1

Сан-Франциско. Год 1921; третий день первого летнего месяца.

В шестом часу пополудни, в полумраке коридора второго этажа гостиницы – третьеразрядной, для тех, кто живет не постоянными доходами, – по некогда зеленому, до грязных проплешин затоптанному ковру, мягко ступал элегантно одетый худощавый господин лет сорока пяти – пятидесяти. Было тихо, безлюдно, душно. Он почти не глядел на номерки на дверях, но вдруг приостановился, что-то припоминая, и вернулся на одну дверь назад. Кончиками ухоженных пальцев слегка постучал в давно некрашеную дверь, на приглушённый крик: "Да?! Войдите!" – открыл ее и вошел.

Он оказался в узком комнатном помещении с большим распахнутым окном в противоположной стене и на мгновение замер, привыкая к яркому свету. Окно выходило на запад, на виднеющийся сквозь дымку залив, и опускающееся к невидимому океану солнце ослепительно ярко окрашивало красно-оранжевыми тонами и то, что виднелось за окном, и значительную часть комнаты. Ни одной мелочью не напоминающая об уюте комната была рассчитана на людей беспокойных профессий, непритязательных, готовых довольствоваться двумя жесткими стульями, обшарпанным комодом, отсутствующую ножку которого неприметно заменяла потрепанная библия, и старой металлической кроватью. На краю небрежно заправленной кровати сидел полнеющий, с залысинами на коротко стриженой голове крепкий мужчина, который, не отрываясь от своего занятия, поднял к вошедшему умные светлые глаза с прищуром. Было ему, пожалуй, около сорока. На стуле на газете перед ним лежал разобранный револьвер, а серой, в пятнах масла тряпкой он тщательно протирал разложенные детали. Рукой с тряпкой он показал на стул возле окна, на который, после того, как провёл по нему пальцем, и сел вошедший господин, сел прямо, избегая опираться о спинку. Господин вынул из бокового кармана светлого пиджака белый носовой платок, неспешно протер им касавшийся стула палец, слегка поморщился, видимо, подумав то ли о пыли, то ли об известных насекомых, вероятно бегавших по этому стулу.

Между тем детектив – жилец номера, – закончил протирку рукояти и принялся собирать револьвер. Делал это прилежно и неторопливо, что не мешало ему одновременно заговорить о связующем их деле.

– Вам следовало рассказать мне всю правду, мистер Арбенин, – начал он, впрочем, без какого-либо выражения в голосе.

Тем не менее, Арбенину замечание не понравилось.

– Мне хотелось проверить ваши деловые способности, – ответил он довольно сухо.

– Вам это будет стоить еще сорок пять долларов, – невозмутимо сказал детектив.

Арбенин ответил не сразу.

– Хорошо. – Затем добавил. – Вы их получите. Если работа будет того стоить.

Детектив помолчал, как будто по причине возни с револьвером.

– Мистер Шуйцев – последний отпрыск старинного дворянского рода, – наконец сказал он. Последовавшая за таким началом отчёта пауза была краткой, необходимой для того, чтобы придать голосу доверительное выражение. – Поверьте моему опыту сыщика, мистер Арбенин: порода кое-что значит. Это не мы с вами. – Детектив как бы не замечал, что последняя фраза пришлась не по вкусу Арбенину. – Вы любите собак? – Он поднял голову, будто знал, что Арбенин не ответит, и хотел с помощью своего проницательного взгляда сделать вывод о его мнении по этому вопросу. – Они заставляют задумываться о таких вещах...

– За этот треп я не заплачу ни цента. Ближе к делу.

Словно не обращая внимания на резкость замечания, детектив поднялся на ноги.

– Похоже, это не было трепом для Великого князя К. Не будем называть имя несчастного. Он-то ценил породу и в лошадях, и в собаках, и в женщинах... – Он вставил в собранный револьвер последний из патронов, сунул его в кобуру на поясном ремне. Скомкал газету и тряпку, и все это выбросил в мусорное ведро возле двери. После чего продолжил сообщать о добытых сведениях, уже расхаживая по комнате.

– Шуйцев был беден, рано остался сиротой. Но был взят Великим князем под свое покровительство за особые качества, которые проявились у молодого человека. Его перевели в окрестности столицы, и он стал офицером полка старой лейб-гвардии, помогал князю выигрывать споры...

– Я это знаю, – холодно прервал его Арбенин.

– Вот как? – не удивился детектив, остановился напротив и глянул ему в глаза. – И давно?..