"Маршрут в прошлое-2 (Будни НИИ Хронотроники)" - читать интересную книгу автора (Филатов Александр Викторович)

„Трианон“

Душным и хмурым сентябрьским утром по тихой, едва ещё только проснувшейся улочке неспешно двигался велосипедист в рабочей одежде какой-то парижской строительной фирмы. Рулил он одной рукой, потому что другой держал свежевыпеченный и восхитительно пахнувший хлеб. Точнее – тонкий и лёгкий знаменитый французский багет, чуть ли не метровой длины. В булочной, которая работала с ночи, выпекая хлеб, но открылась только что, ему пришлось провести поболе четверти часа. Многие жители Версаля покупали здесь хлеб, который считался самым лучшим в этом пригороде Парижа. Поэтому с утра пораньше здесь собиралось немало народу. И вот, за эти полтора–два десятка минут обстановка в городе заметно изменилась. Велосипедист с удивлением, не спеша крутя педали своего старого „КТМ“, видел, что откуда-то взялось огромное множество полицейских. Были они и на том перекрёстке, который только что проехал на своём велосипеде столичный рабочий-строитель. Правда, стояли они на противоположной стороне.

Внезапно раздалась короткая, но пронзительная трель полицейского свистка, но велосипедист не обратил на неё никакого внимания. Он и помыслить не мог, что она обращена к нему, что таким-вот образом полицай требует, чтобы он остановился. Рабочий продолжал усердно крутить педали, не снижая, но и не прибавляя скорости и поглядывая то на древнюю мостовую, скользковатую после ночного дождя, то на затянутое серыми тучами небо. И тут его лихо обогнал полицейский „Сироен HY“. Обогнал, остановился, и из него на мостовую высыпало с полдесятка полицейских. Оружие они держали наизготовку. Поскольку автобус перегородил ему, велосипедисту волей–неволей пришлось остановиться.

–        Стоять! Оружие на землю! – раздалась грозная команда.

Велосипедист опешил. Он никак не мог взять в толк, чего это ради его, местного жителя, добропорядочного сорокалетнего гражданина, вот так грубо и настойчиво останавливает полиция. Он ведь никогда и ни в чём не был замешан. Он, набравший к своим сорока годам заметный жирок, избегал даже участия в профсоюзных акциях протеста: собственный покой ему был дороже. Один из полицейских встал сбоку, держа руки на своём внушительного вида оружии. Другой, стоя так, чтобы не оказаться на пути возможной линии огня первого, грубо выхватил у велосипедиста батон и швырнул его на землю и тут же, привычно и ловко, обыскал рабочего-строителя.

–        В чём дело? Что вы делаете?! – с возмущением спросил велосипедист, только сейчас опомнившийся и всё ещё глядя на свой очутившийся на грязной мостовой багет. Потом сообразил, что, вообще-то, действия полиции явно незаконны и, пожалуй, впервые в жизни столь смело прибавил:

–        Вы нарушаете мои конституционные права! Зачем вы уничтожили мой хлеб?! – Я за него свои деньги платил!!

–        Молчать! Разворачивайтесь! Сюда проезд запрещён!! – услышал он в ответ.

–        То есть, как это – разворачивайтесь?! Нет. Я поеду дальше… В конце-то концов: я тут живу!

–        Документы! – послышалась отрывистая и нелюбезная команда, – Пропуск!

–        Какие ещё документы?! – всё больше распалялся в своём обоснованном возмущении, – Какой там „пропуск“?!! Я тут почти полвека прожил! Никогда такого бесчинства не видел!

–        Пропуск! – ещё раз скомандовал полицай, потом несколько снизил тон и прибавил: Вчера все местные жители получили надлежащие пропуска!

–        Да, какие, на хрен, пропуска?! Я всю последнюю неделю работал до десяти вечера! Пока сюда домой доберёшься, – уже и одиннадцать! Что за фашистские порядки?! Может, ещё и комендантский час придумаете, а – как при Гитлере?

–        Ты слышал? – спросил тот полицай, что минуту назад обыскивал велосипедиста, – Он посмел оскорбить нас при исполнении! Обозвал фашистами, гитлеровцами!

Второй полицейский, державший оружие на изготовку, вновь поднял его и утвердительно, весьма энергично кивнул с довольной ухмылкой, мелькнувшей на его сытом круглом лице, и тут же прибавил:

–        В участок и этого… к остальным!

Тут же подскочил ещё один полицейский, наступив прямо на жалобно хрустнувший хлебный батон. Рабочий и опомнится не успел, как оказался с наручниками в том отсеке полицейского автобуса, который со всех сторон был огорожен прочной стальной сеткой… Вся описанная сцена заняла менее двух минут.

В то утро и в течение трёх последовавших за ним дней подобных инцидентов произошло ещё немало. Местных жителей, двигавшихся по кратчайшей для них дороге мимо фешенебельного отеля „Трианон–Парк“ к себе домой или, наоборот, из дому (в магазин, на работу) и не удосужившихся иметь при себе доказательств своего постоянного жительства в этом районе Версаля, – таких людей полиция безжалостно  задерживала, обыскивала и отправляла в кутузку. Ни телевидение, ни радио, ни газеты… словом, ни одно из средств свободной прессы ни разу и ни полслова не сообщили о подобных бесчинствах. Впрочем, как и обычно – во множестве сходных ситуаций. Никто о таких событиях ничего не узнал, как и о том, что многие в результате „задержаний“ лишались работы, другие – здоровья, а кое-кто и самой жизни. Не принято на свободном демократическом Западе сообщать гражданам этих государств о произволе, чинимом государственными властями (ведь полиция – часть, одна из властей государства).

Что же произошло? Чем были вызваны эти, на первый взгляд – для неинформированных рядовых граждан, чрезвычайные полицейские меры? Чему они должны были послужить? Всё объяснялось просто: несколько человек, скрывающих от людей не только своё лицо, но и имя, и гражданство, собрались на сверхсекретное совещание. На такое своё очередное тайное совещание, о котором люди Земли не вправе были ничего знать, потому что на нём эта кучка космополитов – сверхбогачей и сверхполитиков – решала судьбы людей, целых отраслей экономик, более того – „суверенных“ и суверенных стран и государств. Решала непрошенно, не считаясь ни с какими там конституциями государств или международным правом. Это было очередное совещание так называемого „Бильдербергского клуба“ – одной из основных секретных структур самозваного тайного  мирового правительства (ТМП)… У тайного мирового правительство много структур, отчасти дублирующих друг друга – как это и надлежит для организации (или машины), от которой требуется повышенная надёжность функционирования. Одни из этих структур ведают ресурсами планеты, как „Римский клуб“, другие – разрабатывают и проводят в жизнь политику сокращения численности населения Земли, в особенности – в определённых (ими определённых!) странах.

Вообще-то, в соответствии с международным правом, это называется геноцидом, но кто из тайных непрошенных и не избираемых владык мира считается с такими мелочами…

Третьи структуры разрабатывают и осуществляют меры подавления экономического развития не только стран, но и целых регионов Земли, банкротят целые государства. Четвёртые – проводят на самые верхи нужных людей. Нужных для изменения политики тех или иных государств. Пятые – изучают и изменяют поведение, вкусы и предпочтенимя, взгляды и мнения масс людей. Помните ли вы „телепузиков“? Они одновременно появились на телеэкранах всех подвластных ТМП стран. Столь же одномоментно они потом и исчезли… Ну, и, конечно же, двукратное ежегодное дёрганье  часовых стрелок, начатое на планете Земля в 1981 году, – дело рук всё того же тайного мирового правительства. Перевод стрелок очень нужен, очень удобен этим тайным силам. Ведь он вызывает адаптационный стресс. И Приспособление это – к сдвигу во времени – может длиться аж до трёх – шести месяцев. Человеку же, находящемуся в состоянии адаптационного стресса, не до того, чтобы задумываться о чём-то там „постороннем“, вроде несправедливостей социального устройства или действий якобы свободно ими избранных политиков, которые „почему-то“ совсем не совпадают с предвыборными обещаниями этих лиц. Да, адаптационный стресс – вещь очень полезная тайным властителям. И не только – тайным. Многие предприниматели РФ побывали на специальных курсах в Швейцарии, где их обучали, как и с какой регулярностью организовывать у подчинённых им людей адаптационный стресс…

Словом, много у тайных властителей Земли различных секретных структур и задач. Но все они действуют по одному и тому же алгоритму – в соответствии с масонскими принципами многоэтажного засекречивания, сознательного введения в заблуждение людей (включая и своих собственных членов – низших степеней посвящения). И все решаемые ими задачи служат единой цели – законсервировать, продлить на максимально возможный срок „рыночную систему“ (или капитализм) – расточительную и по отношению к людям, и к ресурсам, тормозящую – из соображений „конкуренции“ – разработку и внедрение экономичных технологий, которые не выгодны межнациональным монополиям. Систему, производящую вкусы и потребности, которые убивают в человеке человеческое, изничтожают его данную Богом мораль, душат мысль и вкус к возвышенному.

Иначе говоря, – превращают людей в животных: ведь животными, не понимающими устройства мира, не способными осознать происходящее куда как легче править… Править и превратить в средство извлечения её величества Прибыли… Есть у тайных властных структур Земли поэтому ещё одно общее для них – везде в их рядах правят, задают тон, диктуют те, у кого деньги. Ведь именно денежный, финансовый метод избран ими в качестве главного для окончательного завоевания мирового господства. Так что, не удивительно, что среди членов самых разных масонских структур, якобы разного толка, мы встретим одних и тех же лиц. Порой – со столь же неприятным, скажем прямо – дьявольским обликом, как у Збигнева Бжезинского… Процесс же окончательного завоевания власти над миром эти неприглядные деятели назвали глобализацией.

________________

Чтобы читатель, никогда не бывавший во Франции (а таких среди нормальных граждан нашей страны, конечно же, большинство), лучше представил себе обстановку, скажем ещё несколько фраз.

Версаль – это пригород столицы Франции, располагающийся в семнадцати километрах к юго-западу от центра Парижа. Развился он около тысячи лет назад из внешнего двора королевской резиденции. В XVII – XVIII веках был официальной резиденцией французских королей. Затем Версаль стал туристическим центром мирового значения. В середине семидесятых годов двадцатого века в городе насчитывалось около 95 тысяч жителей. Теперь их там на десять тысяч меньше. В своё время именно Версаль стал моделью, образцом для планировки столицы США. В городе имеется дворцовый комплекс Трианон, состоящий из двух дворцов – Большого Трианона и Малого Трианона. Такое же название носит и пятизвёздочный отель, точнее – это „Трианон–Парк“.

И сейчас, в сентябре 1988 года, большинство из тайных членов всемирной нелегальной диктатуры, скрываясь и от людей, и от прессы (всецело находящейся под их контролем!) собрались здесь в Версале. Собрались вопреки своему обычаю, состоящему в том, чтобы проводить свои совещания непосредственно накануне встреч так называемой „Большой семёрки“, руководители стран которой обязаны озвучивать и проводить в жизнь те решения, которые накануне приняли бильдербергцы. Что же их так обеспокоило? Почему они ещё раз собрались здесь на свою тайную встречу? Во второй раз в этом году. Разумеется, это было связано с Советским Союзом! Само-собой, уже „Романовское“ развитие страны вызывало неудовольствие и озабоченность. Но были и события чрезвычайного характера. Казалось бы, вовремя удалось устранить решившего разоткровенничаться Рудольфа Гесса. Так, нет – он, оказывается уже успел разболтать русским всё – и о поддержке Британией Гитлера, и о натравливании англосаксами Германии на войну против СССР, и о роли британских сионистов, по воле которых Гитлер послал Роммеля в Африку – освобождать „от британского владычества“ Палестину с целью создания там государства Израиль. Рассказал Гесс и многое другое, что знал… Словом – выболтал всё! Ещё и – с подробностями, с доказательными деталями! Мало того: Гесс ещё и наболтал всё это на видеоплёнку, которую русские мгновенно растиражировали и пустили по многим телеканалам мира! Хуже того – русские каким-то образом разузнали детали этого английского убийства старого узника. Узнали, а кое что было заснято на плёнку и разошлось по всему свету. Уже по всему миру, точнее – не по англоязычному, а по всему прочему, гойскому – шли разговоры об английском вероломстве и подлости…

Можно ли было стерпеть такое? Ни в коем случае! Но едва был убит Маркус Вольф – этот вероятный организатор снятого русскими интервью Гесса – как выяснилось, что он не только не убит, но даже не ранен. Не удалось устранить и русского генсека Романова – тот тоже выжил после покушения непонятным образом, а наёмные убийцы, стремясь сохранить свои шкуры, сделали признания в открытом суде (с каких это пор у этих русских политические суды стали открытыми?!), причём – перед телекамерами иностранных журналистов! Сорвалось и продвижение на пост руководителя ГДР давнего агента западногерманской разведки БНД, который должен был обеспечить поглощение социалистической ГДР Федеративной Республикой Германии. Сорвалось потому, что он не только был удивительным образом разоблачён, но и Эрих Хонэкер остался в живых после неудачного покушения. Словом – кругом полный провал. И виной всему то, что советские спецслужбы стали слишком уж эффективно работать. Неудивительно: ведь целый ряд западных агентов, внедрённых в КГБ оказался раскрыт, арестован и казнён. И опять – небывалое дело – все процессы были открытыми (точно как четверть века назад в деле Пеньковского – Вина); всплыло множество неприглядных деталей. Словом, Советский Союз опять постепенно, но неуклонно становился духовным лидером человечества. Приобретал облик Общества Справедливости. И не только! В считанные годы выправилось экономическое положение. Хуже всего в этом было то, что как и в Сталинские времена, достигнуто это было за счёт внутренних ресурсов, а не внешних заимствований. А эти бегства в СССР по политическим мотивам? Ведь они становились не просто частыми, но за последний год даже и массовыми. И, наоборот, молодёжи, желавшей устроиться на Западе, в СССР стали незамедлительно выдавать разрешения, только… большинство из выехавших отчего-то довольно скоро возвращались назад и там, в России распространяли порочащие Западные страны сведения… к сожалению, соответствующие действительности.

Стерпеть всё это бильдербергцам не было никакой возможности: будучи далеко не глупыми субъектами, они прекрасно понимали, что всё это – только начало, что дальше для них будет только хуже, а русские бездонные ресурсы навсегда уплывут из их загребущих рук…

________________

Второй день шло совещание бильдербергцев, и второй день в Версале нарастала духота и предгрозовая тяжесть. В это время года грозы в предместьях Парижа не так уж часты. Скорее они являются исключением. А этим сентябрём погодные события развивались несколько иначе. То ли это было вызвано засушливым жарким августом, и природа собиралась в сентябре отыграть своё, то ли – дело было в чём-то ином, но тучи всё более сгущались. Во второй половине дня где-то высоко в тёмном, почти чёрном небе прогрохотал гром, но на землю после давешнего скупого дождя не упала ни одна капля, не ударила ни одна молния. А в ночь на третий день совещания разразилась сухая гроза.

Молнии сверкали в чёрном небе, нередко ударяя в землю. Быть может, из-за того, что Версаль расположен на сотню метров выше Парижа, гроза здесь бушевала особенно сильно. Одна из молний попала в древний дуб, росший возле одной из церквей, почему-то пощадив высокий церковный шпиль. Дуб раскололся пополам по всей длине и загорелся. Другая молния ударила прямо в здание отеля „Трианон“. Не исключено, что третья молния, рядом, попала в поливочную машину, пару дней назад припаркованную снаружи ограды отеля и вечером кем-то передвинутую прямо к въездным воротам гостиницы. Хотя, возможно, это была не молния, а что-то другое: сказать не мог никто – дело происходило глубокой ночью, потенциальные свидетели спали.

По странной случайности поливочная машина оказалась почему-то бензовозом. Раздался взрыв, от которого вылетели все стёкла не только в четырёхэтажном здании отеля, но и в ряде соседних домов. Начался пожар. Бензин из восьмитонного бензовоза разлился по мостовой. Его всё сжигающие на своём пути потоки ринулись к зданию отеля. Несколько дней назад какая-то из ремонтных служб – то ли телефонисты, то ли – служба, ведающая городской канализацией, – перекопали всю соседнюю с отелем улицу. Груды земли, вынутой из траншеи счастливым образом преградили путь горящему бензину. Так что остальные части города не пострадали – весь огненный поток достался отелю „Трианон“.

В считанные минуты отель сгорел. Сгорел вместе со всеми его прячущими от народа постояльцами, со всем временным особо доверенным персоналом, специально доставленным сюда в Версаль невесть откуда…

Мы не скажем, какие решения принимались тогда бильдербергцами в „Трианоне“ и даже, что они вообще тогда обсуждали, собравшись на своё экстренное, внеочередное заседание. Да, и какое это могло бы иметь значение? Ведь сгорели все и всё. Некому было передавать для исполнения принятые решения.

Утаить пожар, конечно же, не удалось, и все западные СМИ несколько дней шумели о бушевавшей тогда стихии. Но вот что интересно: нигде и никогда в свободной прессе не было упомянуто ни одно имя из числа тех, кто сгорел тогда в отеле „Трианон“. В некоторых газетёнках помельче проскользнули сенсационные предположения о том, якобы пожар не случаен, что это – результат диверсии, якобы устроенной антиглобалистами. Но официальные источники тут же опровергли такие слухи. А „вякнувшие“ было газетёнки почему-то вдруг одновременно испытали непреодолимые финансовые трудности, были вынуждены закрыться. Видимо от горя, вызванного внезапной безработицей, кое-кто из авторов статеек со скандальными предположениями расстались с жизнью: кто „от сердечного приступа“, кто – попав в нетрезвом виде в автодорожную катастрофу. Ну, это – так, мелочи.

А вот внимательный и информированный читатель несомненно мог обратить внимание на то, что после названных событий в Версале как-то сразу и одновременно исчезли упоминания о нескольких очень крупных финансовых воротилах и публичных политиках. Зато спустя пару–тройку недель стали появляться скупые сообщения о том, что такой-то или такая-то скончались „после продолжительной болезни“. Вот, только, совершенно непонятно было – где, в какой больнице или, может быть, дома. Но подтвердить этого никто не мог. Напротив, кое-кто обратил внимание, что люди в чёрном из похоронных бюро появлялись возле резиденций „скончавшихся в результате продолжительной болезни“ спустя день–два после пожара в „Трианоне“, а на престижных кладбищах тогда же стали появляться свежие захоронения. По странному стечению обстоятельств, все они какое-то время оставались безымянными.

И ещё. Практически одновременно в начале октября исчезло несколько виднейших, официально действовавших высоких государственных лиц. Куда денешься от необходимости хотя бы каких-то сообщений, если исчезла даже одна из действующих королев?! По странному совпадению – тоже после событий в „Трианоне“. Нашлось лишь два серьёзных журналиста-аналитика, которые где-то раздобыли часть списков персон, приехавших в сентябре в Версаль и сопоставили их с именами вдруг исчезнувших финансовых воротил и политиков. Это были француз Тьерри Мейсан и итальянец Джульетто Кьеза. Кьеза в то время представлял в Москве коммунистическую газету „Унита“, которая и напечатала его большую, хорошо аргументированную статью. Статья прямо связывала тайное совещание в Версале со структурой незаконного тайного мирового правительства, вернее, его структурой – Бильдербергским клубом, а исчезнувших воротил и политиков – с членством в этой масонской организации. Лишь несколько сот экземпляров этого номера „Униты“ дошли до читателей. Большая часть тиража сгорела прямо в здании типографии газеты, а Кьезу публично обвинили в… торговле наркотиками. По счастью, он находился тогда в ГДР, которая отказала Интерполу в экстрадиции маститого и вдумчивого журналиста. Вскоре он получил политическое убежище в СССР, где и опубликовал в „Правде“ исчерпывающие доказательства преднамеренной ложности обвинения его в связях с наркодельцами. Следующей статьёй Кьезы стал материал о том, какие именно вопросы решались тогда в „Трианоне“. Публикация Кьезы в „Правде“, как известно, распространяемой по всему миру, произвела эффект взрыва ядерной бомбы.

Сама трагедия одновременной гибели целого ряда высокопоставленных лиц отошла на второй план по сравнению с чудовищными планами бильдербергцев. Кое-кто из журналистов даже умудрился в прямом эфире высказать одобрение „Провидению или же диверсантам“, в результате чего „сгорели в огне эти нелюди“. Выступая по первой программе советского телевидения, транслировавшейся на весь мир через „Интервидение“, Кьеза извлёк из кармана миниатюрный магнитофон и поднёс его к микрофону, чтобы люди могли услышать голоса кое-кого из участников давешнего сборища в „Трианоне“. На вопрос о том, откуда у него эта запись, журналист ответил, что он, как коммунист, не может стать доносчиком и подвергнуть опасности жизнь людей, добывших эту запись с помощью „специального направленного микрофона“, и что это не важно. Ведь, в самом деле, гораздо важнее, что голоса с плёнки легко идентифицируются с голосами высокопоставленных масонов, более известных как финансисты и политики.

Судьба молодого французского журналиста–аналитика оказалась гораздо сложнее. Мейсан не имел ещё в то время такого веса и влияния, как его итальянский коллега и единомышленник в борьбе против тайных сил, рвущихся к мировому госполдству. Свою аналитическую статью с разоблачениями бильдербергцев он отнёс в „Юманите“, а относительно также имевшейся в его распоряжении магнитозаписи договорился о встрече с редактором правой газеты „Фигаро“. Только, вместо редактора к условленному месту встречи подъехало несколько машин полиции и секуритэ. Мейсан был достаточно осторожен, чтобы прийти на встречу ранее условленного срока, но недостаточно умел, чтобы удачно скрыться. Поэтому его заметили, обстреляли – прямо на улице, полной прохожих в это вечернее время. Журналист был ранен, но сумел добраться до советского посольства и попросить политического убежища. Французские власти потребовали выдачи Мейссана как государственного преступника, но советский посол был непреклонен в своём отказе. На пресс-конференции, которая была организована в советском представительстве, Мейссан получил возможность выступить, опровергнуть надуманность выдвинутых против него обвинений и раскрыть их истинную причину, связь с теми разоблачениями масонских структур, которые он готовил. Прямо во время этой пресс-конференции прозвучал приглушенный хлопок выстрела, но выяснилось, что Мейссан находится за совершенно прозрачным, не дающим бликов бронированным стеклом. От выстрела на этом стекле появилось матовое пятно.

Стрелявший был незамедлительно схвачен – служба безопасности советского представительства предвидела подобное развитие событий и была к нему готова, но… покушавшийся принял яд и ничего рассказать уже не мог. Однако, этого и не требовалось: журналисты, присутствовавшие в советском представительстве, были людьми искушенными и опознали стрелявшего как давнего агента ЦРУ во Франции, агента, которому уже не раз поручалось „заткнуть рот“ нежелательным свидетелям.

Советский Союз выразил свой официальный протест как США, так и Франции в связи со случившимся в его представительстве в Париже. Нота заканчивалась требованием немедленного принесения официальных извинений; в противном случае СССР предупреждал о разрыве дипломатических отношений. Первой на попятную пошла, разумеется, Франция. Соединённые Штаты, понятное дело, отказались. Напротив, они демонстративно начали учения своего шестого флота в Чёрном море, блокировав на это время проход всех судов в Средиземное море и из него. Это уже наносило существенный экономический ущерб не только СССР, но и торговавшим с ним странам.

Советское правительство объявило действия США недружественными, которые могут привести к большой войне и потребовало, во-первых, прекращения такого рода действий; во-вторых, принесения официальных извинений; в-третьих, возмещения экономического ущерба. Тогда же было сделано предупреждение о том, что Соединённым Штатам крайне не выгодным было бы начало военных действий ни против СССР, ни против дружественных ему стран, что это привело бы к катастрофе. К катастрофе, прежде всего, именно для США. США никак не прореагировали, но буквально в следующие дни после этого предупреждения несколько советских торговых судов подверглись нападениям со стороны „неизвестных пиратов“.

Тогда СССР выпустил в свет заранее растиражированные на множестве языков материалы о подлой подрывной работе американских специальных и военных структур, действующих под диктовку масонских организаций. Одновременно были опубликована подборка материалов об участии Великобритании и США в подготовке и развязывании Второй мировой войны, о вероломной операции Черчилля „Немыслимое“, о террористической деятельности связки США–Израиль во всём мире, о планах „глобализации“ и её истинных целях, о полной необеспеченности доллара. Все эти материалы были снабжены достаточным количеством документальных доказательств. Вброс этих сведений происходил один за другим с нарастающей силой разоблачительности. Так, что знакомившиеся с ним в разных странах люди не могли опомниться, не успевали остыть. В заключение, через „Интервидение“ были показаны два интервью–выступления: ещё раз – Гесса и в паре с ним – президента США Буша. Никто так и не сумел узнать, как советская разведка проникла на это сверхсекретное заседание в „Пентагонге“ и, к тому же, сумела сделать эту видеозапись, не оставившую ни у кого никаких сомнений в том, какую страшную угрозу всему миру несёт эта „Империя добра“, кем она, в действительности, направляется и какую участь готовит большинству жителей земли.

В ответ на эти публикации США объявили о разрыве дипломатических отношений с Советским Союзом и призвали к тому же самому всех своих вассалов – союзников по НАТО. В США была открыто начата мобилизация… Ну, а мобилизация, это, как известно, - война.

Объединённый штаб стран – участниц Варшавского договора предостерёг США и НАТО против развязывания войны. Ответа не последовало. Не было ответа и на последнее предупреждение СССР. Суть этого предупреждения была проста: „Остановитесь! Вы хотите погубить весь мир, раз он выходит из под вашего контроля. Вместо этого вы погубите только себя“. Ответа не последовало. Многие поняли – войны не избежать… Франция, ранее вышедшая из военной структуры НАТО, вышла и из политической, как теперь и ФРГ. В ответ в Великобритании также была начата мобилизация.

На второй после последнего предупреждения США Советским Союзом глава советского правительства, выполняя Постановление чрезвычайной закрытой сессии Верховного Совета, дал приказ о выпуске на территорию США десяти баллистических ракет и ещё двух – на территорию Великобритании.

Эти ракеты не были перехвачены американской ПРО ни на взлёте, ни на подлёте. Каждая из ракет несла головку с десятью разделяющимися частями. Каждая из этих разделяющихся частей с оглушительным хлопком взорвалась в строго заданных точках на высоте от 80 до 150 метров. Эти хлопки не могли не привлечь внимания людей: ведь всё это происходило тогда, когда в Лондоне был ранний вечер, а в Вашингтоне – утро. К тому же, цели были избраны отнюдь не случайно: это были самые густозаселённые районы, традиционно самые людные места.

Головки несли не ядерные заряды, а листовки. Листовки, выполненные на тончайших гибких пластико-металлических плёнках, плавно спускавшихся прямо в руки прохожих.

________________