"КЛАССЫ И СОСЛОВИЯ. СОСЛОВНО-КОРПОРАТИВНОЕ ГОСУДАРСТВО" - читать интересную книгу автора (Сергей ГОРОДНИКОВ)

КЛАССЫ И СОСЛОВИЯ, СОСЛОВНО-КОРПОРАТИВНОЕ ГОСУДАРСТВО

Устроительство русской государственности семь десятилетий советской власти испытывало сильнейшее воздействие работы В.Ленина "Государство и революция". Потому невозможно изучать противоречия, вызванные подспудно углубляющимся общегосударственным кризисом в России, и делать осмысленные выводы по их преодолению без пристального внимания к тем концепциям, которые излагались в данной книге в качестве оснований для создания учреждений управления советского государства.

Две основополагающие и взаимоувязанные идеи проходят красной нитью через всю книгу «Государство и революция».

Во-первых. С неизбежно грядущей политической победой всемирного пролетариата классовая борьба будет отмирать, и государство, которое исторически возникло вследствие ожесточённого антагонизма классовой борьбы, потеряет главную причину своего возникновения и существования.

И во-вторых. Действительная политическая победа пролетариата невозможна без революционного уничтожения аппарата власти буржуазно-капиталистического государства и создания аппарата управления пролетарского социалистического государства, государства диктатуры пролетариата, – принципиально нового аппарата управления, который призван будет сознательно вести это государство к отмиранию. А когда пролетарское социалистическое государство само себя приведёт к отмиранию, тогда-то и наступит подлинный Золотой Век всечеловеческого коммунального самоуправления, братства и процветания, где паразитарные учреждения бюрократии и военщины лишатся причин своего порождения и станут ненужными.

После Великой октябрьской социалистической революции 1917 года эти идеи направляли организацию новых государственных отношений России. Однако через семь десятилетий они привели традицию русской государственности к историческому тупику, едва ли ни к непоправимой катастрофе. Тем не менее, именно данные идеи осознанно или нет подхватили российские либералы, дали им новое дыхание заменой одних понятий на другие и с 1989 года использовали для осуществления в России буржуазно-демократической революции, захвата власти и разрушений советского государства, его аппарата управления. Эти же идеи так или иначе вдохновляли либералов на кровавый переворот в октябре 1993 года и установление диктатуры выразителей спекулятивно-коммерческих интересов, чтобы навязать стране их тотальное, всеохватное классовое господство с выстраиванием собственного аппарата подавления политических противников. Уже только такое господство, по убеждению российских либералов, должно привести человечество к «Золотому веку» уничтожения государств во всём мире и всеобщему потребительскому «процветанию».

Оказалось же, навязывание меньшинством либералов и выразителей спекулятивно-коммерческих интересов своей эгоистической воли подавляющему большинству населения превратило жизнь в России в непрерывную войну всех против всех за собственность и выживание, войну, которая неотвратимо влечёт страну к упадку и гибели.

Из приобретённого Россией исторического опыта логично сделать вывод, что Лениным и другими большевиками были допущены принципиальные теоретические ошибки в разработке долгосрочной стратегии научно обосновываемого развития страны, цивилизации и человечества, то есть – ошибки в их методологии разработки идеологии власти. И то, что им представлялось истинным, диалектически превратилось в историческое заблуждение.

Для выживания России чрезвычайно важно понять, – в чём же заключались эти ошибки?

Ответить на данный вопрос тем более важно, что образованные слои населения новой России мутной волной захлестнуло разочарование не только в коммунистической идеологии, но и в отношении собственно научно-методологического подхода к изучению общественного развития. Получилось так, что либеральные потрясения страны вместе с водой выплеснули и ребёнка. Следствием чего стала вопиющая и отвратительная, – даже хуже, чем средневековая, просто варварски агрессивная деинтеллектуализация воззрений на исторические явления, как среди населения, так и у всего либерального господствующего класса, каким он складывается в результате буржуазной революции. Но что ещё опаснее для судьбы страны, господствующий класс нынешней диктатуры коммерческого космополитизма кровно заинтересован в сохранении информационной атмосферы неприязни к научному политэкономическому прогнозированию, к научным и философским взглядам на ход истории. А это проблема уже злободневно политическая, так как смута в умах населения, отсутствие научного и философского понимания происходящего становятся способом борьбы за власть, мощным оружием в руках нынешних клик наверху власти, которые скупили основные средства массовой информации в стране. Власть предержащие силы боятся широкого осознания массами людей, в том числе частью самого господствующего класса, обречённости данного режима по теоретически обоснованным причинам. Ибо они выражают интересы абсолютного меньшинства, и сохраняют власть, пока абсолютное большинство не объединено передовой целью, новой общественной идеологией, новым пониманием смысла и целей истории.

Хотя предчувствие неминуемого краха навязанного режимом порядка вещей носится в воздухе; в той или иной мере многие ожидают этого краха. Но пока среди населения нет социальных слоёв, в среде которых началось бы строительство политической организации на теоретической идеологии защиты исторически прогрессивных социальных интересов, власть предержащие силы либералов сохраняют политическую инициативу. Потому именно они оказывают определяющее влияние на ход событий и способны удерживать власть посредством усиления чиновно-полицейских учреждений и мер управления.

Как раз кризис идеологии власти порождает всякий общегосударственный кризис. И общегосударственный кризис может длиться долго, – а именно до той поры, пока не появляется субъективная политическая сила, которая берётся за организацию революционного свержения прогнившего режима власти на основе передового мировоззрения с новой идеологией понимания исторического смысла и содержания власти. В России нашего времени, времени завершения раскрестьянивания русского сознания и распада русских народно-патриотических, по своей сути земледельческих традиций мировосприятия, времени информационно-технологической и научно-технологической революции в промышленном производстве такая сила может возникнуть только и только вокруг научно обоснованной, опирающейся на серьёзную политэкономическую теорию идеологии городского национализма государствообразующего этноса, призывающей к объективной социальной Национальной революции. Поэтому главные кланы режима диктатуры коммерческого космополитизма из собственных, шкурных интересов выживания у товарно-финансовых потоков, выживания любой ценой, даже ценой гибели России, будут всячески препятствовать интеллектуальной борьбе в политике, всячески душить проникновение философской и научной политэкономической мысли в реальную политику. Что собственно и происходит в нашей действительности, когда преподавание политической экономии запрещено в учебных заведениях России и вся пропаганда крутится вокруг некой спекулятивно-рыночной экономики как таковой. Как раз отношение к политической экономии показывает беспредельное лицемерие либералов. Ибо либералы больше всех шумят о своей борьбе за демократию. Однако сама концепция демократии зародилась в Древней Греции, как политэкономическая концепция, с разделением граждан полиса на имущественные разряды, каждый из которых имеет собственные политические интересы и свои политические права и обязанности.

Только русские национал-демократы, без какой-либо поддержки и помощи, при плотной информационной блокаде со стороны как режима, так и народных патриотов и коммунистов напряжённо борются за здравый, научно осмысленный подход к проблемам изучения причин нарастающего с 70-х годов системного общегосударственного кризиса в России и разработкам мер по выходу из него. Только мы развиваем научную методологию анализа исторических процессов, позволяющую понять ход истории и образ объективного будущего цивилизации, чтобы сознательно двигаться к нему посредством политики. А неотъемлемой частью такого понимания становится переосмысление сущности классов и классовой борьбы, их значения в историческом развитии человечества.

3. Зарождение государства

Прасословные отношения первобытнообщинного строя европеоидного первобытного общества были нацелены на достижение согласования противоречий между всеми членами в интересах наиболее полной эксплуатации земельной собственности. С течением времени воины и языческие жрецы приобретали навыки и всё больший вес в управлении общественными отношениями, собственностью и средствами жизнеобеспечения. Для отстаивания своих прасословных интересов они расширяли использование физического и мифологического насилия, принуждая большинство подчиняться их представлениям о целях общественного существования. Именно ими стала создаваться и развиваться государственная власть, как особый вид власти, который возник для единого управления несколькими этнически родственными племенами.

Всякое государство зарождалось вследствие появления воина героя, который своими героическими деяниями завоёвывал уважение и признание соседних этнически родственных племён, после чего превращался в их общего вождя. Объединяя вокруг себя воинов и жрецов этих племён, он поднимал их над родоплеменными общественными отношениями, подчиняя эти отношения иерархии прасословных отношений. Используя обособляемую им иерархию прасословных отношений, он приобретал родовые права на принятие важнейших текущих управленческих решений, защищающих интересы этих племён, права, которые закреплялись за представителями его рода, позволяя им и после его смерти, мифологизируя его имя и деяния, осуществлять единоличное управление этими племена. Сохранять же родовые права рода героя на управление родственными племенами стало возможно тогда, когда родственные племена укоренились в осёдлом образе жизни, стали земледельческими, привязанными к определённой земельной собственности. При осёдлой привязанности к определённой земельной собственности отношения между соседними родственными племенами поневоле приобретали устойчивость, развивались и углублялись, что позволяло на основаниях родоплеменных общественных отношений выстраивать новые, межплеменные политические отношения, благодаря которым появлялось единое для этих племён управление со стороны воинов, которое укреплялось духовным правлением прасословия жрецов. Складывающееся из объединения религиозных и тотемных культов соседних племён жреческое прасословное правление, давая долгосрочную духовную опору централизованному родом героя военному прасословному управлению должно было, с одной стороны, подчиняться традициям родоплеменных отношений, а с другой стороны, стоять над такими отношениями, придавать устойчивость взаимодействию племён и ставить перед ними общие цели и задачи. Таким образом, единое правление и управление возникало вокруг выдающегося героя одного из племён и его родовых наследников.

Становящимся сакральным и мифическим для нескольких родственных племён героем и его родом и начинала создаваться общественно-государственная власть, порождающая государство.

Чтобы получить доверие других племён и учредить собственную власть над ними, как власть родовую, герой должен быть выделиться из своего племени и из родоплеменных общественных отношений этого племени, вырывая и свой род из общественных отношений определённого племени. Если вождь племени избирался родоплеменной общественной властью и был в той или иной мере подотчётен ей. То родовое управление племенами со стороны рода героя ставило этот род вне отчёта перед какой-либо родоплеменной общественной властью и тем самым превращало единую власть над ними в наследственную, в царскую. Это было выгодно военным прасословиям и в особенности военным вождям племён, поскольку ограничивало родоплеменную общественную власть во влиянии на их стремления окончательно закрепить за собой права на земельную собственность своего племени, превратить эти права в наследственные, в аристократические. Отличие родов аристократии от царского рода героя как раз и заключалось в том, что аристократия сохраняла свои связи с родоплеменными отношениями, с родоплеменной земельной собственностью, и положение каждого рода аристократии в устройстве государственной власти определялось тем, какое значение играло стоящее за ним племя в государственных отношениях.

Царская власть рода героя создавала предпосылки для разложения в нём традиционных родоплеменных общественных морали, этики и нравственности, для вызревания непримиримых противоречий между племенами и данным родом. Поэтому не все потомки рода героя получали доверие общественной власти подвластных им племён. Чтобы уменьшить зависимость от такого доверия, царская власть всё шире опиралась на аристократию, на военных и на жрецов, преобразуясь в особый вид власти, в государственную власть, противоборствующую с родоплеменной общественной властью, испытывающую к ней скрытую или явную враждебность.

Государственная власть царей, жрецов и аристократии обособлялась от родоплеменной общественной власти в укреплённых поселениях-городах, где налаживалась особая хозяйственная и социально-политическая жизнь. В самом городе нельзя было заниматься земледелием, и в нём быстро развилась ремесленная деятельность, не связанная непосредственным образом с интересами земельной собственности и земледельческих общественных отношений. Семейная ремесленная деятельность зародилась ещё в родоплеменных отношениях, как обслуживающая земледелие, но совершенствоваться она смогла только тогда, когда вырвалась вместе с государственной властью из таких отношений и очутилась в городской среде существования. Она оказалась зависимой от государственной власти, стала обслуживать её заинтересованность в непрерывном укреплении средств власти, независимых от родоплеменных отношений, направленных для противоборства со всеми своими врагами, в том числе, и с выразителями интересов родоплеменной общественной власти.

Город должен был производить впечатление устойчивости государственной власти, её готовности выживать в любых обстоятельствах, при набегах врагов и при недовольстве подданных характером власти. Для этого потребовались люди, которые могли заниматься хозяйственной деятельностью в городе, способностями к творческому вдохновению укреплять оборонительные сооружения и авторитет города, как центра хозяйственного и религиозно-культурного насилия. Они должны были помогать государственной власти навязывать свои решения подвластным племенам и углублять непрерывное взаимодействие между племенами для разделения труда уже и между этими племенами. Соответствующими людьми стали ремесленники, вследствие чего произошло второе разделение труда.

В городе ремесло получило большие возможности для изобретения новых орудий войны и труда, что существенно увеличивало эксплуатацию земли и её недр, резко повышая ценность собственности на территорию государства. Благодаря ремесленникам, профессионализации и специализации их деятельности в городе стали строиться, украшаться религиозно-культовые и дворцовые сооружения. Ими же вырабатывались усовершенствованные орудия труда и изделия обихода, которые вызывали у земледельцев и скотоводов желание приобрести их в обмен на излишки своих средств жизнеобеспечения, и таким образом в городе стал зарождаться и развиваться обмен товарами, то есть продуктами хозяйственной деятельности. Для определения того, сколько изделий ремесленника нужно отдать за определённое количество земледельческих средств жизнеобеспечения или изделий другого ремесленника, понадобилась единая мера стоимости товаров, которая сама бы стала универсальным товаром. Вследствие нужды в единой мере стоимости и универсальном товаре возникли представления о драгоценных металлах и изготавливаемых из них государственной властью деньгах. Это в свою очередь подстегнуло развитие торговли, выделение её в самостоятельный вид деятельности, участники которой проявляли растущую заинтересованность отчуждаться от государственной власти и от родоплеменных отношений ради свободного перемещения товаров и денег между городами-государствами. Государственная власть шла на это, так как превращение городов с помощью ремесленников в центры изготовления не связанных с пищевыми средствами жизнеобеспечения товаров и центры разнообразного товарообмена позволило государственной власти вводить всевозможные пошлины, дававшие ей денежные средства для новых способов укрепления своего положения и влияния среди подвластных племён.

Являясь следствием многих тысячелетий борьбы человеческого вида за существование в условиях постоянного недостатка средств жизнеобеспечения, родоплеменное прасословное общество было лишено паразитарных звеньев в своей самоорганизации, оно было чрезвычайно производительным, нацеленным на всемерное развитие всевозможного производства ради удовлетворения нужд своих членов. Объединяя нескольких племён, общественно-государственная власть раскрепощала этнические способности их членов к целеустремлённому развитию общественного производства в совершенно новом направлении, качественно изменяющем сами этносы. Ибо представления об общественных отношениях у этих этносов постепенно, со сменой поколений претерпевало существенные изменения, так как появлялись привычки и традиции более сложных, чем родоплеменные производственных отношений. И такие производственные отношения внутри государства, позволяя осуществлять разделение труда между земледельцами, скотоводами и ремесленниками разных племён, усиливали значение социальных государственных отношений, как заменяющих родоплеменные общественные отношения. Там, где социальные государственные отношения достигали наивысшего развития, появлялись этнические цивилизации.

Осёдлые племена, из которых выделилась государственная власть, стали главными соучастниками своей государственной власти в создании этнической городской цивилизации. И хотя в цивилизационном строительстве принимали участие так же и рабы, то есть не члены государствообразующих родоплеменных обществ, но они были лишь средством, вроде живых орудий труда, а не причиной.

Пленные рабы не включались в общественные прасословия и в общественные производственные отношения, потому что были чужими государствообразующим племенам. Их не допускали к общественной собственности, они были лишены прав на интеграцию в общество, на собственность общества, на какое-либо включение в общественные отношения государства. Рабы, как чужие этническим родоплеменным отношениям особи, естественным правом были исключены из общественной жизни, были вне прасословий и вообще-то принимали такое отношение к себе, как естественный порядок вещей, и не представляли, что отношение к ним может быть иным. Такое воззрение на рабов и рабство признавалось естественным, вытекающим из всей предыдущей биологической эволюции родоплеменного общественного сознания в течение десятков и сотен тысяч лет. Ибо, если ты из чужого рода и племени, то, конечно же, тебя не включат и не должны включать в общественную жизнь рода и племени по существу всех отношений первобытнообщинного строя.

Общественно-государственная власть использовала рабов с точки зрения традиционных родоплеменных общественных отношений, как общественную собственность. Поэтому ни о каком классовом антагонизме между классами рабовладельцев и классов рабов не могло быть и речи. Рабовладельцем в государстве была вся общественно-государственная власть. Отражённая в эпосах начальная история древнейших цивилизаций показывает, что пленные рабы нигде и никогда не восставали, а смирялись со своим рабством или выкупались, обменивались своими соплеменниками и опять становились членами общества, но только своего родоплеменного общества. И такое мировосприятие до сих пор, к примеру, сохранилось в родоплеменном сознании ряда отсталых народностей Северного Кавказа, – в частности, у наиболее известных из них – чеченцев.