"Голос демона" - читать интересную книгу автора (Якоби Кейт)

ГЛАВА 7

Мика высоко поднял топор и ударил им со всей силой, которая еще оставалась в его усталых мускулах. Топор глубоко ушел в дерево и там застрял.

Мика с кряхтением принялся раскачивать его, пока не освободил, а потом попробовал ногтем большого пальца, не затупилось ли лезвие. Тяжело вздохнув, он прошел в сарай, зачерпнул из ведра воды и плеснул на точильный круг. Однако прежде, чем он успел наточить топор, раздался оглушительный детский веселый визг, в сарай ворвались двое мальчишек и принялись гоняться друг за другом.

— Дядя Мика, — пропищал Перон, младший из мальчиков, — скажи Савину, чтобы он перестал за мной гоняться! — В ответ раздался новый вопль, и Савин, налетев на колено Мики, попытался ухватить брата за волосы.

— А ну-ка прекратите, вы оба! — Мика бросил топор и поймал мальчишек. Зажав их под мышками, он вынес обоих из сарая, не обращая внимания на сопротивление. Дойдя до колодца, Мика положил племянников на бортик так, что головы их свешивались в колодец. — Чем больше будете брыкаться, тем больше шанс, что вы свалитесь вниз. И не рассчитывайте, что я полезу в колодец, чтобы вас вытащить. На такое я не отважусь: колодец глубокий и темный. Вы лишитесь обеда, а ваша матушка не будет знать, куда вы делись.

— Что это ты творишь с моими сыночками?

Мика обернулся к Ланетте, которая шла через двор фермы, держа в руках глиняный кувшин. Яркое солнце заставляло ее русые волосы сиять и заливало румянцем бледную кожу. Женщина с усмешкой покачала головой, и Мика ответил ей заговорщицкой улыбкой. Наклонившись к мальчишкам, он прошептал:

— Видите, что вы наделали? Теперь и меня накажут тоже.

Племянники тут же перестали брыкаться, и Мика опустил их на землю. Оглянувшись на мать, оба бегом кинулись со двора.

— Я послала их загнать коров на дойку, — сказала Ланетта, протягивая Мике кувшин. — Но в такой денек им больше хочется играть, как и тебе, наверное.

Мика поставил кувшин на бортик колодца и начал крутить ворот. Опрокинув себе на голову полную бадейку, Мика охнул от холода воды, а Ланетта рассмеялась:

— Сегодня слишком жарко, чтобы рубить дрова, Мика. Наверняка найдется ведь и другая работа, благодаря которой ты мог бы искупать свои грехи.

Мика, ухмыльнувшись, потянулся к кувшину и сел на бортик колодца.

— Отец не разрешает мне заниматься ничем другим, да и на это он согласился только ради матушки.

Ланетта вздохнула и уселась рядом.

— Будь, благодарен, что он хоть такое тебе позволил.

— Быть благодарным? Ты же знаешь, он ни слова не сказал мне с тех пор, как я вернулся. Ни единого словечка даже не поздоровался.

— А чего ты ожидал? Ласкового приема? Угощения блудному сыну? Тебя долго не было, Мика. Тебя не было, когда отец в тебе нуждался. Ты отправился с герцогом в дальние страны по непонятной отцу причине. Еще более ему непонятно, почему ты вернулся.

— Он ведь не дал мне возможности ничего объяснить, — проворчал Мика, допивая пиво из кувшина. — Каждый раз, когда я вхожу в комнату, он уходит. Каждый раз, когда я пытаюсь с ним заговорить, он бросает на меня яростный взгляд и отворачивается. Как, интересно, могу я попросить у него прощения?

Ланетта ласково коснулась щеки Мики, потом взяла его руку в свои.

— Я не уверена, что он простит тебя, братец. Я знаю, как ты старался все эти месяцы, но, боюсь, ничего у тебя не выйдет. Ты ведь всегда был его любимцем, Мика, он всегда с такой гордостью смотрел на тебя. Так было до того самого дня, когда герцог принес присягу королю. С тех пор ты служишь предателю, а простить этого отец не может. Твой отказ уйти от герцога только подлил масла в огонь.

Ох, почему все так запуталось? Почему родные не хотят просто смириться с его решением?

— Ты хочешь сказать, что отец простит меня, только если я уйду от Данлорна?

— Это могло бы быть первым шагом, — неуверенно улыбнулась Ланетта. — Тогда он, наверное, выслушал бы тебя.

— Он хотел бы, чтобы я нарушил клятву для его удовольствия? Такого я не сделаю.

— Я уверена, что герцог бы все понял.

— Конечно, понял бы, — проворчал Мика. — Он сразу же отпустил бы меня, но дело не в этом. Я не хочу бросать свою службу. Я-то верю в Данлорна.

— В этом-то и проблема. Отец не может понять, почему ты так предан герцогу, а не собственной семье. Народ любит герцога, даже теперь. У него много могущественных друзей, которые в случае чего встанут на его сторону. Ты можешь считать, что он стоит твоей преданности, но ведь и мы, наверное, ее заслуживаем?

— Почему, как ты думаешь, я сейчас здесь? — Мика заслонил глаза от ярких лучей полуденного солнца. — Именно это я и стараюсь показать вам.

— Однако сегодня вечером, как только солнце сядет, ты опять оставишь нас и вернешься в замок. Каждый раз, когда ты поворачиваешься спиной к нашей ферме, ты предаешь отца. — Ланетта стиснула руку Мики. — Я хочу, чтобы вы помирились. Разногласия разрывают семью на части. Наши братья того и гляди встанут на чью-то сторону, а тогда мира не жди. Неужели ты действительно хочешь, чтобы так случилось? Наверняка было бы лучше всего, если бы ты оставил герцогскую службу.

Мика осторожно высвободил руку и встал. Он мог дать лишь один ответ, но сестра его никогда не поймет.

— Мне очень жаль, сестренка. Сделать этого я просто не могу.

Ланетта собиралась возразить, но в это время из дома вышел ее муж Ян.

— Ланетта! Не знаешь, где Мика? Ах, вот ты где! Иди-ка в дом там тебя кто-то спрашивает. Судя по виду, нищий.

Ланетта бросила на Мику странный взгляд, но Мика только молча натянул рубашку и двинулся к дому. Его глаза не сразу привыкли к сумраку, и когда он снова смог все отчетливо видеть, то обнаружил, что его родители ждут, стоя у очага. Перед ними на табурете сгорбилось само олицетворение нищеты. Человек был закутан в толстый заплатанный плащ, весь покрытый грязью. Судя по поникшим плечам и кровоточащим босым ногам, странник был совершенно измучен.

— Чем я могу тебе помочь? — спросил Мика, делая шаг вперед.

В этот момент человек поднял голову и взглянул на Мику.

— Патрик! — ахнул тот. — Но что…

Патрик бросил ему предостерегающий взгляд. Мика опустился на колени перед ним, бросив через плечо:

— Все в порядке, отец. Я знаю этого человека. Дэвид Маклин покачал головой и отвернулся.

— Ланетта, подай, пожалуйста, эля и еды. Путник, должно быть, голоден.

— Сейчас, батюшка.

— Не нужно, — пробормотал Мика, внимательно глядя на Патрика. Синяки на лице, ссадины на ногах были неподдельными вовсе не маскировкой. Существовала лишь одна причина, по которой Патрик покинул бы безопасность Анклава. Мика поднялся на ноги. Мне все равно нужно вернуться в замок. Герцог собирает совет, и я должен на нем присутствовать. Я заберу своего друга с собой.

Еще не договорив, Мика понял, какой вред причинили эти слова. Отец сделал первый шаг, ему навстречу, предложив свое гостеприимство, странному другу сына, дав тому возможность разделить с семьей какую-то часть своей жизни. И все, чем сумел ответить на это Мика, отказаться от предоставленной ему возможности, захлопнуть дверь перед носом отца. Забирая Патрика в Данлорн, Мика только потревожил рану, которая начинала затягиваться.

Со вздохом он помог Патрику подняться. Ян открыл перед ними дверь и придержал коня Мики, чтобы Патрик смог на него влезть. Уезжая с фермы, Мика не смог заставить себя оглянуться: он и так знал, что увидит.

Отблески солнечных лучей на полу зала совета становились все менее яркими: небо затягивали облака. Жара, тем не менее, ничуть не ослабла; от приближающейся грозы сделалось лишь еще более душно.

Роберт сидел во главе стола, положив руки на стопку бумаг. Сегодня здесь собрались все его советники, предстоял важный разговор, но вид знакомой комнаты отвлек внимание Роберта. Когда-то это была королевская опочивальня: шестьдесят лет назад дед последнего короля Эдварда провел лето в Данлорне. Роберт давно уже распорядился, чтобы вместо кровати здесь разместили длинный стол из черного дерева.

На стенах из серого камня висели гобелены. На одном из них изображалась случившаяся триста лет назад битва, победителем в которой стал один из Дугласов. Около двойного окна стоял резной дубовый сундук, потемневший от времени. Пол был застлан сине-золотым ковром свадебным подарком Роберту от Оливера. А над камином, к вырезанному из дуба гербу Дугласов крепились ножны из украшенной серебром черной кожи. В них находился меч тот самый, который до смерти не выпустил из руки Тревор. Этим мечом сражался и Роберт в битве при Садлани; этот меч рукоятью вперед, протянул он Селару, когда приносил присягу на верность. А после свадьбы с Береникой он поместил его над камином и поклялся, что не прикоснется к нему иначе, как для битвы за родину или чтобы вложить в руку сына.

— Как все запуталось… — прошептал Роберт.

— Милорд? — переспросил Деверин, нахмурясь: он как раз говорил о преследовании разбойников. Роберт обнаружил, что вслух высказал свои мысли, не имеющие никакого отношения к совету; более того, он даже не мог сразу вспомнить, что собравшиеся обсуждают. Но лоб Деверина внезапно разгладился, и воин кивнул:

— Согласен, милорд, все и вправду запуталось. За последний месяц разбойников видели всего дважды первый раз на северном нагорье, а две недели назад на юге. Если это одна и та же банда, уж очень быстро она перемещается.

— Есть жертвы? Велик ли урон? — Роберт мысленно дал себе оплеуху и постарался сосредоточиться на предмете разговора: все оно, в конце концов, было чрезвычайно важным. В этот момент дверь отворилась, и в зал бесшумно проскользнул Мика. Он ничего не сказал просто остановился у двери, сложив руки на груди. По его лицу, обычно такому выразительному, на сей раз ничего нельзя было прочесть.

Что-то случилось.

— Ни о чем таком мне не докладывали, милорд, — ответил Роберту Деверин, искоса взглянув на Мику. — Похоже, разбойники просто проезжали мимо. Да только до меня доходят слухи из других мест там негодяи продолжают жечь деревни и фермы, хоть ни одно из ваших владений больше не подвергалось нападениям. В целом, как мне кажется, положение становится хуже, а не лучше. Только мы сумели однажды разделаться с разбойниками. Никому больше не удавалось и приблизиться к ним, так что неизвестно, где они прячутся и откуда нападают. Может, это обычные воры и грабители, которые рыщут вдали от городов, но только лучше организованные. Ума не приложу, что тут можно предпринять.

— Я тоже, — мрачно сказал Роберт. — Если только они не нападут снова, мы не будем знать, где их искать. Продолжай рассылать патрули, Деверин, и дай мне знать, если появятся новости.

— Конечно, милорд.

— Есть еще какие-нибудь дела? — Роберт оглядел сидящих за столом, но все они как один покачали головами. — Тогда благодарю вас за участие в совете.

Ножки стульев заскрипели по каменному полу; советники поднимались и выходили из зала, продолжая тихо обсуждать между собой текущие дела. Когда за последним закрылась дверь, Роберт повернулся к Мике, вопросительно подняв брови. Мика поманил хозяина за собой.

Они прошли по коридору к винтовой лестнице, ведущей в кабинет Роберта. Мика все еще продолжал хранить молчание. Что все-таки стряслось?

Открыв дверь, Мика посторонился, пропуская Роберта, и только тогда заговорил:

— Мне очень не хотелось так поступать с вами, господин, но это было необходимо.

— Что было необходимо? Мика слабо улыбнулся.

— У вас гость. — С этими словами он показал на кресло у камина. В нем сидел…

— Патрик?! — Роберт кинулся к другу. — Клянусь богами, что ты здесь делаешь?

Патрик сделал попытку подняться, но явно испытывал боль, и Роберт поспешно усадил его снова.

— Всего лишь выполняю обещание, друг мой, — с улыбкой ответил Патрик — Впрочем, могу поклясться: судя по выражению твоего лица, ты не верил, что я сдержу слово.

Изумление прогнало прочь печальные мысли Роберта.

— Должен признаться, и правда не верил. Но… как ты оказался здесь? И что с тобой случилось? Неужели ты даже не ехал на лошади?

Патрик поднял руки.

— Сначала-то я ехал, да только вчера на меня напали разбойники. Они отняли у меня почти все, включая карту, которую мне дал твой брат. Пришлось мне дальше идти пешком; к тому же я заблудился. Все, что я смог вспомнить, был твой рассказ о ферме Мики. Я стал спрашивать дорогу и, к счастью, ферму нашел. Расспрашивать, как пройти в замок Данлорн, я не рискнул.

Усевшись в кресло напротив, Роберт глубоко вздохнул. Было так странно видеть в этой комнате лицо Патрика. Замок и Анклав были всегда так далеко друг от друга, а теперь эти две части его жизни неожиданно переплелись, как пасмы веревки.

— Стоило ли дело таких усилий? Патрик рассмеялся:

— В каком же странном мире ты живешь, Роберт! Тут так много людей, страна такая огромная… Я и подумать не мог…

— Мика, позаботься о еде и ванне для Патрика. И о чистой одежде тоже.

— Будет исполнено, милорд.

Но Патрик еще не договорил; он снова поднял руки, теперь уже не улыбаясь.

— Подожди. Мне очень жаль, Роберт, но я не просто явился в гости. У меня есть для тебя новости, и я должен просить тебя о помощи.

— О помощи?

Патрик, нахмурившись, кивнул:

— Из-за Айн, Роберт. Ее схватили.

— Айн? — Радость Роберта мгновенно поблекла. Ох, только не это…

— Финлей опробовал новый способ поиска, рассчитывая найти Калике. Вместо этого он получил очень ясное видение. Он видел Айн в ужасе, видел, как ее аярн был уничтожен. Под коней Айн упала, потеряв сознание. Финлей уверен, что сделал все это тот, на поиски кого Айн и отправилась. Когда я уезжал из Анклава, Айн, по словам Финлея, была еще жива.

Роберт вскочил на ноги, по привычке взмахнув левой рукой, чтобы воспользоваться аярном, но аярна у него больше не было. Роберт метнулся к окну, распахнул ставни и бросил колдовской взгляд вдаль. Где она? Айн должна быть жива. Должна…

— Я… не знаю… Раз она лишилась аярна, я, возможно, даже не смогу ее найти. — Роберт отвернулся от окна и приказал: — Мика, пусть Деверин приготовит мне коня и припасы в дорогу. Я еду в Марсэй.

Мика нахмурился, но понял, что спорить бесполезно. Когда дверь за слугой закрылась, Роберт снова повернулся к Патрику:

— Так, с этим ясно. Что еще ты должен мне сообщить?

— Да вроде больше ничего, — сказал Патрик, стягивая с себя грязный плащ.

— Вот как? — поднял бровь Роберт. — Дружок, ты всегда был ужасным вруном. Ну-ка выкладывай остальное. Что это за новый способ поиска, который пробовал Финлей? Как ему удалось видеть все так отчетливо? И почему он уверен, будто не ошибается?

— Потому что… — начал Патрик, виновато взглянул на Роберта и умолк.

— Ну?

— Он… он пробовал то же самое накануне ночью и увидел Дженн, приближающуюся к Анклаву.

— Дженн? Она явилась в Анклав? — Роберт задохнулся и упал в ближайшее кресло.

— Не тревожься, Роберт. Близко к Ключу она не подходила, Финлей сдержал обещание. Она уехала вместе со мной и показала мне дорогу до предгорий. Через несколько дней она уже будет дома. Все это время она была в полной безопасности, тебе не о чем беспокоиться.

— Не о чем беспокоиться? Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Каждый раз, когда она оказывается поблизости от Ключа, ей грозит опасность. Чего она пыталась добиться, явившись в Анклав?

Патрик забился глубже в кресло и громко сглотнул.

— Она нуждалась в помощи. По-видимому, Фиона не могла научить ее некоторым важным вещам: наложению Печати, созданию иллюзии. Финлей все показал Дженн, прежде чем мы уехали. Ему это удалось легко, и…

— И что? — поторопил Патрика Роберт. Только действительно ли он хочет слышать остальное?

— Клянусь богами, Роберт. — Патрик покачал головой и неуклюже наклонился вперед. — Хотел бы я знать, что происходит. Финлею удалось научить Дженн всему так быстро, словно он учил мастера-колдуна. Поразительная девушка! Заткнула рот членам совета, когда ее пытались заставить дать клятву. Я должен все тебе рассказать, предостеречь… Финлей не хотел, чтобы я тебе рассказывал, но Дженн велела… Она сказала, что если нам предстоит работать вместе, тебе всегда нужно говорить правду. Конечно, я согласен с ней, но, с другой стороны, и Финлей в чем-то прав. И к тому же я не знаю, хочешь ли ты все узнать…

Патрик говорил сбивчиво возможно, потому, что до смерти устал, но еще и явно пытаясь, что-то скрыть. Роберт не стал гадать, в чем там может быть дело. Три потрясения за день достаточно для любого человека. И все же знать ему нужно.

— Продолжай. Расскажи мне все. Сделав глубокий вдох, Патрик начал:

— Уилф грозил вышвырнуть из Анклава Финлея и изгнать Дженн, если она не поклянется в верности. Девушка вела себя как мужественная воительница, не позволила себя запугать. Вот только… в обмен на помощь Уилфа она пообещала в следующий раз встать в Круг.

Нет!

Казалось, Роберт ощутил первое ледяное дыхание зимы. Он почувствовал, как в нем встрепенулся демон. Если она встанет в Круг… если она сделает это… О да, она окажется избрана. И тогда… тогда он должен будет выступить против нее.

— Клянусь кровью Серинлета! — Все шло не так. Его жертвы, его изгнание все напрасно. Он отказался от Анклава именно ради того, чтобы такое никогда не случилось. Он был единственной нитью, связывающей Дженн с Анклавом, он был так уверен, что без него она никогда туда не вернется.

Он должен увидеть Дженн, поговорить с ней, найти какой-то способ аннулировать ее клятву.

Но как может он именно он! пытаться уговорить кого-то нарушить слово?

Тогда как еще можно ее остановить?

Раздался стук в дверь, и в кабинет следом за Микой вошел Деверин. Роберт поднялся, ободряюще похлопал Патрика по плечу и повернулся к пришедшим.

— Конь оседлан, милорд, — тихо сказал Мика. — Только позвольте посоветовать: лучше вам выехать, когда стемнеет.

— Согласен. Деверин, проводи моего друга в комнату рядом с моей спальней и хорошо о нем позаботься: путешествие его было нелегким.

Деверин кивнул и помог Патрику подняться. Мика закрыл за ними дверь и стал терпеливо ждать распоряжений хозяина. Роберт снова подошел к окну и выглянул наружу.

Так многое в этой комнате осталось неизменным со времен его отца. Дубовые панели на стенах, удобные мягкие кресла у камина, книжные полки рядом с дверью. Четыре окна образовывали что-то вроде эркера, из них открывался вид на двор замка и тянущуюся до горизонта покрытую вереском равнину. Ясными ночами часто можно было даже разглядеть огни Лох-Фира города, до которого было не меньше полулиги, а когда дул южный ветер, из деревни в базарные дни доносился запах свежевыпеченного хлеба и коптящейся рыбы.

Роберт закрыл глаза, заставил себя успокоиться и окинул колдовским взглядом окрестности. Он чувствовал пустое пространство за одной из панелей из расположенной в башне комнаты вел секретный проход, по которому можно было выбраться из замка. Роберт случайно обнаружил его лет шестнадцать назад, забредя в кабинет отца, когда тот отсутствовал. Мальчик стал забавляться своей колдовской силой и почувствовал пустоту в стене за камином. Ему потребовалось три дня, чтобы разгадать, с помощью Финлея, как работает механизм, поворачивающий панель. Обнаруженное ими помещение было полно паутины и обломков мебели. Окон в нем не было, зато узкая дверь вела на темную и сырую винтовую лестницу. А, спустившись по ней, можно было попасть в туннель.

Роберт однажды воспользовался подземным ходом, нужно было незаметно переправить в Анклав Финлея после того, как в юноше пробудилась колдовская сила. Они тогда вернулись в замок всего за неделю до приезда Селара. Что случилось бы, если бы король, явившись в Данлорн, не обнаружил там Роберта?

— Вы говорили, что никогда не вернетесь в Марсэй. Роберт вздрогнул. Он совсем забыл о присутствии Мики.

— Нет, тебе со мной ехать нельзя. На этот раз нельзя. Мика пожал плечами, подошел к окну и прислонился плечом к камню стены.

— Я просто подумал… Вы полагаете, что сможете ее найти?

— Не знаю. Я только надеюсь, что она будет еще жива, когда я доберусь до Марсэя.

— А если Финлей прав? Если ее захватил злой колдун? Что вы тогда будете делать?

Роберт нахмурился и взглянул на Мику:

— Если он так полон зла, как говорила Дженн, если он уничтожил аярн Айн тогда это он враг Анклаву, а не я.

Мика снова пожал плечами:

— Ну, мы не можем точно знать, что имел в виду Ключ, когда говорил о Враге. Если вы его найдете, вы с ним сразитесь, так? Лучше бы я поехал с вами.

— Тебе нельзя. Это слишком опасно. Кроме того, ты нужен здесь. Пришло известие, что матушка завтра возвращается. Тебе придется придумать какое-то объяснение моему отсутствию. Кроме того, ты единственный, кому я могу доверить Патрика. Проследи, чтобы он не попал в беду. Ты выше и сильнее его, так что он будет тебя слушаться. Если же нет…

— Я брошу его в темницу.

Роберт невольно рассмеялся:

— Но у нас же нет темниц.

— Я что-нибудь для него найду, — улыбнулся Мика. Однако улыбка быстро сбежала с его лица. Мика рассеянно смотрел в окно; мысли его явно были далеко.

Да, что-то его тревожило, и это было не только неожиданное появление Патрика. Роберт подошел к столу и налил вина им обоим.

— Нелады с отцом?

— Да, — вздохнул Мика, беря у Роберта кружку. — Нелады. Ланетта думает, что если я перестану вам служить, отец, по крайней мере, согласится меня выслушать.

— Тогда, — Роберт заколебался всего на мгновение, — ты должен от меня уйти.

— Да, отца умилостивит или это, или ваше выступление против Селара.

— Чего, как ты знаешь, я никогда не совершу.

— Как и вы знаете, что я от вас никогда не уйду. — Мика сложил руки на груди, продолжая встревоженно смотреть в окно. — Не вы один упрямец, милорд. Со временем отец все поймет, я уверен. Он просто хочет проверить, насколько я решительно настроен.

— Тогда он проиграет. Пожалуй, мне стоит написать ему и сообщить, какой ты в этом отношении невозможный.

Мика невольно улыбнулся. Однако прежде чем он смог ответить, в дверь робко постучали. Это оказался Деверин.

— Что-нибудь случилось?

— Нет, господин. Я… я просто хотел кое о чем спросить, — начал Деверин. — Кое о чем личном.

Было ясно видно, что воин чем-то встревожен. Роберт взглянул на Мику, но тот тоже ничего не понимал. Роберт кивнул и закрыл за Деверином дверь.

— Говори.

— Я хотел бы узнать, господин, — тихо начал Деверин, старательно выбирая слова, — в чем я подвел вас, так что вы перестали мне доверять.

Роберт нахмурился, совершенно сбитый с толку.

— Подвел меня?

— Да, господин. Я служил вам, как только мог, да с разбойниками у меня плохо выходит. Дело в этом?

— Не понимаю, Деверин, — покачал головой Роберт. — Почему ты решил, будто я тебе не доверяю?

Деверин неожиданно смутился и бросил на Мику красноречивый взгляд, прежде чем ответить:

— Я знаю, что вы сделали, господин. Когда здесь был легат Осберт… В гробу лежал Мика, а не лорд Финлей. Я не понимаю, как вы это сделали, хоть и прекрасно понимаю почему.

— Вот как? — слабым голосом спросил Роберт. Почему весь мир вдруг покачнулся, словно все законы природы утратили силу?

— Да, господин, — кивнул Деверин, к которому отчасти вернулась уверенность в себе. — Вы колдун.

Неудачник, невежда… а теперь, как выясняется, еще и глупец! Должен же был Роберт заметить, что к этому идет! Должен же был догадаться, что Деверин сложит два и два. О боги, что за идиот!

Роберт подошел к столу и оперся на него.

— Это я подвел тебя, Деверин. Я не должен был допустить, чтобы ты понял, что к чему. Мое единственное оправдание, что мне тогда некогда было подумать. Если бы у меня было время подготовиться к приезду гильдийцев, мы бы уже похоронили гроб до того, как Осберт начал задавать вопросы, а тогда закон не позволил бы Гильдии потревожить могилу. Мне очень жаль.

— Да что там, господин, — проворчал Деверин. — Вы сделали то, что должны были сделать. По мне, так гораздо лучше, чем считать лорда Финлея мертвым. А теперь я знаю, что он в безопасности.

— Откуда тебе это известно? — с улыбкой спросил Роберт.

— Будь оно не так, вы бы его не оставили. Роберт кивнул и посмотрел на Мику:

— И что же мне теперь делать? Деверин слишком здоровенный, чтобы можно было избить его до беспамятства.

— Ну, — Мика с самодовольным видом сложил руки на груди, — ничего не могу вам посоветовать, милорд. Вы же знаете, я ничего не могу сказать в его присутствии. И вы знаете почему.

— А это и есть совет, верно? Только не знаю, смогу ли я наложить на него Печать. Без аярна…

— Позвольте почтительно напомнить вам, милорд, ваши же собственные слова: не все на свете вам известно.

Деверин смотрел на них вытаращив глаза, ничего не понимая в этом разговоре; непочтительность Мики тоже изрядно его озадачила. Нужно было все объяснить бедняге.

— Только сначала я должен спросить тебя, Деверин: хочешь ли ты этого?

— Хочу чего, господин?

— Есть способ, которым я могу защитить тебя от твоего опасного знания. Это называется наложением Печати, Мика только что продемонстрировал, насколько оно действенно. Он никак не может сказать ничего про мою колдовскую силу в присутствии человека, на которого не наложена Печать. Тот, кто защищен таким образом, не сможет случайно проговориться, его нельзя принудить силой выдать колдуна. Конечно, это защита и для меня, но если меня когда-нибудь разоблачат, ты всегда сможешь сказать, что ничего не знал.

— Прекрасно, господин.

Роберт сделал шаг к Деверину, нахмурив брови.

— Хочу спросить тебя ты не обеспокоен? Ты ведь давно меня знаешь. Ты не стал относиться ко мне иначе, когда узнал, что я колдун?

— Почему бы это, господин? Вы достойный человек. Эта ваша сила ничем не лучше и не хуже другого оружия. Вы ведь никогда не обнажали меч для злых дел доказательством тому служат шрамы на моем теле. Вот я и думаю, что тайное свое оружие вы будете использовать так же.

Если бы все в Люсаре придерживались подобных взглядов! Тогда Анклав мог бы объявить о себе, Финлей мог бы вернуться домой, а колдуны жили бы между людей, не опасаясь неизбежной смерти. Все это стало бы доступно без всякого Каликса. Проклятие, вот бы порадовался Финлей!

— Предупреждаю тебя: служить колдуну нелегко спроси Мику. Да нет, ничего не выйдет он же не может тебе ответить. — Роберт протянул Деверину руку, надеясь, что сумеет сделать необходимое и без аярна. Деверин бросил взгляд на Мику, потом решительно коснулся руки Роберта.

Роберт ощутил то же самое, что и всегда при наложении Печати, — однако это еще не было доказательством успеха.

— Мика! Ты мой лучший инструмент для проверки. Ну-ка, скажи магическое слово!

— А? Это какое же? — Мика попытался придать себе невинный вид. — Может быть, вы имеете в виду Анклав?

— Получилось! — Роберт хлопнул по плечу растерянного Деверина. — Поздравляю. Теперь ты — один из проклятых. Деверин ухмыльнулся и затряс головой:

— Да вряд ли, господин. Только должен предупредить: вам, верно, придется скоро снова прибегнуть к этому… способу. Сдается мне, что старый Оуэн тоже догадался.

— Он говорил об этом?

— Прямо нет. Могу прощупать его, если хотите.

— Давай, Деверин. — Когда воин двинулся к двери, Роберт добавил: — И раз уж ты об этом заговорил… Я всегда тебе доверял.

Деверин поклонился:

— Благодарю вас, господин. Если позволите, скажу: я вам тоже. Буду ждать вас с конем. Поедете вместе с обычным патрулем — никто и не подумает, что тут есть что-то странное.