"Сентенции Пантелея Карманова" - читать интересную книгу автора (Вырыпаев Иван Александрович)

Сентенция 11. Я прекрасен.

Вот. Я прекрасен. У меня тонкие пальцы и красивое кольцо из серебра. У меня вкус и талант. Я умею варить камчатскую уху и неплохо пью спиртное. Я упал и испачкал пальто. Я забыл шапку в автобусе и я не умею чинить водопроводный кран. И я не умею делать полки для книг. Я не любим любимой и другой любимой я тоже не любим. Я хочу, чтобы все российские войска вступили в НАТО, я готов помогать этому процессу. Если бы я знал хоть какой-нибудь государственный секрет, я бы его всем рассказал – я не люблю чужие секреты, только свои. Но когда я вижу предателя, мне хочется ему нагрубить, потому что ОН не Я.

У меня дома была тарелка и яблоко, я катал яблоко по тарелке и приговаривал: «Кто прекрасен? кто прекрасен?». А голос тарелки или яблока, или еще чей-то, какого-нибудь волшебника, мне отвечал: «Ты прекрасен, спору нет! Ты прекрасней всех на свете…..но вот, Саша Милькин из Новосибирска пишет гораздо талантливее тебя, а Андрей Шагин из Москвы ставит спектакли интереснее твоих, а Богу вообще наплевать, что ты про него думаешь, и в аду тебя никто не ждет, а рая не существует и т.д.». И вот тогда я разбил тарелку, а яблоко разрезал на куски и посыпал ядом. И один кусочек отправил Саше Милькину из Новосибирска, другой Андрею Шагину из Москвы, третий…..и т.д.

Теперь все они отравились, умерли и лежат в стеклянных гробах. А я спрашиваю у солнца: « Не видело ли ты, где лежит Саша Милькин, я иду его будить горячими поцелуями? Не видело ли ты, Андрея Шагина, я иду его будить? Не видело ли ты?… и т.д.».

Я один остался, самый прекрасный из всех. Потому что все лежат в стеклянных гробах. А стеклянный гроб – это часы. Обыкновенные часы – стекло, а под ним время. Стекло, а под ним Саша Милькин, Андрей Шагин и т.д.

Отрывок из дневника

…вижу цветы – смысла нет. Вижу, ловлю рыб нет мысла.Поймал – нет. Вчера мне было двадцать шесть, сегодня двадцать семь, завтра двадцать восемь – вижу цветы, рыб, смысл… В двадцать восемь лет вижу смысл и вижу, что его нет.