"Свести с ума Мартину" - читать интересную книгу автора (Эксбрайя Шарль)3Комиссар, казалось, совсем забыл о Мартине Пьюбран, когда недели через две Ланглуа доложил, что «давешняя сумасшедшая» просит разрешения войти. В первый момент он хотел не впускать ее, но образ Мартины, как бы ни пытался Тьерри себя убедить в обратном, не оставлял его. Стыдно было признаться, что Алиса была права: красота мадемуазель Пьюбран глубоко задела комиссара. – Хорошо, все равно от нее так просто не отделаешься, лучше узнать, чего она хочет. – Будет исполнено, господин комиссар. Вошедшая совсем не походила на прежнюю Мартину. Она казалась совершенно спокойной. – Господин комиссар, я пришла извиниться за тот спектакль, что разыграла перед вами. – Не будем об этом. Случается, нервы не выдерживают. – Вы мне, естественно, не поверили! – А должен ли я вам верить? – И все это из-за моих родственников… – Хочу вас заверить, что ваша тетя, а также ваш дядя и ваша кузина выражают самую глубокую привязанность… – Хотите посмотреть, как они ее выражают? – Простите? Не отвечая, Мартина достала из сумки зеленую фетровую шляпу с перьями и положила ее на стол перед комиссаром. – И в чем же дело? – Посмотрите внимательно, господин комиссар. В шляпе зияла дыра. Тьерри машинально ощупывал края необычного вида отверстия, а посетительница тем временем продолжала: – Калибр номер два. Зверя и покрупнее пристрелить можно, не правда ли? – Да уж! – Эта шляпа была на мне, когда я гуляла по Блонзатскому парку. – И в вас выстрелили? – А что, не похоже? – Похоже, но почему в таком случае вы не ранены? – Да потому, что они хотели меня просто испугать. – Опасная игра! Нужно быть отменным стрелком, уверенным в себе, для того… – Мой дядя занял третье место на прошлогодних соревнованиях охотников в Биарице. Моя тетка – лучшее «ружье» округи. Марк принимал участие в отборочных турах чемпионата Франции по легким видам оружия! Только бедняжка Софи не разберет, где ствол, а где приклад. Тьерри наблюдал за Мартиной. Никакого напряжения. Будто и не с ней все это случилось. – Мадемуазель, мне кажется, вы недостаточно серьезны. – Я смирилась, господин комиссар. Все равно, мне никто не верит и никто меня не защитит. Остается только ждать, когда меня отправят вслед за отцом. – А если это так, зачем вы пришли ко мне? – Хочу доказать вам, что я ничего не придумываю. – А если вы сами прострелили вашу шляпу? – Тогда, по крайней мере, нужно объяснить, зачем я это сделала. – Чтобы убедить меня в том, что против вас существует заговор. – А для чего мне вас убеждать? – Чтобы я взял вас под свою защиту. – А зачем мне ваша защита, если я все придумываю? Тьерри кусал губы. Сумасшедшая она или нет, а логика в ее рассуждениях присутствует. Он перешел в контратаку. – Теперь моя очередь задавать вопросы. Зачем столь сложные махинации? – Чтобы все поверили, что я душевнобольная. – Это очень серьезное обвинение, мадемуазель. Вы отдаете себе в этом отчет? – Полностью. – Но с какой целью действовал преступник? Ведь речь идет о преступлении, поскольку вас могли убить. – Все дело в деньгах, господин комиссар. Вы, наверное, уже знаете, что мы с отцом не всегда ладили. Наши характеры были слишком похожи. Он любил меня, но мы оба были слишком упрямы для того, чтобы договориться. Отец был убежден, что я порчу свою жизнь, не поступая согласно его желаниям. И боясь эксцентрических выходок с моей стороны, составил завещание таким образом, что, пока мне не исполнится двадцать пять лет, состоянием распоряжается семейный совет с помощью нотариуса. Если по достижении этого возраста я выйду замуж или если меня признают недееспособной, опека продолжится вплоть до моей смерти. После моей смерти состояние будет поделено между родственниками. Нужно добавить, что большая часть ценностей моего отца хранится в Швейцарии (нотариус этого не знает). Единственный, кто имеет право открыть сейф без моего ведома, – это мой дядя. – Вы думаете, вас хотят убить, чтобы присвоить ваши деньги? – Я не думаю, что они пойдут на убийство. Но поскольку невозможно насильно выдать замуж, остается объявить о моей недееспособности, об умственной неполноценности, выражающейся в мании преследования. А чтобы им поверили, необходимо иметь таких серьезных свидетелей, как, например, вы, господин комиссар. – Итак, вы хотите подать жалобу? – На кого? – На господина X за покушение на убийство. – Хорошо. – Инспектор Ратенель зарегистрирует ваше заявление. Но я не могу гарантировать, что господин прокурор согласится открыть дело. Дыра в шляпе может быть результатом неосторожности, неловкости, просто случая. Мадемуазель Пьюбран встала. – Давайте подождем моей смерти! Скажите, а мой труп будет достаточной уликой для открытия дела? – Послушайте, мадемуазель, ваше заявление будет зарегистрировано! Кто ваш нотариус? – Мэтр Вертьюзе, улица Трем. – После обеда я зайду к нему. А потом навещу вас в Блонзате, и мы решим, что делать. – Я буду ждать. Тьерри позвал инспектора Ратенеля. Как и положено настоящему нотариусу, шестидесятилетней мэтр Вертьюзе был серьезен и важен. Кто знает, какие тайны покоились в молчаливых стенах его кабинета и что скрывалось за ледяным спокойствием его глаз. – Если я правильно понял, вы желаете услышать подтверждение словам мадемуазель Пьюбран относительно завещания ее отца? – Да, мэтр. – Я предполагаю, у вас имеются для этого серьезные основания? – Главное из которых: говорит ли мадемуазель Пьюбран правду. – Могу вас в этом заверить. – В таком случае я нахожу завещание несколько странным. – Дело в том, что господин Пьюбран так и не смог оправиться после кончины своей молодой жены. С ее смертью замок опустел, и отец считал, что возвратить дому хозяйку может только дочь. – А золовка? Мэтр Вертьюзе улыбнулся. – Вы еще не знакомы с мадемуазель Пьезат? – Знаком. – Тогда не будем тратить время. В глубине души господин Пьюбран был эгоистом и не понимал, что у дочери может быть своя жизнь. Он не решился запретить ей продолжать учебу, однако отыгрался в завещании. – Которое может быть опасно истолковано. – Без сомнения, если речь шла не о семье Пьюбранов. – А как случилось, что все представители клана Пьюбран живут в Блонзате? – Во-первых, потому что жить там приятно, во-вторых, из-за завещания. Утопая в красках заходящего солнца, Блонзатский замок был погружен в спокойствие. Казалось, ничто не может смутить этой сказочно-мистической тишины. С главной аллеи он свернул на небольшую тропинкой, стараясь оставаться незамеченным, добрался до террасы. Он подкрался к окну, подтянулся и заглянул. Все были в сборе: Мартина читала, тетя Олимпия мучилась над кроссвордом, София вышивала, Марк чистил ружье, а доктор просматривал вечерние газеты. Ничего особенного, только в глазах Мартины угадывалась тревога. Была ли у нее причина для беспокойства? Комиссар спрыгнул на землю, повернул за угол и, уже не прячась, поднялся на крыльцо, где сразу же был замечен Софией. – Господин комиссар! – Добрый вечер, мадам. – Вы к кому пришли? – Я хотел бы поговорить со всеми. – Прошу вас, входите. Тьерри проследовал за мадам Кесси в салон. Марк и доктор поднялись ему навстречу. Врач сухо поинтересовался, чем вызван столь поздний визит, на что Тьерри ответил, что для закона никогда не бывает слишком поздно. – Я плохо понимаю, какое отношение имеем мы к правосудию. – Я здесь для того, чтобы вам это объяснить. Комиссар обратил внимание на красивого молодого человека, который вместе с Пьюбраном представлял мужскую половину семейства. – Это вы Марк Кесси? Капитан Невик. Нет, нет, только не говорите, что вы рады меня видеть… Мое почтение, мадемуазель Пьезат. Мадемуазель Пьюбран, я выполняю свое обещание, поэтому сейчас здесь. Мартина кусала губы, пытаясь сдерживать волнение. Доктор, чтобы разрядить обстановку, напрямую спросил: – Что все это значит? Не проще ли объяснить, господин комиссар? – Охотно, как только вы предложите мне сесть. – Простите. Тьерри устроился таким образом, чтобы видеть сразу всех. – Дамы и господа! Я не беседовал бы с вами сегодня вечером, если бы не внезапное ночное вторжение мадемуазель Пьюбран в мой кабинет. Врач прервал полицейского. – Но мы кажется уже решили этот вопрос. – Ничто не решено, пока не восторжествовала правда. – Вы что, не верите моему слову? – В моей профессии данное кем-то слово не может служить доказательством или аргументом. Буду краток. Мадемуазель Пьюбран считает, что кто-то пытается напугать ее, а вы, доктор, утверждаете, что она нездорова. Пьюбран вскочил с кресла. – Вы не имеете права! Профессиональная тайна! – Мадемуазель Пьезат высказала такое же мнение, что и вы, господин Пьюбран. Раздался смешок, похожий на ржание. – Здорово! Теперь у нас совсем весело станет! Попытался вступить Марк Кесси. – Позвольте, господин комиссар… – Нет, не позволю. Этим утром в парке кто-то стрелял в мадемуазель Пьюбран. Они недоверчиво переглянулись. Потом доктор обратился к племяннице: – Мартина, ну скажи же ты наконец этому полицейскому, чтобы он прекратил заниматься ерундой! Здесь никто никогда не желал тебе зла! – Не уверена, дядюшка. Кому-то очень хочется меня подальше запрятать или совсем убрать. – Малыш, ну что ты, зачем нам это нужно! Недолго продолжавшуюся тишину нарушили всхлипывания Софии. Тетя Олимпия закурила сигарету и ответила за всех: – Чтобы завладеть наследством! – Не очень-то ты о нас высокого мнения. – Вы все хотите моих денег! Вы, тетушка, потому, что у вас их никогда не было, а то, что было, вы давно спустили в карты. Ты, Марк, промотав все женино приданое, окажешься вскоре на мели, а вы, дядя Марсьяль, не знаете, как расплатиться с долгами, в которых уже по уши завязли. Доктор пожал плечами. – И ничего лучшего, кроме как убить племянницу не придумал? Марк ограничился замечанием: – Это просто подло с твоей стороны, Мартина, тем более в присутствии Софи. Мадемуазель Пьюбран выбежала за дверь. – Ну что, довольны, господин комиссар? – А мне нечего быть довольным или недовольным, я при исполнении служебных обязанностей. – О чем вы говорите! Каких обязанностей – Мадемуазель Пьюбран попросила начать расследование против господина X, и я решил поставить вас в известность, прежде чем идти к прокурору. – Вы отдаете себе отчет в том, что моя племянница больна? – Она выдвинула очень здравые обвинения. Марк повернулся к полицейскому: – Извините, господин комиссар, но в это время я обычно кормлю собак, и знаете, для меня это важнее, чем бредни моей кузины. Она, похоже, в тропиках на солнце перегрелась. Он вышел, не пожав Невику руку. Софи смущенно пробормотала, что ее муж действительно в это время всегда кормит животных. Тьерри растерялся. – Привычки господина Кссси – это, конечно же, очень интересно, но лучше бы вы мне объяснили другое. Он выложил на столик, стоящий между креслами, пробитую пулей шляпу; Софи ахнула, тетя Олимпия встала. – Прошу извинить, господин комиссар, не думаю, что могу быть вам чем-нибудь полезной. Хочу только уверить вас, что не имею обыкновения стрелять в своих близких. Пойду распоряжусь насчет ужина, на который вас не приглашаю. Вы и сами понимаете, что атмосфера там будет не из приятных. И она тихонько закрыла за собой дверь гостиной. Тьерри иронически обратился к Пьюбрану: – Но ведь вы-то останетесь со мной, доктор? – Не думаю. Мне как раз нужно позвонить в клинику. С вашего разрешения, реальность прежде фантазии. – Что же, увидимся позже. – Особого желания не испытываю. Надеюсь, моя откровенность вас не обидит, господин комиссар? – Полицейские не обижаются, доктор. Они, знаете ли, как бульдоги: пока не получат, чего им нужно, не отпускают. Так что – до скорого, до очень скорого, доктор. Не прощаясь, Марсьяль Пьюбран вышел. Тьерри улыбнулся Софи. – Ну вот, мы остались одни. – Вряд ли я смогу вам помочь. – И все-таки, попробуем. Скажите, почему они так ко мне недоброжелательны? – Мне кажется, они боятся, что история получит огласку и пострадает их репутация. Тьерри задумался. – Вы должны знать Мартину лучше других. Как, по-вашему, могли ли на нее действительно покушаться? София засмеялась. – Не думаю… нет, это невозможно. – Тем не менее… Невик не успел закончить – из парка донесся ужасный крик. Комиссар узнал голос Мартины. Он выскочил на крыльцо, Софи – за ним. Направляемые криками, они мчались на помощь. Софи не могла поспеть за комиссаром, и он первым выбежал на поляну, где неподвижно лежала девушка: лицо повернуто кверху, пальцы вцепились в веревку, которая, как серая змея, обвивала шею и исчезала в траве. Судя по оставшимся на земле следам, ее протащили пять или шесть метров. Она успела схватить накинутый на ее плечи аркан до того, как его стянули, и этим спасла себе жизнь – нажим был ослаблен. Склонившись над девушкой, комиссар чувствовал себя очень странно: полицейский, он много раз видел жертвы преступлений и несчастных случаев, но никогда не бывал так потрясен. Запыхавшаяся Софи догнала его. – Боже мой, она жива? – Да, к счастью. Прибежал Марк, потом слуга и, наконец, мадемуазель Пьезат. Началась суматоха. Появление Марсьяля Пьюбрана разом оборвало все разговоры. В воцарившейся тишине доктор стал осматривать раненую. Когда он поднял голову, на его лице было написано крайнее облегчение. – Опасности нет. Через несколько часов она придет в себя. Дня четыре у нее будет болеть горло. Господин комиссар, признаюсь, я перестал что-либо понимать. – Или не хотите понять. – Я не знаю. – В отличие от вас, доктор, я знаю, что мне делать. Я немедленно отправлюсь к прокурору с просьбой возбудить уголовное дело против господина X за неоднократное покушение на убийство. |
||
|