"Мед и яд" - читать интересную книгу автора (Бейтс Ноэль)

8

Марианна стояла в просторном, освещенном солнечными лучами холле большого особняка в стиле Тюдор. Вскоре то, что она видит, станет домом. Домом, который она искала в течение последних двух недель. Домом, который положит конец пребыванию Фредерика Галли под одной крышей с ней.

Она оглянулась вокруг. Некогда прекрасный особняк находился в плачевном состоянии и требовал немедленного капитального ремонта, который, подумала Марианна, выльется в немалую сумму. Хотя, напомнила она себе, в чем в чем, а в деньгах Фредерик теперь не испытывает недостатка.

Мистер Коттеридж отдал ей ключи, с тем чтобы она могла осмотреть все сама, и преданно сообщил, что единственной причиной, по которой дом еще не был продан, является нежелание большинства людей переселяться туда, где требуется небольшая доработка.

«Небольшая доработка», усмехнулась про себя Марианна. Только теперь, проходя из комнаты в комнату, она оценила чувство юмора мистера Коттериджа. Значит, на жаргоне агентов по недвижимости «небольшая доработка» синоним «капитального ремонта всего здания». Но она не могла не признать того факта, что раньше эти ветхие стены были восхитительным поместьем: большой особняк, не расползшийся, а монолитный, в изысканном архитектурном стиле, и огромный сад как на картинках в книгах, сейчас повсеместно заросший, требующий расчистки и внимательного ухода.

Последние две недели окончательно измотали Марианну. Несмотря на то, что Фред больше не затрагивал тему об условиях покупки фирмы Лойтеров, его присутствие ощущалось повсюду, он заполнял каждый уголок, каждую щелочку в доме. Марианна жила в постоянном нервном напряжении. Каждый раз, когда Фред входил в комнату, нервы ее натягивались до предела. Еще хуже было, когда она осознавала, что находится с ним в комнате наедине и вынуждена поддерживать вежливую беседу.

Что теперь задумал ее мучитель? С его стороны не было больше ни неясных угроз о замужестве, ни жестких требований раскрыть причины ее первого брака. Тем не менее молчание еще больше пугало Марианну и выбивало из колеи. Неужели появление любовницы заставило Фредерика отказаться от мести?

Она не хотела думать о Карен Осмонд, но не получалось.

Эта дама появилась спустя два дня после своего телефонного звонка. Фредерик снял ей квартиру на окраине города, что отнюдь не уменьшило количество ее незваных визитов.

Карен ходила за шефом, как нитка за иголкой, просто следила за ним. Марианна поняла это с того самого момента, как только мисс Осмонд впервые переступила порог дома Лойтеров. Эта молодая женщина словами, взглядами, выразительными жестами сразу дала понять, что Фред принадлежит только ей.

Марианна оглядела комнату и подумала, что дом просто идеальный, настолько хорош, что даже жалко отдавать это совершенство в руки Фредерика Галли. Но если он не переедет сюда, то она постепенно сойдет с ума, живя с ним под одной крышей.

Неторопливо и внимательно она обследовала остальные спальни. Все окна надо было заново застеклить, стены покрасить, потолки побелить, а ковровые покрытия сменить, поскольку они выглядели так, будто их купили лет сто назад.

Спускаясь по ступенькам на первый этаж, Марианна уговаривала себя сосредоточиться на доме, а не на Карен. В последние дни она редко видела Фредерика. Не потому ли, что все его свободное время поглощено любовными утехами с возлюбленной? Марианна старалась убедить себя, что это не ее дело, но ей не удавалось отвлечься от этих мыслей. Она обнаружила, что думает о Фреде и Карен вместе, о том, как они занимаются любовью в самые неподходящие моменты: в отделе замороженных продуктов в супермаркете, во время беседы с клиентами и, конечно, поздно ночью, наслаждаясь ласками друг друга.

Карен Осмонд, если судить объективно и беспристрастно, относилась к стандартному типу женщин. В любом городе можно было найти десяток ее копий. Она прямо-таки излучала интеллигентность и компетентность, которые, однако, на фоне ухоженных волос, ногтей, кожи, фигуры и красивого лица вызывали подозрения.

Бухгалтер Фреда была довольно высокого роста, но ниже Марианны, с коротко подстриженными белокурыми волосами и холодными голубыми глазами, которые оценивающе смотрели на все и всех. Эти глаза мгновенно оценили Марианну и, казалось, решили после небольших внутренних колебаний, что объект их изучения не представляет реальной угрозы.

Ты можешь быть красивой, твердо сказали они, но во всем остальном тебе со мной не сравниться.

Поэтому, когда Карен обращалась к Марианне с каким-нибудь вопросом или репликой, ее тон был снисходительно-надменным.

— Ах, это такая ответственность — из года в год делать карьеру, — заявила мисс Осмонд в свой первый визит за чашечкой кофе с ячменными лепешками. Она предположила, что лепешки были домашнего приготовления, поскольку по ее мнению, чем еще может заниматься такая женщина, как Марианна, после того как ее работа в местной хирургии заканчивается? — Иногда, отдыхая, я сижу и думаю, как было бы прекрасно… — Карен критическим кошачьим взглядом осмотрела Марианну с головы до пят, — …бросить все к черту и заняться чем-нибудь совершенно ненужным, хотя бы на несколько лет.

Марианна вежливо улыбнулась в ответ, пробормотала что-то безобидное, одновременно думая про себя, что никогда прежде ей не приходилось сталкиваться с таким лицемерием.

Фредерик, очевидно, ничего не заметил, потому что посмотрел на блондиночку, улыбаясь и со скрытым снисхождением.

— Хотя, — продолжала Карен, кокетливо улыбаясь Фреду, — через пару недель я, возможно, умерла бы от скуки.

Вскоре Марианна догадалась, что Карен любила изобразить себя сначала в невыгодном свете, высказав несколько самоуничижающих замечаний, а затем быстро свести их на нет, широко рекламируя свои достоинства, когда другие начинали опровергать ее самокритичные суждения.

Ты просто злобная придира, одернула себя Марианна. Она прошла на кухню и увидела еще одну печальную картину разрушения. Размеры кухни впечатляли, но остальное находилось в ужасном запустении: сгнившее дерево, потрескавшаяся краска на стенах, облупившаяся побелка на потолке, огромные щели в полу, а в углах что-то подозрительно напоминающее почерневшую плесень.

Сегодня вечером Карен приглашена на обед. Марианна смотрела на черные разводы на стенах и думала, как ей ненавистна перспектива находиться по крайней мере три часа в обществе женщины, которая делала все возможное, чтобы заставить Марианну почувствовать себя никому не нужной и ни на что не пригодной.

Эта американка, черт возьми, была абсолютно уверена, что камнем преткновения в нынешнем договоре о продаже компании Лойтеров является только финансовая сторона вопроса. Выражение ее глаз, скользящих по Марианне, подтверждало это невысказанное мнение, которое сложилось у бухгалтера Фредерика с самого момента ее приезда.

В парадную дверь громко постучали, прервав размышления Марианны. Она поспешила в холл. Должно быть, это мистер Коттеридж решил заглянуть, чтобы немного подбодрить ее болтовней о прекрасных возможностях этого полусгнившего особняка. Разумеется, он обратит ее внимание на новые перекрытия, великолепный вид из каждого окна, изумительный камин в гостиной, а потом обезоруживающе приуменьшит огромную сумму денег, необходимую, чтобы привести все это в более или менее приличный вид.

Марианна открыла дверь и… застыла на пороге, обнаружив, что дружелюбного агента по недвижимости не было и в помине.

На крыльце стоял Фредерик Галли собственной персоной и смотрел на нее сверху вниз. В сгущающейся темноте ранних сумерек его глаза сверкали, как драгоценные камни.

— А, привет, — сказала Марианна, пока ее нервная система справлялась с последствиями шока. Фред приехал прямо с работы. Он был все еще одет в деловой костюм и длинное черное пальто, которое делало его похожим на разбойника. — Что ты здесь делаешь? — автоматически спросила Марианна, а он вопросительно поднял черные брови.

— Отгадай с трех раз, — сухо посоветовал он. — Ты будешь стоять в дверях или я могу войти?

Она отступила назад, и Фредерик прошел мимо нее на середину холла.

Впервые за две недели, подумала Марианна с легким испугом, они с ним наедине. Действительно наедине. Рядом не было всевидящей Карен, и мистер Коттеридж куда-то сгинул…

Фредерик огляделся, а Марианна спросила, закрывая дверь:

— Как ты узнал, где меня найти?

Он неохотно повернулся в ее сторону.

— Коттеридж рассказал мне, — ответил он, засовывая руки в карманы пальто.

В доме становилось холодно. Марианна была достаточно тепло одета — джинсы, шерстяной свитер, жилет и старая, но тем более любимая джинсовая куртка отца. И тем не менее она начинала чувствовать, что замерзает.

— Он подумал, хотя это и может показаться странным, что мне было бы интересно присоединиться к тебе и посмотреть на поместье, владельцем которого я, вероятно, скоро стану.

В холле горела яркая электрическая лампочка без абажура. Такое освещение делало еще резче черты его лица, усиливало черный цвет волос и подчеркивало блеск умных глаз. Забавно, как устрашающе может выглядеть человек, даже не прилагая к этому никаких усилий.

— Ну, я уже все здесь осмотрела, — произнесла Марианна. Фред двинулся к ней. В его движениях не было угрозы, но она все равно сделала шаг назад и раздраженно поджала губы, осознавая, что ведет себя как ребенок.

— Отлично, — протянул Фредерик. — Значит, ты сможешь организовать мне небольшую экскурсию.

— Конечно.

Марианна деловито направилась к лестнице. Фред последовал за ней. Для человека его сложения он передвигался что-то уж слишком тихо.

Ее охватило неясное чувство, что в нем произошли какие-то изменения, как будто он наконец принял определенное решение, хотя, возможно, такие мысли были лишь плодом ее воображения.

Они обошли все спальни, которые располагались в совершенно несимметричной последовательности. Иногда им приходилось нагибаться под низкими дверными проемами. Наконец, когда обход комнат, расположенных на первом этаже, был завершен, Фредерик повернулся к ней и небрежно спросил:

— Что ты о нем думаешь?

Они находились в гостиной. Это, пожалуй, единственная комната, где сохранились некоторые признаки человеческой жизни. На то, что в доме когда-то жили, намекали пожелтевшие, дырявые занавески, висевшие на окнах. Они были старые, вылинявшие, никуда не годные. За стены цеплялась паутина, и толстый слой пыли покрывал каждый квадратный дюйм — эту комнату даже Золушке пришлось бы приводить в порядок не меньше недели.

— Пожалуй, он мне нравится, — немного вызывающе заявила Марианна. — У него своя атмосфера.

— Он разваливается на глазах.

— Небольшой ремонт — и особняк будет как новый.

Фред запрокинул голову и расхохотался. Марианна неохотно фыркнула вслед за ним.

— А ты уверена, что твои слова не основаны на желании выжить меня из дома твоей матери? — спросил он.

— Уверена!

— Или ты тайно работаешь на мистера Коттериджа?

— Боже упаси! Несмотря на то, что ты знал моего отца…

— Тогда, может быть, ты сядешь и расскажешь мне, почему ты считаешь, что мне следует вложить мои деньги в этот дом.

Марианна посмотрела вокруг и сухо заметила:

— Я, должно быть, теряю зрение, но не вижу тут ни одного стула.

— Кому нужны стулья? — Фред снял пальто, расстелил его на полу возле стены и широким жестом показал Марианне на него, отвесив легкий театральный поклон.

— Итак, — начала она, присаживаясь и чувствуя трепет от мрачных предчувствий, пока Фредерик опускался на пальто возле нее. — Сомневаюсь, чтобы ты нашел что-нибудь более восхитительное в нашем округе. Этот особняк выглядит, поверь мне, лучше, чем любой другой из тех, что я осматривала, а я осмотрела их немало. Естественно, тебе необходимо привести его в порядок, но чего еще ты ожидал от старого имения, на содержание которого в течение многих лет не выделялось ни единого пенса?

— Неужели? — пробормотал он, и дрожь неясных предчувствий снова охватила Марианну.

— Здесь шесть спален.

— Больше чем достаточно, чтобы приютить случайного полуночного гостя.

— Твоей маме будет интересно восстанавливать такой великолепный сад. — Марианна придумывала аргументы на ходу.

— Почему у вас со Стивом не было детей? — тихо спросил Фредерик.

Марианна порывисто вздохнула и взглянула на него.

— Я думала, что ты больше не будешь задавать таких вопросов.

— Потому что ты отказываешься отвечать на них?

— Тебе, возможно, придется немного расширить кухню, и ремонт лучше всего начать оттуда, поскольку кухня представляет серьезную угрозу для здоровья.

— Тебе больше нечего меня бояться, Марианна, — сказал Фредерик. — Согласен, когда я только вернулся сюда, моим самым большим желанием было заставить тебя так же страдать, как страдал однажды я, но ты оказалась права. Теперь все это осталось позади. Я думал о том, что ты сказала, о твоем отказе выйти за меня замуж. Ты права, права во всем. Месть может завести слишком далеко и вскоре станет навязчивой идеей, умопомешательством. Поэтому я хочу сказать, что ты свободна. Я куплю компанию твоего отца без всяких условий. Мы не сможем стать друзьями, зато мы можем оставить прошлое в покое.

Марианна понимала, что от этих слов она должна воспарить прямо к небесам от счастья и облегчения. Вместо этого она ощутила слепящее чувство утраты, утраты мужчины, которого она все еще любила, любила до безумия. Фредерик Галли вычеркнул ее из своей жизни, как неприятный эпизод прошлого — его боль прошла, любовь тоже.

Теперь она могла бы рассказать Фреду, что заставило ее выйти замуж за Стивена. В глубине души Марианна всегда знала, что Фред не использует эти сведения против нее.

И все же она никогда не раскроет ему причину своего первого брака. Марианна твердо решила молчать. Грустно сознавать это, но она не могла доверить самые сокровенные, самые личные мысли и страдания человеку, который не любил ее. Ее тайна останется с ней, и теперь уже навсегда.

Сидя на пальто Фреда, ощущая тепло его тела, вспоминая нежность и силу его прикосновений, Марианна чувствовала, как к горлу подкатывает комок, и готова была разрыдаться.

— В конце концов, он победил, ты согласна? — спросил Фредерик. — Стивен разлучил нас четыре года назад, потому что ненавидел меня То обстоятельство, что ты была лишь чем-то, приколотым к его пиджаку, типа драгоценной булавки, заставило твоего мужа торжествовать еще больше.

Марианна нахмурилась, озадаченная.

— Фредерик, ты уже говорил это прежде. О том, что Стивен ненавидел тебя. Но у него не было на это причин.

— О нет, ты ошибаешься. — Фредерик взял ее лицо в ладони. — Я кое-что узнал о нем, о том, что привело к автокатастрофе. Понимаешь?

Теперь Марианна совершенно растерялась. О чем он говорит?

— Ты помнишь, когда-то моя мать работала у них уборщицей? Давным-давно?

Марианна кивнула головой. Стало так тихо, что у нее мурашки побежали по спине.

— Однажды моя мама застала дома Элизу Колларье. Эта дама явно перебрала и была настроена сентиментально. Она всегда была расположена к нервным срывам, и я понимаю почему. — Фредерик прервался и посмотрел на Марианну. В полумраке его глаза казались черными и бездонными. — Моя мать, — продолжал он, — уже собиралась уходить, но она беспокоилась за миссис Колларье. Зная свою маму, не удивлюсь, если она спросила, что случилось. Так или иначе, но с этого все и началось. Мать Стивена начала изливать ей душу и рассказала о грехе, который она совершила много лет назад. — Фредерик посмотрел на Марианну.

— Ты никогда не говорил мне, что мистер Колларье — не отец Стива, — ошеломленная, догадалась та.

— По-видимому, он не мог иметь детей, — вздохнул Фредерик. — По иронии судьбы одни люди рожают детей, как кролики, а другие, не менее достойные, не могут зачать и одного. В любом случае у миссис Колларье возникла короткая любовная связь, после которой родился Стивен. Я думал, что эта исповедь будет предана забвению, и уж никак не мог вообразить, что Элиза станет обсуждать эту тему за обеденным разговором. Стив вошел в самый неподходящий момент. Он устроил безобразный унизительный допрос своей матери. Он был в шоке. Никогда прежде она не говорила об этом ни слова.

— А при чем здесь ты?

— Стив решил, что моя мать все мне рассказала: естественно, так она и поступила. А я, по его мнению, должен был рассказать ему, проявить сочувствие. Но он никогда не вызывал его. Долгие месяцы все это бродило в его душе. Он вообразил, будто я считаю себя лучшим, чем он. Обида заставила Стива чувствовать себя неполноценным. Он рассказал о своем происхождении и со злобой заявил, что я, возможно, смеюсь за его спиной, и вообще обвинил меня во всех смертных грехах. Я расхохотался. Расхохотался, потому что он попал мимо цели. Но Стив неправильно истолковал мою реакцию, подумав, что я смеюсь над его несчастьем. Он сказал, что отплатит мне тем же. Я, естественно, пропустил угрозу мимо ушей. Но ведь Стивен отомстил, не так ли, Марианна?

Она кивнула, обдумывая то, что сказал Фредерик. Это многое объясняло: сарказм Стивена всякий раз, когда упоминалось имя Фредерика, безрассудство мужа, его тягу к выпивке. Неужели причиной всему являлась дикая ненависть? Стивен никогда, ни разу не обсуждал с ней проблемы своих родителей. А Марианна никогда не расспрашивала об Элизе Колларье, да и зачем? Постороннему наблюдателю родители ее мужа казались очень счастливой парой.

Начался дождь. Эта осень была щедра на проливные дожди. Марианна прислушалась к равномерному стуку дождевых капель по оконному стеклу.

— Думаю, — сказала она, — нам пора возвращаться.

Фред посмотрел на нее, заколебался, а потом сказал, поднимаясь:

— Да, конечно.

Марианна улыбнулась и нечаянно посмотрела прямо ему в глаза. На какую-то долю секунды ей показалось, что Фредерик собирается ее поцеловать. Но нет. Вместо этого он медленно произнес:

— Я думаю, что должен вернуться в Италию и обосноваться там.

— Гонимый бесконечными дождями? — беспечно произнесла Марианна, хотя ее сердце болезненно сжалось. — Таким образом, ты даешь мне понять, что мои усилия найти тебе подходящий дом не увенчались успехом?

— О, я не знаю. — Фредерик пожал плечами. — Я всегда могу купить этот особняк и содержать его на тот случай, когда буду приезжать сюда. Мне придется наблюдать за деятельностью компании. Мне же надо где-то жить. Но, — добавил он, — наши пути не должны больше пересекаться. Это не нужно ни мне, ни тебе.

Отчего такая сильная боль? Ее сердце должно скакать от радости, а не разрываться на части. Марианна открыла дверь, впуская в дом дождевые брызги, и побежала к машине матери. С одной стороны, она прекрасно понимала, что если больше не увидит Фреда, то это, конечно, лучше для нее, но, с другой стороны, целых четыре года Марианна прожила, не видя любимого человека и не зная ничего о нем, потеряв надежду на встречу. И она не могла, не хотела терять его, только обретя надежду.

Если она сможет видеть его хоть иногда — это лучше, чем вообще ничего.

Пока Марианна возилась с замком, Фред стоял под проливным дождем и смотрел на нее, а когда она устроилась на водительском сиденье, он подошел к своей машине. Марианна отъехала первая, красный «ягуар» медленно последовал за ней.

Карен с недовольным выражением наблюдала, как промокшие Фредерик и Марианна входят в холл.

— Где вы были? — беспокойно спросила блондинка. — Вы промокли насквозь. — Она суетилась вокруг шефа, который в ответ на ее заботу раздраженно пожал плечами.

— Мы осматривали дом, — коротко произнес он.

— Ах, да. — Карен взглянула на Марианну, выражение ее глаз стало жестким. — Я и забыла, что вы решили сыграть в агентов по недвижимости. Ну и как? Успехи есть?

— Мы думаем, да, — ответил Фред.

Глаза мисс Осмонд ожесточились еще больше. Ей явно не понравилось слово «мы» — оно звучало как-то объединяюще. Марианна могла бы сказать Карен, что ей не стоит беспокоиться на этот счет, но промолчала.

Она вышла из холла, оставив там Карен, которая все еще без умолку кудахтала вокруг Фредерика, и направилась в свою спальню. Потом долго стояла под горячим душем, затем, критически осмотрев свой гардероб, остановила взгляд на длинной, до икр, кремовой юбке и водолазке с короткими рукавами того же оттенка. Из большого зеркала на нее смотрела потрясающе красивая молодая женщина: высокая, стройная, но печальная. Марианна рассматривала себя без ложного тщеславия. Почему, думала она, люди считают, что красота приносит счастье? В ее случае она принесла только боль потери любимого человека и страдания от его ненависти.

Она села на пуфик возле туалетного столика и задумалась о том, что рассказал ей сегодня Фредерик. Станет ли она по-иному относиться к бывшему мужу, зная о нем такие факты? Марианна понимала, что нет. Впервые за долгое время она хладнокровно и объективно, без ярости вспоминала четырехлетнее замужество.

Обстоятельства вынудили ее выйти замуж за Стивена, и хотя Марианна уже вкусила горькие плоды жизни с нелюбимым мужчиной, она знала, что сделала бы то же самое, будь у нее необходимость повторить все сначала.

В какой-то степени то, что она не любила мужа, пошло ей на пользу. Она научилась с гордым безразличием взирать на отвратительные черты его характера: склонность к хвастовству деньгами, непредсказуемые перепады настроения, вспышки невыносимой самонадеянности. Стив был похож на избалованного ребенка, неспособного понять, что мир вращается не только вокруг него.

Неужели Фредерик действительно собирается вернуться в Италию? Марианна водила зубьями расчески по туалетному столику. Более чем вероятно. Италия — его родина, и к тому же… Согласится он когда-нибудь или нет, но Марианна точно знала, что единственной причиной возвращения его в Англию, в городок, который четыре года назад он покинул, снедаемый горечью обиды и злостью, была она сама, только она и ничто больше. Теперь Фред решил изгнать Марианну из своей жизни. Он вправе сделать это. И сейчас он свободен.

О Господи, безнадежно подумала Марианна, а она сама будет ли когда-нибудь свободна? В ее мечтах по-прежнему был только Фредерик. Он крепко держал ее сердце в своих руках. Разве со смертью Стива окончилась и ее жизнь? Неужели она не может выйти замуж еще раз? Но конечно, она никогда не станет предлагать себя первой! Это уж слишком.

Раздался стук в дверь. Вздрогнув, Марианна оторвалась от раздумий. Если так пойдет и дальше, мрачно подумала она, то я не удивлюсь, что в скором времени стану одной из тех жутких женщин, которые только тем и занимаются, что жалеют себя и молятся на свои невзгоды, ничего не замечая вокруг.

За дверью стояла Карен. Марианна немного испугалась. Никогда прежде посторонняя женщина не отваживалась подняться в ее спальню без приглашения.

— Я хотела перекинуться с вами парой слов наедине, — сказала та, с едва заметным любопытством разглядывая Марианну. Мисс Осмонд относилась к тому типу женщин, у которых даже семь чудес света вызвали бы лишь тень любопытства. Карен стояла в центре комнаты, скрестив руки. — Хочу вам сообщить, что я уволена. — Ее глаза превратились в узкие щелочки. — Мне в самой вежливой форме намекнули, что мои бухгалтерские способности больше не требуются.

— Что вы говорите?

— Пожалуйста, — протянула Карен, — избавьте меня от этой невинности широко раскрытых глаз. Мы обе женщины. Когда я впервые сюда приехала, я решила, что вы не представляете для меня никакой угрозы. Почему, спросите вы. Отвечаю. Конечно, вы красивы, но женщины, похожие на вас, не стоят и десяти центов. Одна красота — и никаких мозгов. Посмотрите на себя, заброшенную в этом Богом забытое место, вдали от цивилизации! Я знаю, не такие женщины притягивают Фредерика.

— Зачем вы все это мне говорите? — натянуто спросила Марианна.

— Потому что я хочу предупредить вас, что вы еще не победили, хотя, возможно, и решили, что это так. — Карен душила злоба. Легкая кошачья улыбка играла на ее искусно накрашенных губах.

— Не пора ли нам спуститься вниз? — предложила Марианна.

— Нет, пока я не скажу того, что пришла сказать. Я впустую потратила четыре года, добиваясь этого мужчины. Никому еще, ни единому человеку не удавалось одурачить Карен Осмонд.

— Разве моя вина в том, что…

— Проклятье! Я не знаю, что произошло между вами тогда, но что бы это ни было, он все еще хочет вас, — ядовито выпалила Карен.

Мысли Марианны запрыгали, как птички в клетке: что она такое говорит?

— Однако я потратила, вложила свое время в этого мужчину не для того, чтобы ничего не получить! — Фраза прозвучала так, как будто Карен была рискующим предпринимателем, расчеты которого оказались неверными. Марианна представила себе как мисс Осмонд составляет опись различных способов окрутить Фреда.

— Мне жаль, — холодно произнесла Марианна, на деле не испытывая никакой жалости, — если вы влюбились в мистера Галли…

— Влюбилась? — едко рассмеялась Карен. — Я не какой-нибудь пятнадцатилетний подросток, моя дорогая! Хотя согласна: мой босс сексуально привлекательный мужчина, но главное, он отличная добыча. Полагаю, вы думали, что пришла ваша очередь, когда обнаружили, что Фред собирается остаться в этом городишке?

— Как раз наоборот.

— Хватит ханжества! — зло выкрикнула Карен. — Ну хорошо, возможно, и пришла твоя очередь. Но слишком долго это не протянется. Я, черт возьми, абсолютно уверена в этом. — Она снова улыбнулась, как бы подтверждая угрозы.

Марианна беспокойно смотрела на блондинку.

Если бы эти слова сказал кто-нибудь другой, она могла бы согласиться, что у нее и Фреда нет будущего, что та сердечная склонность, которую он испытывал к ней, — в прошлом. Но сейчас Марианна продолжала хранить молчание.

На протяжении всего ужина глаза ее с нарастающим беспокойством останавливались на, казалось бы, безмятежном лице Карен и ее деланной любезной улыбке.

В конце трапезы мисс Осмонд небрежно заметила, что уезжает через неделю.

— Не хочу никого обидеть, но я здесь просто задыхаюсь, — произнесла она и продолжила монолог на тему «мисс Осмонд — самое ценное в мире бизнеса», с неиссякаемой энергией вещая о том, какие прекрасные возможности ждут ее по возвращении в Чикаго.

— Конечно, я потяну за кое-какие ниточки. Я хочу быть уверен в том, что ты получишь хорошую работу, — сказал Фредерик, когда излияния Карен прекратились.

Она бросила на него убийственный взгляд и холодно улыбнулась.

— В этом нет необходимости. Я сама поддерживаю несколько ценных контактов.

Фред пожал плечами. Вспышка ярости исказила красивое, но хищное лицо Карен. Атмосфера накалялась. Ситуация складывалась не лучшим образом.

Почувствовав себя неуютно, Марианна поднялась, чтобы уйти. Ей неожиданно стало трудно дышать. Однако Карен, слегка улыбнувшись от удовольствия, проговорила, чуть растягивая слова:

— Да, прежде чем вы уйдете, Марианна… — Той пришло в голову, что блондинка впервые назвала ее по имени. — …Я думаю, вам стоит кое на что взглянуть. На такой небольшой, но весьма интересный сюрприз. — Карен пересекла комнату и открыла свой портфель, лежавший на кресле возле двери.

Марианна даже не заметила его раньше.

— Какой сюрприз?

— О, несколько бумажек, касающихся компании вашего отца. Я знала, что сделка еще не оформлена, а на прошлой неделе у меня выдалось немного свободного времени. Вот я и решила, не сходить ли мне и посмотреть, что представляют собой счета этой компании. Я сказала там, что сделка более или менее завершена, и, конечно, мне поверили. Эти маленькие захолустные городишки — просто прелесть.

— Вы не имели права, — возмутилась Марианна, чувствуя, как кровь отливает от лица.

Карен рассмеялась.

— Допустим, не имела, — без тени смущения или раскаяния сказала она. — Но мне стало любопытно, почему Фред так сильно желает заполучить эту компанию. Я хотела найти скрытые причины такого повышенного интереса. Причины должны быть достаточно вескими. Ведь если бы ваша сделка провалилась, вы, Марианна, насколько я знаю, попали бы в безнадежное положение, не имея больше ни одного покупателя. Поэтому я и постаралась выяснить, какую наживку хотела заглотнуть небезызвестная нам обеим золотая рыбка. — Карен продолжала улыбаться, хотя в ее словах не было ничего смешного. — И позвольте вам сказать, это, вне всякого сомнения, наинтереснейшая добыча!

Блондинка щелкнула замком портфеля и открыла его. Марианна решила пока снова присесть. Ей не нравилось выражение триумфа на этом холеном безжалостном лице. Оно пугало и настораживало. Неужели в комнате на самом деле стало так тихо, или у нее разыгралось воображение?

— Ради Бога, Карен, — нетерпеливо вмешался Фредерик, — неужели это все так необходимо обсуждать, — он посмотрел на часы, — в четверть первого ночи? У меня был тяжелый день, и я не намерен оставаться здесь из-за каких-то непонятных дел до утра.

— Минуточку, — сказала Карен, даже не глядя на него. Наконец она подняла удовлетворенный взгляд и сказала: — Ну вот. Теперь… — Холодные глаза посмотрели на них обоих. — Кто первый хотел бы просмотреть эти чрезвычайно интересные документы?

Мисс Осмонд держала в руке небольшую стопку бумаг, и внезапно Марианна догадалась, интуитивно поняла, что представляли собой «чрезвычайно интересные документы». И это перепугало ее не на шутку.

Она не смогла найти улики, подтверждающие какое-то преступление своего отца, в вещах Стива. Но это не слишком ее беспокоило. Марианна допускала, что рано или поздно бумаги всплывут на поверхность. И она не особенно тщательно искала их. Слишком много проблем свалилось на нее, чтобы уделять время этому поиску вне дома.

— Где, — побледнев, спросила Марианна, — вы их нашли?

— О, интересно стало, правда? — Карен самодовольно улыбнулась. — Вот что значит бухгалтер. Вы удивились бы, узнав, что мы находили в укромных уголках и почти невидимых щелях. Я рылась в письменном столе вашего покойного мужа, в кабинет которого меня так любезно проводили и разрешили остаться одной. И вообразите себе мое изумление, когда я обнаружила, что стол имеет потайной ящик. Я думала, что такое происходит только в кино. Естественно, я открыла этот тайник.

Она сделала паузу, но должного эффекта не получилось — восторженных похвал ее сообразительности не последовало.

— Что, черт возьми, все это значит, Карен? — спросил Фредерик настораживающе тихим голосом.

Та не ответила. Она протянула бумаги и сладко произнесла:

— Почитаете перед сном.

Потом поднялась и стряхнула с себя пыль.

— Теперь мне действительно пора идти. — Она повернулась к Марианне. — Я оставлю вас наедине: вы должны быть довольны. Полагаю, вам есть о чем поговорить.

С этими словами Карен вышла, закрыв за собой дверь. Марианна широко раскрытыми глазами смотрела, как Фред развернул бумаги. Тогда с ней произошло то, чего никогда не случалось прежде.

Она потеряла сознание.