместе с рукой. Удар отбросил Робина вглубь строя. Оказавшись в безопасности, вождь быстро встал и осмотрелся. Только тут он понял, что его на самом деле так сильно и неожиданно ударило – с верхнего яруса упало тело охотника, Робину еще повезло, что не на голову. Шлем смягчил бы удар, но такая тяжесть могла сломать ему шею.

Что творится на поле боя, понять было трудно. Наверху продолжали сражаться наемники, кнехты медленно пятились, сдерживая страшный натиск нуров, кое-где строй пехоты продавился или разорвался, но не на всю глубину. Робин верил в силу своих солдат, да и сами они понимали – стоит дрогнуть, и придет смерть. В тяжелой броне они столь же неповоротливы, как и монстры, уйти не удастся, на этой засеке лягут почти все.

Пробившись к заднему ряду, вождь требовательно махнул рукой, подзывая ополченца. Перепуганный подносчик, не узнавая его, прыгнул вперед, протянул запасную пику. Привычно обхватив уплощенное древко, Робин бросился в гущу схватки. Люди должны видеть своего полководца, брать пример с него. Это были суровые, но по-своему справедливые времена, без оправданно трусливой тактики более цивилизованных эпох. Если ты вождь, то твое место в самой гуще боя, там, где царствует смерть. И тебе нечего делать в крепком бревенчатом блиндаже или далеком штабном помещении.

Когтистая лапа сорвала кнехту забрало вместе с лицом. Заваливаясь назад, бедняга мелькнул кровавой маской. Робин занял его место, ударив монстра еще на ходу. Лезвие удачно вошло в мерзкую пасть, нур отшатнулся и грохнулся на бок. Вместо него появился следующий – этот нур была воистину исполинских размеров. Вождь подрезал чудовищу сухожилия, тварь уже падала, когда в бугристую голову ударил тяжелый пилум. Но даже эта рана не успокоила монстра, и он успел взмахнуть лапой, в руке Робина вместо оружия остался жалкий обрубок. Он, прикрываясь щитом, присел, хватая выроненное кем-то тяжелое копье. Это движение спасло ему жизнь.

Мутация нуров была явлением странным и малоизвестным, атоны не очень-то об этом распространялись. Но люди замечали, что, несмотря на общую схожесть, среди монстров можно было выделить несколько разновидностей. Одна из них была самая редкая и опасная. По каким-то причинам жрецы не могли выращивать таких тварей в больших количествах, иначе это была бы настоящая катастрофа. Подобные монстры имели несколько примечательных особенностей. У них все четыре лапы были боевыми, с длинными когтями, то есть хватательной пары с нежными ладонями не было вообще, а тело с гипертрофированным вторым плечевым поясом выделялось квадратным, приплюснутым силуэтом. Правда, сила и длина этих конечностей уступали стандартным нурам, но за счет количества боевые качества были сильнее. Самое же неприятное – это ноги. Они были необычной длины и гибкости, позволяли совершать быстрые перемещения и даже весьма длинные прыжки, достойные хорошего спортсмена. Правда, из-за тяжести верхней части тела походка таких мутантов была неустойчивой, они иногда падали буквально на ровном месте.

Именно такой нур пролетел над головой Робина, едва не задев шлем. Вождь, забыв о копье, поднялся и обернулся к монстру. Нур, оказавшись в гуще солдат, веселился вовсю, его лапы мелькали, как крылья кошмарной мельницы – во все стороны летели брызги крови, части доспехов и куски человеческих тел. Спастись от этой машины смерти было невозможно.

– Держать строй!!! – что есть силы заорал Робин.

Выхватив меч, он занес его над собой, сжимая рукоять двумя руками. Напрягая все силы, вождь прыгнул вперед, ударил страшно, будто ломом, сила рук помножилась на инерцию тяжелого, закованного в железо тела. Лезвие ушло в тугую спину монстра на половину своей немалой длины. Повиснув на рукояти, Робин присел и вскрыл нура, как консервную банку.

На вождя хлынул водопад липкой крови. Монстр истошно взвыл, резко дернулся, пытаясь развернуться в тесноте человеческого строя. Меч вышел из громадной раны, Робин упал на колено, тут же ударил снизу вверх, пытаясь проколоть пах чудовища. Это не удалось, лезвие только скользнуло по дубовой шкуре. Вождь вскочил, поспешно отошел на шаг и вскинул щит. Страшный удар прошел мимо, исколотый копьями и мечами нур уже агонизировал. Как не страшна была эта тварь, но бессмертной не являлась.

И тут пилум, брошенный вслепую чей-то перепуганной рукой, ударил Робина в грудь. Тупой велит постарался на славу – каленое острие пробило доспех, вонзившись меж пластинами. Страшный удар в ребро вызвал такую вспышку боли, что у вождя на миг померкло в глазах. Припав на колено, Робин закусил губу и попытался вытащить дротик – тонкий наконечник засел накрепко. Только благодарю тому, что наконечник копья застрял в чешуйчатой броне, бойцу удалось избавиться от опасной занозы. Проклиная всех велитов, вождь вернулся в первую шеренгу.

Отсутствовал он недолго, но за это время многое изменилось. Несмотря на солидные потери, тяжелая пехота сдержала натиск нуров. Большая часть монстров была далека от опасной зрелости и совершенно нетренированна. Атоны, ими управлявшие, были не в состоянии удержать в узде такое количество разъяренных тварей. Пытаясь атаковать все разом, чудовища сбивались в плотные группы и мешали друг другу в полную мощь орудовать всеми своими страшными лапами. Кнехты лишились большинства копий и пик, велиты расстреляли все пилумы, но результат впечатлял – перед фалангой громоздилась гора из тел нуров.

Завидев, что атоны начинают отгонять оставшихся монстров под защиту частокола, Робин обернулся и приказал:

– Всем кто слышит – стреляйте!!!

Приказ полетел по рядам кнехтов. Заслышав его, велиты перекидывали из-за спин арбалеты, поспешно хватались за взводные рычаги. Тяжелая пехота присела, давая обзор стрелкам, вслед отступающим нурам полетели стальные болты.

Посмотрев наверх, Робин увидел, что дела у наемников обстоят не слишком благополучно. Они оттеснили оставшихся стражников и охотников к самому краю леса, но дальше продвинуться не могли – враг стоял намертво, отступать было некуда. Мост, ведущий в крепость, не отличался шириной, он не позволит устроить организованное отступление такой массе людей. Помочь бойцам Побережья в этот момент было нечем, приходилось надеяться, что они продержатся еще немного.

Погнав велитов вперед, Робин вывел тяжелую пехоту их засеки, дал немного времени на выравнивание строя и повел войско в атаку. Чудовища скрылись за стенами крепости. Закрыть ворота врагу не дали, кнехты подоспели туда в последний момент, и вслед за монстрами в крепость потянулся ощетинившийся копьями клин. Закипела новая схватка.

Робин пробился через ряды тяжелой пехоты и послал пару гонцов с приказом подносчикам пошевеливаться. Проклятые ополченцы едва двигались, из-за них велиты остались без пилумов, так необходимых в этот момент. В узких воротах не могли развернуться ни кнехты, ни нуры. Натиск латников не давал закрыть створки, а ответное давление толпы монстров не могло сокрушить плотные ряды атакующих. Тогда вождь отвел с места схватки один отряд и, остановившись у частокола, крикнул:

– Все, у кого есть секиры, рубите проходы!

Вперед выскочило более десятка плечистых воинов. Тяжелые боевые топоры ударили по тонким бревнам, полетели щепки. Тонкая стена сопротивлялась натиску не долго и быстро начала поддаваться сразу в нескольких местах. Бойцы быстро расширили проходы – замахиваться стало полегче, дело пошло гораздо веселее. Навстречу солдатам выскочило несколько одиночных нуров, но молодые монстры быстро нашли смерть на остриях копий и пик, а «лесорубы» продолжили прерванную было работу.

Через несколько минут Робин смог провести отряд в крепость, сотня бойцов быстро выстроилась в прямоугольник, вперед выставили копья, маленькая фаланга двинулась к воротам, на выручку оставшимся кнехтам. Толпу нуров зажали в клещи. Вслед за тяжелой пехотой в крепость ворвались велиты. Они быстро взобрались на стены и начали поливать монстров сверху арбалетными болтами и дротиками. Заодно были перебиты все остававшиеся атоны.

Лишившись своих поводырей, нуры потеряли всякую организованность, перестали упрямо ломиться к воротам. Отряд за отрядом в крепость вливались силы тяжелой пехоты ноттингемцев. Монстры бились отчаянно, но они были не зрелыми, с мягкими когтями, которые часто ломались о сталь кирас. Робин уже прикончил и ранил нескольких нуров собственными руками, зачастую это не представляло особого труда. Более того, сегодня бойцы Ноттингема впервые увидели, что этих тварей можно напугать. Оставшись без атонов, избиваемые со всех сторон, нуры попытались разбежаться.

Стерев с лица кровь и пот, Робин повел отряд кнехтов наверх, отдыхать было некогда, наемники по-прежнему сражались над засекой. Тяжелая пехота прошла по висячему мосту и ударила врага с тыла. В лабиринте мостков и площадок копья были почти бесполезны, в дело пошли мечи и секиры. Всякая возможность командовать этой рубкой была утеряна. Вождь сделал все, что мог – враг был окружен со всех сторон, его уничтожение стало вопросом времени. Большая часть пехоты осталась в крепости, добивать оставшихся нуров – их все еще было много, даже рассеянные и перепуганные, они представляли немалую опасность

Уставший Робин действовал как автомат. В тесноте этого странного боя было не до фехтовальных изысков. Он рубил сверху вниз, делал мощные выпады, движениями мясника резал незащищенную плоть. Сраженные противники валились под ноги, иногда, молча или с криком, летели вниз. Время от времени Робин не успевал принимать на щит ответные удары, бронза лязгала по его доспехам, вызывая вспышки боли в переломанном ребре. Не обращая на боль внимания, вождь вновь взмахивал клинком, шаг за шагом тесня противника.

К финалу сражения вождь остался без щита – надежнейшее устройство, сделанное из толстой кожи суфима, дерева и стальной сетки, было изрублено в хлам. Если бы Робин не успел взять в левую руку кинжал с мощной гардой, то в этой тесноте он не избежал бы новых ранений. Оставшиеся враги, зажатые со всех сторон подоспевшими из захваченной крепости кнехтами, были буквально выдавлены с подвесного яруса и спелыми гроздьями посыпались вниз. Все было кончено!

Борясь с непреодолимым желанием лечь на месте и не вставать часов пятьдесят, Робин постарался не показывать солдатам свое изнеможение и уверенными шагами прошел к крепости. Подвесной мост жалобно скрипел и раскачивался. Вождь переступал через многочисленные трупы, осторожно, боясь поскользнуться, ставил ноги в лужи густеющей крови. В ушах гулко отзывался стук сердца, перед глазами все еще мелькали искры, голова отходила после многочисленных ударов. Доспехи странно потяжелели, казалось, они стали весить в три раза больше, вся одежда под ними противно намокла от пота и крови. Только дойдя до башни, Робин осознал, что все еще сжимает в руке меч. Он взглянул на окровавленное лезвие, затупившееся от многочисленных зазубрин, и спрятал верный клинок в потертые ножны.

В крепости все было спокойно, повсюду валялись трупы нуров, среди них бродили велиты и ополченцы, собирая дротики и стрелы. Управление войском было отлажено хорошо, сейчас в приказах вождя не нуждались. Ополченцы под командой медиков уносили раненных в казармы стражников, где разворачивался временный госпиталь. Завидев там мелькнувшую золотистую головку Аниты, Робин понял, что Сата уже в крепости и спасает искалеченных бойцов.

Не желая пугать девушку своим видом, вождь подозвал санитара и с его помощью снял доспехи. Охающий парень быстро смыл кровь с нескольких ссадин и небольших ран, крепко перетянул грудь, фиксируя поврежденное ребро. Отправив его заниматься другими пострадавшими, Робин надел броню, скрывая повязку, и пошел к большой белокаменной беседке в центре крепости. Там он с усталым безразличием посмотрел на главную причину сегодняшнего сражения. Источник выглядел до обыденности просто – широкий колодец, выложенный почти необработанными глыбами низкокачественного, почти черного нефрита. Он был неглубокий, всего метра полтора, чистая, кристально прозрачная вода странным образом держала уровень на локоть выше земли. Дно было ровным, песчаным, без малейших признаков тины или водорослей.

Трудно было поверить, что он смотрит на часть легенды о живой и мертвой воде. Робин знал, что если человеку дать выпить свежей влаги из Сердца Мира, то любая рана зарубцуется в нескольких минут. Выпитая следом чудесная жидкость из Первого Леса немедленно сгладит шрам, восстановит внутренние повреждения и поднимет силы. Главное, не перепутать порядок приема эликсиров, в этом случае даже потерянная конечность отрастет за несколько дней, конечно, при усиленной заботе и питании. Правда, подобное лечение помогало не всем, а некоторых людей могло убить. Но желающих хватало во все времена, ведь правильный прием при надзоре мага или иссы мог омолодить организм, чего, несмотря на риск, желали многие. Многие смертельно раненые солдаты Ноттингема смогут сегодня выжить при помощи магии Источника Первого Леса, недостатка в свежей живой воде не будет.

Сдержавшись от искушения смочить ладонь, Робин развернулся и пошагал к воротам. Надо было поторопить ополченцев, чтобы сделали в засеке нормальные проходы. Ведь в лагере остались сотни единорогов, мечтающих сейчас только об одном – припасть к Источнику и восстановить свои утраченные за годы изгнания силы.