"Везунчик (СИ)" - читать интересную книгу автора (Бубела Олег Николаевич)

Глава 5. Опасные земли

Итак, я обрел свободу, отстоял право на жизнь. Что ж, остается только закрепить успех и постараться ее не потерять в ближайшем будущем. И для начала нужно прикинуть, что будут делать оставшиеся в живых сектанты. Наверное, зря я так опасаюсь – вероятность погони минимальна. Ну не верю я, что, лишившись руководства (а эти два пожилых мага, которых мне удалось кокнуть, как раз им и являлись), они отважатся броситься вдогонку за беглецом. В темноте, понеся значительные потери в изначальном составе, рискуя поломать ноги недоеденным макакой лошадям, замедляемые повозкой с оставшимися в живых пленниками… Хотя, последних наверняка уже прикончили, или лишили жизненной энергии на алтаре, завершив ритуал. Маги ведь у них остались.

Кстати, зря я тот наполненный светом алмаз не прихватил по дороге! Так настроился на побег, что выкинул из головы все лишнее и даже не задумался об этом. А жаль, такой камешек мог бы мне пригодиться в цивилизованных землях… Ну, если я когда-нибудь до них доберусь. Узник в камере рассказывал, что где-то должны располагаться города, однако сейчас я даже приблизительно не могу определить, в какой они стороне. Во-первых, я не особо силен в пространственном ориентировании, а во вторых, в беседе со мной этот мужик махал руками настолько приблизительно, что погрешность может составить градусов девяносто.

В общем, можно утверждать, что погони не будет. Сейчас не будет, в смысле, в данный момент. В будущем же эти «балахонистые» обязательно направят группу по моим следам, с целью ликвидировать опасного свидетеля. Ведь все пленники, насколько я заметил, изначально даже не подозревали, зачем их схватили, а прозрели, лишь когда первого лишили жизненной силы. Иначе наверняка вели бы себя по иному, а не сидели бы в камере с покорностью баранов, дожидаясь с моря погоды. А из этого можно сделать вывод, что в остальном мире не знают о жертвоприношениях, и даже не догадываются, что творят эти сектанты.

Отсюда вытекает логичное предположение – хозяева той тюрьмы не захотят, чтобы об их проделках узнали остальные. И как только их ушей достигнет сообщение о побеге, они сделают все, чтобы я никому ничего не успел рассказать. Выходит, у меня есть еще двое суток, чтобы максимально увеличить отрыв. Потом время будет работать против меня. Эх, как обидно, что я не додумался поинтересоваться у сокамерников, есть ли подобные крепости в округе! А то смешно будет, если я, только выбравшись из одной выгребной ямы, тут же с брызгами плюхнусь в другую.

Но в данный момент совсем не это является главной проблемой. Сейчас мне нужно умудриться не попасть на клыки весьма прожорливой фауне этого мира. Что-то мне подсказывало, что и Кинг Конг, и странный крокодил, и даже коршун с волками, отнюдь не являлись самыми опасными представителями животного мира, и уж точно не исчерпывали список всех видов хищников данной местности. Зуб даю, здесь водятся твари гораздо страшнее и смертоноснее. Именно поэтому я еще немного замедлил свой бег и далее постарался передвигаться максимально бесшумно, внимательно оглядывая окрестности.

Однако пока мне везло. В округе было тихо и спокойно, никто не собирался нападать на меня из-за ближайших кустов, да и в небе крылатых хищников не наблюдалось. Но я не обольщался и бдительности не терял, крепко сжимая в ладони ритуальный клинок. Не то, чтобы я готовился в любой момент принять бой с какой-нибудь тварью, просто сунуть его было некуда. Он же был острым до невозможности, поэтому совать его за пояс, где болтался второй кинжал в ножнах, – верх глупости. Так можно с легкостью брюхо себе пропороть или самую нужную часть тела отчекрыжить.

Вскоре я почувствовал, что бегать в сапогах на босу ногу не особенно комфортно. Остановившись, я отрезал край трофейного балахона по всей длине, а получившийся кусок материи разделил надвое и вскоре заматывал свои ноги в портянки. К слову, это не армейский опыт сказывался. Его, как такового, у меня вообще не было, ведь в армии я не служил, получив военный билет благодаря отцу, который, как и я, считал срочную службу в наших вооруженных силах напрасной тратой времени. Пользоваться портянками меня дед научил, еще в детстве преподав краткий курс молодого бойца. И хотя ткань балахона была грубоватой, я почувствовал, что теперь мозолей, способных вывести меня из строя, точно не заработаю.

Первые два часа бега пролетели быстро. Я чувствовал себя прекрасно, легко и свободно, даже на шаг не переходил, хотя раньше такой темп мог выдерживать не более получаса. Но потом проснулась жажда. Вспомнив о том, что не пил уже полтора дня, я вспомнил еще и о том, что не ел столько же… В общем, дальше бежать было уже не так легко. Я мысленно убеждал свой желудок в том, что найти еду в темноте нереально, но эта сволочь имела свое мнение, о чем мне и сообщала острой резью и сосущим ощущением пустоты.

Розовая луна катилась по небосклону, звезды подмигивали с высоты, а я все бежал и бежал, придерживаясь выбранного направления. Лишь один раз мне пришлось сделать большой крюк и оббежать лесок, так как никакого желания встречаться с его обитателями у меня не обнаружилось. Ведь я знал, что ночью на охоту выходят только хищники, а их добыча предпочитает спать в уютных норках, дуплах и гнездах. И хотя у меня мелькнула мысль поохотиться и заморить червячка, но ее пришлось оставить до лучших времен.

Ночь тянулась медленно, а силы мои оказались не бесконечны. Отмахав в хорошем темпе примерно три десятка километров, я начал устраивать краткие передышки, переходя на быстрый шаг, давая отдых ногам и приводя в норму дыхание. Во время одной из таких передышек я наткнулся на кабана. Здоровенную такую свинью с клыками, которую сперва принял за обросший мхом камень. Но когда этот камешек внезапно поднялся на ноги и бросился на меня с угрожающим хрюканьем, я сразу решил, что лучше будет смыться подальше. И хотя где-то на краю сознания мелькнула мысль о том, что неплохо было бы перекусить свининкой, сопоставив размеры животного и своего кинжальчика, который показался мне безобидной зубочисткой, я задвинул ее поглубже и сосредоточился на беге.

От дикой свиньи мне удалось удрать. Все-таки боров весом с полтонны был не особо резвым, а мчался я быстро (и откуда только силы взялись?). После этой встречи я старался уделять внимание не только наблюдению за кустами, но и попадавшимся по пути валунам, которые, как показала жизнь, могут оказаться хитро замаскировавшимися хищниками. Ведь тот хряк наверняка был плотоядным, с такими-то клыками! Однако больше неожиданных встреч за ночь не произошло. Я иногда слышал вдалеке заунывный волчий вой, а также грозное рычание, наверняка принадлежавшее тому, кто занимал вершину здешней пищевой цепочки. Один раз ветер принес даже истеричный визг, свидетельствовавший о том, что его обладателю сегодня «посчастливилось» оказаться в роли добычи.

Когда же темнота начала отступать, я почувствовал некоторое облегчение. Да, конечно, никакой безопасности наступление утра мне не гарантировало, но все же предрассветные сумерки подарили мне надежду. И как обычно, лишь только я позволил себе расслабиться, как голод с жаждой напомнили о себе. Но утолить их пока было нечем. Никаких родников по пути не попадалось, а мелкая живность на глаза не показывалась.

Шагая по густой траве, я с иронией припоминал недочитанную книгу. Вот в ней путешествие героя было весьма комфортным и больше походило на легкую прогулку. Сами посудите – как только ему приспичивало сделать привал, тут же находился ручей с «кристально чистой водой», стоило только задуматься об охоте, как дичь моментально выскакивала под выстрел самовзводного чудо-арбалета. Ничего не скажешь, удобно! А вот мне такой роскоши никто организовывать не собирался, поэтому приходилось терпеть пересохшее горло и старательно отгонять мысли о еде.

Да, когда солнце показало свой краешек, прочертив на земле длинные тени, я заметил кусты с ягодами, но не стал останавливаться. Дело в том, что я прекрасно понимал – никакие ягоды голод не утолят, так как калорий в них содержится даже меньше, чем придется потратить на их собирание. Ну и потом, они вполне могут оказаться ядовитыми, а у меня не было никакого желания проводить все необходимые тесты, которые рекомендовала техника выживания. К примеру, выдавливать сок на кожу и ждать, не покраснеет ли она, пробовать одну ягоду и шесть часов прислушиваться к себе – не наблюдается ли ухудшение самочувствия? Ну, и все прочее. Поэтому я проигнорировал кусты, увешанные ярко-оранжевыми шариками, и понадеялся, что обнаружу что-нибудь более питательное, прежде чем сдохну от истощения.

Утро в этом мире было прекрасным, и я наверняка полюбовался бы им, не будь у меня такой кошмарной ночи. Природа сбрасывала с себя остатки дремоты, просыпались животные, птицы, насекомые. Я подмечал каких-то небольших грызунов, которые успевали скрыться в норах прежде, чем я успевал к ним подкрасться на расстояние уверенного броска кинжала, змей, на которых старался не наступать, кузнечиков, выпрыгивающих прямо из-под ног, и массу всего иного. Теперь мне было понято, что данная местность просто кишела жизнью.

Однако это создавало дополнительные проблемы. Я чувствовал, что ко мне подкрадывалась усталость, а это означало – через несколько часов нужно будет искать место, где можно было отдохнуть и немного поспать. И это место должно быть достаточно защищенным, чтобы сонного меня не смогли обнаружить хищники. Пока ничего подходящего на глаза не попадалось, поэтому я продолжал свой путь, чувствуя, как гудят натруженные ноги. Интересно, сколько я уже отмахал? Километров семьдесят, или это я себе льщу?

Когда солнце поднялось уже довольно высоко, а я начал подумывать о том, не попробовать ли мне укрыться в густой лесной чаще, когда таковая попадется в следующий раз, впереди показалась речка. Обрадовавшись, я поспешил к ней, опасаясь, как бы это все не было бредом вследствие обезвоживания. Как выяснилось, это был не мираж, да и не речка, как таковая, а большой ручей шириной метра три. Но все равно это была вода. Вода!

Не задумываясь о паразитах, кишечной палочке и прочих сюрпризах, которые могли водиться в этом ручье, я встал на колени и принялся утолять жажду. Вода была прохладной, чистой и невероятно вкусной. Хотя, в данный момент мне и та дрянь, что текла в последние годы из городского водопровода показалась бы напитком богов. Выхлебав литра полтора, я с трудом заставил себя остановиться и принялся умываться, затем сбросил сапоги с портянками и опустил конечности в ручей, испытывая при этом почти оргазмическое наслаждение. Эх, вот это райское блаженство!

Посидев так несколько минут, я решил искупаться и попытаться отмыть запах общественного туалета, преследовавший меня уже четвертые сутки. Скинув одежду, я вошел в ручей и принялся плескаться, не забывая поглядывать по сторонам. А то мало ли кто захочет появиться на водопое! Но опасность появилась не с суши. Зачерпывая воду в очередной раз, я заметил большую черную змею, стремительно приближавшуюся ко мне. Вылетев из воды, как ошпаренный, я подхватил ритуальный кинжал и уставился на тварь, которая только чудом не успела меня цапнуть. Эта гадина выползла на сушу следом за мной и как-то странно, совсем не по-змеиному – извиваясь, – а словно червяк, сокращая сегменты тела, поползла за мной. На земле змеюка оказалась не такой резвой, поэтому я подскочил к ней и одним движением отрубил гадине голову, в который раз оценив остроту клинка.

С полминуты змея подергалась в конвульсиях, а затем замерла неподвижно. Понаблюдав за ее кончиной, я вспомнил, что змеи тоже являются съедобными. Ведь железы, вырабатывающие яд, расположены в голове, поэтому даже гадюк без этой части тела можно смело употреблять в пищу, не опасаясь преждевременно отбросить копыта. Мой желудок с готовностью поддержал эту идею громким бульком, поэтому я взял змеиное тело и принялся его рассматривать, готовясь срезать чешую и съесть в сыром виде. Однако кое-что показалось мне странноватым, поэтому я поднял отрезанную голову и разочарованно вздохнул.

Эта тварь оказалась совсем не змеей, а гипертрофированной пиявкой. Пять пар глаз вокруг пасти с мелкими острыми зубами никаких сомнений не оставляли. Теперь мысль о том, чтобы полакомиться данным деликатесом, уже не казалась мне такой привлекательной. Да, я как-то слышал, что французские монархи некогда закусывали жаренными налопавшимися кровью пиявками, но становиться последователем этих древних гурманов меня что-то не тянуло. Тем более после того как я понюхал дохлую тварь. Она воняла гнилью и болотной тиной, и этот запах окончательно лишил меня аппетита.

Швырнув пиявку в воду, я вновь зашел в ручей и продолжил купание. Теперь я внимательно следил за ручьем, опасаясь появления товарок обезглавленной мерзости. Ведь эти кровопийцы замечательно ориентируются по слуху и великолепно чувствуют тепло, поэтому если кто-то из них окажется поблизости – непременно попытается подкрепиться. А я даже боюсь представить, сколько крови способна всосать пиявка такого размера.

Но все было спокойно. Ручей был каменистым, ила оказалось весьма незначительное количество, а чистая вода позволяла рассмотреть все детали. Именно поэтому я сумел заметить, как к останкам пиявки подплыла небольшая, размером чуть больше ладони, рыбешка, которая стала с жадностью отрывать от ее тела куски. Желудок снова булькнул, и я решил порыбачить. Так как кинжал бросать было глупо, а сооружать острогу – долго, я попробовал незаметно подкрасться к рыбешке и схватить ее голыми руками. Понятное дело, это было сложно, но на рыбалке с отцом я подобное проделывал не раз. Главное только не спешить и не спугнуть добычу.

Пока я медленно подбирался к рыбке, к ней подплыли две похожие и тоже принялись насыщаться пиявкой. Остановившись совсем рядом с ними, я начал наклоняться, готовясь к рывку. В принципе, можно было и не беспокоиться. Рыбешки были настолько увлечены трапезой, что ничего вокруг не замечали. Именно поэтому я решил попробовать схватить сразу двух. Слегка присев и застыв в весьма комичной позе, я протянул руки, а потом стремительным рывком вонзил их в воду и схватил чешуйчатые тела.

«Есть! Теперь будет, чем перекусить!» – пронеслась в голове радостная мысль.

Выбравшись на берег, я швырнул добычу в траву, нашел свой кинжал и принялся разделывать первую рыбину. С этим занятием я управился быстро. Отделив нежное филе от костей, я промыл его в воде, а затем попробовал на вкус. Разумеется, я понимал, что мясо может оказаться ядовитым, как у японских рыб семейства иглобрюхих, иначе именуемых фугу, но голод затмил все возражения рассудка. Справедливости ради можно отметить, довольно вялые возражения. А прожевав пару кусочков, я признал, что все было не так уж плохо. И хотя на Земле суши мне ни разу есть не доводилось, но в данный момент сырая несоленая рыба не внушала мне отвращение и тошноты не вызывала, поэтому я быстро умял первую порцию и принялся за вторую.

Но и второй мне тоже показалось мало, поэтому я вернулся за добавкой. В ручье у пиявки собрался уже десяток рыбин, которые общими усилиями уничтожали ее, оставляя от мерзкой твари лишь черную кожу. Мне не составило труда поймать и выкинуть на берег еще пяток местных карасиков. Причем остальные, что странно совсем не желали уплывать, а продолжали остервенело рвать пиявку. Видимо, ее мясо оказалось для них настолько вкусным, что напрочь отшибало инстинкт самосохранения. Но шестой карась ухитрился вырваться из ладони, а затем цапнул меня за палец. Причем вцепился настолько сильно, что едва не вырвал приличный кусок мяса, благо я успел вовремя разжать его челюсти.

Рана оказалась хоть и не серьезной, но весьма болезненной, поэтому, посасывая укушенный палец, я решил закончить с рыбалкой. Выйдя на сушу, почистил всю добычу, а затем отправил ее в желудок, после чего за долгое время почувствовал насыщение. Промыв ранку, из которой все еще сочилась кровь, я отрезал от балахона кусочек ткани и замотал пострадавший палец, после чего оделся и продолжил путь. Но теперь я решил слегка изменить направление и двигаться вдоль русла ручья. Вода – это основа жизни, и без нее я долго не протяну, а неизвестно, встретятся ли дальше подобные ручейки. Тем более, ручей может впадать в речку, а речка – это вполне реальный шанс найти цивилизацию.

Но я сразу же столкнулся с некоторыми трудностями. Во-первых, бежать с полным желудком оказалось куда тяжелее, а ноги явно не желали приходить в рабочее состояние после перерыва, подрагивали и постоянно норовили обо что-нибудь споткнуться. Во-вторых, дальше по берегам ручья растительность постепенно приобретала все большее буйство, и спустя полчаса превратилась в непроходимые заросли. Так как шлепать прямо по воде мне не хотелось, я выбрал альтернативный вариант и побежал на значительном отдалении. Ручей был немаленьким, потому я не сильно переживал, что могу его потерять. А в-третьих, после трапезы меня неудержимо начало клонить в сон, и это было хуже всего.

Героически поборовшись с сонливостью, спустя два часа, когда мои ноги уже отказывались подниматься, я решил все-таки устроить привал. К этому времени местность вокруг снова изменилась и превратилась в каменистую степь, на которой среди невысоких холмов одиноко торчали колючие кусты и сухие деревья. Оглядываясь вокруг в поисках надежного убежища или чего-нибудь, отдаленно его напоминающего, я приметил небольшую груду камней и направился к ней.

Она оказалась развалинами какой-то небольшой часовни, второй этаж которой был полностью разрушен, а на первом отсутствовала одна из стен, и зиял огромный пролом в другой. Деревянные балки перекрытия тоже практически все обрушились, но оставшиеся образовывали небольшой пятачок, на котором я мог примоститься, не опасаясь волков, кабанов и прочих тварей, бродивших по земле. Обойдя развалины кругом, я не обнаружил никаких опасных животных. Только десяток гревшихся на солнышке больших зеленых ящериц.

Убедившись, что неприятных соседей не имеется, я поднял одну из подгнивших балок, потревожив несколько паучков, прислонил ее к стене, а затем с ее помощью сумел ухватиться за остатки перекрытия. Забросив туда кинжал («Нужно озаботиться ножнами для него, а то постоянно таскать клинок в руках слегка неудобно»), я подтянулся, забрался на второй этаж, отряхнул ладони от трухи, в которую постепенно превращалось дерево, и устроился в уголке. Накинув на голову капюшон, чтобы спастись от яркого солнца, бившего в глаза, я положил поближе кинжал, вытянулся и моментально погрузился в сон.

Разбудили меня хлопки крыльев. Открыв глаза, я увидел, как рядом со мной садилась птаха, сородич которой вчера напал на кортеж. Теперь я смог рассмотреть ее во всей красе, а не мельком, издалека. Птичка была очень похожей на орла, оперение особой красотой не отличалось – было серым в черных пятнышках, за исключением бежевых маховых крыльев и хвоста. Когти на лапах ясно говорили о том, что если какая добыча в них попадется, то вырваться уже точно не сможет, а массивный клюв наверняка мог разбивать камни. Вообще, по традиции здешних мест, вместо клюва у данного орла должна быть пасть с клыками, внушающими ужас, но на этот раз природа отчего-то решила не отходить от канона.

Птица приземлилась на балку в трех метрах от меня, там, где ее крылья не могли задеть остатки стен. Не отрывая взгляда от пернатой, я нашарил клинок, сжал рукоять в ладони и сразу почувствовал себя увереннее, а орел издал какой-то звук, здорово похожий на карканье, сложил за спиной крылья и вприпрыжку поскакал ко мне. Первым делом птаха попыталась вцепиться мне когтями в ноги, но я подтянул их, после чего она, подпрыгнув, вознамерилась клюнуть меня в голову. Именно в этот момент я ударил пернатого хищника кинжалом в грудь, доказывая, что загнанная в угол добыча тоже бывает опасной.

В сердце я не попал, но клинок вошел в покрытое перьями тело по самую рукоять и заставил птичку замереть. По моей руке вновь пробежал уже знакомый бодрящий холодок, а потом орел закатил глаза и тяжело кувыркнулся с балок вниз. Я успел вырвать свое оружие и огляделся. Других птичек в небе видно не было, так что можно вздохнуть с облегчением – еще один раунд с фауной чужого мира окончился в мою пользу.

Взглянув на солнце, я решил, что четырех часов отдыха будет вполне достаточно, встал, с наслаждением потянулся и спрыгнул на первый этаж, постаравшись выбрать местечко поровнее, чтобы не переломать конечности на осколках камней. И только тогда вспомнил, что уставшие ноги вполне могут меня подвести. Но приземление прошло благополучно, конечности работали на отлично, словно и не было целой ночи марафонского забега. Я даже удивился, а потом вспомнил тот самый странный холодок, который чувствовал, применяя клинок. Ведь он не являлся галлюцинацией, это ощущение было вполне реальным и требовало объяснения.

Итак, попробуем сопоставить факты. Когда я вонзаю клинок в живое тело, то получаю странные ощущения и немалый заряд бодрости. Ведь только он позволил мне бежать целую ночь, именно он не дал преждевременно погибнуть от голода и жажды. А сейчас, всего после четырех часов сна, я чувствую себя буквально заново родившимся и не обнаруживаю никаких следов переутомления. Это явно заслуга кинжала, который неким непонятным способом наполнил меня энергией, а значит, данный клинок умеет извлекать из жертв жизненную силу и направлять ее своему владельцу. Других объяснений я не вижу.

Что же получается, главным в ритуале был не поющий маг, не черный алтарь и даже не алмаз, в котором концентрировалась энергия, а именно эта острая полоска стали? Что ж, теперь понятно, почему маги даже не дернулись, когда я их убивал. Они моментально лишались своей силы и не могли даже сопротивляться. Вот почему напавшая на меня птичка рухнула замертво, хотя удар оказался далеко не смертельным. А значит, сектанты станут разыскивать меня с небывалым усердием и не остановятся до тех пор, пока не найдут. Живого или мертвого, ведь ритуальный кинжал им нужно вернуть во что бы то ни стало.

Печально вздохнув, я рассмотрел свой трофей. В принципе, ничего особенного – обычная закаленная сталь, рукоять из потемневшего от времени серебра с удобным рельефом и небольшой гардой. Единственное, что было необычным – это непонятная вязь иероглифов, выгравированная на отполированной до блеска поверхности клинка. Вряд ли она являлась клеймом мастера-изготовителя. Скорее какими-то религиозными тезисами или девизами, которые, насколько мне известно, очень любили размещать на своих мечах древние японцы (да и не только они).

В общем, хрен его знает, почему клинок приобрел такие свойства, которые очень мне пригодились. И тот же хрен наверняка догадывается, почему на алтаре кинжал работал совсем по-другому. Для меня же это все объяснялось одним словом – магия. В этом мире она была не выдумкой сказочников, а вполне рабочей штукой, не подчинявшейся никаким законам физики. И хотя я не понимал принципа работы данного артефакта, не знал о возможных отрицательных последствиях его применения, но знал одно – теперь я с ним ни за что не расстанусь. Такая вещь в цивилизованных землях стоит неприлично дорого, а в этих опасных местах вообще не имеет цены.

Отложив в сторону размышления о трофее, уже неоднократно выручившем меня, я принялся думать, что же делать с тушей орла. Такую груду мяса бросать было бы глупо, тем более что у меня в желудке снова появилось ощущение пустоты, а это значило – пора подкрепиться. Первым делом я выдернул пару десятков длинных маховых перьев, связал их веревкой, выдернутой из балахона, и спрятал в карман. Если я в ближайшем будущем не доберусь до цивилизации, то однозначно придется делать лук, и тогда они мне могут пригодиться. Дальше я срезал перья с грудки, обнажив сочную мякоть, и осторожно попробовал кусочек.

Мясо оказалось жестким, невкусным, но выбирать не приходилось, поэтому я быстро набил им желудок, особо не жуя. Не знаю, может, в жареном или вареном виде орлы намного лучше, но огня у меня не было, а добывать его было бы слишком долго. Нет, потом нужно будет обязательно подыскать кремень с хорошим кресалом, но это дело будущего, а сейчас мне пришлось давиться сырым мясом.

Тщательно вытерев пальцы о траву, я наткнулся взглядом на повязку на месте укуса и понял, что он уже не болит. Развязав ленточку, я с удивлением осмотрел небольшой, едва заметный шрам и понял, что кинжал намного полезнее, чем я думал ранее. Выходит, он может не только придавать сил, но и попутно лечит раны, ускоряя природную регенерацию моего организма? Похоже на то, ведь последствий побоев сектантов я после его применения больше не ощущал, да и лицо зажило. Интересно, а что он еще умеет? Полагаю, это придется выяснять на практике.

Отряхнув перья и пух с балахона, я покинул развалины, сориентировался в пространстве и продолжил свой путь. Остатки мяса брать с собой не стал – кроме того, что его не в чем было нести, я боялся, что хищники могут чуять кровь на большом расстоянии, а мне ни к чему было привлекать их внимание. Хоть запас еды лишним не бывает, но безопасность сейчас куда важнее.

В общем, я снова принялся работать ногами, но спустя минут десять понял – что-то неладное творится в моем организме. Сначала появилось неприятное ощущение в животе, а потом я едва успел снять штаны, приседая под ближайшим кустом. Ничего себе! Неужели это мясо орла так спешит покинуть мое тело? Думаю, вряд ли, в таком случае меня бы просто вырвало. Выходит, с голодухи свежая рыбка желудком усваиваться не пожелала.

– Да уж, не все йогурты одинаково полезны! – наставительно заметил я с тяжким вздохом.

Следующие несколько минут я старательно удобрял каменистую почву, издавая весьма громкие звуки, и отчаянно надеясь, что никто из хищников не воспользуется моим беспомощным состоянием. Когда же почувствовал себя чуточку легче, то сильно оголил куст, жалея, что сейчас у меня не было под руками той книги про орков. Сейчас она бы меня очень выручила. Кстати, интересно, почему ее герой никогда не задумывался о такой жизненно необходимой каждому «попаданцу» вещи, как туалетная бумага? Что-то писатель забыл прояснить такой весьма любопытный момент.

Подтянув штаны, в снова подхватил кинжал и побежал дальше. Однако на протяжении последующего часа мне пришлось останавливаться еще трижды, после чего кишечник вроде бы угомонился и перестал всеми силами изображать реактивную трубу. К этой вынужденной расплате за обжорство я отнесся философски и сожалел только о том, что теперь преследователям по моим «горячим следам» будет легче сориентироваться. Остается только уповать на то, что до этого им все равно придется прочесать большую площадь, обеспечив меня хорошей форой во времени.

Оставляя за собой километры дикой местности, я старался не особенно отдаляться от ручья. Сейчас это труда не составляло – местность окончательно превратилась в степь, деревьев росло мало, можно было издали заметить любой изгиб или поворот русла, чтобы не делать напрасный крюк. Поэтому я периодически забегал на какой-нибудь холмик и оглядывался. Именно это помогло мне заметить стаю волков, которые расположились на водопое. То ли просто утолить жажду, то ли в ожидании добычи.

Стая была крупной – особей из сорока, ее я решил обойти по широкой дуге, причем по другому берегу ручья. Ведь у волков хороший нюх. Наткнувшись на мой след, они смогут догнать меня в два счета, а о том, чтобы отбиться или убежать, не могло даже речи идти. Против такого количество зубастых хищников даже мой кинжальчик – не помощник. В общем, я спустился с холма, подбежал к ручью и перешел через него, рассчитывая на то, что волкам в ближайшее время не захочется попутешествовать.

Другой берег оказался в точности таким же. Удалившись на безопасное расстояние, чтобы стая меня не заметила, я миновал этот участок, но возвращаться обратно не стал. Смысла никакого не было. Однако вскоре выяснилось, что на этом берегу меня поджидало куда больше сюрпризов. И на первый я наткнулся спустя всего полчаса. Представлял он собой поле, покрытое весьма густой и сочной травой, перед которым я неосознанно перешел на шаг. Недоумевая, что бы это меня могло так насторожить, я предположил, что там может скрываться какой-то хищник, но вскоре разобрался, в чем дело.

Здесь не росло цветов. Совсем. Также на всем поле не было кустов, деревьев или другой растительности, кроме сочной травы. Зато среди нее белели кости, принадлежавшие самым разнообразным животным. Они были изумительно чистыми (хоть сейчас в музей или в класс биологии!), кое-где валялись по-отдельности, но иногда составляли целые скелеты. Глядя на них, я предположил, что это отнюдь не кормушка какой-нибудь твари вроде вчерашнего Кинг Конга. Тот бы точно повредил кости, а они, насколько я видел, все были целехонькими. Как будто кто-то переваривал добычу целиком.

Именно эта мысль родила бредовую идею о происхождении данного кладбища, которую я не поленился проверить. Вернувшись немного назад, я с трудом оторвал от сухого дерева большую разлапистую ветку и вместе с ней снова подошел к полю. Размахнувшись, я швырнул хворостину подальше и с удивлением понаблюдал за тем, что происходило дальше. Ветка упала на траву, а та, словно живая, потянулась к ней и схватила свою добычу, оплетая ее сотнями зеленых щупалец. Всего минута потребовалась прожорливому растению, чтобы понять – попавшая к ней добыча несъедобна. Медленно, с неохотой она стала выпрямлять свои щупальца, оставляя сухую деревяшку в покое, а вскоре снова превратилась в безобидную сочную травку, которую колыхал легкий ветерок.

Итак, я ошибся – в траве не было хищника. Сама трава и была хищником, который, судя по количеству костяков, уже не один год поджидал на этом месте неосторожных зверей. Уж не знаю, как это растение пожирало своих жертв – впрыскивало яд, растворяющий ткани, или же переваривало в смертельных объятиях, но догадываюсь, что вся травка имеет единую корневую систему. Я ведь подметил, как слаженно встрепенулся этот зеленый ковер, когда почувствовал прикосновение упавшей ветки, и лишь потом ее стал оплетать определенный участок стеблей. В общем, как же хорошо, что ночью на моем пути не повстречалось нечто подобное! В свете звезд я вряд ли смог бы заметить опасность, прежде чем меня начали переваривать. Повезло, иными словами и не скажешь.

Обогнув зеленое поле по весьма широкой дуге, я вскоре столкнулся со вторым сюрпризом – тем самым странным крокодилом, которого впервые увидел сутки назад. Этот экземпляр был намного мельче своего сородича, напавшего на кортеж, но все равно я решил с ним не связываться и трусливо сбежал с поля боя. Ведь если такая тварь прыгнет на меня издалека, далеко не факт, что я сумею увернуться от пасти с многочисленными треугольными зубами и одновременно воткнуть в тело зверя клинок. Нет уж, на фиг! Я не трус, но я боюсь! Тем более что есть пока не хочу, а значит, и рисковать незачем.

Крокодил оказался на диво упорным и преследовал меня добрую четверть часа, но мне было легко удерживать постоянную дистанцию. Поэтому, когда хищнику надоело меня гонять, он замедлил темп и вскоре безнадежно отстал. Обернувшись в очередной раз, я увидел, что крокодил немного постоял, глядя мне вслед, а потом как-то разочарованно вздохнул, совсем как человек, развернулся и потопал обратно. Перейдя на шаг, я даже задумался, а есть ли у него разум? Ведь он мог просто сделать вид, что отступил, а на самом деле продолжит преследовать меня, дожидаясь ночи, чтобы подкрасться в темноте к спящему человеку и впиться острыми треугольными зубами… Так, хватит фантазий! Мне только разумных крокодилов не хватало! И так проблем по самое горло.

Но на этом сюрпризы еще не закончились. До наступления сумерек я успел повстречаться с гусеницей. Да, именно гусеницей, и нечего удивляться. Просто она была длиной метра полтора и толщиной с палку докторской колбасы. Лимонно-желтая с красными пятнами, украшенная торчащими во все стороны тонкими длинными стеклянными волосками, переливающимися на солнце, она задумчиво объедала кусты, лишая их не только листьев, но и тонких веточек, и на меня нападать не думала. Поглазев немного на это чудо, я еще подумал, какая же из нее должна получиться бабочка и двинулся дальше.

Также я заметил варана-хамелеона, который перепугал меня до полусмерти. Представьте себе: присел я на камешек по причине весьма прозаической – портянки решил перемотать и дать ногам минутный отдых, а соседний камень вдруг как уставится на меня! Хорошо, я быстро сообразил, что это всего лишь ящерица-переросток, искусно принявшая цвет окружающей местности, а то мог бы всерьез усомниться в своем психическом здоровье. И хотя варан не был агрессивно настроен, я счел, что будет лучше как можно быстрее покинуть его общество.

Были еще паук-птицелов, развесивший свою сеть между двух деревьев, колония красных муравьев, каждый из которых был размером со спичечный коробок, и злобный суслик-переросток, который шипел похлеще змеи и, демонстрируя передние резцы, пытался прогнать меня со своей территории. Последний был весьма грозен, так как, стоя на задних лапах, достигал моего пояса. Глядя на него, я долго раздумывал, не пустить ли мне в ход кинжал, но потом решил пощадить смелого грызуна, судя по тоненькому писку, доносившемуся из-под земли, защищающего свое гнездо с детенышами.

Но все эти сюрпризы затмила последняя неожиданная встреча этого дня. Она произошла в тот момент, когда я решил устроиться на ночлег в каких-то развалинах. На этот раз это оказалась просто большая груда камней, к которой я и направился, пока совсем не стемнело. К тому времени мне удалось отмахать немало километров, однако я не стал дальше развивать успех, понимая, что в первую ночь на этих землях только чудом остался жив, и в дальнейшем риске смысла не видел. Уже подойдя к камням и прикидывая, как можно забраться на эту кучу, я услышал шипение.

Сперва я подумал, что это еще один суслик и обрадовался, так как поужинать совсем не мешало, но потом увидел большую черную змею, которая воинственно приподнялась из травы и, слегка раскачиваясь, угрожающе шипела. Разумеется, я замер, как вкопанный, а потом стал медленно отступать, стараясь не спровоцировать гадину резким движением. Но спустя несколько секунд рядом с первой поднялась еще одна, зашипевшая аналогичным образом, а дальше я увидел еще трех, спешивших на помощь товаркам. Шипение усиливалось, а я все пятился назад, не сводя глаз со змей, которые продолжали выползать из камней.

Когда же я отступил от развалин метров на двадцать, там раздался звук, похожий на очень громкий хрип. Шипение, будто по команде, оборвалось, но змеи не собирались расползаться. Они все так же раскачивались, словно пытаясь меня загипнотизировать, а на камнях появился Змей. Именно так, с большой буквы. Он появился из какой-то норы, оглядел пространство и устремился ко мне. И вот тогда я здорово струхнул, потому что данный представитель змеиного царства был поистине огромных размеров. Я как-то смотрел в интернете забавное видео из какого-то зоопарка, где произошло невероятное – удав проглотил бегемота. Правда, бегемот был маленьким, но не в этом вся суть. Змей, который сейчас приближался ко мне, оказался куда больше земного удава и запросто мог проглотить человека.

Понимая, что убежать уже не получится, я перехватил кинжал поудобнее и приготовился отбиваться. Но мне не предоставили такой возможности. Змей как-то весьма неожиданно прыгнул, мощным ударом сбил меня с ног, а затем обвился вокруг туловища и принялся немилосердно сдавливать, пытаясь задушить. Слава всем богам этого мира, при падении я не выронил свой кинжал, потому что вцепился в него, как в спасательный круг. На ощупь я ткнул им Змея, стараясь не пропороть себе брюхо.

Зная особенность клинка, я не стремился нашинковать гада, а просто вонзил сталь в тело душившего меня хищника, надеясь, что и в этот раз он прекрасно справится с заданием. Все вышло прекрасно – я снова почувствовал холодок, пробежавший по телу, а затем хватка Змея ослабла, позволяя мне вдохнуть. С трудом освободившись от его объятий, я поднялся на ноги и посмотрел на его сородичей, которые сейчас старались спрятаться в камнях. С гибелью вожака (или кто это был?), они странным образом растеряли всю свою смелость, и хотя некоторые обиженно шипели на меня издали, но подползать и мстить явно не собирались.

Посмотрев на дохлого Змея, я почувствовал себя Георгием Победоносцем, а потом пораженно выдохнул. Нет, это просто фантастика – колония змей со своим вожаком! Или царицей, хрен разберешь. Я как-то не умею змей по половому признаку различать. Одно ясно – в этом мире странностей предостаточно, и мне нужно постепенно отвыкать от всего, что я знал дома. Ведь здесь и суслики на людей нападают, и орлы уважают человечину, и крокодилы прыгают, и трава мясом питается, и пиявки размером с кобру… Короче, здесь свои законы. И если я хочу выжить в этих опасных землях, мне придется их узнать и выучить назубок.