"Неразлучные враги" - читать интересную книгу автора (Бейтс Ноэль)

9

Келли с улыбкой подняла глаза, и ее сердце радостно екнуло при виде Марко, спускающегося на террасу. Она уже заканчивала завтрак. Он подошел к ней сзади и обнял, уверенно положив ладони на твердые холмики ее груди. Келли доверчиво положила голову ему на плечо.

— Скучала? — прошептал он, теплым дыханием касаясь ее щеки.

— Да, — просто отозвалась она и с готовностью подставила губы долгому нежному поцелую. Грудь болезненно заныла от долгожданной ласки. Но по спине пробежал холодок при мысли, что их могут заметить.

Марко уезжал на три дня в Лондон. Разумеется, он виделся с Пенелопой. Келли все это время умирала от ревности, представляя, как они проводят время вместе. Интересно, он рассказал ей правду о своем отношении к их помолвке? А если и так, у него всегда найдется кто-нибудь еще — одна из многочисленных подружек или новая знакомая, способная доставить ему удовольствие.

Хотя это было бы непросто. С той удивительной ночи на берегу прошло шесть недель. И каждую ночь Марко приходил к ней в спальню, даже не заботясь о том, что кто-нибудь может его увидеть.

Келли протестовала, но он лишь пожимал плечами.

— Пенелопы здесь нет, — заявлял он. — Ее это не касается.

Но Келли от этого не становилось спокойнее. Она чувствовала неловкость от такого положения вещей. Однако пересуды слуг ее почему-то не беспокоили. Если Марко все равно, то и ей не стоит тревожиться.

— Как прошла поездка? — поинтересовалась Келли, наливая ему кофе.

— Неплохо. Карлос будет очень рад.

— Ты сам летел домой?

Марко покачал головой.

— Я воспользовался обычным самолетом. Круассаны еще теплые? — Он потянулся к тарелке. — Я позавтракал в самолете, но это было два часа назад.

— Как там… в Лондоне? — робко спросила Келли. Это все равно что спросить, как поживает его невеста.

Марко беспечно пожал плечами, будто рассказывать было не о чем.

— Все наслаждаются редкими лучами солнца. Сняли наконец рубашки с длинными рукавами.

Келли расслабилась и улыбнулась ласковому средиземноморскому солнышку, покрывшему ее кожу золотисто-коричневым загаром и высветившему волосы почти до белокурого цвета.

— Они должны использовать каждую минуту, — сочувственно сказала она. — Это ведь совсем ненадолго.

— Да. — Марко улыбнулся, и его глаза медленно заскользили по стройным ногам Келли, которыми она упиралась в край цветочницы. — Мне нравятся эти шорты, — заметил Марко. — Они такие… короткие. — Он наклонился и провел рукой по загорелому бедру.

— Марко! — возмутилась Келли, с опаской вглядываясь на дом. — Кто-нибудь может нас увидеть!

— И что?..

Он подвинулся поближе и легко коснулся губами ее обнаженного плеча. Его рука двинулась выше, к участку обнаженного тела над шортами, подбираясь к белой блузке без рукавов, завязанной узлом под грудью.

— В Лондоне я проклинал каждую ночь, которую не провел с тобой, — прошептал Марко. В его голосе появились хриплые нотки. — Я мог думать лишь о твоем великолепном теле и о том, что я хочу с ним сделать…

— Марко, не надо…

Ее слабый протест остался незамеченным. Теплая ладонь накрыла упругую грудь, лаская ее, а потом скользнула под блузку и лифчик, добравшись, наконец, до горячей обнаженной плоти. Пальцы играли с нежно-розовым бутоном, пока он не стал твердым как орешек.

— «Марко, не надо», — передразнил он ее. — Ты же ведь не хочешь, чтобы я остановился.

К стыду Келли, это была чистая правда. Она была не в силах сопротивляться. В считанные секунды Марко мог довести ее до экстаза. И, позабыв обо всем, она сдавалась под натиском его упоительных ласк.

Она пыталась бороться за его уважение, и порой казалось, что ей это удается. Но стоило их глазам встретиться, как пламя взаимной страсти вспыхивало с новой силой. И все-таки разговаривали они не меньше, чем занимались любовью. Марко рассказывал ей о Родосе, о его древней истории. Делился своими соображениями по поводу развития туризма на фоне сохранения уникальной природы острова. Он живо интересовался работой Келли, гордился ее достижениями.

Но иногда — вот как сейчас — гордый и высокомерный Марко превращался в охотника, преследующего беззащитную жертву. И Келли, боясь самой себе признаться в этом, наслаждалась такими моментами, позволяя себе думать, что ей достаточно просто любить его. Нет завтра, нет Пенелопы, нет ничего, кроме страсти, накрывающей ее и Марко бархатным покрывалом. Звук шагов — все еще немного неуверенных — предупредил их о появлении Карлоса. Марко неохотно откинулся на спинку стула, надевая маску безразличия. Словно ничего и не было. Келли дрожащими пальцами поправила узел на блузке. Ее щеки пылали.

Но если Карлос и заметил что-нибудь, то виду не подал.

— А! Ты здесь, сынок! Анна сказала, что ты уже приехал. Как прошла поездка? Обо всем договорился?

Старик осторожно спустился по ступенькам. Он упорно отказывался от палочки, утверждая, что и сам справится. Карлос уселся в одно из кресел.

— Все в наших руках, папа, — спокойно, в отличие от взволнованного отца, заговорил Марко. — Я уладил все наши дела.

— Ладно, — улыбнулся тот. — Расскажи обо всем поподробнее.

— Потом, папа, — заявил Марко, поднимаясь. — Я же только что приехал. Мне нужно принять душ. — Мерцающий взгляд синих глаз остановился на Келли.

Она прочла в них все так ясно, словно это было сказано вслух. Он думает о гораздо более интересных вещах, чем отмывание дорожной пыли.

— Это надолго? — Мысли Карлоса были заняты только бизнесом.

— Не очень. Скажем, через часок.

Келли тоже поднялась.

— Я должна… поговорить с Анной, — пробормотала она, надеясь, что старик не заметит предательской дрожи в ее голосе. — Скоро вернусь. — Схватив книгу, она пошла вслед за Марко.

После испепеляющего полуденного зноя в доме было прохладно. Обычно Карлос уезжал на лето в горное шале. Но теперь подниматься по лестницам ему стало слишком трудно. Келли втайне радовалась этому — у нее с шале были связаны особые воспоминания.

Келли подошла к Марко и смущенно подняла глаза. Она не смела даже надеяться, что его интерес к ней продлится так долго, но он, казалось, ничуть не уменьшился. Ее же собственные чувства с каждым днем становились все сильнее. То, что начиналось с физического влечения, росло и ширилось, ведь теперь она знает, какой Марко на самом деле. Любовь к нему стала частью ее самой и, казалось, останется такой, пока она будет дышать.

Марко улыбнулся, и сердце Келли радостно забилось.

— У тебя в комнате или у меня? — В его глазах загорелся греховный огонь.

— Я… не знаю, стоит ли, — пробормотала Келли, беспокойно оглядываясь. — Днем…

— Меня не было целых три дня, — нетерпеливо прорычал он. — Я хочу заняться с тобой любовью прямо сейчас. — И, не давая Келли времени возразить, он подхватил ее на руки — легко, словно она была невесомой, — и понес через весь коридор в свою часть дома в западном крыле.

Келли несколько раз проходила мимо, но никогда не заходила внутрь. Обстановка оказалась очень простой, почти спартанской: пол выложен паркетом из кедра, а на белых стенах три массивных античных барельефа — копии найденных при раскопках. Но Марко не задержался здесь, а сразу прошел в спальню.

Эта комната была тоже очень простой, с огромной низкой кроватью, застеленной темно-синим покрывалом ручной работы. Рядом — плетеный столик с лампой и стопкой книг. А у окна — плетеный стул и еще один такой же столик, заваленный книгами. Стену над кроватью украшала мозаика — копия найденной в античном храме. Келли удивленно уставилась на эту картину.

— Что они делают? — прошептала она.

— А ты не видишь?

— Ну… да, — согласилась она. — Но это же физически невозможно. Если только они оба…

— Мы ведь всегда можем попробовать, — усмехнулся Марко и поставил Келли на пол, крепко держа в объятиях.

Она решительно замотала головой.

— Кто-нибудь из нас сломает спину. Это просто воображение художника.

— Не порти удовольствия, — прошептал он, наклоняясь к ней.

Их губы встретились. Тела их так гармонично подходили друг к другу, что каждый раз, когда они занимались любовью, было лучше и лучше. Иногда это был порыв, страстный, безумный, а порой вот так, как сейчас, — любовь была наполнена нежностью, теплом, удивительно долгими поцелуями и ласками. Они знали, как доставить друг другу удовольствие, забывая в эти минуты обо всем на свете. Они были одни в своем собственном чувственном мире.

Усталые и невероятно счастливые, они лежали в объятиях друг друга, когда Марко удовлетворенно вздохнул и прошептал:

— Ммм… я и забыл, как сладко ты пахнешь. Келли довольно засмеялась.

— Наверное, пора подниматься, — с неохотой начала она.

Марко покачал головой и притянул ее к себе.

— К чему такая спешка? Я мог бы оставаться здесь весь день.

И она тоже. Она могла бы остаться здесь навсегда. Но это невозможно, вновь напомнил мерзкий внутренний голос. Карлос уже почти выздоровел, и ее контракт подходит к концу. А Марко… Марко женится на Пенелопе.

Келли стоило немалых усилий воли высвободиться из его объятий и подняться с кровати. Она медленно подошла к огромному окну, распахнутому на балкон, с видом на море. Очень неприятно было думать, что всего лишь через пару недель она вернется в Англию, где уже будет царить серая унылая осень. Она больше не увидит этого чистого ярко-голубого неба, бесконечного солнечного света, не услышит мягкого шепота волн…

На глаза Келли навернулись непрошеные слезы. Она попыталась смахнуть их, но одна слезинка соскользнула с ресниц и медленно покатилась по щеке.

Марко выбрался из постели и подошел к Келли.

— Ты плачешь? — он нежно обнял ее. — Почему?

— Я… — Участие в его голосе совсем доконало ее. — Я подумала, как буду скучать по всему этому, когда уеду. По морю, солнцу…

— Тогда не уезжай, — предложил он, обнимая Келли еще крепче. — Оставайся здесь.

— Не могу. — Она печально покачала головой. — Мой контракт уже почти закончился. Карлосу я больше не нужна…

— Ты нужна мне…

Келли подняла на него глаза и грустно улыбнулась.

— Нет. — Ее голос едва заметно дрожал. — Мы прекрасно провели время, но мы ведь оба знали, что это ненадолго.

Марко тихонько рассмеялся.

— Ты противная лгунишка, — поддразнил он ее. — Думаешь, я не знаю, что ты любишь меня.

У Келли от удивления перехватило дыхание.

— Я… никогда не говорила, что…

— А тебе и не надо было, — прошептал он, нежно целуя кончик ее носа. — Твои глаза и твое тело говорят мне, когда мы занимаемся любовью.

— Этого не должно было случиться… — Келли, тихонько всхлипнув, уткнулась лицом ему в грудь, вдыхая знакомый мускусный аромат его кожи. Да, она любит его так сильно, что не могла отказаться от секса с ним даже сейчас, когда пришла пора прощаться. И вот это счастье стало прощальным подарком.

Марко приподнял ее подбородок, заставляя взглянуть себе в глаза.

— Неужели ты думаешь, что я смогу расстаться с тобой?

Она отвечала на его поцелуй, позабыв о голосе разума. Казалось, реальность слишком хороша, чтобы в нее поверить, и даже слабый порыв ветра мог унести прочь эту удивительную сказку. Марко любит ее, любит. Вот это и есть счастье, которое должно длиться вечно…

Громкий стук в дверь заставил их обоих застыть на месте.

— Черт! — Келли показалось, что Марко не собирается обращать внимание на этот стук, но тот, кто стучал, похоже, не собирался уходить. Марко неохотно отпустил ее. — Не уходи. Я вернусь через минуту. — Он схватил синий шелковый халат, висевший за дверью, и пошел в гостиную, на ходу завязывая пояс.

Келли вдруг почувствовала себя ужасно виноватой. Она торопливо натянула одежду и спряталась в ванной. Сердце ушло в пятки от страха. А вдруг Пенелопе сказали о том, что происходит? Вдруг она вернулась, чтобы застать их здесь. Воспаленный ум Келли никак не мог придумать уважительной причины, по которой она находилась бы в комнате Марко. Только одевшись, она почувствовала себя немного лучше.

Приоткрыв дверь ванной, она осторожно заглянула в спальню. Марко стоял на пороге, бледный и взволнованный.

— Что случилось? — Келли снова начала волноваться.

— Папа… Ему стало хуже. — Марко скинул халат и схватил рубашку. — Они уже вызвали «скорую помощь».

Келли в ужасе смотрела на него.

— О Боже! У него снова случился удар?

Марко мрачно кивнул.

— Похоже на то. Он в кабинете.

— Я иду туда.

Сейчас не имело смысла беспокоиться, что кто-то увидит ее выходящей из комнаты Марко. Келли бежала к лестнице со всех ног. Несколько слуг с траурными лицами стояли у кабинета, но расступились при ее появлении.

Карлос лежал на полу. Его лицо было таким серым, что на мгновение Келли показалось, что он умер, но потом она услышала легкий вздох, перешедший в хрип. Она опустилась на колени, пощупала пульс. Келли ничего не могла для него сделать, кроме как устроить его поудобнее.

— Помогите перевернуть его и дайте пару диванных подушек.

Ей помогал Марко. Он оделся в считанные секунды и уже был здесь. Когда они осторожно уложили Карлоса на подушки, он вопросительно посмотрел на Келли.

— Он очень плох?

— Трудно сказать, — отозвалась она, отчаянно желая быть более оптимистичной. — По крайней мере, он дышит. Его необходимо отвезти в больницу. Если он не умрет в первые несколько дней… — Келли не сдержалась, взяла Марко за руку и на мгновение сжала ее. В этот момент было действительно неважно, что могут прочесть в этом жесте люди.

Казалось, они ждали «скорую помощь» целую вечность, хотя на самом деле прошло, быть может, несколько минут. Одну из горничных отправили к входной двери, чтобы впустить врачей. Келли вздохнула с облегчением, когда Карлоса осторожно положили на носилки. Через несколько минут он уже будет в больнице.

— Ты поедешь с ним в машине «скорой помощи», — предложил Марко. — А я — следом на своей машине.

Келли кивнула и взяла Карлоса за руку. Она шла рядом с носилками, и слезы душили ее. Удар оказался для Келли сильнейшим потрясением. Ведь старик выглядел очень хорошо, не было никаких признаков ухудшения его состояния. Но он настоящий борец, говорила себе Келли, хватаясь за соломинку, и он снова выкарабкается.

Она крепко сжала его руку, когда машина «скорой помощи» тронулась с места.

— Держитесь, Карлос, — тихо молила она его сквозь слезы. — Не сдавайтесь. Вы можете. Я знаю, что можете.

Так странно было оказаться в больнице в качестве посетителя. Разница между этой больницей и английской была лишь в том, что здесь сквозь огромные окна пробивался яркий солнечный свет, да к надписям на английском языке добавились надписи на греческом. Но это были те же до боли знакомые слова: «Приемный покой», «Травматология» и другие.

Карлоса положили в отдельную палату, выходящую окнами на зеленый внутренний дворик, который в этот час красиво освещался солнцем. Но сейчас старик был не в состоянии оценить прелестный вид. Он лежал с закрытыми глазами, и его лицо сливалось цветом с подушкой. Пульс был слабым, но дыхание казалось уже не таким тяжелым, как несколько часов назад..

Медсестра только что измерила давление и ободряюще улыбнулась.

— Неплохо: Он отлично держится. Доктор придет, как только мы получим результаты обследования.

Марко кивнул, не отрывая глаз от отца. Келли, которая уступила стул медсестре, снова заняла место у постели больного. Марко посмотрел на нее и печально улыбнулся.

— Спасибо.

— За что?

— За то, что ты здесь. — Он вздохнул и неловко положил руку на словно выжженную солнцем руку отца. — Интересно, он знает, что мы рядом?

— Думаю, он тебя слышит, — тихо сказала Келли. — Просто разговаривай с ним, неважно о чем.

Марко пожал плечами и наклонился над больным. Он напряженно нахмурился, обдумывая, что бы сказать.

— Папа, помнишь, когда я был маленьким, ты учил меня кататься на лыжах? Ты еще говорил, что когда-нибудь возьмешь меня в Канаду и что это отличное место для катания на лыжах.

Он говорил, перескакивая с одной мысли на другую, вспоминал детские годы, а Келли молча наблюдала за стариком.

Первые несколько часов они прожили в ужасном напряжении, но теперь, когда кризис миновал, появилась надежда. Но, что бы ни случилось, Карлос с сыном за последние недели преодолели огромную пропасть, лежавшую между ними. Жаль, что единственной причиной, которая заставила их побороть свою гордость, стала тяжелая болезнь. Как они все-таки похожи!

Проходила минута за минутой, за дверями палаты шла обычная больничная жизнь. Келли задремала. Неожиданно ее разбудил шум. Она услышала голос Леонидиса, племянника Карлоса. Вот уж кого ей меньше всего хотелось бы видеть. Она успела лишь обменяться быстрым взглядом с Марко, когда дверь распахнулась и в палату ворвался Леонидис со своей унылой женой.

Он остановился на пороге, и его поросячьи глазки с презрением вперились в Келли, прежде чем он повернулся к Марко.

— Здравствуй, — холодно поздоровался он. — Добрый вечер, кузен Леонидис, — отозвался Марко. В его голосе слышалась явная насмешка. — Как быстро ты пришел навестить моего отца. Впрочем, я и не ожидал ничего другого.

Леонидис пождал губы и что-то надменно изрек по-гречески.

— Как это мило с твоей стороны, — улыбнулся Марко. В его улыбке не было ни капли теплоты. — Как видишь, он отлично держится. Через несколько дней он, без сомнения, будет сидеть здесь и покрикивать на медсестер.

— Ха! — Леонидис бросил злобный взгляд в сторону Келли. — Какое разочарование для твоей маленькой шлюшки, — усмехнулся он. Последнее слово он произнес по-гречески.

Келли сдержалась. Она не знала точно, что означает это слово, но догадывалась, что это отнюдь не комплимент.

— Странно слышать такие слова от столь утонченного господина, мой дорогой кузен, — ответил Марко, в его тоне звучала ирония. — Я поражен широтой твоего лексикона. Леонидис засмеялся.

— Это слово подходит очень точно. Думаешь, я не знаю, что происходит? Вы просто дураки, ты и твой отец. Как ты будешь себя чувствовать, когда он оставит все свои деньги этой…

Марко удивленно приподнял бровь.

— Ты считаешь, все к этому идет? Теперь настала очередь Леонидиса заговорить в ироническом тоне.

— Ты хочешь сказать, что не знаешь об изменении завещания? — надменно заявил он. — Все было сделано, пока ты прохлаждался в Лондоне. Все достанется ей. Каждый пенни. Если не веришь, спроси у адвокатов.

— Папа изменил завещание? — Марко нахмурился и вопросительно посмотрел на Келли. — Ты об этом знала?

Келли ошеломленно уставилась на него.

— Конечно нет! Как ты мог подумать? Леонидис издал радостный возглас.

— Сама невинность! Разумеется, она будет все отрицать, чего еще ты ожидал? Она соблазнила тебя, чтобы отвлечь от своих махинаций. А теперь изображает участие, а сама считает минуты до того счастливого момента, когда начнет тратить денежки твоего отца.

Келли так потрясли эти обвинения, что она была не в состоянии ответить хоть что-нибудь. Она взглянула на Марко в надежде на поддержку, но в ужасе наткнулась на гневный взгляд его синих глаз.

— Это правда? — резко спросил он. — Я все неправильно понял? Это был двойной блеф? Ты дурачила меня с самого начала?

— Ты поверил? — Келли покачала головой, стараясь отогнать от себя этот кошмар. Самые худшие опасения сбывались гораздо быстрее, чем она могла себе представить. Она медленно поднялась и едва удержалась на ногах. — Что ж, в таком случае… мне нет необходимости оставаться здесь. — Ее голос заметно дрожал. — Прощай, Марко.

Келли медленно пересекла комнату и вышла в коридор. Марко выбежал вслед за ней, поймал ее за руку и резко повернул к себе.

— Отвечай! Ты знала? Леонидис прав? Усилием воли собрав остатки достоинства, Келли взглянула на него с ледяным презрением.

— Думаешь, я спала с тобой, а тем временем вынуждала твоего отца изменить завещание в свою пользу? — медленно произнесла она. — Мне жаль тебя. Ты должен был узнать за свою жизнь, что такое любовь и что такое доверие, но так и не узнал. Ты всегда будешь считать всех людей такими же, как и ты, использующими других. Мне следовало помнить об этом с самого начала, но я была так глупа, что позабыла. Я любила тебя. Но постараюсь это преодолеть.

Келли вырвала руку, повернулась и пошла к выходу. Слезы лились из ее глаз нескончаемым потоком, но она была слишком горда, чтобы смахивать их на глазах у Марко.