"НАЦИОНАЛЬНАЯ ГЕОПОЛИТИКА" - читать интересную книгу автора (Сергей ГОРОДНИКОВ)

3. ЭПОХА ИНДУСТРИАЛЬНОЙ ГЕОПОЛИТИКИ

Промышленная революция, которая началась в Англии в последней трети 18 века, произвела исторический переворот в развитии цивилизации, так как коренным образом изменила производительные силы и производственные отношения. Изобретение парового двигателя и способов его использования в промышленном производстве дало толчок к многократному и непрерывному росту производительности труда и количества изготавливаемых товарных изделий, к увеличению скорости и размаха распространения товаров по всему миру. Паровые двигатели нуждались в угле, и их изобретение и возрастающее применение в разных отраслях трудовой деятельности, на транспортных средствах подстегнуло добычу и удешевление угля, расширение его использования для различных нужд производства и жизни, то есть вызвало и революцию в способах добычи и использования энергии. Это имело огромное значение для северных стран с сезонными холодными зимами и для освоения пространств, прежде малодоступных или недоступных человеку.

Сама же промышленная революция стала прямым следствием предшествующего развития английского капитализма и рынка труда. Приобретение и применение парового двигателя, станков с использованием парового двигателя требовали: значительных денежных средств и текущих материальных затрат, которые надо было окупать; а от участников производства – определённых технических знаний и умений, чтобы техника работала без перебоев и повреждений. Только капиталистическое хозяйствование давало возможность непрерывного наращивания применения новой техники в городской производственной деятельности. И только рынок городского труда заставлял наёмных рабочих и служащих повышать знания и умения, позволял поощрять высокопроизводительный труд на промышленном производстве ради его прибыльного развития, точно так же, как рыночное земельное арендаторство поощряло высокопроизводительный труд в земледелии.

Историческое значение английской промышленной революции особенно наглядно проявилось после Великой французской революции и наполеоновских войн. За полтора десятилетия ожесточённых войн Британии с консулом, а затем императором французов Наполеоном Бонапартом за господство на всём европейском континенте промышленное производство Британии при самых неблагоприятных внешнеполитических и экономических условиях выросло в 15-20 раз. В это время оно кратно превзошло промышленное производство России и выдвинуло Британию к положению самой могущественной державы мира. Послевоенная Британия разворачивалась к всеохватной технической индустриализации, однако направляла основные усилия и средства на увеличение использования парового двигателя для ускоренного освоения своих колоний, для замены парусного флота на пароходный флот. Поэтому Россия имела возможность усиливать своё влияние в континентальной Европе и Азии, отчасти в Северной Америке. Но после изобретения паровоза, с 30-х годов девятнадцатого столетия Британия стала расширять своё проникновение от портов и побережий вглубь континентов, и её интересы столкнулись с интересами континентальной России.

Историческая победа русских войск над армиями империи Наполеона Бонапарта в Отечественной войне 1812-1814 годов внешне укрепила мировое положение и значение Российской империи, подняла её на вершину мирового политического могущества, как главной державы, отстаивающей устои европейского и мирового феодализма. Однако в течение той войны и после неё в России проявились и стали нарастать признаки глубокого экономического и морального кризиса. Кризис напрямую обуславливался неспособностью крепостнической России перенести английскую промышленную революцию на русскую почву и всё более очевидным отставанием страны в промышленном, в военном развитии. Феодально-бюрократическое чиновное управление промышленным производством и подневольный труд крепостных рабочих, которые основные средства к существованию получали от подворий, делал производство экстенсивным, малопроизводительным, его рентабельность была низкой и зависела от дешевизны сырья и крайне низкой оплаты труда. Крепостные рабочие, как и крепостные крестьяне, были ничем не заинтересованы повышать знания, навыки и умения работы на казённых заводах, усложнять социальное взаимодействие, необходимое для усложнения производственной деятельности.

В то же время служилое дворянство России показывало неспособность отвечать новым задачам государственного управления, из-за чего уже при царе Александре Первом началось свёртывание неудачных либеральных реформ первых лет правления этого царя и наращивание чиновно-полицейского администрирования и регулирования, целью которого было довести до предела всеохватное подчинение хозяйственной деятельности и личной жизни в стране только императорской власти. Олицетворением предельного усиления чиновно-полицейского администрирования стал руководитель правительства, полностью преданный царю граф Аракчеев. Поддерживаемый царём Александром Первым, он неуклонно ущемлял права и интересы дворянства, вёл политику удушения дворянской демократии. Это вызвало острое противоборство императорской власти и дворянства, а с кончиной Александра Первого в декабре 1824 года – восстание дворянства на Сенатской площади. Подавление восстания, казни и ссылки в Сибирь всех, кто был с ним связан, в том числе членов семей высшей русской аристократии, означали окончательное уничтожение русской дворянской демократии, дворянского управления Российской империей. Новый император Николай Первый, подавив дворянство с помощью чиновно-полицейских мер, сразу мобилизовал чиновно-полицейскую государственную власть на предельное совершенствование крепостнического хозяйствования. Однако результаты не соответствовали затрачиваемым в его правление чрезвычайным усилиям.

Моральный кризис доверия к Преобразованиям Петра Великого, уничтожение самостоятельного значения служилого русского дворянства в деле управления страной вызвали подъём русского православного и народно-патриотического сознания. Получалось так, что самодержавная власть с подавлением дворянской демократии вынуждалась искать опоры в этом подъёме народно-патриотической реакции, всё больше отождествлять себя с царской властью русского народа, какой та была в 17 веке. Однако подъём православного и народно-патриотического сознания только усугубил отставание России в развитии промышленного производства, превратился в непреодолимое препятствие для индустриализации страны.

Поражение России в Крымской войне 1853-1856 годов, первое тяжёлое военное и моральное поражение Российской империи показало всю глубину опасности дальнейшего затягивания необходимых для начала индустриализации всеохватных рыночных реформ. Отсутствие у царской власти сил для серьёзного противодействия откровенным намерениям господствующих кругов Британии, воспользоваться ослаблением главного евразийского противника и отнять Аляску, чтобы присоединить её к канадским владениям британской короны, открывало перед самодержавной властью Российской империи мрачную перспективу постепенной утраты территорий и распада страны.

Объявленное в 1861 году освобождение крестьянства и заводских рабочих от крепостной зависимости, последующие рыночные городские реформы середины 60-х годов 18-го века стали необходимым условием для выхода самодержавной власти России из исторического тупика. Они сняли препятствия для развития в стране капиталистических отношений. Но в первое пореформенное десятилетие страну захлестнула волна страстей, связанных с первоначальным накоплением капитала. Быстрые капиталы делались лишь на спекулятивной торговле, на воровстве и перепродажах товаров и собственности, на всевозможном ростовщичестве. Связанные именно с этими способами обогащения спекулятивно-коммерческие интересы оказались господствующими и в среде разночинцев, и в среде аристократии и дворянства, и в среде чиновничества и полиции. Однако к 70-м годам возможности обогащения за счёт обращения в товар того, что сразу превращалось в рыночный товар, были в основном исчерпаны, и главным способом дальнейшего наращивания капиталов оказалась внешняя торговля, вывоз в Западную Европу всяческого сырья и простейших изделий первичной переработки. Капиталистические интересы и интересы кругов власти в России стали поворачиваться к задачам добычи, производства и вывоза в Западную Европу любого рыночно ценного сырья. Самым дорогим сырьём того времени являлся хлопок, который использовала для производства ситца быстро развивающаяся в Европе высоко прибыльная, фабричная промышленность. И влиятельные круги царской самодержавной власти, чиновников и военных, коммерческих предпринимателей увлекла задача завоевания и подчинения Средней Азии, где климат позволял начать выращивать и собирать хлопок-сырец в необходимых объёмах для внутреннего потребления и на экспорт. Общий моральный подъём в стране, вызванный становлением рынка труда, вовлечением в экономические, хозяйственные, военные интересы многочисленных разночинцев способствовал скорому разрешению данной задачи.

Россия покорила и подчинила Среднюю Азию не потому, что её стратегической целью было достижение мирового могущества через установление контроля над хартлендом. Никакой такой стратегической цели у России никогда не было. Она установила контроль над хартлендом из чисто коммерческих капиталистических интересов, а смогла сделать это вследствие того обстоятельства, что в 18 веке стала великой мировой державой на основании концептуального целеполагания Петра Великого, на основании стратегии опережающего промышленного и социального развития. Этого не понимали, не понимают и не хотят понимать всевозможные российские евразийцы.

Покорение Средней Азии внесло новые острые противоречия в отношения Российской империи с Великобританией. В Англии расширение влияния России в Средней Азии было воспринято, как непосредственная угроза английскому владычеству в Индии. Англия к тому времени достигла самой вершины мирового индустриального и военного могущества, и самодержавной власти в России пришлось искать меры для преодоления военно-технического и стратегического отставания. Основной проблемой было то, что сами по себе капиталистические отношения не привели в России к ускоренной индустриализации, сравнимой с той, что совершалась в Британии, во Франции, в США, в Прусской империи, в Японии. Мировоззрение русского народа оставалось средневековым земледельческим, чуждым рыночному капитализму и промышленным производственным отношениям. Избыточное крестьянство русской деревни не желало направляться в города, на городской рынок труда. Оно предпочитало либо переезжать в целинные земли, где селиться деревнями и станицами, сохраняя общинные традиции землепользования, либо восставать против помещиков, требовать передачи значительной доли помещичьих земель крестьянским общинам. А слой русских капиталистических предпринимателей складывался в основном из купцов, коммерческих и банковских спекулянтов, которые проявляли интерес к приобретению пригодной для обращения в товар собственности, быстро приносящей прибыль через товарно-обменные сделки. Русских промышленных предпринимателей было мало, и они занимались не передовым индустриальным, высокотехническим и высокопроизводительным развитием, а созданием предприятий лёгкой промышленности, в которой использовался малопроизводительный и малограмотный, дешёвый наёмный труд для производства самых простых потребительских товаров. Самостоятельная индустриальная инженерная, техническая и конструкторская деятельность была невостребованной и не возникала.

Положение вещей оказывалось настолько не соответствующим текущим задачам государственной власти по сохранению и расширению имперского пространства, что молодой царь Александр Третий в середине 80-х годов резко изменил государственную политику.

При Александре Третьем впервые со времени Петра Великого возродились поиски стратегии совершенствования городских производственных, а с ними и социальных отношений. На основаниях таких поисков в стране стал осуществляться поворот к ускоренной индустриализации и становлению русского индустриального социально-политического мировосприятия.

Самодержавие занялось и развитием производства, и обеспечением его необходимой рабочей силой, инженерами и учёными. Для осуществления индустриализации надо было заставить часть русских крестьян перебираться в города, чтобы там возникал избыток наёмного пролетариата, и делать это, не считаясь с мировоззренческими настроениями самого крестьянства. Поэтому в земледелии особую поддержку власти получали помещики и зажиточные крестьяне, которые скупали земельные наделы и расширяли личное производство на основе технических способов землепользования. В целинных же областях изначально поощрялось развитие товарного сельского хозяйства, призванного создать препятствия переселению в них беднейшего и общинного крестьянства. А чтобы повысить культуру земледельческого и городского производства, облегчить безземельным крестьянам принятие решения о переезде в города, создавалась сеть церковно-приходских школ.

Русская индустриализация в правление Александра Третьего началась с восстановления в государственной политике концептуальных подходов Петра Великого. Но планировалась и направлялась она военно-чиновничьей государственной властью, которая сама возникла и сложилась при земледельческом феодализме, а потому искала соответствующие способы налаживания управления экономическим и социальным развитием страны. Упорядочение городских и сельских производственных отношений совершалось ею на основе восстановления русских сословных народно-общественных отношений, и отмена либеральных норм права сопровождалась принятием сословных норм права, приспосабливаемых к новым условиям существования России. Иначе говоря, индустриализация в Российской империи проводилась военно-чиновничьей государственной властью на основе использования русских народно-земледельческих общественно-производственных отношений посредством их неуклонной рационализации. Это имело огромное значение для всей последующей истории страны, так как подготавливало социально-политические условия для Реформации русского православного мировоззрения в соответствии с целями индустриализации государства. Одновременно шло политическое наступление на представителей коммерческого интереса, которое отчётливо выразилось в реформе избирательных прав от 1892 года, когда из состава городских избирателей исключались купеческие приказчики и мелкие торговцы.

В России не рыночные интересы создавали производственные отношения, социальную культуру индустриального производства, а военно-бюрократическая государственная власть, которая всё основательнее зависела от поддержки русского народа, подстраивалась под его требования к ней.

Убедительные успехи экстенсивной индустриализации обеспечили высокую политическую устойчивость в стране всё время правления Александра Третьего. Происшедший при нём поворот к политике управляемой самодержавием экстенсивной индустриализации и социологизации сознания участников производственных отношений нанёс сокрушительный удар представлениям о России, как об обречённой остаться крестьянской стране, пошатнул доверие к основам идеологии крестьянского народничества. В 80-е годы в России возрастала численность индустриального пролетариата, вызревали его собственные экономические и политические интересы, которые привлекали к нему внимание социальных революционеров.

Не рыночная по существу индустриализация имела успех в России постольку, поскольку государственная власть российской империи являлась главным заказчиком и потребителем изделий тяжёлой индустриальной промышленности. Из задачи быстро создать транспортную сеть для переброски ресурсов по огромной стране, тем самым ослабить значение индустриальной и военной мощи Британии и Японии и укрепить геополитическое положение России правительство несло основные расходы по огромному железнодорожному строительству, которое вносило важнейший вклад в индустриализацию. Правительственными заказами обеспечивалось строительство железнодорожных путей и мостов через многочисленные реки, изготовление паровозов и вагонов. Покрытие этих и других подобных расходов самодержавия осуществлялось преимущественным образом за счёт торговых пошлин и налогов, собираемых с крестьянской массы населения страны. Подавляющее большинство населения само по себе не имело заинтересованности в товарах тяжёлой промышленности; не покупая их непосредственно, оно принуждалось к их приобретению опосредованно, платя налоги и пошлины. Но поскольку налогов и пошлин не хватало для расширения заказов государственной власти на продукцию индустрии, постольку правительство делало внутренние займы и увеличивало печатание денежных знаков. Постоянное несоответствие между доходами и расходами правительства привело к тому, что рубль обесценивался и терял способность отражать действительное положение дел на внутреннем рынке, управлять спросом и предложением. Финансовый кризис обострялся, перерастал в кризис экономический, который замедлял развитие всех отраслей хозяйства, в том числе индустриализацию.

После смерти популярного царя Александра Третьего повсюду стала нарастать критика экономического и финансового положения дел в империи. Она постепенно превращалась в критику самих основ самодержавной царской власти, обвиняемой в том, что та расходовала огромные средства, не считаясь с мнением населения, не согласовывая их с ним посредством представительного собрания, как это было в других европейских державах. Выход из тупика регламентируемой правительством экономической политики при сохранении самодержавного правления, – а последнее было главным требованием большинства представителей царской власти, – предлагали только либеральные реформаторы. Они призывали опять раскрепостить внешнюю торговлю, перейти на золотое обращение и ввести свободный обмен рубля на золото, чтобы вновь вовлечь страну в переживающий конъюнктурный подъём мировой рынок товарно-обменных сделок и капиталов. Предполагалось, что расширение внешней торговли существенно увеличит доходы казны от торговых пошлин, а свободный обмен рубля на золото обеспечит его устойчивость, привлечёт для покрытия государственных расходов западноевропейский капитал, сделает привлекательными на финансовых рынках Франции и Англии ценные бумаги и долговые обязательства царского правительства. Либералы обещали, что привлечение западноевропейского ссудного капитала Франции и Англии приведёт к ускорению развития передовых капиталистических предприятий, к быстрому экономическому росту, а такой экономический рост позволит позже безболезненно для страны расплатиться за все её внешние заимствования.

Однако проведённые правительством С.Витте либеральные реформы, раскрепостив внешнюю торговлю, одновременно вызвали резкий спад производства в России, и в первую очередь индустриального производства, так как оно было неконкурентоспособным, полностью зависело от правительственных заказов. В стране вновь начался быстрый рост спекулятивно-коммерческих и ростовщических капиталов, вследствие чего появлялись могущественные денежные олигархи, которые оказывали влияние на решения правительства подкупом высокопоставленных чиновников, вовлечением в свои сделки представителей аристократии, финансированием собственных газет и журналов. Среднее и низовое чиновничество и полицейские службы на местах стали получать взятки в основном от торговцев и ростовщиков, так что во всех вопросах становились на их сторону. А поскольку воровство и разбой превратились в способы приобретения первоначального коммерческого капитала, постольку криминальные интересы тоже срастались с интересами чиновников всех уровней власти. Обогащение участников коммерческой деятельности сопровождалось обнищанием подавляющего большинства мелких производителей страны и наёмных работников, чьё поведение определялось христианской этикой и моралью, – среди них увеличивалась безработица, которая выбрасывала безработных из экономических интересов, делала изгоями экономической жизни.

Царская государственная власть показывала неспособность справиться с отрицательными последствиями либеральных реформ для производства и производителей России. Русское народное умозрение, православно-земледельческое и общинное, не могло приспособиться к либеральным рыночным свободам, эксплуатировалось аморальными, чуждыми производственной этике спекулянтами, среди которых было множество инородцев. Самыми многочисленными выразителями настроений раздражения и недовольства были общинные крестьяне и промышленный пролетариат. Они воспринимали и готовы были поддержать те политические лозунги горожан, которые выражали требования изменения существа государственной власти за счёт восстановления народно-представительного законодательного собрания в духе идеала народного государства, – то есть собрания, долженствующего вместе с царём осуществлять надзор за деятельностью правительства и чиновников как представительная власть русского народа.

Поражение самодержавия в русско-японской войне 1904-1905 годов послужило запалом к первой русской революции 20 века. Остановить эту народную по духу революцию оказалось возможным только Царским манифестом, объявляющим создание Государственной Думы, которая наследовала представительному Собору русского народа эпохи семнадцатого столетия. В своё время Петр Великий исключил из учреждений государственной власти Российской империи, как народно-представительный Собор русского народа, так и независимое церковное патриаршество, видя именно в них главное препятствие для осуществления своей геополитической концепции. И появление Государственной Думы, усиливающееся культивирование православия и допетровской Руси означали победу народно-патриотической реакции, отрицание самих основ Преобразований Петра Великого и его концептуальной стратегии опережающего промышленного и социального развития. А без такой стратегии Россия оказалась на пути к распаду империи и потере положения великой мировой державы. Иначе говоря, народно-патриотическая реакция увлекла её к геополитической катастрофе.