"КЛАССЫ И СОСЛОВИЯ. СОСЛОВНО-КОРПОРАТИВНОЕ ГОСУДАРСТВО" - читать интересную книгу автора (Сергей ГОРОДНИКОВ)

КЛАССЫ И СОСЛОВИЯ, СОСЛОВНО-КОРПОРАТИВНОЕ ГОСУДАРСТВО

Устроительство русской государственности семь десятилетий советской власти испытывало сильнейшее воздействие работы В.Ленина "Государство и революция". Потому невозможно изучать противоречия, вызванные подспудно углубляющимся общегосударственным кризисом в России, и делать осмысленные выводы по их преодолению без пристального внимания к тем концепциям, которые излагались в данной книге в качестве оснований для создания учреждений управления советского государства.

Две основополагающие и взаимоувязанные идеи проходят красной нитью через всю книгу «Государство и революция».

Во-первых. С неизбежно грядущей политической победой всемирного пролетариата классовая борьба будет отмирать, и государство, которое исторически возникло вследствие ожесточённого антагонизма классовой борьбы, потеряет главную причину своего возникновения и существования.

И во-вторых. Действительная политическая победа пролетариата невозможна без революционного уничтожения аппарата власти буржуазно-капиталистического государства и создания аппарата управления пролетарского социалистического государства, государства диктатуры пролетариата, – принципиально нового аппарата управления, который призван будет сознательно вести это государство к отмиранию. А когда пролетарское социалистическое государство само себя приведёт к отмиранию, тогда-то и наступит подлинный Золотой Век всечеловеческого коммунального самоуправления, братства и процветания, где паразитарные учреждения бюрократии и военщины лишатся причин своего порождения и станут ненужными.

После Великой октябрьской социалистической революции 1917 года эти идеи направляли организацию новых государственных отношений России. Однако через семь десятилетий они привели традицию русской государственности к историческому тупику, едва ли ни к непоправимой катастрофе. Тем не менее, именно данные идеи осознанно или нет подхватили российские либералы, дали им новое дыхание заменой одних понятий на другие и с 1989 года использовали для осуществления в России буржуазно-демократической революции, захвата власти и разрушений советского государства, его аппарата управления. Эти же идеи так или иначе вдохновляли либералов на кровавый переворот в октябре 1993 года и установление диктатуры выразителей спекулятивно-коммерческих интересов, чтобы навязать стране их тотальное, всеохватное классовое господство с выстраиванием собственного аппарата подавления политических противников. Уже только такое господство, по убеждению российских либералов, должно привести человечество к «Золотому веку» уничтожения государств во всём мире и всеобщему потребительскому «процветанию».

Оказалось же, навязывание меньшинством либералов и выразителей спекулятивно-коммерческих интересов своей эгоистической воли подавляющему большинству населения превратило жизнь в России в непрерывную войну всех против всех за собственность и выживание, войну, которая неотвратимо влечёт страну к упадку и гибели.

Из приобретённого Россией исторического опыта логично сделать вывод, что Лениным и другими большевиками были допущены принципиальные теоретические ошибки в разработке долгосрочной стратегии научно обосновываемого развития страны, цивилизации и человечества, то есть – ошибки в их методологии разработки идеологии власти. И то, что им представлялось истинным, диалектически превратилось в историческое заблуждение.

Для выживания России чрезвычайно важно понять, – в чём же заключались эти ошибки?

Ответить на данный вопрос тем более важно, что образованные слои населения новой России мутной волной захлестнуло разочарование не только в коммунистической идеологии, но и в отношении собственно научно-методологического подхода к изучению общественного развития. Получилось так, что либеральные потрясения страны вместе с водой выплеснули и ребёнка. Следствием чего стала вопиющая и отвратительная, – даже хуже, чем средневековая, просто варварски агрессивная деинтеллектуализация воззрений на исторические явления, как среди населения, так и у всего либерального господствующего класса, каким он складывается в результате буржуазной революции. Но что ещё опаснее для судьбы страны, господствующий класс нынешней диктатуры коммерческого космополитизма кровно заинтересован в сохранении информационной атмосферы неприязни к научному политэкономическому прогнозированию, к научным и философским взглядам на ход истории. А это проблема уже злободневно политическая, так как смута в умах населения, отсутствие научного и философского понимания происходящего становятся способом борьбы за власть, мощным оружием в руках нынешних клик наверху власти, которые скупили основные средства массовой информации в стране. Власть предержащие силы боятся широкого осознания массами людей, в том числе частью самого господствующего класса, обречённости данного режима по теоретически обоснованным причинам. Ибо они выражают интересы абсолютного меньшинства, и сохраняют власть, пока абсолютное большинство не объединено передовой целью, новой общественной идеологией, новым пониманием смысла и целей истории.

Хотя предчувствие неминуемого краха навязанного режимом порядка вещей носится в воздухе; в той или иной мере многие ожидают этого краха. Но пока среди населения нет социальных слоёв, в среде которых началось бы строительство политической организации на теоретической идеологии защиты исторически прогрессивных социальных интересов, власть предержащие силы либералов сохраняют политическую инициативу. Потому именно они оказывают определяющее влияние на ход событий и способны удерживать власть посредством усиления чиновно-полицейских учреждений и мер управления.

Как раз кризис идеологии власти порождает всякий общегосударственный кризис. И общегосударственный кризис может длиться долго, – а именно до той поры, пока не появляется субъективная политическая сила, которая берётся за организацию революционного свержения прогнившего режима власти на основе передового мировоззрения с новой идеологией понимания исторического смысла и содержания власти. В России нашего времени, времени завершения раскрестьянивания русского сознания и распада русских народно-патриотических, по своей сути земледельческих традиций мировосприятия, времени информационно-технологической и научно-технологической революции в промышленном производстве такая сила может возникнуть только и только вокруг научно обоснованной, опирающейся на серьёзную политэкономическую теорию идеологии городского национализма государствообразующего этноса, призывающей к объективной социальной Национальной революции. Поэтому главные кланы режима диктатуры коммерческого космополитизма из собственных, шкурных интересов выживания у товарно-финансовых потоков, выживания любой ценой, даже ценой гибели России, будут всячески препятствовать интеллектуальной борьбе в политике, всячески душить проникновение философской и научной политэкономической мысли в реальную политику. Что собственно и происходит в нашей действительности, когда преподавание политической экономии запрещено в учебных заведениях России и вся пропаганда крутится вокруг некой спекулятивно-рыночной экономики как таковой. Как раз отношение к политической экономии показывает беспредельное лицемерие либералов. Ибо либералы больше всех шумят о своей борьбе за демократию. Однако сама концепция демократии зародилась в Древней Греции, как политэкономическая концепция, с разделением граждан полиса на имущественные разряды, каждый из которых имеет собственные политические интересы и свои политические права и обязанности.

Только русские национал-демократы, без какой-либо поддержки и помощи, при плотной информационной блокаде со стороны как режима, так и народных патриотов и коммунистов напряжённо борются за здравый, научно осмысленный подход к проблемам изучения причин нарастающего с 70-х годов системного общегосударственного кризиса в России и разработкам мер по выходу из него. Только мы развиваем научную методологию анализа исторических процессов, позволяющую понять ход истории и образ объективного будущего цивилизации, чтобы сознательно двигаться к нему посредством политики. А неотъемлемой частью такого понимания становится переосмысление сущности классов и классовой борьбы, их значения в историческом развитии человечества.

2. Первобытнообщинный строй и разделение труда

Первобытные сообщества людей в основном использовали попадающиеся в природной среде средства жизнеобеспечения, орудия и источники пищи. Поэтому они вели кочевой образ жизни, занимаясь собиранием съедобных растений и охотой. Земля, где они временно останавливались, простейшие орудия труда, используемые для добывания корней растений, плодов, для охоты, становились их общей собственностью. Только действуя сообща, первобытные люди могли добывать средства для продолжения своего существования и обезопасить себя от нападений хищных зверей или соседних сообществ первобытных людей.

Использование орудий труда приводило к тому, что происходил рост численности особей каждого сообщества, которое лучше других осваивало способы применения орудий труда для борьбы за существование, что влекло за собой возрастание конкуренции таких сообществ в борьбе за средства жизнеобеспечения. Естественный отбор позволял выживать уже не просто сообществам, а только самым общинно организованным, где самоотверженное единение всех членов было чрезвычайно целенаправленным, помноженным на инстинктивное чувство генетического, кровного родства, где закреплялся родовой инстинкт самосохранения, проявляясь в каждом члене, как бессознательное стремление к общественно ответственному поведению. Усложнение отношений внутри родового сообщества влекло за собой расширение использования звуковых и речевых сигналов, способствуя развитию речи, так как от однозначного понимания всеми смысла того или иного сигнала, звука зависело выживание большинства рода, особенно при охоте на больших и опасных животных или в борьбе за определённую территорию с опасными противниками.

Проявления общего эмоционального подъёма во время и после охоты или при нахождении изобилия пищи и воды выразительны у всех стайных млекопитающих, у всех стайных хищников, являясь биологическим способом укрепления их бессознательных взаимоотношений. Древнейшие наскальные изображения, сделанные первобытнообщинными людьми, свидетельствуют, что их переживания во время охоты были настолько эмоциональными, что стали источником первых проявлений вдохновения, желания с помощью орудий труда поделиться этими переживаниями и впечатлениями с сородичами. Охотничьи удачи или трагедии должны были вызывать не меньшую активизацию творческого выражения своих переживаний или впечатлений в речи, в словообразовании, в звукообразовании, в разнообразии повторяющихся движений, со временем превращающихся в особые, понятные сообществу танцы. Таким образом накапливались предпосылки зарождения первобытнообщинной, генетически родовой культуры, как культуры этнической. А для бессознательного накапливания и передачи знаний об этнической культуре, об её использовании для управления эмоциональными состояниями сообщества из него выделились особые члены – шаманы. Развитие этнической культуры, появление шаманов сделало возможным объединение родственных родов в этническое племя, она стала средством однозначного понимания разными родами тех или иных сигналов взаимодействия. Племя же получило огромные преимущества в борьбе за существование. Вследствие чего происходило вымирание тех первобытных родовых обществ, которые не смогли развивать этническую культуру и объединяться в племена, или они вытеснялись на периферию среды обитания человека.

Первобытнообщинный строй существовал десятки тысяч лет, в течение которых на генетическом уровне закреплялись и обособлялись традиции этнической родовой культуры, зарождающегося этнического родового умозрения, подсознательного выделения своих этнических сородичей среди чужих. Но что более важно, десятки тысяч лет посредством развития этнической культуры закреплялась подсознательная готовность к высочайшей организованности взаимодействия всех представителей родовых и объединявших роды в племена отношений ради совместной борьбы за собственность с средствами жизнеобеспечения, за сами средства жизнеобеспечения, за наилучшую эксплуатацию собственности с помощью родоплеменных способов изготовления и использования орудий труда.

Приручение животных, вначале вследствие биологического симбиоза с ними, появление скотоводства у определённых рас не только не разрушило этнического единения родоплеменных сообществ этих рас, но наоборот, увеличило сплочённость сообществ для защиты своей родовой собственности, скота и временных пастбищ, и ради захвата чужой собственности. А поскольку скотоводство существенно повысило уровень эксплуатации пастбищной земельной собственности, то есть получение на ней скотоводческих средств жизнеобеспечения, то и численность людей, заселенность ими наиболее удобных для скотоводства земель значительно выросла, что приводило к ужесточению вооружённых столкновений за земельную собственность, делая такие столкновения всё более многолюдными. Эти столкновения становились основными причинами миграции скотоводческих племён и поиска ими новых пригодных для скотоводства земель.

Так как главным постоянным видом собственности и источником средств жизнеобеспечения становился скот, то вся жизнь родоплеменного скотоводческого сообщества подчинялась задаче воспроизводства этого вида собственности. Проблема обеспечения скота пастбищами обуславливала сезонную миграцию, а так же миграцию, вызванную войнами разных племён и этнических союзов племён за земли с богатыми по белковому содержанию пастбищами. Постоянные миграции были привычными, естественными для первобытного общества, сохраняя представления о земле, как о переменной собственности. Однако когда скотоводческое родоплеменное общество при поиске новых земель оказывалось защищённым горами, среди обилия лугов, дающих сочные травы для корма скоту в низинах в одно время года, а в верховьях – в другое, оно могло и остановиться, укрепиться на данной территории на продолжительный срок. Могло оно остановиться и в долинах субтропических рек, подходы к которым защищались засушливыми труднопроходимыми полупустынями или пустынями. В таких местах земля превращалась в постоянную собственность родоплеменного общества, что постепенно закреплялось в этнической культуре.

Этнические представления о земле, как о постоянной собственности подготавливали первое крупное разделение труда. Родоплеменные сообщества с северной расовой этнической культурой оказались способными на зарождение общественно-производственных отношений для земледельческой эксплуатации земельной собственности. А предпосылками для общественно-производственных отношений было возникновение прасословных отношений внутри северного европеоидного родоплеменного общества.

Образ жизни постоянно мигрирующего скотоводческого родоплеменного общества был таков, что защищать свои жизненные интересы, свой скот от набегов соседних племён удавалось только при постоянно воспитываемой высокой готовности всех членов выступить с оружием либо для отпора врагу, либо для осуществления собственного грабительского набега. Высокая мобилизационная готовность к отпору и нападению всем родом и племенем была единственным условием выживания в борьбе за существование, и она отличает все кочевые скотоводческие племена, показывая, что они только усовершенствовали поведение и бессознательное умозрение природной животной стаи.

Осёдлое скотоводство, которое стало возможным в определённых местах, труднодоступных извне, позволило изменить способы вооружённой борьбы за существование. Для наилучшей защиты земельной собственности и скота часто оказывалось достаточным возникновения быстро перемещающихся, подготовленных и обеспеченных надёжным оружием отрядов. Вследствие чего остальные члены родоплеменного общества получали возможность без особой необходимости не отрываться от забот о скоте и земле, что, в конечном итоге, позволяло племени добывать больше средств жизнеобеспечения, чем прежде. Это создавало предпосылки к разделению общественных обязанностей, что проявилось внутри северных европеоидных родоплеменных этнических обществ. У них постепенно начали развиваться особые интересы воинов, которые с течением времени обособлялись от интересов остальных членов сообщества, порождая традиции особых духовных и моральных проявлений воинской организации, их внутренней дисциплины, посвящений в воины и ритуалов, отбора и воспитания самых сильных и ловких юношей. Такое разделение обязанностей становилось главным условием достижения наивысшей боеспособности всего рода, племени.

Объединение самых воинственных, сильных и ловких членов первобытных обществ поставило их в особое по отношению к другим членам рода и родового племени положение. Воины приучались к использованию насилия в кровавых схватках с противниками племени, и это должно было вызвать известное напряжение в родоплеменных отношениях. Ибо способные на организованное насилие воины отчуждались в особое прасословие, при противоречиях внутри племени готовое на насилие по отношению к другим членам уже и своего родоплеменного сообщества. Это, во-первых, давало им преимущества в установлении надзора над общей собственностью, в управлении ею, а во-вторых, подрывало прежнее значение родоплеменной общественной власти, когда все члены родоплеменного сообщества имели относительно равные личные права при принятии решений и распределении средств жизнеобеспечения. Чтобы снять растущее напряжение между воинским прасословием и остальными членами родоплеменного сообщества, ради сохранения целостности и единства родоплеменных отношений, потребовалось усиление значения шаманов, главных хранителей и разработчиков знаний о способах воздействия на родоплеменные бессознательные побуждения с помощью этнической культуры, наделённых особыми правами из-за одарённости особой духовной силой. У осёдлых обществ северной белой расы они стали превращаться в жрецов. Влияние жрецов на остальных членов общества оказывалось тем сильнее, чем глубже были их сознательные эзотерические знания о поведении людей, об их характерах, о болезнях, а так же о природе окружающих вещей. Знания позволяли сознательно обогащать опыт владения шаманами гипнозом, чревовещанием, иллюзионизмом, поэтической и иносказательной, певческой речью, что использовалось для воздействия на сородичей, превращать этот опыт в сложные ритуальные действия. А ритуальные действия требовали уже целого слоя обслуживающих жрецов служек, их особой духовной и моральной организованности. Так же как в воины отбирались наиболее способные к боевым действиям члены рода, точно так же и в жрецы и их служки отбирались наиболее одарённые особой интуицией, способностями убеждать, способностями к изучению себя и других юноши, именно им передавались накопленные прежде знания. Так постепенно создавались особые интересы жрецов в общественном разделении обязанностей и труда, превращавшие их в другое прасословие.

Вследствие выделения меньшинства членов родоплеменного общества в военно-управленческое и жреческое прасословия, большинство получило возможность вести осёдлое хозяйство и превращать собирание корней и злаков, плодов в устойчивое земледельческое производство средств жизнеобеспечения, дополнительное к охоте и скотоводству. Вскоре поливное земледельческое производство превратилось в более продуктивный и надёжный источник получения срнедств жизнеобеспечения, чем скотоводство. А пригодная для обрабатывания земля стала поэтому главной собственностью родоплеменного общества. Особое прасословное положение воинов и жрецов в первобытном обществе таким образом напрямую зависело от осёдлого образа жизни и от того, что остальные члены общества становились земледельческим прасословием, накапливающим опыт эксплуатации земли с помощью особых орудий труда и навыков, приобретающим традиции земледельческих производственных отношений.

Земледелие и осёдлое скотоводство обеспечивали наиболее устойчивый рацион питания, способствуя укоренению разделения прасословных обязанностей, закрепляя в духовных традициях конкретного этноса соответствующие представления об общественных отношениях, как прасословных общественных отношениях. Такое разделение обязанностей осуществлялось в пределах родового племени, поэтому было признаваемым за всеобщее благо для выживания и размножения рода, этноса, формируя соответствующие Архетипы общественного бессознательного умозрения этого этноса.

Разделение труда на скотоводство и земледелие, которое стало возможным благодаря развитию земледельческих производственных, а так же прасословных жреческих религиозно-идеологических и воинских управленческих отношений, вследствие тысячелетий естественного отбора развивалось и укоренялось в этнической родоплеменной среде осёдлого европеоидного первобытного общества. А согласованное взаимодействие всех членов в общих интересах общества освящало и отражало в культуре разделение обязанностей в этом этническом обществе. В архетипах, определявших бессознательную мотивацию поведения его членов, закреплялась склонность только к этническому обобществлению собственности, только к этническому взаимному доверию образующих родоплеменное общество прасословий при добровольно принимаемых обязательствах каждого из них по отношению к другим. То есть, только в архетипах этнического общественного бессознательного умозрения выработались и укоренились естественным отбором ограничения на индивидуальный эгоизм по отношению к собственности и средствам жизнеобеспечения. Только в этническом общественном бессознательном умозрении закреплён инстинкт общественной собственности, корпоративной собственности, позволяющий примирять разные прасословные интересы. И подавление этнического общественного бессознательного умозрения неизбежно разрушает психогенетический инстинкт "вето" на проявления противообщественного эгоизма по отношению к собственности и средствам жизнеобеспечения.