"Детективы в тогах" - читать интересную книгу автора (Винтерфельд Генри)

СВЕТ

Тэлл неожиданно зашевелился. Мальчики в испуге отпрянули.

– Он жив, – прошептал Флавий.

– Меч! – предупредил Юлии.

Муций тут же наклонился, подобрал с пола меч и крепко сжал его в правой руке. Тэлл со стоном приподнялся и затуманенным взором посмотрел на ребят. Его толстое лицо было измазано кровью. Когда Тэлл упал, гипсовая маска разбилась и острые осколки оцарапали его.

– Где я? – еле выговорил он и выплюнул гладкий камешек, который был у него во рту все это время.

Мальчики сообразили, что злодей взял камешек в рот, чтобы изменить свою речь. Они свирепо смотрели на него. Тэлл увидел меч в руке Муция и устало махнул рукой.

– Не нужно бояться меня, я вас не трону. Должно быть, я сильно ушибся. Сжальтесь надо мной. Прислоните меня к стене!

Голова его повисла, и он тяжело задышал. Кай и Антоний бросили вопросительный взгляд на Муция. Муций кивнул.

– Ладно. Я присмотрю за ним, – сказал он и поднял меч.

Кай и Антоний приподняли Тэлла за руки и оттащили к стене.

– Спасибо, – слабым голосом проговорил Тэлл и умоляюще взглянул на них. – Не выдавайте меня. Сжальтесь, прошу вас.

– А Руфа ты не пожалел, – сказал Юлий. – Мы должны сообщить о тебе префекту.

– Вы хорошие, разумные мальчики, – уговаривал их Тэлл. – Я все вам расскажу – и вы тогда простите меня. Помогите мне!

– Помочь тебе! – с сарказмом повторил Публий.

– Зачем ты прикинулся предсказателем? – живо поинтересовался Антоний.

– Подойдите поближе! – прошептал Тэлл, закатив глаза. – Я не могу говорить громче. Кажется, я умираю.

Мальчики обступили его, но Муций продолжал внимательно следить за ним. Ему не понравилась покорность, прозвучавшая в голосе Тэлла.

– Меня разорила расточительная жизнь, – начал Тэлл так тихо, что мальчикам пришлось наклониться, чтобы разобрать слова. Но по мере повествования голос Тэлла окреп. – Я вынужден был занимать огромные суммы. В конце концов мой ростовщик отказался одалживать мне деньги. Кредиторы угрожали продать меня в рабство, если я им не заплачу. Это было два года тьму назад. Я не мог скрыться, потому что они постоянно следили за мной. Хотел уже покончить с собой, но неожиданно нашел для себя способ, как снова стать богатым.

Давным-давно, во время одной из военных кампаний на Дальнем Востоке, я захватил в плен известного предсказателя по имени Лукос. Он нажил целое состояние на пророчествах, хотя признался мне, что на самом деле не умеет предсказывать и просто одурачивает людей. Предсказатель дружил с персидским шахом и поэтому был посвящен в его тайные планы. Лукос заранее знал обо всех важных политических событиях и мудро использовал свою осведомленность. Его пророчества всегда сбывались, и самые высокопоставленные вельможи в Персии платили ему несметные сокровища за то, что он раскрывал перед ними будущее.

Итак, я тоже решил стать предсказателем. Я был близким другом императора, а что такое персидский шах по сравнению с римским императором! Если Лукос добился столь многого, то я уж и подавно смогу. Вот я и обосновался здесь как предсказатель и вскоре стал зарабатывать столько, что вернул все свои долги.

– Когда император узнает об этом, тебе придется туго, – заметил Публий.

Тэлл согласно кивнул.

– Это было опасное занятие. Поэтому я предпринял всевозможные предосторожности, чтобы сохранить свой секрет. Все шло хорошо, пока Руф не подловил меня.

– Руф? – воскликнули мальчики.

– Так Руф знал, что ты Лукос? – изумился Юлий.

– Он обнаружил это по чистой случайности, – вздохнул Тэлл, – Руф пришел ко мне позавчера вечером и рассказал о восковой табличке, которую он вывесил на стене в школе, и о своей стычке с Каем.

– Зачем? – удивились мальчики.

– Он хотел, чтобы я заколдовал его учителя. – ответил Тэлл.

Ребята удивились еще больше.

– А что ты должен был сделать?

– Он попросил, чтобы я с помощью магии заставил учителя забыть о визите к его матери, который тот собирался совершить на следующий день.

– Какой хитрый лис, – заметил Публий.

– Но как Руф узнал, что ты Тэлл? – спросил Муций.

– Произошло это так, – продолжал Тэлл. – Я не собирался тратить время на мальчишку, поэтому сразу спросил его о деньгах. Я был уверен, что их у него не окажется. Так все и вышло, и он ушел очень огорченный. После его ухода ко мне пришли еще два клиента, а час спустя я стал готовиться к закрытию, так как в этот вечер ко мне во дворец должны были прийти гости.

Я прошел в соседнюю комнату, снял парик и стер грим, но потом вернулся обратно, потому что оставил на столе перстень с печаткой. И тут передо мной вырос Руф. Я забыл воспользоваться секретным механизмом, чтобы запереть входную дверь за последним посетителем. В одной руке у Руфа был кошелек с деньгами, а в другой – фонарь…

– Это был мой фонарь, – вставил Муций.

– «Так, значит, Лукос-это ты!» – воскликнул Руф. Он знал меня, потому что я часто бывал у его отца. Я схватил его за плечо. «Если ты выдашь меня, я убью Претония», – пригрозил я, зная, что мальчик боготворит отца. «Ты не сможешь ничего сделать, мог отец далеко», – заявил он. «О нет, смогу, – ответил я. – Претоний только что потерпел позорное поражение. Если ты не поклянешься держать язык за зубами, я позабочусь о том, чтобы Сенат отозвал твоего отца и предал его казни. Ты прекрасно знаешь, сделать это – в моей власти. Стоит мне только слово сказать императору».

Я затряс Руфа посильнее, чтобы напугать его, и, вероятно, перестарался, так как он выронил деньги, рванулся из рук и пустился наутек. Во время бега с него соскользнул плащ. Я хотел было догнать его, но из-за котурн на ногах не мог быстро передвигаться.

– А зачем тебе нужны котурны? – поинтересовался Флавий.

– Когда я выступал в роли Лукоса, я хотел казаться очень высоким, – ответил Тэлл. – К тому же они делали меня стройнее, так что никто никогда бы не подумал, что я мог быть Тэллом.

– И наверное, поэтому ты надевал парик и раскрашивал лицо, – добавил Антоний.

Тэлл кивнул.

– Гипсовую маску я надевал только тогда, когда у меня не оставалось времени загримироваться, – пояснил он.

– Ты нашел Руфа? – спросил Муций.

– Нет, – ответил Тэлл. – Видимо, дверь все еще была не заперта и он убежал.

– Дверь не могла быть открытой, – возразил Муций. – Иначе ему не пришлось бы скрываться на крыше.

– На крыше? – удивился Тэлл.

– Я тоже убежал на крышу, потому что не смог выйти из дома, – сообщил Муций.

– Ты? – не поверил Тэлл. – Но с крыши невозможно спуститься вниз.

– Нет, можно, – возразил Муций. – Мы перепрыгнули на крышу бань Дианы, а оттуда – прямо в бассейн.

Тэлл недоверчиво посмотрел на него. После длинной паузы он хитро спросил:

– Но… тогда почему вы не убежали на крышу сейчас?

– Мы не смогли, – проворчал Кай. – Лестница поехала вниз и застряла в коридоре.

Друзья Кая пришли в негодование. Какой же этот Кай тупой! Было бы гораздо лучше, если бы Тэлл поверил, что у них есть возможность спастись. А Тэлл тем временем, казалось, почувствовал облегчение. Он бросил взгляд в коридор и пробормотал:

– Значит, вы могли убежать…

– Но для чего ты написал «Кай – болван» на стене храма? – спросил Юлий.

Тэлл снова отер кровь с лица.

– Сначала я ничего такого и не думал делать, – сказал он. – Я был твердо уверен, что Руф будет помалкивать из страха за отца. Но почти сразу после бегства Руфа появился еще один визитер. Я быстро натянул парик, прилепил гипсовую маску и впустил его. Это оказался известный сенатор, тот, кого многие боятся из-за его острого языка. Он произнес несколько злых речей против Претония в Сенате и потребовал наказать полководца за поражение.

Сенатор был очень взволнован: час тому назад его друг, который только что вернулся из Галлии, рассказал ему, что Претоний одержал решительную победу. Официальный курьер, который должен был доставить эту новость, задержался в дороге, но обязательно прибудет во дворец императора на следующий день. Сенатор просил меня предсказать, попадет ли он в опалу или нет и не следует ли ему на всякий случай уехать из страны. Я сказал ему, что он может остаться, совершенно ничего не опасаясь. Я знал, что император не станет обвинять сенатора в том, что тот жаждал падения Претония, ведь император сам не благоволит к нему. Сенатор вручил мне целый кошелек золотых монет и удалился, ликуя. А я был в отчаянии. Победа Претония могла обернуться для меня катастрофой.

Весть о победе, без сомнения, будет обнародована на следующий день, и тогда у Руфа не будет больше причин опасаться моей угрозы, и он обо всем расскажет. Мне нужно было заставить его замолчать прежде, чем он узнает о победе отца. Но как?

Я ломал себе голову, пока не вспомнил о восковой табличке и ссоре Руфа с Каем. Для меня был единственный выход – обвинить Руфа в каком-нибудь преступлении и посадить его за решетку. Как только мальчишка попадет в тюрьму, он не сможет больше заговорить. Я решил устроить так, чтобы никакого суда не было, а Руфа безотлагательно сослали на галеры.

– Как не стыдно! – Флавий был возмущен.

Тэлл просто сказал:

– Если бы Руф раскрыл мой секрет, мне бы пришел конец. Представьте, если бы император узнал, что я злоупотреблял его доверием ко мне!

– Тому, кто творит зло, воздается злом, – произнес Юлий один из афоризмов, которые им вдалбливал Ксантипп.

– Истинно так, – согласился Тэлл. – Но в то время я думал только о своем спасении. Я надел старый военный плащ, который мне подарили, когда я воевал на Востоке, и поспешил в школу. Я знал, что табличка должна висеть на одной из стен в классе. Я ощупывал стены, но от волнения позабыл снять котурны; они стучали при ходьбе и разбудили учителя, который не замедлил войти в класс. Я боролся с ним, свалил его на пол, подхватил табуретку и стукнул по голове. Связав учителя и заткнув ему рот кляпом, я запер его в шкафу.

– Он бы задохнулся, если бы не мы, – осуждающе заметил Муций.

– Мне нужно было убрать его с дороги, – сказал Тэлл, – раз я не смог сразу найти табличку. Наконец, я нашел ее в сундуке.

– Но зачем ты забрал книги и картинки? – поинтересовался Флавий.

– Чтобы все выглядело, как обыкновенное ограбление, – сказал Тэлл.

– Мы сразу заметили, что здесь что-то не так, – похвастался Публий.

– А зачем ты послал курьера к цензору? – спросил Юлий.

– Я боялся, что мой план может провалиться, – объяснил Тэлл. – Руфа следовало арестовать как можно скорее. А надпись на стене могли обнаружить слишком поздно, или Виниций мог постараться замять это дело. Тысяча случайностей могла помешать быстрому аресту. Вот я и придумал поместить заметку в бюллетене, чтобы оказать давление на Виниция. Я знал, что Виниций каждое утро отправляет на площадь переписчика. Поэтому, надвинув пониже капюшон, прежде чем отправиться к храму, я доставил заметку служащему цензора. Если бы я сделал это позже, канцелярия могла быть уже закрыта.

– Эта заметка была твоей большой ошибкой, – сказал Муций.

– Как так?

– Потому что мы вычислили, что ее сочинили до того, как на стене появилась надпись, – объяснил Муций. – Вот как мы вышли на твой след. Иначе мы никогда бы не заподозрили тебя.

Тэлл упал духом.

– Каждый преступник совершает какую-нибудь ошибку, – сказал Юлий. – Ты не исключение.

– У меня не было выбора, – пробормотал Тэлл. – По правде говоря, даже заметка в бюллетене не помогла бы мне, если бы я лично не донес префекту на Руфа.

– Так, значит, и это твоих рук дело! – возмущению мальчиков не было границ.

– Да, – признал Тэлл. – На следующее утро я приказал отнести меня на Форум на носилках и ждал возле тюрьмы, чтобы собственными глазами убедиться, что Руф арестован. Но время шло, солнце всходило все выше и выше, и я начал волноваться, что аресту что-то помешало.

– Мы помешали, – торжествуя, объявил Муний.

– Я все больше беспокоился: вот-вот должно было прийти известие о победе. В конце концов я не выдержал и приказал носильщикам доставить меня к префекту, где обвинил Руфа в осквернении храма. Я попросил префекта сохранить мое имя в тайне, чтобы не задеть чувств моего друга Претония.

Мальчики были поражены таким коварством.

– Ты злой человек, – объявил Флавий.

– А что я мог сделать? – Тэлл вновь принялся стонать, как будто испытывал страшную боль. – Неужели вы не понимаете, в какое ужасное положение я попал?

Его голос понизился до шепота, но мальчиков это нисколько не тронуло.

– Почему ты не убежал? – спросил Антоний.

– Мне не хотелось отказываться от комфорта, к которому я привык, – сказал Тэлл. – Я бы скорее предпочел покончить с жизнью.

– Так бы и сделал, – презрительно заметил Муций.

– Легко сказать. Подожди, пока сам не разбогатеешь в один прекрасный день.

– Когда я разбогатею, я буду творить только добрые дела, – с убеждением заявил Муций.

– Наверное, когда Руф попал в тюрьму, ты подумал, что теперь ты в безопасности, не так ли? – язвительно спросил Публий.

– Да, – согласился Тэлл.

– Ты не подумал о нас, – сказал Муций.

– Сначала не подумал, – признался Тэлл. – Но когда вы явились сюда с цепью, я заволновался. Вы меня застали врасплох, так как я и не подозревал, что выронил цепь. В панике я потерял контроль над собой и вышвырнул вас вон.

– А еще ты швырнул в нас змеями! – напомнил Флавий.

– Они не ядовитые, – заверил его Тэлл. – Мне просто хотелось напугать вас.

– Зачем тебе нужны змеи? – спросил Юлий.

– Я хочу, чтобы люди, которые сюда приходят, боялись меня.

– Хм, а мы вовсе не испугались, – похвастался Антоний.

– Почему ты не избавился от цепи? – спросит Муций.

– Этот талисман приносит удачу, мне его подарили на Востоке, – ответил Тэлл.

– Но тебе он удачи не принес, – заметил Публий.

– Я пристегнул цепь обратно к плащу и отнес его во дворец. Мне казалось, что там его никто не найдет.

– А я нашел, – сказал Антоний. – Что ты подумал. когда я пришел во дворец?

– Я сразу понял, что письмо – только предлог, – сказал Тэлл. – Я хотел напоить тебя, чтобы ты разговорился.

– А я вовсе и не опьянел, – заявил Антоний, – мне даже плохо не было.

– Когда я обнаружил, что плащ из спальни исчез, я понял, что вы идете по моим следам. Я рассчитал, что вы выследите меня здесь, и расставил ловушку: нарочно не закрыл заднюю дверь, чтобы заманить вас сюда.

– Ты хотел убить нас, – бросил обвинение Антоний.

– Нет, нет, – возразил Тэлл. – Сначала я хотел выяснить, знаете ли вы, что я – Лукос. Убедившись, что вам ничего не известно, я взял на себя вину как Лукос, чтобы отделиться от Тэлла. Вот почему я сказал вам, что отправляюсь к себе на родину. Я собирался запереть вас здесь, чтобы вы не смогли выследить меня и увидеть, куда я ушел. Лукос исчез бы, а Тэлл оказался бы в безопасности.

– Очень ловко, – заметил Юлий. – Но мы отправились бы к префекту и сказали, что Лукос – преступник; мы привели бы префекта сюда и показали ему табличку и книги Ксантиппа, тогда бы Руфа освободили, а он бы сказал, что ты – Лукос.

– Вы бы опоздали, – произнес Тэлл со странным злорадством. – Прежде чем идти сюда, я отправился в тюрьму и подкупил стражника, чтобы тот отослал Руфа на галеры сегодня ночью. Корабль отходит завтра на рассвете и будет в плаванье не меньше года. Вам никогда больше не увидеть Руфа.

Мальчики побледнели. Руф долго не выдержит тяжелую жизнь галерного раба.

– Убийца! – выпалил Муций.

Тэлл лицемерно вздохнул.

– Вам не следовало совать нос в мои дела, – сказал он. – Но вы еще можете спасти Руфа, – добавил он, хитро взглянув на ребят.

– Как? – закричали те.

– Заключим с вами договор, – предложил Тэлл. – Давайте оставим так: Лукос – преступник, Тэлл – невиновен. Если вы поклянетесь не выдавать меня, я обещаю сегодня же послать гонца к капитану галеры с приказом освободить Руфа. Гонец сможет добраться до порта до отплытия корабля. Но вы должны поторопиться. Я знаю, как открыть дверь, а вы позволите мне выйти.

Мальчики не знали, как быть. Они не доверяли Тэллу.

– А что мы будем делать, если ты обманешь нас? – спросил Юлий.

– Тогда вы сможете отправиться к префекту и сообщить ему обо мне, – рассудил Тэлл.

– Но ты не в состоянии идти, – сказал Флавий. – Как ты дойдешь до дома?

Тэлл на секунду задумался. Затем произнес со стоном:

– Я выпущу вас. Бегите ко мне во дворец и прикажите рабам прийти сюда с носилками. Скажите им, что Лукос попытался убить меня и удрал.

Мальчики оказались в затруднении. Если они уйдут, Тэлл сможет ликвидировать доказательства своей двойной жизни, а позже будет все отрицать. Но нельзя было терять ни секунды. Если они хотят спасти Руфа, действовать нужно быстро.

– Дай нам письменное подтверждение того, что ты действовал как предсказатель Лукос и что ты осквернил храм, – сказал Юлий. – Тогда мы тебя выпустим.

– Письменное подтверждение? Зачем? – подозрительно спросил Тэлл.

Несмотря на размазанную кровь на лице, мальчики заметили, как на лбу у него вздулись вены.

– Затем, что если ты не сдержишь слова, мы отнесем твое признание императору, – холодно объяснил Юлий.

Тэлл задумался.

– Что вы сделаете, когда Руфа освободят? – спросил он.

– Отдадим тебе признание обратно. И клянемся, что не выдадим тебя.

Ребята почувствовали гордость за Юлия. Он очень умно придумал. Раз у них будет признание Тэлл не сможет провести их. Но ему придется поторопиться огонек в фонаре постепенно угасал, и ребята опасались что станет совсем темно, прежде чем они отправятся в путь. К счастью, Тэлл, по-видимому, не подумал о гаснущем фонаре.

– Дайте мне перо, чернила и свиток со стола, – велел он. – Я напишу все, что скажете.

Тэлл привалился к стене и прикрыл глаза, как будто он был в совершенном изнеможении и не мог возражать. Публий и Антоний принесли Тэллу свиток, камышовое перо и чернила. Они опустились на колени рядом с Тэллом: Антоний вручил ему перо и свиток, а Публий держал чернильницу. Тэлл писал быстро. Когда он хотел отдать написанное Антонию, Юлий распорядился:

– Приложи свою печатку под подписью, иначе могут подумать, что это подделка.

Тэлл покорно прижал печатку.

Оставшись довольным, Юлий взял признание и прочитал его вслух остальным:

«Я, Марк Клодий Тэлл, экс-консул и непобедимый полководец, настоящим удостоверяю, что выступал в роли Лукоса, предсказателя, и написал „Кай – болван“ на стене храма Минервы. Руф Претоний не виноват».

– Превосходно, – отметил Юлий. – А теперь быстро скажи нам, как открыть дверь. Мы побежим к тебе во дворец и пришлем за тобой рабов.

Тэлл посмотрел на Муция и сказал:

– Сначала поклянитесь.

– Мы клянемся… – начал Юлий.

– Нет, вы все должны поднять правую руку, – слабым голосом проговорил Тэлл. Его глаза почти совсем закрылись.

Мальчики подняли правую руку. Муций помедлил, внимательно наблюдая за Тэллом. Но тот приник к стене, как будто силы его были на исходе. Опасаться было нечего. Муций переложил меч в левую руку, чтобы поднять правую, но в ту же секунду Тэлл метнулся вперед, пытаясь выхватить меч. Муций молниеносно отпрыгнул назад и приставил острие меча к груди Тэлла.

– Одно движение – и я проткну тебя насквозь! – закричал он.

Тэлл замер на месте, на коленях, ненавидящими глазами глядя на Муция. Но тут погас фонарь. Мальчишки остались в темноте, парализованные страхом. Они слышали, как Тэлл вскочил на ноги и бросился бежать, грохоча по полу деревянными башмаками на высоких подошвах. Потом наступила недолгая тишина. Ее нарушили несколько оглушительных ударов в заднюю дверь и хор возбужденных голосов во дворе.

– Откройте дверь! – приказал кто-то снаружи.

– Мы не можем! – закричали в ответ мальчики. – Нас заперли!

Последовали еще три мощных удара. Дверь раскололась, и в отверстии показались несколько преторианцев, вооруженных стенобитным орудием. За ними стояли другие люди с факелами и мечами, сверкая доспехами в свете факельного огня. Преторианцы разнесли дверь и ворвались в комнату.

За ними появились два центуриона в шлемах с высоким оперением и Виниций в развевающейся сенаторской тоге и длинным мечом в руке. Наконец сквозь останки дверей протиснулся Ксантипп. Он был мокрый как мышь. Энергично потрясая палкой, учитель загремел:

– Где они?

– Здесь! – восторженно прокричали в ответ мальчишки. – Ура Ксантиппу!

– Слава богам! Вы живы! – Ксантипп был вне себя от радости.

– Конечно, мы живы, – сказал Антоний.

– Что здесь происходит? – Виниций вопросительно посмотрел на сына.

– Ничего особенного, – очень спокойно заявил тот.

– Тэлл – это Лукос! – закричали остальные.

Юлий отдал свиток Тэлла Виницию, и тот с удивлением его прочитал.

– Клянусь Юпитером, это невероятно! Тэлл был Лукосом! – Внезапно до него дошел смысл этих слов, и в его глазах сверкнул огонь. – Где он, этот преступник!? – воскликнул сенатор.

– Он где-то прячется, – ответили мальчики.

– Разыскать его! – приказал Виниций воинам.

Преторианцы разделились. Одни из них побежали в соседний кабинет, двое спустились в подвал, остальные исчезли в длинном коридоре. Оттуда раздался голос:

– Он удрал на крышу.

– Вдогонку! – приказал Виниций, и все выбежали в коридор.

Лестница снова стояла прямо. Спасаясь бегством, Тэлл в отчаянии собрался с силами и освободил ее. Несколько воинов уже были на крыше и прокричали оттуда:

– Он исчез!

– Значит, он прыгнул в бассейн! – воскликнул Муций. – За мной! – Он помчался обратно по коридору.

– Возьмите таран! – распорядился Виниций, обращаясь к воинам.

Они пронеслись по двору, через пекарню, по Главной улице и выбежали на боковую улочку, прямо к входу в бани Дианы. Воины проломили дверь, и они все вместе проникли внутрь.

Тэлл лежал на дне бассейна. Воды в бассейне не было. Виниций спустился по ступенькам туда, где лежал Тэлл, и склонился над ним. Затем Виниций выпрямился:

– Он мертв.

Мгновенно наступила тишина. Слышался только шум дождя по крыше и тихое потрескивание факелов. Мальчишки, широко раскрыв глаза, смотрели на Тэлла в пустом бассейне.

– Он прыгнул слишком поздно, – пробормотал Муций.