О ПРЕЗИДЕНТЕ ЕЛЬЦИНЕ

Ельцин часто говорит о том, что любит умных людей и стремится окружать себя ими. Однако оценка ума – занятие крайне субъективное и связанные с ней выводы относительны, зависят от умственных способностей оценивающего.

Приведём пример.

Ещё сотню лет назад для подавляющего большинства населения России, бывшего неграмотным, писарь представлялся чрезвычайно умным человеком. Умным именно потому, что, обращаясь к нему за помощью написать личное письмо или обращение к местному чиновнику, эта безграмотная масса людей имела возможность оценивать его способность выразить их жизненно важную нужду. Одна лишь способность писать казалась им изумительной.

Но могла ли эта масса безграмотных людей оценить ум писателя, учёного, философа, выдающегося государственного деятеля?

Нет. Потому что умственные способности таких людей выходили за рамки знаний и представлений подавляющего большинства населения страны.

Разумеется, этот пример очень обобщающий. Однако он передаёт суть вопроса.

Когда кто-то говорит о чужом уме, надо обязательно сделать для себя вывод:

во-первых, – каков уровень развития, образования, жизненного и интеллектуального опыта говорящего, уровень его общей культуры;

а во-вторых, – в каких пределах он способен оценивать чужой ум.

Опираясь на такую прочную исходную позицию, можно делать заключение, что верхний потолок возможностей нынешнего Президента России оценивать чужой ум достаточно низок. Нельзя же не видеть, что его окружение из бывших либеральных демократов, которых он восхваляет за ум, в действительности, интеллектуально бесплодно, несамостоятельно, не представляет интереса ни для одного творческого и думающего политолога, политэкономиста, историка, художника, – то есть они интеллектуально блеклы и неинтересны лучшим представителям среднего слоя образованных горожан. А как раз этот средний слой образованных горожан всего через десять-двадцать лет будет определять общественное сознание и общественное мнение России.

Даже сейчас, с уже имеющимся опытом политической культуры, который набрало зарождающееся русское городское общественное сознание, нельзя не удивляться мыслительной пустоте, отсутствию сколько-нибудь малого проявления аналитических способностей у таких главных идеологов российского либерализма, как Г.Попов и прочих, о которых страна уже совсем забыла, отринув их в небытие. А ведь эти люди были учителями и ближайшим окружением Президента и не только его. Поэтому оценки людей и событий Ельциным и всеми первыми деятелями нынешней официозной политики уже следующему поколению будут представляться наивными, если не смешными, а вернее всего скучными и не вызывающими никакого любопытства.

Кто сейчас, кроме профессиональных историков, помнит фамилии первых политических деятелей во Франции времён Директории, в дофашистской Италии, в Веймарской Германии? Кто помнит американского Президента, предшественника А.Линкольна? Они забыты подавляющим большинством населения даже собственных стран. Точно так же вскоре забудут и главных деятелей имеющего место быть режима диктатуры коммерческого космополитизма в России, потому что они вопиюще бездарны и интеллектуально бесплодны.

В годы Перестройки на поверхность политики выплыли "разрушители" прежней системы коммунистической государственной власти и достигнутых при ней социальных отношений, на которых она, эта система власти держалась, – говоря проще, самые асоциальные элементы. Президент нынешней России не мог ни быть одним из самых ярких представителей таких асоциальных типов, иначе он не стал бы их лидером.

Парадокс или шутка природы, но разрушение коммунистической системы государственных отношений, которая полностью исчерпала исторические возможности социологизировать общественные и производственные отношения, оказались в состоянии самые чуждые социальной культуре, социальной ответственности идеологи и популистские вожди гуманитарного, антиинтеллектуального, чуждого реальной современной цивилизованности либерализма.

Ни один сколько-нибудь затронутый социальной культурой человек просто не в силах был бы разрушать прежние социально-производственные отношения до основания, то есть не в силах был бы разрушать прежнее устройство государственной власти революционно! Он бы в какой-то момент обязательно содрогнулся от размаха совершаемого разрушения и ослабел духом. Но совершающий революцию наполовину сам себе роет могилу, в том числе и политическую. До победного конца буржуазно-демократической революции, которая на завершающей ступени утвердилась в виде диктатуры коммерческого космополитизма, дошли лишь самые социально безответственные либералы, самая мутная пена общественного бытия.

Ни на какое созидание социального прогресса они не способны по своей сути, по сути того гуманитарно-либерального, то есть начального этапа буржуазно-демократического революции, который пережила Россия. Их низкая социальная, а потому низкая интеллектуальная культура, их циничное равнодушие к социуму, готовят ответную реакцию социума к ним, реакцию забвения.

Политическая польза от них только в одном.

Как Перестройка позволила раскрепоститься гуманитарному либерализму, позволила выявиться его идеологам и политическим вождям, так же точно режим диктатуры коммерческого космополитизма невольно раскрепощает идеи русского государственнического национализма, вопреки себе позволяет сейчас выявляться его идеологам и политикам, готовя тем самым своего могильщика. Гуманитарный либерализм революционно взорвал коммунистический режим и политически раздавил его сторонников. Но таким же образом русский государственнический национализм революционно свергнет нынешний режим власти, политическую псевдоэлиту и весь господствующий класс коммерческих спекулянтов, чтобы созидать совершенно новое устройство общественно-политических отношений, нацеленных на раскрытие глубинной и всеохватной творческой деятельности одарённых производителей цивилизационных благ.

Чем дольше происходит размах маятника в сторону асоциального деинтеллектуализма в нынешней либеральной России, – тем большим будет обратный отмах маятника в сторону интеллектуализации и социологизации сознания и этики поведения политической элиты режима диктатуры промышленного политического интереса завтрашнего Русского национального государства. Умственный кругозор, таланты этой новой, собственно национальной элиты, подобно взошедшему после мрачной ночи солнцу, затмят умственное убожество нынешней жалкой псевдоэлиты, чтобы следующие поколения не имели поводов стыдиться истории своего государства, в котором такой, как у нас сейчас, Президент делал оценки чужому уму.

 7окт.1997г.