Другая химия

Часть 1: Дремучее мракобесие

Я вырос в неблагополучной семье. У меня не было отца. У меня не было перед глазами модели счастливой семейной жизни. Я вырос с тёткой, матерью и бабкой. Я жил среди трёх баб, которые постоянно собачились друг с другом, постоянно перетягивали на себя одеяло и постоянно вплетали меня в это дело. Они не просто собачились, они ещё говорили мне: «Вот что ты сделал, вот мы из–за тебя ругаемся!».

Я рос в условиях сильной невротизации. Я был очень невротичным ребёнком. Если в детском садике мне где–то как–то хватало родительской любви, то, уже начиная с первых классов школы, когда я попал в довольно жёсткий коллектив, где мальчики начинают взрослеть, где есть конкуренция из–за девочек, то я понял, что я далеко не тот парень, который может дать сдачи, потому что меня постоянно воспитывали как тряпку.

На начальных этапах где–то в садике, я ещё пытался как–то подраться. Например, приходит в песочницу какой–то козёл и начинает быковать. Его толкнёшь, он толкнёт тебя, тут прибегает мать и начинает верещать: «Ты чего дерёшься!». Если не дай бог, придёшь в испачканной рубашке, то вместо того, чтобы пожалеть и морально подбодрить меня начинали гнобить: «Какой ты неряха!».

На начальных этапах где–то в садике, я ещё пытался как–то подраться. Например, приходит в песочницу какой–то козёл и начинает быковать. Его толкнёшь, он толкнёт тебя, тут прибегает мать и начинает верещать: «Ты чего дерёшься!». Если не дай бог, придёшь в испачканной рубашке, то вместо того, чтобы пожалеть и морально подбодрить меня начинали гнобить: «Какой ты неряха!».

Был такой случай в детском садике, когда я гулял во дворе. Там у нас был какой–то козёл, который измазал меня гудроном. Я элементарно хотел ему врезать, но не нашёл ничего под рукой, а он так бешено размахивал этой палкой, что мне пришлось ретироваться. Я весь такой нежный и пушистый в соплях и слезах побежал домой. И вот пробегаю я весь зарёванный, и какая–то бабка возле подъезда попыталась сделать мне замечание:

— Ты чего это дерёшься? — Я ей ответил что–то невнятное.

— Какой ты нехороший мальчик! Как ты отвечаешь старшим! Как ты вообще себя ведёшь!

Когда я прибежал домой мне вставили пистон по поводу того, что у меня вся одежда измазана этим гудроном. А на следующий день я ещё получаю пистон, потому что эта старуха возле подъезда нажаловалась родителям о том, что я «нехороший и невежливый» мальчик, она меня что–то там спросила, а я ей рыкнул в ответ. Мне все это тогда очень сильно запало в душу.

Дальше где–то во 2–м и 3–м классе я рос таким лошком, который на начальном этапе ещё мог там кому–то в пах ногой заехать или в торец дать, то потом, когда начались разделения на все эти подростковые стайки, из–за своей аутичности я не вписался ни в одну из них и всегда был один. К тому же я был такой весь околоинтеллектуальненький и меня постоянно стебали и гнобили за это.

Как я вспоминаю своё детство, там общий негатив, который идёт беспросветно сплошной полосой. Как говорят «жизнь как зебра» – чёрное, белое, чёрное, белое, а в конце жопа. Вот у меня было так – черное, чёрное, чёрное, серое, чёрное, чёрное, серое, чёрное, а в конце жопа. Все события моего детства складывались таким образом, что было самое дерьмо и геморрой, какие только могли быть. Я помню редкие проблески юной любви, и на фоне этого большие зловонные кучи кала.

Когда начались постоянные конфликты со сверстниками, появилось понимание, что я так, «лох ливерный». Это был процесс интровертирования, погружение и замыкания в себя. Подростковый аутизм со всеми вытекающими последствиями.

Мало того, что маман с тёткой не понимали всех этих проблем, кроме того, они положили болт на моё половое воспитание. Естественно, я ни у кого не мог спросить совета, если у меня возникали какие–то проблемы с девочками или со сверстниками. Я элементарно не видел никакой психологической поддержки от родителей. Мне было просто стыдно обращаться к ним, и к тому же я знал, а что они мне вообще могут сказать – какие–нибудь общие фразочки в духе:

— Хорошие мальчики не дерутся!

Или:

— Надо попытаться поговорить со своим обидчиком.

С деньгами меня вообще всегда гнобили. Тогда хлынула первая волна вот этих всех жвачек, вкладышей и т.д. Я, естественно, был всего этого лишён, потому что денег мне родители никогда не давали. Если я просил 15 копеек, я всегда должен был объяснить, зачем вообще я их прошу и на что собираюсь потратить. Т.е. если я хотел мороженого, то я должен был, чуть ли не встать на колени и объяснить, что я так хочу мороженого! Я даже не говорю про все эти жвачки и вкладыши, там был всегда один стандартный ответ:

— Зачем тебе вся эта ерунда!

Я ходил в школу с едой, потому что денег на еду в столовой мне банально не давали. Поэтому я носил с собой бутерброды и бутылочку с чаем. Где–то в 3–м классе со мной произошёл один пренеприятный случай. У нас в классе был один задиристый товарищ, который постоянно всех доставал. И вот как–то раз должен был начаться урок природоведения. Обычно в начальной школе дети сидят в одном классе и учителя сами приходят. А тут нас вдруг отправили в другой класс. И мы складировали свои портфельчики перед дверью класса. Когда пришёл учитель и открыл дверь, то этот козёл начал раскидывать портфели, чтобы добраться до своего. Мой портфель он естественно тоже кинул. Если бы там лежали только книги, то было бы всё равно. А тут эта бутылочка с чаем разбилась и залила все книги. Я открыл портфель, а там разбухшие книги и тетради. Конечно, если бы это произошло сейчас, то я бы нашёл, как ему ответить. А тогда у меня просто навернулись слёзы на глаза, и я сбежал с этого урока и пошёл домой. А вечером мне ещё досталось от матери, потому что классная руководительница, узнав про это, позвонила домой, и дома был очень большой разбор полётов, по поводу того, какой я гандон и пидарас, что позволил себе сбежать с уроков.

К чести сказать маман, она таки вошла в моё положение, и мы пошли разбираться к этому товарищу домой. Дверь открыл его пьяный батяня:

— Вы хотите, чтобы я его выпорол? Вы хотите, чтобы я ему вломил? Я могу ему отлупить. Миша, иди–ка сюда!

Тут подошёл бледно–зелёный Миша, который понял, что если мать сейчас скажет «да, хочу», то отец даже не будет разворачиваться, он просто ему двинет каблуком, и у Миши на лице что–нибудь сломается, вомнётся, прогнётся вовнутрь, а папа пойдёт дальше заливать бельма. Потому что папа находился в такой кондиции, когда одной рукой держался за дверь, а знаками что–то там показывал Мише. И мать конечно залебезила:

— Нет, нет, нет! Не хочу! Но вы на него просто как–то воздействуйте!

— Ну, не хотите, чтобы я его отлупил, я не буду, – и закрыл дверь. Воспитательный момент прошёл.

Мы вернулись домой, а на следующий день, когда я пошёл в школу, на меня ещё наехала классная руководительница. И я, со слезами на глазах, булькая и хлюпая, объяснялся перед всем классом:

— Вы видите, во что превратились учебники!

То ли она попыталась перевести это в шутку, но получилось что–то подобное:

— А что это ты такой дурачок, что ходишь с бутылочкой, ты же знаешь, что детишки шалят и кидаются портфельчиками!

Сквозь эти всхлипывания и проглоты соплей я пытался сказать что–то про то, что мне не дают денег на питание, и что же я должен пить воду из под крана, чтобы запивать эти бутерброды. На меня так посмотрели тогда с таким выражением лица, которое обозначало примерно следующее: «ты что, дебил, что ходишь с бутылочкой, ты вообще не крут, что у тебя бутылочка, ты вообще лох ливерный, только лохи ходят с бутылочкой!». Хотя у нас половина класса тоже приносило свою жрачку и питьё, но бутылочка разбилась именно у меня.

Миша какое–то время ходил слегка бледно–зелёный, потому что, по всей видимости, отец ему, тем не менее, сказал пару ласковых. Но, даже будучи темно–зеленым, он пытался всячески меня доставать: — Ты чё, не пацан, надо было ответить перед пацанами, а не жаловаться!

Сейчас этот Миша героиновый наркоман с большим стажем, имеет две ходки. В лучших традициях!

Где–то в 10–м классе конфронтация со сверстниками достигла такой степени, что я ходил в школу с ножом. Меня пинали, давали подзатыльники, хотя на это я ещё как–то отвечал. Но всё это было на фоне того, что придёт большая жопа.

Меня постоянно грозились забить ввосьмером, вдесятером. Я помню случай, как на меня зимой напали с лопатами. Там какие–то козлы из других классов чистили снег и решили «пошутить». С одним мы подрались. Я был более злым, чем он, подмял его под себя, начал душить и бить затылком по бордюру. Пока мы просто валялись, все остальные стояли и смотрели. А как увидели, что я его уже побеждаю, на меня тут же накинулось человека три. Меня хорошенько попинали. Это продолжалось до тех пор, пока какая–то повариха не увидела этот беспредел и не закричала, тогда только они остановились.

Потом меня пытались «поставить на бабки», но у них не получилось. Меня пригласили в школьный туалет, там стояло пятеро человек. Двое у двери, чтобы я не выскочил, и трое со мной разговаривало. Нож к тому времени я уже раскрыл. Правая рука у меня уже была в кармане на ноже. И я себя настраивал на то, что если сейчас кто–нибудь из них рыпнется в мою сторону, то я буду резать. Но опять–таки то ли судьба, то ли ещё что–то меня спасло, что ни разу меня даже не ударили. Меня попытались психологически задавать, но мне удалось это разрулить, я сказал, что подам в ментуру. Разговор был долгий, и я опоздал на урок. Потом я даже узнал, что эта компания доила как минимум двух человек из нашего класса.

Мою маман и тётку беспокоило лишь то, чтобы я учился, и не было троек. По поводу всего остального касательно меня им было целиком и полностью до узды! Им было наплевать на то, что половина школы была настроена против меня. Они не знали, что я хожу в школу с ножом. Они даже не подозревали о том, что у подрастающего мальчика могут быть такие проблемы. Когда это всё достигло апогея, я сделал самодельные гранаты из сифонных баллонов и ходил с ними в школу.

В школе меня жестоко прессовали сверстники. Я был не просто мальчиком для битья, я им огрызался, и этим ещё больше бесил. Я вызывал у них такую антипатию, потому что считал их за говно. В принципе, как я уже потом анализировал – это были обычные, нормальные ребята. Казалось бы, дружи и общайся! Но у меня к ним было примерно такое же отвращение, какое испытывают какие–нибудь металлисты к реперам или наоборот. Как к людям второго сорта. Я считал, что они дерьмо.

Я сам ребёнок из псевдоинтеллигентной семьи. Мать учила, что драться нельзя, а те, кто курит и пьёт – те хулиганы, козлы и гандоны. Те, кто так делал, вызывали у меня негатив. Всё это было «прошито» в подкорку. Я не мыслил тогда своими мыслями. Я мыслил словами матери. И это вызывало бессознательный конфликт со сверстниками. Плюс ко всему я их ещё и боялся, потому что подсознательно были прошиты программы о том, что «они хулиганы, которые могут обидеть». У меня была смесь ненависти и страха. Причём ярко заметная и выраженная. Плюс ко всему этому я был нахрапистым и дерзким на язык пареньком. Никаких друзей у меня, разумеется, не было. Были лишь приятели.

Мать постоянно была на измене:

— Ах, ребёнок пошёл на улицу! Ах, его там научат плохому!

У нас во дворе был парень Серёжа, с которым мы учились материться. У нас была такая игра. Мы заходили за дом и начинали развивать этот вербальный навык. Он материл меня, потом я начинал материть его. Вот в таком дружеском формате мы и обучались.

Этот Серёжа очень рано начал курить. Он, и такие как он, вызывали большой страх и тремор конечностей у моих родителей. Если мальчик со спичками – то у них случался чуть ли не обморок!

К слову сказать, я был не один такой запуганный ребёнок.

Тогда я любил баловаться спичками. Мы жгли костры. У нас была игра «Вьетнам». Из каких–то коробок строились домики на песке. Брались полиэтиленовые мешки, которые капают, когда их подожжёшь. И мы начинали ими размахивать, представляя, что мы американские бомбардировщики над деревнями Вьетнама. Это было такое простое детское увлечение. Никаких взрывчаток тогда ещё не было. Это были первые пиротехнические зачатки.

И тогда у нас во дворе гулял какой–то мальчик, и я ему заговорщицки показываю, дескать, у меня есть спички, пошли, разожжём костёр! Мальчик на меня посмотрел шальным взглядом. Когда он увидел спички, его просто переклинило. И он тут же молча развернулся и куда–то ушёл. Я подумал: «Ну ладно, какой–то баран». Я нарвал себе веточек и стал разжигать под трансформаторной будкой костёр. Тут приходит этот парень с бабушкой и показывает на меня: — Бабушка, а у него спички!

Я тут же быстро затоптал этот костёр и убежал. Я тогда на него обиделся, потому что не терпел мелких ябед, а он настучал на святое, на спички и на костёр!

Мать всего этого панически боялась. Если бы она, не дай бог, просто бы нашла у меня этот коробок, то я даже боюсь представить, что бы она устроила!

Я помню, как я первый раз попробовал папиросы. К нам приехали родственники, и дядька курил «Беломорканал». Они гостили у нас где–то неделю, и я вытаскивал где–то по папиросине в день из этой пачки и скопил штук пять папирос. Своё знакомство с курением я начал с «Беломорканала».

Я сожмакал эту папиросину, обслюнявил и сел курить на лоджии, думая, что никого нет. И тут раздался стук в дверь! Пришла бабка, увидела, что я курю, прочитала мне небольшую нотацию и сказала, что она не будет говорить матери, но только чтобы я больше не курил. Я так раскаялся и отдал ей сразу все мои запасы. Мне было так страшно и стыдно, что начало колотить. Я как представил, какой это будет позор, если узнает мать и тётка о том, что я курю, я пропащий человек! И если они покажут на меня пальцем и выразят дружное «фу», то жизнь закончена. «Ты мне не сын!» Вот тогда я сильно испугался и долго не курил.

Мне постоянно бубнили «учись, учись, учись, ты только закончи школу, главное закончить школу» на фоне такой постоянной чуши:

— Ты что не убрался, давай стирай свои носки, трусы, протирай тряпкой пыль, помой полы!

Или что больше всего меня убивало:

— Ты должен дежурить! Все мальчики в своей комнате всегда убираются!

А ещё у нас по субботам была генеральная уборка… Я, сейчас, когда это вспоминаю, так тоскливо делается… Это не просто уборка, когда за 2ч. 15мин. выхлопываются половички, моются полы и протирается пыль. Нет, это целая суббота, весь день! С утра эта уборка начиналась, на два часа выхлопывание половиков, потом мы выносили паласы, матрасы и так каждую неделю!

Или ещё было такое как:

— Пока мы на работе, ты должен вымыть полы!

И мне ничего не оставалось делать, как мыть эти грёбаные полы! Я их драил, начиная от своей комнаты и заканчивая кухней.

Естественно, это было всё со скандалами, они пытались переломить меня, я сопротивлялся, устраивались войны, с плачем, с истериками, с недельными неразговариваниями друг с другом, когда мне перекрывали даже те 15 копеек раз в неделю на мороженое, не пускали гулять на улицу, ставили в угол, угрожали ремнём и т.д.

Или как меня пытались приучить каждое утро ходить за молоком, когда приезжает машина. Т.е. в магазине то же самое молоко, но оно стоит на 2 копейки дороже, чем на разлив. И вот давай–ка ты вставай в 8 утра в воскресенье и отправляйся за километр, чтобы на морозе простоять в очереди целый час для того, чтобы купить бидон с молоком и сэкономить эти долбаные 6 копеек.

Моя мать постоянно занималась со мной «пиписькомерянием». Этой самой борьбой с собственным ребёнком и повышением собственной самооценки за счёт него. Я помню эту сакраментальную фразу, которую мне постоянно говорили и за которую, когда я слышу, как какая–то мамаша орёт её своему ребёнку, мне хочется просто взять бейсбольную биту, подойти и снести этой бабе пол черепа:

— ПОЧЕМУ У ВСЕХ ДЕТИ КАК ДЕТИ И ОДИН ТЫ ТАКОЙ УРОД???

Или «недотёпа, рассеянный, нетрудолюбивый, ленивый, неблагодарная скотина».

— Мы для тебя стараемся, в лепёшку расшибаемся, а ты, неблагодарная скотина, не помыл посуду (не помыл пол, не вынес ведро)!

Когда родители воспитывают детей, они не задумываются о последствиях того или иного своего поступка. У них весьма примитивное мышление на уровне «как в данный момент воздействовать на ребёнка, чтобы с гарантией никогда больше этого не происходило?». Им важна не положительная ситуация в общем и целом. Не чтобы прошли прыщи по всему телу, а чтобы данный конкретный прыщ больше не вылезал.

— Вырежем! И неважно, что там останутся шрамы! А если закрыт травм пункт, то вырежем сами кухонным ножом. Кухонного ножа нет – вырежем лезвием.

Они не задумываются о долгосрочных результатах своих поступков. Им важен результат здесь и сейчас. И поэтому процесс мышления происходит следующим образом:

— «Если в эту ночь перешли самураи границу у реки», то мы не будем посылать туда роту, мы сразу выстрелим из бомбильной артиллерии. Там, где были холмы – станет озеро. И неважно, что при этом на дно опустится ещё 3–4 деревеньки. Главное, что та кучка из десяти человек будет в кровавый туман.

Поэтому всем своим страхам и фобиям я обязан матери. Если бы она не была бы такой перестраховщицей, то у меня были бы нормальные отношения со сверстниками. У меня автоматически шли такие образы, как: «парень с папиросой – хулиган – бьёт меня». Это такая связка, которая с точки зрения здравого смысла абсолютно иррациональна. Но, поскольку ребёнок не оценивает и не может воспринимать мир с точки зрения своих аналитических способностей, то он воспринимает мир со слов родителей. Как они сказали «будешь водиться с парнями с сигаретами – будешь бит» или «пойдёшь вечером гулять – получишь ножом под ребро», так ребёнок и воспринимает.

У маман постоянно были психозы и гипертрофированный страх за мою жизнь. С одной стороны это конечно хорошо, в том плане, что это привило мне осторожность и почти крысиный нюх на опасность. Но с другой стороны это на определённом этапе сделало меня сильно трусливым, и я из–за своей трусливости сильно потерпел в жизни.

Родителей можно понять в том плане, что они хотят обезопасить жизнь своего ребёнка и сделать «как лучше». Получается «как всегда».

Когда я выходил гулять, это были такие скандалы по поводу того, что в 22.00 я должен был быть дома! Моя борьба с матерью и с тёткой растянулась на годы, о том, чтобы сначала отвоевать то, что сначала я мог приходить домой в 22.30, потом в 23.00 и т.д. Я тогда учился уже в 8–м классе, т.е. был достаточно взрослый мальчик. Многие, грубо говоря, в этом возрасте уже детей делают. А я воевал с тем, чтобы мне приходить домой не в 22, а хотя бы в 23, а при этом мои сверстники, и даже те, кто был младше меня, сидели на лавочке и до двенадцати и до полпервого и только потом расходились домой. Для меня было очень важно приходить поздно домой! Не для самоутверждения, а потому что там были девочки, которые мне нравились, а я, грубо говоря, проигрывал у своих сверстников, потому что другие парни не уходили, а продолжали в романтической обстановке более тесно общаться и дружить. А у меня из–за этого личная жизнь шла псу под хвост! Я возвращался, когда они всё ещё продолжали общаться, и со слезами на глазах купался в этом катарсисе слащавых сантиментов, жалел себя, слушал Бутусова, Кино, ДДТ и размышлял какая у меня хреновая жизнь.

Били меня всего раза три, но зато меня много пилили. Это именно в женской модели – запилить до смерти, чтобы ребёнок превратился в понос. Позже, когда я занимался возрастной регрессией, где под самогипнозом вспоминаешь своё детство и перепрограммируешь, я просто возненавидел своих родителей.

На самом деле ничего необычного в моём детстве не было. В совке практически всех детей «воспитывали» именно так.

На фоне всего этого у меня была постоянная невротизация. Рос лох ливерный, который был озлоблен на жизнь, ходил с ножом и с гранатами в кармане. Который стабильно дёргал письку пару раз в день. Мне хотелось большой и чистой любви. У меня наворачивались слёзы на глаза, потому что хотелось девушки нежной, наивной и кроткой, кататься с ней на ослике в парке культуры, дружить и ходить за ручку. Это были такие депрессии, деприсосы, когда я был в 5–м классе и видел как какой–то мальчик из нашего дома, будучи во 2–м классе уже гулял за ручку с девочкой Юлей. Он во 2–м классе, а я в 5–м и у меня не то что нет девочки, с которой я за ручку хожу, у меня не было даже просто знакомых девочек!

У меня не было отца, поэтому не было имплицитного научения общению с девочками, и потому девочки были для меня чем–то таким запредельным и малопонятным. Я элементарно не знал, с какой стороны к ним подойти и что сказать. Вплоть до того, что когда в помещение, где я нахожусь, заходила девочка, я опускал глаза в пол и боялся дышать. Будучи чуть постарше, уже ближе к последним классам я начал совершать какие–то попытки на уровне «понести портфельчик», и я видел, что, несмотря на то, что я трусливый, прыщавый и худой, тем не менее, девкам почему–то нравился.

Что такого делают родители, что у молодого человека случаются проблемы с девушками? Они говорят, что девушкам нужно угождать и исполнять их желания. Это, в общем–то, имеет место быть, но подаётся это под таким дурацким соусом, что возникает дохрена геморроя. Молодые люди начинают запариваться, они начинают постоянно угождать девушке и ожидать, что она будет к ним сильно требовательная, и чем она красивее, тем соответственно в неё надо больше делать вложений, материальных и нематериальных. И молодые люди ожидают от девушки проверок «а насколько я ей соответствую», «а достоин ли я её?». Причём определяется это исключительно исходя из её внешности. Она может быть ничем не интересующейся тупой марамойкой, но при этом обладающая приличными внешними данными, и парень начинает париться, что, дескать, ему бы такого сказать и что сделать, чтобы ей понравиться.

Проблема ещё заключается в том, что Россия на самом деле бабское государство. Причём это не матриархат, не женское государство, а именно БАБСКОЕ! Т.е. не просто женщин, а ТУПЫХ женщин! Очень мало отцов, которые занимаются воспитанием своих детей. Воспитанием занимаются в основном бабки, тётки и мамаши. А дяденьки настолько пассивные, что по настоящему «пассивным» дяденькам остаётся только завидовать. И ребёнок, оказываясь в такой бабской атмосфере и окружении, естественно подвергается перекосу. Вплоть до того, что мне, например, тётка постоянно говорила такую идиотскую фразочку:

— Сегодня воскресенье, девочкам печенье, а мальчишкам–дуракам толстой палкой по бокам!

Постоянно так говорила! Она взяла этот маразм то ли из какой–то идиотской песенки, то ли из какой–то дебильной книжки. Дескать, девочки это «хорошие» существа, по умолчанию объекты из высшего мира, а мальчишки все как минимум хулиганы, а как максимум гавнище. Недочеловеки. Ничтожные придатки к девочкам.

Соответственно к этому формируется элементарно невротизированная мужская личность. Когда мальчику косвенными намёками, прямыми утверждениями постоянно вдалбливаются понятия, что он «недочеловек». Это происходит не потому, что мамы, бабушки и тётушки хотят поковеркать жизнь своему чаду, нет! Это происходит элементарно потому, что в нашем мире существует биологическая борьба, в том числе и между полами. Мужчины всё равно стремятся подавить женщин, а женщины пытаются подавить мужчин. Поэтому даже если мать хочет, чтобы её сын вырос адекватной и гармоничной личностью, но она бессознательно вырастит из него того мужчину, с которым ей самой было бы удобно. А удобно ей будет с тем, кого легко подавлять. И мальчик становится мягким как пластилин. Это именно корневой базис всех мужских проблем с женщинами.

У вертолётов винты вращаются в одну сторону. За счёт несущего винта тело вертолета получает крутящий момент и его также стремится повернуть в какую–то сторону. Хвостовой винт служит не только для поворотов, но и для того, чтобы компенсировать этот вращающий момент. Так же и при воспитании ребёнка в женском обществе, вообще без мужского влияния. Можно представить полёт вертолёта с отключенным хвостовым винтом. Его постоянно будет перекашивать. Он будет крутиться по кругу. Он не сможет лететь прямо до заданной точки. А воспитание девочки в женском сообществе мам, бабушек и тётушек можно уподобить тому, что этот хвостовой винт вращается не против основного крутящего момента, а по крутящему моменту! Если мальчик растёт в чисто женской семье, то он получается обабленным. А если девочка растёт без отцовского влияния, то она получается обабленной в квадрате. Получается гиперневротизированная личность. Постоянные истерики, перемена настроений и весь этот бабский маразм. При этом здесь включается ещё то, что женщины сами по себе существа более импульсивные. Они изначально живут эмоциями. Но проблема заключается ещё и в том, что, воспитываясь исключительно в женском обществе, они получают не просто подкрепление своему гиперкапризному и гиперэмоциональному поведению, они ещё и укрепляются в нём. Происходит постоянная ратификация этого поведения со стороны мамаш такими фразочками, как: «Ты же девушка, ты должна быть эмоциональной и непостоянной, это нормально!»

А потом с экранов телевизоров можно услышать: «Куда делись мужчины?? В России перевелись настоящие мужчины! Нет уверенных в себе, и не на кого положиться! Мужики превратились в баб!». Ну да. Это закономерно. А что можно ожидать от мужчины, который вырос в полностью БАБСКОЙ семье?! Бабская семья, это не просто женщины, это ТУПЫЕ женщины! Это не матриархат, потому что мужчины просто выключены из социальной и семейной жизни, они в ней просто не участвуют. Они смотрят телек, мусолят засаленные газетёнки, бухают бухашку и курят куришку.

Любого родителя можно рассмотреть как тренера. Тренера, который чему–то учит ребёнка. Причём не просто каким–то теоретическим знаниям, а даёт практическую пользу, т.е. «натренировывает» ребёнка. Встраивает поведенческий навык. Как тренер по баскетболу учит своих подопечных, чтобы мяч попадал в кольцо. Так же и родители учат своего ребёнка, например тому, чтобы ему по жизни попадались только хорошие и приятные женщины, не проститутки, которые бы не кидали его, и которых бы не кидал и он сам, и, в конце концов, выбрать из них себе жену, завести детей и жить долго и счастливо.

Эффективный тренер это тот, который в начале показывает, что он, безусловно, превосходит своих учеников на данном этапе, потом, по прошествии некоторого периода обучения, он с ними сравнивается, а потом даже начинает имитировать то, что ученики умеют лучше, чем он сам. Чтобы ученик почувствовал, что он перерос своего учителя и тогда он от этого сильно проникается. Это та точка, которая делает предложение цельным и законченным.

Родители в России не способны на понимание таких элементарных вещей. Это вот та самая тупорылая совковая ментальность! Они способны лишь на то, чтобы выпендриваться перед своими детьми и повышать собственную самооценку унижая ребёнка такими фразочками как: «Я кандидат наук, а чего ты добился?!!». При этом они почему–то забывают, что ребёнку 20 лет, а им 45 и кем они сами были в 20 лет.

На Западе люди не боятся старости. Потому что существуют регулируемые государством эффективно работающие пенсионные фонды. Потому что существуют стабильные банки, в которые люди делают вклады всю свою жизнь. Потому что есть инвестиции. И человек знает, что если он будет работать 25 лет своей жизни, то в старости он будет обеспечен и сможет с 55–летнего возраста отлично жить на свою пенсию.

В России никогда ничего этого не было. Поэтому как делают у нас? У нас совершают самый тупой и маразматичный вид инвестиций – вкладывают в детей! Т.е. ребёнка растят НЕ для того, чтобы он вырос и рос полноценной жизнью, а для того, чтобы был кто–то, кто бы мог обеспечивать их в старости. «Чтобы был кто–то, кто подаст стакан воды». Это полная тупость! Потому что при данном подходе полностью игнорируются способности ребёнка, его стремление, его «Я» и всё остальное.

Казалось бы, если ты хочешь вырастить человека, который будет тебя обеспечивать, то этот человек должен быть успешным. А чтобы он стал успешным, нужно развивать именно те его качества, которые в перспективе позволят ему реализоваться в обществе. Но этого не делается по банальной причине, что в большинстве своём родители в России ТУПОРЫЛЫЕ. Это СТАДО БАРАНОВ.

Меня в своё время задолбали вот этим:

— Ты же наша надёжа и опора! Мы на тебя рассчитываем! Ты должен отдать долг своим родителям! Мы в тебя вкладывали все силы! Мы тебя растили!

У меня на это всегда возникало желание ответить, и я даже отвечал:

— Если я вам так в обузу, то, какого хрена вы меня вообще заводили? Ну, болтался бы я мутной каплей на конце органа своего папаши, ну, стёрли бы меня салфеткой! Зачем было совать эту мутную каплю себе в брюхо, чтобы она там прижилась? Чтобы потом попрекать меня в том, что я родился?

Я никогда не понимал подобного маразма. Если уж ты завёл ребёнка, то какого хрена ты ропщешь? Надо отдавать себе отчёт, что ребёнок это не слуга и не раб в древнем Риме, которого купил и делаешь с ним, что хочешь. Это всё банальное тупое родительское тщеславие!

Почему ребёнку не дают развиваться самостоятельно? А потому что если родитель всю свою жизнь хотел стать главным бухгалтером, но он настолько тупорылый, что он не смог в этой жизни даже выползти на главбуха, то он сделает всё возможное, чтобы его ребёнок им стал. Он загнобит любовь ребёнка к музыке, к транзисторам, к науке, к женщинам, главное иди и зубри эту долбаную бухгалтерию, аудит, экономическую теорию! Он порвёт по швам свою задницу, но сделает так, чтобы его «кровиночка» стала главным бухгалтером! А после этого он будет рассказывать каким–нибудь таким же тупым баранам, как он, истории:

— Вот мой сынок теперь работает в ЛУКОЙЛе в Когалымском отделе главным бухгалтером!

Это будет рассказываться с таким пафосом!! Я могу понять тусовку, в которой выпендриваются «Армани», «Бриони» и всем остальным. Я могу понять мужика, который выпендривается совместным предприятием с итальянцами по производству минеральной воды и ещё чего–нибудь. Но когда какая–нибудь Гандоша выпендривается тем, что её ребёнок работает в «Сибнефти» начальником установки и получает при это зверское бабло и он такой ценный сотрудник, то это такой верх маразма, дебилизма и тупости! Фактически, эта Пиздося говорит о том, что она такая тупая, что сама не смогла в этой жизни ничего добиться, но зато она разбила свою морду об стол, но сделала таки своего ребёнка главбухом! Флаг в руки! Но, скорее всего, если бы не твои тупорылые усилия, то он был бы не начальником установки в «Сибнефти», а владельцем этой «Сибнефти» или владельцем своего дизайнерского бюро!

Как родители любят присваивать себе достижения своих детей:

— Что бы ты без меня делал!

Это прёт такое тщеславие, когда мамашины подруги рассказывают что–нибудь друг другу про своих детей, и в конце добавляют:

— Что бы он без меня делал! Ведь это же я его вырастила.

Может показаться, что я обижен на своих родителей. Это не так. Я прекрасно понимаю, что моя мать и тётка на самом деле ни в чём не виноваты. Это действительно не их вина. Потому что их в детстве так же унижали, гнобили и подавляли волю. Когда встал вопрос о том, чтобы матери и тётке жить самостоятельно, то бабка закатила истерику, дескать, что вы меня бросаете, когда умру, тогда и живите самостоятельно! А пока живите со мной.

Фактически, это бабка сделала так, что у матери с тёткой ничего не получилось с мужиками. Мать она всё же недогнобила и у неё всё–таки был один мужик, хотя она изначально и выбрала придурка, который потом спился и сошёл с ума. Тётку она довела до такого состояния, что у неё вообще НИКОГДА не было ни одного мужика и она в свои 70 лет старая дева.

Моё увлечение химией начиналось как достаточно простое увлечение бомбочками и пиротехникой. Это сейчас кто угодно может пойти на рынок и купить там тонну пиротехники, ракеты, петарды и всё остальное. А на то время совковые дети ничего этого не знали. Тогда как хит были селитровые ракеты и бомбочки из шариковых ручек.

Это то, что было доступно нам, детям 13–14 лет. Мы покупали охотничьи спички. Это был просто хит сезона! Мы делали кораблики и торпедки из этих спичек, когда три спички сворачиваются вместе, оборачиваются в фольгу и конец одной охотничьей спички оставался снаружи. Эта штука поджигалась и бросалась в лужу и под действием давления выходящих газов она по этой лужи барражировала. Это было весело.

Ещё мы делали петарды и бомбы из катушек от ниток. В этих бумажных катушках делалась дырка, с одного и с другого конца затыкалась ваткой, катушка заливалась парафином, прикреплялся фитиль, всё это поджигалось и взрывалось со звуком ещё более громким, чем бомбы из ручек.

Но самым хитом сезона были бомбы из сифонных баллонов. Это была настоящая боевая граната! На один сифонный баллон требовалось 20 коробков спичек. Мы работали командой, потому что одному всё это делать очень долго.

Тогда мы уже начали делать из этих сифонных баллонов ракеты. Топливом для ракет была уже, естественно, не сера от спичек. Это был наполнитель из охотничьих спичек, селитры, которую мы покупали в хозяйственных магазинах и уротропина. Эта смесь зарекомендовала себя как недетонирующая, т.е. она не разрывала этот сифонный баллон, а просто позволяла очень мощно происходить истечению газа. В 70% случаях ракеты не взлетали, а просто ползали со зверским рёвом. У нас за домом был полигон для всех этих экспериментов. Это была замороженная строительная площадка. Там было всё перекопано, было куча высохшей глины и там мы устраивали запуски наших ракет.

Первый трагический случай был относительно не трагическим, хотя и заставил нас сильно испугаться. Он произошёл именно с сифонным баллоном. У одной из ракет догорел фитиль, но топливо не зажглось. После того, как мы прождали положенных 5–10 минут, я предложил забрать ракету, пойти домой, сделать новый фитиль и запустить. И тогда один из наших парней, самый рисковый, решился на отчаянный шаг. Он сказал, что он её запустит и так!

У сифонных баллонов есть такая пипка, которую если поджечь, то топливо зажигается не сразу во всей массе баллона, а сначала слышится такой небольшой писк, а потом уже рёв. Страшный рёв! В некоторых фильмах показывают когда взлетает ракета и там рядом стоят люди и спокойно так переговариваются. Или взял герой на плечо базуку, выстрелил, ракета полетела, и он тут же что–то говорит. Бред полный! Вот эта маленькая фигнюшка из сифонного баллона ревела так, что уши закладывало. Это рёв с воем!

Ну и вот этот парень совершил финт ушами. Он взял спичку и поджёг эту ракету. Он едва успел скатиться в овражек под насыпью, как ракета сдетонировала. Это был первый раз, чтобы ракета взорвалась, причём так мощно, что разметала пол кучи глиняной насыпи высотой около полутора метров. Это был настолько страшный взрыв, что где–то на 3–4 секунды в округе замерло всё! За этим полигоном была деревня, где постоянно лаяли собаки. А на стройке находились какие–то минимальные сторожа и строители. Собаки перестали лаять! Мужики, которые бухали на стройке, перестали материться!

Когда этот парень подошёл к нам, он был бело–зелёного цвета, настолько он был испуган! Его всего засыпало глиной. Вся эта горка была разворочена и половина её было ссыпано на него. Это был первый ахтунг.

Второй ахтунг был покруче. В соседнем дворе паренёк из другой компании точно так же занимался пиротехникой. Напихал в баллон серу от спичек, также сделал фитиль, поджёг этот фитиль и кинул. Но то ли он как–то неудачно упал в снег, то ли ещё что–то, но, в общем, фитиль потух. И тогда он не стал делать новый фитиль нормальной длины, а поджёг старый, в надежде успеть выкинуть. Он не успел… Граната взорвалась у него прямо перед лицом. Ему оторвало обе кисти, а от головы осталась только затылочная кость. Голову разорвало в кровавый туман. Это кровавое пятно мозгов с кровью было где–то метра 3 в диаметре.

Этих случаев было немало. Однажды у меня дома взорвалась самодельная бомба с электродетонатором. Я тогда начал экспериментировать с электрозапалами, которые делал из маленьких 2,5 вольтовых лампочек из электрофонарика.

К тому времени я уже научился делать диперикись и триперикись ацетона, это печально известная «киса». Тогда же я уже делал ГМТДА – гексаметилентрипероксидиамин. И вот тогда и произошёл тот случай. Я допустил краеугольную ошибку. Когда я припаивал второй проводок, то тут она у меня в руках и взорвалась… От паяльника нагрелась лампа, температура достигла 150–200 градусов и уже от этой температуры накала спиральки сдетонировала вся бомба. Я не знаю, как мне не оторвало руки. Получилось так, что произошёл кумулятивный взрыв и мне ударило в грудь.

Дело было зимой, в квартире было холодно, поэтому на мне было много одежды и дерматиновый фартук. От взрыва одежду прожгло до майки. Как мне потом рассказывала мать, когда я вышел из комнаты, я был такого серо–зелёного цвета. Меня спасло то, что удар пришёлся в грудь, и взорвалась не «киса», а ГМТДА.

Был ещё случай с «кисой», который можно смело записывать в каноны человеческой тупости! У меня был знакомый, который считал себя очень крутым крутанским крутаном и спецом по военной технике. Он нехило разбирался во всяких там пистолетах, автоматах, пулемётах, естественно выпендривался тем, что знает толк в гранатах. И он как–то попросил у меня этой самой «кисы» для своего друга, который тоже вроде как считался спецом во всём этом деле. Я дал ему спичечный коробок этого вещества, предварительно показав его действие. Буквально щепотку из этого коробка насыпал на пол в подъезде и тюкнул молотком. Грохот был такой, что заложило уши секунд на 10–15. Мы вообще не слышали друг друга!

Т.е. я его ознакомил и показал всю страшную силу этой субстанции! Тем не менее, то ли он не объяснил, то ли его друг был больным на всю голову, короче тайна сия велика и останется за кадром. Потом он мне рассказал, что тот красавец сделал с этим коробком. Он чуть–чуть отсыпал «на потом», а оставшуюся часть, где–то 2/3 коробка, положил дома в шкаф. Есть такие совковые шкафы из ДСП с горизонтально открывающимися ящиками, куда кладут всякий хлам. Он освободил всю полку, поставил туда коробок, вставил фитилёк из спичек и всё это положил на фольгу «чтобы не зажёгся шкаф». Потом поджёг спичку, закрыл эту горизонтальную дверцу шкафа и сел ждать на диван напротив. Секунд через 5, когда взорвалось, дверцу того самого шкафа разломило пополам. Один кусок остался болтаться на петле, а второй кусок размером 40х50см пролетел в 15–ти см. от его головы и ударился в стену в ковёр. Естественно, шкаф разворотило! Вся эта стойка шкафа просто–напросто просела! Что ему потом сделали родители, об этом друг умолчал. Он просто чудом остался жив. Потому что если бы он сидел на 15см правее, то ему бы просто этим куском ДСП срезало бы башню.

Ему ещё повезло, что он додумался вытащить из шкафа все дезодоранты. Если бы там стояли все эти аэрозольные баллоны, то они бы воспламенились и произошёл бы термобарический взрыв. Что это такое? Вот есть реактивный огнемёт «Шмель». Это такая труба, где лежит ракета и в этой ракете находится 300мл окиси этилена. Когда ракета залетает в комнату, то происходит подрыв оболочки и эта окись этилена, которая имеет очень низкую температуру кипения (-11 градусов) мгновенно испаряется и заполняет своими парами всё помещение. А потом буквально через пол секунды происходит запал смеси окиси этилена с воздухом и всё живое, что находится в этой комнате превращается в жаренный хот–дог. Температура горения всех этих паров порядка 2 тысяч градусов. Человек мгновенно вскипает, обугливается и остаётся только чёрная сморщенная головёшка в позе боксёра. Это называется термобарический взрыв.

А один раз чуть не оторвало башку уже мне. Это было, когда я сварил напалм. Я насмотрелся боевиков, «Крепкий Орешек 1–2–3», «Огненный смерч» с Дональдом Сазерлендом и его знаменитой фразой «в жизни каждого человека бывают такие дни, когда лучше не слезать с толчка». Он играл киллера, который по найму кого–то там взрывал. Я проникся этой темой.

При горении напалма температура составляет порядка 1600 градусов. Но я хотел большего! Я добавил туда кое–что. Когда это туда добавляешь, то при горении напалма образуется углекислый газ и всякие смеси. В результате горения и температура повышается до 2500 градусов. При этой температуре происходит уже плавление бетона. Бетон остекляется, т.е. покрывается стеклянной корочкой. Но мне и этого было мало! Я туда добавил ещё кое–что. В результате получилось полтора литра мега–напалма.

И вот я рано утром в 8 часов пошёл за железнодорожное полотно на пустырь. В своё время мы там любили погулять и повзрывать петарды и набрели на тоннель для стока дерьма из города в реку, располагавшийся под железнодорожным полотном, под насыпью. Тоннель был где–то полтора метра в высоту, сложенный из бетонных блоков. Я решил взорвать там. Что мне хотелось попробовать? Я, обсмотревшись этих боевиков, покорился этим моментом, где два героя – мужик и баба заложили где–то что–то, оно взорвалось, потом движется красивое пламя, и эти два героя держась за руку так романтично бегут, потом прыгают с какого–то обрыва в воду и над ними простирается пламя. А потом они радостные выплывают и целуются. И я решил посмотреть, как будет вылетать пламя из этого тоннеля.

Я принёс небольшую банку, перелил туда весь этот студень, вставил баллон с детонатором, поджёг фитиль и бегом из этого тоннеля. Я установил всё это в противоположном конце тоннеля. Сама длина тоннеля под насыпью была где–то метров 20. Там было 2 выхода. Один был вертикальный, второй горизонтальный, такой своего рода L–образный тоннель. Там лежали какие–то фуфайки, валенки, было видно, что тоннель обжит бомжами. Лежали дохлые крысы, ящики, бутылки и т.д.

И вот я поджёг, выбежал, и заглядываю в этот тоннель, чтобы засечь момент, когда взорвётся, и как оно пойдёт на меня, я, дескать, башку уберу и потом буду наблюдать как пламя красиво уходит вдаль, а я постою рядом и посмотрю. Вот тогда я пересрался по чёрному! Когда произошёл взрыв, мгновенно вынесло всех эти дохлых крыс, валенки, при этом мне чуть не попало по башке обрывком горящего валенка. Я едва успел её убрать. Я даже не увидел этого смерча, потому что успел зажмурить глаза. Мне опалило ресницы и спалило часть волос на голове. Там потом ещё минут 20 нельзя было зайти в этот тоннель, начинали сворачиваться волосы на голове. Его вылизало дочиста! Я погулял там какое–то время, потом попытался снова туда войти, не смог и свалил от греха подальше.

Взрыв был не сильный, грохота особо не было. Но вот этот хлопок, дрожь земли и то, что я видел это вспышка и горящие куски всякого хлама. Огонь вылетел мгновенно! Я понял, что всё, что показывают в этих фильмах это полная фигня, потому что эти 20метров огонь прошёл за десятую часть секунды! Я едва успел втянуть голову в плечи. Не успел бы – осталось бы тело и кусок обугленной шеи.

Вот так я побаловался с напалмом. Больше я его не варил.

В военных условиях напалмом выжигают территории. Например, джунгли во Вьетнаме. Летит бомбардировщик, открывает бомболюк и выпадает кассетная бомба с напалмом. Там много, много кассет. Вес этой бомбы где–то 500кг. В ней содержится, например 100 кассет по 5 кг. И получается такая просека в джунглях длиной пол километра и шириной метров 20. Абсолютно выжженная! Всё, что попадает в зону, сразу сгорает. Там остаются только обугленные пеньки. Деревья мгновенно превращаются в пепел. 2000 градусов! Там остаётся только серая от пепла земля и обугленные конусообразные пеньки.

И вот такую штуку в принципе может сварить у себя дома любой школьник, особенно если ему больше нечем заняться.

Плюс ко всему я занимался термобарическими взрывами и взрывами направленного действия.

Сейчас, когда я всё это вспоминаю, я, конечно, всем этим не занялся бы. В то время понятия смерти или каких–то увечий для меня были весьма далёкими.

Начиная где–то с 3–го курса, я перманентно вёл с матерью войны из–за девушек. Проблематика была такая, что мне запрещали водить их домой. Причём запрещали в такой жесточайшей форме, что я, например, приводил девочку домой, а мать могла прямо при ней начать на меня кричать:

— Опять своих проституток водишь!!!

Такая совершенно неадекватная реакция с её стороны. Вот это постоянное желание с её стороны меня подавить, постоянное «меряние киями».

— Воооот, ты тут постоянно водишь баб, ты достал!

— Хорошо, я буду приводить мужиков и трахаться с ними, тебе будет легче?

Я помню, как я первый раз был на грани. К тому времени я уже владел технологией изготовления «замазки для наружных работ» и изготовил самодельную бомбу. У меня тогда для своей лаборатории было куплено два кислородных баллона. И так получилось, что на одном из этих баллонов был поломанный вентиль. Поэтому я вывернул этот вентиль и начинил баллон октагеном в смеси с селитрой. Это взрывчатка помощнее гексогена.

Если такой баллон взорвать в квартире, то там разметает всю квартиру. Всё живое, что там будет, погибнет, даже если будет в другой комнате. Если и не убьёт, то взрывной волной порвёт барабанные перепонки и контузит, человек останется инвалидом на всю жизнь.

Я сделал эту штуку, потому что конфликт с маман достиг такого уровня, что она постоянно угрожала мне ментами:

— Если ты ещё раз приведёшь баб, то я в ментуру позвоню!

Вот это меня просто убило! У меня с детства была идиосинкразия, отвращение к любым властным структурам. Ну, думаю, сука, ты меня допугаешь, я тебе такое устрою. И я ввернул взрыватель в этот баллон. На тот момент я был довольно съехавшим товарищем, и на свою жизнь мне было наплевать! Потому что баб нет, денег нет, удовольствий нет, развлечений тоже нет, плюс ещё мать с тёткой постоянно подсирают. Ну и нафига мне, спрашивается, нужна такая жизнь? Всё это меня так достало, что я подумал: «Угондошу–ка я их всех в понос, плюс себя и ещё всех ментов, которые придут».

То ли мать увидела на моём лице непоколебимую уверенность, то ли ещё что–то, но ситуация каким–то образом разрешилась. И через какое–то время я вывернул взрыватель. Эта бомба неделю лежала в заряженном состоянии у меня под кроватью. Потом я её разрядил. Это был первый серьёзный конфликт с маман. Второй возник примерно через год–полтора.

Меня задевал даже не тот факт, что нельзя водить. Фишка заключалась в том, что с проверенными подругами можно прийти днём, когда они на работе. Меня доставало то, что время движется к 6–ти вечера и надо девочку спровадить. Меня это приводило в бешенство! Я что не имею права жить нормальной жизнью? Мать орала:

— Не смей приводить в квартиру всяких шлюх!

Какие шлюхи?? У меня за жизнь было всего две шлюхи, да и то не у себя дома. Я приводил обычных нормальных девчонок. И меня достали эти материны тупые претензии! У меня из–за этого ломалась вся личная жизнь. Девочки днём учатся или работают. Привести её днём невозможно даже при всём желании. Стандартная процедура это пойти вечером с ней в кафешку, там посидеть поговорить, потом пойти с ней на квартиру. К ней её вести тоже нереально, потому что там тоже родители. Там тоже это же самое совковое дерьмо! Поэтому приводить можно было только ко мне, да и то обходными путями, маневрируя и лавируя. А тут ещё то, что когда я привожу девушку домой, а маман вылезает из своей комнаты, уставляется своими пешками и с порога начинает орать открытым текстом:

— НУ ЧТО, ОЧЕРЕДНУЮ ПРОСТИТУТКУ ПРИВЁЛ?!!

Естественно, девушка всё это слышит и говорит мне тихо:

— Ну, всё, я пойду…

Первый раз я это выдержал. У меня была девушка Марина, и я был вынужден с ней расстаться из–за происков маман. Она не давала вести полноценную половую жизнь. Потом у меня была девушка Катя. Я тоже был вынужден с ней расстаться по той же причине. К тому же она была девственница и у неё с её стороны была точно такая же ситуация, как и у меня. Её мать питала ко мне не просто отвращение, а отвращение на уровне физиологии. Чуть ли не блевала от меня. Вот что делает ревность! Плюс там ещё была старшая сестра, которая также портила атмосферу.

К тому же там была такая ситуация, что они с сестрой постоянно мерялись пиписьками. И вот каждый раз, когда я приходил к этой Кате, сестра каждый раз доносила матери про «этого гоблина», и что, дескать, они заперлись у себя в комнате и что–то там делают. Хотя мы даже не трахались!

К себе я её не мог приводить по такой же причине. И вот в какой–то момент она позвонила и сказала:

— Извини, но у нас с тобой ничего не получится.

Она, конечно, придумала какую–то тухлую отмазку о том, что «нам не по пути» и всё остальное, но истинная причина, конечно, была понятна сразу. Эта девочка мне не просто нравилась, а очень сильно нравилась! Девочка–картинка с лицом эльфийской принцессы и с соответствующим телом. Настолько была красивая и приятная! Я мог бы с ней просто жить вместе, завести семью и всё остальное.

И тут такая ситуация, что я вынужден был с ней расстаться из–за такого банального полового вопроса, что негде трахаться. Ну а если нет секса, то сразу «прошла любовь, завяли помидоры». Особенно в такой сложной ситуации, когда и старшая сестра портит атмосферу. Так бы её можно было банально подсадить на секс и ситуация бы разрешилась. Ни о каком снятии квартиры речи тогда тоже не было, потому что у меня была зарплата 2 тыс. рублей в месяц.

Третья ситуация произошла когда я только начинал работать в универе. Я познакомился с шикарной девицей, на которую тут же запал. Причём я ей тоже нравился. И по поводу неё строил планы. Я её несколько раз приводил домой днём. У нас были утренники. Она ради меня прогуливала пары в институте, приезжала ко мне часов в 12 и где–то часов в 17 уезжала.

И, в конце концов, меня всё это дико достало, потому что, почему я должен стесняться, почему я должен прятаться и вести себя как запечная мышь! Я имею такое же право на эту квартиру. И, извиняюсь за выражение, нахрена было меня рожать, если теперь моё поведение так воспринимается! Причём нормальное поведение, я не отрывал голубям головы, не вешал кошек, не сжигал собак и не разбивал стёкла. А просто дружил с девушкой, в том числе и организмами. И что в этом предосудительного, что в этом плохого? И в очередной раз, когда она собралась выходить я говорю:

— Останься! Сколько уже можно прятаться… Надоело всё…

Когда пришла маман, то был такой концерт, что девочка тогда ушла, естественно, в шоке. Чувство у неё было настолько сильное, что ради меня она даже была готова терпеть выкрутасы моей маман.

Через некоторое время, когда в очередной раз после одного романтического вечера она уже сама попросилась ко мне домой. Я говорю:

— Ну, ты знаешь, если сейчас придём ко мне, ты представляешь, что за концерт там будет?

— Давай попробуем, если что, я уйду.

Когда мы пришли ко мне домой, и мать в лучших традициях начала орать:

— Ну что, очередную проститутку привёл??? Ты же проститутка! Он же всех баб, которых приводит, они у него на одну ночь! Ты же шалава, у тебя же это на лице написано!

Вот такой бред сказать в глаза 19–ти летней девчонке! Это притом, что я с ней дружил уже 3 месяца. И вот тут я уже разозлился. Я что–то там проорал, развернулся, демонстративно хлопнул дверью, естественно ни о какой романтической атмосфере не шло речи! Я в бешенстве дошагал до остановки, посадил девочку на автобус, пришёл домой и устроил там обструкцию. Я сломал дверь и шкаф с шифонером! Потом ногой разбил стеклянные шкафы, пробил стенку из гипсокартона, короче устроил там такой трешь, что маман чуть ли не обоссалась и не обосралась! Потому что реально я пришёл её убивать, с внутренним ощущением «сейчас завалю».

Я схватил маман, начал её душить, побил немного башкой о ручку дивана, при этом орал матом:

— Сейчас я тебя суку убью нахуй!!!

— Не надо… не надо… я всё пойму… прости меня!!!!

— Если ещё раз такое будет я тебя, падлу, зарежу!!!

Взрывчатка у меня дома хранилась всегда. Но в этот раз у меня дома хранилась 3–х литровая банка с «Кисой». Если её хорошо засушить и добавить антиоксидантов, то она достаточно стабильная. Я положил эту кису в полиэтиленовый пакет и добавил гайки и шурупы из детского конструктора. Получилась такая хорошая шрапнель. За 2 часа я сделал себе пояс шахида.

В радиусе 100метров не остаётся ничего живого. Если взорвать это в помещении, то останется только кровавый туман. От меня вообще бы ничего не осталось! Даже маленьких кусочков. А все, что было живое, тоже было бы разорвано. Эта шрапнель рикошетит от стен и от неё невозможно укрыться. Все растворители, которые у меня стояли на балконе, я перенёс в комнату. Поэтому даже если бы что–то живое и выжило бы, то сгорело бы заживо. Потому что сразу бы возник огненный смерч по всем комнатам и всем были бы кранты. Вероятно, что даже обвалился бы стояк 9–ти этажного дома и я бы за раз загнал в могилы человек 50–60. Вот до какого состояния некоторые родители могут довести своих детей.

И вот на следующее утро, когда я сидел на кухне, тётка попыталась на меня наехать и накинуться с кулаками. Я схватил её и начал бить об дверь. Она потянулась к телефону, я схватил телефон, разбил его об пол. Она начала орать, я начал её душить и душил до тех пор, пока она не заткнула пасть. У неё начали закатываться глаза, я её слегка ударил об дверь, она откатилась и затихла, потому что когда перекрывают кислород, становится действительно страшно умирать. Тело срабатывает на уровне инстинкта и человек уже не может сопротивляться.

Т.к. я оборвал всю проводку, то она пошла звонить от соседей. А когда пришла, то начала пугать меня участковым. Я говорю:

— Ну, давай, вызывай! Я всё равно буду водить баб. Но если ещё кто–нибудь что–нибудь вякнет, то я сделаю так, — я поднял майку и продемонстрировал ей пояс шахида.

Каждый раз, когда у меня возникали такие ситуации, мне становилось плевать на свою жизнь. Потому что нахрена нужная ТАКАЯ жизнь! Лучше вообще никакой, чем такое говно, когда собственные родители готовы натравить на тебя ментов из–за того, что ты просто привёл домой девушку.

По всей видимости, в ментуру они не звонили, потому что никто не приходил. Хотя конечно мне тётка говорила, что в ментуре якобы обещали принять меры и участковый обещал придти. Я ответил:

— Хорошо, пусть приходит. Как придёт, так и останется здесь с вами. Придёт днём, я ему не открою дверь. Если будет ломиться, то отлично, чем больше ублюдков приедет, тем больше ублюдков здесь лежать и останется. А если придут вечером, то угондошу вместе с вами. Если ещё раз такая фигня повторится, то взорву или всех вас или устрою такую обструкцию, что специально дождусь, когда вы уйдёте на работу и спалю квартиру. Взорву себя и квартиру, и вы останетесь бомжевать на всю оставшуюся жизнь.

У них был очень большой страх остаться без квартиры. Это было на грани фобии. Они пересрались так сильно, что потом когда я приводил девушек, они с матерью не выходили из своих комнат. Когда это всё было продемонстрировано, и они поняли, что я действительно могу их угондошить не на словах, а реально, вот тогда они перестали меня трогать.

Потом я устроил в квартире психологический терроризм. Когда я кого–то из них встречал, то сразу начинал орать:

— Чё сука!!! А ну пошла отсюда!!!

Как только я приходил домой, они тут же разбегались по своим комнатам. Тётка поставила на свою комнату замок. Я приходил, с пинка открывал двери и орал:

— Ну что падлы!!! Будем гандошить!!!

Там сразу сопли, слёзы, истерики. Они чуть ли не на коленях просили, дескать «не надо, не надо!!» Я дрессировал их по–жёсткому. Тётка была выдрессирована до такой степени, что как только меня видела, тут же убегала в свою комнату и закрывалась на замок. Но я всё равно подходил к её двери и как Остап Бендер в 12–ти стульях «почём опиум для народа?» пинал по её двери и орал:

— Ну что мразь будешь ещё выёбываться?!!

Я победил!

Сейчас, когда я уже взрослый человек, никаких бомб под кроватью у меня, конечно, не лежит. Да и подобных ситуаций уже не бывает, и вряд ли будут, поэтому такие радикальные способы уже не понадобятся.

Когда мне было лет 10, и я занялся радиоэлектроникой, мать меня постоянно доставала тем, что, дескать, все нормальные дети учатся, а я вместо того, чтобы заниматься радиоэлектроникой просто хожу по помойкам, собираю детали и накапливаю их у себя под столом. Хотя, учитывая то, что мне в неделю выдавался лимит 15–20 копеек на мороженное, а более или менее приличный набор радиодеталей стоил 1руб 25коп., то в этих условиях накопить на него было сложновато. Чтобы накопить на какой–нибудь радиоприёмник нужно штуки 4 транзисторов, несколько конденсаторов, резисторов, катушки индуктивности, проволока, хлорное железо, текстолит, паяльник и всё остальное. Поэтому я сам их искал. Кто занимался радиотехникой в те далёкие советские времена, тот меня поймёт! Радиодетали накапливались годами, если не десятилетиями. Найти какой–нибудь танталовый конденсатор или переменный резистор, которые в магазине стоили аж 50 копеек, было за счастье.

И когда я приходил домой, весь светящийся радостью о том, что я накопал ещё одну деталь и осталось найти два резистора и транзистор НПМ и дальше я таки смогу собрать этот приёмник, я делился этой радостью с матерью, а мне вместо того, чтобы сказать:

— Я рада за тебя, ты молодец, давай дальше! — мне говорили:

— Да ты достал накапливать! Когда ты уже сделаешь что–нибудь толковое? Чего ты носишь всякую помойку домой? Ты не радиотехник, ты помоешник! Где твои свершения? Пока я ничего не вижу, кроме того, что ты лазаешь по помойкам и выковыриваешь радиодетали!

Меня это тогда очень сильно огорчало и обижало, что даже на глаза наворачивались слёзы. Приходишь домой гордый, а тебе такой плевок в лицо!

А потом родители удивляются:

— Доктор, почему ребёнок не делится со мной ничем? Он не рассказывает мне свои переживания! Почему я потеряла с ним глубокую эмоциональную связь? Почему он постоянно молчит? Почему он меня игнорирует? Почему, когда я захожу в его комнату и пытаюсь узнать о его проблемах, он вместо ответа отворачивается к стене и делает вид, что читает книгу? Что с моим ребёнком? Он стал аутичным! Это признаки подростковой шизофрении! Доктор, я боюсь, мне страшно!

Ну, спасибо за плевки в лицо! А что они ещё ждали? Не надо лезть к ребёнку в душу и разводить «сюси–пуси», когда у него уже нет ни правой, ни левой почек! Вот тогда уже не надо предлагать «гемодиализ» и всё остальное прочее. Не надо подгонять ему тележку с аппаратом по очистке крови и ставить боржоми и ессентуки! Просто не надо пинать его с ноги по почкам, когда почки у него пока ещё есть! Потом он уже не оценит всю ту «материнскую заботу», когда мамаша будет приходить в больницу, приносить боржоми и платить доктору пару тысяч баксов за внеочередной «гемодиализ». Спасибо ребёнок скажет, если его с детства не бить по почкам!

У меня есть один школьный знакомый Булат, который по прошествии довольно большого времени после школы как–то откровенно рассказал мне свою грустную историю:

— У меня много книг по психологии и по бизнесу. Только я их не использую. А не использую я их, потому что у меня нет желания. Как правило, я начинаю иногда какие–то дела, а потом бросаю их на пол пути. Потому что сначала как–то загораюсь, у меня появляется какая–то энергия, потом она сгорает и мне становится лень.

Я могу назвать свою жизнь просто бесцельным существованием. Я живу как растение. Я ем, трачу деньги и не приношу никакой пользы. Раньше у меня часто были душевные терзания по этому поводу, но сейчас я их задавил. Я успокоился по этому поводу. Они приносят мне неприятные ощущения, и видимо, чисто психологически, моё подсознание перестало эти вопросы поднимать.

У меня много насущных проблем, которые мне надо решать, но я это не делаю, потому что мне лень. У меня желание есть, но оно маленькое. У меня бывают такие дни, когда у меня хорошее настроение, когда я чувствую, что хочу что–то поменять. Я это дело просто не начинаю, и это желание уменьшается. А лени становится всё больше и больше. Бывает, у меня есть желание, я начинаю какое–то дело, потом это желание у меня пропадает и я забиваю на это желание. Пусть даже я в него вложил 200 тысяч.

Я периодически занимаюсь самобичеванием. Это отрицательные мысли, что я плохо выгляжу, хреново одеваюсь, что обо мне плохо думают. Я говорю себе, что я такой хреновый и мне надо что–то делать! Но я ничего не делаю. Вся энергия уходит на самобичевание. Я понимаю, что нужно многое поменять. Мне есть, что прибавить, есть что убрать. Я понимаю, что мне многое надо исправить, но я не исправляю. И что самое печальное, мне почему–то от этого не особо то и плохо. Мне наплевать.

Раньше я с женой и ребёнком снимал квартиру. Теперь мы живём с моими родителями. Это получилось вследствие моего неумения разумно распоряжаться деньгами. Моё материальное благосостояние всё хуже и хуже. Самое интересно, что меня это особо и не напрягает. Напрягать меня это начинает, когда уже надвигается глобальная жопа. Сейчас я сижу в больших долгах. Но, поскольку я должен эти деньги близким людям, а не мафиози, которые придут и скажут, давай мол, шевелись, ищи, поэтому я не особо шевелюсь.

Вообще, это одна из моих черт. Я начинаю шевелиться только тогда, когда наступает та самая глобальная жопа. А так меня не растолкаешь. Я так иногда отслеживаю вот эти просьбы самого себя «слушай, ну давай уж что–то сделаем», но мне лень. Я сам не понимаю, почему так и мне от этого не хреново. А хреново становится в последний момент. В институте была такая ситуация, пока сессия не придёт, кто–то уже всё сдал, а у меня осталось 20 долгов и буквально неделька. И в жизни то же самое!

У меня отец такой же. Как мебель в доме. И раньше он был таким. И раньше он показывал деятельность, ходил на работу, якобы занимался какой–то деятельностью. Я за собой замечаю, что мне проще убить время. Показывать деятельность, что я якобы что–то делаю. Я прикидываюсь деловым. Потому что, бывает, что дома мне делать нечего, я хожу по квартире, из кухни в комнату, смотрю в окно, лежу на диване. Я ничего не делаю и у меня от этого беспокойство. Я изнываю от безделья, но одновременно что–то делать мне не хочется. Меня это беспокоит, а начать что–то делать я не могу, мне лень.

Видимо мне нужно стать бомжем, чтобы я начал шевелиться. Вот тогда меня будет что–то привлекать. То, что я там вроде как хочу крутую машину, виллу, остров и длинноногих моделей, это всё так, ерунда на самом деле. Если бы действительно хотел, то что–либо делал бы для этого.

Например, я вижу красивую девушку. Она мне нравится, вот у неё попа, вот сейчас неплохо бы с ней покувыркаться. Был у меня такой случай. Я познакомился с одной девушкой, она мне понравилась, симпатичная, красивая, стройная, в моём вкусе. Я с ней встретился, побеседовал, посидел в кафе. Я вижу, что она красивая и хорошая, что я её хочу, а что–то делать мне лень. Я думаю, как так? Ну и ладно. И в жизни тоже так. Я что–то хочу, а нет. Лень! Ну, давай! Не, лень.

В самом начале моё детство было весёлое, хорошее и непринуждённое, чисто детское ребячество. А потом как–то всё стало гораздо хуже. Я постоянно приходил из садика, а потом из школы домой, а дома ругань. Тобой никто не занимается. Отцу наплевать. Он пришёл с работы, валяется на диване, ему всё равно кто там ругается, он телек смотрит. Ругалась моя мать со свекровью. Потом мать ругалась с моей старшей сестрой. Я бывало всего этого не выдерживал и начинал просто плакать. Я просто уже не мог! Я думал, может, они хоть сейчас перестанут. Ничего подобного! Я не понимал, почему это всё происходит. Мать ругается из–за каждых мелочей практически каждый вечер. Я приходил из садика и это всё начиналось. Сначала всё было вроде нормально, до какого–то возраста, когда я начал понимать, что происходит. Мне было около 5–ти лет.

Естественно, мне говорили такие вещи, что «Жить надо на одну зарплату», «Не лезь ты в бизнес, ничего у тебя не получится», «А вот не надо было это делать!». Постоянный анализ прошлого, «А вот если бы!», «А вот надо было вот так!». Вот это «Надо было бы!» мне так достало! «Вот, ты не сделал, а надо было вот так сделать!». Хотя бы похвалили бы, что так хотя бы сделал! Например, в институте было: «У тебя вот 4, а у кого–то там 5! Что ты хуже что ли?». Или сделаю я что–нибудь, мне говорят: «Хорошо, но надо было вот так!». Или «Хорошо, но можно было лучше!». Никогда меня не хвалили и не говорили, что я вообще есть! Только «надо», «надо было», «если бы».

Естественно, я сейчас постоянно с матерью ругаюсь. Отца я уже не трогаю, ему на всё наплевать. Хотя иногда, конечно, хочется подковырнуть хорошо! А мать по–прежнему продолжает себя вести так же, как и вела.

С возрастом, у обычного, нормального человека, желание что–либо делать исчезает. В 20 лет глаза горят, денег нет, но человек может и кирпичи разгружать, и бетон выносить, чтобы зарабатывать деньги и покупать те или иные вещи для реализации своих идей. А в 40 лет человек может быть уже полностью обеспеченным, и если его спросить «почему ты не организуешь себе что–нибудь?», он скажет: «Ну, ты знаешь. Ты пока молодой, тебе этого не понять. Я в твоём возрасте тоже горел желанием». Чем человек становится старше, тем больше у него пропадает желание. Причём возможности то есть. Деньги есть. А никаких желаний то уже нет!

В детстве у человека психика лабильная, ему легко всё начинать. Человек «лёгкий на подрыв». Пока нет негативного опыта, пока в жизни было мало обломов, поэтому человек изначально воспринимает любую деятельность позитивно и с детской непосредственностью. Он не видит трудностей, он даже не думает, что для того, чтобы научиться играть на гитаре, нужно заниматься этим каждый день по нескольку часов. Ему невдомёк, что для того, чтобы заняться электроникой, ему нужно перелопатить кучу литературы, сидеть и вникать. И он это, естественно, начинает, потом это его засасывает, и дальше он уже в этой теме начинает разбираться. Чем больше он в ней разбирается, неважно в чём, в музыке, в живописи или в психологии, тем больше у него получается. Чем больше у него получается, тем интереснее становится. Хорошо, если у молодого человека с детства появилось несколько таких заделов.

Что обычно делают многие «умные серьёзные взрослые»? Они, конечно, говорят:

— Что ты валяешь дурака, давай, займись чем–нибудь одним!

Они же 30 лет отпахали у себя на фабрике, они же знают, что для того, чтобы чего–то в жизни добиться, нужно выбрать что–то одно и впахивать 30–40 лет до этого!

Неизбежно одно дело надоедает, замыливается. И прекрасно, если человек интересуется и живописью, и музыкой, и психологией! Причём не на уровне глянцевых журналов «а вы читали Пикассо, меня так поразил он», а действительно разбирается в теме. Причём даже не важно, каковы результаты. «Взрослые» они же все такие «серьёзные», они судят по результатам. Ребёнок играет в конструктор, ребёнку вообще не важно, соберёт он этот домик или машинку, или не соберёт. Он занимается этим ради процесса. Ему нравятся все эти моторчики, шестерёнки. Тут приходит «взрослый папа», смотрит на этого малыша и говорит:

— Ну, что ты вот делаешь! Чего ты ковыряешься? Где твой результат? Ты уже 3–й день с этим конструктором возишься! Ты собрал машинку?

Это конечно очень похвально, когда приходит взрослый папа, и за пол часа собирает машинку, которую ребёнок собирал три дня. Прямо крутой, куда тебе! Ребёнок пол часа ещё радуется, а дальше то что? Машинка собрана. Конструктор стал абсолютно не интересен. Потому что действительно умные дяди, которые разрабатывали этот конструктор, они специально его сделали посложнее. В идеале–то, конечно, если послушать «взрослого папу», то самый лучший конструктор, это когда есть нижняя часть машины, т.е. платформа с колёсами, потом промежуточная панелька с моторчиком, её устанавливаешь на нижнюю, закрепляешь на 4–х болтах, надеваешь верхний корпус машины, закрепляешь ещё на 4–х болтах и машина собрана. Этот конструктор, конечно, самый идеальный. Хотя лучше, наверное, сразу купить машинку, поставить на шкаф, и любоваться. Это вообще замечательный конструктор! Но он неинтересен, потому что нет удовольствия от процесса, удовольствия от деятельности безотносительно результата.

Когда этот ребёнок вырастает, для него становится сложно что–либо начать. Потому что у него начисто атрофирован «рефлекс первой зарубки». Для того чтобы пойти и срубить дерево, на самом деле ничего сложного не надо. Взял топор, пошёл, срубил. Но 90% энергии человек тратит на то, чтобы взять топор, пойти и нанести первую зарубку. У такого человека это рефлекс полностью атрофирован! Он не знает с чего ему начать!

Вот живёт этот самый Булат. Он говорит, что понимает, что живет, в общем–то, в жопе. Долгов у него много, жена с ребёнком болеют. Ему необходимо найти какие–то силы, чтобы банально устроиться на более высокооплачиваемую работу и уже станет легче. Но у него нет сил даже на это. Ни сил, ни инициативы просто разослать своё резюме, полазить в Интернете и т.д. Это работы на 2–3 суток.

Но он этого не делает, потому что воля настолько парализована, что человек живёт жизнью овоща! А почему он живёт жизнью овоща? А потому что элементарно с детства ребёнок делал что–то, копался в каких–то игрушках и был счастлив. Вместо того чтобы производить постоянное позитивное подкрепление, о том, что «молодец, что занимаешься!», что ему говорят:

— Не страдай ерундой! Этим заниматься неполезно!

Дескать, займись лучше ДЕЛОМ!! Это коронная фраза! Когда вспоминаю, как, например, я играю, паяю что–нибудь паяльником, маман заходит в комнату:

— Что ты опять делаешь? Займись лучше делом! Учись!

Охота просто пойти, взять биту и врезать по черепу! Я, маленький ребёнок, играю, а мне говорят:

— Займись делом, учи уроки!

Вообще, вы мне покажите хоть одного человека, который может сказать, что у него такая семья, жили душа в душу и вообще никогда не собачились? Я, конечно, иногда почитываю глянцевые журнальчики, где актёры, режиссёры и вообще люди искусства рассказывают свои истории жизни. У всех так гладко, родители помогали и поддерживали. Прямо люди из другого мира! Может быть, действительно они все такие? Если у человека никогда отец с матерью не срались, не третировали ребёнка с детства, не издевались и не гнобили, то он вырастает либо актёром, либо режиссёром? Но, по крайней мере, у меня почему–то нет таких знакомых, которые могли бы этим похвастаться. К сожалению, дружбу с актёрами и режиссёрами я пока не вожу. А из тех, с кем я общался, этот срач и бытовуха везде!

Ещё одна патовая ситуация наступает тогда, когда ребёнок встает на т.н. «европейскую тропу». Что это значит? Поясню на своём примере.

Математика мне в школе давалась на четвёрку. Химия мне давалась на шестерку. В химии я был бог. Я налету схватывал все эти уравнения. У меня хорошо развито зрительное воображение, а в химии это главное! И поэтому я мог в восьмом классе средней школы вертеть в голове трёхмерные модели молекул и видеть где, какие располагаются радикалы. Математика мне так не давалась. Но я учился в физико–математическом классе, и мне мать постоянно капала на мозг:

— В химии ты, конечно, молодец, но где пятёрка по математике? — И из–за этого у меня началось складываться ощущение вины перед родителями и перед самим собой.

Тогда возникает это ощущение и постоянно капается на мозг родителями, что, дескать, ты тупой, раз не знаешь чего–то там. Каждый здесь может вписать своё. Живопись, если в семье художников, музыку, если в семье музыкантов. Я сам ходил в музыкальную школу, и видел эти истерики, когда прямо там мамаши и папаши, композиторы местного провинциального советского разлива кричали: «Ты опять партитуру не выучил!». Ну, вот не давалась детям эта грёбаная партитура и сольфеджио в 6 лет! Чтобы играть на фортепиано, необходим тонкий контроль над двигательными функциями кистей рук. За эти функции ответственен мозжечок. Он формируется к 8–9 годам, независимо от того, родился ли ребенок в семье композитора или в семье дворника. Физиология у всех одна! Если заставлять человека играть на фортепиано в 5 лет, то неизбежна обструкция. Потому что ребёнок в этом возрасте физически не способен совершать такие ювелирные движения. Это всё равно, что давать слегка парализованному человеку огранить брильянт в 0,86 карат и пообещать постучать ему дубиной по голове, если он этого не сделает. Это сродни тому, как отдают детей в школу в 6 лет и пилят и ставят в угол и унижают, если ребёнок не умеет выводить каллиграфические каракули по прописи. Потому что ребёнок способен выполнять всё эту каллиграфию по прописи, начиная с 9–ти лет. В 6 лет он это не может сделать физически, потому что его координация движений ещё не развита.

Если у ребёнка постоянно сидит чувство вины, за то, что он не умеет и не знает, то дальше происходит то, что ребёнок встаёт на эту самую «европейскую тропу». Это означает «наступить на горло своим страхам», «преодолеть себя», «жизнь в борьбе» и т.д.

Что собой представляет «восточная тропа»? У каждого человека в жизни есть «свой путь». Он определяется просто. Сначала нужно задать себе вопрос: «Что мне нравится?» и уже из того, что нравится задать вопрос: «Что у меня получается лучше других?». Им и нужно заниматься, в этом счастье. Вот это «восточный путь».

А «западный» или «европейский» путь это следующее:

— Если не даётся бухгалтерский учёт, то во что бы то ни стало ты должен таки стать бухгалтером! Если тебе не даётся музыка, то если ты не станешь композитором, то ты гандон, лох ливерный и вообще несостоявшаяся личность! И лучше бы ты, сука, сдох!!! Мы на тебя потратили 5 лет жизни, а ты своими кривыми ручонками по клавишам в 5 лет ещё долбить не умеешь! Нахрена мы тебя вообще рожали! Вот я же могу в свои 40 лет долбить по клавишам, чувствуешь «собачий вальс»? Почему ты, сука, в 5 лет не можешь сыграть даже несколько нот из него?!!

И ребёнок это всасывает. Причём не просто всасывает, а ещё и живёт с этим всю жизнь. Он живёт вопреки! Он живёт назло! И если он встаёт на эту тропу, то он стремится доказать в первую очередь самому себе, что «нет, я могу, я не трус, я смелый, я не дурак, я умный!». Пагубность этого пути заключается в том, что у человека не остаётся никакой радости, только фрустрации. Потому что радость от достижения результатов настолько далека и иллюзорна, что человек просто психически и эмоционально выгорает, наступая на горло своим страхам, на свои желания, устремления и всему остальному. Если ребёнок живёт не свою жизнь, а родительскую, то счастья в жизни у него не будет НИКОГДА. Это железобетонно! Даже если он достигнет тех результатов, которых от него хотели, то никакого удовольствия он от этого не получит. Он придёт к своим родителям и скажет:

— Ну что? Видите, я стал таки этим пианистом! Довольны?

И слёзы катятся по щекам и взор на небо.… А родители говорят:

— Почему же ты в своей жизни не счастлив? Ты же стал главбухом в ЛУКОЙЛе!

Сколько я встречал людей, которые живут не для чего–то, а вопреки чему–то. Потому что в детстве ему долбили «ты должен учить математику!», у человека уже отрыжка на эту математику, но у него подсознание настолько пропитано этим, что он до зубовного скрежета будет грызть эту линейную алгебру, вгрызаться в тригонометрию и брать тройные интегралы для того, чтобы доказать самому себе, что он может. Сколько я видел людей, которые лет в 50 таки становились этими докторами физмат наук, а потом элементарно спивались, потому что вся жизнь прошла, а удовлетворения он неё нет никакого. Как мне сказал один далеко не последний человек в научной иерархии:

— Ну, стал я доктором. А что, по сути, представляла моя жизнь… Ну, сгнил я в жопе…

Почему у него так получилось? А потому что он всю жизнь занимался не тем, что ему хотелось на самом деле. А занимался он этим не для себя, а вопреки, чтобы доказать родителям и самому себе, что он всё–таки может!

Попытки соответствовать и таки сделать то, что хотят родители и получить ратификацию, что «ты молодец, ты смог» не принесут ни счастья, ни удовлетворения. Это путь в никуда. Вот что такое «западный путь».

Существует такое расхожее убеждение «ты растёшь над собой, когда наступаешь на горло своим страхам!» и «какой же ты мужчина, если ты не наступишь на горло своим страхам!». У некоторых доходит до полного маразма:

— Я пойду в армию, чтобы доказать самому себе, что я мужчина!

Как–то я предъявил матери всё это, она мне сказала примерно так:

— Вот, ты меня упрекаешь, а я всю жизнь для тебя жила! Ну, тогда же даже книг не было по психологии! Кто нас тогда мог научить, как умели, так и жили?

Дескать, геройский подвиг совершила, родила. Качество жизни как–то уже в расчёт не берётся. Главное родить. Родила – всё. Хоть в рыбе как парфюмер Жан–Батист Гренуй, но зато родился. Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!

Была литература. Не надо врать! Вот «бурда мода», пластинки с записями «Биттлз» или «Мастер и Маргариту» Булгаковскую доставали. Хотя всё было запрещено цензурой! Но могли достать! А вот книги по педагогике, психологии и воспитанию детей достать не могли. Ну, вот не было, в Советском Союзе литературы на эту тему! Вот битлы были, из–за железного занавеса просачивались Джоны Ленноны хреновы! И джинсы фирменные, и сапоги итальянские были! Умели доставать. Литературы по педагогике не было. По психологии не было. Ничего не было. Только битлы, джинсы итальянские, сапожки и колбаса по 2.20. Книг не было вообще! Только Булгаков был. Ещё Солженицын. Остальных книг не было. Ленин, партия, комсомол и Булгаков с Солженицыным!

Как это я могу ТАК говорить про родителей? А то, что такие матери постоянно гнобили маленького 5–ти летнего Булата, который плачет, рёвом уже ревёт, потому что ему некуда уйти. Маленькому 5–ти летнему мальчику некуда убежать из семьи!! А то, что мать продолжает наезжать на отца, отец орёт на мать, свекруха присоединяется и нагнетает атмосферу, карга старая. Тут ещё сестра взрослая, у которой тоже половое созревание вдруг наступило! В 15 лет у девочки вдруг наступило половое созревание, вот кто бы мог подумать, с мальчиками она начала дружить. Но ни один из этих мальчиков не нравится ни матери, ни отцу. Хотя отцу уже давно наплевать, ему уже настолько осточертела эта долбанная действительность, он придёт со своего сраного завода и уткнётся в телек. Ну, тут мать конечно возбухает, дескать, свекруха, ты своего гомосека от ящика оторви! Свекруха конечно тоже в ор, не трогай моего сыночка, кровиночку, это ты сука, промондавошка старая, даже готовить не умеешь, он у тебя голодный постоянно ходит!

Сколько я слышал таких историй, уже можно талмуд написать!

Если мать говорит ребёнку: «Сделай то–то». Ребёнку, например, это нравится. Он это делает, за это его гладят по головке и всячески поощряют:

— Ты хороший, ты молодец, ты сделал то, что хотел папа!

Как только ребёнок занимается тем, чем он САМ хочет, хоть возится со своими паяльниками, хоть в футбол играет. Да хоть баб трахает! Чем плохо то на самом деле? Ну, интересно, просто молодому человеку или девушке на данном этапе заниматься устроением своей личной жизни. И он перебирает партнёров. Девушка перебирает парней, смотрит, какой больше понравится. И тут мамаши начинают:

— Проститутка! Вчера ты значит, с Колей гуляла, а сегодня уже с Сашей?? Проститутка!! Учись!! Да я в твои годы от учебников не отходила! Да я в 30–ть лет замуж вышла девственницей! Я в твои годы вела непорочный образ жизни! У меня был один мальчик за всю жизнь, который стал твоим отцом! Вот этот пидор, козёл гнойный сидит, в телек уткнулся! Посмотри на этого урода! Я для него себя берегла! Посмотри на него, он ещё не ценит этого, гандон и пидарас!

Сколько я могу рассказать таких историй. Россыпью! Все девушки, с которыми я общался через это прошли. Все как одна! На всех мамаши так наезжали. Ни у одной девочки, вот НИ У ОДНОЙ не было такого, чтобы родители не прицепились. Я уж не говорю о том, чтобы они помогали! За редким исключением, некоторые девочки как–то где–то находили общий язык! В большинстве же случаев родители банально мешали. Сколько я встречал девушек, у которых родители элементарно не мешали, вот у них всё в порядке с личной жизнью. Нет никаких депрессий, плохого настроения, и замуж предлагают, и подарки дарят. А вот там, где родители активно вмешивались, вот там весь геморрой. Активно, это НЕ значит, что мамаша садится со своей дочкой и разговаривает по душам:

— Вот у тебя сейчас такие–то проблемы, вопросы. Ты задай вопрос, я отвечу именно так как есть, по делу. Без морализаторства и нравоучений.

Я о таких случаях только в книжках читал! Берёшь какую–нибудь книжку, где главная героиня говорит «Вот, у меня с моей матерью были такие прекрасные отношения!». Я прямо весь иззавидовался.

Молодой человек живёт с оглядкой на родителей, т.е. рефлексия происходит за счёт родителей. Если родители его поощряют, он это будет делать и дальше. Например, он увлёкся катанием на коньках. Прекрасное увлечение! Почему бы родителям не сказать:

— Какой ты молодец, ты так замечательно катаешься на коньках!

Что обычно говорят:

— Ты что, опять на свой каток попёрся? А ну иди уроки учи!

Тут, вроде как, и родителей можно понять. Потому что им так проще. Их вызовут в школу, им вставят пропистон в одно место. Директор скажет:

— Что это у вашего посещаемость никакая, успеваемость ниже средней.

Вы уж определитесь, или вы с директором против своего ребёнка, или с ребёнком против директора. Выбирайте, господа родители. А иначе в будущем получится такая ситуация, что вроде жаба уже душит, вроде и долгов 500 тысяч, вроде надо что–то делать, а делать нет желания. Потому что элементарно отбивается даже не желание кататься на коньках, отбивается не желание паять этим паяльником, отбивается любые желания ВООБЩЕ, как таковые! Любые попытки, просто пойти что–то взять и сделать отбиваются на корню. Полностью. Про какой–то там бизнес вообще можно сразу забыть!

Как работают внушения? Главный принцип: «Не бывает неэффективных гипнотизёров – бывают нетерпеливые!» Есть одна известная притча, о том, что был в сенате древнего Рима один товарищ, который сильно не любил Карфаген. И он постоянно на заседаниях сената, к месту, не к месту, ко времени, не ко времени, повторял:

— Карфаген должен быть разрушен!

И так он капал достаточно большое количество лет. В конце концом сумел склонить всех сенаторов на свою сторону, и в итоге началась война с Карфагеном, и он был разрушен. Там фишка заключалась в том, что этот сенатор был свято уверен, что Риму угрожает опасность, на средиземноморье существует больше чем одна господствующая держава. И поэтому постоянно давил на это.

Так же если и родители постоянно повторяют ребёнку:

— Ты баклан, ты дебил, вот Вася лучше, вот Петя лучше, это у тебя не получается, то не получается.

Если ребёнку постоянно говорить, что «надо много работать», «деньги зарабатываются большим трудом», что «весь бизнес это криминал», а «в России по–другому денег не заработать», то в этом в случае сознание ребёнка пропитывается всеми этими утверждениями и человек банально ничего не делает. Родители внушают настолько большой ужас к деньгам, что максимум, что потом зарабатывает человек, это какие–нибудь 8 тыс. рублей в месяц банально на существование, чтобы с голоду не умереть. От больших денег у него появляются большие страхи.

Как думают родители? Что, дескать, то, что они всё это говорят, тем самым они «застраховывают ребёнка от больших проблем». В этом случае получается так, что ребёнок вырастает с парализованной волей к действиям. Он настолько боится окружающей действительности, у него настолько прочные вот эти ассоциативные связи «какая–то деятельность – бизнес – деньги – криминал – физическое уничтожение», что он лучше всю жизнь будет работать на заводе или скурвится от пьянства или сторчится на наркоте или задохнётся в собственной блевоте. Есть такой синдром ларингоспазм, когда человек перепивает и наступает глубокий алкогольный сон, а в процессе интоксикации у него начинается рвота и он во сне начинает блевать. Поскольку рвотные массы имеют кислую реакцию, то они могут попасть в бронхи, бронхи спазмируются и парализуется дыхание и человек умирает.

А есть и такие, которые на негнущихся ногах обливаясь холодным потом, всё–таки идут в бизнес и получается так, что они это делают, ожидая больших проблем, и к ним таки приходят эти проблемы! Чего ожидаешь, то и получаешь. Если человек начинает бизнес и первым делом не изучает законы, экономику, финансы и всё остальное, а вместо этого начинает поиск братков, которые будут его крышевать или лохов, которых он может по возможности обвести вокруг пальца, то естественно у него в жизни всё это происходит. Появляются и лохи и братки и соответственно за лохов, которые потом оказываются не совсем лохами, врубаются другие братки, и понеслась!

Бизнес, изначально строящийся на принципах обмана, не будет уметь долгого успеха. Он максимум может иметь кратковременный успех. Он может обмануть одного, двух, но если это делать с цивилизованными людьми, то его через какое–то время просто выключат из этой бизнес тусовки. Если же он вращается в околокриминальной тусовке, то тогда может ждать разборок. Могут и закалбасить. Свершится предостережение мамаш, бабушек и всей остальной родственной пиздобратии, которая говорила: — Не ходи в бизнес, бизнес это криминал, а там где криминал, там смерть.

Ещё раз повторяю, что фишка правильного воспитания заключается в том, что если ребёнок сделал что–то неправильно, то к этому имеет смысл относиться либо индифферентно, либо применить добрую дозу ремня в нужный момент. Сделать такой короткий «пинч» в психику ребёнка и закрепить в его сознании то, что он делает это нехорошо. И забыть про это. Не напоминать ему постоянно о том, что он сделал неправильно. Не акцентировать на этом! Если он снова, не дай бог, это сделал, то снова либо опять таки проигнорировать, а если он специально выводит родителей из себя, чтобы привлечь к себе внимание, то опять просто сказать или отлупить. Но опять таки потом на этом не акцентировать. Не пилить!

А мамаши поступают с точностью до наоборот. Они лупить не будут, потому что «детей бить нельзя», но зато они пилят 24 часа в сутки 7 дней в неделю на протяжении 25–ти лет.

А на самом деле нужно негативные поступки даже особо не замечать, т.е. не давать никакого подкрепления, в крайнем случае, отлупить и сделать жёсткое внушение о том, что «так делать нельзя». И забыть. А если ребёнок сделает что–то правильное, именно социально правильное, достиг каких–то успехов в школе, в детском садике, даже банально с девочками, или в конструкторе что–нибудь собрал, то нужно поощрять, причем, чем сильнее, тем лучше! Любви много не бывает.

Кокой стереотип существует среди родителей, особенно совковых: «Смотри не захвали!». Они с таким патологическим страхом и ужасом боятся захвалить ребёнка, что, дескать, если чуть–чуть лишнее доброе слово ребёнку сказать, то всё, он тут же зазнается, скурвится, испортится и попадёт в тюрьму за убийство! Сразу станет маньяком. Лишнее доброе слово ему сказали, тут же вырос Андрей Чикатило и убил 52 человека!

Что такое невротизация? Процесс невротизации на самом деле очень прост. Мальчик воспитывается в бабской атмосфере, т.е. не просто «женщин женственных», а женщин туповатых, недалёких, совдеповских бабёшек, которые и сами страдают всеми этими грехами, в том числе и невротизированностью и резкими перепадами настояния и желанием отрываться на своих детях. Женщина удовлетворённая и живущая в гармонии со своим мужем и имеющая свою личную жизнь не будет гиперопекать ребёнка. Она не будет трястись над ним и посвящать ему всю себя. Она не будет подавлять своего ребёнка и проецировать на него свои страхи, комплексы и желания. Она не будет подавлять мужское начало у мальчика.

Если ребёнок делает что–то полезное, то ему не говорят «молодец» и не подбадривают. А если он делает что–то плохое, ему говорят что он «баклан, дебил и идиот» и всё это потом ещё муссируется на протяжении нескольких месяцев. Самое интересное начинается тогда, когда ребёнок берёт и заболевает. Ему плохо. Что происходит со стороны родителей? Происходит гипервыплеск огромной волны внимания, любви, ласки, тепла и заботы. Потому что ребёнка хотят окружить позитивными эмоциями, чтобы его организм побыстрее справился с инфекцией и быстрее восстановился. И у ребёнка формируется такой шаблон, что «когда мне плохо – мне оказывают всяческую поддержку и вливают позитив». Он испытывает эйфорию. А потом этот шаблон переносится во взрослую жизнь под видом «Для того, чтобы мне было хорошо, я должен сначала пострадать!». Т.е. получение позитива через негатив. И это проявляется практически во всех моментах жизни! Хорошо через «плохо». Такая парадоксальная реакция. Детская реакция, потому что ребёнок ещё не может проанализировать ситуацию своим умом, у него ещё не достаточно развито логическое мышление. Но в подсознание эта модель закладывается. И потом получаются такие люди, которые сами себе создают проблемы, для того, чтобы компенсировать потребность в позитивных эмоциях.

Если ребёнок растёт в постоянном дефиците эмоциональных вливаний, то он будет специально провоцировать родителей. Он не знает по умолчанию, как сделать так, чтобы родителям нравилось. Родители будут радоваться, например, если он выучит стишок или нарисует какую–то картинку. Но проблема заключается в том, что ребёнок достаточно рано осознаёт, что как бы он не сделал «хорошо», а у родителей при этом существует принцип «не перехвалить». Но он на интуитивном уровне на первых месяцах своей жизни это понимает, что эмоциональный отклик от родителей, даже если он сделает какие–то позитивные шаги будет на порядки ниже, чем эмоциональный отклик, если он совершит что–нибудь «плохое», на которое однозначно родители поведутся. И проблема заключается в том, что при эмоциональном дефиците со стороны родителей, ему легче провоцировать их на негативные эмоции. А родители на это говорят: «Чем больше мы его ругаем, тем больше он делает нам назло!». Правильно! Потому что этим самым они подкрепляют негативное эмоциональное подкрепление. Т.е. они зацикливают этот порочный круг. Если бы они изначально выдавали больше положительного подкрепления, то ребёнок автоматически на интуитивном уровне стремился бы делать хорошо! Потому что он понимал бы, что на поведенческом уровне от родителей легче получить эмоциональное подкрепление именно положительными поступками. А так он понимает, что от родителей легче получить порцию эмоций, если делать какое–то дерьмо. Вот в этом случае он «назло» родителям постоянно совершает какую–то фигню! Соответственно родители включаются в эту игру, боятся перехвалить и ещё больше зацикливают этот порочный круг.

Я ни разу не встречал людей, которые испортились от доброго слова, от лишней порции любви, внимания к себе, тёплых слов, подбадривания и поощрения. Но я встречал сколько угодно людей, которых мало хвалили в детстве, которым недоговорили тёплых слов из–за этого идиотского страха «перехвалить». Потом вырастают невротизированные, социально неуспешные и неадекватные люди.

Если эта жизнь уже имеет место быть, то человек вырастает с парализованной волей. Его невротизированная личность обуреваема страхами. Прежде всего, страхом совершить первый шаг, причём неважно в каком деле: начать свой бизнес, поменять работу, подойти познакомиться с девушкой или что–то ещё. И в этом случае человек оказывается подвешенном состоянии по жизни. Если у него случается какое–то дерьмо, то он не то, чтобы не видит вариантов, как вылезти из всего этого дерьма и не сделать так, чтобы в жизни всё было шоколадно, у него даже не у него даже не возникает вопроса «как вылезать?». Потому что любое вылезание связано с какими–то действиями. А в данном случае всплывает мыслеформа «как бы не было хуже!». Ориентированность мышления такого человека направлена не на то «что мне сделать, чтобы моя жизнь стала лучше?», а «что бы мне НЕ делать такого, чтобы не было ещё хуже?». В этом случае человек даже не то, что не планирует стратегии каких–то действий, он боится даже шелохнуться. Жизнь его уже конкретно прессует и кидает в дерьмо, но он продолжает проповедовать эту политику избегания. И понятно, что ни о каком бизнесе, ни о каких социальных действиях и чем–то ещё речи уже не идёт.

Когда ребёнку приделывают этот «синдром больного ребёнка», то он понимает, что выглядеть хорошо это не есть гуд. Ребёнок приходит весь радостный, а у родителей возникает в этот момент чувство зависти «что вдруг это ему так хорошо?!». Дескать «Мне же так плохо, я всю жизнь прожил в дерьме, в какой–то вонючей коммуналке, ничего не имею, а ему хорошо, что за несправедливость такая?!». Возникает своего рода зависть к собственному ребёнку. Это, конечно, крайний случай, но в более мелких масштабах он существует сплошь и рядом. И ребёнок это очень быстро просекает, что если он приходит домой радостный, то его «по закону подлости» все стараются подковырнуть. А если он приходит с маской «как мне плохо, меня обидели», то всё нормально.

Конечно, никто этого впрямую говорить не будет! Я не помню, чтобы мне говорили «не выделяйся из серой массы», наоборот говорят «будь собой», «покажи индивидуальность» и т.д. Т.е. вербально–то это говорится, но невербально показывается совершенно противоположное. Родители говорят так, потому что это вроде как надо так говорить, потому что принято. А когда доходит до дела, когда ты начинаешь чем–то выделяться, то в этот момент родители и прочие доброхоты кривят нос.

Иногда я просто поражаюсь родительской зависти к детям. У меня есть одна знакомая девушка, которая поняла, что ни в коем случае нельзя приходить и дома говорить, что всё хорошо, жизнь налаживается, деньги текут, потому что сразу начинается «опускалово». У меня было всё то же самое – бывало, я приходил домой со своими мелкими детскими радостями, и видел, что всем на это было глубоко до узды и вообще наплевать. Где я гулял, с кем я познакомился, каких я завёл друзей, им было абсолютно начихать! Никакие мои радости их вообще не волновали, ни разу, ни ухом, ни рылом.

У моей матери и тётки, как и у любой живой гниды, в поведении чувствуется такой момент. Они что–то делают не ради того, чтобы всем было хорошо, у них есть вот этот единственный вектор жизни «как бы не стало ещё хуже». Т.е. не так, что «сейчас вот хорошо, и что нам нужно сделать такого, чтобы было ещё лучше», а «чего бы такого делать, чтобы не было хуже». «Главное не испортить!». «Давай не будем этого делать!». «А вдруг случится пук!».

Дейл Карнеги говорил про западный мир, что «улыбайся», «лучись улыбками» и всё остальное. А в России, такое ощущение, что прививается «хмурься», «делай морду тапком», «бычься». Вплоть до того, что если человек живёт в бедных районах города, то ему нужно выйдя из дома надевать специфическую маску. Потому что ты просто счастлив, идёшь по улице и улыбаешься, то обязательно какой–нибудь гандон подойдёт и пристанет.

Где вы видели улыбчивых людей? Я хожу и не вижу улыбчивых людей. И что самое смешное, если я выхожу на улицу улыбаясь, то я себя чувствую неловко и некомфортно. Будет, например, какой–то человек идти по улице с набыченным лицом – менты к нему не подойдут! А вот когда случится так, как у меня однажды была история, что мы с друзьями перебегали дорогу, и при этом громко смеялись. Мимо проходил какой–то мент, который тут же подошёл и начал быковать под предлогом того, что он сейчас отведёт нас в отделение «за нарушение правил дорожного движения».

Это же жизнь в этой стране так устроена, чтобы не было слишком радостно!!!

Идёшь по улице, улыбаешься, а у самого мысли в голове крутятся о том, что «Без палева, без палева, как бы кто не подошёл и не спросил «чё это ты такой радостный?»». А если подойдёт «представитель власти», то тут уже будет:

— Что улыбаешься, пьяный? Обдолбился чем–то?

У нас в стране считается, что если человек улыбается, то он странный и подозрительный тип. ЭТО ЖЕ ДИЧЬ!!! Это общество, в котором улыбаться считается странным и подозрительным! Общество, где улыбка воспринимается как что–то такое подозрительное, как нечто такое из ряда вон выходящее, это же трешь и ужас!

Большинство людей выглядят как баклажаны. Они просто атрофированы. И всё из–за этой элементарной фигни, потому что даже если не давят родители, то давит общество! Выходишь на улицу, в школу, в институт, т.е. в массы, где находится людей больше, чем один ты, и сразу тебя начинают подавлять. Прямо передаётся состояние этой толпы. Вот это подавленное состояние всеобщего дерьма!

А потом удивляемся «а где счастье в жизни?». А это же элементарная идиомоторика! Т.е. если ты улыбаешься, то у тебя автоматически и настроение повышается, и как–то жить хочется. Это всё взаимосвязано – настроение и поведение. У человека чисто физиологически бывают периоды, когда хреново, а бывает наоборот периоды, когда колбасит и он этому радуется. И у него совершенно нет способности и возможности делать так, что когда он радуется, делать так, чтобы он радовался ещё сильнее. Потому что обязательно подойдут и дадут по шапке! Или закритикуют и подавят. Но в то же самое время, если человек на минусе, то его будут «жалеть», т.е. поощрять его неудачи и гнобить его удачи. Получается своего рода инверсия. На радостное состояние – отрицательно подкрепление, а на хреновое состояние – положительное подкрепление.

А потом удивляются «как вылезти из этой энергетической ямы?». Ну, если с детства даже не с молоком матери, а просто «дышишь» этой вонью, то вот и думай, как из неё вылезать. А как тут вылезти, если тебя целенаправленно будут гнобить, если ты радуешься, дескать «что, скушал что–то, выпил, бухарик, наркоша?» и подвергать остракизму. В нашем обществе к радостным людям относятся подозрительно и настороженно! А вот если ты идёшь с такой мордой «не влезай – убью!», то, как минимум не подойдут, а как максимум: — Что, братишка, хреново? Да, жизнь нынче не сахар, — подойдут и ещё пожалеют!

Это всё в воздухе витает! Этим воздух отравлен!!

Почему люди стремятся ходить в клубы и отрываться? Народ испытывает дефицит того, чтобы просто, безусловно, выражать свою радость. Жёсткий фейс, всякое бычьё и гопоту не пропускают, только «детей солнца, неба и воды». Среди своих улыбаться не страшно. Никто не подойдёт и не пристанет «чё лыбишься?».

Я помню, как я сознательно прививал все эти шаблоны. Я отлично помню это состояние, когда я шёл из школы, радовался этому состоянию, когда во мне ещё не было задавлено вот это чувство детской радости, которая изначально заложена в человеке. Подходишь к дому, раз, улыбочку с лица долой, уже морда тапком, весь такой загруженный и озабоченный делами! Озабоченный!! Т.е. «быть озабоченным, замороченным и «серьёзно» относится к жизни» – это вот нормально. А просто порадоваться и посмеяться от души нельзя, сразу какой–то гандон подойдёт и пристанет «чё, сука, такой радостный, съел что–то не то?». Или может пристать какая–нибудь бабка, сидящая на скамейке, или тётка, моющая полы в подъезде. Потому что им неймется, они видят, что человек улыбается, они начинают завидовать, в заднице начинает зудеть, дескать «я всю жизнь прожила в говне, а он имеет наглость ходить тут довольным, когда я получаю 5тыс. в месяц и у меня трое детей!».

Это выглядит смешно, но у меня, когда я вкусно поем, соответственно выделяются эндорфины, гормоны радости, и я начинаю похихикивать, особенно когда от пуза нажрусь. Даже это не давало покоя матери с тёткой! Я помню, как она меня гнобила:

— Что, опять обожрался, что такой радостный сидишь?

Т.е. я просто банально поем и мне становится хорошо. Даже эту элементарную радость, даже вот её отобрать и задушить на корню!

Или как мать мне всегда заявляла:

— Что–то ты больно много отдыхаешь! Прямо как дворянин живёшь! Больно много радуешься!

Не могут люди жить спокойно, когда рядом кому–то хорошо. Сразу начинает давить жаба. Настолько жадные до чужого счастья! И потом все удивляются:

— Где же оно счастье, где оно? Мы счастья не увидели, вот хоть ты увидишь… Мы своей жизнью пожертвовали ради тебя, чтобы ты был счастлив.

Но вот не дай бог хоть крупица счастья на твоём лице проявится, тут же подойдут и спросят:

— Опять чем–то обдолбился? Что–то ты больно радостный. Работаешь, наверное, мало! Что–то тебе больно легко живётся. Больно много смеёшься!

Где счастье? Если рассмотреть это элементарно с точки зрения физиологии, то вот вам и ответ, где счастье! Не надо никаких религий, не надо никаких абстракций, экзистенциальных поисков «есть ли бог на марсе и в чём смысл жизни», а просто элементарная физиология и гормоны. Бывает, что гормоны прут. Вот элементарно подкреплять, когда прёт и не замечать, когда не прёт. И вот вам рецепт счастья! Рядом! Простой и понятный!

Но нет, задушит жаба, если кому–то рядом хорошо! И это настолько въедается в мозг, что и сам становишься завистливым, когда видишь, как кому–то хорошо. Точит этот червячок. Я с собой ещё справляюсь, но как же людей точит, когда ты радуешься и прямо видно, как их корёжит. И ты начинаешь радоваться только дома при закрытых дверях на толчке, когда тебя никто не видит.

Я помню, как я к завтраку выходил радостный, то они обязательно портили настроение на весь день. Обязательно! Я помню, как я просыпался радостный, лежал какое–то время на кровати, потом понимал, что уже пора вставать, давил в себе улыбку и вставал. Куда уходит счастье, в какие города! С утра встаёшь, приток гормонов, хорошо, повышенная двигательная активность и тут ты вдруг вспоминаешь, что если сейчас ты выйдешь улыбающимся к столу, к этому «семейному столу» и тут тебе скажут:

— Чего такой радостный, а уроки то ты выучил?

Как вспомнишь, тут же морда тапком и уже с утра «озабочен проблемами». Решать надо срочно! Т.е. человеку 14 лет, он встаёт с кровати и уже столько проблем! А в 11 лет сколько проблем у человека!

Или ещё я помню такую фигню как:

— Вот я работаю на работе, устаю. А ты в своей школе до часу дня учишься, а весь остальной день у тебя свободный! А я работаю!

Или так:

— Какого хрена ты опять пошёл на улицу с друзьями играть! Почему ты такой радостный на улице!

А вот когда сидишь грустный за уроками, вот тут всё хорошо. Тут уже подойдут и спросят:

— Не переучился ли ты? Может ты пойдёшь поешь, я тебе тут пироженку приготовила?

«Ой, он учит уроки… Наверное, он запарился. Как это прикольно, что он запарился, может подойти и предложить ему пожрать!»

Вот когда ребёнок запарился за этими уроками так, что у него уже шары на лоб лезут, вот тогда они подойдут и «погладят белобрысенький кучерявенький лобик своей доброй материнской ладонью».

А вот если ребёнок прибегает с улицы и лыба до ушей, то тут сразу:

— Что, опять бегаешь! Хоть бы уроки выучил!

А потом эти дети приходят и говорят, что у них ничего не получается, всё из рук валится и вообще ничего не охота делать! И как, дескать, нам быть? Как повысить мотивацию? Чего тут «повышать мотивацию», когда всё на корню отбито в понос!

Как люди становятся наркоманами? Принял таблетку, ширнулся, жабанул, покурил и хорошо. Любые наркотики. В том числе алкоголь и табак. Это тоже наркотики. Наркотики это перманентное счастье. Алкоголизм, героиновая или амфетаминовая зависимость, зависимость от снотворных. Уход от реальности. Это простой путь – принял и сразу хорошо. Нет этой цепочки, что нужно что–то делать, достигать и потом будет всё классно. C наркотиками всё быстро.

Наглядным примером может служить история, рассказанная мне одним моим другом Олегом про своё детство:

— Я родился в Питере нормальным ребёнком. У меня отец был военным и в полтора года меня увезли в Германию, потому что наши части там тогда стояли. Вот тогда я жил в раю по совковским меркам. У меня была радиоуправляемая машинка, танк, который стрелял пульками и ездил от батареек. Я ел всякие йогурты, жвачки, конфетки.

Когда мне исполнилось 6 лет и войска из Германии были выведены, меня отвезли в военную часть в 140км от Москвы. У моей маман случилась истерика, потому что должны были дать квартиру в Москве, но не дали. Возможность была, но мои тупые предки её протуканили. И поэтому пришлось ехать в этот городок. Дорог нет, мусорка горит, полуразваленные общежития. А когда она узнала, что мы будем жить даже не в самом городке, а в общежитие для офицеров, вот тут у неё случилось реальная истерика:

— Всё, мы разводимся, я уезжаю к матери!

Потом, когда это всё утряслось – начался двухлетний трешь. Родители решили, что я не могу там жить, и увезли меня к бабушке в деревню. А я тогда был таким цивильным воспитанным ребёнком из Германии, на немецком говорил ещё лучше, чем на русском. И вот тут я весь такой культурный попадаю в первый класс среди всего этого быдла, и меня все начинают обзывать «фашист, фриц, гитлер». Я тогда был довольно боевым ребёнком, с сознанием того, что «мы русские, живём в Германии, мы крутые!». Поэтому в деревню я приехал наглым, самоуверенным интеллигентным парнем.

Сначала на меня давили не сильно. Потом случился один инцидент. Как–то я на перемене купил себе булочку и побежал обратно в класс. Тут ко мне подбежал пятиклассник и выхватил у меня эту булочку. Я подошёл к нему, дал в репу и отобрал эту булочку. На следующий день бегу я по этому же коридору и вдруг отключаюсь. Уже прозвенел звонок, меня поднимают учителя, отправляют с опухшей головой и в предобморочном состоянии на урок и на меня наезжает учительница! Потом я 3 дня валялся дома, у меня было сотрясение мозга, я блевал.

Потом началась разборка в школе. Когда я смог более или менее говорить я объяснил ментам ситуацию. Этого пятиклассника нашли. Я обрадовался и продолжил быть тем самоуверенным мальчиком.

И тут на уроке физкультуры физкультурник мне делает «взыскание»:

— Ну и что ты сделаешь в следующий раз, когда произойдет такая ситуация?

— По морде дам.

— Нет, это неправильно!

И вот с этого момента всё пошло наперекосяк! В школе меня начали регулярно бить, я вообще ни с кем не общался и жил у бабки, которая встречала меня из школы и провожала.

Во второй класс меня привезли в этот военный городок. Горячей воды нет, электричество постоянно отключают, у маман постоянно истерика. Грызня дома была вообще без перерыва.

Большинство парней на территории этой части были реперами. Ну и чтобы меня не лупили я тоже прикинулся репером. Там нужно было выучить название десяти реперских групп. Это был момент затишья.

Прошло где–то полтора года, я учился уже в 3–м классе, и вот тогда началась жесть. У меня в классе была просто мегадеспотичная классная руководительница, которая носила рыжий парик. Она постоянно на нас орала, рвала тетради и била нас указкой. У детей в классе была истерика. Неоднократно приходили разбираться родители, но ей было пофигу. У меня была фобия по поводу этой училки. Я не хотел идти в школу, я упирался просто всеми конечностями! Плюс была фобия, что пока я шёл полтора километра до школы, могла вылезти какая–нибудь сволота и за то, что я не репер дать в репу.

В соседнем классе был один мальчик, который постоянно на всех бычился. И как–то мы начали цапаться, я понял, что сейчас будет драка, и отошёл от этого дела. Но он уже был заведённый, прицепился к другому мальчику и рассёк ему голову металлической линейкой. После этого я стал ещё меньше хотеть ходить в школу.

Где–то классу к пятому у нас в школе появилась тенденция «ставить на бабки». Шестиклассники были отморозками и поджидали всех, кто был младше перед школой:

— Деньги есть?

— Нет.

— Сейчас по мордашке настучу, всё, что найду – всё моё.

По мордашке настучали, ничего не нашли. Идёшь домой. А дома разборки, вечная грызня, потому что очень ждали квартиру в Москве, а вместо этого отсутствие горячей воды, отключение света, а дом весь течёт и рассыпается.

Отец в основном был на работе. Предыстория его примерно такая. Его матушка — тётка с 4–мя классами образования. Максимум как она его воспитывала, это могла дать котлету, рубашку и когда приезжал дед, нажаловаться на батю, чтобы тот его выпорол. У меня была примерно такая же модель воспитания. Он мне всё запрещал. Меня постоянно били и ругали.

Когда мне исполнилось 11 лет, я словно съехал с катушек. Я узнал, что такое рок–музыка и вошёл в эту тусовку, хоть она и была маленькая. Вот тогда стало помягче, потому что была какая–то защита и уже было не так страшно ходить по улицам. Но там было жуткое бухло, а в 12 лет я первый раз попробовал наркотики.

За пределами школы у меня была какая–то защита, а в самой школе нет. Я был единственный волосатый в школе и носил косуху. Ну и начиналось: — Эй, волосатый, а ну как иди сюда!

Я принципиально не мог подстричься или поменять шмотки. Это значило бы, что я вылечу из той рок–тусовки. С одноклассниками было ещё более или менее, но зато до 8–го класса я систематически был бит всеми старшеклассниками.

Однажды я прихожу на рок–сейшн и выпиваю много–много водки. И один парень говорит:

— Фигня ваша водка. Вот у меня есть тема!

«Темой» оказался реактивный эфедрон, т.н. «мулька». 2 шприца, 4 человека и нормально. Это была моя первая проба. Я так ничего и не понял, потому что мулька оказалась недоваренной и поэтому довольно слабая. Я был пьяный, ничего не почувствовал и мне только обожгло вену. Не факт что это вообще была мулька, потому что там всё готовилось очень быстро на пьяную голову. Мне было тогда наплевать что это, было просто круто попробовать и покрасоваться перед старшими товарищами, дескать «что я лох, что ли?»

Все ребята, с которыми я дружил, торчали уже давно. Т.к. дома были бесконечные скандалы, на улице и в школе постоянные проблемы, поэтому я тусовался с ними. Для меня это был залог безопасности, и к тому же тогда мы были схожи по идеологии. Все тусовки происходили в подвале.

Потом я так же попробовал второй раз, третий, четвёртый. И как–то мне предложили попробовать «винт» (самодельный первитин). Это такая субстанция, которую можно сварить прямо в подвале. Там много примесей, поэтому происходит нехилая интоксикация организма. Опять же всё это было грязно и в подвальных условиях. Меня это дико впёрло! Естественно, что с мулькой этого не сравнить.

Все знали, что в этом подвале существует наркоманский притон. И когда я выполз из подвала, то мимо проходила какая–то знакомая женщина:

— Ты что тут делаешь?

Я дико сел на измену и решил посидеть дома. Потому что если бы дошли слухи до отца, то он меня просто убил бы. Чтобы не спалиться, мы кололи не в руки, а под колени. У тех, у кого уже не было вен, кололи под язык или под мышку, кто куда мог.

Через некоторое время, когда дома случилась очередная потасовка, то я опять сбежал в подвал. И я поставился второй раз. Мне сказали, дескать, давай денег, хватит халяву. Денег у меня не было, поэтому я просто на это забил и больше туда не ходил.

Через какое–то время у нас был следующий сейшн и мне опять предложили:

— Ну что, ты будешь?

— У меня денег нет!

— Ладно, не парься, там есть.

Я поставился в третий раз. Четвёртый. Пятый. Потом кто–то принёс героин… Я поставился…

Я до сих пор помню, как я лежал на этих трубах на теплотрассе и мне представлялось, как я лежу на пляже, вокруг солнышко, песочек, причём всё настолько реалистично! Героин был грязный и поэтому потом у меня был жуткий отходняк. Меня подколбашивало и знобило. Самая первая мысль, которая при этом возникает – «Ещё!». Меня это дико напугало, и я не ходил туда почти неделю. Потом опять была какая–то туса и снова принесли героин. Какие–то деньги у меня тогда были, я немного поломался и потом решил поставиться. Так получилось, что воду тогда отключили. И поэтому народ не долго думая набрал воды из лужи, прогрел эту воду на ложечке и все поставились. После этого у меня дня 3 была лихорадка. Меня рвало, трясло, была температура.

Получилось так, что наркотики это просто сногсшибательные эмоции и ощущения, а также уход от той реальности, которую я так жутко боялся. А с другой стороны мне стало страшно, плюс ещё так получилось, что один парень из нашей компании, будучи в пьяном состоянии укололся и скопытился. Поэтому я всего этого испугался и завязал.

В 8–м классе я был дико зашуганным задротом и пошёл в музыкальную школу. Я решил, что раз я занимаюсь музыкой, надо получить какое–то музыкальное образование. Музыкальная школа мне помогла тем, что я хотя бы начал разговаривать с девочками. До этого я их просто боялся.

Тогда же произошёл один переломный случай. Меня зацепил один мой одноклассник. Произошёл какой–то необоснованный конфликт, высосанный из пальца. И он мне сказал, что всё, после школы мне кранты. Я тогда уже занимался карате, и, в общем–то, мог дать ему отпор. Но там был другой момент, что если я дам ему отпор, то после школы меня встретит его бригада.

И вот из–за этого у меня был жуткий ужас, потому что я знал, что если я дам отпор, то мне вообще придёт крышка, в прямом смысле. В этой бригаде ломали руки, ноги, резали.

После уроков я вышел из школы с одним одноклассником. А там стоит стадо народу.

— Что такое?

— А сейчас тебя мочить будут.

Естественно, я капитально присел на очко. Мой одноклассник пошёл за подкреплением, а я с этим начал драться. Чувак был меня легче, плюс я ещё занимался карате. Он на меня налетел, сделал серию ударов, а я ему двинул в чайник. Потом у меня наступило бешенство, что я просто сидел на нём верхом и превращал в мясо. Чувака увезли в больницу, и тут подошли какие–то взрослые.

Как потом выяснилось, что я в приступе бешенства его чуть не убил. Родителей вызвали в школу и в милицию. А у меня там и так уже было несколько приводов из–за пьянок с рокерами. Но всё разрешилось.

После этого случая я немого осмелел. В 10–м классе произошёл ещё один случай, что моя уверенность только поднялась. Я иду в школу, и на дороге стоят 3 чувака не из школы, типа «иди сюда». Я подхожу и улыбаюсь от страха.

— Чего улыбаешься? Я тебе сейчас так сделаю, что до конца жизни будешь улыбаться.

Он меня толкнул и я упал. Потом встаю, поднимаю кирпич и бью им его по башке. Он падает, кровь и всё остальное. После этого меня в школе уже никто не трогал. А до этого момента я ходил в школу с отвёрткой.

Я начал готовиться к институту, появились девочки, и всё стало более или менее хорошо. На пол года я переехал в Москву и жил у одной девочки. За эти полгода я стал классным чуваком, потому что мне никто не давил на мозг и не доставал. Потому что мои предки сначала грызутся между собой, потом либо по очереди меня парят, либо вместе. А когда я приехал в Москву, то начал развиваться и общаться с девочками, в том числе организмами.

Затем предкам таки дали квартиру в Москве. И они снова начали меня доставать. А я, видно, от этого отвык, и у меня стали расшатанными нервы. Я снова начал жахаться наркотой и у меня развилась гипертоническая болезнь. В итоге они меня так прессовали, что я ушёл в академ в институте, отчего они меня стали допекать ещё сильнее.

В какой–то момент времени я поехал в Питер. Там у меня жил один знакомый подпольный химик, который в своё время синтезировал порядка 50 грамм триметилфентанила. Это где–то около 500 тыс. доз. Он им естественно не торговал, потому что ему было чуждо всё это торгашество. Он человек настолько идейный, что ему главное просто сделать из принципа. Причём он не только не торговал, но он даже просто не употреблял его! Один единственный раз, когда он познакомился с этим веществом, это когда он его непосредственно делал и слегка надышался паров. А так у него лежала эта банка с 50 граммами, и он даже ни разу не попробовал.

И я, недолго думая, попросил угоститься и отсыпал себе где–то полграмма, это примерно десять тысяч доз. Этот химик никогда не делал мелкими партиями. Если он делал экстази, то сразу грамм по 100. Но при этом никогда не торговал. Высокоморальный. Если бы торговал, то мог бы стать миллионером, а мог бы и сесть.

Он по жизни был таким достаточно уквашенным в финансовом плане человеком. Имел хорошую работу, параллельно где–то учился, а химия для него была своего рода отдушиной. Он всё это делал у себя в гараже–лаборатории. Там были настолько антисанитарные условия!

Когда я зачерпнул те полграмма, то он так слегка удивился, и спросил, дескать я что, на целую армию его беру? Я тогда отшутился. Полграмма это конечно не на армию, но чтобы заторчать целой роте хватит с избытком.

Триметилфентанил по–другому ещё называется «Белый китаец», печально известный. Из–за него умерло много людей. Он в 100 раз мощнее героина. Он настолько мощный, что там достаточно одной крупинки размером с сахаринку, чтобы конкретно так отъехать!

Я его не колол, а курил. Буквально берёшь один кристаллик на кончике медицинской иглы и кладёшь в трубочку. Тебя вштыривает, ты залипаешь, у тебя возникает такое приятное состояние, всё хорошо, но заснуть невозможно.

Я всегда страдал тем, что мне было трудно засыпать. Прежде чем уснуть я всегда ворочался час–полтора. А бывало так, что вообще целыми ночами не мог уснуть. Меня это очень сильно напрягало!

А тут я набрёл на такую замечательную смесь гашиша с фентанилом! Я вообще любитель смесей. Вначале куришь гашиш 3–4 напаса, потом выкуриваешь кристаллик белого китайца. Потом проходит 15–20 минут и перед глазами возникают различные красочные картины и гипногагические образы, т.е. образы, которые возникают перед человеком, когда он засыпает. Этот галюциноз постепенно переходит в гипногагические образы, а потом ухаешь в сон. Максимум пол часа и я засыпал и не нужно было никаких снотворных. А утром возникает состояния свежести и бодрости! Встаёшь как огурчик и сразу хочется работать прямо с самого утра! Потому что очень хорошо высыпаешься.

Подсадка на это дело происходит очень легко и непринуждённо. Вначале каждую неделю. Потом 2–3 раза в неделю. А потом получается так, что я начал уже каждый вечер. Ну и в какой–то момент гашиш закончился, потому что его нужно покупать, нужно кому–то звонить и поэтому я увеличил дозу фентанила, чтобы компенсировать отсутствие гашиша. Я понял, что я сижу на этом деле уже месяц, причём плотно.

Тут у меня возникла необходимость поехать по делам в другой город. Первая ломка была несильная, потому что я всё же не сильно злоупотреблял. Вот тогда первый раз появилось это чувство «порхания бабочки» в загрудинной области. Это жопа! Не так страшны сами ломки, как это ощущение. Ломку можно перетерпеть, просто банально не двигаясь и она не ощущается. А тут возникает такое неприятное ощущение, что можешь находиться на одном месте больше минуты. Всё тело начинает корёжить. Невозможно уснуть, невозможно вообще ничего делать, постоянно куда–то бегаешь, носишься, это продолжается пару суток. Спать совершенно невозможно, впадаешь в ступор и тупняк. Спасает только другая наркота, в частности снотворное, которое вызывает очень приятное опьянение, за счёт которого притупляются ломки.

Тот же самый фентанил, как опиат, он вызывает мощнейшее расслабление организма. Снимается тревожность и становится перманентно на всё наплевать. Исчезают страхи и появляется состояние заливания и сонливости. Плюс под ним здорово трахаться! Вообще, когда уже попробуешь секс под наркотой, то просто так трахаться уже нет никакого желания. На это тоже подсаживаешься. Бабы сами по себе без наркоты становятся неинтересными. Пятисекундный хилый оргазмик в конце секса становится чем–то таким скучным. А где вся эта эмпатия, где растворение друг в друге, где шквал эмоций, где вечный кайф о котором пишут все пионерские книги?

А потом всё это становится как часть жизни. Как поесть.

В первый раз дозировки были небольшие и я слез достаточно легко. Меня поколбасило меньше суток, на следующий день был небольшой тупняк, я его переборол, потом всё было нормально. Слез за полутора суток.

Я видел «настоящие» ломки. Когда я косил от армии лёжа в психушке, там привезли одного героинового торчка. Я видел, как его раскумарило. Его привязали к кровати полотенцем и поставили капельницу. Как его корёжило! Он не давал спать всю ночь! Он хотел засунуть голову между батареей и стеной. Ему было фантастически хреново!

А тут меня чуть–чуть поколбасило, лёгкая ломота в теле, ну ничего, мелочь.

В том городе я пробыл где–то две недели. Потом когда приехал, продолжил долбить дальше. Потому что все мне казалось, что полутора суток этих милипизерных ломок такая ерунда, и я всегда легко смогу слезть. Я начал долбить каждый день, причём без гашиша.

Когда долбишь опиаты, то возникает нежелание употреблять другую наркоту.

Становится наплевать на красочность прихода и на всё остальное. Возникает одно единственное желание – поскорее бы забыться. Т.е. поскорее бы начался этот тупняк и стать овощем.

Когда я первый раз попробовал тот же самый кодеин у меня не возникло кайфа. Потому что появляется только странное ощущение тупняка и залипания. А потом это начинает нравиться… Причём настолько нравиться, что все остальные наркотики отходят на второй план. Зачем что–то делать, зачем куда–то идти, если можно просто долбануться и тебе уже безусловно хорошо?

Плюс, у опиатов есть такой нехороший момент, что человек начинает деградировать в социальном плане. Ему ничего не надо и он постоянно находится в состоянии полусна. Он проснулся с утра, ничего делать уже неохота. А если ничего делать неохота, то он сидит дома. А если постоянно сидеть дома, то просто становится скучно. Ну а если скучно, то почему бы не долбануться ещё? Просто чтобы в очередной раз залипнуть и отключиться.

Вот так в какой–то момент времени я начал долбить ещё и с утра. Здесь уже идёт передозировка, препарат не успевает выводиться из организма и поэтому возникает перманентное состояние «подвисания». Все опиатные торчки тормознутые, в отличие от торчков, которые сидят на спидАх.

В какой–то момент снова надо было ехать в другой город и вот тогда мне было уже архисложно слезать с этого дела! Потому что на тот момент я без перерыва долбился почти два месяца по два раза в день, а к концу уже по 3–4 раза в день. Когда я поехал в меня ломало 2–3 дня. Хотя для постороннего взгляда это не заметно. Но я не кололся, а курил. Если бы я кололся, то было бы видно со стороны. Мне было очень хреново, но я порвал эту зависимость! Моё состояние стабилизировалось, я смог спать, исчезло чувство «порхания».

Я опять пробыл в другом городе две недели и по возвращению в первый же день опять начал долбиться! Причём в ужасающих масштабах! Раза 3 днём и 4–5 раз ночью! Я опять стал «овощем».

Когда попадаешь в это овощное состояние, то там можно сразу забыть о любой работе, целях в жизни, деньгах и т.д. Становишься таким «бондюэлем», что невозможно вообще ничего делать.

Тогда у меня начался жесточайший передоз. У меня пропал аппетит и я начал блевать. Я не мог ничего есть, от еды тошнило. Как только кончалось действие препарата, сразу начинало тошнить. Если долбануться в этот момент, то тошнота на какое–то время проходит. Но если в этот момент поесть, то с гарантией начинаешь блевать. Естественно происходит катастрофическая потеря веса и вообще перестаёшь быть похожим на человека. У меня начали появляться суицидальные мысли. Возникает желание пятикратную дозу пустить по вене, чтобы всё в один миг прервать.

Просто заснуть и не проснуться. Если бы я был один, я бы это сделал. Но я понимал, что если я отброшу копыта, то моя подруга тоже недолго продержится. Скорее всего, тоже покончит с собой.

И я решил поехать к другу в другой город! Просто банально для того, чтобы слезть. До этого, конечно, были попытки слезть самому. Но если препарат есть под рукой, то это нереально. А выбросить его рука не поднималась! Это казалось таким кощунством, потому что там его было много. Банальная жадность брала верх.

И я свалили из города. В этот раз мне повезло, и я слез довольно быстро. То ли появилась привычка к слезанию, то ли ещё что–то, но я знал с гарантией, что двое суток меня поколбасит, а на третьи сутки это всё с гарантией пройдёт. Там был полный жесткач! Я уже зарекся, что больше никогда и ни за что.

Но когда я вернулся, то начал опять! Если он есть под рукой, то остановиться нереально. Всё остальное просто отходит на второй план. И вот то, что было под занавес это такой трешь! Я долбил раз по 5 в день и раз по 6–7 за ночь, настолько была плотная подсадка. Если не покурить в течении полутора часов, то начинает шатать, перестаёшь держаться на ногах и чувствовать, что сейчас просто свалишься. Происходит мощная интоксикация организма! Когда это в малых дозах – это не заметно, а когда такие дозы, то это убивает…

Пространство под моим балконом было заблёвано. Если блевать в туалете, то предки могли услышать, и я мог спалиться. Поэтому я блевал с балкона. У меня началось что–то вроде белой горячки. Я подсел на измену и чуть ли по потолку бегал от страха и ужаса. Потому что когда начинаешь слезать, первое, что возникает это тревожность. Чувство, что ужас грядёт и дальше тебя размажет. А потом начинается ломка, корёжит всё тело, болят суставы и, конечно же, появляется порхание. И в предвкушении этого порхания это всё становится в 10 раз страшнее. Потому что знаешь, что не сможешь уснуть, что не сможешь сидеть на месте, что будет не детски корёжить. От этого становится так страшно, и я понял, что если и в этот раз я не останавлюсь, то там либо пятикратная доза по вене, либо вниз головой с 20–го этажа.

Я покурил последний раз, и потом когда стало более или менее хорошо, я просто пошёл и высыпал это всё в унитаз и смыл. Когда ломает это сделать просто физически невозможно.

Я снимался при помощи травы, транквилизаторов, элениума и седуксена. Две таблетки элениума и седуксена снимают чувство тревожности. Появляется ощущение, что тебя не расплющит, а ты всё–таки сможешь выжить. После это принимаешь немного травы, чтобы можно было уснуть. Всё это дело я принимал на первый и на второй день, а на третий я уже смог обойтись без всего этого.

Хоть я и избавился от фентаниловой зависимости, тем не менее, перманентно мне хотелось. Я купил грамм герондоса. Колоть я его не хотел. Я его пробовал курить, но меня не особо вштырило. Поэтому употреблял при помощи клизмы. 10–15 минут и вштыривает! Мне этого грамма хватило раз на 6.

Всё бы хорошо, но тут меня начала душить жаба! Я понимал, что если я сейчас сяду на герондос, то стану окончательным торчком. С герондоса я уже не слезу. У меня появилось чувство что «надо что–то делать!». Как–то я лежал под этим делом и понял, что наступит завтра, я снова захочу обдолбиться этим делом, послезавтра так же, а деньги не казённые. Одно дело, когда лежит пакет с фентонилом, что хотя бы не отражается на финансах. Хоть ты лежишь овощ овощем, но по карману не бьёт! А тут ты уже конкретно начинаешь работать на систему! Работаешь для того, чтобы купить кайфов. И я понимаю, что порочная зависимость уже начинает формироваться…

В какой–то момент я начал анализировать, с какого перепугу у меня вообще взялась эта тяга. И передо мной началась разворачиваться эта картина. В какой–то момент я понял, что я просто боюсь ночи. Как вечер – я боюсь! Как только наступает вечер у меня в душе появляется страх. Я начал это анализировать и понял, что я долблюсь не для того, чтобы «испытать кайф», а банально для того, чтобы быстрее заснуть. А для чего быстрее заснуть? И тут я вспомнил своё прошлое, период полового созревания. Оказалось, что когда в это время у меня появились серьёзные проблемы, причём по всем фронтам – у меня началась бессонница. У мальчика проблемы. Мальчику хочется девочку. Мальчику завтра в школу, а в школе его будут прессовать. Мальчику страшно. Мальчику не спится. Но бессонница это ерунда! Проблема не в этом! Проблема в том, что когда мне ночью было нечего делать, я начинал что–то делать. И каждый раз, когда я ночью выходил из комнаты, выскакивала мать с шарами по пять копеек и вечным вопросом: «ТЫ ЧЕГО НЕ СПИШЬ?!!».

Если с утра нужно куда–то идти, а ты не высыпаешься, то будет банально хреново. Ночью надо выспаться, для того, чтобы утром чувствовать себя нормально, чтобы не болела голова. У меня голова были постоянные головные боли от недосыпа! Я должен был выспаться, чтобы чувствовать себя днём нормально, но при этом спать я не мог. Потому что проблемы. Плюс ещё постоянно выбегает мать и верещит «ты, что не спишь?!!». Поэтому как бы смешно это не прозвучало, я боюсь ночи, потому что мне вбито убеждение что «ночью все ДОЛЖНЫ спать!». Я понял, что это такое. Это банальный психоз. Это страх, оставшийся с тех самых времён. Просто страх перед ночью.

Сейчас я живу в свободном графике. На работу мне с утра никуда идти не надо. Я могу позволить себе не спать ночью. Я могу заснуть в 6 утра и проспать до полудня и чувствовать себя нормально. Но психоз у меня остался! Именно этот конфликт программ, что с одной стороны «ночью все должны спать», а с другой стороны бессонница, толкает меня каждый вечер долбить наркоту, для того чтобы просто отключиться и забыться.

В итоге я просто поработал со своим подсознанием, перепредставил все эти картинки, то, что я целую ночь не сплю, сижу на кухне, пью чай и читаю книжку, как я обычно делаю, мать встаёт, заходит на кухню, спрашивает «Что, не спишь?» — я говорю «Нет, не сплю», она отвечает «Ну ладно, посиди, почитай, потом заснёшь». Всё спокойно и по–доброму. Мать пьёт воду, потом ложиться. Я продолжаю читать книгу, потом через 15 минут выхожу и спокойно засыпаю. Я проецирую это на настоящее время и никакой тревожности. Вообще! Исчезла! Я проецирую это на будущее и понимаю, что через пол года – год я могу спать, могу не спать, неважно, главное всё спокойно, никто на меня не орёт.

Меня отпустило. И как рукой сняло потребность долбиться чем–то.

Почему наркоманам очень трудно избавиться от зависимости? Потому что причина не в зависимости как таковой от наркоты. Причина лежит раньше. Т.е. есть что–то из детства, как у Олега страх перед ночью, потому что «НОЧЬЮ ВСЕ ДОЛЖНЫ СПАТЬ!!!». Ему уже не надо утром идти ни в какую школу или на работу. Ему уже всё позволяет вести спокойный образ жизни, он уже может всю ночь свободно барражировать по квартире, никого не тревожа, но, тем не менее, остался иррациональный страх из детства «Что я буду делать ночью, если не спать!». Этот страх был настолько мощным, что даже это заблёванное пространство под балконом, вероятность умереть от передоза были слабее страха перед ночью! Бесполезно лечить наркоманов созданием других страхов. Потому что этот страх затрётся, а тот, который был раньше, который являлся первопричиной останется. Вылечить зависимость можно только убрав тот главный страх.

Даже, несмотря на то, что все говорят, что от наркотиков рано или поздно будет хуже – это неочевидно. Зато это счастье прямо здесь и сейчас. Совершил какие–то простые действия, набрал шприц, вколол или проглотил таблетку, нюхнул, всё, кайф. А совершать какие–то действия в реальной жизни это сильно страшно! Получается, что страх принимать наркотики оказывается меньше, чем оторвать задницу от дивана и начать что–то делать.

Почему антинаркотическая пропаганда абсолютно не действует? Потому что человек воспринимает информацию голосом родителей. Если бы та же самая антинаркотическая пропаганда велась бы для каждого ребёнка голосом и образом родителей, то это было бы воспринято. А диктора и постороннего дядю ребёнок не воспринимает как людей, которым следует безоговорочно верить. А всё, что сказано голосом родителей принимается на безусловную веру.

В нашей стране, да и вообще во всём мире, ситуация такая, что наркотики запрещены, а алкоголь и сигареты находятся свободной продаже. Хотя алкоголь тоже пытались запретить. Но его запретить уже нереально! Если наркоту может сварить далеко не каждый, нужна какая–никакая маломальская подготовка, то алкоголь может сварить любой! Старая бабушка поставит кастрюльку, змеевик, холодильник, приёмник и будет себе варить этот алкоголь. Поэтому его совершенно нереально запретить!

Что касается табака, то его тоже довольно тяжело запретить, потому что это настолько аддиктивный наркотик, что просто так заставить расстаться с ним пол страны нереально. Хотя на самом деле любая наркота гробит организм гораздо меньше, чем алкоголь и никотин. Т.е. наркотики менее вредны для организма.

Но проблема, на самом деле, не в наркотиках. Проблема в людях. Если человек психоэмоционально стабилен, то он даже не захочет и соответственно не будет употреблять наркоту. Потому что ему просто–напросто будет хватать «реальных кайфов» в жизни. Он будет получать эти эмоции от любви, от любимого занятия, от друзей, от хобби и т.д. Зависимость от наркотиков возникает либо от отсутствия вообще каких–либо эмоций, либо от избытка негативных эмоций. Вот это две причины, ведущие именно к зависимости от наркотиков, равно как и от алкоголизма и от табака.

Политика государства на самом деле разумная. Потому что, с одной стороны, конечно, хотелось бы получить такого рода «свободу», но с другой стороны это чревато тем, что это элементарно остановит эволюцию! Человек эволюционирует, в основном, ввиду того, что он постоянно находится в недостаточно комфортных условиях существования, грубо говоря ему «хреново». Вся история человечества это далеко не позитивная мотивация. На 95% мотивация человечества к развитию негативная. А если людям дать такое количество наркоты, которое оно способно употребить, то значительная часть человечества просто–напросто вымрет, по той простой причине, что элементарно ничего не будет хотеться делать! А зачем, если можно будет пойти купить наркотик и получить свою порцию кайфов? Съел жёлтенькую таблеточку – всё хорошо. Съел красненькую – его вмазало. Съел зелёненькую – его разогнало. Не будут нужны ни женщины, ни деньги, ни крутые авто, ни особняки, ни власть! История человечества это не только избегание «ОТ», но это и история понтов. Наше общество рекламно–эротическое. Его задача это максимально накрутить отдельно взятого человека и «не дать» ему. Для чего? А для того, чтобы он впахивал. Так устроена система. А иначе человечество не будет эволюционировать. Если секс станет общедоступным, что любой мужик может с любой женщиной, да ещё и под наркотой, то будет ли мальчик устраиваться на работу, чтобы впахивать по 16 часов в сутки, чтобы зарабатывать себе на пафосное шмотьё, крутые машины, ходить в клубы и выпендриваться перед девушками? Нет, конечно!

Как я не превратился в такое же невротизированное повидло и не сторчался на наркоте? Тут есть тонкий момент. Всё–таки надо отдать должное моей матери, что она, несмотря на своё достаточно хреновое эмоциональное поведение, тем не менее, проводила хорошую политику в плане моего образования. Если бы к тому, что я был полным задротом, невротизированным, обуреваемым всякими страхами и фобиями подростком прибавилась тупость, как у основной массы торчков, то я бы оказался втянутым в эту тусовку и сгнил бы там. Но весь цимус заключался в том, что я хоть и был долбанутым, задроченным, зашуганным, невротизированным, со страхами, комплексами и фобиями, но у меня была тяга к знаниям. За это ей спасибо! Конечно же, она делала это из своих элементарных эгоистических побуждений, но, тем не менее, это сыграло мне на руку. Это одно из того немногого, за что я благодарен своей матери.

Я получил достаточно хорошую тягу к знаниям, пинок к способности самообразовываться. На определённом этапе, когда накопилась критическая масса знаний, у меня произошёл качественный скачок. Путём долгих рефлексий я начал всё это осознавать и со временем нашёл инструменты, которые позволили мне в начале затормозить мою лавиноподобную жизнь под откос, потом остановить и повернуть вспять. Конечно, это был очень болезненный процесс, потому что всё моё окружение, и мать в том числе, продолжала меня тянуть в этот омут дерьма. Потому что потом, когда я начал самообразовываться и у меня появились свои мысли, убеждения и желания, т.е. я стал «слишком» образованным, мать забила тревогу, опять таки из страха!

Передавать родителям всю эту информацию для осознания ими, смысла не имеет. Они не поймут. Они не изменят своего поведения. Родитель никогда не будет воспринимать своего ребёнка как равного себе, даже взрослого ребёнка. Существует древняя российская пословица: «В России дети взрослеют только с выходом на пенсию!». Пытаться донести что–либо до матери и отца абсолютно бесполезно, это также бесполезно, как пытаться разговаривать с кирпичом. Можно поставить перед собой кирпич и начать ему объяснить, почему он такой красный, бесчувственный, неласковый, шершавый, можно просить его приласкать себя, стать гладким и ласковым, любезным, тёплым. Вот это будет с тем же успехом, что и объяснять родителям их косяки! Разговоры со своими родителями абсолютно неэффективны. Тут эффективно только сжигание мостов. Потому что 95% родителей в России ТУПЫЕ!

В отличие от некоторых моих друзей, у меня нет веры в здравый смысл. Наблюдая за большинством людей, у меня только укрепляется вера в их маразм. В обычный маразм детей и родителей. Маразм родителей, которые бьют своих любимых чад по почкам монтировкой и маразм детей, которые пытаются им объяснить, что это неправильно. Вместо того чтобы просто отойти в сторону от удара, или, в крайнем случае, пойти изучать приёмы карате, или пойти купить себе монтировку в целях защиты. Ну, или как совсем крайний случай 2,5кг октагена или «кисы». Сильным хорошо, слабым плохо. А ребёнок изначально слабее своих родителей. Поэтому ему не просто сложно, ему архисложно.

Отсюда встречаются все эти подростковые войны с родителями. Когда встречаешь детей, у которых изрезаны все ручки, ножки, у некоторых шрамы на шейке, косая чёлка, выкрашенная в чёрный цвет, красные носки и ЭМО–культура, «противодействие этому жестокому миру», «как всё плохо», готы, гимн пессимизму и трагичности Артура Шопенгауэра.

Хотя всё дело в элементарном маразме и непроходимой тупости! Воспитание в России это даже не средние века и не царская смута социальной и семейной обстановки. Есть такое хорошее словосочетание ДРЕМУЧЕЕ МРАКОБЕСИЕ. Трешь и дичь. Здравого смысла там ни на грош. Только тупость, маразм, дебилизм и дремучее мракобесие.

Если посмотреть с позиции «кто виноват?» в этом дремучем мракобесии, то тут ситуация двоякая. С одной стороны вроде и никто не виноват, а с другой стороны виноваты ВСЕ. Потому что это система замкнутая сама на себя. Каждый элемент этой системы может валить на следующего, тот на следующего и в итоге эта лента Мёбиуса приходит обратно на того первого. Порочный круг. Даже если человек понимает, что это неправильно, но своих детей он воспитает абсолютно также по принципу подобия. А его дети потом будут плодить таких же дефективных детей. Эта дефективность передаётся из поколения в поколение. Яблочко от яблони недалеко падает. Уроды плодят таких же уродов.

Для чего вообще люди заводят детей?

Первая причина это «быть как все». По принципу: «Вижу, что все нормальные люди уже женаты/замужем и с детьми – пора бы и мне заводить!»

Вторая причина это «коллапс желаний и кризис возраста». Фактически, если у человека нет никаких хобби и интересов по жизни, то ему элементарно надо чем–то по жизни заниматься. Человек может просто скучать и задаваться экзистенциальными вопросами бытия «Есть ли бог на марсе, нет ли бога на марсе? Какой смысл жизни?». А с появлением ребёнка такого рода вопросы, депрессии, душевные метания отпадают на месте, потому что надо работать! Когда появляется ребёнок – сразу появляется цель в жизни!

Третья причина это нереализованность каких–то своих желаний. «Если уж я не стал главбухом в ЛУКОЙЛе, то пусть хотя бы мой ребёнок станет!». Реализация лично своих эгоистических амбиций, целей и желаний за счёт своих детей, ну и удовлетворение своего ЭГО. Очень часто ребёнок заводится в качестве игрушки. Делать нечего, а поскольку с детства привыкли играть во всякие куколки и дочки–матери, то эти программы проявляются.

Четвёртая причина это элементарные инстинкты размножения. У меня возникает такое сомнение, что если взять самку человека, изолировать её и не давать играть в куклы и в дочки–матери, то возникает вопрос, реализуются ли инстинкты материнства? Я думаю, что реализуются, но они будет процентов на 80 потёрты. Потому что инстинкты это суть потенция. Т.е. то, что МОЖЕТ реализоваться. Но, в человеческое поведение инстинктивный потенциал встраивается за счёт промывания мозгов, копирования родителей, игр в дочки–матери и т.д. Когда девочке постоянно повторяются такие фразы как «Вот будут у тебя свои дети, вот будут у тебя свои дети!», то с возрастом это уже не воспринимается как вопрос «Надо ли?». Возникает лишь вопрос «Когда?».

Опять таки не будем забывать про такой дебилизм, как наезды всякой родственной пиздобратии, как мамаши, бабушки и тётушки, которые говорят: — Когда ты нас внучатами порадуешь? Мы уже изнываем от безделья, дед целыми днями пялится в телек и пьёт горькую, я уже целый шкаф носков с антресолями навязала! Когда ты нас займёшь–то?

Т.е. они уже настолько выели мозг до самого копчика, что проще уже родить, чем объяснять, что «не сейчас, через несколько лет, когда на ноги встану». В данном случае ребёнок рассматривается как живая игрушка, с которым мамам, бабушкам и дедушкам становится нескучно. Всегда есть куда утилизировать своё время, свои загоны о смысле жизни и банально есть куда утилизировать свои деньги. Потому что деньги приходят, а тратить их в вроде как и некуда, потому что с детства тяга к гедонизму задавлена, никаких увлечений нет, горными лыжами не занимаются, на яхту не копят, никаких проектов нет, поэтому нужно куда–то эти деньги девать. Ребёнок в данном случае выступает в качестве места, куда вкладывают капитал, вместо того, чтобы вложить его в бизнес.

Подавляющее большинство людей вообще ни о чём не думают. В России более 50% детей рождаются по залёту. Очень мало людей заводят детей, планируя это. Вот они полностью устаканились в социальном плане, любимая жена, любимый муж, любимая работа, хороший материальный доход. Они с молодости хотели плодиться и размножаться. И они спланировано заводят ребёнка. К появлению этого ребёнка в обществе все готовы. Но вот в 9–ти случаях из 10–ти происходит не так! В основном женятся по залёту, дети нифига не планируемые, дескать, «ну если уж бог послал, ну не убивать же!». Сейчас уже рожают и в 14–15 лет. Недоношенных, 6–ти, 7–ми месячных, изначально больных и ущербных.

А аборт сделать, видите ли, грех! Церковь борется с абортами. Причём церковь при поддержке государства, потому что государство проводит демографическую политику. Дескать, пусть будет больше тупых и невротизированных уродов. Лучше много уродов, чем мало нормальных. Потому что «а то захватят китайцы!». Ну, это тупость в чистом виде. Потому что даже если и случится война, то от этих уродов толку будет мало. Потому что это человеческое мясо. Фарш. Побеждать надо умом и культурой, ассимилируя.

Здесь ещё слишком большая проблема, что Россия очень большая страна. И на её территорию многие зарятся. Россия мне всегда напоминала дворнягу, которая отхватила себе полкоровы. А сейчас всевозможные гиены и шакалы возмужали и стали достаточно агрессивные, постоянно лают и полкоровы сохранить уже трудно. Постоянно приходится огрызаться на все стороны, принюхиваться, держать хвост пистолетом и нос по ветру. Отсюда возникает желание наплодить побольше своих щенят, чтобы сохранить эти полкоровы. Пусть один без лапки, второй без уха, третий полностью слепой, четвёртый глухой, а пятый постоянно гоняется за собственным хвостом. Лучше уж такие, чем вообще никакие. Чтобы у собравшихся вокруг и плотно обложивших шакалов, гиен и прочих хищников, глядя на всю эту компанию вокруг коровы, создавалось ощущение, что «народу много и лучше туда не лезть». Они же издалека не видят, что они все инвалиды. Есть просто общий эффект массы, дескать, у коровы есть хозяева Нельзя уродовать своих детей! Детям надо просто не мешать развиваться. Нельзя рассматривать ребёнка как свою игрушку, как продолжение своей жизни и своего эго. Ребёнок это совершенно другой человек. И пытаться его к чему–то принуждать это просто насилие над ребёнком. Да, где–то ограничивать надо. Потому что если человек растёт вообще без запретов, то из него тоже получается урод.

Парадокс и основная проблема в воспитании детей заключается не в том, что родители не воспитывают детей, запрещают слишком много или наоборот разрешают. Ключевых проблемы 2. Именно тех, которые раз за разом допускают родители в воспитании систематически. Первая – это то, что не показывают радость в жизни своим личным примером. Если они сами живут в дерьме, безрадостно, то там разрешай, не разрешай, запрещай, не запрещай, давай читать умные книги, не давай, воспитывай, не воспитывай, ребёнок всё равно имплицитно радость в себе не привьёт, если он видит, что родитель вечно недоволен, вечно в отчаянии и в депрессии. Личного примера счастья не прививается. Это первая ошибка.

Вторая ошибка это то, что к детям относятся как к дебилам. Т.е. маленькому ребёнку говорят просто «не делай». Его не ставят перед собой и не объясняют почему не делать! Потому что он якобы «мелкий и ничего не поймёт». И просто шлёпнут по заднице, или отвесят подзатыльник, а за что – непонятно, дескать «подрастёт – начнём объяснять». Когда он подрастёт он уже сам им начнёт объяснять при помощи пинков, затрещин и подзатыльников! Причём родители это делают даже не потому что искренне верят, что ребёнок не поймёт, а потому что просто лень сесть и потратить 5 минут своего бездарного времени для того, чтобы понятно объяснить ребёнку почему это можно делать, а это нельзя. Причём не на уровне «прилетит вдруг волшебник в голубом вертолёте», а объяснить нормальным и здравым языком. Нет, он мелкий, он не поймёт.

Вместо этого они навешивают ребёнку кучу страхов. Потому что тут элементарно проще. Когда ребёнка напугаешь – он сразу даёт эмоциональную реакцию. Если ребёнку что–то объясняют, он стоит в ступоре и не выдаёт никаких эмоциональных реакций. Поэтому создаётся впечатление, что он не понимает, что ему говорят. А на самом деле он понимает и просто переваривает в голове полученную информацию. Он не знает, как на неё реагировать. Даже если первый раз информацию не усвоится, то просто терпеливо прошиваем информацию в голову. Не бывает так, что после 3–го, 4–го и 5–го раза не отложится! Просто у родителей возникает такое впечатление, потому что ребёнок сразу сиюмоментно не проявляет никакой реакции. Дескать, объяснил что–то, и ребёнок 3–4 лет тут же должен расплыться в улыбке и сказать «Мама! Я всё понял! Это происходит потому что у кварков есть такое свойство как спин–спиновое взаимодействие!» и в терминологии 65–ти летнего физика, нобелевского лауреата разложить квантово механическую квинтэссенцию всего существующего мира, и ещё маме объяснить почему она является неадекватным адептом, наблюдающим со стороны за трансцендентальной ситуацией единого континуума. Естественно, он не будет сразу выдавать реакцию на объяснение! Но зато он СРАЗУ будет выдавать эмоциональную реакцию на пинки, тычки и зуботрещины или «Бука придёт и тебя заберёт!!», и тут у ребёнка слёзы из глаз. Естественно, у него уже прошита ответная реакция, что если мама или папа таращит страшную физиономию и говорит страшным голосом «Вот та тётя сейчас тебя украдёт!», то, естественно, ребёнок испугается, потому что от него ждут, что он в этот момент должен испугаться и заплакать. Если заплакал – то тут сразу делается гениальный вывод «ну, значит всё понял, воспитательный момент удался!». Тут же следует эмоциональное подкрепление, ребёнка погладили, успокоили, он «всё понял», больше он не будет этого делать. Потому что он выдал эмоциональную реакцию, что там какая–то тётя–бука его украдёт. Бред бредом!

Потратить 15 минут на то, чтобы объяснить ребёнку как это всё на самом деле, это нет! Без всех эти аистов, капусты, пестиков, тычинок, скорлупок, боженьки, который наказывает и отвешивает пинков за грехи, зелёных человечков, барабашек, домового и всякой подобной чуши ребёнку конечно не объяснить!

Элементарная лень! Просто лень сесть и 5 минут поговорить. Потому что когда молодые мамы встречаются в парке за пивом, а ребёнок рядом бегает, и что–то делает не так, то проще отвесить подзатыльник и ребёнок сразу замолкает. Если не замолкает, то отвесить подзатыльник ещё раз и напугать. Или просто подкупить конфеткой. Это проще, чем объяснять, потому что они сидят и пьют пиво, «чего этот сучёнок отвлекает!».

Почему такое отношение к детям? А потому что в большинстве случаях «эй, залётные!». Среди моих знакомых практически нет людей, которые бы запланировано родили ребёнка и воспитывали бы его. Больше половины моих знакомых парней женились по залёту, все замужние знакомые девушки вышли замуж по залёту. Вначале забеременеем, потом создаём какую–никакую «ячейку общества», ну, а дальше, «как бог пошлёт». Дескать «как–то само собой всё решится». Живы будем, не помрём.

На детей наплевать, потому что по залёту, потому что на самом деле им хочется и пивка попить. Потому что бабе в 20 лет, ну какой ей дома сидеть с ребёнком! Ей по клубах охота шляться и задницей вертеть. Детей охота где–то ближе к 30–ти, когда и клубы надоели, и натрахалась, и всё остальное. Вот тогда охота и любимого мужика и борщ ему варить, и шерстяные носки вязать, чтобы ребёнок рядом бегал, чтобы возиться с ним, памперсы ему менять.

Ну и плюс социальная необустроенность, когда в однокомнатной квартире живут бабка с дедом, мать с отцом и ещё дочка со своим трахалем, и у них ещё ребёнок родился, это такое счастье! Веселуха!

Оглядываясь на своё детство, я понял, что оно было не таким уж ужасным, особенно сравнивая его с тем, что мне рассказывали некоторые мои знакомые. Одна моя знакомая девушка рассказала мне историю своей жизни, после которой у меня появилось жгучее желание самому пойти и угандошить её предков:

Я родилась в Узбекистане. Моим воспитанием занимался дедушка, потому что когда мне было 6 месяцев, мама вышла на работу. Отцовские и мамины родители были обеспеченные, и сам отец тоже работал. Поэтому в её копейках никто не нуждался, т.к. работала она в детском садике. Скорее всего, она вышла на неё не потому что это было действительно нужно, а потому что она не хотела сидеть с маленьким ребёнком. Не надо было варить еду, не надо было стирать пелёнки, не надо было меня успокаивать, когда я визжала.

Всё детство она кормила меня манной кашей и детским питанием. Все тётки, которые это видели, с ней ругались, и говорили, что она этим может довести ребёнка до болезни. Так и получилось! У меня был рахит. Однажды она напоила меня морковным соком и у меня появилась аллергия на морковный сок. Другой раз она меня накормила мёдом, поэтому у меня до сих пор аллергия на мёд. Я собрала все болезни, которые только могли быть у маленького ребёнка. Самое интересное, что она всё это знала и понимала, что нельзя так кормить ребёнка, но она продолжала это делать.

Когда мне было больше года она «шутила» дескать, когда меня поднимают на руки, я стою на цыпочках. Когда моя бабушка это увидела, она сказала «Ты что дура? Ты не видишь, что у твоего ребёнка что–то с ногами?». Выяснилось, что у меня было плоскостопие. Дед стал ходить со мной на массаж.

В какой–то момент я выяснила, что у меня неправильная форма черепа. Потому что когда я лежала в кроватке, то в другом конце комнаты горела лампочка, на которую я постоянно смотрела и соответственно голова у меня лежала криво. Потому что у меня над кроваткой не висело погремушек, которые специально подвешивают, чтобы привлекать внимание ребенка, и он смотрел строго вверх. А так я смотрела вбок, и череп у меня сросся неправильно. Потом я выяснила, что оказывается, она всё это знала, и при этом относилась совершенно безалаберно!

При всём этом я была некапризным ребёнком. В детстве я практически не плакала. Единственное, что всегда очень сильно болела. Я помню, как меня день и ночь таскали по комнате и качали, чтобы я успокоилась. Да и то, носили в основном бабушка или дед.

Первое моё слово было «деда». Дедушка всегда был со мной. Он укладывал меня спать. Он постоянно носил меня на руках. Он был очень умным и мудрым и сильно любил детей. А так как я была единственная внучка, то сильнее всего он любил меня. Он мне рассказывал абсолютно обо всём, причём не зависимо то того, понимаю ли я это или нет. Я до сих пор помню все эти парки, по которым мы гуляли, как мы с ним разговаривали.

Мама всегда пыталась от меня избавиться. Они куда–то ходили, куда–то ездили, она всегда пыталась оставить меня дома и никуда с собой не брала. Я была очень терпеливая и могла много ходить и молчать. Но она почему–то говорила «Ты что, хочешь, чтобы я здесь с тобой осталась?! Ты с нами не можешь идти!». Но меня на тот момент это особо не волновало, потому что был дед.

У меня был момент, когда я любила жечь спички. Он никогда меня за это не ругал, он только ходил, подметал и только шёпотом говорил: «Ты там подожгла? Ну ладно, я никому не скажу, но ты там больше не поджигай, ладно?». После того, как он мне это сказал, я ничего и не поджигала.

Я помню, как я начала ненавидеть своего отца. Он уже тогда выпивал и устраивал скандалы. Один раз он по пьянке избил деда. Покусился на святое!

Мне тогда было года 4. Я думаю, если бы мне тогда дали пистолет, то я бы его тут же застрелила и нисколько бы об этом не жалела. У меня была такая ненависть, вплоть до того, что я не могла находиться с ним в одной комнате. После этого случая мама с ним развелась.

В начале 90–х в Узбекистане начался переворот, русских стали выживать и мы с мамой уехали в один провинциальный российский город, в котором бабушкин двоюродный брат был директором чего–то там, и поэтому он мог устроить на работу и помочь с квартирой. Нам выделили комнату в общежитии, а мама устроилась в детский сад.

В тот момент у меня было такое ощущение, что я попала из рая в ад. Потому что там был дедушка, там были все условия для нормальной и комфортной жизни, а тут мы приехали в общагу с туалетом на улице, с 30–ти градусными морозами, где воспитательницы в детских садах ненавидят детей. Для меня всё это было шоком!

У меня в детском саду была воспитательница, которая всех доставала расспросами, где у кого работают родители. У меня была очень развита речь, поэтому в очередной раз когда она меня достала, я ей расписала, что у меня родители какие–то там крутые и она около меня бегала на цырлах в течении полугода. Это продолжалось до тех пор, пока она не спросила у мамы и та ответила: «Да вы не обращайте внимания, она любит фантазировать!».

Тогда был дефицит туалетной бумаги. Поэтому в детском саду заставляли покупать эту туалетную бумагу. Стабильно каждый ребёнок должен был приносить в месяц столько–то рулонов. Но так как мы были не здешние, поэтому мама не знала даже где её примерно достать. И эта воспитательница запретила мне ходить в туалет «по большому», т.к. не было туалетной бумаги.

У нас было две воспитательницы. Одна была добрая и очень хорошая и любила детей. Не то, чтобы она всех нас обцеловывала, но, по крайней мере, она нас не трогала. Она просто следила за нами и давала какие–то задания. Мы все её очень любили и всегда ждали. При ней естественно можно было ходить в туалет, а при той нет.

Как–то были сильные морозы, нас пришло 5 человек, и та злая воспитательница дала чёрную, синюю и белую бумагу и сказала «Делайте аппликации. Вырезайте пингвинов и льдины». Мне если сейчас дать бумагу, то я не вырежу пингвина! А тут она заставляла это делать маленьких детей и ещё говорила «Вы, что не можете? Какие вы тупые!».

Я помню первый день, когда я пришла в этот детский сад и все дети меня окружили. На мне были импортные вещи, потому что в Узбекистане мы жили хорошо и меня одевали бабушки и дедушки. Я каталась на качели, и все дети, которые приходили, садились на корточки передо мной и начинали на меня смотреть. А потом, когда воспитательница начала меня гнобить, то они тоже решили, что меня можно гнобить.

Там была одна девочка, у которой было развлечение плевать всем в лицо. Она бегала, плевалась, и никто не мог ничего сделать. Первым человеком, который сказал это воспитательнице, была я. Её потом поставили в угол и очень долго разбирались. А до этого это было просто развлечением.

В детском саду у меня были самые хорошие рисунки. Однажды я нарисовала рисунок, принесла его домой, и когда мама посмотрела на этот рисунок, то она сказала «А, наверное, нарисовал кто–то!».

В тот момент мама подумала «как я тут буду одна!» и вызвала отца. Я помню ту первую ночь, когда я лежала рядом с ней и спрашивала: «Мама, а он завтра уедет?».

Естественно, дедушки у меня там не было. Были лишь мать с отцом, которые начали бурную семейную жизнь, к которой я мало имела отношения, потому что мне с ними было не интересно, я их не понимала. Мне были отвратительны эти семейные походы на пикник. Скорее всего, это было из–за отца, человека которого я ненавидела. Я всегда не хотела находиться дома, когда там был кто–то из них. Меня от них тошнило.

Тогда я уже училась в школе. В то время отменили форму, а у меня был красивый тёплый костюм, в котором можно было ходить в морозы. И учительница выставила меня перед классом и выстебала что «так не ходят!» и «девочки так не одеваются!» и заставила меня ходить в школу в юбке и в пиджаке. В воспитании детей она была полной дурой! На мне она отрывалась очень сильно. Потому что я не молчала. Когда происходило что–то, что меня не устраивало, я пыталась это высказать.

Я помню такой случай, когда я решила задачу по математике, показала ей, и она сказала, что неправильно. Весь класс начал решать, предлагать какие–то варианты и всё было неправильно. Она начала решать сама и увидела, что с ответом не совпадает. А потом говорит мне: «Покажи мне, что ты решила! А, ну да, ты правильно решила…»

Я ходила в школу с подружкой, у которой отец выпивал. А эта училка нас так выдрессировала на то, чтобы мы не опаздывали, что когда мы опаздывали, у детей была истерика! Ребёнок опаздывает на 5 минут – сразу истерика! Когда пришла мама этой девочки с ней разбираться, она сказала «Ну а я вашего папу вчера пьяным видела!». Потом она сказала это же самое перед всем классом «Катина мама сегодня пожаловалась, а её папа вчера пьяным ходил!». Она знала, что делает детям больно и делала это специально.

Когда я приехала в Россию, я начала сильно комплексовать. Потому что здесь очень любят подмечать недостатки других людей. А в Узбекистане такого нет. Они там едят свой плов, дыни и живут под солнцем. Приходишь к ним на базар, он может тебя зарезать за углом, а при людях он будет говорить «Ой, ти такой хороший, давай я тебе ещё пол кило лишних взвешу!». Они так все разговаривают! Они не жестокая нация. Да, бывает, они там режут друг друга и маленьких детей насилуют, но они никогда никого не обзывают. Там нет бытового хамства. Там много солнечной энергии и поэтому люди просто живут и радуются жизни по факту.

А здесь мне начали говорить, что у меня большие уши и я начала отращивать волосы. И когда я писала, волосы лезли ко мне в лицо. И училка однажды меня вызвала к доске и начала на меня орать что «девочки так не ходят». Она начала перед всем классом дёргать меня за волосы. Я заплакала и пошла искать решение этой задачи. Потом я попросила маму и она начала заплетать мне две косички спереди.

Мама у меня про всё это не знала. Некоторое время спустя, когда я начала ей всё это рассказывать, у неё был шок. А до этого не то, что я об это не рассказывала, меня просто никто не спрашивал про мою жизнь. Я не была тем ребёнком, который жаловался, потому что с дедом ничего подобного мне делать не приходилось, т.к. дед сам видел, где и как мне нужно помогать. Я не умела ябедничать. Поэтому я сама во всём этом варилась и переживала. Да и потом что там делиться! Она приходит злая как собака, отец пьяный.

Потом мы переехали в однокомнатную квартиру. Хотя изначально нам должны были дать двухкомнатную. Но перед тем, как получить квартиру, отец напился и чуть не побил дядьку, который был директором и помогал нам. Мама ходила и просила прощения. Дядька сказал, что вообще радуйтесь, что хоть какую–то квартиру получили! Он мог сделать большее, но он не стал напрягаться, потому что с ним так поступили.

Когда отец приходил пьяный, он не просто тихо ложился спать, он приходил, садился и начинался концерт по заявкам. Он начинал медленно, медленно всех доводить. Орать, говорить, что ему плохо, что мать дрянь, вскакивал и начинал махать руками. Причём перед ним можно было просто тихо сидеть, и он сам начинал вызывать на эмоции. Ты сидишь, и чувствуешь каждый момент, когда он может завестись. Что лучше сидеть, не шелохнувшись и даже не смотреть на него. Потому что ты можешь просто протянуть руку, и уже на почве этого начинался какой–то скандал с битьём посуды.

Это ощущение, когда пьяный человек приходит в дом, было ужасным! Это продолжалось систематически, и каждый раз мать говорила, что она разводится, а всё не могла дождаться того момента, когда это произойдёт.

У меня была очень хорошая подружка, которая ко мне хорошо относилась. Я не любила бывать дома, я любила сидеть у неё, потому что у неё всегда было спокойно и хорошо. Она была очень добрая и поэтому всегда меня выслушивала, дружила и общалась со мной.

Однажды отец напился и пошёл к ним с топором. У них была железная дверь и поэтому они не открыли. Когда он был пьяный, он творил всё, что хотел. Его регулярно сажали на 15 суток, но мама его выкупала. У меня складывалось такое ощущение, что ей от этого было приятно, и она получала от этого мазохистическое удовольствие. Она прожила с ним в таком состоянии 15 лет. 15 лет драк, ругани и мордобоя. Причём колотил он её конкретно! Она всегда была в синяках и с заплаканными глазами.

Я была очень худая. Потому что есть особо было нечего кроме картошки, маргарина и яиц. Я уже не могла жрать эту картошку, этот хлеб и маргарин. Я неделю могла ходить и ничего не есть! Я приходила со школы, там, если было что–то поесть, но есть это было невозможно. А что–то готовить мама не любила, потому что она готовила казанами, т.к. отец всё сжирал. Он был большим боровом, и пищи готовилось много. Мама брала не качеством, а количеством. Редко случались моменты, когда она готовила что–то вкусное. И это вкусное нужно было съедать быстро, потому что отец вставал ночью, всё съедал, и на утро уже ничего не было.

Со всех работ его выгоняли. Он везде воровал и корчил из себя умного. Он изменял матери и принёс домой сифилис, не сказав ни слова. Когда пошли последние стадии, что были уже язвы во рту, то нас вызвал доктор и сказал, чтобы мы срочно шли сдавать на сифилис, потому что были открытые раны, и можно было заразиться бытовым способом. Он уехал лечиться, мы сожгли все простыни и провели полную дезинфекцию. Я думала, что она хотя бы после этого с ним расстанется. Но нет, он приехал и снова начал жить с нами.

Когда начинались эти скандалы и драки, меня начинало трясти, и случалась истерика. Я боялась, что он её убьёт. И не потому, что мне её было жалко, а потому что как мне потом с ним с одним жить!

У него полностью отсутствовали какие–то отцовские инстинкты. Бывало так, что он пойдёт где–нибудь нашабашит денег, я просила дать мне, чтобы купить что–нибудь для той же школы, он давал и видел, что я их не трачу, а откладываю, потом находил эти деньги, втихушку покупал на них еду и ел.

Я помню, как уберусь дома, он придёт пьяный и за 20 минут устроит такой бедлам, что всё желание убираться у меня отпало. Он мог закидать все стены помидорами, он мог пройти по кровати в ботинках и.д. Постоянно всё билось, уничтожалось и ломалось.

Всё это продолжалось до моих 14–ти лет. Пришёл отец, а меня не было дома. Он разорался, что меня нет дома и когда я пришла он меня избил! Т.к. он был пьяный, то бил сильно и у меня вся спина была исполосована от ремня. После этого у меня сильно болели все внутренние органы. Мама пришла, и обратила на это внимание только когда я разделась и она увидела мою спину.

Через несколько дней у неё умерла мама, и она поехала на похороны, а меня оставила с отцом. Там она сидела среди своих сестёр и рассказывала какая она бедная несчастная, что он бьёт и её и меня. Ей все сказали, чтобы она не жаловалась, если она такая дура, то ради бога, только ребёнок в этом не виноват! Она думала, что её сейчас будут жалеть, какая она бедная и несчастная, а ей сказали, что она дура и дебилка.

Когда она приехала, то купила ему билет и отправила к его отцу.

Вот тогда она стала со мной немножко общаться. Но я не могла относиться к ней как к человеку, с которым можно поговорить по душам. Я не особо с ней чем–то делилась.

При всём при этом скандалы дома продолжались. Но закатывала их уже она! По всей видимости, она так привыкла к отцу, что уже не могла жить без этих эмоций. Она не знала, когда у меня появлялись какие–то мальчики, элементарно с которыми я ходила за ручку и целовалась, но всегда в это время дома происходили скандалы. Она как будто чувствовала, что кто–то у меня появился. Если у меня появлялся какой–то парень, она об этом не знала, но у нас дома стабильно происходил скандал. У меня опять начиналась истерика, естественно на этом фоне я не могла адекватно общаться с этим парнем, и он от меня сматывался. Вся моя личная жизнь шла коту под хвост!

Все мужики у неё всегда были «козлы». Всех моих парней она всегда обзывала самыми последними словами, что бы они не делали и кем бы не являлись.

Перманентно со всем этим она продолжала колоть меня за больные места. Подстёбывала и язвила. Время от времени у неё начиналась пена изо рта, она подбегала ко мне, начинала махать руками. По её глазам было видно, что она могла меня убить. Однажды она меня так сильно толкнула, что я ударилась затылком о косяк и у меня была трещина в черепе.

У неё доходило до такого неадеквата, что я могла убраться в квартире, поставить ровно какие–нибудь кружки, а она подходила и специально всё это сваливала. Она могла открыть мой шифонер и начать рвать вещи. И занималась тем, чем могла больно на меня надавить. Она постоянно ходила и специально всё портила, чтобы вывести меня из себя.

Как–то она довела меня до того, что я подбежала к ней и схватила за руки. Я поняла, что она меня боится. Я увидела в её глазах страх. Она притихла.

На тот момент у меня уже были суицидальные попытки, и я наглоталась 2 упаковки каких–то сердечных таблеток. В общей сложности я выпила таблеток 80 и даже не отключилась. Просто сердце колотилось так, что можно было взлететь, но оно переколотилось и всё. Никто про это даже ничего не узнал.

Плюс мне не хотелось возвращаться в эту долбанную квартиру, и как–то я открыла холодильник, а там стояли просроченные лекарства. Я случайно нашла нафтизин и атропин, смешала, сделал пятикубовый шприц и ввела себе в вену и отрубилась! Очнулась я уже в поликлинике. Это подействовало как наркотик. Потом ко мне приезжала милиция и меня проверяли на наркоманию. Это только потом много времени спустя оказалось, что такой смесью ширяются старые наркоты, когда не могут достать нормальные кайфы.

В то время мама так же продолжала работать в музыкальной школе, поэтому денег ни на что не было. Поэтому я периодически приворовывала у неё золото, сдавала в ломбард и на эти деньги как–то себя развлекала. Как–то я сдала один перстень, и потом целый месяц хорошо обедала.

Когда произошла эта история с лекарствами, мама задумалась о том, что надо зарабатывать деньги, потому что так дальше жить нельзя. И она устроилась риэлтором. В начале она очень долго раскручивалась. Первые два года денег не было вообще. Потом она более или менее раскрутилась, появились какие–то деньги.

Ей никогда ничего не нравилось! Она всегда была всем недовольна! Если я сегодня приготовила рис, то это дерьмо, потому что она хотела капусту. Я говорила: «Хорошо, я завтра приготовлю капусту!», на что она отвечала: «Нет, я сегодня хотела капусту!».

Как–то она сидела и жаловалась, что у неё болят ноги. Я налила ей горячей воды, принесла полотенце, накапала в воду несколько капель миндального масла. «Зачем ты туда накапала масла?!!». Она устроила из–за этого скандал. Я не стала устраивать дебаты, а просто пошла в свою комнату спать. На утро она бросила фразу «ну ладно, извини меня!».

Ещё у неё была такая привычка. Она знала, что я в 12 ложусь спать. Она до 12–ти сидела, смотрела телевизор, а потом где–то в час ночи шла в душ. Ванна находилась около моей комнаты, поэтому я слышала, как льётся вода, просыпалась и потом не могла очень долго заснуть. Такое происходило практически каждый день.

Когда уже во взрослом возрасте у меня появилось понимание всего, что она вытворяла, у меня возникло к ней такое отвращение, что я вообще перестала хотеть её видеть и слышать. Я думаю, если бы не было меня, то они с отцом так всю жизнь и прожили бы, и её бы это устраивало.

Дедушка рассказывал, что она и в детстве была такой же больной на всю голову. Её родили, когда деду было 40 лет, и у него была плохая генетика. Потому что в 18 лет он был на войне, и после войны конкретно бухал до 40 лет, и потом они с бабушкой сделали её. Жертва пьяного зачатья.

По мне, так хрена с два какой–нибудь Вася–быдлан, или какая–нибудь Пиздося Хуйкина сможет зачать и родить ребёнка и испортить жизнь будущему человеку! Сначала изволь пройти курс по воспитанию детей, сдать экзамены и получить сертификат и ЛИЦЕНЗИЮ НА БЕРЕМЕННОСТЬ. И уже потом в зависимости от твоих показателей, тебе либо даётся разрешение на повторное деторождение, либо хрен! А то «повышаем рождаемость». Плодим уродов, бомжей, наркоманов и закомплексованных невротизированных бездельников. Ни о какой лицензии на беременность тут конечно ни у кого и в мыслях нет. Дескать «Как это так, у нас и так мало населения, а тут ещё лицензию!!!»

В своё время, когда появились прививки, для всех это было дичью. Как это колоть всякую заразу в здорового человека и подвергать его здоровье риску. С точки зрения такой «нормальной» обычной банальной логики заражать здоровый организм это нонсенс, пусть и полудохлой бактерией. Но, тем не менее, прививки действуют. Подчас, лучшие результаты приносит не линейная долбёжка головой об стенку, а какие–то альтернативные неожиданные шаги. Противодействовать этому «демографическому кризису» смысла мало. Имеет смысл искоренять дебилизм.

Организации по правам человека конечно же будут верещать «Как такое возможно!», но со временем это новшество приживётся и станет цивилизованным, как часть жизни.

Да, конечно, и там будет эта вечная история с покупными дипломами. Но, по крайней мере, будет прецедент. В начале будет полная вакханалия. Будет и «заочное обучение». Я сам преподавал в ВУЗе, я знаю, как учатся заочники. Нихрена не делают! Но даже это «нихренанеделание» налагает какой–то отпечаток. Да, я учил не психологии. Я учил химии. Приходили эти кондовые тётки 30–40 лет. Они вообще ничего не понимали, ни в химии, ни в биохимии, ни в биоорганической химии. Но они хотя бы знали названия формул! Они могли отличить бензол от толуола.

Никто не говорит, что после введения таких мер все научатся психологии и педагогики! Но хотя бы элементарный ликбез. Они не будет знать специальных игр для развития интеллекта у детей, они не будут знать, как решать конфликтные ситуации, они не будут понимать глубинные процессы, происходящие в психике ребёнка! Но они хотя бы не будут совершать вот этих идиотических поступков, когда ребёнок сидит с паяльником или с конструктором, они не будут подходить и выпендриваться перед ним: «Чем ты тут занимаешься? Иди уроки лучше учи, пидарас малолетний!». Вот этого дерьма хотя бы не будет, и уже гораздо улучшиться ситуация в стране. Потому что не будет таких, которые сидят уже в полной жопе и даже не думают об этом, потому что больно думать.