"Память любви" - читать интересную книгу автора (Портер Джейн)

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

На следующее утро после прерывистого ночного сна Анабелла проснулась рано, чувствуя себя совершенно разбитой.

Почему? Потому что ее муж не захотел прикоснуться к ней! Прошлой ночью он практически убежал из ее спальни. В чем дело?

Почему они спят в разных комнатах? Она хотела Лусио. Она знала, что он тоже хочет ее. У них всегда были великолепные физические отношения. И сейчас было время их возобновить.

Спустившись вниз, она увидела, что Лусио сидит за столом и завтракает в одиночестве.

– Ты сегодня рано проснулась, – сказал он, вставая и отодвигая для нее стул.

Она села напротив и улыбнулась Марии, которая принесла кофе и хрустящее печенье с карамелью, политое шоколадом.

– Я решила, что пора вернуться к прежней жизни.

Она щедро насыпала сахара в кофе-эспрессо с горячим молоком.

– Это потому что я хочу восстановить силы.

Она заметила напряженный взгляд Лусио, когда она сделала акцент на слове «силы».

– Я должна быть полностью уверена, что выздоровела.

Улыбнувшись, Ана откусила печенье. Сладкая липкая карамель осталась у нее на верхней губе.

Она знала, что он пристально наблюдает за ней, и как можно изящнее слизала карамель с губ.

– Я не хочу быть больше больной, – сказала она.

Лусио закашлялся.

– Удачного тебе дня, Лусио. До вечера, – сказала она и улыбнулась, заметив серьезное выражение на его лице.

В глубине души Ана надеялась, что в течение дня он будет скучать по ней так же, как и она по нему.

Лусио провел беспокойный день в офисе. К полудню, когда солнце стало припекать, его нервозность усилилась. Он снял пиджак и расстегнул рубашку, но прохладнее ему не стало.

Он пытался отвлечься, делая телефонные звонки, но постоянно ловил себя на том, что хочет слышать только голос Аны.

Это из-за жары, говорил себе Лусио, раздраженно зашторивая окно, но даже в полутьме он продолжал думать об Анабелле. Он представлял ее такой, какой она была минувшей ночью – в ночной сорочке; сегодня за завтраком, с карамелью на губах.

Боже мой, как же он ее хотел. Он всегда будет хотеть ее. Было невыносимо спать с ней каждую ночь в одном доме.

Лусио с отвращением отодвинулся от стола. Зачем он приехал на виллу? Почему согласился вернуться? Она же прогнала его, ее семья захлопнула перед ним дверь. Но потом все изменилось, и Гальваны позвонили ему, попросили вернуться и помочь Анабелле.

Помочь Анабелле! Как будто это было его дело.

Лусио уселся на стол, закрыл глаза и постарался посмотреть на ситуацию со стороны.

Завтрак с Анабеллой. Обед с Анабеллой. Прогулки при луне с Анабеллой. Поцелуи в полночь с Анабеллой.

Продолжай в таком же духе, сказал он себе, сопротивляться бесполезно. Прыгай на нее. Она владеет тобой. Сейчас и навсегда.

Когда поздно вечером он вернулся домой, Анабелла встретила его у дверей. Она была одета в облегающие джинсы, туфли на высоких каблуках и белую футболку, плотно обтягивающую ее полную грудь.

На ней не было бюстгальтера, и ее темные соски просвечивали через футболку.

Черт подери, мысленно выругался он.

– Хочешь выпить? – спросила она, беря у него пиджак и сладко улыбаясь, как будто это была ее обязанность – встречать его у дверей.

– Нет, – грубо, но честно ответил он.

– Тяжелый день? – спросила она, делая ударение на каждом слове, с издевкой в голосе.

– Ничего особенного.

– Ничего срочного и обременительного?

Например, жгучее возбуждение?

– Нет.

Он посмотрел на нее. Она заплатит ему за это.

Обязательно заплатит. Он крепко обнимет ее и зацелует до беспамятства. Ей это понравится.

В дверях появилась Мария.

– Ужин будет готов через час, – сказала она, – Хорошо, – весело ответила Ана, протягивая Марии пиджак Лусио. – Мы пока немного отдохнем… вместе…

Экономка сложила пиджак и ушла.

– Я ничего такого не планировал на сегодня, – туманно произнес он, пока они шли в гостиную, обставленную во вкусе Анабеллы.

Она озорно улыбнулась ему.

– Боишься остаться со мной наедине?

Маленький бесенок. Мегера. Он почувствовал, что ему становится труднее скрывать свою любовь, боль и желание.

Она и не подозревала, что ему пришлось пережить в этом году.

– Нет, я не боюсь тебя, – медленно произнес он, я боюсь за тебя. Ты такая хрупкая, болезненная.

– Бога ради! – прервала она его, облокачиваясь на спинку кресла и насмешливо глядя на него. – Давай не будем все превращать в боксерский поединок. У меня есть пара приемов, чтобы уложить тебя в нокаут.

– Тебе удастся сделать это только хитростью, малышка, – рассмеялся он. Она никогда не изменится.

Она будет такой же невыносимой до самой смерти.

– Это вызов? – спросила Ана и медленно пошла к нему, провокационно сверкая зелеными глазами.

Ей хотелось поиграть, хотелось огня, и веселье Лусио сменилось недоверием, когда она остановилась напротив него и дотронулась рукой до его бедра.

У Лусио остановилось дыхание. Тело стало горячим и напряженным. Он не мог пошевелиться, даже если бы постарался.

– Так что вы говорили, сеньор?

Ее руки были у него между ног.

– Ана! – воскликнул он, хватая ее за руку.

– Да, сеньор?

– Прекрати называть меня сеньором, Он поднял ее руку, поцеловал в ладонь, подавляя желание поцеловать каждый палец. Он был готов сделать то, о чем потом пожалеет.

– Может, прогуляемся или поиграем в карты?

– Ты ненавидишь карты.

– Я знаю, но тебе нравится. Как насчет покера на раздевание?

– Ана, тебе нужен покой, отдых.

Она усмехнулась.

Боже мой! Он скоро сойдет с ума.

Лусио отвернулся и потер виски. Расслабься, сказал он себе. Она просто играет. Ей хочется немного повеселиться.

О, да, она даже слишком веселится, ответил ему внутренний голос.

Внезапно Ана рассмеялась и взяла его за руки.

– Брось, Лусио, – прошептала она, вскидывая брови, – это же просто я.

– Этого-то я и боюсь.

Их глаза встретились, и Ана удивленно посмотрела на него, потом снова рассмеялась низким, хриплым смехом. Она прекрасно знала, о чем он думает, что чувствует, когда она прижимается к нему, трется об него, потому что чувствовала то же самое.

Ана отпустила его руки и направилась к красному лакированному бару. Он наблюдал за ней, сгорая от желания. Она обжигала его, причиняла ему боль.

И ей это нравилось.

– Ты помнишь, где у нас бар? – сказал он, стараясь успокоить дыхание.

Два года назад по просьбе Аны бар сделали зеркальным внутри и встроили галогенную лампу, освещавшую бар так, что он сверкал.

Она нерешительно остановилась перед выстроенными в ряд бутылками, графинами и хрустальными стаканами.

– Днем Мария показала мне дом, а потом я тут сама все осмотрела, но только сейчас поняла, что не знаю, что ты обычно пьешь.

Он был так очарован ею, что ответил не сразу Он с наслаждением смотрел на ее волосы, обрамляющие нежный овал лица, прямую спину, изгиб бедер. Женщины были такими волнующими, особенно Анабелла.

Она взглянула на него поверх плеча.

– Что ты хочешь?

Тебя. Но он не сказал этого вслух. С ней он чувствовал в себе силы и желание жить.

– Красного вина.

Она уставилась на бутылки.

– Здесь нет красного вина.

– Оно внизу, в погребе. – Лусио заметил удивление в ее глазах. Когда они говорили о простых вещах, у него было время контролировать себя, концентрироваться на важном – например, на ее здоровье. – Ты не была в погребе?

– Нет, – она медленно закрыла дверцы бара. Это очень большой дом.

– Тут все сделано в соответствии с твоим вкусом.

– Правда? – Анабелла с удивлением взглянула на него. – А чем ты занимаешься? Откуда у тебя деньги, чтобы заплатить за все это? – спросила она, оглядываясь вокруг.

– У меня довольно успешно идет бизнес; А ты занимаешься продажей антиквариата.

Продажей антиквариата, мысленно повторила она.

– Странно. Я не чувствую этого… Мне это все не знакомо.

– Ты вспомнишь, Ана. Ты уже начинаешь.

Но в его голосе не было радости, и ее сердце упало.

– Мы были счастливы, Лусио?

Он молчал, и в какой-то момент Ана засомневалась в том, что именно он ответит, и занервничала.

Его губы скривились, а темные глаза загорелись, и она подумала, что он похож сейчас на ангела в огне.

– А что ты думаешь? – спросил он.

Она глубоко вздохнула. Лусио сгорает от страсти к ней. Он любит ее. Она была в этом уверена. Но между ними было что-то, беспокоящее ее – У нас оказался неудачный брак? – с трудом спросила она.

Он стиснул зубы. На его лице отразилась мука.

– Все было не так плохо.

– А когда было хорошо?

Он молчал, и его молчание пугало ее.

– Лусио, когда мы были счастливы? – снова спросила она.

Он посмотрел ей в глаза.

– Когда мы были в постели.

Его слова все еще крутились в ее голове, пока она переодевалась к позднему ужину, традиционному для ее страны.

Облачившись в красное шифоновое платье с черными цветами, она расчесала волосы, надела золотые серьги и немного подушила волосы за ушами, запястья и область за коленями.

Лусио ждал ее в холле. Они впервые ужинали вместе, и ей нравилось, как эффектно и романтично выглядела столовая, освещенная приглушенным светом свечей. Льющаяся из магнитофона музыка добавляла вечеру некоторую загадочность.

Ужин был великолепен. Специально для Анабеллы Мария приготовила ее любимые итальянские блюда. После ужина они перешли в гостиную, чтобы выпить кофе и насладиться музыкой.

Ана сидела в кресле, подогнув под себя ноги, и медленно пила кофе. Несмотря на свое довольно смутное восприятие действительности, она чувствовала себя счастливой. Как это было возможно?

Может потому, что она не позволяла себе далеко заглядывать вперед. У меня будет время на все, думала она, а сейчас ей хотелось насладиться вечером с Лусио.

Поднося маленькую китайскую чашечку ко рту, Анабелла вдохнула запах свежеприготовленного эспрессо. Когда Лусио был рядом, эти маленькие радости опьяняли, и у нее было чувство, будто она владела всем миром.

– Ты такая красивая, Анабелла.

У нее по спине пробежали мурашки. Было так приятно, словно он дотронулся.

Ана подняла голову, и они долго смотрели друг на друга. Казалось, что жизнь остановилась, и она принадлежала сейчас его миру. Именно это и привлекало Ану с самого начала, даже до того, как она узнала его имя. Покой, чувство, что он знает то, чего не знает она, радость быть желанной. Ее не манили благополучие, деньги, связи. Простая энергетика – неуловимая, невидимая, – вот что привлекало в нем.

– Нам надо еще многое обсудить, – тихо сказал Лусио, ставя чашку с кофе на стол. – Я должен тебе кое-что сказать.

Она почувствовала тревогу, уверенная, что «многое» означает что-то плохое.

– Давай подождем до завтра, – попросила она, зная, что ей все равно придется столкнуться с неизбежным.

Он улыбнулся.

– Ты так похожа на Скарлет О'Хара. Вы с ней как близнецы.

Ее сердце заныло. Это была правда. У нее хорошо получалось тянуть время, избегать, притворяться. Ана всегда предпочитала мир фантазии.

– Ты слишком хорошо меня знаешь, – сказала она, чувствуя, что ее накрывает волна любви к Лусио, а их жизни сплетаются навсегда. Может, она этого и не помнила, но в сердце она чувствовала с ним связь.

– Поэтому мы должны поговорить, Ана. Часть меня не хочет разговаривать, хочет, чтобы все осталось по старому. Но ты и я… Мы давно не были так близки.

Она взглянула на него.

– Значит, нас это устраивает.

– Отречься друг от друга? Не думаю.

– Может, дело не в этом. Может… может, у нас есть второй шанс на любовь? Шанс все исправить.

Он закрыл глаза.

– Это очень обманчивое чувство. Раньше няне это нравилось, – его взгляд стал более глубоким, таинственным. – Ты была несчастна со мной, долго просила меня о разводе.

Ане хотелось закрыть уши. Ей не нравилось то, что она слышала. От этих разговоров она расстроится, а ей не хотелось расстраиваться сегодня вечером.

Это была великолепная ночь. Вечерний воздух был все еще теплым, двери балкона открыты, приглашая запах весенних цветов в дом.

Нет. Они не будут разговаривать об этом. Они вместе, а сейчас только это имело значение. Именно это ей сейчас было нужно.

Ана встала и подошла к Лусио, одну руку положила на плечо, а другую протянула ему.

– Потанцуй со мной.

– Ана.

– Мы больше не танцуем? – она подняла брови. Ты же любил танцевать. Ты хорошо танцуешь. Или я и тут все испортила?

Она смотрела, как он борется с собой, видела его сопротивление и желание. Как и прошлой ночью, он хотел ее. Как и прошлой ночью, он боялся. Боялся дотронуться до нее. Почему?

Он едва заметно улыбнулся.

– Ты не забыла. Я люблю танцевать.

– М-м-м…

Она чувствовала, что ее наполняет счастье, которое когда-то испытывала с ним. Она помнила его как молниеносную вспышку. Их любовь была как гроза. Ад и рай.

– Тогда покажи мне, – прошептала она, беря его за руки.

Анабелла почувствовала, как учащенно забился его пульс. Их энергия обжигала. Она уже и забыла, какие чувства испытывала, дотрагиваясь до него.

Она забыла, что удовольствие заканчивается болью.

Из магнитофона лилась медленная музыка, создавая романтическую атмосферу.

Лусио взял руку Аны и прижал к себе. Ее голова покоилась у него на груди, рядом с сердцем, но ей было неуютно, неспокойно. Она была словно в огне, чувствуя себя как жаркое на сковородке.

– У тебя сильно бьется сердце, – сказал он. – А мы еще даже не начинали танцевать.

Она ощутила его руку на своем запястье. Он считал ее пульс.

– Я в полном порядке.

Он наклонил голову и посмотрел ей в глаза.

– Да, ты в порядке.

Ее сердце забилось еще сильнее, губы пересохли. Лусио смотрел на нее так, как будто она была ванильным мороженым, со сладкой вишенкой наверху. Если бы он сейчас облизал ее всю сверху донизу!

– Чему ты улыбаешься? – спросил он, еще ниже склоняясь и целуя ее в голову.

Она чувствовала его дыхание. Он был таким большим, мускулистым. Она вздрогнула, когда он крепче прижал ее к себе.

– Этого я не забыла.

Он вздохнул, и Ана почувствовала, как его легкие наполняются воздухом. Она ощущала его великолепное тело. Она снова чувствовала себя женщиной – и это было прекрасное чувство.

– Я тоже этого не забыл, – прошептал он.

Медленно и нежно он поцеловал ее в шею, и волна блаженства разлилась по ее телу.

Во рту у нее пересохло, пульс учащенно бился.

Она погладила его по волосам.

– У тебя всегда были длинные волосы?

– Всегда, – улыбнулся он. – Ты не разрешала мне коротко стричься. Говорила, что если я это сделаю, то ты не будешь больше заниматься со мной любовью.

Она вздохнула. Ее тело ныло, и ей безумно хотелось заняться этим.

– Давай поднимемся наверх.

Она дотронулась губами до его подбородка и укололась о щетину. Лусио почувствовал ее губы на своих губах. Теплый влажный язык скользнул вниз по его шее, и мускулы Лусио напряглись, ему стало жарко и захотелось как можно скорее избавиться от одежды.

Но он не должен был этого делать.

– Я не могу, Ана! – он погладил ее обнаженные плечи и ямочку под шеей. – Я больше себе не доверяю.

Внезапно он почувствовал, что никогда не сможет быть рядом с ней и не хотеть ее, никогда не сможет побороть желание. Оно так сильно его обжигало сейчас, что он сгорал заживо.

– Не начинай снова.

Ана положила его руки себе на грудь. Он застонал. На ней не было бюстгальтера. Дотронувшись до ее мягкой груди, Лусио понял, что не может больше сдерживаться. Прошлой ночью он израсходовал всю свою силу воли.

– Ана, – сказал он, – ты меня мучаешь.

– Правда, радость моя? – прошептала она, слегка царапая ногтями его грудь.

Его влечение было таким сильным, что ему стало больно. Он не мог отказывать ей две ночи подряд.

Он приспустил с нее платье, обнажая плечи и полную грудь. Она была великолепна. Ее грудь сияла, а соски сжались в маленькие упругие бутончики.

Наклонив ее назад, он поцеловал один сосок, накрыв рукой другой. Лусио был словно умирающий от голода человек. Он почувствовал, как она дрожит, и продолжал водить языком вокруг ее соска, не в силах насладиться ею до конца.

Его рука была уже у нее на бедре и подбиралась к самому сокровенному. Тяжело дыша, она крепче прижалась к нему.

Она хотела его.

Лусио закрыл глаза и дал руке свободу действий.

Он услышал, как Ана вскрикнула, и быстро отодвинулся от нее, боясь, что зайдет слишком далеко и причинит ей боль.

– Не останавливайся, Лусио, пожалуйста, – прошептала Анабелла.

Теперь было уже бессмысленно сдерживаться, и он поцеловал ее в пульсирующую жилку на шее, а затем в губы.

Ана вскрикнула и прижалась губами к его обнаженной груди. Он не дотрагивался до нее уже очень давно, и желание разгоралось в ней все сильнее, заставляя ее желать большего.

Этого мало, подумала Анабелла. Она хотела его всего, хотела чувствовать сильные мускулы Лусио, каждую частичку его великолепного тела.

– Наверх, – простонала Анабелла. – Пошли наверх. Сейчас. Пожалуйста.

Лусио неохотно отодвинулся и, тяжело дыша, стал натягивать на нее платье.

– Мы еще не закончили, – сказала она, целуя его.

Они поднялись наверх. Ана шла впереди, держа его за руку. Он никого так не хотел, как ее. За окном был огромный мир – миллионы женщин – но он хотел только одну. Только одна была нужна ему.

Эта женщина. Анабелла.

Ана почувствовала, что теперь между ними установилась общая связь, обжигающая, взрывоопасная.

Что они чувствовали? Любовь? Или ненависть?

Она взглянула на Лусио через плечо.

Любовь – подумала она, представляя, как он наклоняется к ней и целует ее.

Или ненависть. Она перевела взгляд на его глаза, в которых уже появилось отчужденное выражение.

Никто бы не догадался, что он целовал ее, дотрагивался до нее, доставлял ей удовольствие.

На пороге комнаты Ана обернулась. В его темных глазах играл странный блеск.

– Ты куда-нибудь собираешься сегодня вечером? – хрипло спросила она. Было темно, и только свет луны вливался в комнату через овальное окно.

– Нет.

Она продолжила допрос:

– Может, тебе хочется быть сегодня с кем-нибудь другим?

Ее длинные темные волосы упали ему на лицо, наполовину скрывая его.

– Нет.

Она подавила улыбку.

– Я хочу, чтобы ты любил меня сегодня, Лусио. Я хочу, чтобы ты любил меня как раньше. – Она пристально посмотрела ему в глаза. – Я прошу. Пожалуйста.

– Я не могу, Анабелла. Ты была больна.

– Нет, придумай что-нибудь новое!

Лусио наклонил голову. Она видела, что он закрыл глаза. Его лицо было печально. Она нежно дотронулась до его губ и щеки.

– Тебе тоже тяжело?

– Я боюсь причинить тебе боль. Я хочу тебя, малышка, но никогда не прощу себе, если обижу тебя.

Ана разочарованно вздохнула. Сердцем она понимала, но тело отказывалось понимать.

– Тогда просто останься со мной. Спи в моей постели.

– Я не смогу себя контролировать.

– Тебе и не надо. Можешь просто обнять меня. Ее зеленые глаза капризно блеснули. – Ты же не возбудишься от этого?