"Имя Зверя" - читать интересную книгу автора (Истерман Дэниел)

Пролог

Египетский музей, Каир, 3 января 1999 г.

Странная зима стояла в том году в Египте. Не худшая из зим, но долгая и холодная. Пирамиды — неслыханная вещь — окутывал туман. В долинах гробниц погребальные камеры давно умерших фараонов наполняла дождевая влага. На Ниле неподвижно лежали фелуки, погрузив рулевые весла глубоко в ил. В черных полях женщины с исхудалыми руками и дети, разбуженные в промозглый предрассветный час, окутанные бледными облачками замерзшего дыхания, в молчании сеяли ячмень. Там, где никогда не бывало дождей, шел дождь, там, где никогда не бывало мороза, стоял мороз. В домах невинных жертв поселились пауки. Двери самоубийц оплела паутина. Казалось, что наступает время чудес... а может быть, время страданий.

В мечетях проповедники твердили о конце света. Шейх Кишк со своей кафедры в Каире предсказал приход Даджаля, одноглазого Антихриста: его шаги можно было услышать в узких улочках старого города. В Александрии мясник забил теленка с двумя головами. В Танте рыжеволосая еврейка родила монстра. В пустыне около Вади-Натрун выпал град размером с голубиное яйцо. В пустых дверях Сайиды-Зейнаб дети со старческими руками и старческими лицами играли пустым безглазым черепом козла.

Бинты отходили, как полоски сгнившего шелка. Скальпель аккуратно, искусно, играючи снимал покров за покровом, и каждое его движение было смертоносно, хотя и безвредно для покойника, тихого, как июльский вечер, благоухающего и неподвижного, лежащего на высоком расчерченном столе. Укол, разрез, укол, разрез... Полосы древних бинтов аккуратно удалялись, измерялись и наносились на схему. Каждая из них занимала свое положение у металлических линеек, окаймляющих стол.

Кончик скальпеля наткнулся на первый амулет. Айше вынула его медленно и благоговейно. Это был бронзовый столбик, символ власти. Рядом с ним лежал глаз из голубого фаянса. Затем множество амулетов лежали уже без всякого порядка: фигурки Маат, Гора и сидящего Ра, три простых скарабея, скарабей-сердце из нефрита в золотой оправе, еще один столбик, два пояска, папирусный свиток.

Она убедилась, что мумия была когда-то вскрыта и перебинтована заново. Амулеты обычно размещались в определенном порядке: скарабей-сердце на сердце трупа или рядом с ним, глаз — над печатью, закрывающей разрез в боку, через который удалялись внутренности, столбики на животе и груди. Но здесь амулеты были свалены кучей — верный знак, что мумия распеленывалась.

Ничего необычного в этом не было: грабители могил существовали в Египте еще во времена Древнего Царства. Нетронутые погребения встречались редко. Археологи считали, что им повезло, если находили поспешно перезахороненные мумии или то, что грабители не взяли с собой. Айше тоже считала, что ей повезло.

— Явно перебинтована заново, — произнесла она вслух.

Профессор Махди кивнул:

— Значит, это не второй Тутанхамон?

Она улыбнулась:

— Сомневаюсь.

Он увидел бы музей из окна кабинета, если бы поднял глаза. За музеем виднелась полоска реки, блестящая на солнце, и еще дальше — 590-футовый шпиль Каирской башни, нелепо возвышающийся над островом Джезира. Но он приехал в Каир не для того, чтобы ходить по музеям, плавать по рекам или забираться на минареты и любоваться видами. Он был практичным человеком и не мог тратить время зря.

Сняв холщовую куртку, он повесил ее на спинку стула. На полу стоял открытый деревянный ящик. Человек, наклонившись, оторвал прикрывавший ящик лист коричневой вощеной бумаги и вытащил тяжелый предмет в толстой упаковке из черного пластика. Положив предмет на стол, он принялся разворачивать обертку.

* * *

Они сразу поняли, что гробница вскрывалась. Печати на потайном входе оказались сорваны. Жрец храма Амона в Карнаке наложил поверх них новые печати, но они тоже были сорваны. Айше полагала, что внутри они найдут немного: разбитый гроб, полоски сгнивших бинтов, руку или ногу, оторванную от мумии и в спешке брошенную грабителем. Все гробницы вокруг оказались пустыми, ограбленными; в долине воняло так, как на дворе похоронного бюро. Ее охватило нетерпение. Нетерпение и страх. Взяв в руки скальпель, она вспомнила вход в гробницу, скрежет, с которым каменная плита неохотно сдвинулась с места. В скале были вырублены крутые ступени, и ее фонарь внезапно выхватил из темноты кусок стены, раскрашенный яркими красками. Пламя разбудило спящий мир. Айше вспомнила бледные и молчаливые лица богов, смотрящие на нее. И длинные наклонный коридор, протянувшийся вниз, к разбитой двери.

Когда он снял обертку, в его руках оказался автомат. Это был короткоствольный «вальтер-МПК» германского производства, впервые появившийся еще в 1963 году и до сих пор пользующийся успехом. Он осторожно поднял автомат, покачивая его в руках, ощущая пальцами тонкий слой смазки.

На столе перед ним лежали четыре дипломата — черные, безликие, одинаковые. Сняв верхний дипломат, мужчина положил его на стол. Он оказался очень тяжелым. Длинными, ловкими пальцами он набрал нужную комбинацию на замке, и дипломат распахнулся. Внутри находилась литая пластинка с фигурными углублениями, в которых лежали образцы горного оборудования — тяжелые металлические предметы, привезенные из Англии в надежде заключить контракт с Египетской государственной горной корпорацией.

* * *

Махди бесстрастно смотрел, как Айше работает пинцетом, извлекая остатки мертвых насекомых и укладывая их в маленькие пластиковые коробочки. Крохотный жучок, Necrobia rufipes, прогрыз ход среди бинтов. Кроме того, в мумии оказалось несколько других куколок и личинок, определить вид которых не удалось: каждую они снабжали ярлычком и номером для будущего микроскопического исследования.

На бинтах почти не было смолы, и Айше только порадовалась этому. Во время предыдущих исследований окаменевшие покровы мумий приходилось вскрывать бензопилой. Это было не только неэлегантно, но и весьма рискованно, и с малым количеством мумий этого следовало, сколько возможно, избегать.

Музей согласился на вскрытие мумии с чрезвычайной неохотой. Со времен вскрытия мумий фараонов, найденных в Дейр-эль-Бахри и Долине Царей, попечители Египетского музея не давали согласия на проведение дальнейших исследований имеющихся у них мумий. Последнее в мире вскрытие проводилось в 1981 году, в Бристольском музее в Англии, когда с мумии Хоремкенеси, младшего жреца Рамзеса III, были сняты покровы, чтобы предотвратить дальнейшее повреждение тела.

Айше настаивала на вскрытии по аналогичным причинам. В гробнице они нашли восемь тел, и все оказались в плохом состоянии. Их покровы были повреждены грабителями во время лихорадочного поиска золота и драгоценностей. Одна мумия была почти целиком разодрана на части. Кроме того, влага, скопившаяся в гробнице, привела к дальнейшей порче тел.

Мумия, лежавшая сейчас на столе, имела только кодовый номер — J3 — и несла следы гниения. С нее явно удалялись покровы, но рентгеновское исследование показало, что останки самого тела целы. Рентгеновская установка, оборудованная устройством для усиления яркости изображения, показала скелет мужчины приблизительно сорока пяти лет, ростом в пять футов десять дюймов, без переломов или следов костных болезней. Превосходный образец для исследования, который просто-напросто сгниет, если оставить его в хранилище в подвале музея. Попечители уступили.

Хотя в автомате не было магазина, он не собирался рисковать, и поставил его на предохранитель. Затем, держа автомат в одной руке, надавил на пружинную защелку, удерживавшую соединительную шпильку. Шпилька плавно вышла из гнезда, позволив стволу и ударному механизму отделиться от цевья.

* * *

Она нашла могилу не случайно, а после тщательного изучения следов, трудного продвижения по едва заметной тропке. Была вероятность — небольшая, но тем не менее возбуждающая, — что она наткнулась на останки нескольких фараонов, пропавших из ранее обнаруженных гробниц. В поздние периоды жрецы, обнаружив царские могилы вскрытыми, а ценности похищенными, нередко переносили сморщенные тела своих царей и цариц в более скромные убежища, по крайней мере защищавшие от зверья. Одно лишь такое открытие могло принести ей известность.

Она сделала новый разрез. Ассистент Бутрос, стоявший за ее спиной, направил на стол видеокамеру, записывая на пленку каждый шаг вскрытия. Доктор Розали Дэвид в 1975 году в Англии вскрыла мумию перед взглядами многотысячной аудитории, под прицелом телевизионных камер.

Подобная идея рассматривалась властями музея и была отвергнута: правительство не одобрило бы этого. Ортодоксальное мусульманство всегда противилось расчленению трупов, и имелись опасения, что в нынешнем политическом климате публичное вскрытие и исследование человеческого тела, каким бы древним оно ни было, может вызвать вспышку негодования.

Совет попечителей не мог забыть, что в 1981 году президент Садат закрыл кабинет мумий музея из страха вызвать недовольство мусульман. И все же через несколько месяцев погиб, изрешеченный пулями убийцы.

По краю одной из полосок шла длинная надпись иероглифами, изречение из Книги Мертвых: «Он покоится на столпах Шу и присоединился к вознесенным Ра. Он разделяет годы, его рот скрыт, его рот молчит, слова, произносимые им — тайна, он обладает вечностью, он получил нескончаемую жизнь, подобно богу Хетепу».

Скоро, очень скоро, подумала Айше, ей откроется его лицо. Из всех древних народов египтяне сохраняли тела мертвецов для взоров будущих поколений. Никто никогда не увидит лица Цезаря или Константина, но ей однажды пришлось стоять в тихой комнате, среди мертвой неподвижности вечера, оцепенев и дрожа, глядя на лицо Усимаре-Сетпенре, Рамзеса Великого. Александр стал прахом, Саладин стал прахом, Наполеон стал прахом; но она в печальный и торжественный момент видела спящее лицо Тутмоса III, победителя при Мегиддо.

Он осторожно вытащил затворную раму из задней части автомата, отделил возвратную пружину со стержнем. Затем снял ствол, крепко держа автомат и утопив одним пальцем собачку. Отвинтив барашек на конце ствола, он отделил его от ударного механизма.

* * *

Айше сняла первый слой бинтов с шеи и головы. Он лежал как любовник, и она раздевала его. Его члены молчаливо принимали ее ласки. Спокойствие смерти.

«Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?» — спросила мать, когда ей было девять лет. Странный вопрос для египетской девочки. На что же может надеяться большинство девушек в этом мире? На брак и семью. На неуклюжие ласки мужчин, гораздо старше их возрастом.

Но родители Айше были образованными и цивилизованными людьми, верными последователями насеровского панарабизма, пользующимися всеми благами политики президента Садата. Она ответила на вопрос матери не задумываясь. «Атарийя» — археологом. Женщиной-археологом, если точно перевести арабское слово.

Каждый год, с тех пор как ей исполнилось четыре года, ее родители устраивали пикники у пирамид Гизы, в весенний праздник Шамм эль-Назим. Она ела крашеные яйца и соленую рыбу и играла в тени пирамиды Хуфу. Каждые несколько минут она поднимала глаза на грандиозное каменное сооружение, чувствуя страх и свое ничтожество перед ним, но одновременно стремясь узнать, что скрывается внутри. Ей чудились смутные таинственные видения, каких не может быть у ребенка.

В свой девятый день рождения она впервые побывала в Египетском музее, вступив через портал с высокими белыми колоннами в залы, полные чудес. Ее мать провела ее по северо-восточной лестнице прямо на второй этаж, в залы, где хранились сокровища Тутанхамона. В длинном зале справа от лестницы, в стеклянном ящике лежала посмертная маска юного царя. Ничего прекраснее Айше никогда не видела. Она стояла и смотрела сквозь тело, не в силах оторвать взгляда. Это лицо, эти губы, окаймленные золотом, эти глаза из черного обсидиана!.. И ее собственное лицо, отражавшееся в их глубинах...

Она ходила часами по зачарованным залам с высокими потолками, освещенными отблесками прошлого. Всюду золотые маски, коробочки из слоновой кости, лампы из резного алебастра, вазы из ляпис-лазури. И пока она бродила, детство как будто ушло от нее. Золото столетий и нарисованные изображения древних богов разбудили в ней что-то, что уже никогда не заснет снова.

И вот она стала хирургом. Она прорезала скальпелем само время, чтобы добраться до его костей. Она была уверена, что подошла к последнему покрову. Бинты ослабли, отходили при первом прикосновении. Скоро он будет принадлежать ей: это было похоже на соблазнение, и он был ей невестой. Ей хотелось нагнуться и целовать его сжатые губы, чтобы оживить его своим дыханием. Очень осторожно она провела скальпелем от левого плеча к запястью. Лицо она оставила напоследок.

Он вынул из кейса один из образцов оборудования и положил его на стол рядом с разобранным автоматом. Образец точно распался на, две одинаковые части. Полая внутренность его точно повторяла форму спускового механизма «вальтера». Он уложил спусковой механизм в углубление, затем накрыл его верхней половиной образца. Он проделал это с каждой из металлических деталей, после чего переложил их на рабочий стол, где были разложены паяльные принадлежности.

Каждую деталь теперь нужно было запаять и отшлифовать, чтобы она выглядела как цельная.

* * *

Двигаясь по запястью, лезвие скальпеля задело за металл — браслет, который был обнаружен при рентгеновском исследовании. Айше заметила блеск золота в узком надрезе. Положение браслета было необычно и сразу вызвало возбужденные замечания. На мумиях, как женских, так и мужских, нередко находили украшения, но они, как правило, были снаружи, над покровами, а не на самом теле.

Она отложила скальпель и стала снимать полотняный покров, как тонкую кожуру. Ее пальцы двигались проворно и точно, они давно привыкли к этой работе. Глубоко, очень глубоко в ее мозгу шевельнулась мысль, что здесь что-то не так, что все должно быть по-другому. Бинты отходили, но под ними оказалась не сморщенная кожа, а ткань, темная плотная ткань. И плетение ткани... оно не могло, никак не могло быть таким...

Айше чувствовала, как колотится сердце. Пальцы стали тупыми и неуклюжими, отяжелели и действовали как бы помимо ее воли. Она смотрела, как они срывают сгнившие бинты, смотрела, как в отверстии открывается темная ткань. Она чувствовала на себе взгляд Махди, его удивление. Но в ней самой удивление сменилось чем-то иным — страхом, отрицанием, недоверием.

Наконец показался золотой браслет — золотой браслет на руке ее мертвого принца, желтый на белой кости. Она осторожно подняла руку мумии и слегка повернула ее. Комната закружилась вокруг нее, стук сердца долетал издалека.

— Айше, — окликнул ее голос. — Айше, что с тобой?

Она улыбнулась, нахмурилась и покачала головой. Оперлась рукой на стол, чтобы удержаться на ногах.

В другой ее руке лежало мертвое запястье, как улика, зловещая и неуничтожимая. Она услышала резкий вздох Бутроса, когда он увидел то, что увидела она, и, грохот, с которым он уронил камеру.

Зажатые в ее руке, надетые на костлявое запястье, со стрелками, показывающими половину шестого, отражая жаркий белый свет с потолка, блестели часы «Ролекс».

Странная зима стояла в том году в Египте.