"Боец Круга Поединков" - читать интересную книгу автора (Кейт Ивен)

19.

Все чуть-чуть попятились назад, давая нам больше места. Бьюсь об заклад, на наши с Тэдом поединки скоро будут ходить, прихватывая стаканы попкорна. Да что там, на нас ставки в букмекерской конторе будут делать! Угу, со стороны, небось, это мордоизбиение - увлекательнейшее зрелище, а мне приходится ой как несладко!

Но не отказываться из-за этого от поединка?

Покрепче затянув хвост на затылке (с этим котом нельзя рисковать), я подошла к Эдуарду. По команде мы с нескрываемым отвращением пожали друг другу руки, и Судья нейтральным голосом произнёс:

– Вэмпи, Тень, называйте Подхватов.

– Без Подхвата, - спокойно отозвался четверть-оборотень.

Мой взгляд встретился с его прищуренными, обещающими очень много гадостей, глазами и тоже пообещал кое-что неприятное. Только сегодня и только сейчас аттракцион боли! Дети и родители, не упустите свой шанс!

Я покачала головой и ответила:

– Теперь, как и всегда с Тенью - никаких Подхватов.

За моей спиной пронёсся шепоток, и я - уже который раз за эти полгода! - почувствовала осуждение, с которым на меня смотрит Киара. В серых глазах Русского Воина тоже мелькнул укор… хотя нет, знаете, это скорее пахнет сочувствием. Оно мелькнуло и исчезло, зная, как я его ненавижу. Конечно, приятно знать, что за ледяной маской Судьи кроются добрые дружеские чувства, иногда, хоть и неумело, да проявляющиеся. Но ради всего святого, избавьте меня от созерцания оных!!!

– Мамзель, прошу, нападайте, - развёл руками белоголовый парень, показывая свою иллюзорную беззащитность. С Первым апреля: это большая нехорошая шутка с бородой! Как раз беззащитным Эдуард отроду не был! И вряд ли когда-нибудь будет, но втайне я всё-таки надеюсь дожить до этого. Впрочем, на кой оно мне надо? Сомнительно, что я на инвалидном кресле догоню белокурого парня с его точно таким же транспортом, да ещё при этом удержу в зубах капельницу и не перевернусь через ту, которую уронит он.

Но об этом подумаю как-нибудь после.

Я осторожно… Как-то не так звучит, правда? Может, лучше настороженно?… Да.

Я настороженно ударила, стараясь не попасться на одну из уловок богатейшей коллекции четверть-оборотня. Однако тот пока просто уклонялся.

– У меня нет сегодня времени играть в игры, детка, - холодно произнёс Эдуард, когда я опять не предприняла ничего серьёзного, - так что давай уже, нападай по-человечески или как ты там ещё умеешь.

Фыркнув, я на секунду выпрямилась и, поманив к себе белокурого парня как ребёнка, презрительно бросила:

– А почему бы тебе не напасть? Ты же Бросивший… Тэд-ди…

Хлоп!!!

Пятка чёрного кроссовка просвистела у меня перед самым носом. Как увернулась - без понятия. Видимо, инстинкты самосохранения ухватили рефлексы, рефлексы ухватили меня и отдёрнули назад. Однако сразу же последовал второй удар. Я припала к асфальту уже вполне осознанно, а после отпрыгнула назад от подсечки, не успевая не то, что дышать - заглатывать воздух. Мир вокруг меня стал растворяться в нахлынывающей эйфории боя - как всегда спустя пять минут от начала поединка.

Черпая инерцию в крутом повороте и массе своего тела, Эдуард снова ударил ногой - через мгновенье моя спина врезалась в остывающий после дневного жара асфальт, счесавший шкуру отгадайте кому. По счастью, кошачья изворотливость, присущая мне от рождения, смягчила удар, и я лёгким кувырком очутилась на ногах, абсолютно не кривясь от боли. Может, нет знатной силы и воля не железная, но что-что, а сила воли воспитана Крысами на пять с плюсом.

– Рискнёшь снова назвать меня Тэдди? - ледяным голосом осведомился белокурый парень, замирая в боевой позиции недалеко от меня. На первый взгляд, его движения были небрежными. Но только на первый взгляд, и я подумала, что идея о гонках на инвалидных колясках с капельницами не так уж плоха.

Мир вокруг снова обрёл чёткость. Поразительную чёткость. С радужными контурами.

– А чё те имя не нравится? - спросила я, чтобы потянуть время для восстановки дыхания. Очень болели рёбра, пылала стёсанная шкура, но, кажется, ничего не сломано - отличное начало дня. Просто замечательное!

– Так зовут плюшевых медвежат, - четверть-оборотень убрал с глаз мешающую чёлку, которая до раздражения напоминала мне раннего Ника Картера из попсятины "Backstreet Boys".

– Ну хорошо, Шерхан, давай поиграем, - произнесла я и сделала обманные шаг влево - шаг вправо - удар. Блок. Опять удар - блок. И вдруг на мгновенье четверть-оборотень, говоря боксёрским термином, раскрылся, а я без раздумий поспешила впечатать кулак в его незащищённый живот…

Мир внезапно перевернулся - размытой картиной пронеслось небо и резко сменилось серой гладью… асфальта. Но ещё до настоящего момента вспыхнуло яркое солнце боли.

… Лёжа на спине, я не сразу осознала произошедшее. Из носа текла горячая кровь, и мне пришлось повернуть голову чуть набок, чтобы не захлебнуться ею…

Эдуард перебросил меня через себя и ещё коленом по лицу съездил - возможно, всё было именно так…

Тварь перекособоченная.

Это ж надо было опять попасться? Да чтоб белокурый парень - и раскрылся?…

Сверху глядели звёзды и Младшая Сестрёнка, нагло-рыжая. Вокруг шептался со зрителями Круг Поединков…

Ночное небо закрыло сухое лицо белокурого парня. Я взглянула на него из-под прикрытых век, чуть влажных от невольных слёз боли. Они скопились в уголках глаз и рисковали пролиться вперемешку с тушью - два чёрных ручья, выдающих истинное положение вещей. И хотела я того или нет, но меня начали медленно охватывать злость и раздражение. Отчаянье от того, что я не смогу у него выиграть, и все мои попытки будут напрасны.

Только это, мать его, не повод, не повод…

Я резко подсекла обеими ногами четверть-оборотня и вскочила, в то время как он хлопнулся на спину. Мой удар не заставил себя долго ждать, однако пятка кроссовка лишь бесполезно чиркнула по пыли: Эдуарда на том месте уже не было. Он стоял в двух метрах от меня. Я повернулась к нему, и тело ответило нытьём.

Надолго не хватит. Ну ни хрена ж себе он меня пригрел, однако…

Мягкой походкой мы неспешно прошлись по кругу. У меня болела спина, и из носа упорно продолжала течь кровь - то и дело приходилось сплёвывать на асфальт бурую слюну. Чёрт, это же так отвлекает от поединка! И вообще, либо я сегодня не в форме, либо Эдуард стал лучше драться - одно из двух. Как по мне - лучше первое. Просто потому, что с этим проще разделаться - увеличиваешь физическую нагрузку и дело на мази.

Неожиданно белокурый парень посмотрел на часы - я при этом нервно дёрнулась - и его красивые брови удивлённо взметнулись вверх. Ха-ха, неужели натикало пять часов и пришло время пить чай? Что ж, Мартовскому зайцу, Соне и Шляпнику придётся крупно подождать: сумасшедший четверть-оборотень сегодня опоздает.

– Пардон, малышка, у меня больше нет времени, - спокойно произнёс Эдуард и направился ко мне. Я невольно напряглась и прочно стала в боевую позицию: не по душе мне его слова.

… И не зря…

Череду молниеносных ударов я парировала только благодаря добрым пятилетним рефлексам. Но, ладонью ловя кулак четверть-оборотня для того, чтобы заломить руку или перекинуть его через себя, я пропустила немыслимо быстрый удар чуть ниже солнечного сплетения. Не передать, с какой силой меня отшвырнуло на каменные перила моста и припечатало к ним.

Ух бы тебя подрал!…

В пояснице вспыхнула адская боль, и весь мир вокруг оглушающе завопил.

Глотая воздух сухими губами, словно выброшенная на берег рыбёшка, я без сил сползла тряпкой на асфальт, и только прижавшись щекой к его прохладной шероховатой поверхности, смогла как следует вдохнуть. В мутном поле зрения возникли шагающие ко мне чёрные кроссовки белокурого парня.

Дьявол!!!

Впрочем, зачем его звать? Он и так уже здесь.

Пошевелив пальцами на ногах, я поняла, что позвоночник цел. О-о-о, спасибо тебе, Господи! Обещаю больше никогда не плеваться жёванной бумагой через трубочку!

Четверть-оборотень задумчиво остановился рядом со мной, легонько пнул меня в бок, как подстреленного тюленя. И тут я, на время забыв и о забитом кровью носе, и о дикой боли в рёбрах, в коже, вывернула что-то вроде… не знаю. Упор на руках - переворот и обеими ногами в грудь Эдуарду. Обычно мне никогда не удавалось удачно проделать этот фокус: кролик застревал в шляпе как раз на уровне талии. А на сей раз повезло - четверть-оборотень живописным кубарем покатился по асфальту.

Пошатываясь от боли, я выпрямилась и, превозмогая всё: нытьё тела, усталость, плохое настроение, темнеющий мир перед глазами - как заправская вэмпи ринулась на поверженного противника. На счастье, белокурый парень только поднимался, однако подняться не успел: удар носком кроссовка по животу, короткая и простая цепь ударов кулаками в эту смазливую физиономию, а напоследок - хороший и проверенный удар ногой в солнечное сплетение. Так, не успев встать, четверть-оборотень опять пребывал на спине в трёх метрах от моего беззвучно плачущего тела и жадно ловил ртом воздух.

– Ну что, ублюдок, получил? - дрожащим от ярости голосом процедила я, уже не скрывая своих эмоций, и встала в боевую стойку. Круг Поединков восторжённо заголосил, подбадривая меня дружным свистом: ему становилось интересно.

Для меня сейчас самое время напасть и добить, но я не могу, не могу…

Не могу!!!

От беззвучного вопля и удара об асфальт начала болеть голова.

Не могу, у меня нет больше сил. Мышцы деревенеют от боли и застывают. Телу хочется только одного: свалиться мешком с костями на землю и замереть.

Кажется, скоро его желание исполнится.

Эдуард вскочил почти так же легко, как и раньше. Почти. Из его носа и левой брови тянулась струйка алой - не красной, как у людей, а алой, почти чёрной и дело не в освещении - крови. Изумрудные глаза ясно сказали мне: "Ты - труп!", когда к ним, вытерев лицо, поднеслась побагровевшая ладонь.

Стиснув зубы, я упрямо задрала кровоточащий нос и поменяла боевую стойку на защитную. Между нами это был вызов.

И белокурый ублюдок принял его.

Первые шаги ко мне он сделал вполне по-человечески, но потом резко сорвался на темп оборотней и в два счёта оказался в десяти сантиметрах от меня. Всё, что я успела рассмотреть - возникшие внезапно передо мной горящие зелёные глаза. Мне вдруг подумалось, что они способны как трясина затягивать, топить в себе и подчинять…

… Мир мелькнул картиной, которую размыло дождём, и на теле цветками взорвалась ярко-острая боль, которая, отцветя за мгновенье, сменилась плодом - монотонно-ноющей истерией во всём теле.

… Вынырнув из слепяще-белого полусна, я как-то отстранённо поняла, что лежу на животе и судорожно пытаюсь дышать серой пылью. Чёрт, как же мне хреново!…

Надо вставать. Вставай, вставай, Вэмпи! Ты не можешь вот так свалиться! Вставай, у тебя, кажется, опять сотрясений мозга! Если ты сейчас будешь валяться на асфальте, то вырубишься на несколько дней! Только не так, только не так!

Противно заныв, тело громогласно объявило бойкот - я не смогла не то, что подняться на ноги, но и приподняться на локтях. Вместо этого меня несколько раз мучительно, со спазмовой болью в горле и желудке вырвало. Кашляя и задыхаясь, я с трудом перевернулась на бок и неясно увидела тихую победную улыбку, украшавшую губы четверть-оборотня, и тонкий ручеёк тёмной, как вино, крови на его лице…

– Сукин ты сын, - произнесла я одними губами, а может, мне только показалось.

Это было последнее, что я смогла сделать, прежде чем всё вокруг медленно уплыло во тьму, прихватив с собой и боль, и взволнованные голоса Круга…

… А нет, брешу как лиса в микроволновке…

… Мать его, и ведь хорошо меня приутюжил, правда…

Мне показалось, что я, широко распахивая глаза в надежде удержаться на краю бессознательности, видела лицо Саноте, склонившееся надо мной, слышала её взволнованный голос, но не могла сосредоточиться и понять, что она говорит… Нет, это мне показалось… просто показалось… Башке здорово…

Да, наверное…