Часть вторая (два года спустя)

…В полночный час он гулял по прибрежным дюнам. Слушал шорох волн и нежный, еле слышный, звенящий шепоток звёзд. На руке его, обняв за шею, крепко спала маленькая девочка, и игривый ветерок иногда бросал в лицо её локоны. Мир и покой… И надо же — столь тихая и приятная прогулка оказалась прервана самым гнусным образом. С невнятным гомоном впереди разлилось грязное пятно мрака. Целый сонм призраков, что-то невнятно ворча, стал появляться из ниоткуда. Они непонятным образом плодились и множились, и голоса их уже взлетали до неба, грозя захлестнуть весь мир.

— А ну тише! Джулию разбудите! — ругнулся в сердцах Гуго и замахнулся на них рукой. И призраки пропали. В одночасье сгинули, словно их никогда и не было. Лишь далёкий слабый отзвук, словно скулёж удирающей в подворотню шавки, пронёсся над морем…

Кисть, замерев на мгновение в раздумьи, стремительным росчерком в последний раз коснулась полотна.

— Вот и всё! — воскликнула Берта. Худощавый и темноволосый баронет Алекс, портрет которого по его собственному заказу только что закончила писать принцесса, вновь залюбовался ею. Раскрасневшаяся от возбуждения — процесс творчества захватывал её полностью, с блестящими глазами и перепачканными краской щеками и пальчиками — она была такой милой! Парню так нестерпимо захотелось её обнять-потормошить-чмокнуть, что он не удержался. В себя они пришли вовсе не в мастерской принцессы, а в примыкающей к ней уютной девичьей спаленке — на широкой кровати под кокетливым кружевным балдахином. Запыхавшиеся, счастливые и чуть смущённые.

— М-м, Алекс, ты такой милый… — жарко шепнули горячие девичьи губы. Молодой баронет, не раскрывая глаз, кончиком носа прошёлся по бархатной коже щеки. Зарылся лицом в длинные и очаровательно растрёпанные платиновые локоны — принцесса унаследовала их от матушки, королевы Изольды. Чувствуя, как стыдом полыхает лицо, прошептал.

— О боги, что же я делаю… Берта ласково потрепала его по тёмным и таким непослушным волосам.

— И что же делает их молодая светлость? — от лукавого шёпота и ощущения всей кожей молодого стройного тела Алекс почувствовал, как в нём вновь поднимается волна желания.

— Либо отец наследства лишит, либо король голову отрубит. Ведь моя свадьба с маркизой де Ли — почти решённое дело… В самое ухо вполз тихий шепоток очаровательного белокурого бесёнка.

— Договаривай уж — либо Фиона поджарит своей магией… А то я не знаю, как вы там кувыркаетесь. Почувствовав, как Алекс напрягся, борясь с желанием уйти, принцесса чуть прижала его к себе и продолжила.

— Да не переживай ты так, глупый. Всё в порядке. Фиона бешеная — просто никак не может забыть своего Гуго, вот и мечется во все стороны, пытается количеством перешибить качество. А с папиком… не бери в голову. Был у меня уже с ним крупный разговор. Она тихо усмехнулась, вспушив дыханием его волосы.

— В общем, тихо поскандалили при закрытых дверях. Замуж меня выдадут только с моего согласия. И отец не станет совать нос в мою постель, он обещал. Чуть отодвинув его лицо, Берта ласково чмокнула в нос и, лукаво прищурившись, мурлыкнула.

— Ну что же, друг детства! Раз уж мы оказались в одной постели — давай порезвимся на всю катушку. Один-единственный раз — другого может и не оказаться…

Возле обитой серебристым с розами шёлком стены появилось слабо светящееся туманное сияние. Миг-другой — и из него в спальню шагнула Фиона, со своей обычной бесцеремонностью пройдя сквозь стену и не озаботясь всякими мелочами вроде запертых дверей или деликатного стука в них. Недавно она окончательно, с жутким скандалом, отвоевала себе право делать всё, что ей захочется. И первым делом упросила Берту нарисовать себе эскизы одежды. И теперь та, широко раскрыв глаза в предвкушении захлёстывающей её волны наслаждения, увидала кузину в светло-зелёном брючном костюмчике, так идущем к её рыжей шевелюре, и высоких шнурованых сапожках.

— Не смущайтесь, продолжайте, — весело заметила заявившаяся нахалка. И как была, бесцеремонно плюхнулась рядом прямо на постель. Ласково погладила волосы Берты, и шепнула ей.

— Не сдерживай себя. Выпусти на волю своего зверя, — и шепнула на ушко ещё кое-что, не предназначенное для досужих посторонних. Полузакрыв глаза, с лёгкой улыбкой она слушала рвущийся из губ кузины стон, а затем и крик радости — сильный, чувственный, заполнивший, казалось, всю вселенную…

— Ах, как мне нравится слышать такие звуки, это ведь такая прелесть, — Фиона тихо засмеялась и чмокнула Берту в раскрасневшуюся щёку.

— Умница! Ну, а теперь ты, ловелас, — и она перевела взор на смущённого, но упрямого Алекса. Шепча что-то неслышно, легонько провела ноготками вдоль его спины, и они закончили свой шаловливый бег чуть ниже поясницы. И тут же животный рык наслаждения молодого мужчины едва не разорвал Берту пополам… Когда парочка любовников кое-как отдышалась и пришла в себя, Фиона насмешливо заметила.

— И где же твои глаза были раньше, Алекс? И прочие части тела… — она хихикнула. Тот отмалчивался, счастливо и глупо улыбаясь. Берта вздохнула, с сожалением чувствуя, как всплывает из бездны наслаждения в этот грубый реальный мир.

— Все смотрят на меня как на принцессу, а не как женщину, трясутся от страха… Пару лет назад я впервые попробовала с одним… бедняга так боялся, так торопился удрать — я не успела ничего не то, чтобы почувствовать — даже понять. Фиона фыркнула.

— Ну, хоть тут Алекс молодец — давно надо было, а не всяких там горничных тискать, — с грубоватой непринуждённостью кавалериста заявила она. — Слушай, а есть способ расстроить твой брак с этой де Ли? Алекс наконец открыл глаза. Вздохнул и ответил.

— Да способ найти не проблема — даже уважительный и без скандала. Но для отца это очень важно по политическим мотивам… Волшебница при упоминании о политике тут же скривила мордашку. Выбросила руку в сторону, и кувшин с изящного столика с гнутыми ножками переплыл ей в ладонь. Фиона напоила пересохшие от счастья губы Берты, дала пару глотков Алексу. Остатки вина, подумав, выпила сама.

— А такие политические мотивы, как породниться с королевской семьёй? Честно говоря, дорогие мои — я куда охотнее вижу в твоей, Берта, постели Алекса, чем кого-то другого. Та улыбнулась.

— Признаться, я тоже. И мне так трудно было дождаться, пока кое-кто, предмет моих грёз и тайных воздыханий, наконец соизволит обратить на меня свои блудливые глазоньки, — её взор кокетливо покосился на баронета. Алекс ничуть не смутился.

— Я не то, чтобы особо уж боялся. Просто — всегда относился к тебе, как к сестре — мы же с детства росли рядом. Берта с ехидством заметила.

— Что ничуть не помешало тебе оказаться в постели Фионы, которую кто-то ещё не так давно дразнил задавакой и дёргал за рыжие косички. Вообще-то, это была правда, и молодой волшебнице пришлось вступиться за Алекса.

— Это была моя инициатива — ты же знаешь, я всегда добиваюсь тех, с кем хочу… Однако Берта посмотрела ей в глаза и с неожиданной твёрдостью ответила.

— Неправда — не всегда. Вернее — никогда. Именно того, кого ты до сих пор хочешь, ты так и не добилась… — и она сама испугалась своих слов. Но Фиона лишь грустно посмотрела на неё своими зелёными глазищами и вздохнула.

— Не трави душу… я сама себя до сих пор не пойму… давайте сменим тему. Лежащая рядом парочка охотно согласилась. И волшебница, закинув руки за голову и разглядывая роспись на потолке, заметила — если Алекс найдёт способ отпихаться от свадьбы с маркизой, Фиона поговорит с Фредом — а уж тот не будет против, чтобы его друг детства вошёл в семью, ещё и с его младшей сестрой. А чтобы барон Твидлих поскорее изменил своё мнение…

— Кузина — у тебя подходящий срок? Если такой козырь, как первый внук или внучка короля, выложить в нужное время… ваши отцы сами предложат именно тот выход, что нам и нужен. Алекс приподнялся, и очень серьёзно, долго смотрел в лицо Берты, гладя её волосы. Так долго, что та даже чуть забеспокоилась. И наконец он выдохнул с волнением.

— Никогда не смотрел на тебя как на мать моих детей… Но чёрт побери — я в восторге от этой идеи! Берта, лапочка, как ты смотришь на предложение — послать Фи подальше… хотя бы за вином, а самим немедленно заняться выполнением? Та улыбнулась, чмокнула его в нос и лукаво поинтересовалась — и как скоро они остановятся в этом деле? Но Фиона не без сожаления прервала их воркование, с улыбкой глядя на их счастливые лица.

— Ничего не выйдет — нынче вечером приём. Приехала какая-то графиня из Риверейла или как там его… чуть ли не с края земли, в общем. Сильная волшебница, так что представляться королю будет по всей форме — и нам с тобой, Би, надо быть там. Можешь притащить с собой Алекса. Остался час всего — опять эти шмотки с кринолинами надевать… — сокрушённо вздохнула волшебница, задрав к потолку изящную ножку и не без удовольствия её рассматривая.

— Притащить с собой назло всем… Так сказать, готовить почву загодя? — Берта улыбнулась и со вздохом пресекла такие милые и желанные поползновения Алекса вновь сделать с ней кое-что интересное. Тот фыркнул, поднырнул под ладонь принцессы и со вкусом лизнул розовый бутон её груди. А потом замер на миг и воскликнул.

— Чёрт! У меня уже есть идея — как сделать так, чтобы маркиз Ли сам втихомолку попросил моего па отказаться от свадьбы. Ха, да он нам ещё и отступного даст. Просто грех не растрясти…

— Сестрица, ты чего? — тихий шёпот принца Фреда, а пуще — его железные, впившиеся в локоть пальцы отрезвили бросившуюся было вперёд Берту.

— Послушайте, но это же… — пробормотала принцесса, жадно всматриваясь в проходящих по ковровой дорожке к подножию королевского трона двух молодых женщин с годовалым малышом.

— Брат, посмотри внимательно на мальчика. Ты не находишь… Принц Фред всмотрелся, и на лице его появилась лёгкая озабоченность.

— Да, в нём есть некоторое сходство с матушкой, да и с нами. Уж не хочешь ли ты сказать… Берта вцепилась ему в руку.

— Поверь глазу художницы — это привет от братца Гуго, — а затем потянула за рукав Фиону.

— Фи, ты можешь там… пошептать и выяснить? Та осторожно покачала головой.

— Они обе сильные волшебницы. Особенно та, молодая. Посади её в вольер с дикими львами — бедные звери в ужасе разбегутся, разломав прутья клетки. Не стоит провоцировать. Фред распорядился.

— Алекс, на всякий случай предупреди барона и охрану… Короля и особенно матушку не стоит, пожалуй. Отцу и так всюду мерещатся заговоры. А маменька может и без чувств упасть. Стоящая рядом с ним Мальва шепнула.

— Мне та молодая тоже что-то доверия не внушает. Фи, лапонька, будь наготове — кто их знает… Когда ловкий Алекс ввинтился в толпу придворных, Берта немного пришла в себя.

— Брат, один заговор я могу раскрыть тебе прямо сейчас. Заметив его настороженный взгляд и встревоженное личичко волшебницы, она усмехнулась.

— Мы с тут втроём надумали — послать к чёрту маркиза Ли. И ещё… мы с Алексом только что вылезли из моей постели. Принц со своей невестой переглянулись и тихо, соблюдая светские приличия, захохотали. У Мальвы даже слёзы выступили на глазах. Она от избытка чувств пихнула кулачком в бок вернувшегося Алекса, а потом взглянула в лицо Фреда.

— Ну что, признаёмся? Тот кивнул и прошептал друзьям:

— Мы с Мальвой уже головы чуть не изломали, пытаясь придумать то же, — он обнял друга детства и Берту. — Но если ты когда-нибудь обидишь мою сестру… Тот принялся клясться и божиться с такой уморительной серьёзностью, что ему даже поверили. А принц переглянулся с Мальвой и, получив её тихое согласие, продолжил.

— Если уж быть честным до конца… мы с Мальвой тоже отнюдь не прохлаждаемся в одной уютной спаленке. Теперь настал черёд изумиться Фионе.

— Ну знаешь, кузен… об этом не проведала даже я. Восхищена, — и она пару раз приложила ладони одна к другой в беззвучном рукоплескании. А затем с удовольствием чмокнула Мальву в кукольно-красивую мордашку.

— Мы с тобой подружимся, скрытница. Фред важно надул щёки, напустил на себя чопорный вид и высокомерно процедил.

— Король должен уметь хранить свои секреты!

— Тс-с! Представляют! — прервала их глазастая Берта. Выслушав кучу наследственных и мало что сказавших молодёжи древних титулов, а также скромное добавление, что обе дамы и будущий граф Ривердэйла владеют Силой, Берта склонила в раздумьи голову.

— Значит, моего племянника зовут Паоло… красивое, хоть и необычное имя. Алекс тоже был озабочен, но по другому поводу.

— Друзья, уж не надумали ли нас шантажировать? Если Берта говорит — племянник, значит, оно так и есть. Посмотрев на него, принц Фред бросил.

— Фи, обеспечь нам Завесу Тишины… — и, утянув друга чуть в сторону, принялся что-то с жаром с ним обсуждать. Придворные уже начали на них с недоумением коситься, когда те наконец пришли к общему мнению. Подойдя обратно к дамам, принц стал перед двоюродной сестрой и посмотрел ей в глаза. Очень серьёзно.

— Фиона, пообещай мне, что не размажешь по стене и не поджаришь. Та медленно убрала с лица улыбку после милой болтовни с подругами детства. Завидя, что Фред настрен куда как серьёзно, она призадумалась.

— Знаешь, кузен — не стану. Ты способен на всё, особенно в паре с Алексом. И я с ужасом думаю о том, что ты станешь творить с врагами королевства в ту пору, когда взойдёшь на трон. Прости, Мальва… И всё же принц не сдался.

— Да будет так. Я приму твоё решение, каким бы оно ни было. А теперь пойдёмте — нам надо очень серьёзно поговорить…

— Да, друзья мои — я давно знал — ещё до того случая — что Гуго сын врага. Не удивляйтесь — я всерьёз занимаюсь тем, к чему готовит меня отец. Но меня заинтересовал этот вопрос настолько, что мне пришлось поговорить с Алексом — он уже тогда занялся тайными службами… — Фред посмотрел на друга. Тот заворочался на сиденье кресла, не замечая, что в волнении болезненно сжал в ладонях руку Берты.

— Я послал самых ловких шпионов и даже двух магов. Золота мы с Фредом потратили кучу… но в конце концов выяснили такое! — и покачал головой. Заметив, что делает больно своей возлюбленной и, похоже — невесте и матери детей, изменился в лице. Став перед ней на колени, покрыл всю руку от кончиков ногтей и до куда выше верхних границ приличий самыми нежными поцелуями. За что был охотно и с улыбкой прощён. Фиона шевельнулась, хотя от непонятного волнения сердце её колотилось так, что в голове позванивали колокольчики. Она расстегнула воротник своей зелёной охотничьей курточки, вздохнула чуть свободнее. И всё же в голосе её проявилась хрипотца.

— Продолжайте.

— У Проклятого Короля, сидящего на троне Хаоса, есть младший брат. Вернее, был, — поправился принц. — Семь лет тому, во время карательной экспедиции против повстанцев в лесных районах, он поймал в грудь стрелу. Эльфийскую, потому-то вся его магия и не спасла.

— Так вот — именно принц ван Дерек возглавлял тот удар на баронство Келемон. И именно ему досталась самая красивая женщина, захваченная в замке.

— Матушка. Королева Изольда, — прошептала бледная как смерть Берта, едва не теряя сознания. Принц Фред со вздохом кивнул.

— Да. Мы с Алексом дважды, тщательнейше проверили разными способами. Наш Гуго всё-таки принц — племянник короля Хаоса. Тишина стояла ватная — именно такая, какая и должна быть внутри Завесы. Лишь Фиона вздохнула.

— Да — это многое объясняет… Принц Фред встал, прошёлся по ковру в золотых и красных цветах.

— Но это ещё не всё. Выяснилось, что и Проклятый Король Хаоса тоже об этом знает. И ему не надо завоёвывать нас — достаточно было бы посадить на трон Света своего племянника, Гуго. Берта с ужасом смотрела на брата.

— Ты говоришь страшные вещи. Выходит…

— Нет, не Хаос. Мы с Алексом долго искали способ — как вывести из игры Гуго. Пойти к отцу я не мог — как король он в тот же миг обязан, да и отправил бы бастарда на плаху. Мальва покачала головой.

— Кажется, я начинаю догадываться… Принц грустно посмотрел на неё.

— Да, любимая — именно тогда, когда я взял у распорядителя дворцовой кухни немного крысиного яда, чтобы проверить — как работает твой подарок, перстень. Только тогда меня осенило. Да — никакого отравления не было. Ни Гуго, ни происки Хаоса тут ни причём. Мы с Алексом всё рассчитали чётко — и инсценировка удалась. Алекс посмотрел в бледное лицо Берты.

— Лучше было сделать так, чем отправить его на плаху или позволить ему стать орудием в руках Хаоса. Изгнание, и другого способа мы не нашли. Принцесса покачала головой.

— Возможно, вы правы… Тогда — именно ты и убил того аптекаря? Лицо Алекса омрачилось.

— Тот тишайший старичок вовсю торговал дурманной травкой. Если кто забыл

— у нас за это виселица, и никаких смягчающих обстоятельств. Его не арестовали только потому, что я приказал. А мои парни в это время выявляли его связи — поставщиков, клиентов и прочее. Вскрылась целая сеть, так что дедуля был ещё тот, и получил даже меньше, чем заслуживал. Фиона не утерпела. Она вскочила, и сквозь всхлипывания всё-таки можно было расслышать её слова.

— Какие же вы оба мерзавцы! И всё же… ты будешь хорошим королём, Фред. Сильным. Да и Алекс в роли первого министра или канцлера… — тут силы оставили волшебницу, и она зарыдала, упав назад в кресло. На кукольно красивом личике Мальвы нарисовалась грусть.

— Да… Ты будешь воистину великим правителем. Только боюсь, любимый — я не смогу быть достойной королевой. Прости меня… Алекс мрачно поморщился.

— Успокойтесь — Фред не будет королём. Принц обернулся к нему.

— Ты считаешь, что после всего сделанного мне следует отказаться от короны в пользу Берты? Если мы все, прямо сейчас, решим так — что ж… по правде, меня совесть тоже грызёт. И ещё как… Вообще-то, в истории династии Каперлингов было два случая, когда наследование проходило по женской линии, и ничего беспрецедентного в этом не было. Но тем не менее, Берта отчаянно завертела головой.

— Вот уж нет — пусть лучше Фи. У неё железные нервы.

— Тише! — неожиданно рыкнул Алекс таким голосом, что все в недоумении замолкли.

— Тише! Вы неверно меня поняли. Сядьте в кресла — я поведаю вам то, что… Пожалуй, пора — дальше тянуть нельзя. Даже принц Фред, коего все прочили в короли, покосился на искажённое яростью лицо друга и послушно опустился в золочёное крусло. Молодой дворянин встал. Вышел на середину уютно отделанной дворцовой комнаты и поернулся к своим друзьям.

— Да, вы не ослышались. Дело в том, что я оказался куда лучше, чем думал даже сам. Когда мои ребята рыли связи того аптекаря… я вышел на такую разветвлённую сеть, что пришлось мне самому впрячься в работу и задействовать кое-какие резервы. Я обнаружил, что торговля дурью вплотную смыкается с работорговлей. Мальва подняла голову.

— Но ведь, если я верно помню, в Царстве Света она тоже карается смертью? И официально её нет? Алекс жёлчно усмехнулся.

— Вот именно — официально! И всё же — торговля живым товаром и дурью процветает — правда, она ведётся в тайне и в основном за пределами королевства. Но корабли и торговые компании, перевалочные базы и аукционы — всё принадлежит нескольким людям в нашем Царстве Света. Вся паутина сходится здесь — и во главе стоят такие лица, что не по зубам ни мне, ни даже тебе, принц Фред.

— Объяснись, дружище, — процедил тот сквозь зубы. Вздохнув, баронет спросил.

— Навскидку — назовите мне трёх самых сильных, влиятельных и богатых людей в королевстве. Принц огляделся.

— Тут и думать нечего. Мой отец — король Карл. Старый граф Сивелл — дед Мальвы, и твой отец, барон Твидлих. Алекс смотрел на друга, и в глазах его была боль.

— Вот ты и назвал тех, кто стоит во главе этой грязной империи. Да — наше благополучие основано на золоте, вырученном за живой товар и дурманную траву! Мальва вскочила.

— Обвинение неслыханно! Он мягко посмотрел на молодую красавицу.

— Помнишь странную и нелепую гибель своего отца Франца, графа Сивелл? Он что-то проведал об этом и пытался бороться. Я много чего нарыл. Перехватывал курьеров и торговцев, допрашивал капитанов и банковских клерков — у меня на руках такие убойные документы и факты, что… — он горестно махнул рукой и, сгорбившись, сел прямо на ковёр.

— Да — мы дети и внуки тех, кто запятнал себя работорговлей и наркотой. И я не верю, что королевство, стоящее на такой грязи, долго проживёт. Потому-то, Фред, я и не верю, что ты будешь королём. И, чуть раскачиваясь на ковре, добавил медленно, негромко и по слогам:

— Не — ве — рю. Мальва расхохоталась. Она смеялась так долго и отчаянно, что на глазах её блеснули слёзы. Всхлипывая и задыхаясь, она никак не могла прийти в себя. И лишь стакан воды, заботливо подсунутый принцем, немного вернул её в спокойное состояние.

— О-ох, извините — слишком много всего обрушилось. Алекс, я хочу это всё видеть — своми глазами. Тот встал с ковра.

— Извольте — замок ле Мож, совсем рядом. Живущие в нём призраки надёжно хранят мои тайны. Поехали прямо сейчас? Когда все, переглянувшись, кивнули и встали, принц подал голос.

— Погодите. Алекс — почему ты не сказал мне? Как ты мог? В глазах того мелькнула горечь.

— Я стоял под дверью комнаты, где вы с Мальвой любили друг друга, и в отчаянии ломал рукоять шпаги. Прости, но я не хотел разрушать ваше счастье… Мальва подошла к нему. Посмотрела в глаза и слабо улыбнулась.

— Алекс, ты настоящий друг. Спасибо, — и, привстав на цыпочки, поцеловала его в щёку. — А теперь поехали. Фиона, милочка, в твоём арсенале магии есть что-нибудь от привидений? Вы не смейтесь, но я ужасно их боюсь…

Сотни лет стоял этот замок — красивый и горделивый, словно молодой рыцарь. Несколько раз его ремонтировали, пару раз брали приступом. Но не это опустошило его — изнутри, словно жар невидимой заразы, пришли ядовитые миазмы страшных и кровавых преступлений. И теперь в нём оставался только тлен. И всё же старый замок был ещё жив, если это странное скопище бестолково жалующихся на прошлые обиды призраков можно назвать жизнью… Бестелесная фигура старушки в домашнем чепце и накинутом на плечи платке тихо скользнула вдоль стены. Воровато оглянувшись, она извлекла из-под одежды пузырёк и капнула что-то в невидимый кувшин. Потёрла злорадно сухие старческие ладони, похихикала неслышно, и направилась в подвал. Однако здесь путь ей преградила полоса Силы, за которой жила настоящая жизнь и звенели молодые голоса. Потыкавшись в несокрушимую преграду, старушка горестно всплеснула руками, став на миг похожей на большую и толстую летучую мышь, и горестно завыла дурным голосом.

Прислушавшись на миг к раздавшемуся наверху вою, Фиона поморщилась. Сидя на старинном, так и норовящем развалиться трескучем стуле, она откинула с глаз пыльную рыжую прядь и продолжила читать. Закончив, задумалась ненадолго и огляделась.

— Мальва, допросные листы Садамских моряков у тебя? Та, сидя у самого окна, порылась в толстой папке у ног и передала ей кипу листов. А сама продолжила вчитываться в исписанные ровным почерком строки. Фред, более привычный к работе с документами, ворошил дела куда быстрее — не вникая в тонкости. Только схватывая основные моменты и молниеносно делая выводы. Берта с подавленным видом листала счета. За проданные головы, за доставленные кипы сушёной травки с Золотых островов, за вычеты с погибших при перевозке и перепродаже рабов. А сам Алекс валялся на принесённой сверху продавленной тахте у каменной стены и откровенно бездельничал — уж ему-то весь этот ворох бумаг был знаком. Лишь иногда отвечал на вопросы — где лежит то-то, и почему не проверили те или иные факты.

— И всё же что-то не сходится, — Фиона упрямо что-то искала, и никак не находила.

— Алекс, в этом ты уверен? — и она ткнула ему под нос лист с текстом и некими расчётами.

— Абсолютно. Хотя и понимаю едва ли треть, — ответил он и чихнул от пыли. В подвале было тихо и спокойно. У одной стены догнивали остатки стеллажей и пара больших бочек. У внешней, где толстая кладка стен была прорезана окнами, на столах и стульях были разложены бумаги, и там же находились Фред с Мальвой и Берта. А волшебница с комфортом расположилась посредине — подальше от сквозняков, как она сказала. И деловито работала при свете свего магического шара. Берта высунула нос из списка затрат на оборудование и обслуживание перевозящих живой товар кораблей и осведомилась.

— Кто-нибудь догадался захватить еду? Как ни странно — но аппетит у меня не пропал. Алекс с довольным смешком встал и вытащил из угла объёмистую, кожаную вьючную сумку, что снял со своего коня и принёс сюда с собой.

— Что бы вы без меня делали… — проворчал он и стал доставать содержимое. Берта заулыбалась — с блеском здорового аппетита в глазах, завидя такое богатство.

— Ох, Алекс — я тебя люблю! — и не стесняясь никого, обняла его за шею и поцеловала в губы. С сомнением она посмотрела на испачканные в пыли подвала и бумаг ладони, а затем, закрыв глаза, с нескрываемым наслаждением вытерла их о себя.

— Умм, какая прелесть! — застонала она, впившись в бутерброд с ветчиной, а другой рукой цапнув тугой хрусткий огурчик. Фиона проглотила свою долю едва заметив. А затем вздохнула, отбросила от себя кипу бумаг и с наслаждением потянулась.

— Всё. Нет больше мочи моей читать эту мерзость. Я и так верила тебе, злобный ты мой Алекс, а теперь — безоговорочно. Берта согласно закивала, а потом попыталась что-то возразить с набитым ртом. Затем затрясла головой, отняла у брата стакан недопитого вина и залпом запила свою еду.

— Не твой, а мой. Волшебница подняла руки, как бы капитулируя, а затем подошла к принцу Фреду. Тот стоял с бумагами в руках и, глядя куда-то сквозь стену, шевелил губами — что-то подсчитывал.

— М-да, дела одновременно и хуже, и лучше, чем ты рассказывал, дружище…

— буркнул он и вновь зарылся в свои листки.

— Оставь, Фред — дальше смысла нет. И так всё ясно, к тому же снаружи начинает темнеть — пора возвращаться, а то нас хватятся, — Фиона выглядела бледной и спокойной. Принц глянул на неё, кивнул и бросил бумаги на стол. Посмотрел на беззаботно чирикающих друг с другом Берту и Алекса, на задумчивую Мальву.

— Да, ты права, пожалуй. А что ты там выискивала? Фиона чуть помялась.

— Описание того порошка… экстракт из дурманной травы, квинтэссенция наркотика, что продаётся на вес десяти мер золота… чтобы такое получить, нужен сильный маг. Опытный, с железными нервами. Мальва подняла усталое лицо.

— Сибелис? Волшебница кивнула и, чуть подумав, выругалась сквозь зубы. На красивое даже в этой пыли лицо Мальвы набежала тень.

— Фу, сестра, как можно… Я могу называть тебя сестрой? Та подошла, обняла её, и они долго стояли в душном полутёмном подвале, ощущая, как снаружи рушится их привычный и уютный мир. И единственная опора — это они сами. Мальва за руку притянула к ним принца, обняла обоих и тихо заплакала. Под руку поднырнули чумазые макушки Алекса с Бертой — и так, обнявшись, все пятеро стояли некоторое время. Почувствовав, что ей полегчало немного, женщина подняла голову с плеча Фреда и спросила.

— Фиона, ты можешь сжечь этот подвал? Дотла, со всей содержащейся здесь мерзостью… Как ты там сказала когда-то — змеиное кубло? Та еле заметно улыбнулась.

— Самая умная мысль за сегодня… Алекс, ты очень обидишься? Тот пожал плечами, отчего голова Берты покачнулась вверх-вниз, и ответил.

— Это будет лучше всего. А что накопал наш принц? Фред вздохнул.

— Много чего. Как я уже сказал — и хорошего, и плохого. Мальва подняла глаза.

— Да что же тут хорошего может быть.

— Знаете… мой брат, который оказался принцем Хаоса, пару раз говорил мне — не лезь в детали, там без тебя разберутся. Смотри на картину в целом.

— И что же увидел мой ясноглазый принц? Да — я буду с тобой, Фредди — это всё наша общая беда, и я тебя не оставлю. И все увидели улыбку на грязном и усталом лице принца.

— Спасибо, любовь моя… Хорошего то — что почти вся дурь идёт в королевство Хаоса. А деньги от неё и работорговли не кладутся в карман, а вкладываются в экономику Царства Света. Всё-таки последняя война нас здорово подкосила…

— А плохого… если всё это безобразие резко прекратить, страна может в одночасье рухнуть. Ты не мог этого не заметить, Алекс. Тот с неохотой оторвался от губ Берты. Вздохнул — счастливо и одновременно горько.

— Заметил. Но хотел, чтобы ты сам сделал выводы. И они совпадают с моими по больш… — принцесса вновь поймала его уста своими и не дала договорить. Теперь не смог ответить принц — по одной красивой даже в таком виде причине по имени Мальва. И он ничуть не сожалел, чувствуя, как жадно ракрываются навстречу ему эти сладкие губы…

— Эй, злыдни. Вы есть у друг друга, а мне что делать? — судя по голосу Фионы, она от зависти и с досады готова была на стенку лезть. Мальва кое-как перевела дух. Открыла глаза, улыбнулась волшебнице.

— Поехали, перережем глотку той графине, отнимем у неё Гуго. А потом поедем в Хаос, оторвём сколько там надо голов, чтобы он законным образом сел на трон. Как тебе титул — Фиона, королева Хаоса? Алекс от изумления даже отклеился от Берты.

— Чёрт меня побери со всеми потрохами! А ведь это невероятно трудно, но возможно. Во-первых, понадобится… Однако пыльная белокурая принцесса прервала его.

— Остыньте, фантазёры. Фи, поджигай подвал, и пошли. Сидя на лошади, Берта долго смотрела на величественно поднимающийся столб дыма над старым замком. На тёмные, уже кое-где начавшие разрушаться стены. И на пылающий над всем этим закат. Рядом с ней шевельнулась Фиона.

— Напишешь картину?

— Обязательно. И только мы пятеро будем знать, что она означает.

Уже в сумерках, подъезжая к воротам Лорндэйла, Берта вздохнула.

— Самое мерзопакостное то, что мама не могла не знать… Алекс покачал головой в знак несогласия.

— Нет. Не знала. Догадывалась — наверняка. Она отнюдь не дура, к тому же королева. И вообще, Берта — не обижай мою будущую тёщу. Хотя в жизни ей досталось — не приведи боги, она замечательная женщина. Принцесса устало улыбнулась.

— В последнем я с тобой согласна. Поехали быстрее!

— Куда гонишь, Би? Та лукаво блеснула глазами в свете городских фонарей.

— Во-первых, смыть с себя эту пыль и паутину. И во-вторых, нырнуть в постельку да поскорей забыть всю эту гадость. А в постели меня будет ждать… Алекс, угадай кто? Тот тихо засмеялся от счастья. Мальва вторила ему звонким и чуть охрипшим от усталости голоском. А затем толкнула принца в бок локотком.

— Когда я залезу под своё одеяло, меня там будет ждать… кто, Фред? Он, весело улыбнувшись, пожал плечами.

— Не знаю. Фиона, наверное. Рыжая волшебница внимательно и серьёзно осмотрела избранницу принца.

— Вообще-то, я девицами раньше не интересовалась. Но для тебя, Мальва, пожалуй, сделаю исключение. Фред, не боишься, что отобью? И эта пятёрка, покачиваясь в сёдлах, с таким хохотом проехала в ворота королевского дворца, что даже самый внимательный и подозрительный взгляд не усмотрел бы ничего предосудительного в этих возвращающихся с загородной прогулки весёлых и беззаботных молодых дворянах.

Выйдя из ванной, где старая Мариэтта вымыла её губкой в ароматной пене, Фиона почувствовала себя куда лучше. И всё же — события этого дня настолько потрясли молодую волшебницу… Она почувствовала, что не в силах заснуть. Присев на краешек постели, медленно покачиваясь и напевая старую песенку, слышанную в детстве, ещё долго сидела она, и всё думала, думала, думала… В смежной комнате, выходящей в дворцовый коридор, послышался шорох, возня, а потом в приотворившуюся дверь просунулась голова Берты.

— Я же говорила, что не спит! — обернувшись, заявила она кому-то, и следом за кузиной в спальню просочилась Мальва. Обе оказались одеты — в брючные костюмчики наподобие тех, что вызывающе имелись в гардеробе Фионы. Только у Берты он был из чёрного бархата, так подходящего к её длинным белокурым волосам. А потрясающей красоты брюнетка Мальва щеголяла в роскошном, вишнёвом с блеском парадном мундире гвардейского полка. Мало того — обе оказались при коротких шпагах, а у Берты ещё и перекинутый за спину лёгкий арбалет на перевязи.

— И долго кое-кто собирается размазывать сопли по физиономии да предаваться самобичеванию? — ядовитый голосок принцессы хлестнул по нервам.

— А куда вы собрались, подруги? — заинтересованно спросила волшебница, оценив их наряд и ощутив исходящую от обеих решительность. Мальва блеснула глазами.

— Я от своих слов не отказываюсь. Пошли резать графиню и отбивать Гуго. Я считаю, что он в плену, а Берта говорит — что в ухажёрах при этой Люции… но один чёрт, как говорит Фред! Одевайся, рыжая — без твоей магии у нас шансов мало. Фиона прямо-таки изумилась.

— Ну вы даёте! А мальчишки где? Проказницы чуть смущённо переглянулись, но Берта всё же ответила.

— Капелька маминого снотворного в бокале, после того, как… ну и пусть выспятся. Если нас схватят, завтра им придётся отбивать нас прямо с плахи — им силы понадобятся… Волшебница громко и неприлично захохотала. Отсмеявшись, покачала головой, а в глазах её искрами блеснули слезинки.

— Как всё продумали! А если обстоятельства будут сильнее нас? Если Гуго не хочет возвращаться, если он примкнул к Хаосу, если он… уже ушёл по Тропе Отчаяния, не приведи боги! Мальва потупилась и чуть запунцовела.

— Я от своих слов не отказываюсь. Тогда… если ты так этого хочешь, сестра — я буду твоей. Только, я не умею… — и в очаровательном смущении закрыла пылающие щёки. Берта хохотнула.

— Я пробовала пару раз… могу научить. Третьей берёте? Теперь настал черёд покраснеть волшебнице.

— Ола-ла… ладно, давайте не будем загадывать. Дайте мне чуть времени — я оденусь. А где остановилась та стерва? В гостинице «У старого короля»? Ничего себе… миллионерша прямо… Скинув халат, Фиона принялась рыться в одном шкафу, в другом.

— Без служанки как без рук… — с досадой процитировала она известную поговорку. И тут почувствовала на себе два внимательных, изучающих взгляда. Повернувшись и внутренне хихикая, она бесстыже продемонстрировала себя со всех сторон, в конце концов добившись того, что обе подруги отвели глаза.

— Красивая, только худовата немного, — сообщила красная от собственной смелости Мальва. Такая же пунцовая от своих мыслей Берта усмехнулась.

— Это ничего, зато в нужных местах очень даже…

— Тьфу на вас, развратницы… — проворчала Фиона. И всё же она не удержалась и смущённо улыбнулась. В конце концов нашла тёмно-зелёного шёлка костюм и, едва не ломая ногти, сама зашнуровала сапожки. Повесила на пояс небольшой кинжал — на всякий случай — и бодро притопнула ножкой.

— Пошли?

— Так, подруги мои, шутки кончились. Либо мы поворачиваем, либо идём вместе — но до конца, — негромко проговорила Фиона, рассматривая тёмную, с редкими освещёнными окнами громаду самой шикарной во всём королевстве гостиницы. Мальва сделала отрицательный жест.

— Мой отец хотел мальчика, а получилась… я. Но поэтому фехтованием со мной занимались вдвое больше. При моём росте — на шпагах я уступлю мало кому. В самом деле — если молодая красавица обувала на свои ноги «от ушей» ещё и туфельки на каблуках, то сравнивалась высотой с рослым принцем Фредом. Впрочем, это его только радовало — хорошего человека должно быть много.

— Убивать один раз приходилось. Разбойники напали, в Скавельском лесу, — лаконично добавила она, блеснув в темноте глазами. Берта пожала плечами, и её заметные даже в темноте локоны послушно шевельнулись. Спохватившись, она принялась надевать прихваченный с собой чёрный берет, пряча под него волосы.

— Ну, с железом я плоховато… а вот арбалет — другое дело. При моём глазомере художницы мне случалось в тире посрамлять даже гвардейцев из папенькиного любимого полка. На охоте блистаю, крови не боюсь, и тут не подведу. Да — мой двухзарядный. Имейте в виду, если что. Закончив с беретом, она выжидательно уставилась на Фиону. Та хмыкнула.

— Ну, я волшебница. Как убивать, знаю, и пару раз участвовала в пограничных стычках — Сибелис считает, что молодёжь надо обкатывать в лёгких боях. При необходимости… ох, мне вчера так хотелось разнести по камушку королевский дворец — медленно и с наслаждением, — вздохнув, добавила она. Принцесса Берта ласково обняла её за плечи.

— Я тебя не осуждаю. Значит, крови тоже не убоишься? Та покачала головой.

— Нет. После первого раза, правда, похарчилась — похвалилась перед Сибелисом остатками завтрака. Но потом как-то легче проходило. Из темноты боковой аллеи приблизилась невысокая, закутанная в тёмное женская фигура. Поклонившись, что-то прошептала Берте и вновь скрылась за кустами.

— Третье окно от угла на втором этаже. Верёвочная лестница на балкон уже привязана, балконная дверь не заперта, — сообщила та.

— Не продаст? — с сомнением спросила Мальва, поглядывая в ту сторону, куда исчезла неизвестно кто. Берта отрицательно качнула головой.

— Это Тайси, вдова Майкла. Алекс считал, что шпионы Хаоса подъедут к Гуго через слуг. Он всё открыл Майклу и Тайси. И те работали — не за золото, а на совесть. Бедняга Майки, видимо, что-то узнал во дворце — потому его и повесили. Гадюшник ещё тот — ты была права, Фи. И добавила пару фраз из тех, что принцессам знать вовсе не положено.

— Так, пора. Решаемся или… — Фиона выбросила вперёд ладонь. И две недрогнувшие женские ладошки шлёпнули её по руке.

— Мы с тобой до конца. Веди. Да — резать сразу, или сначала поговорим? — сообщила Мальва.

— Естественно, лучше сначала выспросить. Если что — Паоло я усыновлю, — голосок Берты не дрогнул в прохладной тиши. И троица решительных девиц потянулась к утопающей в зелени ночного сада гостинице. Перед самой стеной, где темень была уже такая, что впору глаза что закрывать, что открывать, Фиона спохватилась.

— Ох, что же это я? Озаботившись заклинанием ночного зрения, она оделила тем же и подруг. С непривычки те прослезились. А Берта даже пыталась чихнуть, но совместными усилиями и потиранием её прелестного носика тишину всё же удалось сохранить. Теперь всё виднелось в каком-то резком, непривычном, исходящем от самих окружающих предметов свете — и ярче всех светились фигуры подруг. Кивнув им, Фиона поймала конец уходящей вверх лестницы, и по праву самой отчаянной в детстве сорвиголовы полезла первой.

…Люция вновь сидела на холме, глядя в безбрежную морскую гладь и наслаждаясь ветерком. Затем ей вдруг стало душно. Мир вокруг померк, закружился, и графиня проснулась. Пробуждение было ужасным. Чьи-то ловкие руки рывком вывернули плечи за спину и уже обматывали запястья верёвкой. А ладонь, зажимавшая рот и нос и не дававшая вздохнуть… на миг она исчезла. Но не успела задыхающая Люция толком вдохнуть так не хватающего ей сейчас воздуха, как в рот ей грубо затолкали кляп. Кажется, это запасная рубашонка Паоло… Жадно дыша носом, она кое-как пришла в чувство. И первое, что увидела, было тускло поблёскивающее лезвие, что смотрело точно в переносицу.

— Шевельнёшься или попробуешь колдовать — не успеешь даже попрощаться с Паоло… — чей-то мерзкий шёпот ввинтился прямо в ухо. При упоминании о сыне женщина рванулась всем телом, пытаясь хоть что-то сделать. Но перепелената она была на совесть — по рукам и ногам. А магия… Сила пока что была недоступна. Судорожно извернувшись, Люция сквозь полутьму бросила взгляд в сторону кроватки сына. Но малыш сладко сопел, и на него вроде бы пока никто не покушался. Чьи-то рука весьма неласково прижала обратно к постели. Видя, что женщина не унимается, ей тут же отвесили оглушительную, отозвавшуюся вспышкой в голове и звоном в ушах пощёчину.

— Лежать! Малыша никто не тронет — клянусь. Нам нужна ты и эта сучка, Санни-Челина, — и трепещущая графиня смирилась. В соседней комнате послышалась короткая возня, лёгкий вскрик, а затем всё стихло.

— За руку укусила, стерва. Пришлось приложить по темечку… очухается через пару минут, — в комнату вошли ещё двое, волоча прямо по гостиничному ковру обмякшее, но тоже добротно упакованное тело Челины. Её уложили рядом с графиней, сбрызнули водой из кувшина, а затем перед их лицами появилось фигурное рыло сдвоенного арбалета.

— Здесь два болта. И я никогда не промахиваюсь, тем более в упор. Попытаетесь воспользоваться Силой — выстрелю без промедления и колебаний. Всё понятно? Будете заиньками? Графиня осторожно кивнула, и, глянув на неё, Челина тоже. Комната озарилась светом магического шара, и Люция почувствовала, как её глаза округляются от изумления. Ночные грабители, убийцы или кто они там такие, оказались тремя весьма миловидными, но решительно настроенными девицами

— и весьма знакомого облика. Она смеялась, и никак не могла остановиться. Задыхаясь от нехватки воздуха, отгоняя темноту в глазах — если не пробовали смеяться с заткнутым ртом, то и не советую… Но рядом точно так же в своих путах извивалась от хохота Челина. Когда Люция кое-как пришла в себя, немного озадаченная Фиона с кинжалом в руке подошла к ней.

— Не вздумай делать глупости — уж меня-то не проведёшь! — и вытащила кляп из женского рта. Некоторое время графиня шевелила затёкшими губами, а затем снова хохотнула.

— Две принцессы и будущая королева! Надо же — мы ломали головы, как бы втайне встретиться и побеседовать с вами — правда, в присутствии королевы Изольды… а вы сами. Ой, не могу! — и она снова захихикала — тихонько, опасаясь потревожить сладко спящего сына.

— Я рада, что наши желания совпадают хотя бы в этом. Хотя не скрою — мы настроены в случае чего отрезать вам нежную головку с плеч… Челина, наследственный титул принять не откажетесь? Паоло останется со мной, и я намерена его усыновить, — Берта полюбовалась видом спящего малыша, всё ещё нежно улыбаясь, повернулась к кровати и прислушалась к ответу графини.

— В этом нет необходимости. Гуго попал в беду — и наших с Челиной сил не хватает, чтобы его вызволить. Мы приехали просить о помощи. Фиона качнула головой.

— Пусть так. Но пока я жива, он будет моим. Глядя на его ребёнка, я сама не знаю, почему не позволяю своей ревности снести вам обеим головы.

— И для ревности нет причин. Всё не так. Сложнее и в чём-то проще. Поверьте, мы с вами на одной стороне… и ещё, принцесса Фиона — он очень тебя любит. Если бы кто-нибудь любил меня так, я была бы счастливейшей женщиной на свете. Волшебница некоторое время испытующе смотрела на неё, затем села на краешек кровати.

— Рассказывай, — но кинжал и зловеще парящий над плечом и готовый к употреблению шар смертоубийственного заклинания всё-таки не убрала.

— А ведь не врёт, — в конце концов заметила подругам Фиона и решительно перерезала стягивающие графиню шнуры.

— И Челину. Я чувствую, как у неё затекли руки, — попросила Люция, с наслаждением растирая покалывающие иголочками запястья. — Надо же — графиню, и шнурами от штор, как портовую шлюху… Расскажи кому — позора не оберёшься! Первым делом, бесцеремонно проигнорировав арбалет Берты, Люция подошла к кроватке. Поправила одеяльце, легонько погладила Паоло по пушку волос на голове, и на детских припухлых губках сквозь сон выступила улыбка.

— Спи, малыш… Затем она повернулась и села обратно на кровать. Заметив, что Челину никто и не подумал освободить, недоумённо посмотрела на принцессу Фиону, признавая её за старшую.

— Не доверяю я ей. Вроде и ровесница мне… но огонёк внутри такой — матёрая волчица позавидует, — ответила та, вздохнув. Подумав, всё же потянулась рукой и перерезала стягивающие Челину путы. Освободившись от остального сама, та некоторое время полежала, разминаясь и приходя в себя, а затем весьма сварливо осведомилась:

— Так, и какая же б***ь приложила меня по макушке?

— Допустим, я, — ответила Мальва, и в глазах её вспыхнул нехороший огонёк. Племянница графини тихо хохотала.

— Надо же — удостоилась чести. Цапнуть за августейшую ручку, а потом получить по темечку от самой королевы Света. Детям и внукам рассказывать буду

— обзавидуются. Извини за словцо, пресветлая королева. Против воли Берта почувствовала, как улыбается. Оборвав себя, она проворчала, по-прежнему держа наготове арбалет.

— А теперь рассказывайте. И без утайки, если вы и впрямь на нашей стороне.

— Значит, два года он заточён в камне… — задумчиво проговорила Фиона. Она посмотрела на задёрнутые шторы, сквозь которые её истинное зрение уже ощущало свет зарождающегося утра. Уже чувствовала солнце, вот-вот готовое взойти там, где в светлеющую высь вздымаются белые башни и изящные серебряные шпили укреплений у восточных ворот.

— Что скажете? — обратилась она к подругам. Мальва дёрнула плечиком, и сунула шпагу в ножны. А Берта, оказывается, давно уже разрядила свой арбалет и повесила на спинку золочёной детской кроватки, любезно предоставленной знатной даме хозяевами гостиницы. И Фиона решительно убрала прочь свою зловредную, готовую рвать в клочья магию.

— А теперь — любезность за любезность, — произнесла Челина, и графиня её поддержала.

— Да, девочки — так будет справедливо. Судя по вашей решительности, вам тоже немало известно… Говорить вызвалась Мальва. При взгляде на неё каждый забывал, что за внешностью красивой куклы — детской мечты любой сопливой девчонки — скрывается недюжинный ум. Да и к роли супруги та тоже потихоньку готовилась. Ведь королева — это не просто игрушка для постели и мать наследников, не правда ли?

Паоло, потянувшись, сладко зевнул в своей кроватке. Держась за перильца, встал на ноги, всё ещё неуверенно покачиваясь. Однако вместо мамы показалась красивая тётя в костюме цвета ночи и с волосами золотисто-белого блеска.

— Ну-ка, малыш, иди к тётушке… Внимательно посмотрев, Паоло улыбнулся ясным солнышком и решительно потянул к ней ручонки.

— Надо же — признал. Родная кровь всё-таки, — Берта взяла его на руки, и теперь млела, чувствуя на шее детские объятия и весёлое сопение в ухо. Люция смотрела весьма ревниво, но потом улыбнулась. И тут сбоку раздался голосок Мальвы.

— Берта, имей совесть! Теперь моя очередь! — и она протянула ладошки. Малыш весело гугукнул и, пуская от радости пузыри, потянулся теперь к ней. Внимательно и с улыбкой посмотрел в глаза, потрогал за блестящие серьги. И тоже обнял, доверчиво прижавшись всем тельцем.

— Паоло, бросай тот остров, — шепнула ему женщина, чувствуя, как нежно и счастливо колотится её сердце. — Я подарю тебе большое графство, и со всего королевства соберу самых красивых девчонок. Согласен? Но теперь настала очередь Фионы. Малыш внимательно, с какой-то недетской строгостью осмотрел её.

— Надо же, а ведь ты мог бы быть моим… нашим сыном. Паоло погладил тётю по щеке, а затем, приняв за новую игрушку два сияющих зелёных глаза, попытался их схватить. Надо ли и упоминать, что это ему не удалось, и в конце концов заревевший малыш нашёл утешение в ласковых материнских объятиях.

— Так, а теперь кушать кашу. Вместе со служанкой зашёл и озабоченный управляющий.

— Ваша светлость, — обратился он с поклоном к графине. — К перилам вашего балкона привязана лестница… надеюсь, ничего не пропало? Я вызвал стражников… Мальва шагнула вперёд.

— Вы знаете, кто я и кем стану? Тот, едва взглянув, переменился в лице и тут же поклонился до самого паркета, невзирая на свой весьма заметный животик.

— Вам, любезнейший, почудилось. И слугам тоже. И никакой лестницы, никаких происшествий — …

— Не было, ваше высочество! — заверил тот, пятясь задом к двери и по-прежнему не разгибаясь. Когда за управляющим закрылась дверь, девицы весело расхохотались. И, пока маленький Паоло трапезничал, продолжили свои разговоры. Затем вытребовали завтрак и себе. Он был доставлен молниеносно и оказался весьма, весьма похвального качества. И уже ближе к полудню, когда носящийся и играющий Паоло угомонился и соизволил уснуть, скрутившись калачиком на коленях «тётушки Берты», в дверь номера постучали. Это оказались вооружённые до зубов Фред с Алексом, и физиономии у них были весьма озабоченные. А следом в комнату роскошного гостиничного люкса вошёл Сибелис в сопровождении некой незнакомой дамы. Фиона внимательно всмотрелась и усмехнулась.

— Можно, тётушка. Ни опасности, ни даже оснований для них нет. Старый маг убрал прочь своё заклинание, и женщина оказалась… правильно!

— королевой Изольдой. Осторожно, волнуясь, она осмотрела спящего Паоло. Тот, чихнув от запаха незнакомых духов, потянул ручонки и, не открывая глаз, резво перебрался на руки бабушке.

— Ну прямо идиллия, щас расплачусь, — проворчала молодая ведьма. Сибелис посмотрел на неё и покачал головой.

— Не знаю, как ты это сделала, Челина — но впечатляет. Я ведь сразу узнал огонёк твоей сущности… Та улыбнулась и капризно помахала тётушке-графине ручкой.

— Нам надо поговорить. Мы вас будем слышать, — заверила проказница и утащила почтенного волшебника за собой — в соседнюю комнату. И разговоры начались по новой.

— Значит, так, — Сибелис на миг задумался, склонив свои благородные седины.

— Здоровье её величества последнее время заметно пошатнулось. Королевский лекарь Лепаж давно убеждает её в необходимости отправиться в путешествие, развеяться. И даже говорил с его величеством. А я слыхал, что у вас в Ривердэйле великолепный климат, да и воды подземные есть… — и он этак с намёком посмотрел на Люцию. Графиня улыбнулась.

— Официальное приглашение, гарантии безопасности и всё прочее будут сегодня же.

— Я, как один из сильнейших магов Царства Света, отправлюсь сопровождать её величество в качестве охраны. Да и посмотреть на кое-какие магические артефакты южных земель — весьма полезно для науки. Переглянувшись с Челиной, графиня Ривердэйла кивнула.

— Вне всякого сомнения — и Зеркало, и алтарь вам будет позволено осмотреть безо всяких помех. Тут влезла улыбающаяся Берта.

— И за матушкой увяжется дочь, принц Фред с невестой и вся развесёлая компания. Я верно поняла? Старый маг усмехнулся.

— А я постараюсь убедить его величество хотя бы на время сбагрить с рук эту банду, от которой сплошная головная боль. И заметьте — имя принца Гуго при этом даже не прозвучит.