"О людях, никогда не расстающихся с Библией" - читать интересную книгу автора (Сергей Игоревич Иваненко)

Глава III Почему многие в России не понимают Свидетелей Иеговы?

На отношении к Свидетелям Иеговы в наши дни сказывается груз традиций, накопленных в религиозной жизни России на протяжении многих веков.

До Х в. страна была языческой. В 988 г. великий князь Владимир объявил христианство господствующей государственной религией и повелел своим подданным креститься, пригрозив тем, кто ослушается, что они станут его врагами. В течение нескольких веков после этого жители Руси формально были православными, но в глубине души оставались приверженцами языческих обрядов и верований (историки назвали это «двоеверием»).

Как отмечал П. Н. Милюков в книге «История русской культуры» (1902), русский народ остался язычником под тонкой плёнкой внешней христианской обрядности. Многие исследователи отмечали, что у большинства крестьян царской России на бытовом уровне преобладали языческие представления (вера в домовых, леших, русалок, различные суеверия), хотя внешне в официальной жизни они вели себя как православные верующие (посещали храм и совершали основные обряды).

К ХV–ХVI вв. утвердился тип религиозности, который предполагал следование обрядам, предписаниям и запретам, сложившимся в Православной Церкви при слабом понимании людьми нравственной и вероучительной сути христианства и слабом знании Библии (так называемое «обрядоверие»).

Ни государство, ни Церковь не отличались веротерпимостью, со всеми противниками православия безжалостно расправлялись. Стремление глубоко изучать Библию не считалось для рядовых верующих обязательным.

В 1913 г. общая численность населения Российской империи составляла 159,2 миллиона человек. Православных среди них было 103,4 миллиона (65%), старообрядцев — 15,9 (10%), католиков — 12,7 (8%), протестантов — 7,2 (4,5%), мусульман — 9,6 (6%), иудеев — 6,4 миллиона (4%).

До 1905 г., когда император Николай II издал Манифест о веротерпимости, господствующее положение в царской России занимала Православная Церковь, а деятельность всех других религий и конфессий подвергалась большим или меньшим ограничениям. В 1905–1917 гг. начали складываться определённые традиции веротерпимости, но Октябрьская революция 1917 г. прервала этот процесс.

Русская Православная Церковь, имевшая долгие годы монополию на воспитание большей части населения Российской империи в религиозном духе, не смогла сформировать у народа иммунитет к идеологиям, основанным на политическом экстремизме. «Обрядоверие», свойственное большей части православных верующих в царской России, сделало их лёгкой добычей политической демагогии и популистских обещаний революционеров.

В 1917 г. на смену фактической монополии православия, существовавшей в царской России, пришла диктатура атеистической идеологии.

Не опираясь на библейский фундамент, «обрядоверие» оказалось непрочным, и в годы Советской власти большинство населения не встала на защиту церкви, притесняемой тоталитарным государством, а многие даже принимали участие в разрушении храмов. В годы Советской власти у тех, кто сохранил принадлежность к церкви, не было, как правило, возможности заниматься религиозным самообразованием, изучать Библию и христианскую литературу.

Вероисповедная принадлежность населения бывшего СССР (в 1991 г. общая численность населения — около 270 миллионов) значительно отличалась от картины, которая была в 1913 г. В результате атеистического воспитания, а нередко подавления религий, осуществляемого властями в 1917–1987 гг., православные составляли 22% населения, старообрядцы — 0,8, католики — 5,5, протестанты — 3, мусульмане — 18,5, иудеи — 0,2.

С распадом СССР в 1991 г. в России создалась новая ситуация.

В религиозной жизни современной России происходят противоречивые процессы. Усиливаются позиции православия, растут политические амбиции руководства церкви.

Второй по влиянию на население религией является ислам. Численность мусульман в Российской Федерации остаётся значительной (по разным оценкам, от 12 до 20 миллионов человек). Мусульманское население составляет большинство в ряде субъектов Российской Федерации и ислам пользуется поддержкой местных властей.

Бурными темпами возрождается религиозная жизнь буддистов. Буддизм фактически стал господствующей, пользующейся поддержкой властей религией в двух субъектах Федерации — Калмыкии и Бурятии. Интерес к буддизму проявляют и представители русского и других народов, предки которых не исповедовали буддизм. Практически во всех крупных российских городах есть буддийские общины.

Последние годы отмечены возрождением религиозной жизни католиков, которые постепенно наращивают своё влияние. Однако в ряде случаев католики подвергаются дискриминации, им не возвращают храмы, которые принадлежали римско-католической церкви до революции 1917 г. Православная Церковь с опаской относится к перспективам усиления влияния католической церкви в России.

Протестанты остаются в России сравнительно небольшим меньшинством (1-2 миллиона человек). Они всё ещё находятся на периферии религиозной жизни страны.

Свидетели Иеговы стали в России в последние годы заметной религиозной организацией. Если с определёнными оговорками считать Свидетелей Иеговы одной из разновидностей протестантизма, то среди российских протестантов они занимают по численности третье место, уступая только евангельским христианам-баптистам и пятидесятникам. Однако средства массовой информации зачастую представляют Свидетелей Иеговы как экстремистскую секту.

Почему же в России многие не понимают и не принимают Свидетелей Иеговы? По-видимому, это объясняется тем, что основанная на Библии, чуждая суевериям и национальной нетерпимости позиция, которую занимают Свидетели Иеговы, воспринимается многими далёкими от христианских ценностей россиянами как сектантская.

Более полное представление о религиозной жизни современной России дают данные официальной статистики и результаты социологических исследований.

На 1 января 1998 г. в России зарегистрировано 16 017 религиозных объединений: 277 религиозных центров и управлений, 14 719 религиозных общин, принадлежащих к 64 религиям и конфессиям, 162 духовных образовательных учреждений, 338 монастырей и подворий, 156 братств и сестричеств, 365 миссий.

Ведущую роль в религиозной жизни страны играет Русская Православная Церковь. Свыше половины религиозных общин (8 061 из 14 719) объединяют православных верующих, составляющих по результатам социологических исследований около 75% верующих россиян.

Однако бросается в глаза, что число православных общин в последние годы растёт не столь быстро, как количество мусульманских, буддийских, католических, протестантских объединений. Так, с 1991 г. число православных общин увеличилось с 3 451 до 8 061, то есть в 2,34 раза. Мусульманских общин в России стало за эти годы примерно в 3,14 раза больше, их число выросло с 870 до 2 734. И это объяснимо. Среди мусульман, составляющих около 18% верующих, религиозная активность, по данным социологов, примерно в 2 раза выше, чем среди православных. Мусульмане в среднем в 2 раза чаще посещают мечети, чем православные — храмы, больше молятся, усерднее соблюдают религиозные обряды и предписания.

Количество зарегистрированных буддийских общин увеличилось с 1991 г. с 16 до 145 (примерно в 9 раз), католических — с 23 до 208 (в 9 раза), протестантских (различных конфессий) — в среднем в 3,3 раза.

Статистика свидетельствует о значительном росте числа религий и религиозных течений, действующих в России. В 1991 г. было зарегистрировано около 20 конфессий и религий. В 1993 г. — 40 , в 1996 — 58, в 1998 — 64. Возможно, вступивший в силу 1 октября 1997 г. Закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» затормозит процесс роста числа зарегистрированных религий, приведёт к увеличению числа религиозных организаций, действующих без регистрации.

По косвенным данным от 300 до 400 тысяч человек принадлежат к различным так называемым нетрадиционным для России религиям. Больше всего зарегистрированных общин (из числа религий, воспринимаемых как новые для России) у кришнаитов. Их 117, но они, как правило, немногочисленны, общее число активных последователей — около 10 000 человек.

Как это не удивительно, но Свидетелей Иеговы многие недостаточно осведомленные люди воспринимают в России как новую нетрадиционную религию.

В качестве довода, призванного поставить под сомнение авторитетность учения Свидетелей Иеговы, используется аргумент об их нетрадиционности для России. Противники Свидетелей Иеговы без всяких на то оснований причисляют их к новым для России религиозным организациям. Почему этот довод кажется многим убедительным?

Когда речь идёт о науке и других формах рационального постижения мира, люди ценят новизну. Если мы интересуемся современным состоянием математики или лингвистики, то стремимся приобрести самые свежие учебники или научные работы. Конечно, сохраняют свой авторитет и великие учёные и мыслители прошлого, но их субъективные воззрения интересуют только узкий круг историков науки и философии. В сфере рационального знания самое новое считается и самым интересным, содержательным и наиболее истинным.

Иная картина — в сфере искусства, здесь многие предпочитают старинные произведения известных мастеров. Если у человека имеется возможность выбрать между антиквариатом и произведением современного художника, он почти наверняка выберет предмет старины.

Что же касается такой особой сферы, как религия, то здесь приоритет отдаётся более древнему учению, прошедшему проверку временем. Верующие склонны доверять тем священным книгам и божественным откровениям, которые уже доказали свою истинность. Как правило, современники скептически относятся к тем людям, которые выступают в качестве пророков. Мы знаем, что даже Иисусу Христу было нелегко доказать скептикам, что он действительно принёс людям Благую Весть.

Таким образом, традиционность для религии является, конечно, важным преимуществом. Большинство людей, обращаясь к вере в Бога, стремятся обрести проверенные временем идеалы.

Справедливо ли утверждение, что Свидетели Иеговы появились в России совсем недавно и их учение противоречит традициям, культуре и психологии русского и других народов России? Нет, это ошибочное мнение.

История Свидетелей Иеговы в России началась более 100 лет тому назад. В журнале «Сторожевая Башня» за февраль 1887 г. отмечалось, что некоторое количество экземпляров этого журнала и другие публикации отправлялись по почте в Россию. Впервые Свидетели Иеговы в России упоминаются в конце прошлого века. В 1891 г. первый президент Общества Сторожевой Башни Чарлз Рассел встречался в России с некоторыми из своих последователей. В том же году выпускник православной духовной семинарии Семион Козлицкий вернулся в Россию из США, став там сторонником учения Исследователей Библии, как тогда назывались Свидетели Иеговы (позднее он был выслан из Москвы в Сибирь).

Не менее интересно другое. За несколько десятилетий до того, как первые Свидетели Иеговы появились в США, в середине ХIХ в. в России возникло самобытное религиозное течение, получившее название иеговисты-ильинцы. Основателем этого религиозного течения был штабс-капитан артиллерии Николай Сазонтович Ильин.

Он окончил иезуитскую коллегию в Полоцке (Белоруссия). Став инженером на Барачинских заводах (Урал), написал сочинение «Сионская весть», в котором назвал православную церковь «вавилонской блудницей». Рукопись распространялась в списках, попала в руки властей, и так как в царской России критика православной церкви считалась тяжким уголовным преступлением, в 1856 г. Н. С. Ильин был предан суду.

По судебному приговору Николай Ильин был признан душевнобольным и сослан в Соловецкий монастырь (монастырские тюрьмы использовались в России для заключения противников православия). В 1873 г. Ильина переводят в монастырскую тюрьму Спасо-Евфимьевского монастыря города Суздаля. Умер он в 1879 г., находясь под полицейским надзором в столице Курляндии[2] — городе Митава (ныне — Елгава в Латвии).

Первоначально последователи Ильина появились на Урале, а позднее — во Владимирской и Полтавской губерниях, на Кавказе и в Курляндии.

Иеговисты-ильинцы не контактировали со Свидетелями Иеговы. Это — самостоятельное религиозное течение, в котором причудливо переплелись идеи, взятые из Библии, с субъективными откровениями и пророчествами Николая Ильина, не имеющими опоры в тексте Библии. Ильинцы называли себя «десные братья», так как верили, что после Второго пришествия Иисуса Христа они будут причислены к праведникам и окажутся одесную, то есть по правую руку, Христа.

Учение иеговистов-ильинцев изложено в сочинениях Н. С. Ильина «Сионская весть», «Луч света рассвета», «Общечеловеческая истина». Бог-Отец, по мнению Ильина, — это иудейский «Бог богов», Бог-Сын — это Бог Иегова (Ильин называет его «Егова»), управляющий Солнечной системой, а Бог — Дух Святой — это состояние людей, входящих в «десное братство». Душа человека смертна и живёт в его крови.

В течение 6 000 лет продолжается противостояние Иеговы и Сатаны. В конце этого периода Иегова закуёт Сатану в цепи и установит тысячелетнее господство Иерусалимской республики.

В начале тысячелетнего Царства Иеговы в Палестину с Неба спустится город, созданный небесными людьми. Посередине города — дворец для Иеговы, а все улицы вымощены золотом. Обитатели Иерусалима будут жить, не зная болезней, старости и смерти.

В сочинениях Ильина есть некоторые конкретные подробности тысячелетнего Царства Иеговы, которые взяты не из Библии, а получены автором как некое откровение. Так, например, он предсказывает, что в Иерусалимской республике, которая будет владеть всеми царствами и народами на Земле, «от Сиона до китайского города Кантона будет железная дорога с роскошными станциями и прекраснейшими садами».

У иеговистов-ильинцев большим почитанием пользовалось начертание имени Иеговы буквами еврейского алфавита, а также крест с именем Иеговы. Они праздновали не воскресные дни, а субботы, а также праздники, установленные в Ветхом Завете.

Последователи иеговизма российского происхождения отказывались от службы в армии. У некоторых групп иеговистов-ильинцев, например на Урале, не было частной собственности. Они жили «в братском равенстве и единении во всём», создав своего рода христианские коммуны. «Мы друг у друга ничего не покупаем и не продаём, — писал в 1920 г. представитель уральских иеговистов-ильинцев Силуянов, — даже и взаймы не берём, и у нас никто ничего не называет своим, и всё у нас общее, как для самого себя, и все мы работаем вместе — каждый и каждая для братства, а не для себя…» (Клебанов А. И. Религиозное сектантство и современность. М., 1969. С. 220).

Трудно сказать, сколько осталось иеговистов-ильинцев в современной России, скорее всего очень немного. Достоверно известно об одной религиозной организации под названием «Русский храм израильской науки» (создана в 1992 г. в городе Новомосковске Тульской области), руководитель которой И. Сорсов считает себя последователем Н. С. Ильина (Новые религиозные культы, движения и организации в России: Словарь-справочник. М., 1997. С. 4).

Вероятно, иеговисты-ильинцы были преданны прежде всего учению своего основателя, а затем уже — Библии, поэтому их организация, основанная на человеческом авторитете, не выдержала испытания временем. Однако сам факт появления в России самобытного учения иеговистов-ильинцев, возникшего даже раньше, чем появились Свидетели Иеговы в Америке, наглядно показывает, что нелепо представлять Свидетелей Иеговы как что-то чуждое традициям, культуре и психологии россиян. Уместнее сделать вывод, что в характере русского народа есть черты созвучные важнейшим положениям учения Свидетелей Иеговы. Среди этих черт я бы назвал готовность поверить в то, что существующей «системе вещей» скоро наступит конец.

Один из многих примеров свойственной многим россиянам веры в то, что конец существующего мира уже близок, — возникшая в 1896 г. в Царевском уезде Астраханской губернии так называемая секта «еноховцев». Поводом к её образованию послужила знаменитая ходынская катастрофа, когда в ходе народных гуляний после коронации Николая II в Москве погибло несколько тысяч человек (на Ходынском поле, где в честь коронации раздавали бесплатные подарки, было много ям и канав, и в результате давки многотысячная толпа затоптала тех, кто упал в эти ямы и канавы).

Еноховцы верили, что через три с половиной года наступит конец света, так как Антихрист уже явился в облике царя Николая II. В течение короткого времени влияние «еноховцев» охватило почти всё население уезда (см.: Никольский Н. М. История Русской Церкви. М., 1983. С. 402-403). Конец света в 1899 г. не произошёл, но это не обескуражило еноховцев, и, несмотря на репрессии царских властей, эта организация просуществовала до 20-х годов ХХ в. Впрочем, и она распалась, так как её учение не основывалось на Библии.

Вера в то, что существующую «систему вещей» ждёт скорая гибель, находило своё выражение не только в религиозных представлениях (на этих позициях стояли сектантские течения, большинство старообрядцев, да и многие православные), но и в революционных чаяниях и порывах значительной массы населения, вылившихся в 3 российские революции начала ХХ в. и завершившихся установлением Советской власти.

Отчаянный порыв русского народа, нацеленный на то, чтобы покончить со старой, несправедливой системой и построить царство справедливости на Земле, опирался отнюдь не на Библию, а на революционное насилие, что породило череду величайших социальных трагедий в истории России.

На протяжении всей истории СССР Свидетели Иеговы подвергались репрессиям за свои религиозные взгляды, особенно в период сталинизма. Свидетелей Иеговы преследовали с особым ожесточением, так как в отличие от большинства религиозных организаций они не соглашались, чтобы государство контролировало их религиозную жизнь. Поэтому они казались властям одной из наиболее опасных «антисоветских» организаций.

В 1991 г. Свидетели Иеговы были реабилитированы. Власти признали очевидное: Свидетели Иеговы, не идя на компромиссы в вопросах веры, никогда не участвовали в политике и не ставили своей целью борьбу против какого бы то ни было политического режима, в том числе и существовавшего в СССР.

Но если государство реабилитировало Свидетелей Иеговы, то в общественном мнении до их полной реабилитации ещё далеко.

Если спросить «среднего» россиянина, который не сталкивался лично со Свидетелями Иеговы, что он знает о них, то ответом будет или молчание или ответ, что это какая-то опасная секта. Почему основная масса россиян не понимает Свидетелей Иеговы и настроена к ним негативно? Прежде всего потому, что в России в течение многих десятилетий велась враждебная пропаганда против Свидетелей Иеговы. И посеянные тогда семена недовольства дают всходы и сейчас.

Но есть и другая причина — сравнительно низкая религиозность россиян. Верующие составляют около половины населения, да и среди тех, кто считает себя верующими, только незначительная часть знакома с Библией. Поэтому логика действий верующих, которые строят свою жизнь в соответствии с библейскими принципами, непонятна большинству россиян.

В России — принципиально иная ситуация. Вот только один пример, который красноречивее многих цифр. Министр культуры Российской Федерации в 1997–1998 гг. Наталья Дементьева на вопрос самого многотиражного в России еженедельника «Аргументы и факты», в каком возрасте она прочла Библию, отвечает: «Увы, я её не читала. Я её знаю в пересказах моей бабушки» (Аргументы и факты. 1998. № 5. С. 9).

Что же касается процента верующих, то в России он один из наиболее низких и составляет, по разным оценкам, от 49,6 до 53%. По данным Всероссийского центра изучения общественного мнения, среди россиян 53% верующих, по оценке Центра социологических исследований Московского государственного университета, — 50,6% (среди москвичей — 66,2% верующих ), по сведениям Российского независимого института социальных и национальных проблем — 49,6%. Регулярно (один раз в месяц и чаще) посещают храмы 7% населения, а регулярно молятся — 4%.

Если социологи, основываясь на самооценке опрошенных, говорят о том, что верующих около половины населения, то некоторые священнослужители более пессимистичны. Так, например, Алексей Рябцев, председатель Успенско-Покровской старообрядческой общины в Лефортово (Москва), считает, что «искренне верующих всех конфессий — 5% населения; ещё 10% смогут более или менее внятно обосновать свою принадлежность к той или иной конфессии, не принимая при этом практически никакого участия в её деятельности; количество же людей, старающихся добросовестно выполнять предписания своего вероучения, — менее 1%» (Древлеправославный вестник 1998. № 1. С. 13). Схожие оценки приводит и священнослужитель Русской Православной Церкви игумен Иннокентий (Павлов).

Достоверные данные относительно того, какой процент россиян имеют дома Библию и читает её хотя бы раз в неделю, отсутствуют. Согласно одному из социологических исследований, даже в Москве её читали только 30% опрошенных (Церковно-общественный вестник. 1997. № 22. С. 9). Думаю, что это закономерно, так как у православных верующих нет традиции изучения Библии.

В царской России Церковь не поощряла широкое распространение Библии. Характерный пример: в 1813 г. в Санкт-Петербурге было открыто Российское библейское общество, чтобы «снабжать всякое христианское исповедание Библиями». В течение 10 лет оно распространило свыше 700 тысяч экземпляров библейских изданий на 41 языке народов, населявших Российскую империю. В 1826 г. император Николай I прекратил деятельность Библейского общества «впредь до особого разрешения», которого так и не последовало, так как счёл его активность опасной для Православной Церкви.

В годы Советской власти распространение Библии ограничивалось и фактически находилось под запретом. Да и сейчас основная масса православных верующих совсем не знает Библию или знает её плохо, часто понаслышке. Библейское общество было воссоздано в 1990 г., однако руководство Русской Православной Церкви не поддерживает его деятельность.

В Русской Православной Церкви глубоко укоренилась точка зрения, что главное для верующего — добросовестное посещение храма, участие в религиозных обрядах, соблюдение постов. Из религиозной литературы особым авторитетом пользуются произведения отцов церкви (видных богословов первых веков существования христианства). Считается, что верующим вредно слишком усердно изучать Библию, так как это может вызвать увлечение протестантизмом.

Слабое знание Библии православными верующими ведёт к тому, что многие прихожане православных храмов в большей мере подвержены влиянию суеверий, оккультизма, магии, чем неверующие. Так, например, соотношение верящих в колдовство среди верующих и неверующих составило в 1996 г. соответственно 57% и 21%, верящих в астрологию — 29% и 15%, в спиритизм — 25% и 6%. Опросы, проводимые Центром социологических исследований Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова показывают противоречивость и эклектичность сознания современных верующих.

По данным телефонных опросов 1993–1996 гг., в колдовство, спиритизм, астрологию верят больше опрошенных москвичей, чем в христианские догматы, и что самое поразительное — одни и те же люди утверждают, что они верят и в колдовство, и в Иисуса Христа. Например, в 1996 г. 66,2% опрошенных москвичей назвали себя православными (36,4% — «определённо верующими»). 47% из них верят в колдовство и только 41,5% — в Воскресение Иисуса Христа и 32,2% — в существование Дьявола.

Самое печальное, что среди современной молодёжи верящих в колдовство и оккультизм в 2-3 раза больше, чем среди людей старше 55 лет. Для наглядности приведём результаты опроса двух возрастных групп (в %):

Известно, что Русская Православная Церковь осуждает колдовство и оккультизм, считая их проявлением сатанинского начала. Однако она недостаточно активна в воспитании верующих, не уделяет серьёзного внимания углублённому изучению ими христианской догматики и Священного Писания, по-прежнему делая основной упор на приобщении прихожан к религиозным обрядам. В результате у прихожан православных храмов нет потребности и привычки каждодневного чтения Библии, они слабо ориентируются в Священном Писании, подвержены всевозможным суевериям, чуждым христианству и противоречащим библейским принципам. По наблюдениям социологов, вера опрошенных в колдовство, гороскопы, общение с духами — более искренняя и убеждённая, чем христианские догматы.

Каждый опрошенный готов был обосновать свою веру в магию, оккультизм, астрологию, порицаемую церковью как суеверие, примерами из личного опыта или опыта своих знакомых. В то же время вера в христианские догматы выглядела как «вынужденная». Ответы опрошенных обычно сопровождались такими оговорками: «Ну, раз я православный, значит я должен верить в Воскресение Иисуса Христа» (Варзанова Т. Во что верят россияне. Колдовство и оккультизм пока уверенно лидируют // Приложение к «Независимой газете» НГ-Религии. 1997. № 2. С. 7).

Социологические исследования показали, что распространённость суеверий, веры в колдовство, астрологию, оккультизм, спиритизм выше среди тех православных верующих, которые чаще посещают храм. Так, в общение с духами (спиритизм) верят 38% опрошенных, посещающих церковь еженедельно, 29% — посещающих храм 2-3 раза в месяц, 18% — бывающих в храме один раз в месяц и только 8% из тех, кто вообще не бывает в церкви. Вероятно, значительная часть прихожан далека от глубокой веры в Бога и ищет в церкви лишь психотерапевтической помощи (см.: Церковно-общественный вестник. 1997. № 22. С. 9).

Так как Церковь осуждает спиритизм и колдовство, эти данные могут служить предостережением для руководства церкви и побуждать духовенство уделять больше внимания обучению прихожан библейскому подходу к суевериям. Чем выше будет у православных верующих авторитет Библии и знание Священного Писания, тем меньше опасения и подозрительности будут вызывать у них те религиозные организации, которые основывают свою проповедь на Библии.

Сами православные священнослужители не очень обеспокоены тем, что в головах большинства верующих христианские ценности соседствуют с суевериями. По их мнению, если человек не знает ни молитвы «Отче наш», ни Символа веры[3], но в трудную минуту идёт не в мечеть, а в православный храм, то он и есть православный. Сегодня он ходит в церковь редко, завтра будет ходить чаще. С точки зрения защитников православия оптимизм внушает уже то, что значительная часть россиян, и прежде всего русских, осознаёт православие в качестве неотъемлемой составной части национальной культуры. Поэтому вопрос ставится так: если ты русский, ты должен быть православным.

Церковное руководство убеждает государственные власти, что Россия и россияне — это «каноническая территория» Русской Православной Церкви, поэтому церковь должна иметь здесь особые права и преимущества, а государство должно оберегать церковь от конкурентов.

По мнению руководителей Русской Православной Церкви не только те россияне, которые считают себя православными, но и те, чьи предки когда-то исповедовали православие, должны рано или поздно стать членами церкви. Другие же религиозные организации и миссионеры, проповедующие среди населения, «имеющего православные корни», посягают на законные права и интересы Русской Православной Церкви. При этом представителям властей внушается, что церковь имеет особые заслуги в укреплении Российского государства и сейчас остаётся духовным фундаментом России. Поэтому любые религиозные организации, которые усиливаются за счёт православной церкви, наносят якобы ущерб и прочности Российского государства.

В этих аргументах есть изрядная доля лукавства. Вместо того чтобы заботиться о нуждах верующих, заниматься их воспитанием в христианском духе и побеждать «конкурентов#9559; в честной борьбе, церковное руководство требует от властей финансовой поддержки, льгот и привилегий для себя и всевозможных ограничений и запретов — для других религиозных организаций.

Если раньше многие россияне связывали с религией и особенно с Православной Церковью надежду на духовное возрождение России, то сейчас уже эти настроения, как показывают и социологические исследования, пошли на убыль.

Некоторые социологи, и не только социологи, даже утверждают, что духовное религиозное возрождение у нас так и не состоялось. Я думаю, что это преувеличение и религиозное возрождение началось и продолжается, но не столь успешно, как могло бы. И отчасти это объясняется обострением межрелигиозных противоречий.

Как реагирует на это общественное мнение? По мнению участников дискуссии «Религиозное возрождение в России: иллюзия или реальность», на рубеже 80–90-х годов многие люди, в том числе и представители интеллигенции, потянулись к вере, к православию, но уже к середине 90-х годов наметился обратный процесс.

Объясняя причины этого явления, иеромонах Иларион (Алфеев), руководитель секретариата по межхристианским связям Отдела внешних церковных сношений Московской Патриархии, отметил: «Церковь оказалась не готовой, чтобы вести диалог с теми, кто вне её… Деятельность Церкви в последние годы была главным образом сосредоточена на восстановлении церковных стен, но за кадром осталось самое главное — человек… Мало заботы прилагалось о катехизации, о духовном просвещении. Нередко человек, зайдя в православный храм, чувствует себя совершенно ненужным: постоит, поглазеет, может быть, свечку поставит и, так ничего и не поняв, уйдёт, откуда пришёл… Отталкивает людей от Церкви и то, что… в обществе складывается образ Церкви, как мирской организации, вовлечённой в бизнес и крепко спаянной с правящей финансовой олигархией» (НГ-Религии. 1997. № 12. С. 2).

Иеромонах Иларион привёл даже горькие слова одного из епископов: «Мы сейчас восстанавливаем храмы, а через десять лет в них некому будет ходить». Это, конечно, преувеличение. Однако активная вовлечённость Русской Православной Церкви в политику, её участие в лоббировании ущемляющего свободу совести Закона «О свободе совести и о религиозных объединениях», участие некоторых иерархов церкви в сомнительных коммерческих операциях (торговля водкой и табаком, полученных под видом гуманитарной помощи) привели к частичной утрате доверия со стороны россиян.

Если в 1996 г. 60% опрошенных считали, что Русская Православная Церковь положительно влияет на ситуацию в России, то в 1997 г. количество тех, кто положительно оценивал влияние церкви на ситуацию в стране, сократилось до 26% (об этом сообщило православное обозрение «Радонеж» — 1997. № 20. С. 19).

Аналогичные данные получены Российским независимым институтом социальных и национальных проблем: в апреле 1997 г. о своём доверии к религиозным организациям, прежде всего к Русской Православной Церкви, заявили 53,5% верующих из числа опрошенных, а в сентябре того же года — только 37%. Эти данные представительны (репрезентативны) для всей России, так как социологи опросили 2 200 человек в 60 городах и сёлах. Верующие среди опрошенных составили в сентябре 1997 г. 45,6%, неверующие — 33,8%, доверяли религиозным организациям — 37% верующих и 15,2% неверующих, не доверяли — 30,5% верующих и 43,4% неверующих (НГ-Религии. 1997. № 11).

Что же такое случилось в период с апреля по сентябрь 1997 г., что привело к достаточно резкому падению рейтинга Русской Православной Церкви? В этот период шла наиболее острая борьба вокруг Закона «О свободе совести и о религиозных объединениях», и многие люди, до этого искренне симпатизировавшие Русской Православной Церкви и верившие, что она заботится о благе всех россиян, воочию увидели, что церковное руководство озабочено прежде всего обеспечением собственных привилегий.

Как уже было сказано, Свидетелям Иеговы трудно найти понимание у большинства россиян, когда они призывают внимательно изучать Библию и следовать библейским принципам в повседневной жизни. Среди неверующих, которые не знают Библию и не считают её авторитетной, аргументация Свидетелей Иеговы, основанная на Библии, зачастую не встречает отклика. Сами же Свидетели Иеговы выглядят фанатиками, которые верят в какие-то мифы и хотят заставить верить в них других людей.

Среди основной массы верующих, которые плохо знают Библию и больше доверяют авторитету духовенства, Свидетели Иеговы постоянно апеллирующие к Библии, также часто не находят поддержки.

Люди, обладающие искренним религиозным чувством, стремящиеся найти Бога, которых в России всегда было немало, откликаются на проповедь Свидетелей Иеговы. В последние годы в России происходит быстрый рост числа Свидетелей Иеговы: в 1995 г. — на 50%, в 1996 г. — на 40, в 1997 г. — на 28, в 1998 г. — ещё на 17%. Их численность составила в 1998 г. более 100 тысяч. На Вечере воспоминаний смерти Иисуса Христа присутствовало более 254 тысяч человек (многие из них интересуются учением Свидетелей Иеговы, изучают вместе с ними Библию и в ближайшие годы могут стать членами этой религиозной организации).

Как рассказывал мне Павел Гопка, один из старейшин, в Москве в 1974 г., было всего 15 Свидетелей Иеговы, а сейчас их в столице России — около десяти тысяч.

Превращение Свидетелей Иеговы в быстрорастущую религиозную организацию вызвало негативную реакцию со стороны ряда других конфессий, увидевших в Свидетелях Иеговы опасных конкурентов. Прежде всего речь идёт о Русской Православной Церкви, а также о некоторых протестантских религиозных организациях.

Русская Православная Церковь на Архиерейском Соборе (1994 г.) выступила против тех религиозных организаций, которые она считает опасными не только для себя самой, но и для общества и государства. В список этих опасных «деструктивных» и «тоталитарных» организаций вошли и Свидетели Иеговы.

Что же ставится в вину Свидетелям Иеговы руководством Русской Православной Церкви? В 1997 г. Миссионерский отдел Священного Синода Русской Православной Церкви выпустил справочник «Новые религиозные организации России деструктивного и оккультного характера» (он издан по благословению Председателя Миссионерского отдела, епископа Белгородского Иоанна). О Свидетелях Иеговы в этом справочнике говорится много неточного: будто бы их число в Москве составляет 3% населения (то есть около 300 тысяч человек); Свидетели Иеговы не пьют вино и т.д.

Справочник содержит серьёзные обвинения в адрес Свидетелей Иеговы, в том числе и в уголовных преступлениях: в изнасилованиях, кражах детей, убийствах, подстрекательствах к убийству и самоубийству, дезертирстве, мошенничестве, воровстве, расизме, вымогательстве, нанесении телесных повреждений, проституции и др. (см. с. 198). Составители справочника делают предположения, что поскольку Свидетели Иеговы верят в то, что Бог истребит нечестивых, то они могут спланировать и осуществить террористические акты наподобие газовой атаки в токийском метро 20 марта 1995 г., осуществлённой АУМ Синрикё (см. с. 192-193, 257-258).

Включение Свидетелей Иеговы в список религиозных организаций деструктивного характера, составленный от имени Русской Православной Церкви, показывает, что руководство церкви не имеет достоверной информации о вероучении и деятельности Свидетелей Иеговы на территории Российской Федерации и в других странах или же обеспокоено быстрым ростом числа Свидетелей Иеговы, рассматривая его как угрозу своим интересам. Об этом свидетельствуют и бездоказательные утверждения, включённые в справочник Миссионерского отдела Московского Патриархата: «Изучение религиозной литературы Свидетелей Иеговы, литературы о её деятельности, а также многочисленных писем и заявлений родственников лиц, вовлечённых в эту секту, показывает, что эта организация по своей сущности носит тоталитарный характер и содержит наставления и имеет практику, которые могут нанести ущерб личности и здоровью адепта, его семье и детям, а также традиционной национальной духовности и государственным интересам» (с. 199).

Для всех этих обвинений нет и никогда не было никаких оснований.

Возникает вопрос, есть ли основание называть Свидетелей Иеговы «сектой»? В законодательстве Российской Федерации нет термина «секта». Это слово имеет негативный оттенок и воспринимается как оскорбительное. Разумеется, православные публицисты или другие противники Свидетелей Иеговы могут употреблять этот термин, выражая своё негативное эмоциональное отношение. Что касается религиоведческого понимания смысла этого слова, то «сектой» обычно называют религиозную организацию, возникшую внутри другой организации, отделившуюся от неё и, как правило, ведущую с ней острую борьбу.

К Свидетелям Иеговы термин «секта» в религиоведческом его значении применить нельзя, так как эта организация возникла и развилась из кружка по изучению Библии и не отделялась ни от какой другой церкви или религиозной организации. В устах православных авторов слово «секта» в отношении Свидетелей Иеговы звучит странно ещё и потому, что Русская Православная Церковь утверждает, будто Свидетели Иеговы «ничего общего с христианством не имеют» (с. 192). Но если Свидетели Иеговы, как заявляют авторы справочника, не христиане, а какая-то другая религия, то бессмысленно называть их «сектой». Если же они «секта», то, следовательно, являются частью христианства.

И уж совершенно безосновательно пытаться причислить Свидетелей Иеговы к каким-то мифическим «тоталитарным сектам» или «деструктивным религиозным организациям». Мы уже упоминали о том, что организация Свидетелей Иеговы по характеру руководства, принятию решений, отношениям между верующими не имеет никаких признаков тоталитаризма. Да и термин «тоталитарный» применим скорее лишь к политической жизни, к режимам, которые подавляют и уничтожают всякую оппозицию. Свидетели Иеговы не участвуют в политике и не прибегают к насилию. Приписывать им черты тоталитарной структуры — это сознательно клеветать на религиозную организацию, стремясь пробудить к ней неприязнь.

Понятие «деструктивная религиозная организация» носит ненаучный характер. Авторы справочника используют его как синоним «тоталитарной секты». Пытаясь дать определение «деструктивного религиозного объединения» (с. 9-10), они не смогли указать специфических признаков данного явления. Для Свидетелей Иеговы характерен не деструктивный, а конструктивный подход к проблемам, которые они успешно решают, стремясь использовать наиболее эффективные методы. «Деструктивны» они лишь по отношению к суевериям (оккультизму, магии, колдовству) и проявлениям безнравственности, а также расизму и другим чуждым христианству явлениям.

В разжигании неприязни к так называемым тоталитарным сектам, в том числе и Свидетелям Иеговы, участвуют и некоторые протестантские деятели. Я беседовал с теми руководителями российских протестантских религиозных организаций, которые вместе с Русской Православной Церковью участвуют в пропагандистской кампании против «тоталитарных сект». Их логика приблизительно такова: если мы подпишем вместе с Московской Патриархией обращение к властям с требованием ограничить права «тоталитарных сект» или запретить их, все будут знать, что мы — не «тоталитарная секта». Если же мы откажемся подписать подобное обращение, то нашу организацию внесут в чёрный список «тоталитарных сект».

Некоторые протестантские организации, видя в Свидетелях Иеговы опасных соперников, даже проявляли инициативу, начиная против них враждебные кампании. Одной из первых книг, написанных с антикультистских позиций и вышедших на русском языке тиражом свыше 500 тысяч экземпляров, стала книга «Обманщики. Во что верят приверженцы культов. Как они заманивают последователей» (М.: Протестант, 1993).

Авторы этой книги — Джош Макдауэлл и Дон Стюарт, проповедники и представители организации «Кэмпус Крусейд фор Крайст» («Сampus Crusade for Christ») — посвятили целую главу критике Свидетелей Иеговы, которых они обвинили «в ложных пророчествах, антибиблейской теологии и неверном изложении истины» (с. 85).

Известный проповедник Джош Макдауэлл работал последние годы в России. Он и некоторые другие протестантские деятели надеялись, что Православная Церковь позитивно отнесётся к ним и к их работам, нацеленным на критику «тоталитарных сект», однако на деле получилось иначе. Когда 3 февраля 1997 г. представители христианской миссии «Новая жизнь» вместе с Джошом Макдауэллом привезли в одну из школ посёлка Семхоз Сергиево-Посадского района Московской области 350 детских Библий и 620 книг Д. Макдауэлла, их не допустили к учащимся, а литературу сожгли в котельной школы. Это было сделано по указанию православных священнослужителей.

Наивными оказываются и надежды некоторых руководителей российских протестантов, что они заслужат доверие и поддержку Русской Православной Церкви, если будут участвовать в борьбе со Свидетелями Иеговы и другими так называемыми «тоталитарными сектами».

Эта ситуация заставляет вспомнить русскую пословицу «не рой другому яму — сам в неё попадёшь». Схожая мысль есть и в Библии: «Итак во всём, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними; ибо в этом закон и пророки» (Евангелие от Матфея, 7:12).

В современной России появилось так называемое антикультовое движение, ставящее своей целью ограничение религиозной свободы и запрет наиболее активных религиозных организаций, прежде всего новых религиозных движений.

В условиях свободы религии межрелигиозные конфликты перестали быть объектом государственного вмешательства. Религиозным организациям пришлось самостоятельно бороться за влияние на верующих, не рассчитывая, что их работу по подавлению «конкурентов» возьмёт на себя полиция.

Для нашей эпохи характерна «встреча» разных религий на одной территории. Одни из этих религий традиционные для данного региона и страны, другие появились совсем недавно. Возникла ситуация, когда в Европе или в Америке, где традиционно преобладали христиане, появились и окрепли исламские, буддийские, индуистские общины. Если в более ранние эпохи переселенцы в эти страны, как правило, отказывались от своих религий и подвергались ассимиляции, то после второй мировой войны, особенно начиная с 70-х годов, «количество» переселенцев перешло в новое «качество». На смену ассимиляции пришёл процесс образования этнических и конфессиональных общин, которые сохраняли свою национальную и религиозную идентичность.

Особое беспокойство защитников традиционных религий вызвало то обстоятельство, что стал набирать силу процесс перехода бывших приверженцев христианства в ислам, буддизм, индуизм и другие «экзотические» для Европы и Америки религии. Однако картина религиозной жизни в этих регионах в целом была ещё более пёстрой: наряду с классическими исламом, буддизмом, индуизмом, в страны Запада хлынул и поток действительно новых религиозных течений, возникших на основе восточных традиций или синтеза различных религиозных и религиозно-философских систем.

Если смотреть на вещи шире, то проблема была не столько в появлении новых для Запада религий и вызове с их стороны христианским ценностям. Главная сложность была в том, что сами христианские ценности после второй мировой войны уже переставали быть основой западной культуры, христианские церкви переживали тяжёлый затяжной кризис, общество становилось всё более светским, молодёжь металась в поисках духовной опоры. В 60-е годы началась своего рода «духовная революция», молодёжь бросила вызов устоям западного общества.

Эта эпоха молодёжного бунта завершилась массовым уходом разочаровавшихся в революционных идеях молодых людей и девушек в религиозные искания, приведшие многих в новые религиозные движения. Сейчас, по прошествии примерно сорока лет, уже можно сказать, что уход в новые религиозные движения стал для бунтарей из молодёжной среды не самым плохим выбором. Эти люди не убили себя наркотиками, не спились, не растратили силы в подвигах «сексуальной революции». Уйдя от христианских ценностей и осознав бесплодность бунтарства, они вновь пришли к вере в Бога и нравственным ценностям, приобретя всё это в различных новых религиях.

Разумеется, только немногие из них остались членами религиозных общин, остальные, повзрослев, стали обычными гражданами с «размытыми» религиозными убеждениями или вообще без таковых. Как считают специалисты, закончился и «бум» новых религиозных движений на Западе. Прежде всего потому, что само западное общество смогло выиграть «холодную войну» и начало медленно, но верно возвращаться к традиционным ценностям: уважению честного и добросовестного труда, частной собственности, прочной семье.

Необходимые уроки из прошедшего периода извлекли и основные христианские конфессии. Они сумели выработать современную социальную доктрину, повернуться лицом к нуждам и запросам молодёжи, резко усилить благотворительную деятельность, начать процесс возрождения приходской жизни.

В те годы, когда, казалось, ничто не в состоянии было сдержать наступление новых религиозных движений, возникли наиболее острые формы борьбы с ними, получившие название антикультового движения. Так стали именовать возникшие в Америке в 70-е годы организации, которые ставили своей целью «депрограммирование» членов новых религиозных организаций.

Как правило, речь шла о детях обеспеченных родителей, которые, вопреки воле последних, становились членами тех или иных религиозных общин. Обычно это были уже совершеннолетние дети, и у родителей не было законных способов принудить их к уходу из общины. Однако родителям казалось, что их дети попали в беду, что их загипнотизировали, «запрограммировали», как роботов, и им надо помочь, вырвав их из-под власти духовных наставников и подвергнув «депрограммированию».

Первыми «депрограмматорами» были разъярённые родители, которым не удавалось по-хорошему убедить своих детей выйти из новых религиозных движений, и они сгоряча прибегали к насильственным методам. Но постепенно сложился круг профессиональных «депрограмматоров», получавших от обеспокоенных родителей гонорары, исчислявшиеся десятками тысяч долларов.

В первые годы своей деятельности антикультовые организации получали в США поддержку средств массовой информации. На их стороне было общественное мнение, обеспокоенное экспансией новых религиозных движений. Сочувствие к «депрограмматорам» подпитывалось и за счёт ошибок, которые допускали некоторые лидеры новых религиозных общин. Однако с течением времени репутация антикультовых организаций становилась всё хуже и хуже, а активные «депрограмматоры» испытали на себе санкции со стороны американского правосудия.

Характерен пример с Теодором Патриком, выдвинувшим идею «депрограммирования» и ставшим одним из создателей первой в США антикультовой организации — Фонда гражданской свободы (1974 г.). Он неоднократно попадал в тюрьму за насильственные действия в отношении верующих различных конфессий. Его ненависть к новым религиозным движениям возникла на сугубо личной почве. Дело в том, что члены организации «Дети Бога» пытались обратить сына Патрика в свою веру. Разъярённый тем, что сын принял религиозные взгляды, отличные от его собственных, Т. Патрик стал фанатичным противником всех новых религиозных движений.

Он считал наиболее эффективными средствами «депрограммирования» похищение членов тех или иных религиозных общин, их временную изоляцию и усиленное психологическое давление, включающее угрозы, шантаж, побои и т. п. Против него ежегодно выдвигались обвинения в нарушении закона, его арестовывали и осуждали.

Не удивительно, что деятельность «депрограмматоров» была осуждена Американским национальным Советом церквей, баптистской и методистской церквями США и др. В тех случаях, когда «депрограмматоры» допускали похищение людей из религиозной общины, против них принимались меры уголовного преследования. Ряд «депрограмматоров» были осуждены в последние годы, например, в 1993 г. к 7 годам тюрьмы был приговорён Галлен Келли за попытку «депрограммирования» американской гражданки в Вашингтоне.

В середине 90-х годов американское антикультовое движение стало постепенно отказываться от крайностей насильственного «депрограммирования». Вместо похищения, избиений и угроз стали практиковать так называемые консультации о выходе, своего рода психологический прессинг с целью побудить человека выйти из религиозной общины. Но было уже поздно. Суды рассматривали иски жертв насильственного «депрограммирования» и приговаривали антикультовые организации к крупным штрафам. Когда общая сумма штрафов достигла 25 миллионов долларов, самая крупная в США антикультовая организация («Сеть оповещения о культах», сокращённо — CAN) была объявлена летом 1996 г. банкротом и прекратила своё существование.

Однако разработанные в США методики антикультового движения, а также уцелевшие финансовые средства не исчезли бесследно, а были использованы для поддержки родственных организаций в Западной Европе и России.

Своего рода «связующим звеном» между антикультовыми организациями США, Западной Европы и России стал американский гражданин Александр Дворкин. Сошлюсь на собственный опыт. В 1993 г. я познакомился с ним как сотрудником Отдела по религиозному образованию и катехизации Московского Патриархата. Он считался в отделе ведущим специалистом по борьбе с сектами. «Где Вы берёте информацию о новых религиозных движениях?» — спросил я у него. «Всё, что необходимо знать о сектах, — ответил Дворкин, — уже имеется в изданиях, выпущенных на Западе антикультовыми организациями».

Действительно, он набирался опыта не только в США, но и в датском «Диалог-центре» под руководством одного из ведущих антикультистов доктора богословия Йоганаса Огарда. Любопытно, что сейчас Дворкин является одним из вице-президентов «Диалог-центра», известного своей нетерпимостью к новым религиозным движениям и действующего в тесном контакте с Евангелическо-лютеранской церковью Дании.

Дворкин стал популярен после того, как в 1997 г ему удалось выиграть судебный процесс против общественного Комитета защиты свободы совести, обвинившего его в оскорблении религиозных чувств верующих, принадлежащих ко многим религиозным организациям, в том числе и Свидетелей Иеговы. В поддержку Дворкина выступил председатель Издательского совета Московского Патриархата епископ Тихон, действовавший по благословению Патриарха Алексия II, что оказало сильное воздействие на суд. Судебный процесс в Хорошевском межмуниципальном суде города Москвы, ставший «триумфом» антикультового движения, показал, что антикультовые организации превращаются в России в заметную силу, пользующуюся поддержкой властных структур и Русской Православной Церкви.

В чём специфика антикультового движения в современной России? Прежде всего, в отличие от антикультистов на Западе, которые могут рассчитывать главным образом на собственные силы, антикультисты в России видят свою задачу в том, чтобы побудить государственные органы ограничить права «сект», то есть взять на себя борьбу с конкурентами Русской Православной Церкви.

К сожалению, эти усилия приносят определённые результаты. В последние годы в некоторых министерствах и ведомствах, а также в средствах массовой информации возрастает влияние так называемого антикультового движения.

Российское антикультовое движение возникло как союз разнородных сил: в нём соседствует оставленные детьми родители, коммунисты, националисты, православные и протестантские фундаменталисты, воинствующие атеисты, а также представители правоохранительных органов и врачи-психиатры. Главная цель этого движения — покончить со свободой совести и свободой религии, добиться в конечном счёте отказа от соответствующих конституционных принципов.

В качестве главного аргумента, направленного против конституционного принципа свободы совести, используется ссылка на широкое распространение в России новых религиозных движений, угрожающих традиционным религиям, культурному и национальному достоянию страны, психическому здоровью общества и личности.

В последнее время большую активность в поддержке антикультового движения проявляет Либерально-Демократическая партия России (ЛДПР — партия Жириновского).

Особую активность в борьбе со свободой совести проявляла депутат Государственной Думы от ЛДПР Нина Кривельская (до избрания в Думу — подполковник, старший научный сотрудник учебно-научного комплекса психологии и работы с личным составом Академии Министерства внутренних дел Российской Федерации). Она специализировалась на проведении «круглых столов» и подготовке информационных материалов по проблемам так называемой религиозной безопасности России. По её мнению, «религиозной безопасности» угрожают все иностранные и нетрадиционные религии.

20 ноября 1997 г. Кривельская распространила среди депутатов Государственной Думы «Информационный материал об опасной деятельности в России религиозной организации Свидетели Иеговы». В нём нет ссылок на судебные приговоры, заключения авторитетных специалистов, а лишь пересказ недоказанных обвинений. В частности, Кривельская утверждает, что поскольку Свидетели Иеговы верят в «конец света», то «с их стороны возможно провоцирование этого мероприятия с применением средств массового поражения по примеру АУМ Синрикё, что чревато тяжкими последствиями» (с. 2).

О характере этого материала и достоверности содержащейся там информации свидетельствует такой отрывок. «В августе 1997 года жильцы дома № 20/3 по улице Домодедовской г. Москвы стали свидетелями жуткой трагедии. На 9-м этаже проживал 35-летний бармен В. Н. Кузнецов с матерью, большой поклонницей религиозной организации Свидетели Иеговы. По словам соседей, из квартиры долго раздавалось пение, а потом из окна вывалился несчастный бармен и, на мгновение зацепившись за деревья, рухнул на асфальт. Его мать, высунувшись из окна, нараспев читала Библию и громко радовалась, что «теперь её святой сын на небесах». Может сложиться впечатление, что читаешь поэму или фантастический рассказ, а не официальный документ.

На самом деле, как свидетельствует письмо Пресненской Межрайонной прокуратуры Центрального административного округа г. Москвы от 14 ноября 1997 г. (№ 15—24-97), этот случай не имел никакого отношения к религиозной организации Свидетелей Иеговы, так как ни мать, ни сын Свидетелями Иеговы не являлись.

Ещё один пример, который кочует из одного клеветнического материала в другой и приводится также Кривельской. Это будто бы имевшая место попытка убийства бабушкой и матерью, членами организации Свидетелей Иеговы, 3-летнего мальчика, «чтобы принести ребёнка в жертву Иегове». Очевидно, что речь идёт о сознательной клевете, так как Свидетели Иеговы никаких жертв, тем более человеческих, не приносят.

В ответ на запрос Управленческого центра Свидетелей Иеговы в Солнечном главный штаб Министерства внутренних дел Российской Федерации (письмо от 17 апреля 1997 г. № 5/2-1434) сообщил, что у них нет сведений о попытках убить своего ребёнка членами организации Свидетели Иеговы и выразил «сожаление, что в средствах массовой информации получили распространение такие сведения».

Координатор Руководящего комитета Управленческого центра в Солнечном Василий Калин направил Н. Кривельской письмо, в котором подробно анализировалось реальное положение дел и были опровергнуты все недостоверные сведения, имевшиеся в «Информационном материале об опасной деятельности в России религиозной организации Свидетели Иеговы». К сожалению, Кривельская не внесла коррективы в свою оценку этой религиозной организации. И это не случайно. Как свидетельствует опыт, ни активисты, ни тем более руководители антикультового движения не заинтересованы в установлении истины. У них иные мотивы.

Если говорить о политиках, то их цели понятны: и ЛДПР (партия Жириновского), и коммунисты, и националисты рассчитывают получить голоса избирателей, симпатизирующих Русской Православной Церкви. Они рассуждают так: «сектантов» мало, их голосами на выборах можно пренебречь, православных — много, они не любят «сектантов». Чем сильнее наши партии будут ругать «сектантов», тем больше мы получим голосов православных избирателей.

Но эти расчёты ошибочны. Как свидетельствуют социологические исследования, среди православных верующих есть люди самых разных политических убеждений. Прихожане православных храмов, как правило, голосуют так, как считают нужным, исходя из своих политических предпочтений, а не так, как призывают голосовать их священнослужители или патриарх. Ещё ни одно политическое движение или партия не добились успеха на выборах, делая ставку на разжигание «антисектантской» истерии.

Сложнее разобраться, какие мотивы заставляют родителей, недовольных религиозным выбором своих совершеннолетних детей, пополнять ряды антикультовых организаций. Что ими движет? Оскорблённое самолюбие? Забота о благополучии и духовном здоровье детей и желание любой ценой вырвать их из «секты»?

После выхода в «Московских новостях» моей статьи «Надо ли бояться Свидетелей Иеговы?» у меня появилась возможность самому разобраться, что за люди участвуют в деятельности антикультовых организаций и чего они добиваются.

Например, 22 марта 1997 г. в Москве в здании, принадлежащем православному храму, я встретился с восемью женщинами, которые утверждали, что они несчастны, так как их дети, внуки или мужья против их воли стали Свидетелями Иеговы. Эти женщины состояли в Комитете спасения молодёжи от тоталитарных сект и входили в состав секции родителей, чьи дети стали «жертвами» Свидетелей Иеговы.

Когда я шёл на эту встречу, я испытывал определённое волнение. Неужели членам Комитета спасения молодёжи известно о каких-то чудовищных преступлениях Свидетелей Иеговы, о которых не знаю я? И не стал ли я «пособником преступной организации», опубликовав в газете объективный материал о Свидетелях Иеговы?

Беседа с озабоченными родителями продолжалась больше четырёх часов, я тщательно записывал выступление каждой из разгневанных женщин. Чем больше они возмущались деятельностью Свидетелей Иеговы, виня их во всех своих бедах и бедах своих детей, тем очевиднее становилось, что виновных надо искать в другом месте.

И в самом деле, к чему свелись все обвинения в адрес Свидетелей Иеговы?

Валентина Сидоровна (фамилии членов Комитета спасения молодёжи по их просьбе не указываются) утверждала, что её 26-летний сын после вступления в организацию Свидетелей Иеговы и работы на стройке в Солнечном тяжело заболел.

Инна Павловна возлагала ответственность на Свидетелей Иеговы за то, что её 23-летний сын начал изучать Библию и попал в психиатрическую больницу с диагнозом «шизофрения». Сама она произвела на меня впечатление человека неуравновешенного, заявив буквально следующее: «Я готова воевать с оружием в руках, чтобы никто больше не вступил в секту Свидетелей Иеговы. У меня рядом с дверью квартиры приготовлен топор, и если позвонит кто-то из Свидетелей Иеговы и начнёт проповедовать своё учение, — ему не поздоровится».

Светлана Алексеевна жаловалась на то, что её 30-летний сын, став Свидетелем Иеговы, попал в психиатрическую больницу и стал инвалидом.

Раиса Алексеевна стала несчастной потому, что её муж, преподаватель института, стал Свидетелем Иеговы, а ей эта организация не нравится, и семья на грани распада. На мой вопрос, почему она не любит Свидетелей Иеговы и какие негативные изменения произошли в характере и поведении мужа после вступления в эту организацию, сказала: «Он перестал отмечать праздники и не признаёт критику в адрес своей организации».

У Тамары Аркадьевны дочь была главным бухгалтером в частной фирме. Руководство требовало, чтобы она нарушала закон, но она отказалась от этого и вынуждена была уволиться. И вместо высокооплачиваемой работы занимается проповедованием.

Светлана Ивановна жаловалась на то, что её сыну трудно жить с женой — Свидетельницей Иеговы, которая «всё время хватается за Библию».

Таисия Семёновна пыталась лишить свою 27-летнюю дочь родительских прав на её ребенка, мотивируя это тем, что она Свидетельница Иеговы и плохо его воспитывает. Сейчас она поняла, что ошибалась, хотела бы помириться с дочерью, но дочь не отвечает на её письма и телефонные звонки. И она попросила меня передать (возможно через руководство организации), что она готова отказаться от претензий к дочери.

Я выполнил эту просьбу и убедился, что Таисия Семёновна пыталась обмануть и меня, и собственную дочь. Она и не помышляла об отказе от своих попыток лишить дочь родительских прав.

У меня нет оснований ставить под сомнение искренность побуждений всех родителей, которые участвуют в деятельности антикультовых комитетов. Можно допустить, что какие-то Свидетели Иеговы оказались не самыми почтительными по отношению к своим родителям детьми и вызвали их раздражение против всей религиозной организации. Вероятно, и у самих родителей ещё задолго до того, как их дети стали Свидетелями Иеговы, проявилось неумение строить отношения с детьми, желание диктовать им свою волю, что привело к взаимной отчуждённости и конфликтам. Важно другое.

Религиозная организация Свидетелей Иеговы воспитывает молодых верующих, которые вошли в конфликт с родителями, настраивая их на улаживание подобных противоречий. В частности, тема осложнений в отношениях с родителями обсуждалась на Библейском конгрессе «Вестники Божьего мира» (Москва, июнь 1997 г.).

Среди выступавших была девушка Евгения, родители которой обижались на дочь, так как она не помогала им вести домашнее хозяйство и мало с ними общалась. Евгения послушалась советов, помещённых в журнале «Пробудитесь!», который рекомендовал воспринять критику разумно, проявить инициативу и сделать что-то приятное родителям. Евгения стала выполнять просьбы родителей, помогать им в домашних делах и даже стала делать то, о чём они прямо не просили, но что было бы им приятно. В результате отношения улучшились. Родители стали с уважением относиться и к религиозным убеждениям Евгении.

Много ли родителей, которые осуждают своих детей, ставших Свидетелями Иеговы? Сравнительно мало. В Москве членов Комитета спасения молодёжи от тоталитарных сект, которые считают, что пострадали от Свидетелей Иеговы — около 10 человек. Чуть больше — в Комитете защиты семьи и личности (Санкт-Петербург). Думаю, по всей России не наберётся и сотни родителей, которые активно конфликтуют со Свидетелями Иеговы из-за религиозного выбора своих детей. С точки зрения закона претензии этих родителей совершенно безосновательны, так как их дети достигли совершеннолетия и имеют право сами решать, в какой религиозной организации им состоять.

Конечно, между разными религиозными организациями сохраняются определённые противоречия. Разумеется, всегда будут родители, недовольные религиозным выбором своих детей. Важно, чтобы одни религиозные организации не использовали против других религий этих недовольных родителей, и чтобы ими не манипулировали политики, выступающие против свободы совести.

Однако, благодаря поддержке со стороны Русской Православной Церкви, некоторых органов власти и политических сил, антикультовые организации рекламируются в средствах массовой информации, их представители участвуют в рабочих группах, обсуждающих законодательство о свободе совести и деятельности религиозных организаций. Эти малочисленные группы разгневанных родителей противники свободы совести пытаются представить в качестве выразителей общественного мнения.

В антикультовых организациях накапливается негативная информация о новых религиях, и эти организации превращаются, как правило, в своего рода «сектантские» общины, члены которых объединены общей ненавистью к тем или иным религиозным движениям.

Антикультовые организации не могут выступать в роли объективных экспертов по вопросам, связанным со свободой совести и оценкой деятельности религиозных объединений. К сожалению, противники свободы совести манипулируют родительскими комитетами, стоящими на антикультистских позициях. В последнее время власти Москвы, некоторых других городов и регионов подталкивают антикультовые организации и их отдельных активистов к подаче судебных исков против ряда религиозных организаций, в том числе и против Свидетелей Иеговы.

Однако многие органы государственной власти не препятствуют нормальной деятельности Свидетелей Иеговы. За год, с 1 января 1998 г. по 1 января 1999 г., число зарегистрированных в Российской Федерации общин Свидетелей Иеговы возросло с 206 до 253 (на 1 сентября 1999 г. оно составило 271).

29 апреля 1999 г. Министерство юстиции зарегистрировало Управленческий центр Свидетелей Иеговы в России. Под руководством Управленческого центра по всей стране идёт активное строительство Залов Царства. Уже построено не менее 100 Залов Царства, строится ещё около 30. В сентябре 1999 г. в Санкт-Петербурге открылся первый в России Зал Конгрессов Свидетелей Иеговы на 2600 мест.

Таким образом, усилия антикультовых организаций оказываются тщетными. В то же время судебные иски, возбуждённые возмущёнными родителями, могут быть использованы в качестве основания для дискредитации религиозной организации Свидетелей Иеговы.

Как свидетельствует опыт, размах антикультового движения зависит от активности традиционных религий и степени секуляризации общества. Чем активнее и динамичнее традиционные религии, тем меньше их озабоченность деятельностью новых религий и их поддержка антикультового движения. И наоборот, чем пассивнее традиционные конфессии, тем большую ставку они делают на антикультовые организации. Например, протестанты США терпимее к новым религиозным движениям, нежели протестанты Германии, где антикультовое движение находится на подъёме.

Второй важный фактор, влияющий на прочность позиций антикультовых движений, — это степень секуляризации общества. Для новых религиозных движений, как правило, характерна высокая убеждённость и религиозная активность рядовых верующих, их стремление посвятить все силы служению Богу и своей общине, радикально изменить жизнь в соответствии с исповедуемыми идеалами. В обществе, где религиозность высока и в традиционных религиях также немало убеждённых и искренних верующих, подобная особенность новых религиозных движений не воспринимается как патология. В тех же странах, где, как и в России, уровень религиозности сравнительно невысок, а в традиционных религиях много номинальных верующих, секуляризированное общество склонно воспринимать энтузиазм последователей новых религиозных движений как фанатизм и чуть ли не как психическое расстройство.

Усилия антикультового движения покончить со свободой совести с помощью правовой дискриминации новых религий могут иметь негативные последствия и для больших традиционных конфессий. Пространство закона едино для всех, и либо плодами религиозной свободы будут пользоваться как традиционные, так и новые религии, либо этой свободы не будет ни для кого.

В последние годы сложилось впечатление, что Русская Православная Церковь безоговорочно поддерживает антикультовое движение. Если бы это было действительно так, то возникла бы угроза создания «единого фронта» противников религиозной свободы (от жириновцев до православных фундаменталистов), многократно усилилась бы опасность дестабилизации межрелигиозных отношений, вплоть до погромов храмов религиозных меньшинств.

Есть надежда, что Русская Православная Церковь будет развивать традиционную для неё миссионерскую деятельность, не опираясь при этом на методики антикультового движения, в духе корректности и уважения к человеческому достоинству и религиозным взглядам людей, не принадлежащих к православию.

Один из петербургских православных священнослужителей — протоиерей Владимир Фёдоров пишет в предисловии к русскому переводу книги известного английского религиоведа Айлин Баркер «Новые религиозные движения», что Православная Церковь в России не должна решать свои миссионерские задачи, опираясь на силовые структуры государства или на энтузиастов, использующих некорректные или неприемлемые в демократическом обществе методы и приёмы. По мнению этого священника, понятие «тоталитарные секты» не является ни научным, ни богословским. Тем более, что элементы «тоталитаризма» есть в практике церковной жизни различных конфессий, и в частности, православия.

Протоиерей Владимир Фёдоров осуждает характерные для А. Дворкина и антикультистских организаций родителей симпатии к силовым методам, акцент в полемике на сбор компрометирующих материалов, так как подобные методы могут подорвать авторитет церкви, разжигают межрелигиозную рознь и вражду. Анализируя причины успеха новых религиозных движений в России, к которым этот священник относит и Свидетелей Иеговы, он справедливо отмечает практически полную религиозную безграмотность общества в вопросах религии и отсутствие активности в изучении Библии православными верующими.

К сожалению, на здравых позициях, которые сформулированы в статье протоиерея Владимира Федорова, стоит меньшинство православных священнослужителей. Большая же часть призывает к борьбе с «сектантами» при помощи силовых методов и при поддержке государственной власти.

Разные тенденции, которые сосуществуют в рамках Русской Православной Церкви в целом, свидетельствуют о том, что окончательный выбор ещё не сделан. Церковь может свернуть на путь поддержки антикультового движения, что усилит угрозу религиозному миру и свободе совести в России. Но Русская Православная Церковь может пойти и по пути цивилизованной полемики с другими религиозными организациями в рамках общепринятых норм свободы совести.

Если быть реалистами, то придётся признать, что в ближайшие годы в России будет происходить борьба между сторонниками ограничения религиозной свободы и ущемления прав ряда религиозных организаций вплоть до их запрета и защитниками принципов свободы совести. Свидетели Иеговы будут находиться в числе тех религиозных организаций, которым угрожают ограничения и запрет — не потому, что они нарушают закон, а в силу их высокой миссионерской активности и быстрых темпов роста, а также враждебного отношения к ним влиятельных кругов Русской Православной Церкви.

Представим себе, что усилия сторонников запрета религиозной организации Свидетелей Иеговы в России увенчаются успехом и им каким-то образом удастся добиться своих целей, то есть Свидетели Иеговы не пройдут перерегистрацию или в судебном порядке будут признаны организацией, чья деятельность подлежит запрету. Это — маловероятно, по крайней мере до тех пор, пока Россия идёт по пути создания рыночной экономики и демократического общества. Но было бы поучительным задуматься и над такой пессимистической перспективой.

Во всяком случае подобная угроза существует, так как Головинский межмуниципальный суд г. Москвы начал в ноябре 1998 г. рассмотрение иска прокурора Северного административного округа столицы о ликвидации московской общины Свидетелей Иеговы и запрете её деятельности. Не услышав от представителей прокуратуры никаких конкретных фактов и доказательств противозаконной деятельности Свидетелей Иеговы, суд назначил 12 марта 1999 г. комплексную экспертизу, приостановив рассмотрение дела до её проведения.

Сам факт проведения этого процесса неизбежно усилит популярность Свидетелей Иеговы, привлечёт к ним дополнительное внимание, будет вопреки намерениям организаторов суда содействовать росту численности Свидетелей Иеговы в Москве и в России в целом.

До последнего времени московские власти, оказывая существенную поддержку Русской Православной Церкви, мусульманской и иудейской общинам города Москвы, избегали шагов, ущемляющих права других религиозных организаций. Несомненно, взвешенная политика по отношению к религиозным организациям, умение сочетать поддержку наиболее крупных и влиятельных религиозных общин с уважением к правам религиозных меньшинств содействовало росту авторитета мэра Москвы.

Запрет религиозной организации Свидетелей Иеговы в Москве, если он будет иметь место, нанесёт существенный ущерб авторитету мэра г. Москвы Юрия Лужкова, а также вызовет у потенциальных иностранных инвесторов сомнение в целесообразности размещения капиталовложений в экономику города, в котором не соблюдаются права верующих.

С 1 ноября 1998 г. россияне имеют право обращаться в Европейский суд по правам человека в Страсбурге. У Свидетелей Иеговы уже есть опыт успешной защиты своих прав в Европейском суде, где они выиграли дела против правительств Греции и Болгарии. Поэтому, если даже правосудие в России не защитит законные интересы московской организации Свидетелей Иеговы, суд в Страсбурге расставит всё по своим местам.

Свидетелям Иеговы приходилось переживать периоды запретов и преследований в самых разных странах, и они всегда с честью преодолевали эти испытания. Приведём только три примера, которые чем-то отдалённо напоминают проблемы, с которыми Свидетели Иеговы сталкиваются сейчас в России. Я имею в виду ситуации в Болгарии (1994–1998), Греции (1938–1995), Парагвае (1979–1991).

Болгария уже имеет опыт тотальной перерегистрации религиозных организаций и связанных с этим конфликтов. В феврале 1994 г. был принят закон в соответствии с которым от всех религиозных организаций требовалось перерегистрироваться, причём перерегистрироваться они могли только с согласия Совета Министров.

В июне 1994 г. болгарское правительство признало право на перерегистрацию 17 религиозных организаций. 24 религиозным организациям, в том числе ассоциации Свидетелей Иеговы (зарегистрирована в 1991 г.), Советом Министров было отказано в праве на перерегистрацию. Свидетели Иеговы подали иск в болгарский Верховный суд, который в марте 1995 г был отклонён.

С августа 1994 г. начались полицейские акции против Свидетелей Иеговы: разгон собраний, аресты активистов, изъятия религиозной литературы, избиения полицией распространителей литературы. Были высланы из Болгарии иностранные миссионеры (поляки) — Свидетели Иеговы. В средствах массовой информации по инициативе правительства была развёрнута клеветническая кампания против ассоциации Свидетелей Иеговы.

Каких результатов добилось правительство Болгарии в борьбе со Свидетелями Иеговы? За 1994 г. их число увеличилось на 23%, за 1996 г. — на 19%, за 1997 г. — на 17%, а за 1998 г. — ещё на 12%, составив 996 человек. Кроме того, в сентябре 1995 г. Свидетели Иеговы подали иск к правительству Болгарии в Европейскую комиссию по правам человека. В июне 1997 г. комиссия приняла решение, в котором признаёт правомерность иска.

В марте 1998 г. Европейская комиссия по правам человека одобрила мировое соглашение между Христианским объединением Свидетелей Иеговы и Правительством Республики Болгарии, в котором правительство Болгарии обязалось зарегистрировать Свидетелей Иеговы в качестве религиозной организации и внести в парламент законопроект об альтернативной гражданской службе. Свидетели Иеговы были зарегистрированы в Республике Болгарии в октябре 1998 г.

Не повторится ли аналогичная ситуация в России? В 1998 г. Россия ратифицировала Европейскую конвенцию по правам человека («Конвенция о защите прав человека и основных свобод»), и это даёт право российским гражданам обращаться в Европейский суд по правам человека в Страсбурге. Впрочем, только по тем делам, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления конвенции в действие в отношении России.

В ходе сессии Европейского суда в январе 1998 г. рассматривались петиции, поданные ещё в 1993–1994 гг. Вместе с тем есть надежда, что перевод суда на постоянную основу несколько ускорит прохождение дел.

Одним из первых «российских» дел в Европейском суде по правам человека может стать дело Натальи Никишиной (её обращение зарегистрировано в Страсбурге 26 января 1999 г. под №45665/99). Решением Люберецкого городского суда Московской области от 14 апреля 1998 г. её несовершеннолетний сын был передан на воспитание отцу только на том «основании», что Наталья является Свидетелем Иеговы. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда России 22 июля 1999 г. отменила решение Люберецкого суда, направив дело на новое рассмотрение в тот же самый суд.

В связи с этим сохраняется вероятность того, что законные интересы Никишиной вновь будут ущемлены.

Н. Никишина и её адвокаты уверены в том, что Европейский суд по правам человека защитит и её права — сходное дело «Хофман против Австрии» уже было решено Европейским судом в пользу матери.

Следует заметить, что Европейский суд уже защитил права греческих Свидетелей Иеговы.

Надо иметь в виду, что Греция — единственная европейская страна, Конституция которой устанавливает Православную церковь в качестве господствующей. «Господствующей в Греции религией, — гласит ст. 3 Конституции, принятой в 1975 г., — является религия восточно-православной церкви Христовой. Православная греческая церковь, признающая своей главой Господа нашего Иисуса Христа, неразрывно связана в своих догматах с великой Константинопольской церковью и со всякой другой единоверной церковью Христовой, неуклонно соблюдающей, как и она, святые апостольские и соборные каноны и священные предания. Она является автокефальной и управляется Священным Синодом, включающим всех епископов по должности, и образуемым им Святым Синодом…»

Вступая в должность, президент страны принимает перед Палатой депутатов присягу, которая начинается словами: «Клянусь именем Святой, единосущной и нераздельной Троицы, соблюдать Конституцию и законы…» (ст. 33 Конституции).

Конституция Греции запрещает прозелитизм (ст. 13). Принятые в период диктатуры в 1938–1939 гг. законы толкуют прозелитизм как уголовное преступление. «Под прозелитизмом подразумевается, — сказано в греческих законах, — любая прямая или косвенная попытка посягнуть на религиозные верования личности другого вероисповедания… с целью подорвать эти верования либо через какую-то приманку или обещание выгоды, моральной поддержки или материальной помощи, либо обманными способами, или воспользовавшись неопытностью личности, доверием, нуждой, низким интеллектуальным уровнем и наивностью».

На основании этих законов в период с 1938 по 1992 г. аресту подверглись 19 147 Свидетелей Иеговы, которые продолжали свою проповедническую деятельность, следуя библейскому принципу «Должно повиноваться больше Богу, нежели человекам» (Деяния святых апостолов, 5:29). Греческие суды осудили в эти годы Свидетелей Иеговы на тюремный срок в общей сложности 753 года, из которых были фактически отбыты 593 года.

Первым Свидетелем Иеговы, репрессированным в 1938 г. на основании закона, классифицирующего прозелитизм как уголовное преступление, стал Минос Коккинакис. И он стал тем самым человеком, чьё право проповедовать свою веру другим Европейский суд по правам человека защитил в 1993 г. Начало этого дела датируется мартом 1986 г. Миносу Коккинакису было 77 лет, но он продолжал проповедовать. И был приговорён за прозелитизм к трём месяцам тюрьмы.

Поскольку Греция ратифицировала Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод, она обязана соблюдать ст. 9 Конвенции, гарантирующую право каждого человека «на свободу мысли, совести и религии; это право включает свободу менять свою религию или убеждения и свободу исповедовать свою религию или убеждения, как индивидуально, так и совместно с другими лицами, публичным или частным порядком, в богослужении, учении и отправлении религиозных и ритуальных обрядов». Греция признала также и юрисдикцию Европейского суда по правам человека в Страсбурге.

25 ноября 1992 г. — 25 мая 1993 г. суд рассматривал жалобу Миноса Коккинакиса. Суд постановил, что греческое правительство попрало религиозную свободу 84-летнего Свидетеля Иеговы, и обязал выплатить ему компенсацию в размере 14 400 долларов. Европейский суд по правам человека предписал властям Греции прекратить злоупотребление законом, запрещающим прозелитизм.

Сложилась парадоксальная ситуация. Законы, запрещающие прозелитизм, не отменены, иногда случаются аресты Свидетелей Иеговы по обвинению в прозелитизме. Однако даже если дело доходит до суда, зачастую прокурор, вместо того чтобы требовать обвинительного приговора, заявляет, ссылаясь на решение Европейского суда по правам человека: «Свидетели Иеговы имеют право… проповедовать своё вероучение от дома к дому, на площадях и улицах, а также бесплатно распространять литературу». И греческие суды оправдывают Свидетелей Иеговы (Сторожевая Башня. 1997. 1 февраля. С. 32).

После слушания дела Миноса Коккинакиса в Европейском суде, в Греции Свидетели Иеговы могут свободно вести свою проповедническую деятельность и их численность достигла в 1998 г. 27 300 человек.

Ситуация в Парагвае отличалась от положения дел в Болгарии и Греции. В этой стране сильное сопротивление деятельности Свидетелей Иеговы исходило со стороны католического духовенства, которое натравливало фанатичных верующих на Свидетелей Иеговы, а также убеждало правительственных чиновников запретить эту религиозную организацию.

В январе 1979 г. Общество Сторожевой Башни было лишено правового статуса. Во многих местах Парагвая прокатилась волна арестов Свидетелей Иеговы. За отказ петь государственный гимн дети Свидетелей Иеговы исключались из учебных заведений. В конце концов после свержения диктатора Альфредо Стреснера (февраль 1989 г.) в августе 1991 г. Свидетели Иеговы вновь получили официальное признание. В июне 1992 г. вступила в силу новая Конституция Парагвая, которая гарантировала свободу совести, а также отсутствие государственной религии, что облегчило положение Свидетелей Иеговы. Несмотря на то что деятельность Свидетелей Иеговы была запрещена в Парагвае с 1979 по 1991 г., за это время число возвещателей выросло с 1541 до 3760 (в 1998 г. оно составило 6525 человек).

Будем надеяться, что Свидетелям Иеговы в России больше не придётся действовать в условиях запретов и ограничений. Как бы ни были сильны предрассудки и предубеждения, реальное положительное воздействие этой религиозной организации на личность и общество является лучшим средством обеспечения условий для нормальной деятельности Свидетелей Иеговы.

Важно найти ответ на ключевой вопрос: каковы последствия роста числа Свидетелей Иеговы и усиления их влияния в обществе? И к чему, в частности, ведёт воздействие Свидетелей Иеговы на молодёжь? Вероятно, они способствуют социализации молодёжи, воспитывая у неё нравственные принципы, прививая уважение к закону, веру в Бога, содействуя укреплению семьи. Думаю, многие молодые люди и девушки, пополнившие общины Свидетелей Иеговы, получат приличное образование и станут честными, законопослушными гражданами. Тогда как в противном случае немало их могли бы стать людьми с отклоняющимся, асоциальным поведением. Во всяком случае у Свидетелей Иеговы, которые содействуют социализации молодёжи, есть все необходимые предпосылки, чтобы прочно укорениться в нашем обществе. И я не вижу оснований — ни правовых, ни каких-либо иных — мешать им в этом.