"Брачный сюрприз" - читать интересную книгу автора (Хэсли Одри)

Глава 13

Все произошло так, как задумал Джон. Никто из гостей не заметил подмены. «Крайслер» выехал из поместья, с визгом развернулся и помчался по шоссе.

— Обязательно ехать так быстро? — жалобно спросила Карен.

— Да! — отрезал Джон, но скорость все же немного сбросил.

Карен стало чуточку легче. Она понимала, что Джон вне себя. То, что случилось с ним, — попросту ужасно. Любил он Лори или нет, сейчас это не имеет значения. Он был искренне привязан к этой девушке и хотел жениться на ней. Сегодня Джон должен был отправиться в свадебное путешествие с красавицей, которая твердила, что любит его и хочет стать его женой, матерью его детей.

Вместо этого он мчится в ночь с женщиной, которая, быть может, физически привлекает его, но на самом деле ему неприятна.

Для них обоих эта поездка — путь в никуда.

— Куда ты везешь меня? — осторожно спросила Карен.

— А кому до этого дело?

— Мне.

— Почему? Из-за твоего ненаглядного Эдварда? Ты же его не любишь!

— Не люблю.

— Почему тогда ты с ним спишь?

— Уже не сплю.

Джон круто повернулся к ней.

— Следи за дорогой, — поспешно предостерегла Карен.

С минуту Джон мрачно молчал.

— Когда ты порвала с Эдвардом? — наконец спросил он.

— Недавно.

— Когда?

— Точно не помню.

Джон метнул на нее презрительный взгляд.

— Тебе на всех наплевать, верно? Для тебя мужчины — все равно что игрушки, натешилась досыта — и бросила.

— Это не правда. Во всяком случае, по отношению к тебе.

— Вот спасибо! Ты даже не представляешь, как меня это радует.

Карен тяжело вздохнула.

— Джон, я понимаю, что сегодня тебе слишком многое пришлось пережить. Мне жаль, правда, ужасно жаль, что так случилось. Если бы только я могла тебе чем-нибудь помочь…

— Можешь, Карен. Можешь. И сейчас мы едем как раз туда, где тебе выпадет шанс мне помочь.

— Что-что?

— Не разыгрывай дурочку. Ты отлично знаешь, куда мы едем и чем там займемся.

— Нет, не знаю, — пробормотала Карен, чувствуя, как голова пошла кругом. — Честное слово, не знаю.

— В таком случае позволь тебя просветить. Мы направляемся в отель, где я на сегодняшнюю ночь забронировал номер для новобрачных. Сейчас этот номер в полной боевой готовности вид на океан, шампанское, огромная ванна и атласные простыни — ждет меня и мою свежеиспеченную женушку. Ты ведь, кажется, хотела мне помочь? Так побудь сегодня моей женушкой.

Сердце Карен тяжело и гулко застучало.

— И заметь, — все тем же едким тоном продолжал Джон, — мне не нужна неопытная девственница, розовеющая от стыда. Мне нужна зрелая женщина, которая знает, что надо делать в постели с мужчиной. Иными словами, Карен, мне нужна ты.

— Да ты шутишь! — пробормотала Карен, пораженная не столько его словами, сколько тем, с какой готовностью отозвалась на них ее плоть. Темный пламень желания с каждой минутой все сильнее разгорался в ее крови.

— Если ты, моя радость, не захочешь пойти мне навстречу — что ж, найду кого-то посговорчивее. Причем без труда. Стоит только пройтись по двум-трем сомнительным барам — и наверняка сыщется опытная красотка. А хотя бы и не красотка — после нескольких порций виски мне уже будет наплевать. На свадьбе я почти не пил, поскольку благородно сберегал силы для моей дражайшей невесты. Теперь это уже ни к чему, верно? Так что я доеду до отеля, поставлю «крайслер» на стоянку — и долой воздержание!

— Джон, ты с ума сошел! Не можешь же ты и вправду напиться и подцепить первую попавшуюся женщину! Это… это просто смешно, да и небезопасно!

— Значит, ты согласна на мое предложение? Карен растерялась. Что проку отрицать — ей отчаянно хотелось согласиться. При одной мысли о том, чтобы провести ночь с Джоном, ее бросало то в жар, то в холод.

И все же Карен понимала, что ничего хорошего из этого не выйдет.

— Не знаю, — наконец пробормотала она.

— Тогда решай скорее, — холодно велел Джон. — Чем ближе мы подъезжаем к отелю, тем труднее будет пойти на попятный.

Карен изо всех сил старалась сохранить хладнокровие и не поддаться искусительным образам, которые рисовало ей распаленное воображение.

— Дело в том, Джон, — сказала она, стараясь, чтобы голос ее звучал решительно и твердо, — дело в том, что я не могу лечь в постель с мужчиной, который считает меня шлюхой. Или обращается со мной, как со шлюхой. Потому что я не такая! Я не только разборчива в своих связях, но и требую от своих партнеров уважения.

— Я тебя уважаю.

— Нет, не уважаешь! Почему-то ты презираешь меня. Честно говоря, мне невдомек почему. Если дело в том, что я время от времени встречалась с мужчинами, которых не любила, то с таким же успехом ты мог бы презирать себя самого. Твоя мать говорила мне, что, с тех пор как мы порвали отношения, ты ни разу не влюблялся — то есть до того, как появилась Лори, но я сомневаюсь, чтобы все эти годы ты исповедовал воздержание.

Джон бросил на нее искренне изумленный взгляд.

— Черт возьми, из тебя получился бы превосходный адвокат! Ты определенно умеешь выдвигать аргументы. И ты права, даже если моей матери не стоило бы болтать о моей личной жизни с женщиной, которую она считает посторонней. Тем не менее я сдаюсь и признаю свою вину: я был к тебе несправедлив. Я даже готов извиниться за некоторые мои поспешные суждения о тебе. Ну а теперь ты согласишься провести со мной ночь? — И он, повернувшись, одарил Карен неотразимой улыбкой искусителя.

Карен заколебалась.

— Мне не стоило бы соглашаться, — пробормотала она. — Утром ты наверняка пожалеешь о том, что сделал.

Джон рассмеялся.

— Если ты беспокоишься, что я могу снова в тебя влюбиться, — не стоит. Я уже не тот влюбчивый мальчишка. И отлично знаю разницу между сексом и любовью.

Карен вздрогнула, как от удара.

— Я хотела сказать, что утром ты, быть может, взглянешь на все иначе. Сейчас тобой движет гнев…

— Не совсем, — сухо возразил Джон. — Я захотел переспать с тобой в ту самую минуту, когда увидел, как ты стоишь, прислонившись к колонне. Я сочетался браком с Лори — и думал о том, что хочу переспать с тобой. Я клялся любить ее до гроба — а сам размышлял, как бы мне привязать тебя к этой колонне, раздеть донага и оставить в своей власти до конца наших дней.

— Не смей так говорить! — выдохнула Карен. Ее лицо пылало — желание пожирало Карен изнутри словно незримый огонь.

— Но это правда. Именно такие чувства ты пробуждаешь во мне, и так было всегда. Ты и представить не можешь, как сильно я хотел тебя, даже когда мы просто лежали бок о бок, истощив и свои силы, и воображение…

— Замолчи! — почти беззвучно простонала Карен.

— Да, ты права. Лучше мне замолчать, не то я просто не доеду до отеля и наброшусь на тебя прямо здесь, в машине. А я не хочу торопиться. Я хочу, чтобы мы с тобой лежали на атласных простынях, чтобы ты была нагая, чтобы нам было некуда спешить — по крайней мере, до утра… Ах, Кэрри, Кэрри, сколько лет меня терзали и мучили воспоминания о тебе! Что ж, по крайней мере, сегодня я не буду мучиться.

Карен смотрела на красивый профиль Джона, и слова его эхом отдавались в ее душе — властные, завораживающие, беспутные…

Он же просто не в себе, услышала она голос здравого смысла.

И сама себе ответила: наплевать. Я хочу его так же сильно, как он хочет меня. По крайней мере, сегодня ночью со мной будет Джон, а не его жалкое подобие. И утром, когда взойдет солнце, я увижу рядом с собой Джона.

Карен снова украдкой взглянула на него — и наткнулась на его испытующий, жадный взгляд.

— Далеко… далеко еще до отеля? — вполголоса сдавленно спросила она.

Джон с легким самодовольством усмехнулся. Да, сейчас они, как говорится, настроены на одну волну. Они хотят одного и того же, стремятся к одной цели.

— Четверть часа, если повезет.

— Долго.

— Потерпишь, ведьмочка.

— Может, и потерплю. Немного.

— Какая будет ночь!.. — пробормотал он.

— Да, — согласилась Карен и отвела глаза, стыдясь своего нетерпения.

Четверть часа промелькнули в жарком мареве желания, подобного которому Карен еще не знала. Кровь бурлила в ее жилах, голова кружилась, а сердце то замирало, то билось чаще от сладостного предвкушения. Сторонний наблюдатель, быть может, счел бы Карен спокойной она сидела прямо, безмолвно глядя на пролетающие мимо ночные улицы и ничем не выдавая чувств, бушевавших в ней. Почему она согласилась на предложение Джона? Как могла пойти на такое?

И Карен с беспощадной откровенностью отвечала себе: да потому что я этого хочу!

Между тем «крайслер» за считанные минуты одолел все четырнадцать с лишним миль бульвара Уилшир. Казалось, сама судьба вступила в сговор со случаем, чтобы без помех доставить Карен на встречу с ее участью, чтобы она, Боже упаси, не успела передумать. Или же сам дьявол позаботился о том, чтобы не угас нечестивый огонь желания, сжигавший плоть Карен, чтобы этой ночью она вопреки всему оказалась в объятиях Джона…

Больше всего Карен боялась, что в этих объятиях рухнут все защитные укрепления, которые она возводила вокруг своего израненного сердца. Что, если наутро она поймет, что снова любит Джона?

Но ведь его сердце тоже изранено, слишком изранено, чтобы он мог ответить на ее любовь. Да и захочет ли он? Сейчас ему нужна не Карен, а любая женщина, им движет похоть, а не любовь. Он жаждет не нежности, а мести.

Добром это не кончится, подумала Карен.

Да, но до чего же восхитителен этот безумный полет по ночным улицам!

Голова у Карен шла кругом, и, когда «крайслер» со скрежетом затормозил у отеля «Беверли-Хиллс», Карен покорно позволила Джону выдернуть ее из машины и бесцеремонно втолкнуть в холл отеля.

Номер для новобрачных, снятый Джоном, располагался на самом верхнем этаже, и из каждого окна роскошных с золотисто-голубой отделкой комнат открывался великолепный вид на ночной океан.

Удивительно, но с той минуты, как Джон запер дверь номера и Карен оказалась целиком в его власти, его жаркое нетерпение, казалось, угасло. Зачем-то он принялся неспешно расхаживать по комнатам, подробно изучая каждый предмет обстановки. Здесь было все, о чем только могут мечтать счастливые новобрачные: изысканная гостиная, где гостей ждал стол с шампанским и закусками, просторная лоджия, роскошная спальня, королевских размеров ванная комната с мраморным полом и с гигантской, отделанной позолотой ванной.

Карен словно тень бродила среди этой роскоши вслед за Джоном и, лишь когда они снова вернулись в гостиную, набралась смелости спросить:

— Что ты делаешь?

Джон обернулся к ней, и губы его тронула странная усмешка.

— Пытаюсь успокоиться.

— А-а… — протянула Карен.

Ее-то ничто не могло успокоить. Сердце ее колотилось так, что, казалось, вот-вот вырвется из груди.

— Возьмем это в спальню? — спросил Джон, указав на бутылку шампанского, которая стояла в серебряном ведерке со льдом. Рядом красовалось блюдо с фруктами и два хрустальных бокала.

— Как хочешь, — пробормотала Карен. Сама она хотела только одного, и это было вовсе не шампанское. При взгляде на Джона ее охватывал нестерпимый жар. Выражаясь словами Лори, в своем изысканном черном смокинге Джон был просто шикарен. Карен не могла дождаться минуты, когда увидит его без смокинга.

— Возьми бокалы, — распорядился Джон и, прихватив бутылку, первым направился в спальню.

Карен бросила на стол сумочку, сняла жакет и, взяв бокалы, послушно последовала за ним.

Джон откупорил шампанское, наполнил бокалы и поставил их на столик у кровати, на котором уже горел позолоченный ночник.

— Погаси верхний свет, — тем же повелительным тоном бросил он.

Карен повиновалась, и в спальне воцарился мягкий романтический полумрак.

— А теперь иди сюда, — позвал Джон, стоявший у изножья кровати.

Сердце Карен затрепетало. Наконец-то он исполнит свою сладостную угрозу!.. Она шла медленно, ощущая себя нагой под тяжелым взглядом Джона, холодея от томительного предвкушения.

— Повернись, — велел он, когда Карен подошла на расстояние вытянутой руки.

Она подчинилась.

Она готова была повиноваться любому его приказу.

Руки Джона легли на ее обнаженные плечи, и Карен едва не вскрикнула от нахлынувшей страсти. Медленно, нарочито медленно Джон расстегнул жемчужное ожерелье, украшавшее шею Карен, вынул из ее ушей сережки и одним ловким движением распустил искусно спрятанную «молнию» на спине белого платья.

С легким шорохом белый шифон волнами соскользнул на пол, и Карен затрепетала, оставшись почти нагой: теперь на ней были только белье, тончайшие чулки и туфли на высоких каблуках.

Джон отступил на шаг и окинул ее долгим взглядом — словно любовался делом рук своих.

— А теперь, — велел он, — сними с себя все. И снова надень туфли.

Гордость Карен на миг взбунтовалась. Как он смеет приказывать ей, превращать ее в безвольную игрушку своих распутных фантазий?!

А впрочем, тут же подумала она, так даже безопаснее. Если я целиком и полностью предам свое тело власти желаний Джона, то, быть может, сохраню свободным сердце. И не влюблюсь в него с новой силой — безоглядно, как девчонка…

Карен подчинилась, остро ощущая, как Джон пожирает ее взглядом, жадно ловит каждое движение. Оставшись в одних туфлях, она шагнула было к Джону, но он жестом остановил ее и хрипло прошептал:

— Стой, где стоишь. Я хочу смотреть на тебя, пока буду раздеваться сам.

И Карен покорно замерла, глядя, как он раздевается, не сводя с нее блестящих глаз. Она и сама не знала, что возбуждало ее больше — то, как Джон нарочито медленно снимает одну деталь одежды за другой, или собственная бесстыдно выставленная напоказ нагота.

У нее перехватило дух, когда наконец она увидела Джона обнаженным, во всем великолепии мужской силы и красоты.

— Теперь можешь подойти, — разрешил он, садясь на край огромной кровати.

Карен едва сумела подчиниться этим повелительным словам — у нее вдруг подкосились ноги. Наконец она собралась с силами и медленно, пошатываясь, пошла к Джону. Он отрывисто велел ей остановиться перед ним и пошире раздвинуть ноги.

К этой минуте Карен пребывала в таком состоянии, что ни в чем не могла отказать Джону, да и, по правде говоря, такая поза лишь сильнее распалила ее. Она стояла перед Джоном, бесстыдно широко расставив ноги, а он сжимал обеими руками ее обнаженные бедра, и его жаркое дыхание щекотало атласно-гладкую кожу живота Карен.

То, что делал с ней Джон, было одновременно и ласками, и пыткой. Сильные его пальцы нарочито медленно скользили по ее обнаженным ногам, поднимаясь от колен к упругим бедрам, к тонкой талии, к высокой напрягшейся груди и обратно к гладкому животу. Карен беззвучно вскрикнула, когда он добрался до треугольника темных волос, чьи шелковистые завитки скрывали ее охваченное жаром лоно. Она ждала продолжения… но Джон, как нарочно, снова принялся ласкать ее бедра, легко, почти небрежно касался то груди, то живота — только не там, где пылало ее истомленное нетерпением естество. Эта сладкая пытка длилась, казалось, целую вечность, и Карен кусала губы, всем своим разгоряченным телом ощущая коварные ласки уверенных мужских пальцев.

Наконец рука Джона властно скользнула между ее ног, и пальцы его как бы невзначай коснулись напрягшегося бутона потаенной плоти. С искусанных губ Карен сорвался низкий, почти звериный стон — и тогда Джон, разом лишившись своего внешнего хладнокровия, тоже застонал и, с силой схватив Карен за бедра, рывком дернул ее на себя и вместе с ней повалился на постель.

Карен едва не закричала от безмерного облегчения, ощутив, как горячая твердая мужская плоть ворвалась во влажные недра ее лона. Опьяненная страстью, она раскачивалась в буйном ритме — то припадала к распростертому под ней мужчине, то отстранялась, неистово запрокинув голову, и с каждым движением Карен Джон все глубже погружался в нее. Упиваясь своей призрачной властью над этим сильным мужчиной, Карен зачарованно смотрела в его глаза — и видела в них тот же безумный пламень, в котором сгорала ее разгоряченная плоть.

Они одновременно достигли вершины наслаждения и, обессилев в сладостных судорогах, бок о бок рухнули на повлажневшие атласные простыни. Карен приникла к Джону, а он, зарывшись лицом в ее спутанные волосы, что-то жарко и неразборчиво шептал.

Потом он вдруг отстранился — и Карен из-под полуприкрытых век увидела в его глазах неистовый огонь торжества.

— Вот такой ты мне нравишься больше всего, — жарко прошептал Джон. — У тебя нет сил помешать мне сделать все, что я захочу…

Карен протестующе застонала, когда его рука скользнула между ее бедер. Джон лишь рассмеялся и, властным движением раздвинув ноги Карен, опустился на нее. Лишь тогда она ошеломленно осознала, что он ничуть не устал и по-прежнему готов к продолжению любовной схватки.

— Вот что я скажу тебе, моя сладкая ненасытная Карен, — входя в нее, хрипло прошептал Джон. — Во-первых, больше у тебя не будет других любовников, кроме меня. Только я, поняла? Только я, — повторил он с нажимом, двигаясь в ней все быстрее. — Ты будешь приходить ко мне, когда я захочу, ложиться со мной в постель, когда я того пожелаю, исполнять все, что ни придет мне в голову. Тебе все ясно?

Карен вдруг отчаянно захотелось послать его ко всем чертям, но с губ ее не сорвалось ни одного резкого слова. Господи, как же она все-таки слаба! Чудовищно слаба…

— Тебе… все… ясно? — выдохнул Джон, с каждым словом все глубже проникая в нее.

— Да! — выкрикнула Карен, осознавая, что голос плоти в который раз возобладал в ней над голосом разума. — Да, да, да!..

И мир взорвался тысячами сладостных искр.