"Черный столб" - читать интересную книгу автора (Лукодьянов Исай, Войскунский Евгений)13 Теперь плот был пронзен насквозь гигантским столбом. Вытолкнув из скважины трубы и пройдя толщу океанской воды, столб черной свечой вздымался к небу, рос неудержимо. Люди на плоту оправились после первого потрясения. Толстяк Брамулья быстро прошествовал в радиорубку. Кравцов подошел к Уиллу, спросил отрывисто: – Попробуем резать? Уилл, прислонясь спиной к бортовому ограждению, смотрел на столб в сильный бинокль. – Будь я проклят, – сказал он, – будь я проклят, если его можно перерезать. – Он протянул бинокль Кравцову. Столб имел в диаметре метров пятнадцать. Его черная поверхность матово поблескивала в свете прожекторов. Из каких глубин вымахнул этот столб, покрытый стекловидной коркой оплавленных минералов? Из какого вещества он состоит? – Надо что-то делать, – сказал Кравцов. – Если он будет так быстро расти, он не выдержит своей тяжести, обломится, и наш плот… – Наш плот! – проворчал Уилл. – Не валяйте дурака, парень. Брамулья связался с президиумом МГГ, международные бухгалтеры уже списывают наш плот к чертовой матери. – Почему это я валяю дурака? – Кравцов насупился. – Не знаю, почему. Вы что, не понимаете? Плот – чепуха. Грозит опасность побольше. – Что вы имеете в виду? Уилл не ответил. Он повернулся и пошел в радиорубку. – Я могу вообще с вами не разговаривать! – запальчиво крикнул Кравцов ему вслед. Дохнуло жаром. Кравцов расстегнул мокрую рубашку. Изумленно смотрел он на бегущую тускло-черную поверхность. «Ну и пусть! – думал он. – Пусть они что хотят, то и делают. В конце концов, это не мое дело. Моя специальность – бурение скважин. Черт, он уже до неба достает. Не выдержит собственной тяжести, рухнет же… Ну и пусть… Мне-то что… Я не ученый, я инженер, мое дело бурить, а не…» Али-Овсад, стоявший рядом, взял бинокль у него из рук и посмотрел на столб. – Наверно, он железный, – сказал Али-Овсад. – Надо его резать. Наверно, хорошая сталь – зачем пропадает? Резать надо. Иди спроси Брамульяна. – Кого, кого? – Ты что, Брамульяна не знаешь? Из радиорубки вышли Штамм и Брамулья. Австрийский геолог вытирал платком лицо и шею, он позволил себе расстегнуть пиджак на одну пуговицу. Уилл говорил ему что-то, австриец упрямо мотал головой, не соглашался. Кравцов подошел к ним и, прервав разговор, сказал самым официальным тоном, на какой только был способен: – Господин Брамулья, я считаю необходимым немедленно начать резать столб. Чилиец повернул к нему потное рыхлое лицо, глаза у него были, как две черные сливы. – Чем? – выкрикнул он. – Чем, я спрашиваю, вы будете резать? Если плазменный резак не берет даже трубы… – ФКН срежет его как бритвой, – сказал Кравцов. – Я готов немедленно приступить к… – Он готов приступить! Вы слышали. Штамм? Он готов полезть в это дьявольское пекло! Я не разрешаю приближаться к столбу! – Господин Кравцов, – ровным голосом сказал Штамм, – пока не будет выяснена природа явления, мы не имеем права рисковать… – Но для выяснения природы явления надо хотя бы иметь образец вещества, не так ли? Зной становился нестерпимым, палуба вибрировала под ногами, у Брамульи дрожал тройной подбородок. Бурильщики из всех четырех бригад жались к бортовому ограждению, не слышно было обычных шуток и смеха, многие прислушивались к разговору геологов и инженеров. – У меня раскалывается голова! Я не могу держать людей здесь, на плоту. Я не знаю, что будет дальше! – Брамулья говорил беспрерывно, так ему было немного легче. – Мадонна, где «Фукуока-мару»? Почему эти японцы вечно запаздывают? Почему все должно было свалиться на голову Мигеля Брамульи! – Он свалится, – резко сказал Кравцов. – Он обязательно свалится на вашу голову, сеньор Брамулья, если вы будете причитать вместо того, чтобы действовать. – Что вы от меня хотите? – закричал Брамулья, выкатывая глаза из орбит. – У нас есть жаростойкие костюмы. Разрешите мне… – Не разрешаю! Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Тут подошел долговязый Джим Паркинсон, голый по пояс. Он притронулся кончиком пальца к целлулоидному козырьку. – Сэр, – сказал он Кравцову, – я хотел, чтобы вы знали. Если вам разрешат резать эту чертову свечку, то я к вашим услугам. Рослый румын выдвинулся из-за плеча Джима, гулко кашлянул и сказал на ломаном русском, что и он готов и его ребята тоже. – Они все посходили с ума! – вскричал Брамулья. – Штамм, что вы скажете им в ответ? – Я скажу, что элементарные правила безопасности требуют соблюдать крайнюю осторожность. – Штамм отстегнул еще одну пуговицу. – А вы, Макферсон? Почему вы молчите, ради всех святых?! – Можно попробовать, – сказал Уилл, глядя в сторону. – Может быть, удастся отхватить кусочек для анализа. – А кто будет отвечать, если… – Насколько я понимаю, вы их не посылаете, Брамулья. Они вызвались добровольно. И Брамулья сдался. – Попробуйте, сеньор Кравцов, – сказал он, страдальчески вздернув брови. – Попробуйте. Только, умоляю вас, будьте осторожны. – Я буду крайне осторожен. – Кравцов, повеселев, зашагал к складу. За ним увязался Али-Овсад. – Ай балам[6], куда бежишь? – Буду резать столб! – Я с тобой. Мастер смотрел, как Кравцов расшвыривает на стеллажах склада спецодежду и инструмент, и приговаривал нараспев: – Ты еще молодо-ой. Мама-папа здесь не-ет. Профсоюз здесь не-ет. Кроме Али-Овсад за тобой смотреть – не-ет… |
||
|